Текст книги "Разрываемая (ЛП)"
Автор книги: Хейзел Хантер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 6 страниц)
Хейзел Хантер
Разрываемая
Информация о переводе:
Перевод: Rosland(https://vk.com/vmrosland)
Русификация обложки: Rosland
Глава 1
Прентисс практиковал это три дюжины раз. И все равно в его животе порхали бабочки. С живым выступлением всегда так. У тебя есть только один шанс.
Вот и она.
Хоть ковры еще не постелили, новая комната отдыха для хирургов и раздевалки были почти готовы. Прентисс остановил свой выбор на этом помещении довольно быстро, услышав шум ремонта и осознав, что каждый будний день работа заканчивается в четыре часа дня. После этого помещение практически пустовало. Но некоторые студенты-медики, например, как та симпатичная, которая сейчас приближалась, использовали это место, чтобы срезать до крыла учебного госпиталя.
Как и он сам, она была одета в белый лабораторный халат. Но в отличие от него, на ее одежде не было букв M.D[1]1
M.D. – сокращение от Doctor of Medicine, доктор медицины. Это не является ученой степенью, но отделяет квалифицированных врачей от медсестер и прочего персонала.
[Закрыть]. после ее имени. Анджела Карас еще не была доктором. Он видел, как она взглянула на вышитое на его халате имя: Лоуренс Гарнер, M.D., терапия. Она подарила ему вежливую улыбку, когда они прошли друг мимо друга, и Прентисс позволил своему чемоданчику раскрыться и упасть на пол.
– О! – воскликнула она, когда коллекция карандашей, ручек и рекламных буклетов посыпалась на пол между ними. – Сейчас, – сказала она, наклоняясь над ними. – Позвольте мне помочь.
Игла для подкожных инъекций лежала наготове в кармане его халата. Он посмотрел в обе стороны. Латексные перчатки уже надеты, он практиковался ради этого самого момента.
– Спасибо, – сказал он, склоняясь над нею.
Он быстро вытащил шприц и высмотрел место на ее шее, где он должен попасть в сонную артерию. Если сделать все правильно, метогекситал подействует за считанные секунды. Если нет, седативному средству могут понадобиться минуты. Он обшарил палаты после ухода медсестер и сумел собрать несколько различных таблеток, уколов и пакетов с жидкостью. Он брал все, не будучи уверенным, что это такое. Но быстрый поиск по интернету сообщил, что он сумел найти только одно седативное, хотя и хорошее.
Как он проделывал это дома с апельсином, он быстро ткнул и ввел инъекцию.
– Эй! – Анджела вскрикнула, немедленно отстраняясь и пытаясь встать, но наступив на подол своего же халата.
Прентисс уронил шприц, схватил ее за волосы и быстро зажал ей рот. Используя весь свой вес, он легко пересилил миниатюрную брюнетку, повалив ее на бок и оседлав. Он быстро посмотрел по сторонам, как раз когда она схватилась за его руку, зажимавшую ее рот, и потянула. Мягкие карие глаза выпучились, и Прентисс невольно задался вопросом, не испоганил ли укол. Но она тянула не очень сильно, и хоть и пыталась пинаться, движения получались неуклюжими. С восторженным восхищением он наблюдал, как она плавно сдается. Сначала прекратилось сопротивление, потом ее руки соскользнули с его ладони. И хоть она пыталась держать глаза открытыми, слегка вытаращив их в последней попытке, веки наконец опустились. Прентисс не тратил времени впустую.
Он перекатил ее на живот и сдернул белый халат с рук. Он побежал с ним к ряду шкафчиков в раздевалке позади, бросил на сиденье привезенного сюда инвалидного кресла, подкатил кресло к Анджеле и поставил на тормоз.
Он подхватил ее под плечи, поднял на колени и перебрался, встав перед нею. Он опустился на колени и низко нагнулся, упираясь плечом ей в живот, когда девушка обмякла вперед. Прентисс встал, держа ее за талию, и поднял. Это выглядело вовсе не элегантно, но он умудрился приподнять ее бедра достаточно высоко, чтобы с тяжелым стуком опустить в кресло.
Перевозное кресло-коляска казалось для нее маловато, но оно сгодится. Он прикатил его сюда по одной-единственной причине – подголовник с ремнями. Ни одна из его вылазок в учебный госпиталь не принесла ему ничего, кроме обычных кресел-колясок, которые использовались для пациентов в сознании.
Прентисс быстро поставил ее ноги на подножки и сложил ладони на коленях. Сзади, снова приподнимая ее за плечи, он устроил ее спину более прямо. Наконец он закрепил ремень безопасности, прижал ее голову к подголовнику и тоже привязал ремнем. За секунды он собрал содержимое чемоданчика, повесил его на одну из ручек и снял кресло-коляску с тормоза.
Прентисс улучил минутку, чтобы перевести дыхание и посмотреть на часы. Три минуты. Превосходное представление, если коротко. Он широко улыбнулся и ощутил давление фальшивой бородки и носового протеза. Без спешки, он развернул кресло и направился обратно туда, откуда пришел.
Глава 2
Несмотря на то, что была уже полночь, Гэвин «Мак» МакМиллан не спал. Он быстро взял телефон и увидел, что звонит Бен. Это не означало ничего хорошего. В Вирджинии уже полночь, но для Бена Оливоса в Лос-Анджелесе рабочий день все равно уже закончился. Даже директор ФБР не работает ночами. Он нажал на кнопку ответа.
– Бен? – сказал он.
– Мак, – раздался знакомый голос. – Прости, что разбудил.
– Нет проблем, – сказал Мак. – Что такое?
Мак не потрудился объяснять, что после времени, проведенного в Лос-Анджелесе, он спал не очень хорошо. Вместо этого нормой стало позвонить Изабель, а потом часами лежать в постели, думая о ней.
– Произошло еще одно похищение, – сказал Бен. – Еще одна студентка.
Мак сел и включил медную лампу, дернув за шнурок.
– Где? – спросил Мак.
– Из госпиталя Университета Южной Калифорнии, она студент-медик.
– Хорошенькая брюнетка, примерно 170 сантиметров роста? – спросил Мак, чувствуя, как напрягаются мышцы плеч.
– Угадал, – ответил Бен.
Мак знал, что для Бена это должно быть непросто. Всего несколько недель назад его дочь чуть не оказалась жертвой серийного убийцы, которого Мак окрестил Священником. Потребовались усилия Мака как профайлера ФБР и дар Изабель как экстрасенса, чтобы найти и спасти дочь Бена.
И хоть Маку было странно думать о способностях Изабель как о чем-то настоящем, он убедился в этом и оказался захвачен. Изящно красивая и невероятно чувственная Изабель де Грей занимала его мысли с того самого времени. Он уже собирался предложить оплатить ей перелет в Вирджинию, но похоже, теперь он сам направляется в Лос-Анджелес.
– Ладно, – сказал Мак, отбрасывая одеяло. – Я сделаю пару звонков и отправлюсь в аэропорт.
***
– Ты что? – воскликнула Изабель, приходя в восторг от одной мысли о том, что увидит его.
– Это не только ради удовольствия, – сказал Мак.
– О, – она слегка приутихла. – Но все же…
– Мне не терпится тебя увидеть, – сказал он, и его низкий голос звучал почти как рычание.
Она снова широко улыбнулась. В последний раз они виделись всего две недели назад, и это все равно ощущалось как целая вечность.
– Мне тоже не терпится тебя увидеть, – тихо сказала она.
Мак сумел остаться всего на один день после спасения Эсме. Но несмотря на то, что он никогда не бывал в Лос-Анджелесе, он так и не захотел покидать ее квартиру.
– Мне не терпится тебя коснуться, – тихо сказал он.
Образ его обнаженного тела, поблескивающего от пота, мощных мышц, напрягающихся под ней, ощущение его внутри… – меж ее ног хлынуло тепло. Вот почему она не разрешала себе эти воспоминания. Но теперь-то Мак будет здесь уже завтра.
– Мне не терпится быть с тобой, – прошептала она, тщательно избегая слова «коснуться».
Они оба знали, что это невозможно.
– Я не знаю, когда именно завтра, – сказал Мак. – Мы будем в доме семьи.
Изабель моргнула, как будто очнувшись ото сна.
– Доме семьи? – спросила она.
– Произошло еще одно похищение. Похоже на Священника.
По спине Изабель пробежали мурашки. Священник: мужчина, который потребовал, чтобы «экстрасенса» оставили работать над делом; мужчина, который пытал Эсме, дочь Бена и Аниты, чтобы они услышали ее крик; мужчина, который намеревался убить ее, но запаниковал до того, как представилась возможность. И судя по словам Мака, серийный убийца, который пытал и убил предыдущих жертв аналогичным способом. Используя свои способности читать объекты и людей, Изабель видела Священника.
– Изабель? – раздался голос Мака.
– Да? – тихо ответила она. Веселье внезапно ушло, сменившись чувством ужаса.
– Это другое дело, – сказал Мак. – В этот раз у нас более высокие шансы поймать его. Не зацикливайся на этом.
– Точно, – прошептала Изабель. – Не зацикливаться.
Последовала секундная пауза, в течение которой она делала ровно противоположное.
– Ладно, – тихо сказал Мак. – Мне нужно ехать в аэропорт. Увидимся завтра.
Изабель кивнула, хоть Мак и не мог ее видеть.
– Увидимся завтра.
Глава 3
Прентисс толкал ржавую металлическую каталку по широкому, но темному коридору. Фонарь у ног Анджелы освещал путь.
Госпиталь Линда Виста не использовался для лечения уже десятки лет. Вместо этого владельцы здания сдавали его для телевидения и проектов фильма. Он даже подрабатывал здесь несколько лет назад. Преимуществом этого места являлась его относительная изолированность, несмотря на близость к центру Лос-Анджелеса, и к тому же здание ночью выглядело так жутко, что мало кто осмеливался сюда вторгнуться.
Он миновал заброшенный инкубатор для новорожденных – несомненно, забытый реквизит, как и каталка, которую он сейчас использовал. Ему пришлось оставить инвалидное кресло в госпитале УЮК[2]2
Университет Южной Калифорнии
[Закрыть], когда кто-то неожиданно близко подошел к его фургону. Но хорошо было работать с каталкой, просто чувствовать ее. Она то и дело хотела свернуть, и ему приходилось прилагать усилия, чтобы катить ее по прямой.
Вот с чем приходится иметь дело санитарам в больницах? Неудивительно, что они такие крупные.
Он улыбнулся, минуя открытые комнаты, о предназначении которых он мог только догадываться. На многих участках пола отсутствовал линолеум. Кое-где валялись опрокинутые старые металлические стулья. Голый металлический каркас кровати, приподнимавший и голову, и ноги пациента, занимал другую палату. На стенах не хватало кусков обоев или штукатурки. Окна возле лобби были заколочены, но вращающиеся двойные двери, отделявшие друг от друга части длинных коридоров, были открыты. Великолепно. Все ощущалось совсем как госпиталь.
Хоть случайность имела место быть, использование церкви в прошлый раз, когда он был священником, определенно добавило всему реальности. Это подняло его игру на новый уровень, и он представил одно из лучших выступлений за всю его карьеру. Лишь одно пошло не так: Изабель де Грей.
Да, она привела к нему СМИ, пресса отчаянно жаждала любой информации о нем. Однако если бы не она, он был получил свое убийство. Всегда должно свершиться убийство. А иначе какой смысл?
Его руки крепче стиснули каталку.
Без убийства ему пришлось вновь быстро двигаться дальше. И во всем виновата Изабель де Грей. Он усмехнулся. Для Изабель де Грей у него на уме было заготовлено нечто особенное. Он посмотрел на Анджелу, все еще лежавшую без сознания. Но всему свое время.
***
Мак закончил инструктировать свою ассистентку в машине. Хоть он и держал Бена в курсе всего, включая новую информацию о Священнике, специальный агент Шэрон Льянг имела и другие обязанности в Куантико. Будучи частью отдела поведенческого анализа, как и сам Мак, Шэрон была превосходным инструктором, специализирующимся на антикризисном управлении и коммуникациях. Благодаря этому, из нее также получился идеальный лидер командного поста. И она была частью командой, помешавшей Священнику, когда была похищена дочь Бена.
Их водитель, сержант Диксон из отделения полиции Лос-Анджелеса, также был частью команды. Когда он завернул на подъездную дорожку к дому семьи в Хэнкок Парке, Шэрон сняла солнцезащитные очки, которые надела от очередного солнечного дня в Лос-Анджелесе.
– Семья знает, что это серийный убийца? – спросила она.
– Да, – ответил Мак. – Бен был на месте, ты же представляешь, – Мак осмотрел улицу. Несколько патрульных машин и полдюжины внедорожников, которые, казалось, были частью команды Бюро. – Никаких новостных фургонов?
– Пока нет, – сказал сержант Диксон, паркуясь и заглушая двигатель. – Директор Оливос и шеф хотят, чтобы так и продолжалось дальше.
Мак не мог не согласиться. В последний раз творился настоящий цирк, хотя они и сумели обернуть это в свою пользу. Публичное отречение Изабель от дела действительно встряхнуло Священника. Пока они шли по мощеной дорожке к дому, Мак отметил вид на знак Голливуда в конце длинной прямой улицы и пальмы, покачивающиеся на легком ветру. Согласно посланным Беном отчетам, доктор Карас, отец пропавшей девушки, был главой отделения онкологии в госпитале Сидарс-Синай, который располагался всего в нескольких милях отсюда.
Все это жутковато походило на гостиную Бена – просторный зал дома в испанском стиле был полон полицейских и агентов. Шэрон немедленно направилась к небольшой группе агентов, столпившихся у двух компьютеров на складном столике. Бен поднялся с мягкого кресла в дальнем конце комнаты, где он сидел вместе с семьей на кучке мебели, выставленной вокруг антикварного латунного столика. Бен махнул Маку, и отец встал со своего места.
– А вот и он, – сказал Бен. – Мак МакМиллан. Лучший профайлер за всю историю ФБР, мужчина, который спас мою дочь, – Бен хлопнул его по спине, и они пожали друг другу руки. – Рад тебя видеть, Мак.
– И я тебя, Бен. Хотя хотелось бы мне, чтобы это произошло при более приятных обстоятельствах.
Мак протянул руку отцу, но он ее проигнорировал.
– Я хочу предложить вознаграждение, – сказал мужчина. – Сейчас же.
Доктор Карас выглядел на пятьдесят с небольшим, был подтянутым, смуглым и темноглазым, что оправдывало греческую фамилию. Он также явно привык быть главным.
– Мы примем это к сведению, – ответил Мак, не смущаясь пренебрежительного отношения или приказного тона в голосе мужчины. – Но пока мы намерены держать СМИ подальше от этого. Фотографии Анджелы уже во всех аэропортах, поездах и остановках автобусов, плюс везде в госпитале, где ее видели в последний раз.
– Вознаграждение поможет найти нашу дочь! – заорала его жена, вставая и подходя к своему мужу. Как и доктор Карас, она была одета безупречно – подобранные аксессуары, идеальный макияж и укладка. Внешность явно имеет значение, заметил Мак.
– В этом есть смысл, – согласился доктор.
– Вы удивитесь, если узнаете, – ровно сказал Мак, – что большинство людей, которые реально помогают расследованию, просто хотят помочь. Их мотивируют не деньги. Нам не нужно поднимать панику вокруг Священника или разбираться со звонками-розыгрышами, – он взглянул на Бена. – Уверен, директор Оливос рассказал вам, как мы работаем и что мы намерены найти Анджелу. Все наши ресурсы в данный момент сосредоточены на ее поисках. Позвольте нам делать нашу работу.
– И в чем она заключается? – спросил доктор Карас, повышая голос. – Чем вы занимаетесь?
– Сейчас я занимаюсь профайлингом, – сказал Мак, в ответ тоже повышая голос. – Я строю образ жертвы на основании того, что я вижу в вашем поведении, – он помедлил, давая осознать свои слова. – Она не приехала вовремя на ужин, что было крайне необычно, и она выбирала карьеру, подражая отцу. Рискну предположить, что выбор другой карьеры и опоздание на ужин порицалось с вашей стороны, – мать Анджелы хотела запротестовать. – Ближе к делу, Анджела, скорее всего, может быть охарактеризована как умная, хорошая студентка, не имеющая парня, которая следует правилам, тихая, приятная в общении, но не имеющая много друзей, любит проводить время в своей комнате.
Оба родителя ошеломленно уставились на него.
– Моя ассистентка, специальный агент Шэрон Льянг, – Мак указал на нее, – будет координировать работу командного центра отсюда. Она – наши глаза и уши для любой информации, поступающей от следователей, занятых полевой работой. Сейчас я поднимусь в комнату Анджелы и посмотрю, сумею ли найти дневник, ежедневник или компьютер, который может пролить свет на то, как она могла оказаться уязвимой для похищения.
И снова никто из них не сказал ни слова. Мак повернулся к Бену.
– У Шэрон есть последние данные моего профиля на Священника, – сказал ему Мак. – Не мог бы ты просмотреть его с Карасами, пока я буду наверху, и проверить, не подходит ли кто-то из их окружения или окружения Анджелы под это описание?
Бен улыбнулся – легкая знающая улыбка, как у гордого дядюшки.
– Конечно, Мак, – сказал он.
***
Изабель осмотрела свое платье, глядя в зеркало. Она переодевалась трижды, прежде чем остановилась на этом, и надеялась, что Маку оно понравится. По крайней мере, я знаю, что нравлюсь ему в платьях, подумала она, рассматривая себя в профиль. Ее случайное прочтение Мака стало первым намеком на то, что он находит ее привлекательной, и в частности, ее фигуристые ножки.
Она улыбнулась этому воспоминанию, но улыбка быстро угасла.
Хоть видение было коротким, она почувствовала эмоции, бурлящие под его спокойной наружностью: злость из-за похищения Эсме, печаль, имеющая отношение к темноволосой женщине, и забота о ней самой после того, как она прочла вещь, принадлежащую Эсме.
Изабель посмотрела на свои обнаженные руки. Хоть ей и нравилось носить платья, настоящая причина, по которой они являлись почти обязательными – это то, что они лучше сочетаются с перчатками, чем джинсы. Не то чтобы люди не таращились. Перчатки всегда привлекали взгляды. Но носить их с повседневной одеждой было настолько странно, что косились все. Изабель посмотрела на открытый ящик комода, где хранила свою коллекцию перчаток, разложенных парами по цветам, подходящим к разным нарядам. Затем снова посмотрела на свои руки.
Я должна прочесть Мака…
Изабель села на краю кровати. Она использовала перчатки, чтобы сменить простыни всего час назад. Это те самые простыни, которыми пользовались они с Маком – предмет, настолько наполненный им, что касание вызвало бы частичное видение.
Намеренно использовать свой дар психометрии[3]3
Психометрия – предполагаемая способность сообщать сведения о предмете или его владельце через контакт с ним
[Закрыть] с ним означало бы узнать его, по-настоящему узнать. Это тот тип правды, который не переживали ни одни отношения. Но не прочесть Мака означало носить перчатки всякий раз, когда они оказывали вместе – навсегда. Она разрывалась. Она отчаянно хотела поднять их отношения на новый уровень интимности, но в то же время это вызывало риск, который она не могла вынести – риск потерять его.
Снова и снова она спорила сама с собой.
Сделай это, сказала ее отчаянная сторона.
– Я не могу, – пробормотала Изабель, озвучивая боящуюся сторону.
Внезапно она встала.
Прекрати. Вот что происходит, когда у тебя в распоряжении слишком много времени.
Молчащий телефон на прикроватной тумбочке был подтверждением этому самому факту. Стратегия встряски Священника подразумевала ее публичное заявление о том, что она шарлатан. Только самые преданные клиенты остались с ней. Но подходя к ящику и доставая пару перчаток, Изабель надеялась вовсе не на звонок клиента. Она надеялась на звонок Мака – а этот звонок не раздастся в ближайшее время.
Глава 4
Хоть они по стандартному протоколу использовали подслушивающие и отслеживающие устройства, Мак не был уверен, что Священник позвонит. Это произошло лишь однажды – когда участвовала Изабель. Информация по делу гласила, что он никогда не пытался связаться с семьями четырех других жертв. Как только почерк Священника был проанализирован по делу Эсме, не составило труда распознать похожие дела.
Так что услышав телефонный звонок во время обыска комнаты Анджелы, Мак предположил, что это очередной звонок от друзей или родственников. Но топот ног на лестнице и по коридору сообщил Маку, что этот звонок был иным. Запыхавшийся сержант Диксон появился на пороге.
– Это он, – сказал сержант, отступая в сторону, когда Мак вылетел из комнаты в гостиную.
Доктор Карас сидел в одном из кресел с высокой спинкой, стоявших вокруг латунного столика, Шэрон в наушниках присела рядом с ним и указывала на лист бумаги на столике. Это был стандартный сценарий, который Мак попросил Шэрон набросать с целью помочь говорившему удержать Священника достаточно долго, чтобы отследить звонок.
Когда он прошел к компьютерному столу в другом конце комнаты, Бен протянул ему наушники.
– Слушай меня, – говорил доктор Карас. – Я хочу поговорить с моей дочерью.
Мак бросил взгляд на Шэрон, которая морщилась и раз за разом тыкала в сценарий. Требования не были частью диалога.
– Приведите экстрасенса, – спокойно и твердо сказал Священник. – Приведите Изабель де Грей.
– Что? – спросил доктор Карас. – Кого?
Шэрон принялась торопливо писать что-то на сценарии. Мак застыл.
Изабель?
– Слушай ты, больной ублюдок, – сказал доктор Карас, отмахиваясь от Шэрон. – Ты дашь мне поговорить с моей дочерью.
Мак стиснул зубы, а Шэрон подняла руки в воздух, вставая. Доктору Карасу больше не дадут отвечать на звонки. Но слушая ответ Священника, Мак лихорадочно соображал.
Почему Изабель? Он ее оклеветал. Она участвовала в деле в тот самый единственный раз, когда Священник потерпел неудачу. Это все еще была битва между добром и злом, между ним и ней?
– Экстрасенса, – повторил Священник. – Через час.
Затем он повесил трубку.
Мак бросил взгляд на агента за компьютером, который принялся лихорадочно печатать, нажал на клавишу ввода и стал ждать. Курсор замигал, почти в замедленном режиме, и наконец появилась строчка текста. Совпадение по двум вышкам, обе почти у побережья. Все сходилось. Четыре из пяти убийств произошли к западу от 405 шоссе. Но этого было недостаточно, чтобы сузить район звонка до такой территории, которую можно было бы обыскать. А без знания типа и модели серого японского компакт-кара, который видели Эсме и Изабель, визуальный просмотр камер видеонаблюдения в районе будет бесполезен, так как даст сотни, если не тысячи совпадению.
Мак снял наушники, Шэрон тут же содрала свои и схватила со стола сценарий.
– Это не только не помогло, – громко сказала она. – Это потенциально может нанести вред. Сценарий существует не просто так.
– Кто, черт подери, этот экстрасенс? – заорал на нее доктор Карас, вставая.
Даже не будучи высоким, он все равно возвышался над миниатюрным агентом-азиаткой. Мак немедленно направился к ним. Хоть он и автоматически отреагировал попыткой защитить ее, в этом не было необходимости.
– Шаг назад, доктор Карас, – произнесла Шэрон через стиснутые зубы, ее ноздри раздувались, она шире расставила ноги и отвела локти от тела. – Сейчас же.
Карас моргнул пару раз и подчинился.
– Изабель де Грей, – сказал Бен доктору Карасу, и каждое его слово сочилось отвращением, – была экстрасенсом моей жены.
– Священник говорил с ней в прошлый раз, – сказал Мак, доставая из кармана телефон, чтобы позвонить Изабель.
– Это нелепо, – сказал Карас, вновь распаляясь. – Я этого не допущу.
– Слушайте, – сказал Бен. – Мне это нравится не больше вашего. Эта женщина – полная шарлатанка, – палец Мака завис над кнопкой вызова, пока он наблюдал за лицом Бена. Его нос сморщился, верхняя губа слегка изогнулась, как будто он понюхал нечто омерзительное. – Но, – продолжил Бен. – У нас нет выбора.
Мак не осознавал, с какой рьяной враждебностью Бен относился к Изабель.
– Она способствовала раскрытию дела, – заметил Мак.
– Она заставила Священника понервничать, – сказал Бен, качая головой. – Совершить ошибку. Не более.
Хоть отчет Мака был нейтральным в части того, помогли ли на самом деле экстрасенсорные способности Изабель, у Бена явно была своя интерпретация. Странное дежа вю завладело им, когда Мак вспомнил, как впервые услышал об Изабель. Его реакция была практически такой же. Все, что она делала, списывалось на хорошую догадку или понимание людей. Но теперь он знал разницу.
– Думаете, она сумеет сделать это и в этот раз? – спросил Карас, уже заинтересовавшись. – Заставить совершить ошибку?
– Мы это выясним, – ответил Бен. – Верно, Мак?
***
Не таким Изабель представляла себе их воссоединение. Звонок Мака раздался на удивление рано днем. Но еще удивительнее оказался тот факт, что их отношения оставались тайной. Даже теперь, когда сержант Диксон завернул на подъездную дорожку, слова Мака беспокоили ее больше, чем Священник.
«Неэтично», сказал он. «Против правил».
Серьезно?
Она последовала за сержантом Диксоном по мощеной плиткой дорожке к входу, украшенному орнаментом. Хотя бы сержант был рад ее видеть, даже слегка приобнял. Когда они подошли к двойным дверям, Изабель ощутила, как в животе от предвкушения запорхали бабочки, вопреки звонку Мака. Но сцена в гостиной стала ударом реальности. Полицейские офицеры в униформе, агенты ФБР, Шэрон в наушниках за компьютером, и Бен. Все это казалось таким пугающе знакомым.
И Мак, сидящий на оттоманке в дальнем краю комнаты. Он поднял взгляд от бумаг, которые держал в руках, как только она направилась к нему. Чуть выше шести футов, с темными, коротко подстриженными волосами, мощная фигура Мака по большей части скрывалась под темным костюмом. Но широкие плечи, узкую талию и квадратный подбородок нельзя было не заметить.
Боже, он был еще привлекательнее, чем ей помнилось. Изабель точно знала, что скрывается под накрахмаленной белой рубашкой и узким черным галстуком. И когда она приблизилась к нему, его глубокие сине-зеленые глаза осмотрели ее с головы до пят. Он встал с оттоманки, и на мгновение Изабель представила, как бежит к нему, кидается в его объятия и ощущает его тело так близко к своему. Но когда Мак протянул руку для рукопожатия, этот образ исчез, как и ее улыбка.
– Мисс де Грей, – произнес Мак серьезным голосом, фальшиво улыбаясь.
– Специальный агент МакМиллан, – тихо ответила она, сжимая его ладонь. Даже сквозь лен перчатки она была теплой, пожатие – нежным. На мгновение она затерялась в его взгляде, а потом рукопожатие закончилось.
– Это доктор Карас, – сказал Мак, отворачиваясь от нее. – Его дочь Анджелу похитили вчера из медицинского центра при УЮК.
Хоть Изабель и повернулась, чтобы поздороваться с доктором Карас, Бен встал между ними, и ей пришлось резко остановиться.
– Ты здесь только потому, что Священник хочет твоего присутствия, – сказал он. – Понятно?
– Понятно, – машинально ответила Изабель.
– Мы не хотим никакого экстрасенсорного дерьма. Поняла?
– Бен? – сказал Мак прежде, чем она успела ответить. Его рука подхватила Изабель под локоть, бережно увлекая назад. – Уверен, мисс де Грей помнит систему. Но давайте пройдемся по сценарию, просто на всякий случай, – Мак подвел ее к Шэрон. – У нас не так много времени.
По крайней мере, Шэрон улыбнулась ей, пусть и мимолетом, снимая наушники и вставая.
– Изабель, – сказала Шэрон. – Рада тебя видеть, – она посмотрела на руку Мака, все еще покоившуюся на локте Изабель, и он тут же ее отпустил. Шэрон подвинула к ней белый лист бумаги, лежавший на столике. На нем было напечатано несколько коротких пунктов текста. – Уверена, ты помнишь, что цель – удержать его на линии, – Шэрон помедлила, глядя на кого-то позади Изабель. – И использование сценария, – сказала она громче необходимого, – поможет нам в этом.
Изабель слегка нахмурилась, не понимая, что происходит. Она уже собиралась обернуться и посмотреть, кого Шэрон сверлила взглядом, когда почувствовала, как к ней подошел Мак.
– Доктор Карас не придерживался сценария, – прошептал он ей на ухо. Изабель едва не ахнула. Его теплое дыхание мягко прошлось по ней, как будто он ее коснулся, и Изабель ощутила, как гулко забилось сердце. – Он больше не будет отвечать на звонки, – выдохнул Мак.
– Первое, чего мы хотим достичь, – сказала Шэрон, ее голос вернулся в норму, – это получить триангуляцию на его телефон. Как и в последний раз, он не пользуется стационарной линией.
Изабель почувствовала, как Мак отстранился, и протяжно выдохнула.
– Ты в порядке? – спросила Шэрон.
Изабель почувствовала, что краснеет.
– Просто немного жарко, – сказала Изабель, и голос прозвучал чуть выше обычного.
– Нервничать – нормально, – сказала Шэрон, улыбаясь. – Но ты справишься. По крайней мере, это ведь не первый твой раз, верно?
– Верно, – сказала Изабель, кивая. – Верно.
Изабель не знала, куда ушел Мак, но не разрешала себе развернуться и посмотреть.
– Наша вторая цель, – сказала Шэрон, – это убедиться, что Анджела в порядке. Хоть Вашингтон еще не прислал нам аудио-анализ, думаю, все мы узнали голос Священника, и это определенно не розыгрыш. Мы работаем, исходя из предположения, что он похитил ее.
Образ Эсме, лежащей на полу, совершенно обезвоженной и истекающей кровью, мелькнул перед глазами Изабель. Колено заныло, когда она вспомнила, как прочла бедную девочку, чтобы как можно быстрее передать правоохранительным агентам описание Священника.
– Точно, – сказала Изабель, наконец-то сосредоточившись.
– Вот телефон, – сказала Шэрон, поднимая маленькую гладкую трубку со стола и кладя ее обратно. – А вот, – она посмотрела куда-то за Изабель, – и стул.
Изабель обернулась и увидела, что Мак несет из прилегающей к гостиной комнаты стул. Она также увидела Бена, сидящего с пожилой парой возле латунного столика. Должно быть, это родители Анджелы. Они напряженно слушали Бена, и хоть оба выглядели расстроенными, это не походило на те эмоциональные вспышки, которые она видела при исчезновении Эсме.
Мак поставил стул и придержал его для Изабель. Как только она села, он слегка пододвинул стул и быстро перешел к другой стороне стола, где сидел незнакомый Изабель агент. Молодой парень был в наушниках, Мак тоже надел свою пару. Затем подошли родители Анджелы, и Бен тоже дал им наушники.
Изабель чувствовала, как по спине бежит капелька пота. К тому времени, когда зазвонил телефон, она даже начала задыхаться.
Шэрон показала два пальца, потом один, и указала на звонившую трубку.
***
Мак видел, что Изабель расстроена. Он заметил это в тот самый момент, когда она пришла. Но теперь, когда она тянулась к телефону, ее рука дрожала. Все в нем стремилось успокоить ее, сказать, что все будет в порядке, просто взять ее в свои руки и крепко обнять.
Он едва не сделал это, когда шептал ей на ухо. Она была так близко, что Мак чувствовал свежий цветочный аромат, исходящий от ее кожи. Ему пришлось сознательно заставить себя отстраниться.
Изабель была одета в платье, которого он никогда не видел – глубокий красный цвет идеально подчеркивал ее оливковую кожу и роскошные длинные темные волосы. Ее хрупкая фигурка изгибалась под платьем во всех нужных местах, фигуристые ножки выглядывали из-под подола до середины бедра. И когда Изабель подошла к нему, Мак пялился на мягкое покачивание ее бедер, а потом уставился на едва заметную ложбинку, выглядывавшую в вырезе платья.
Изабель взяла трубку и ответила на звонок.
– Алло? – сказала она, и ее голос четко прозвучал в наушниках.
– Изабель, – раздался голос Священника, ровный и уверенный. – У меня есть для тебя сообщение.
Резкий, пронзительный, полный агонии визг заполнил их уши. Вопреки телефонному звонку с Эсме, никто этого не ожидал.
