Текст книги "Москва Иная (СИ)"
Автор книги: Хеллфайр Файр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц)
Завтрак посетил и… догадайтесь с трёх раз, кто. Марин, конечно же!
– Небольшое дополнение к нашему вчерашнему поручению, – его вступительная фраза не предвещала ничего отличного. – Вчера вечером было совершено второе зверюжье убийство. Массовое убийство. Десять человек… с особой жестокостью. Улица У, дом Д, квартира 74. Надо вам и его нейтрализовать самим, в крайнем случае выдать нам. Как, кстати, поживает демон-истребитель гопников?
– Прорабатываем версии его местоположения, – неопределённо ответила Акулина.
– Ну-ну, – недоверчиво повращал глазами Прокурор и удалился.
Потом – как, Раяр не понял до сих пор – все собравшиеся девушки решили, что наиболее разумным будет послать расследовать место преступления его вместе с Верой. Да, у Арверы есть особый прибор, который мог бы помочь восстановить картину преступления… Но вроде та клялась, что соседи о волш… высокотехнологических крыльях пока не знали. Или уже успела выболтать?
Троица крылатых соседок тоже не полностью пришлась по душе Раяру. Вроде как поручили ловить демонов им, а на деле их ловит Раяр, Арвера и какой-то непонятный и ненадёжный абсолютно Мартос-демонолог. Да и Мандилион, коли так ему нужно видеть заточёнными тех безобразников, мог бы и сам пошевеливаться, а не перекладывать обязанности на третьи морды…
Но что начато – нужно закончить. Парочка приземлилась на крышу многоэтажки, в которой находилась нужная им квартира. На счастье, крыша оказалась удобная: плоская, с невысоким бордюром, пол шершав, как необработанная скала – ну и зачем её обрабатывать, если сверху дом прохожим не видно, а с воздухоплавательных средств – далековато? Ну а драконам и другим крылатым оборотням эта пародия на природу была даже чем-то приятна.
Вид с крыши лишь немногим уступал виду под крылом во время полёта, и позволял осматриваться, спокойно стоя на месте – для не умеющих летать преимущество. Достаточно залезть повыше, чтобы поближе соприкоснуться с небом. У кого-то бы закружилась голова, осмелься посмотреть за невысокий бордюр, чуть наклонив голову, чтобы увидеть навес над крыльцом, отсюда размером с ноготь.
Только подумайте! Это был такой обычный для столицы дом, там жили, за некоторыми приятными исключениями, такие похожие внутренне друг на друга люди, и они совершенно не хотели ни знать, ни увидеть, что над ними свободно парят существа из сказок!.. В памяти Раяра сами собой всплыли услышанные по радио строчки, спетые Ёлкой:
– Выше двадцать третьих этажей, выше проживающих семей прыгаю на метр в высоту, в город, отделяющий от неба… – тихо пропел он. – Это про нас.
– До сих пор не привыкну, что ты такую попсу слушаешь… – Арвера попыталась цапнуть себя за ухо (среди её расы это аналог кусания локтей). – Даже рифма не везде. Лучше подумаем, как в дом забраться, заперто изнутри.
– Если энергия на заклинания кончилась, найди у себя в инвентаре газовый резак и проблем не будет, – так же шутя огрызнулся Раяр в ответ.
– А, правда! – хлопнув крыльями за спиной, Вера вспомнила, что на самом-то деле она магическое существо. Когда вокруг столько технологии, это довольно трудно, уж поверьте…
Арвера положила переднюю лапу на дверь, металл холодил, но не слишком сильно, немного нагретый слабым поздне-осенним солнцем. Сталь была помехой для тела, и среди ограниченно-материальных людей действительно являлась преградой. Но развитая наука её мира дарила знание о квантово-энергетических манипуляциях, которые Раяр суеверно называл «магией». Никаких чудес, тем не менее, не было в том, чтобы манипулировать своим биополем так же, как собственными конечностями. Биополе точно так же чувствовало, хотя передавало информацию сознанию не посредством нервов, а напрямую с помощью колебаний и вибраций собственной плотности.
Начнём с очевидных вещей: чтобы взломать замок, первым делом надо его найти. Так сказать, обозначить проблему. Для этого альбиноска удлинила своё биополе руки, просунув его за не представляющую особой преграды дверь. И пошарила по её внутренней поверхности. Только найдя подвесной замок амбарного типа, снова дёрнула ухом – заработалась! Не сообразила, что замки всегда на противоположной петлям стороне.
Дальше – проще, чем орудовать отмычкой: телекинез посредством организации теплового движения мог повернуть любой замковый механизм, да и вынуть раскрытый замок из петли – дело нехитрое, если знаешь квантовую механику и контролируешь свою биоэнергию.
– Не хочу резаком, – сообщила другу Вера, удостоверившись по лязгу за дверью, что амбарный упал, и открыв плохо смазанную дверь, – потом ещё нас обвинят, что мы хозяйство портим.
– Всем по барабану, – синий дракон констатировал нынешнее состояние хозяйства в России, протискиваясь внутрь здания. – Вот в саму квартиру старайся поаккуратнее. И замаскируйся, наконец! Разрешение обследовать место преступления мы так и не получили от Мандилиона и поблажек нам не будет.
– Надо было спрашивать этого разрешения вовремя… Как бы мы вообще поймали преступника без улик? – Арвера спустилась в пустующий в дневное время подъезд. Уже в человеческом виде, но лишь чисто из предосторожности – никто ещё не вернулся с работы, если и работал по субботам, иначе и вовсе не проснулся. А в бездельниц-пенсионерок, которые круглые сутки смотрят в глазок своей двери, наблюдая за лестничной площадкой, она не верила.
Прохождение обитой коричневой кожей двери с золотыми цифрами 74 осложнялось тем, что её уже запечатала полиция. Эта печать ничем не походила на старинные сургучные: просто бумажка с четырьмя круглыми чернильными оттисками, размашистыми подписями и предостережением, что нельзя входить потому, что опечатано следствием.
«Фортит», подумало притворяющееся человеком существо, «печать не приклеена, а крепится скотчем. Значит, при выходе можно прилепить обратно. Что ж, и в двуногом обличии у меня крепкие когти…»
– Не боишься попортить маникюр? – Раяр скептически смотрел, как Вера отковыривает липкую ленту от стены, начиная с «внешних» слоёв.
– Для этого нужно что-то покрепче полипропиленовой плёнки, – отделив от стены все уголки, напарница единым аккуратным движением сняла все пласты с косяка. Оставив парня дивиться запасу умных слов, приложила палец к замку, попыталась и его вскрыть телекинезом. Задача несравненно тяжелее предыдущей: грубый замок на двери на крышу (для наших героев – с крыши, но это лишь вопрос точки зрения) не стоит сравнивать с «системой Ниппель», которой семья Коростелевых оградила своё обиталище от взломщиков. Этот замок приходилось решать, как ребус. Решение Арвера нашла, но лишь минуты через две и чуть не сломав замок вовсе. К счастью, заметить двоих подозрительных людей, сверлящих взглядом дверь, словно надеявшихся силой мысли её выбить (хотя хоть какие-то усилия для этого принимала только одна, а Раяр лишь морально поддерживал, со стороны разницы не заметно абсолютно), было некому: никто, кроме них самих, не находился в тихом подъезде, не обозревал площадку через дверной глазок.
Оба взломщика вошли в тёмную, мрачную квартиру. Воздух был тяжёл, спёрт, и это ничего хорошего не предвещало… Чувствовалось, что не так давно тут произошло что-то злое и недозволенное. Мало что осталось в Арвере от первоначальной весёлости.
– Стой снаружи и карауль, – повелела она парню. – Вдруг кто-то с полномочиями придёт и тоже захочет осмотреть место преступления? Если это случится – подай сигнал, я что-нибудь соображу.
– Как подать, если ты будешь за закрытой дверью? – он в ответ обеспокоился и всплеснул руками. – Оставить открытой – явное палево.
– Раяр-вкни! Так, чтобы и мне было слышно, – Арвере оставалось лишь предложить тихоне лететь против собственной сути. Несмотря на все протесты, выпихнула нерешительного соратника на его пост, закрыла за собой стальную дверь (зная решение «ребуса», выбраться станет проще), повернула по коридору направо и прошла в гостиную.
И только там с некоторым облегчением скинула человеческую личину. Жалко, что не для свободного полёта или единства с собственной природой, а для дела. Расправить своё искусственное крыло и смотреть сквозь него, настроив на время убийства. Странное, страшное ощущение – быть свидетелем злодеяния и не иметь возможности ему помешать. Уже сделано то, что сделано. Прошлого не поменять ни магией, ни высокой технологией.
Чёрно-красный мохнатый дракон со странными копытами на задних лапах в то время хозяйничал в квартире. Люди – те, что ещё оставались живыми, но уже потерявшие рассудок от ужаса и удивления – хаотично разбегались, не различая двери как пути ко спасению, а в детской наивности прячась под стол, в шкафы, или просто закрыв лицо руками – «не вижу, значит, меня не видят».
Было мерзко лицезреть это. Дракон, показывая силу, лишь обличал свою слабость – ничтожность своей совести и черноту души. Вере становилось стыдно за тех иных, которые могут так поступать, презирать всё, что значило слово «разумный». Даже дикие звери не делают так. Но нужно пересилить себя и внимательно следить за картиной. Запоминать маньяка и преступника во всех подробностях.
Но тихий вскрик отвлёк Арверу от наблюдений через время. Раяр! Что там за дверью происходит⁈
Нет… не за дверью. Раяр лежал в прихожей, раскинув руки, кровь ещё лилась из его бока, а сам парень постанывал. О Небо, жив! Но почему не превратился, чтобы отразить нападение этого человека с ножом? Этот странный и опасный брюнет в чёрной мантии с красным узором ничуть не испугался появлению неведомого существа, даже на всех четырёх лапах ростом с него самого. Вместо этого бухнулся на колени, поднял руки, как будто сдаётся, но окровавленное оружие не выпускал.
– О, демон! – прорёк не без пафоса. – Прими жертву!
Замешательства Арверы вполне хватило бы, чтобы сатанист и её пырнул ножом, не встретив сопротивления. Но тот, к ещё большему удивлению, делать этого не стал, продолжая акцентировать на своей персоне и своём «даре» внимание:
– Во имя Матери Тьмы!
Зато Вера не стала упускать момент – вдарила фанатика по голове стальной крыльевой кистью. Закрыв дверь (кто вообще открыл запертую? Неужели Раяр? Зачем тогда?), опустилась к возлюбленному и взяла на лапы хрупкое человеческое тело.
– Я в порядке, – прошептал Раяр.
– Ещё бы… – Арвера закатала другу свитер, чтобы осмотреть раненый бок. Кровотечение уже остановилось, к концу дня, если не тревожить рану, затянется и будет совсем незаметно. – Надо понять, что это за идиот с тесаком. Возможно, допрос прояснит его суть… и того, что тут вчера происходило. Недаром виновные возвращаются на место преступления.
– Ты его вяжи, а не понимай, – Раяр вырвался из заботливой хватки подруги, чтобы дать ей возможность «обработать как следует» нападавшего, – а то он сейчас очухается, и чего?
Арвера только горько усмехнулась, раскрывая небольшой бардачок внутри своего крыла и доставая оттуда, где у обычных крылатых находилась локтевая кость, моток провода:
– Решит повторить попытку твоего «пожертвования», – она связала ему руки за спиной, взяла на лапы и перенесла в гостиную, уложила его на диван. Тем временем Раяр посетил ванную комнату. Стоило обработать то безобразие, в которое превратил его нежный бочок нож буйно помешанного:
– А мне это не надо! С меня уже хватило!
Тем временем пленник уже начал приходить в себя. Он поднялся и сел, поёрзал, пытаясь развязаться. Но Арвера сплела узел крепко, хотя позаботясь о том, чтобы кабель не пережимал сосуды неудавшемуся убийце.
– Ты не демон? – Произнёс связанный (и теперь безоружный!) человек с большой долью удивления и разочарования. Словно Дед Мороз подарком обделил.
– Сколько раз тебе повторять, не демон я! – Вера, для облегчения диалога вернувшая себе человеческий вид, придвинула к себе стул и села туда так, что спинка оказалась сбоку, – но знаю одну, и она в гневе страшна. Если не хочешь испытать её злость на себе, отвечай, зачем ты сюда пришёл.
– И кто ты, в самом деле, такой? – Добавил Раяр, возвращаясь из ванной, где промывал и перевязывал свою рану. – Зачем напал на меня?
– Братья в Матери послали меня проверить место освобождения демона. Возможно, что он ещё тут и ждёт наших повелений. Я принёс тебя, – кивнул на блондина Раяра, – в жертву ей, – повернулся к Арвере, которая опиралась одним локтём о спинку стула, – приняв за демона.
«Этот демон – полный дурак, если стал бы ждать каких-то приказов… при условии, что сам не такой же сектант-фанатик», – подумала «демоница» (не слишком польщённая этим эпитетом). Между тем постаралась выяснить побольше о «братьях и матери»:
– То есть, это твоя организация ответственна за выпуск драко… демона, который вчера поздним вечером убил в этой квартире десять человек?
– Ему нужно было восстановить силы. Он ослаб за время пребывания в сосуде и ему необходимо восполнить энергию после материализации, – сатанист ответил не без сострадания к преступнику. Как мило, и не скажешь, что оба – душегубы.
– Но убивать зачем? – Раяр не мог понять, как причина перетекает в следствие. Вот для пойманного это являлось очевидностью:
– Чтобы наполнить себя силой убитых душ. Энергия смерти и страдания – источник могущества всех демонов.
* * *
Воистину паранормальное явление! Самые большие оптимисты и весельчаки работают патологоанатомами. Чего найдёшь позитивного в этой мрачной профессии? И, тем не менее, лысый, как коленка, но небритый мужчина, одетый в зелёный врачебный халат, ходил по чисто вымытой кафельной плитке сияя улыбкой шире, чем таковая у Васи.
– Прекрасные экземпляры! – воодушевлённо живописал он перед гостями «некрополя» «достоинства» «персон», с которыми им предстоит встретиться. – Можно сказать, коллекционные! Да ещё крупной партией! Раны рваные, гематомы, внутренние и внешние кровоизлияния, у некоторых части тела отделены от туловища, а у одного так и вовсе сквозная дырка в груди! Двадцать сантиметров в широкой части!
Яркой вспышкой перед твоими глазами встал вчерашний бред: адское создание распарывает Кора своей чёрной лапищей, подкравшись к нему со спины. С трудом проморгался после нахлынувшей волны фальшивых воспоминаний:
– Я мало что знаю и не специалист, но под кайфом человек может что угодно сотворить.
– Тю, какой человек? – отмахнулся сотрудник жмурки. – Сейчас сам увидишь, что это крупный хищник вроде мишки. Вот и не верь после этого иностранцам… По Москве действительно бродят дикие медведи-убийцы!
Наконец, вы втроём с практикантом добрались до зала, напоминающего камеру хранения или банковские ячейки – много маленьких дверец в каждой стене. На дверцах бейджиками висели бумажки с буквенно-циферными кодами. Большой врачебный блокнот на тумбочке у входа разъяснял, останки каких граждан находились в каждом «кубрике». Дежурный патологоанатом отошёл к дальней стене и раскрыл дверцу, ту, что примерно посередине, вытянул оттуда чёрный мешок на молнии, расстегнул.
В первый раз ты увидел Васю без его вечной улыбки до ушей. Сейчас его рот был искажён страшно. На груди не осталось живого места – через неё наискось проходили четыре красных широких полосы разорванной плоти.
Одна за одной раскрывались другие дверцы, вытаскивались и открывались мешки, и перед твоими глазами – очередной изуродованный труп твоего друга или знакомого. Это было больше, чем ты смог стерпеть – казалось, всем, с кем ты общался, было суждено погибнуть от ужасной зверюги из глюка… На пятое тело тебя вырвало, несмотря на то, что с момента завтрака прошло часов пять.
– Какой слабонервный попался, – посетовал лысый, хлопая тебя по спине, чтобы помочь продышаться.
– Хватит с меня, – ты пожаловался практиканту, – не могу я на это больше смотреть.
– Вы ещё не всех опознали… – только развёл руками будущий опер. – Мужайтесь, ещё столько же. Вы же сами понимаете, что мне выговор будет, если в протоколе вы не по всем дадите показание.
– Неужто нельзя… договориться? – странно и хитро посмотрел патологоанатом на практиканта. – Процедура для непосвящённых в искусство действительно муторная. Думаю, если уже столько объектов опознаны, неопознанных среди них не будет. Медведи тупы и не станут подменять тела своих жертв, как некоторые люди.
– Откуда там вообще взялось животное! – возопил ты, взявшись за голову. – Не понимаю!
– Это уже наше дело, – объявилось новое действующее лицо. Кажется, старший по званию решил проверить, как дела у практиканта. Погон этот ничем не примечательный человек не носил, но осанка, взгляд и манеры сразу выдавали офицера. Пожалуй, даже слишком важного, чтобы заниматься курсантами. Твой сопровождающий мигом вытянулся по струнке и отдал честь, но тот не желал обращать на него внимание, продолжая говорить тебе: – тайна государственного значения. И у нас два варианта. Либо мы начинаем разрабатывать версию о том, что убийца – ты, единственный выживший из присутствовавших в семьдесят четвёртой квартире тем вечером – а раскрываемость надо повышать, и версию сочтут весьма правдоподобной, особенно когда ты расколешься под жёсткими допросами… Либо ты подписываешь неразглашение и молчишь в тряпочку.
Хороший момент подгадали, чтобы произвести внушение… После стресса вывел из равновесия, да ещё и припугнул. Но – это то, что ты осознал впоследствии. Тогда, стоя над телами ещё вчера живых одногруппников, ты не мог соображать здраво и был открыт любой установке. Долго уговаривать тебя не пришлось – ты был готов подписать любой документ, лишь бы поскорее покинуть царство мёртвых. Ты даже не уверен был, а действительно ли подписал именно клятву хранить государственную тайну, а не признание в серийном убийстве десяти одногруппников? В любом случае – поздно менять прошлое. Всё это ты понял уже на крыльце, очухавшись на свежем (для Москвы) воздухе улицы. За секунду до того, как тонким, звенящим голосом тебя окликнули:
– Зарубин? Павел Петрович?
Вязаная шапка на бекрень, выбивающаяся из-под неё копна соломенных кудрей – быстро, уверенно, широко махая руками, через пустую улицу к тебе перешла девушка в дутой бежевой куртке и синих штанах. Фигуру под такой одеждой оценить сложно, а личико совмещало пухленькие щёки и острый подбородок и не давало подсказки о телосложении.
Вместо ответа ты грозно и выжидающе уставился ей в серо-голубые глаза. Слишком многое ты за сегодня пережил, чтобы тратиться ещё и на общение с незнакомками. И настроение не то.
– Так вы или не вы? – она достала из кармана блокнот с карандашом, сразу выдав причины своей настойчивости.
– Без комментариев, – ты выдохнул крылатую фразу и резко развернулся по направлению к метро. Настолько резко, что репортёр даже не сразу последовала за тобой. Потратив время, выплеснув женские эмоции, пробурчала шёпотом: «Грубиян!» Но решительно догоняла, как ты не прибавлял скорость:
– Расскажите хотя бы о личной версии произошедшего! Кого вы подозреваете в совершённом преступлении?
– Это государственная тайна. Без шуток, – ты добавил, поняв, что честный ответ звучал банальной отговоркой. – Я принял подписку о неразглашении.
– Если вы ничего не ответите, я навоображаю чушь о йети на летающей тарелке и выставлю вас дураком! – с неизвестной долей серьёзности пригрозила тебе преследовательница.
– Будто ты с моей помощью про них не напишешь, – всё же ты остановился. Можно назвать это комплексом, но тебя коробило, когда окружающие винили тебя в суеверии или идиотизме. Зачем только, не понимаешь, постоянно доказывать очевидное, поддерживать имидж, неужели не ясно с первого взгляда, каков из себя человек?
– Уже на «ты»? – заметила репортёр. – Нет, пускай мы изучаем паронормальные явления, но пишем только правду. Её хватает на материал без всякого вымысла и фальсификаций.
Ну вот… не просто журналистка, а из какого-нибудь ежемесячного журнала для домохозяек «Секретные материалы XXI века», вещающего на уши отменную лапшу о чупокабрах, домовых и контактах шестого рода. И из тебя пытается сделать сенсацию жёлтая пресса… она хочет пировать на костях твоих товарищей:
– Это криминальная хроника, а не таинственные случаи. Не Лохнесское чудовище в Бермудском треугольнике, а массовое убийство, множество смертей. Вполне осязаемых; не верите – навестите морг, я только что оттуда.
– Поверь, я знаю, что такое смерть тех, с кем долго общалась, – начала убеждать совершенно другой интонацией, вразумляющей, – с ними умирает часть себя. Но лучший способ почтить их память – выяснить правду об их смертях, наказать виновного и предпринять все усилия к тому, чтобы такого ужаса больше не повторялось ни с кем.
Ты снова отвернулся, продолжил прерванный путь, но уже медленно, смотря под ноги:
– Полиция на что? Пусть спецы занимаются своей работой.
– Полиция занимается преступником, – девушка пристроилась сбоку, подобрала твой шаг, – а мы – остальными. Неужели ты сам не хочешь выяснить правду? Не хочешь предупредить других об опасности? Ты подозреваешь, что несчастье произошло по вине чего-то за пределами твоих представлений о мире и мироощущения других людей. Поэтому и расспрашивают тебя сейчас не для криминальной хроники. В УК РФ нет статей «подселение», «гипноз», «убийство посредством чёрной магии»…
– Зачем эти сказочные элементы в серьёзном кодексе? – ты посмотрел ей напрямую в лицо. Было всё же любопытно узнать, о чём она думает сейчас, не заговаривает ли тебе зубы, чтобы добыть материал. – Мы не в фильме про чародеев.
– Не фильм, – непонятная репортёрша скрестила руки за спиной, теребя блокнот, – надо свыкаться с реальностью. Неужели это твоё первое соприкосновение с неведомым? Ни на кого из твоих знакомых не насылали порчу, никому не являлись призраки умерших родственников? – на твой отрицающий кивок всё равно продолжила гнуть свою линию: – Я сейчас не пытаюсь тебе доказать, что призраки существуют, или, наоборот, не существуют. Большую часть летающих тарелок, где-то девяносто пять процентов, можно объяснить самолётами, спутниками и атмосферными явлениями. Но что делать с остальными пятью процентами, которые мы не можем списать на что-то?
– Это может быть следствием чего-то, что мы пока не знаем, – в принципе ты допускал существование инопланетян, но если бы какая-то цивилизация освоила космос до нас, это стало бы очевидным для астрономов. Мы бы знали о соседях по галактике и братьях по разуму. Но…
– Вот именно! – неужели эта дива с тобой согласилась? – Прими то, что люди пока не знают всего о мире, в котором живут. И белые пятна не всегда в сверхгигантских и сверхмикроскопических областях. Порой они весьма близко и на нашем уровне. Та… вещь, что убила твоих друзей, в их числе.
– Я это так не оставлю, – ты произнёс с неожиданной решимостью. Но, в самом деле! Если не наркотики виноваты, то что? Или… кто?
– Я тоже, – собеседница снова держала блокнот и карандаш перед собой. – Кстати, меня зовут Ирина. Давай всё же разберёмся, чему ты стал свидетелем.
* * *
Но место оказалось неизвестным.
Бафомет взглянул в привычно мелкое небо нижнего слоя, или, в человеческой терминологии, круга ада. Чёрное и беззвёздное, как далёкий потолок высокой пещеры. Только нечеловеческие глаза могли различить инфракрасный свет местного тусклого солнца.
Вот и всё знакомое.
Остальное – ново. Неизведанно и пугающе.
Дикий ландшафт ограничивался обширной пустошью с чахленькими кустарниками и ядовито фосфоресцирующими гнилушками на скалах. Пещер почти не наблюдалось, а те, что были – короткие и узкие, скорее кротовины или кроличьи норы, чем пещеры…
Зато гигантские пространства занимали высочайшие здания из поглощающих свет, и без того редкий в этих местах, материалов. Архитектура городов «поверхности» соблюдалась лишь в общих чертах, походила на неё только издали, скрытая туманом, смогом и тенью. Вблизи – смотрелась богохульным творением самих демонов. Чем и являлась.
От изведанных мест отличала и таинственная пустота. Не наблюдались багровые отсветы от других членов сопротивления светлым силам. Не будоражили слух рёв, вой, скрип и шелест ужасных для чужаков, но по-своему очаровательных для местных жителей представителей флоры, фауны и бестелесных, но не менее опасных духов.
Только что-то постоянно мелькало на границе зрения… Да множество маленьких блестящих глаз следили за ним из окон.
Кто это? Бафомет захотел посмотреть сквозь стены зрением сути. Странный материал не был прозрачен, но хотя бы выступили контуры существ, высунувшихся в окошки. Эти твари отдалённо напоминали людей, но их портила сгорбленность, свисающая с почти лишённых мышц костей кожа и злой, но при этом беспомощный взгляд. Они и внутри сочетали злость со страданиями. Знали, что лишь сами виноваты в своём состоянии, но уже никак не могли изменить его, и изменить себя. Теперь мир вокруг удерживал их в этом изуродованном домене.
– Стравины, – сплюнул демон. Души человеческих злодеев вновь испуганно затаились в тёмных структурах. Вид незнакомого монстра был им непривычен, а, как известно, всё непонятное – смертельно. Тем более в этих краях.
Откуда ему, Бафомету, срочно надо смываться. Это не его мир! Не его ад, не его земля… Где он вообще очутился, ангел раздери⁈
Чёрно-красное существо село прямо посреди улицы и накрыло крыльями голову с четвёркой козлиных рогов. Оно захотело было вспомнить свой дом, если повезёт, то и путь домой… но такой важный факт не вспоминался. Биография до высвобождения из амулета была неясна и туманна, как испарения над кислотным болотом. Отдельными образами проскальзывала жизнь среди таких же, как сам Бафомет, крылатых и мохнатых созданий. Бафомет тогда редко задерживался на одном месте – каждый раз устраивал беспорядки в стае, поэтому его изгоняли с позором. Тогда он лишь посмеивался над своими проделками… а сейчас пожалел. Не было детали, за которую можно зацепиться в памяти, восстановить в воспоминаниях место, где жил. Лишь калейдоскоп миражей…
Самое печальное и жуткое – демон сейчас страдал, как стравин. В чужом пространстве и без надежды на выход. У чёрта появилось много общего с грешниками…
Единая цель…
* * *
Я проснулся достаточно поздно. Не удержался и сладко потянулся, заразительно зевнув и расправив крылья во всю ширь, коснувшись прохладных стен кончиками маховых перьев. Измятое гнездышко напомнило о ночном общении с сам… Какого пола был хозяин или хозяйка квартиры? Конфуз… я прижал уши к голове. Почему в человеческой форме драконица ходила мужчиной? Возможно, меня и не заботил бы этот вопрос так сильно, но… после всего… знать просто обязан. И почему первые отношения начались не с нормальной женщиной, а… не пойми с кем?
Рыжегривое тёмное существо вошло в комнату, услышав, что гость проснулся, и даже не пожелало «доброго утра»:
– Хочешь завтрак в постель или идем на кухню?
Но я решил ответить ещё более непосредственно и с ходу, чем… в данный момент девушка:
– Ты так и не ответила. Почему в настоящем виде ты женского пола, а в человеческом – мужского?
– Пол духа и его владельца не обязаны совпадать, – подмигнула мне собеседница. Очень интересно выглядит подмигивание глазом с вертикальным зрачком… – Да, я поняла, почему ты спросил. Будь спокоен, я женщина и это тебе даже мой паспорт подтвердит. Но мой странный для женщины характер притянул «мужского» акаб. Поэтому мы с ним можем меняться не только формами, но и… половыми признаками. Вместе или независимо. Что мне оставалось делать, когда мы встретились, пока я была в ипостаси популярного автора известных манг? Признаться, что меня зовут Марта и твои золотые глаза меня притягивают? Ты начнешь кусаться, не разобравшись.
Я постарался пропустить мимо длинных ушей предпоследние предложение:
– Не знаком с мангами Мартоса. Только Масаси Кисимото.
– Мой прямой конкурент, – Марта-Мартос устала просто стоять в узком дверном проёме и села по-собачьи поближе к гнезду, где я до сих пор нежился. – Но в моих историях меньше пафоса и больше достоверности. И – главная фишка – описанные мною ритуалы действительно работают!
– Сочту за минус. Какой-нибудь ребенок прочтёт и решит поиграть в вызов девятихвостой лисы… И останутся от незадачливого мага рожки да ножки. Мне одно не ясно до сих пор. Почему ты так уверенна, что ты – именно человек, и шерсть чья-то, какого-то духа, но не твоя? Вероятней, что это мы превращаемся, а не как-то странным образом меняемся с непонятным «акабом» телами и полами.
Мне стало неудобно и дальше лежать и разговаривать. Как и немного страшно, что «трансвеститке» окажется мало ночи… Поэтому я сел в похожую позу, разминая крылья. Марта, тем временем, оперлась спиной о стену, совсем по-человечески положив ногу на ногу. Со звериными ногами такая поза тоже выглядела интересно.
– Предположим, что ты прав. И как тогда мы превращаемся? Как ты предлагаешь проводить молекулярные преобразования тел с разной массой и, вероятно, химическим составом? С акаб процесс гениально прост. Превращение это только относительно реального мира. Если смотреть одновременно на акаб в тонкоматериальном, происходит не превращение, а обмен. Ни одно из тел никуда не исчезает и ни во что не преобразуется. Только меняет свою материальность. Переходит в иную размерность. Для этого требуется уже незначительно энергии, при условии, что во вселенной больше трёх пространственных измерений… А это даже ученые в теории струн доказали.
– Но зачем вводить для этого лишние сущности? – я продолжал сопротивляться непривычной картине мира. – Почему мы не можем владеть несколькими телами, часть из которых в спящем состоянии ждут вызова где-то в эфире?
– Акаб есть, – продолжала настаивать Марта, – это можно почувствовать. Он заставляет думать иначе. Не по-человечески.
– Наверное, мы и не люди, – теперь уже я хитро посверкивал глазами.
– Тогда мы бы так себя вели с самого рождения. Но можно чётко вспомнить, когда началось преобразование психики. Во время первого превращения.
– Не так уж и значительно изменилась психика, – я покопался в своей голове. Конечно, раньше я бы не осмелился собственнолано вырезать целый воровской притон, но лишь потому, что не обладал достаточной силой и боялся правосудия. – Только инстинкты усилились. Но это от гормонов. Полагаю. И чувства обострились…
– Это пока только… – девушка откинула голову на стену. И у зверей получалось, если задрать нос вверх. – Чем больше пройдет времени с первого обмена, тем более глупыми и странными ты будешь видеть поступки людей. Гораздо вероятнее, что это мы меняемся, а не мир.
– Долго ты уже… знаешь? – я не договорил. Было понятно.
– Три года. За это время моё мировосприятие почти полностью сместилось. Рохр… – вздох был больше похож на рычание, – как же много всего произошло за это время. Насколько жизнь проще была.
