Текст книги "Москва Иная (СИ)"
Автор книги: Хеллфайр Файр
сообщить о нарушении
Текущая страница: 11 (всего у книги 16 страниц)
– Стоит попробовать, – Катерина с надеждой подняла наконец голову на Ольгу. – В крайнем случае, следите за мной. Я буду стараться сдерживаться, но…
Ирина тем временем обтирала большим пальцем письменную принадлежность. О, понятно её волнение, сейчас ей покажут фокус. Кстати, а почему она не собирается снимать всё действие? Описать и потом можно, но запечатлеть – только сейчас… Нет, показалось: блокнот вернулся в карман, из противоположного кармана вынут фотоаппарат с блестящим хромом корпусом. Этот девайс, спутник любого уважающего себя папарацци, заставил Олю нахмурится (несмотря на её возраст, вся её серьёзность не давала тебе умилиться):
– Ты уверена? – она задала какой-то странный и не слишком подходящий вопрос Ирине.
– А что? – действительно, что ей ещё отвечать…
– Мне не хотелось бы оказаться на виду миллионов, – пояснила уже сама Катерина. Ирина отмазалась (ну да, станет репортёр пасовать перед сенсацией):
– Мы не все фотографии публикуем. Такую – тем более, только в личный архив.
Впрочем, наглость журналистки тебе только на руку сейчас:
– Это будет лишним доказательством, что вы не загипнотизировали нас, если всё будет задокументировано камерой. Правда, потребуется независимый эксперт… Но только один. Я обещаю выбрать самого честного, который не станет это разглашать.
– Его обещания такие же твёрдые, как и он сам, – заметила Ольга. Хотя это, как ты надеялся, было правдой, на твой взгляд Ольга слишком мало с тобой знакома, чтобы делать о тебе выводы. Наверное, недурной психолог… Не даром начальница секты. Уж точно не рядовой её адепт.
Самого процесса превращения, к прискорбию, ты не разглядел. Раз! Вспышка мягко-золотистого цвета сменяет девушку, свет быстро тухнет. Теперь перед тобой – крылатое существо, очень похожее на увиденное сегодня, даже масть такая же белая, а грива продолжала напоминать волосы Катерины. Впрочем, и само существо чем-то было на неё похоже. Наверное, взглядом усталых карих глаз, цвет которых сейчас был чуть более красный. И крестиком в ухе.
Пока Ирина радостно прыгала гвинейским папуасом, которому подарили айфон, и щёлкала демона-инопланетянина со всех ракурсов, заставляя новую Катю растеряно отворачиваться, ты обошёл её несколько раз и придирчиво осматривал. Для глюка, наверное, слишком реалистично проработано. Хотя, кто знает, как гипноз работает, может, тебе приказали видеть реалистичное существо вместо Катерины?
– Говорить умеешь? – спросил ты у девушки, которая даже на четырёх лапах (одну из которых ты сейчас трогал – образы гипнотизёр может внушить, но ты всё равно бы проходил сквозь иллюзии… наверное) была почти с тебя ростом.
– Да… – голос по сравнению с человеческим был более басистым и гулким, но, тем не менее, не выходил из женского диапазона и был отчётливо узнаваем.
– Тогда ответь, пожалуйста, как ты трансформируешь своё тело? – Ирина сменила фотоаппарат на блокнот. – И куда деваешь одежду?
– Дух из меня до сих пор не вышел… – сокрушённо «Катерина» опустила голову. – Тёмная субстанция, которая развращает душу. В этот момент я позволяю ей взять контроль над моим телом, что происходит дальше – уже не знаю.
– Но кто сейчас с нами говорит? – ты вроде спрашивал Катю, но обернулся к Ольге. Своей религией и промыванием мозгов единственного доступного объекта исследований она всё напортила… насколько считать достоверными показания Катерины? – Та же женщина, или что?
– Не знаю… – чудище смутилось ещё больше. Такой крупный хищник, который всех боялся и пытался спрятаться в этой пустой комнате, выглядел достаточно забавно. – Лучше остерегайтесь.
– Хватит подвергать опасности Катерину… и вообще ей неуютно быть на виду, – Ольга сделала знак, и девушка вернула себе человеческий вид. Вместе с одеждой! Этот трюк и тебя смущал. По идее, если трансформируется тело, одежда будет рваться… А данное действо больше походило на подмену: вспышка софитов – и вместо ассистентки фокусника на сцене рыкающий лев. Ещё вспышка – и девушка снова с нами, даже не вспотела и, как всегда, улыбается.
– А я не успел рассмотреть… – ты разочарованно протянул.
– Вот похабник… – Катерина прошептала себе в ладонь.
Одного разума
Вместе с Ириной ты пошёл к метро вдоль бульвара и пытался вслушаться в тихий шёпот колышимых ветром деревьев, отделить его от гомона нёсшихся по проезжей части машин. Тускло горели фонари, заставляя плясать тени прохожих, чтобы уворачиваться от скудного света. На улице было много людей и автомобилей. Солидный менеджер в иномарке, сгорбленная старушка с авоськой, бойкая, хоть и усталая женщина, группка смеющихся студентов – все расходились по домам, все стремились к долгожданному заслуженному сну, все убегали от опасностей ночного города… Катерина, как ни странно, осталась с Ольгой во «Всех красках света», несмотря на поздний час. Возможно, они чувствовали себя в большей безопасности там, среди других «верующих», чем дома.
– Как думаешь, каким образом провели этот трюк с обменом телами? – журналисты, как ты полагал, обладали большим опытом в разоблачении иллюзионистов. В конце концов, их профессия – докапываться до правды. Но, наверное, зря ты на неё понадеялся:
– Наверное, квантовое преобразование материи тела.
Ты прикинул размеры крылатого и сравнил с девушкой. Нет, не сходится, количество вещества существенно различается.
– Квантовое преобразование ещё менее вероятно, потому что масса человека и монстра не совпадают.
– E=mc^2, не слышал? – Ирина решила напомнить школьный курс физики. – Излишки массы можно временно преобразовать в энергию.
– Где её хранят тогда, эту энергию? – ты покрутил головой по сторонам, как бы пытаясь эту энергию отыскать. – Она отнюдь не невидима и не бездействует. Разность массы монстра и человека, если её полностью преобразовать в энергию, жахнет посильнее водородной бомбы.
Ирина немного подумала и выдала другое гениальное предположение:
– Или это четырёхмерное существо, которое может менять трёхмерные срезы.
– Мы все – существа четырёхмерные: три пространственных и одно временное. Но такие чудеса, как превращения, проделывать не можем.
– Нет, я про пространственные… Ты читал «Флатландию» Эдвина Эббота?
– Нет, – ты честно признался. Вообще, мастерский отход от темы совершила девушка… Но пускай, ты и сам против бесполезных споров, – про что там вкратце?
Однако, к несчастью, обсуждаемая книга оказалась в самую тему замора:
– Про двумерный мир с двумерными разумными обитателями, которые считают, что вся вселенная двумерная. Но однажды к одному из флатланцев, Квадрату, приходит Сфера и утверждает, что она прибыла из трёхмерного мира. Квадрат не поверил, даже когда Сфера начала менять свой размер – ведь она была видима его плоским глазам как круг, срез самой сферы; и когда она меняла высоту, менялся и размер среза. Но потом Сфера отделила Квадрата от Флатландии, и тот начал плавать в двумерности, по-прежнему воспринимая только срезы. Из ниоткуда возникали уродливые многоугольники, которые меняли свой размер и форму, и вновь исчезали. Когда Квадрат вернулся в родную вселенную и стал это описывать, ему тоже встретились одни Павлы Зарубины, которые ему не поверили и подняли на смех.
– А в этом что-то есть… – ты саркастически улыбнулся. – Тебя надо познакомить с Мартосом. Она тоже рисует негармоничные срезы прекрасных двадцатимерных существ. Наверное, её тоже, как того Квадрата из «басни» Эббота, отделили от мира, она насмотрелась на какофонию срезов и сошла с ума. Вплоть до потери половой ориентации.
* * *
Раяр встретила пару, лёжа на светло-сером диване. Превратившийся был в крайне подавленном состоянии духа. Чёлка, даже в человеческом облике золотая, свалилась на глаза, пальцы мяли воротник синей футболки.
– Бафомет звонил, – не оборачиваясь на Веру, сказал ей парень. От удивления и неожиданности Вера даже не сразу закрыла дверь в квартиру (могла бы и вообще забыть, если бы не сегодняшняя оплошность Акулины во время «осады» квартиры Мартоса, который оказался среднего пола):
– А?
Раяр продолжал:
– Домогался и какую-то ахинею нёс, грозил нашу инность раскрыть, если я не буду на него шпионить…
«Ну и дурак он, если надеялся, что это прокатит!» – с гордостью за друга подумала крылатая киборг, продолжая расспросы:
– Ты уверен, что это Бафомет? И почему ты так решил? Он на мобильник звонил?
– На домашний, – махнул Раяр рукой в сторону серебристой трубки, – представился, описал подробности убийства, которые мы видели через твои перья…
– Это хорошо… у нас есть номероопределитель… – Арвера просмотрела на электронном телефоне, похожем на офисный, список входящих номеров. Странное волнение охватило её, когда она поняла, что последний состоял не из цифр, а из букв.
* * *
– Бездна, какая безвкусица… – Акула прокомментировала «телефонный номер» Бафомета: DEMON. Русоволосая девушка узнала его не со слов Веры или Раяра, а через всё ту же полицию. Ну да, Соня уже исчерпала свой лимит «общественной заметности», поэтому звонить по 02 и сообщать о телефонном маньяке пришлось Лине. Там это к сведению приняли, но ничем помочь не смогли, потому что такой нетрадиционный номер мало того, что не отслеживается – вовсе не может существовать.
– А серёжки твои – не безвкусица? – Встряла Нармэла, настраивающая гитару. Это действие сулило подругам что угодно, но не покой и тишину.
– О-о-о-р-р, ещё одна… – Лина запрокинула голову вверх, и в раздражении закрыла глаза, – меня уже замучил ваш дресс-код! Саша подкалывал, ты теперь… – Но всё же мнение большинства на Акулину подействовало, и часть своего убранства, наиболее заметно сверкающую, она временно убрала в свою шкатулку.
– А что у тебя было с Сашей? – Нармэла хитро прищурилась, наигрывая «очи чёрные». За что получила в лицо диванной подушкой:
– НИЧЕГО, блин! С шараками Мартоса искали Бафомета! Вот ты весь день бездельничала, только жрёшь, а толку-то!
– Я⁈ – Откинув гитару, Нармэла забросила подушку в ответ обидчице, но та пригнулась, и подушка едва не попала в стеклянную вазу. – Я без всяких бесполезных шараков его искала! Весь день летала над городом! Это Раэнорэ ничем не хочет помогать!
– Я, между прочим, работаю! – послышался недовольный крик из соседней комнаты. – Деньги приношу, кормлю всех, а вы заняты непонятно чем! Хоть бы спасибо сказали и дали поспать…
Лина всё же умерила крик до злого шёпота:
– И как, нашла? Летая по улицам.
– Нашла… – Нармэла отвечала ещё тише, – только не Бафомета, а одну из его жертв, который выжил. Правда, не смогла к нему подойти, он на улице стоял…
– Дурра! – Вот рычать шёпотом Лина уже не умела. – В человека и подходишь!
– Сейчас я к вам так подойду, что на всю жизнь людьми станете! – Вновь встревожилась Раэнорэ. – Спокойной ночи!
* * *
Теперь впереди маячило моё заселение в другую квартиру. Дом был старым, словно одиноким среди современных многоэтажек. Такому место на питерской набережной, но никак не в Москве. Моё внимание сразу привлекли широкий подъезд и высокие потолки.
Сейчас моя новая знакомая вновь пребывала в мужском поле, и всё равно я по привычке обращался к нему в женском роде:
– То есть, у тебя была нормальная квартира, а ты ночевала на чердаке? – Будь я самкой, возможно, он бы позволил себе упасть в обморок. Та «коробка» просто давила потолком и сжимала стенами, а теперь выясняется, что Мартос имел хорошую квартиру в дореволюционном доме…
– Вдохновение, друг мой… Не знаешь, где его словить. К тому же, я не очень люблю жить на первом этаже… Да ещё и по соседству с непонятными личностями, – рыжий покосился на табличку «ЧУДО» на двери справа от его квартиры и вставил ключ в замок. – Наверное, очередные светлые маги. Чуешь, как несет энергией?
– Я чую драконов… вроде нас, – я тоже присмотрелся к квартире за дверью с табличкой при помощи своего особого зрения.
– Дверь для «чуда» слишком уж обшарпанная, – наконец изрёк рыжий «товарищ», продолжая сверлить взглядом табличку. Странное название некого общества или фирмы – «ЧУДО» – и никакой дополнительной информации. К тому же, жить рядом с конторой значит сталкиваться со случайными посетителями даже в столь старом здании. Или «прохожих» здесь почти не бывает? В подтверждение догадок из-за таинственной двери с табличкой послышался вполне себе бытовой шум вроде передвижения стульев, шагов и приглушённых голосов. Звукоизоляция так себе…
– Может, поторопимся? У них и глазок есть, – внимание (теперь уже) девушки привлекло запылённое круглое стёклышко на уровне плеч человека среднего роста. Подозрительно на него косясь, она достала ключи и раскрыла вход в своё второе (или всё-таки первое?) жилище. – Давно я не заходила сюда, – хозяйка закрыла дверь человеческой рукой, но нажала на выключатель уже крыльевой ладонью. Зубастая тварь широко зевнула, распахивая средства для полёта во всю ширину коридора. – Пррростор!
В самом деле, площадь у этой квартиры была в несколько раз больше чердачных помещений, в которых раньше ютились два существа размером побольше человеческого. А вот мебели было мало – или же возникало такое впечатление. Зато она была достаточно широкой, чтобы быть удобной обоим обликам.
– У нас могут быть отдельные комнаты, если захочешь, – Марта подмигнула и начала распаковывать свою небольшую сумку с пожитками. После чего предложила отпраздновать новоселье, и не важно, что это было скорее бегство от Мандилиона. По случаю праздника даже приготовила особый ужин. Он не слишком удался с кулинарной точки зрения. Так всегда – захочешь выпендриться и запарываешь дело. Впрочем, я не обратил много внимания на подгоревшие отбивные – сама атмосфера большой, полутёмной кухни и собеседница отвлекали от мелких неудач, настраивали на романтику.
Я поначалу не собирался выпивать за переезд, но уговорился на один бокал. В конце концов, это не мифическая (или нет) попойка у работников цеха, где не признавали за алкоголь напитки ниже сорока градусов (а скорее чистый спирт). Марта убедила, что старое красное вино приятно на вкус и послевкусие, и это оказалось правдой. Однако этого иной показалось мало:
– Не хочешь сравнить своё восприятие с восприятием акаб? – рыжая отошла от стола, чтобы вернуться со стаканами. На мой испуганный взгляд внимания не обратила. – Да, на этот раз порция больше, но и пасть… тоже.
– Думаю, с хищным языком вино окажется кислым и противным… – я заранее сморщился, представляя себе гадостный вкус, – и разве ты забыла про Акулину? Не хочу на неё походить, она странная.
– Акулина пьет бутылками; я надеюсь, тебе столько не понадобится. У меня такого количества и нет, я предпочитаю количеству качество, – разливала вино по стаканам уже тёмно-серая лапа, достаточно ловкая, чтобы манипулировать предметами и крепко держать их.
Только из любопытства я попробовал содержимое стакана, к удивлению, теперь более сладкое и приятное. Марта чуть прищурилась:
– Я специально подбирала марку, чтобы акаб смог её оценить.
Второй круг распили с пожеланиями удачи друг другу, очень необходимой в последние дни. От живота расходились приятные волны тепла, голова стала лёгкой и мысли чуть туманились. Даже не подумав как следует, я с чего-то вдруг сменил облик, и теперь меня начали волновать последствия. Нет, не для «мифического» акаб, а для человеческой тушки. Впрочем, с каких пор второе тело принадлежит совсем чужому существу? Ни один нашаранин не считал себя несамостоятельным существом, которое поклоняется человеку, в коего вселилось для обретения разума.
Выпитое, странным образом воспринятое нечеловеческим обонянием положительно – иначе бы не смог просто поднести к лицу – начало действовать. А шататься, хватаясь когтями за стены или обивать дверные косяки очень не хотелось. Разве только чтоб…
Я пошевелил пальцами… лапы, поднесённой поближе к глазам:
– Вроде ничего, хотя хищник, – сейчас это тело тянуло минимум на тигра, только с крыльями, – не должен пить такое.
Марта в ответ задрала мордочку и хихикнула, если так можно назвать полуфырканье-полушипение. Судя по довольным глазам, вино рыжеволосому акаб-волод доводилось пробовать не один и не два раза. Интересно только, одному или в компании?
Я повёл левым крылом, от того едва не накренившись на бок, и потянулся к собеседнице через весь стол. Хорошо, почти ничего из легко бьющегося не было, одна бутылка с парой стаканов. Художница ответила тем же – я, едва не касаясь носом, обнюхал её и убрал голову подальше.
– И пахнет пр-риятно, – хотя какой смысл говорить это, я и сам не знал. Просто высказал первое, что пришло в немного затуманенный разум. – Надо проветриться.
Лапы в новом состоянии слушались через раз, поэтому встать и пройти первый метр вышло с третьего рывка, задние никак не желали отрываться от пола. Короткий взмах полусложенными крыльями вернул частично устойчивость в положении на четырёх конечностях – о двух и думать не стоило. Окинув взглядом отчего-то сильно довольную Марту, я направился к предполагаемому источнику свежего воздуха.
На полпути мою голову посетила мысль, что на первом этаже у этого дома балконов нет, да если бы и были, двери туда узковаты для крылатого существа. Резко затормозив, я сделал попытку развернуться – лапы отчего-то заскользили по полу. А ковра-то и нет! Непривычный к спиртосодержащему, я приземлился на пятую точку, по бокам распластались оперённые крылья – под одним из них кто-то уркнул, задетый при движении назад в столь тесном помещении. Всё же для жителей в этом облике комнаты должны быть побольше…
Ощутив у самого бока чужое присутствие, я инстинктивно прижал конечность, чтобы в следующую секунду нос к носу столкнуться со смущённой мордочкой Марты. Вернее, Мартоса, то есть ЕГО. Понять, кто перед тобой, можно почти сразу, главное – отдаться инстинктам иного тела. «Новоявленный» самец чихнул для привлечения внимания, тем самым заставив меня дёрнуться в сторону, одновременно выталкивая незваного гостя наружу. Да только вот выпитое в очередной раз дало о себе знать – отлетели мы друг от друга настолько сильно, что чуть не стукнулись о противоположные стены.
– Не швыряйся… – Мартос показательно потер затылок.
– Я не швыр-ряюсь… я убегаю, – когда у драконов заплетается язык, они, обычно, больше рычат, а не мямлят, как люди. – Я вообще потерялся в квартире и запутался в лапах, зря столько выпил… Это ты мне насоветовало столько влить в глотку?
– Обычно нет таких эффектов, или ты вообще ни разу в жизни не пробовал даже на полкогтя спиртных напитков? – Мартос насколько мог сфокусировал зрение на… новоиспеченном собутыльнике. Я привстал на переднюю лапу, прислоняясь к стене. Выглядел я при этом довольно грустным, с опущенными ушами, но глаза странно блестели, в них постоянно сменялись эмоции.
– Где моя комната? – протянул я Мартосу лапу. – Веди…
Прорычав что-то ворчливое, рыжий помог мне без падений дойти до гостевой спальни, там как можно мягче скинул меня на огромную кровать-аэродром (позволяла даже крылья в стороны раскинуть). Вместо благодарности я принялся, закрыв глаза, жевать хозяйскую подушку.
– От-дай… – под челюстью и за ухом меня почесали уже руки самки. Я инстинктивно выпустил подушку, раскрыв пасть, и вцепился в темно-серые лапы, чтобы они перестали меня тормошить:
– Ты определись наконец с полом… Знаешь, как раздражает⁈ Пр-роучить тебя надо… – и с силой рванул на себя, повалив Марту рядом с собой.
* * *
Постепенно алкоголь взял своё и я, так и не сменив облик, задремал, разбросав крылья по сторонам. Запоздалая мысль – «Зря согласился» – растаяла, уступив место сновидениям. Звуки окружающего мира затихли, свет от тусклой лампы в углу комнаты потух. Скорее всего, её выключила Марта, вроде бы в облике зверодракона женского пола…
Моё пробуждение оказалось весьма жёстким – вдруг свалиться на пол, чудом не рухнув на крыло, отчего то наверняка бы сломалось, либо повредился бы какой сустав. Я даже не успел смягчить падение вытянутыми лапами, как растянулся возле «кровати». Я подтянул крылья к телу и нехотя открыл глаза. Темнота, скрытая за шторами, явно указывала на раннее пробуждение. Не из приятных. Потрогав напоследок нос мохнатыми пальцами, я неторопливо поднялся.
Первой деталью, показавшаяся странной, была обстановка вокруг. Пусть я особо вчера не присматривался к новому временному жилью, но мебель явно не та, что была вечером! Хаотичная художница с неприятной привычкой иногда метать выбор половой принадлежности способна вытворить многие странности, но чтобы перетащить в другую комнату спящего? Запаха соседки нигде не чуялось. Сонливость отлетела в сторону, сразу уступив место лёгкому страху. Просто так не перемещаются даже по воле Тьмы! И кровать… она гораздо меньше того «матрасика», продемонстрированного вскоре после переезда в квартиру. Так куда меня затянуло на этот раз? Я крутанулся на месте, едва не свалив чьи-то вещи – тесно для крылатого здесь – и уставился на вход в помещение. Ко мне приближалось световое пятно живого существа, причём не совсем человека. Так, а ведь аура не одна! Сквозь стены проступило ещё пятно, только иного оттенка…
В дверях показалась довольно симпатичная мордашка, покрытая светлой шерстью. В глазах так и горело любопытство пополам с восхищением от наблюдаемого. Взгляд быстро стал оценивающим, пожалуй даже слишком… И тут она закричала на всю квартиру!
– Ой, у нас самец!!! Нарик, лови его! Он в соседней!!! Скорее!!!
При чём тут наркоманы, я не понял, сейчас лучше всего убраться из этой квартиры, пока со мной не сделали нечто, о чём после я буду долго жалеть. К топоту нескольких пар ног примешивалось приглушённое цоканье когтей, как если бы в помещении бегало достаточно крупное животное. Да что там!..
Уже в самых дверях я затормозил и почти распластался на теле малознакомой драконицы, влетевшей в комнату. Та, вытаращив глаза, лишь пискнула, с восхищением наблюдая за моими неловкими движениями, призванными скорее перескочить крылатую квартирантку и выбраться на свободу. И там уже всё обдумать. Но путь к свободе быстро преградила ещё одна драконесса, на этот раз рыжего цвета и с русой гривой. На лице играла хищная улыбка, не предвещавшая ничего приятного. И тогда я, не видя решения, направил лапой в сторону окна тёмный сгусток энергии, со звоном разбивший цель мелкими брызгами в стороны, дав шанс вырваться на улицу…
Прохладный воздух легко согнал опьянение, отчего стало как-то сразу… легче, что ли? Странно, а почему я сижу на стволе дерева, вцепившись когтями всех четырёх лап? Да ещё и головой к земле, находившейся всего этажом ниже – как раз, чтобы не стукнуться при падении, но и вне досягаемости людей. И хорошо, что дерево достаточно толстое, чтобы не сломаться под весом даже двоих оборотней. Вытянув шею, я осторожно осмотрелся получше, желая остаться незамеченным жильцами в столь ранний час.
– Куда ты залез? – в окне квартиры на первом этаже показалась рыжая шевелюра. – Птица дивная… Зачем ты куда-то сбегаешь на ночь глядя? Пол пятого…
И это мне говорит ночная демоница… Я хотел уже было вернуться в тепло, кляня себя за странный поступок, но два зелёных огонька глаз Марты вновь напомнили сон, и я только крепче вцепился когтями в ствол. Что не вызвало у акаб-волод ни капли довольства:
– Ты уже не ребёнок, чтобы так себя вести! Сначала царапался, а потом чуть не вышиб стекло! Я в вино травку не подсыпала, чтобы тебя так колбасило, поэтому слезай, пока я не перебужу всех соседей рыком!
– Ты не станешь, – постепенно я успокаивался и включал логику, – это нас обоих выдаст…
– Ну и сиди там, пока не свалишься… – Марта отмахнулась крылом и захлопнула жалостливо задребезжавшее окно. Потом снова его распахнула: – Как надоест висеть фруктом на ветке, возвращайся через дверь, только не как девки вчера, лучше в звонок позвони, я открою.
И закрыла окно уже окончательно, на задвижку.
После очередного напоминания о вчерашнем визите ненормальных самок мне окончательно расхотелось спать. Я, посмотрев подозрительно на тени в ярком даже в столь поздний час окне, взмыл в небеса прямо с дерева, поломав пару тонких безлистых веток. Стоит проветриться…
– Ли-ин… – Нармэла за ручку подвела подругу к окну и указала на едва различимый крылатый силуэт в дереве за окном. – Это не Бафомет за нами шпионит?
– Нет, на ауру взгляни… – бывшая киллерша внимательней присмотрелась, – это…
– Это же парень Мартоса! – подскочила блондинка. – Что ему, своего не хватает, за нами подсматривать?
– С чего ты взяла, что он парень? – Лина в очередной раз высказала далеко не то, что хотела, и, ойкнув, поправила себя. – То есть, что у них вообще что-то было… тем более Мартос непонятно кто в этом смысле. Скорее, он просто наблюдает за нами, выясняет наши цели… Чёрт, как он нас выследил?..
– Тогда идти в гнездо ещё рано… – Нармэла посмотрела на часы и зевнула позднему времени. – А то, может, он к нам во сне вломится… То есть, мы во сне, а он вломится… или наоборот?
– Нет, Нарик, ты иди… – Акулина, дождавшись, пока я улечу, отвела подругу от окна за плечи, – у тебя уже язык заплетается от недосыпа.
* * *
Когда я проносился над домами в прошлый раз, три дня назад, мне было не до созерцания и наслаждения полётом. Я был тогда ранен почти везде и еле тащился, не задумываясь о направлении.
Теперь можно было расслабиться и отдаться свободе, свысока смотря на светящиеся жёлтым колеи улиц и тёмные блоки домов внизу. Или воодушевлённо любоваться на редкие тусклые звёзды, которые теперь стали немного ближе.
Даже до крылатой жизни небо притягивало меня, но приходилось подавлять эту потребность, забываясь в работе. Хорошо, что это желание стало выполнимым. Все заботы выдуваются из головы встречным ветром, обретаются спокойствие и умиротворённость.
После того, как мне наскучило просто рассматривать ночную Москву, зрение само собой перешло в другой режим. В домах, машинах, на улицах загорелись множество разноцветных точек, в отдалении сливающихся в переливающуюся зарницу, похожую на текущее, но при этом равномерное северное сияние. В нём много было вспышек красно-оранжевого цвета, или даже невидимого, но ощутимого инфракрасного – оттенков, привлекающих Тёмных. Но при этом подавляющая часть энергии принадлежала обычным людям. Из «сородичей» за весь полёт нашёл лишь одного… нет, скорее, одну.
Крылатая, такая же черношёрстая, но более густого и тёмного оттенка, совершила пару широких кругов вокруг меня и приземлилась на крышу шестиэтажки. Приглашает к диалогу…
– Летаешь? – Поинтересовалась незнакомка, смотря мимо меня, когда я садился. – Не боишься Мандилиона?
– Он не вездесущ, – мне пока были не слишком понятны цели этого разговора, кроме, возможно, знакомства с сородичем. Которых, оказывается, очень легко встретить случайно.
– Пока что… тем не менее, ему хватает влияния. Ему даже не нужно находиться повсюду, если крылатых подговорят следить друг за другом и контролировать друг друга… Например, сейчас многих подговаривают ненавидеть Бафомета и избавиться от него, но что он сделал такого? Неужели никто из нас никогда не убивал? Порой это необходимо как в целях самозащиты, так и выживания. Мандилион просто хочет расколоть крылатых, вместе они сильнее, чем по отдельности, да ещё и враждующие друг с другом.
Неожиданно даже для самого себя я растерял всё своё спокойствие и равнодушие, оскалился и зарычал на непонятную особу:
– Он маньяк, таких не прощают. Без него нам будет гор-раздо лучше. Он убивал не для самозащиты, а просто так – где гарантия, что он не нападёт на нас же?
– Даже если он окажется невменяемым – его можно контролировать и натравить на тот же Мандилион, – незнакомка восприняла внезапную злость как признак глупости и недальновидности. – Так он принесёт больше пользы, чем мертвый. Нам всем будет проще разобраться с людьми, а потом, если надо, можно покончить и с Бафометом.
Крылатая мне все больше и больше не нравилась – предлагала сотрудничать с ненормальным Бафометом, использовать его (а, может, не только его?) для каких то собственных целей… Даже ненависть к «опричнине» затмевалась внезапной неприязнью к незнакомке. Чутьё Воплощения Тьмы и аурическое зрение подсказывали, что и эта сородич – из Тёмных, но Тёмных другого рода, разрушительных даже для своих, неблагородных манипуляторов.
Не полностью отдавая себе отчёт, что делаю, я резко взмахнул крылом, задев пером лоб драконицы. В этот же момент её подкинуло и резко потянуло вниз, с высоты здания, так резко и быстро, что не было времени среагировать и расправить крылья. Тротуар встретил мохнатую тушу резким ударом, разломавшим череп и позвонки мелкими черепками. Резкая боль вернула сознание обратно на крышу, пред мои гневные зловеще-жёлтые очи:
– Это предупреждение, – тихо, через зубы я пригрозил испытавшей видение собственной смерти.
– Тогда это действие, – из тела темной в аурическом диапазоне начало исходить аспидно-черное, липкое излучение, и прежде чем я поставил защиту, излучение разорвало саму драконессу, закружило её ошметки плоти нечестивым самумом, пока каждая клетка прогнившего изнутри тела расширялась и становилась видимой невооруженному глазу. За секунду это ужасное бесформие, бывшее крылатым существом, раздулось почти до размера дома, на крыше которого стоял я, маленький и не способный ни пошевилиться, ни ударить противника – сонм чёрных амеб, роев склизких макроклеток, окруживших меня со всех сторон и затмивших небо.
– НЕ МЕШАЙ! – В унисон произнесли миллионы маленьких круглых ртов, похожих на осьминожьи присоски, оснащенные иглоподобными зубами. Крик придавил меня к крыше, а невообразимое, нереальное существо покружило свой ураган вокруг меня ещё пару раз и темной тучей невидимо для москвичей полетело над городом к окраине. Вряд ли кто-то смотрел в небо, а если смотрел, то собственные рассудок и память уберегли наблюдателя от глубокой психической травмы.
Я так и остался на крыше, не в силах и без намерения встать, и поднялся на крыло только через полчаса. Хаотичные мысли о новом враге, который во злобе и ненависти превосходил любую горстку людей-фанатиков, не давали покоя моей душе.
* * *
На следующий день, возвращаясь из института, во дворе своего дома ты заметил молодую девушку – что странно, с полностью белыми волосами, белыми, а не седыми. Подозрительно высматривая все подходы к твоему дому, она наконец заметила тебя и, встав со скамейки, уверенно к тебе подошла:
– Это вы – Павел из двадцатой квартиры?
Ну, начинается… Успел же ты прославиться, чёрт подери… и не так, как тебе бы хотелось.
– Нет, я Федот из тридцать восьмой, – не желая выяснять, что от тебя потребовалось этой, как ты тогда о ней думал, очередной журналистке, ты поднял воротник пальто и уверенно продолжил путь к двери. Впрочем, тебе никогда не стать мастером отмазок, ложь твою альбиноска быстро раскусила:
