Текст книги "Солнце в Овне (СИ)"

Автор книги: Хельга Франц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц)

Глава 20

В ТРЦ нам с Бедой отрядили трое охранников. Один из них водитель. В сам торговый центр с нами пошли только двое. Водитель остался на подземной парковке в машине.

Лица все для меня новые. Я их не знаю.

Одеты они не как в кино. Никаких чёрных костюмов, тёмных очков. Джинсы, футболки, куртки, кепки. Если бы не знала, что они наша охрана, подумала бы – просто мимо проходящие люди.

И вели они себя соответствующе. Нам не мешали. Нигде не светились. Держались на расстоянии, затерявшись в толпе. Делали вид, что нас не знают.

Это нас подкупило и расслабило.

Уже через пять минут мы про них забыли.

Перемерили в отделе головных уборов все кепки, панамки, шапки. Повеселились от души. Хорошо, там продавщица – молодая девчонка, подыграла нам, подавая новые варианты. Хохотала с нами, когда образ Ильи получался ну очень смешным.

В отдельчике с прикольным названием «Секунда и стрелка» пыталась уговорить Беду на брутальные красивые часы. Не уговорился. Он их вообще не носит. И меняться в этом вопросе наотрез отказался.

В магазине гаджетов мы умудрились поспорить из-за плюсов и минусов между дорогими телефонами и средней ценовой категории. Разругались как дети.

И мирились потом также. За мизинчики. «Мирись, мирись, и больше не дерись. А если будешь драться, я буду кусаться. А кусаться нам нельзя, потому что мы друзья.»

Со стороны, наверное, смотрелись комично. Детский сад, штаны на лямках. А если учесть, что один из нас с легкой небритостью. А другая – с рыжей косой до попы. Ну, настоящие Дед Маразм и Придурочка!

Но от этого наше настроение только повышалось. Хохотали мы до рези в животе.

Ели мороженое, заходили в каждый магазин, засматривались на афиши кинотеатра, обсуждая новинки.

Вкусы с Бедой у нас совпали. Обоим нравятся приключения и комедии.

Стрелялки никто из нас не выказал желания посмотреть.

Но в кино мы не пошли. У нас была на сегодня совсем другая цель.

Заходим в парикмахерскую. Совместно с мастером выбираем для Илюхи новую стрижку.

Илья садится с громким вздохом, немного нервничая, в кресло, я – на диванчик неподалёку. Просмотрев кучу журналов со стрижками и модой, наконец дождалась, когда Беду отпустят.

Он уже весь посерел от напряжения. Я специально попросила парикмахера повернуть его спиной к зеркалу. Какую мы выбрали стрижку, он не видел.

Не прогадали. Он после неё просто красавчик. По бокам пострижено коротко. А по центру наверху волосы длиннее и зачесаны на бок.

Пока гуляем по ТРЦ даю советы Илье изучить сообщества, на которые подписана в социальных сетях его девушка. Про то, в чём не разбирается, загуглить и подготовиться к свиданию, чтобы были темы для общения.

Выбираем вместе несколько романтичных мест, которые получили «добро» и от меня, и от него

Обойдя все этажи, возвращаемся в те бутики, что отметили для себя, как понравившиеся.

С Илюхой мы договорились на покупку базового гардероба. Даже список заранее составили. И все старые вещи под моим строгим наблюдением отнесли на помойку. Чтобы не отвертелся.

В первом же бутике начали сносить в примерочную всё, что подходило под наше требование.

– Сейчас оденем тебя с иголочки, Илюха!

– Звучит, как призыв своровать шмотки у наркоманов.

– Ну нее. – Морщу я свой конопатый носик. – Они даже хуже тебя выглядят. Ой! Ты не подумай! Я не в смысле…

А Илюха начинает ржать аки конь. И я вслед за ним. Вот нравится он мне. Мы с ним на одной волне.

Так шутя и хохоча, мы подбираем новый имидж для Беды. И язык совсем не поворачивается так его называть.

Он совсем по-другому выглядит теперь. Как студент-мажор, я бы так его охарактеризовала.

Вещи, в которых он был, мы сразу выбросили в первую попавшуюся мусорку. Я за этим слежу! Никакого возврата к предыдущему образу.

И что самое интересное, он за всё платил сам, хотя я была готова где-то финансово помочь. Видимо, айтишники неплохо зарабатывают. А может накопил? Питается он дома, ничего не покупает – чего бы не собрать большую сумму на карте.

Не суть. Это детали.

Я остаюсь довольной. Он, надеюсь, тоже. Но если нет, привыкнет. Другого-то всё равно нечего будет одеть. А с его ленью, таки придётся носить, что купили.

Отдаём пакеты одному из охранников. Он милостиво соглашается отнести всё в машину, пока мы идём попудрить носик.

У нас впереди ещё кафе. Пора пообедать. А так как мы наконец выбрались из замка нашего дракона, то воспользоваться надо этим по полной.

Захожу в дамскую комнату. Сделав свои маленькие дела, мою руки.

В помещение неожиданно заходит молодой мужчина с короткой бородкой.

– Ой, вы ошиблись, это женский туалет. – Улыбаясь, поясняю я заблудившемуся, смотря на него в отражение зеркала.

– Нет, я не ошибся. Я как раз там, где надо.

Я едва успеваю удивиться его словам и распахнуть широко глаза, пытаясь вникнуть в суть его фразы, как мне в шею впивается что-то острое, после чего свет перед глазами меркнет. Я проваливаюсь во тьму.

Глава 21

Прихожу в себя уже в машине. В голове гудит. Виски ломит. Во рту сухо.

Где я? Что со мной?

Память возвращается не сразу. Но когда вспоминаю, цепенею от ужаса.

В меня что-то вкололи. Пытаюсь шевельнуться, и понимаю, что руки меня не слушаются. Тело вялое. Как будто не моё. Мне страшно.

Открываю глаза. Рядом полулёжа развалился Илья. Похоже его тоже чем-то обкололи. И он пока не пришел в себя.

Впереди сидят двое мужчин. Я их не знаю. Это не наша охрана.

Кстати, а где наша охрана? Чёрт! Яровой, ты обещал мне безопасность! Говорил, как твою жену, меня не тронут!

Похоже, этих бандитов ты забыл предупредить!

От того, что я не одна, а с Ильей, мне чуточку легче.

Руки и ноги свободны. Не ожидали, что я так рано очнусь? Не поворачивая головы, чтобы похитители не заметили, что я в сознании, кошусь в сторону Илюхи – он тоже не связан. Шанс убежать есть.

Осталось придумать, как это сделать с непослушным телом и Бедой в бессознательном состоянии. Без него убежать – не вариант. Не смогу бросить парня в беде.

Прикрываю глаза и наблюдаю за неизвестными мужчинами впереди сквозь полуприкрытые ресницы. Мозг лихорадочно работает.

Как они это провернули? Мы, конечно, сглупили, отправив одного охранника с пакетами в машину. Но второй? Он же был на месте. Не заметил? Нас поджидала засада? Или предал?

Это же надо ещё постараться пронести два бессознательных тела по полному народа торговому центру.

Ладно, как мы сюда попали – уже неважно. А вот что нас ждёт дальше?

Паника затапливает сознание. Что ожидать от этих бугаев? Чего они от нас хотят?

На глаза наворачиваются слёзы. Но я стараюсь сдержать себя. Нельзя сейчас выдать себя. Подсознательно чувствую, что нельзя.

И в подтверждение моих мыслей, я замираю и забываю про свои страхи и эмоции, прислушиваясь к разговору. Поза «мёртвого опоссума» отработана у меня на пять с плюсом.

– Лохматый выходил на связь? – задаёт вопрос тот, что за рулём.

– Нет. Мы навели такой шухер, что скорее всего он пока не может это сделать незаметно. Подождём.

– Чтобы их не нашли, надо знать, что там происходит.

– Узнаем. Позже. Не кипишуй.

– Ты уверен, что ему можно доверять?

– Да. Он же сдал нам их вылазку.

– Это фигня. Они его чуток прижмут, и он расколется.

– Для того, чтобы прижать, надо для начала понимать, что кто-то их сдал. И понять – кто. Ярый доверяет своим людям, как себе самому. Уверен, что такой мысли ему даже в голову не приходит. Он же их отбирает, как помешанный. Чуть ли не через рентген всех просвечивает. Но в любой команде всегда можно найти того, кто не выдержит внешнего прессинга.

– Надёжнее было бы засланного казачка к нему отправить.

– Пытались. И не раз. У него как будто чуйка на них. Ни одного не принял. Пришлось действовать по-другому.

– Надеюсь Борзый знает, что делает. С Ярым шутки плохи. Если нас найдут, за такое мы с тобой отхватим по полной. Нам очень повезёт, если он просто руки, ноги открутит и отправит в места, не столь отдалённые.

– Хватит ныть! Рано ты на нары собрался.

– Просто я уже видел злого Ярого. И поверь мне, нары – это самый лайтовый вариант развития событий.

– Кончай трёп. Поворот не пропусти.

Я незаметно наблюдаю в окно, куда нас везут. Благо, то, что в бессознательном состоянии меня облокотили на плечо Ильи, мне только на руку. Но кроме леса я ничего не вижу. Как назло, ни одного указателя не попадается.

Спустя минут десять беспросветного леса, машина съезжает на грунтовую дорогу. Колея местами очень сильно размыта, нас начинает трясти на кочках.

Следить за дорогой становится сложно, потому что Илья на бездорожье сползает вниз, и я по инерции за ним. Мои глаза оказываются ниже уровня окон, и я теперь вижу только верхушки деревьев. А пересесть в удобное положение и сдать себя страшно. Я сначала подожду, когда Илюха очнётся.

Мне кажется мы едем по этим рытвинам целую вечность. Меня растрясло так, что ощущения словно все внутренности перемешались. Начинает подступать тошнота. Я напрягаюсь. Но в этот момент машина, наконец, останавливается. Тряска заканчивается. Желудок перестаёт бунтовать. Я с облегчением выдыхаю.

Закрываю плотно глаза и напрягаю слух. Стараюсь запомнить каждый шорох, пытаясь по звуку определить то, что происходит вокруг.

Нас с Бедой вытаскивают из машины. Куда-то несут. Слышно скрип дверей и топот по деревянному полу. Это какой-то дом, скорее всего изба. Запах старого дерева забивает нос. В воздухе витает пыль.

Нос начинает щекотать. Нас заносят в помещение. Грубовато скидывают на кровати. Как только дверь захлопывается, разрешаю себе тихонечко чихнуть.

Замираю. Прислушиваюсь. Тишина.

Открываю слегка глаза. Передо мной стена. Стараясь не издавать лишнего шума, медленно разворачиваюсь на другой бок.

Илья лежит на второй кровати у противоположной стены. Его глаза закрыты.

Кроме нас в комнате больше никого нет. Судя по топоту снаружи, те, что нас остались сторожить, находятся не близко. Шумит телевизор. Слышно стрельбу и крики, смотрят какой-то боевик.

Я решаюсь шёпотом позвать Беду:

– Илюха.

Тишина. Значит, он не претворяется, как я. До сих пор не очнулся.

Тревога во мне усиливается. Я сворачиваюсь калачиком, сильно зажмуриваюсь и начинаю ждать. Больше пока ничего другого не остаётся.

Глава 22

Не знаю, сколько проходит времени. Мне кажется, несколько часов точно. Затаиться и ждать – это самое лёгкое, чему я научилась в интернате. Терпения мне не занимать.

Пока лежала, вспоминала всех, кого видела у Ярового. Кого-то, кто бы подошел под кличку «Лохматый». Но у него все лысые или короткостриженые. Кроме Илюхи. Он подходит лучше всего. Вот только он здесь со мной. Значит, предателем быть не может.

Или может?

Смотрю на Илюху. Пристально. Пытаюсь понять: мог он подставить Артёма или нет? Но похитители говорили, что Лохматый должен выйти на связь. Значит, не он?

Или они стукача в глаза не видели. По ошибке Илью со мной прихватили. А теперь их Лохматый молчит, потому что со мной на соседней кровати «отдыхает». Такое ведь тоже возможно?

Возможно. Но слишком сложно.

Прислушиваюсь к себе, моё внутреннее чутьё спокойно дремлет. А ему я доверяю всецело. Я не чувствую угрозы от Беды. Вспоминаю наше общение. Не похож он на предателя. Он слишком бесхитростный. Наивный. Простой. Добрый. Интроверт. Как я. Поэтому мы и сдружились.

Тогда кто?

Если кличка дана в качестве издёвки, то это может быть кто угодно.

С соседней кровати слышится тихий стон. Илья приходит в себя. Медленно моргает. Пытается поднять руку, но она его не слушается. У него такой же отходняк, как и у меня. Значит вкололи тот же препарат.

Дожидаюсь, когда он меня заметит.

– Привет. – Тихо шепчу я.

– Где мы? Что произошло?

– Кажется, нас похитили.

– Похитили? Нас? – Таращится на меня, как на сумасшедшую.

– Ага.

– Им жить надоело? Тёмыч их с землёй сровняет, когда нас найдёт.

Я с облегчением выдыхаю. Он удивлён. Не предавал. А ведь маленькое зерно сомнения во мне сохранялось. Но сейчас убедилась, что он здесь не замешан. Такие эмоции невозможно сыграть. Тем более, когда у тебя отходняк от той заразы, что они нам ввели.

– Тебе тоже вкололи что-то в шею?

– Да. Какой-то парень в женском туалете.

– Давно очнулась?

– Ещё в машине, пока нас сюда везли.

– Заметила что-то любопытное? Где это место?

– Нет. Никаких указателей. Только лес.

– Лес – это тоже указатель.

Я продолжаю лежать на своей кровати свернувшись, в позе эмбриона.

– Ну да. Особенно если учесть, что у нас пол-России – лес.

– Тёмыч нас найдёт. Даже не сомневайся.

Он очень серьёзен сейчас. Совсем на себя обычного не похож. Никакой лёгкости, шутливости, простоты. Наоборот – сосредоточен и задумчив. В данную минуту я бы не сказала, что он мой ровесник. Дала бы больше лет, чем ему есть.

Илья принимает сидячее положение. Морщится, разминая руки и ноги. Осматривается. Но смотреть тут не на что. Две полутороспальные кровати и тумбочка. Окно забито фанерой снаружи. Свет едва проникает только благодаря трещинам в этой фанере. Но через них ничего не разглядеть. Слишком мелкие.

– А ты неплохо держишься. Не паникуешь. С виду хрупкая и беззащитная, а внутри стойкий солдатик.

– Я самая обычная. Поверь мне, внутри я уже бьюсь в истерике. Просто не вижу смысла тратить сейчас силы на это. Лучше поберечь их для побега.

– Нам не дадут сбежать. Надежда только на Тёму.

– Я в любой ситуации предпочитаю надеяться только на себя. И если появится хоть малейшая возможность сбежать, я ею воспользуюсь.

Илюха смотрит на меня с сомнением. Я медленно сажусь напротив Беды, повторяя его позу.

Отчасти я его понимаю. Знаю, что выгляжу моложе своих лет. Поэтому никто никогда не воспринимает меня всерьёз. А если ещё и узнают мою профессию, то всё – сбрасывают со счетов навечно. Но как же они ошибаются.

Чего у меня не отнять, так это желания выжить. «Отчаяния» и «депрессии» в моём словарном запасе нет. Я не знаю, что это такое. Только оптимизм и вера в лучшее будущее. Они не раз меня выручали. Не давали чахнуть и предаваться унынию.

И сейчас я уже справилась с паникой внутри. Настроена на освобождение. Я мысленно представляю, как выхожу отсюда, как радуюсь солнцу, чувствую ветер в волосах, запах леса, пение птиц. Нужно только сделать один шаг – сбежать.

Мой настрой сбивается звуком шагов в нашу сторону и скрипом открываемой двери.

К нам заходит мужчина в летах, в дорогом костюме. В этой обстановке он выглядит, как заплутавший путник: выглаженные стрелки на брюках, золотая печатка на пальце, аккуратная бородка, модная стрижка. В этой пыли и полупрогнившей избе ему не место.

Не надзератель. Скорее заказчик.

Губы мужчины расползаются в гаденькой улыбке. Глаза прищуриваются. Он попеременно смотрит то на меня, то на Беду.

– Да у нас тут комбо! Жена и брат Ярого! Вот это улов!

Я от такой новости выпадаю в осадок. Мой мозг зависает. Брат? Один из нас брат? Кто? Ну то, что не я – это понятно. Илья? Илья – брат Ярового? Да ладно?

– А ты у нас гадалка. Ярого на ясновидящих потянуло. В знаки судьбы уверился. Ну погадай мне что ли, чего зря еду на тебя переводить. Может хоть какую пользу принесешь. – Похрюкивая от смеха, протягивает мне ладонь.

Скорее всего это и есть Борзый. Или его приближенный. Уж больно нагло себя ведёт. Как хозяин.

Мельком смотрю на протянутую ладонь и сразу поднимаю взгляд на обидчика. Глаза в глаза. Я его не боюсь. Страх от неизвестности бывает. А когда перед тобой конкретный человек, чего его бояться. Его обхитрить нужно, обыграть, оставить с носом.

– У вас линия жизни раньше времени прерывается. Не долго вам осталось. Считайте, отмучались. А линия судьбы вообще отсутствует. Это означает, что вас по жизни болтает из стороны в сторону, как дерьмо в проруби. Всё даётся очень тяжело, самостоятельно встать на ноги не получается, приходится довольствоваться подачками.

Гадкая улыбка на лице тюремщика меняется на звериный оскал. Его рука перед моим лицом сжимается в кулак, а взгляд опускается на мою шею. Не сложно догадаться, чего ему хочется больше всего в данный момент. Но я уверена – не тронет.

Всё, что я только что ему сказала – правда. Он ничего делать сам не любит. И сейчас марать руки не станет. Забоится костюм испачкать. Слишком об имидже своём печётся. Для него главное – пускать пыль в глаза. А то, что за спиной нет тыла и последователей, просто игнорирует. От глупости.

Я давно научилась легко считывать людей по их манерам, внешнему виду, походке, даже по речи.

И тут безошибочно распознаю того, кто прячется за чужой спиной. Сам только слюной плеваться умеет, когда громкие речи толкает. А вот на деле – ноль без палочки. Слишком труслив.

Мужчина в костюмчике склоняется надо мной. Зло смотрит в моё лицо.

– Как же он тебя терпит, дрянь рыжую?

– Любовь зла. – Доносится тихое от Ильи.

Вот паршивец рогатый! Это он меня сейчас почти козой назвал? Или он забыл, кто из нас тут телец?!

Испепеляю ядовитым взглядом Беду.

Он в ответ даже бровью не ведёт.

«Отглаженный костюмчик», не скрывая смешка на слова Ильи, разворачивается и выходит из комнаты. Слышно, как с другой стороны запирается дверь и удаляются шаги.

Наступает тишина. Только лёгкий шум вдалеке от разговора, но о чём говорят – не разобрать.

Глава 23

– Ты совсем спятила? Зачем его провоцировала? Идиотка. – Начинает вполголоса ругаться Илья, сразу как затихают вдали шаги.

– Его не стоит бояться. Он руки запачкать боится. Чистоплюй.

– Такое невозможно знать наверняка. Предугадать чужую реакцию нереально.

– Это видно. Сразу. По человеку.

Беда недовольно поджимает губы. Не согласен со мной. Он не видит того, что вижу я. И спорить бессмысленно.

– А ты правда брат Артёма? – С любопытством снова пытаюсь разглядеть общие черты. Ни-че-го.

– Правда.

– Вообще не похож. Тебя цыгане в детстве подбросили?

– Мы сводные братья. – Закатывает Илюха глаза. – Отец один, а матери разные.

– Артём про свою семью вообще ничего не рассказывает.

– Да там нечего рассказывать. Отец пил и бил мать Тёмы. Меня нагулял на стороне. Когда Тёмыч вырос, вступился однажды за мать, а она его прогнала. Мол, нечего на отца руку поднимать, знать тебя такого не хотим. Он из дома ушёл. Меня батя к себе забрал после смерти моей матушки, кода Тёмыч уже отдельно жил. Мы с ним долгое время не были знакомы. А потом, батя пьяный с сигаретой уснул, хата сгорела вместе с предками, пока я в школе был. Почему мать Артёма не спаслась – никто не знает. Надышалась, может. Хотя день был, не должна была спать. Может батя снова избил, в бессознанке была. Мне тогда всего двенадцать было. Я не вдавался в подробности. Люди из Органа опеки Тёму нашли, когда вопрос встал, куда меня девать. Тёмыч в детский дом не отдал. К себе забрал. Заставил выучиться и получить высшее образование. Вот как-то так.

Илья задумчиво смотрит в заколоченное окно. А я вспоминаю свою историю. И мне очень жаль, что у меня не оказалось такого брата, который бы не отдал в детский дом. Хоть я там и недолго пробыла, но предпочла бы вообще не сталкиваться.

Я поджимаю ноги, обхватывая их руками, и упираю подбородок в колени.

Мы оба молчим, думая о своём. Вспоминаем свою юность. У нас у каждого своя горечь: у Ильи от неблагополучной семьи в детстве, у меня от интерната в подростковом возрасте.

Но эти трудности нас закалили. Сделали нас сильными.

Илюхе повезло. И снова я для себя открываю своего мужа совсем в других красках, в другой ситуации. Сейчас он мне видится надёжной скалой, за которой не страшно переждать бурю. А ведь для этого он меня к себе и забрал.

Мне очень обидно за того парня Артёмку, который хотел помочь, а пришлось уйти непонятым из дома. Отречься от матери и отца. Мне по-женски его жалко. Я бы никогда своего ребёнка не прогнала. Скорее бы вместе с ним сбежала. Родная кровь, частичка тебя. Как можно было с ним так поступить?

Неудивительно, что он такой замкнутый и молчаливый. Но ведь справился. Один. Добился всего. Шишки, конечно, набил. А как без них, когда некому подсказать и направить. Мне, как никому другому, об этом известно.

И мне сейчас так сильно захотелось стать для Артёма той самой путеводной звездой, что укажет правильное направление, подскажет, куда свернуть. Когда вернусь, с двойным усердием тщательно проработаю его натальную карту, рассчитаю прогноз на то событие, что он меня попросил. Обязательно! Даже не сомневайся, Тёма!

Я бы ещё обняла, поделилась тем теплом и светом, что переполняют меня. Только ведь не дастся. Он как зверь. Дикий. Неприрученный. На расстоянии всех держит. И в то же время защищает свою стаю. Вожак. Лидер. Кажется, он мне начинает по-настоящему нравится. Только бы не влюбиться. Опасно, Алёна, опасно!

Заглушаю в себе вспыхнувшие эмоции, чтобы не увлечься всерьёз неправильным мужчиной. С ним сложно. Через его броню вряд ли удастся пробиться. Он порой такой холодный, что можно обморозиться, находясь рядом с ним. А меня к теплу тянет. Не хочу мёрзнуть.

У меня тоже душа покалечена. Чтобы её склеить, нужна любовь и ласка. А к Артёму такие понятия не применимы. Он из другого теста. Это не значит, что должен остаться один. Нет. Просто кто-то другой ему нужен. Сильнее меня, терпеливее, самоотверженней, добрее.

Представляю рядом с ним кого-то, кто его отогреет. А самой горько от этих мыслей. Мне так хочется быть той самой. Единственной, рядом с которой он изменится, станет лучше. Которую будет оберегать, лелеять. Понимаю, что мне это не по силам. Но от того ещё сильнее хочется.

Закрываю глаза, и ощущаю себя в его мускулистых руках. Так осязаемо. Как наяву. Пытаюсь представить кого-то другого – не получается. Даже протест внутри какой-то появляется. Это так странно.

В предыдущих отношениях такого со мной не случалось. Всё было ровно. Спокойно. Мне это нравилось. Не хотелось ярких эмоций. Так было безопаснее. Хапнула я нервотрёпки в интернате. Хотелось забыть. А сейчас кажется то время пресным и скучным.

Рядом с Яровым я очень часто вспоминаю мои самые жуткие два года, что разделили жизнь на «до» и «после». Это большой минус для меня. Я так старательно хотела их вытравить из памяти. Вычеркнуть из жизни. А сейчас у меня такое чувство, что это была тренировка. И новый отсчёт для меня уже – встреча с Артёмом, а не детский дом.

Вот так при сравнении то, что казалось ужасным, в мгновение ока обесценивается. И уже совсем другие события становятся более яркими, более важными.

– Ты подходишь ему. – Вдруг тихо говорит Илья. – С тобой у него появился шанс стать счастливым. Он светится, когда ты рядом. Меняется. Становится мягче.

Ох, не знаю, Илюха. Я в этом так сомневаюсь. Не чувствую его мягкости. Совсем. Для меня он – гранит, который мне не раскрошить, не растопить, не согреть.

– Вы очень разные, но так дополняете друг друга, что не вместе вас уже сложно представить. – Продолжает Беда, не слыша мои мысли. – Тёмыч – тёмная сторона, ты – светлая. И вместе вы друг друга уравновешиваете. Как день и ночь. Когда по светлому ты делишься своей энергией со всем миром, а в тёмное время суток у тебя появляется возможность накопить силы. Одно без другого невозможно. Не знаю, как объяснить.

– Как Инь и Ян. – Шепчу я. Мне тоже сложно представить нас по отдельности. Почему?

– Точно. Как этот китайский знак.

– Я не о знаке. В переводе эти два слова означают разные склоны одной горы: «Инь» – тенистый, «Ян» – солнечный.

– Вот-вот. Как раз про вас с Тёмычем.

Мы снова молчим каждый о своём.

– А ведь на знаке на каждой половинке ещё есть точки противоположного цвета. Интересно зачем? Просто для красоты? – Артёма, похоже, зациклило на символе.

– Нет. Они раскрывают скрытый смысл гармонии. Не существует абсолютных крайностей. В любой тьме можно найти лучик света. В любом свете присутствует немножко тьмы. Они неразделимы.

Я прячу улыбку в коленях, представляя вытянувшееся от ужаса лицо Артёма, когда я ему скажу, что я его половинка, и мы будем теперь всегда вместе.

И ведь слова Ильи заставляют меня посмотреть на нас с Артёмом совсем с другой стороны. Может он прав. Может я рано сдаюсь, ищу слишком лёгкий путь? А за счастье нужно побороться. С самим этим «счастьем», потому что он об этом ещё ничего не знает. И даже не подозревает, какая рыжая радость ему привалила… в моём лице.