Текст книги "Солнце в Овне (СИ)"

Автор книги: Хельга Франц

сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 14 страниц)

Глава 41

Вечером из поднебесья я приношу в спальню проектор ночного неба.

Принимаю быстренько душ. Облачаюсь в красивую атласную сорочку. Включаю ночное небо и зависаю. Мне нравится иногда просто наблюдать за звёздами. Они завораживают. Это успокаивает. Разгружает психику от лишних эмоций.

В комнату заходит Артём. Идёт сразу в ванную готовиться ко сну, а потом ныряет ко мне под одеяло.

– Что это за хрень?

– Ночник-проектор звёздного неба. Очень хорошо помогает расслабиться. Попробуй. Понаблюдай.

– Ладно. Но тогда после я покажу свой способ расслабления.

– Это какой же?

– Секс. Любой нормальный мужик, Алёна, предпочитает расслабляться с помощью секса. А я к тебе уже несколько дней не прикасался.

Опрокидывается на спину, закинув руки за голову. Смотрит в потолок.

Замираю. Он действительно стал немного сдерживать себя. У меня появились дни-выходные, когда мои эмоции после нашей непередаваемой близости могут вернуться в норму. Это для меня важно.

Я перестала его избегать. Начала даже скучать по ласкам.

– Ты видел расшифровку прогноза? Я скинула тебе на электронную почту.

– Да. Видел.

– Тебе не нужны от меня дополнительные комментарии?

– Нет. Я понял основную мысль. Буду осторожен.

– Может можно всё сделать менее опасным?

– Нельзя. Замес уже начался. Скоро будет развязка. Потерпи. А лучше не думай об этом.

– Мне страшно. – Шепчу я, утыкаясь ему в плечо.

– Нечего бояться. Тебя никто больше не тронет. Я учёл ошибки. Пока не скажу, что можно, из дома не уезжай, ладно?

– Ладно.

Мы снова замолкаем.

Луна, сделай так, чтобы всё обошлось!

– Вы нашли крысу?

Артём резко разворачивается, накрывая меня своим телом и закрывая от меня проекцию неба.

– Солнце, давай договоримся. Все проблемы решаю я. А ты занимаешься домом и изучаешь свои звёзды, ни о чём плохом не думая. Ты мне помогла. Крысу мы нашли. И если бы ты не была моей женой и женщиной, на счет которой у меня далеко идущие планы, то я бы посоветовал тебе поменять профессию и пойти в следственный комитет. – Меня опаляет от жадного взгляда супруга.

– И что с тем парнем? Ты его просто уволил?

Артём долго напряженно вглядывается в мои глаза. Молчит. Ничего не отвечает. А я начинаю нервничать. Понимаю, что просто так они предателя не отпустили. И не знаю, хочу ли я знать подробности. Но и не спросить не могу.

– Уходил на своих двоих. – Наконец отвечает муж. – Но парни ему объяснили, что так поступать нельзя.

– Объяснили? – С сомнением переспрашиваю.

– Объяснили. Как умеют.

– А похитителям вы тоже просто объяснили?

– Алёна. – Предупреждающе давит интонацией.

– Я просто хочу знать, не делаешь ли ты чего-то криминального. Я бы не хотела… – Замолкаю, не зная, как донести до него свою мысль. Не смогу я жить с убийцей. Но ведь причин так думать у меня нет. Пока нет.

– Я никого не убивал. – Твёрдо и уверенно произносит мужчина. А у меня как камень с плеч. – Никогда. Но им досталось за то, что тронули моё. Дом, где вас держали, сгорел.

– Сам?

Он медленно делает глубокий вдох.

– Прости. Про дом неважно. Главное, что ты не сделал ничего ужасного и непоправимого. – Обнимаю его за плечи, прижимая к себе и утыкаясь в шею. – Я бы не смогла жить с таким грузом на душе.

Артём зарывается пальцами в мои волосы и начинает жадно целовать, пресекая все дальнейшие разговоры.

Зацеловывает меня всю от носа до кончиков пальцев на ногах. Я уплываю от реальности. От его губ и языка меня сносит в пучину страсти.

Во мне бушует пламя непреодолимого желания.

В следующее мгновение Яровой переворачивается вместе со мной так, что я оказываюсь сверху, сидя на нём.

И теперь уже эротическим пыткам подвергается он. Я возвращаю каждый поцелуй, каждую ласку, каждый укус.

Чувствую, как его мышцы напрягаются. Наблюдаю, как его рука впивается в волосы, когда я добираюсь до самой чувствительной его части тела и уделяю ей особое внимание.

Он рычит. Не выдерживая, хватает меня за плечи и подтягивает назад на уровень своих глаз. Впивается остервенело в губы и насаживает на себя до самого упора.

М-м-м…

Мои ощущения запредельные. Непередаваемый. Он словно создан специально под меня. Внутри от удовольствия звенит каждая клеточка. Страсть желает вырваться наружу.

Но Артём не двигается. Держит. Наслаждается первыми мгновениями.

А потом вдруг отпускает.

– Давай сама. Двигайся, как тебе хочется и больше нравится.

И я начинаю медленный упоительный танец нашей любви.

По его несдержанной стальной хватке на моих запястьях и сжатой челюсти, я понимаю, что такой темп для мужчины мучителен. Но мне так нравятся ощущения внутри себя. То, как медленно и безвозвратно нарастает желание, всё сильнее стягиваясь в пружину.

Я закрываю глаза, отключаясь от эмоций Тёмы, и просто начинаю наращивать темп с той скоростью, какая приятна мне.

Медленно для партнёра. Упоительно сладко для себя.

К финишу мы приходим одновременно.

Я падаю без сил на грудь мужчины. Чувствую под ладонью дико бьющееся сердце. Ощущаю на шее рваное дыхание. Внутри всё пульсирует.

– Ты меня чуть до сердечного приступа не довела, малышка. – Шепчет мне Яровой.

– М-м-м… тебе не понравилось?

– Господи, женщина! Как это может не понравиться? Меня разорвало в клочья.

А я радостно улыбаюсь, что мой мужчина остался доволен и сыт. Плыву на волнах нежной истомы. Приятная усталость охватывает всё моё тело.

Я расслабляюсь, как медуза. Всё так же лёжа на животе супруга, проваливаюсь в сон.

Глава 42

Утром следующего дня к девяти утра спускаюсь в спортзал. За завтраком Артём даже вида не подаёт, что у нас что-то намечается. Илья вообще не выходит, скорее всего продолжает спать.

Спустившись по лестнице попадаю в просторное помещение с матами, спортивным инвентарём, грушей и прочими приспособлениями для прокачки мышц.

Артём уже разминается на матах. Стоя ко мне спиной, он тут же улавливает момент, когда я появляюсь в зале.

– Проходи. Смелее. Чего притихла?

Он меня чувствует, что ли? Я вроде не издавала шорохов.

– Я осматриваюсь.

– Всё, что надо, я тебе сам покажу. – Разворачивается ко мне супруг. В спортивных брюках и майке он выглядит ещё сексуальнее. Хотя куда ему ещё больше? Но я залипаю на его руках и груди.

– Может вернёмся в спальню? – Хищно улыбается мужчина, заметив мой интерес. Наглец.

А я понимаю, что теперь, когда основной неконтролируемый сексуальный прессинг со стороны мужа спал, я и сама не против соблазнить его где-нибудь средь бела дня. Кажется, я начала входить во вкус полноценной семейной жизни с Яровым. Надеюсь, мы не поменяемся местами, и он не начнёт бегать уже от меня?

Хохотнув от возникших в голове образов убегающего Артёма, отрицательно верчу головой.

– Ты обещал показать болевые точки и приёмы, чтобы освободиться от агрессора в случае нападения.

– Ну раз обещал, значит покажу. Подходи ближе. Я не кусаюсь.

Тут я бы поспорила! Вот как раз сегодня утром, перед тем как отправить меня в космическое эротическое, знатно так прикусил за попу… Ладно, не будем переводить тему в горизонтальную плоскость, лучше не комментировать и отмолчаться.

Встаю напротив Артёма. Стараюсь не отрывать взгляда от лица.

А он кладёт свои горячие ладони мне на плечи и медленно, как для маленькой девочки, чётко проговаривает:

– Запомни, главное твоё оружие – это я. Всё остальное второстепенно. То похищение – не твой промах, а мой. Я обязан тебя защищать, и я лоханулся.

– Ну это ты уже всё говорил, а ближе к теме можно?

– Цыц! Я говорю – ты слушаешь.

Закатываю демонстративно глаза. Ну вот опять хам проснулся, без него как-то было проще.

– Про пах забываем. Сильно ты не ударишь, если вообще достанешь и попадешь, а это только разозлит противника. Первый болевой удар – уши. Бьёшь одновременно двумя ладонями, сложенными лодочкой. – Яровой показывает медленно приём на мне. – Повтори.

Я послушно хлопаю его по ушам, не заботясь о силе удара. А ему хоть бы хны. Артём шумно вздыхает.

– Ключевые слова – одновременно и ладони лодочкой. Вот так. Видишь?

Киваю. Ударяю, как он показал ещё раз.

– Уже лучше. Надо отработать, чтобы было резко и достаточно сильно. – Довольно отзывается муж. – Следующий удар – глаза. Давишь либо большими пальцами обеих рук, либо «козой» из указательного и среднего одной. Вот так. Повтори.

Повторяю снова на Артёме.

– Тихо-тихо. Мои мне ещё пригодятся. – Откидывает голову назад. – Третий удар – нос. Бьешь тыльной стороной ладони снизу вверх. Хорошо, если в руке окажется банковская карта или телефон, и тогда наносишь удар ребром со всей дури по основанию носа. Повтори, но аккуратно.

Несколько дней я отрабатываю резкость и силу болевых ударов. Затем Артём показывает подножку и подсечку. И снова заставляет бесконечно повторять приёмы до автоматизма.

Однажды на одну из тренировок к нам присоединяется Глеб.

– Звал? – Обращается к Яровому.

– Звал. Нападай. – Указывает кивком головы на меня.

Что? Эй-ей! Мы так не договаривались!

– Как? – Равнодушно меня разглядывая, уточняет начальник охраны.

– Нежно. – Кратко отвечает мой муж.

А я смотрю во все глаза на эту глыбу и понимаю, что я куда-то не туда попала. Где я, а где этот качок. Мы же в разных весовых категориях. Я за все тренировки Артёма ни разу не сбила с ног, а уж этого.

– Бля-я. – Озадаченно чешет лысину мужчина. – Может задачку попроще мне дашь? Если накосячу, ты ж меня закопаешь.

– Бей. – Обращается уже ко мне Яровой.

– Я его с места не сдвину. А можно кого-нибудь поменьше, и не такого мышастого…ы-ы-ы… В смысле, мышачного… мышечного. Млин, как правильно-то? Ну не с такими мышцами.

– Ты на улице хулиганам тоже будешь говорить: ой, подожди, а позови лучше друга, и чтоб поменьше тебя и похилее был.

– Ну я могу, да… – Бурчу под нос.

А потом собираюсь с силами и с пронзительным визгом налетаю на Глеба. Бью его ладонями со всей дури по ушам и, закинув свою ногу под его коленную чашечку, переношу весь вес на мужчину, толкая его. Он от неожиданности распахивает глаза и падает на спину. Я, не удержавшись, лечу по инерции на него, но тут же откатываюсь и вскакиваю на ноги.

– Сука-а-а! – Кричит Глеб, хватаясь за голову.

Начинает кататься спиной по мату из стороны в сторону, завывая от боли и держась за уши.

– Ой, больно, да? Я не хотела. – Склоняюсь к нему, протягивая руку помощи. – Я просто испугалась, что мне не хватит сил тебя даже просто пошатнуть.

– Не подходи ко мне, ржавая кошка! – Вскрикивает, как бешеный бык, Глеб. – Вот на нём свои приёмчики отрабатывай!

А Артём, на которого указал начальник охраны, в это время довольно лыбится, стоя в сторонке и скрестив руки на груди.

– В целом неплохо. – Хвалит он меня. – Но кое-что ты всё же забыла.

– Что?

– Я сказал, основное твоё оружие – это я! Ты сбиваешь нападающего и зовешь меня! – Для лучшего понимания тычет своим пальцем себе в грудь.

Вздыхаю. Как же с ним сложно порой.

Ну ладно, если ему так хочется.

Начинаю верещать во всю силу лёгких на ультразвуке:

– Тё-ма!!! Помоги-и!!! Убива-ают!!!

– Твою ж мать! – Ругается Глеб, затыкая себе уши сильнее. – Ебанутая семейка! Где вы только друг друга нашли?!

Яровой одобрительно кивает.

А за нашими спинами раздается дикий смех. Поворачиваюсь на звук и вижу, как по стенке, держась за живот, съезжает Илюха хохоча во всё горло.

Глава 43

То, что я смогла завалить на маты Глеба, подняло мою самооценку до небес. Я стала увереннее. Стал проходить страх незнакомых мужчин.

Я научилась себя любить. Подчеркивать свою стройную фигуру красивой одеждой. Чувствовать себя женщиной.

И в этом мне стоит благодарить своего любимого мужчину.

Артём окружил меня заботой и вниманием. Задарил подарками. Он по-прежнему не сильно многословен, но старается чаще проводить со мной время. Подробно объяснять, если я задаю вопрос, а не отделываться односложными ответами.

Я ценю каждую его уступку, каждый шаг на встречу.

Накапливаю в своём сердце счастливые совместные мгновения. Запоминаю каждую черточку, каждую морщинку на любимом лице. Почему-то у меня полное ощущение, что моё счастье недолговечно, и вот-вот закончится.

Возможно, потому что у меня уже пять дней задержки? А я не знаю, как отнесётся муж, если моя беременность подтвердится. Надо сделать тест, но Тёма запретил покидать дом на этой неделе. Усилил охрану.

Я назначаю на следующую неделю приём у гинеколога. Выбираю другую клинику. Не ту, куда возил меня Яровой. Если мои подозрения подтвердятся, хочу, чтобы он узнал эту новость от меня, а не от постороннего человека. Осталось придумать, как туда выбраться незаметно. Но надеюсь через неделю ситуация изменится.

Врач предупреждала, что если беременность всё же наступит, то спираль надо убрать немедленно. Чем скорее, тем лучше. Иначе возрастает риск выкидыша. И я волнуюсь, что вынуждена ждать целую неделю.

Послезавтра наступит тот самый день икс, когда у Артёма назначена серьёзная встреча, которая должна определить дальнейший вектор развития событий.

Чем ближе эта дата, тем сильнее я начинаю нервничать. Вижу, как напряжён сам Артём. Помню, что в прогнозе всё было неоднозначно. Слишком натянутая складывается ситуация.

А Яровой упрям. Очень упрям. Идёт напролом. И наше с Ильёй похищение его не испугало, а лишь сильнее обозлило. Он что-то задумал.

Пытаюсь разговорить братьев на эту тему, но ничего не добиваюсь. Ни Илья, ни Артём не хотят говорить об этом, уводя любые попытки в другое русло.

Сосредотачиваюсь на своих чувствах и настраиваю себя на позитив. Мне больше ничего не остаётся, как поддержать своего мужчину в трудную минуту, полностью доверившись ему.

И это, пожалуй, становится для меня самым сложным: слепо довериться мужу и позволить ему решать проблемы, не вовлекая меня в эти вопросы. Я от природы любопытна. А тут приходится себя сдерживать.

Каждый раз, когда я начинаю мандражировать, и Артём это замечает, то просто закидывает меня на плечо и уносит в спальню. А там зацеловывает до беспамятного состояния. И совсем необязательно, что это заканчивается сексом. Нам просто хорошо вместе. В его объятьях мне спокойнее. Он это знает. И этим пользуется.

Направляет на меня всю свою харизму. Это плавит меня. Отключает от проблем.

Видя его таким родным и заботливым, мне совсем не верится, что он может в последствии быть против нашего малыша.

Мне кажется, из него получился бы прекрасный отец. В меру строгий. И совершенно сумасшедший в том, когда дело касается безопасности членов его семьи.

Он думает, я не замечаю, как он следит за каждым моим шагом. А я вижу. И мне это нравится. Я чувствую себя нужной. Я чувствую себя важной. Мне нечего скрывать.

Кроме своего положения, больше нечего.

А рассказать ему что-то внутри останавливает. Ведь неспроста он принёс мне те таблетки. Я боюсь, что моя новость станет началом конца наших отношений.

А мне хочется ещё чуть-чуть побыть его Алёнкой. Его рыжей хулиганкой. Ведьмой.

Чувствовать его пальцы в моих волосах. Слышать признания, как его сводят с ума моя грудь и попа.

Как он не может нормально работать, если больше двух часов не слышит или не видит меня.

Как от одного прикосновения к моим солнечным локонам, он заводится и, прижимая меня крепко-крепко, упирается своим стояком.

Как его распирает от гордости каждый раз, когда я сбиваю с ног его охранников внезапным нападением. Когда я появляюсь на их общих тренировках, парни от меня уже шарахаются. Потому что никто не знает, кого в следующий раз Артём поставит мне в пару.

Всем приёмам Артём учит меня наедине, поэтому никто из его охраны не знает, каким способом я буду их атаковать. И эффект неожиданности работает безотказно. Артём заставляет отрабатывать меня те элементы, в которых не важны мой рост и вес. Это нивелируется неожиданностью и точностью удара.

Илюха любит мои внезапные появления в спортзале. Специально просит сообщать о них. Всегда сопровождает меня, чтоб потом поглумиться над охраной.

И только Артёма мне ещё ни разу не удалось завалить на маты его же приёмами. Только обманом, нагло соблазнив на одиночных тренировках. И когда я заявила ему после первого секса в спортзале, что наконец-то уложила его на лопатки, он очень долго смеялся. Сознался, что никогда ещё проигрыш не был ему так желанен, как в эти минуты.

Все эти моменты стали неотъемлемой частью моей жизни. Мне плохо от одной мысли, что они могут внезапно прекратиться.

И возможно потом моё сердце будет обливаться кровью, и стучать через раз от боли. Но сейчас оно бьётся часто-часто, разгоняя серотонин в крови. «Гормон счастья», который в последние недели вырабатывается в огромном количестве, не даёт мне скатиться в депрессию.

Я уверена, что всё наладится. Вот только непонятно для всех нас вместе или для каждого по отдельности?

Мне бы не хотелось всё это терять. В груди сжимается от одной мысли, что придётся покинуть этот дом и этих людей. Я сроднилась с ними. Вжилась. Прониклась атмосферой. Стала частью этого мужского мира.

Уход для меня будет смертью одной половинки сердца.

И решиться на этот шаг я смогу только, если Артём меня сам прогонит. Самой сил не хватит. Не смогу отказаться. Это слишком больно. Всё равно, что отрубить себе руку. Неосуществимо.

Тёма, переубеди меня! Всели надежду! Скажи, что ты хочешь детей от меня! И будешь всегда рядом! Каждую минуту! Каждую секунду! Даже, когда я тебя огорчу! Даже когда пойду против твоих слов! Против твоих желаний! Что я для тебя дороже всего на свете!

Как же мне нужны эти слова сейчас. Моя неуверенность разрастается внутри, как раковая опухоль, портя моё настроение и повышая нервозность.

Чем ближе решающий день, тем сильнее я переживаю.

Я жду его, как суда подсудимый, которого должны приговорить к смертной казни или помиловать.

И в моём случае приговор будет выноситься любимым человеком. Это вдвойне мучительней.

И это будет в разы болезненней. Потому что будет расцениваться мной как предательство.

Потому что обозначит, кто я для него на самом деле.

Глава 44

Эти последние недели я счастлив беспредельно. Хочется свернуть горы. Остановить время.

Не могу ею надышаться. Алёнка стала всем для меня. Так уверенно и крепко вписалась в мою реальность.

Наш секс стал откровенностью даже для меня. Я, конечно, предполагал, что будет что-то особенное. Но, когда к оргазму подмешаны чувства, это убийственный коктейль.

Я смёл её своей страстью. Ненамеренно. Не смог сдержать себя. Как наркоман, который дорвался до дозы. Не мог никак поверить, что такое чудо досталось мне. И ожидаемо случился передоз. Испугал. Начала избегать меня. Прятаться.

А с ней так нельзя. Моя девочка хрупкая. С ней нужно ласково и нежно. И я учусь быть таким, как ей надо. Учусь тормозить свои порывы самоутвердиться как её мужчина на почве вновь охватывающих меня сомнений. И кажется, у меня получается.

Совсем невинная девочка мне досталась. Хотя я у неё и не первый. По факту – нет. А вот страсть в ней смог разбудить именно я. И меня рвёт от этого. Видя, как она раскрывается с каждым разом для меня, хочется весь мир положить к её ногам. И самому устроиться там же, облизывая каждый её пальчик.

Сладкая моя звёздочка.

Но пока хотя бы обеспечить мирное и стабильное будущее. А потом уже про остальной мир подумаем.

Алёнка меняется. Открывается мне. Настолько оперилась, что стала сама искать повод для контакта со мной. Проявляет инициативу, разводя меня на интим. Так я-то только за! А иной раз как голодная кошка набрасывается. Да-а… Именно этого я и хотел. Знал, что её рыжая сущность не станет отсиживаться, а проявит себя в полной мере. Надо только подтолкнуть.

Моя темпераментная пылкая ведьма проснулась. Созрела. Осмелела.

А мне остаётся всего лишь снимать сливки. Что я и делаю.

Мы всё время обмениваемся нежными прикосновениями, дразнящими поцелуями. Она у меня ласкуша. И я от этого тащусь. Что самое интересное, оказывается, и я крайне тактильный мужик. Мне как воздух нужны её касания, поглаживания, объятия. Без всего этого начинается ломка.

Я не узнаю сам себя. У меня ощущение, как будто я очнулся от спячки. Вышел из комы.

Алёнка наполнила незнакомыми чувствами ту часть меня, о которой я и не подозревал.

До её появления я не помню, улыбался ли когда-нибудь вообще. А с ней хочется делать это постоянно. Даже мышцы вокруг рта к концу дня болят, настолько для меня это непривычно.

Ловлю себя на эмоции радости, когда всё чаще слышу смех в нашем доме. Он ожил вместе со мной. А ведь раньше я не замечал, что он мёртвый. Какой-то не такой. И вообще он стал «домом» в полном понимании этого слова, после того, как преобразился под влиянием моей веснушки.

Я считал нормой свою замкнутость и полную тишину вокруг. А сейчас на контрасте понимаю, чего себя лишал по собственной воле.

Я и правда напоминал робота. Вечно работающего. Абсолютно бездушного.

Никогда не думал, что буду жарить шашлыки во дворе своего дома, расслабленно болтая с братом, женой и друзьями. И получать от этого удовольствие. Мне такое даже не снилось.

И эти изменения произошли благодаря одной женщине. Самой главной в моей жизни. Благодаря моей солнечной девочке.

Сейчас, когда мне достаётся львиная доля нежнятины от своей рыжей ведьмы, я уже более адекватно могу оценить дружбу между ней и Ильей. И даже доволен таким раскладом.

Они много проводят времени вместе. Частенько, когда я работаю в поднебесье своего Солнца, их пустая болтовня мешает мне, сбивая с настроя. Но я наслаждаюсь этими передышками. Отдыхаю, залипая на улыбках моих близких. Это ориентир, что я делаю всё правильно.

И этот порыв работать рядом с моей девочкой вызван не только страхом за неё после похищения, но и желанием чувствовать её поблизости, видеть её как можно чаще.

А свой маниакальный страх за её безопасность я приструнил. Подарил ей наручные часы со звёздным небом на циферблате, вставив предварительно туда чип. И не прогадал. Она теперь их не снимает.

Бережет как зеницу ока. От этого по венам растекается такой кипяток, что хочется сжать её со всей силы.

Это не исключает охраны, что будет всегда присматривать за ней. Но так я хотя бы могу держать себя в рамках цивилизованного человека и не чудить.

Особое отношение Алёнки к моему подарку разбудило во мне желание делать их постоянно, и по поводу, и без. И каждый раз я таю, когда вижу, как её глаза загораются радостью, как она заботливо подыскивает место для новой безделушки, как любовно касается кончиками пальцев этих предметов. В груди печёт от понимания, что это для неё совсем новый и необычный опыт. Ей никто ничего не дарил. Уже давно.

И меня бьёт по темечку от того, что ничего хорошего за годы своего сиротства она не видела.

В ней прячется много боли. Она сидит в ней так глубоко, но проявляется в каждой фразе, в каждом действии, в каждом поступке. И меня от этого всего ломает.

Это её гнездование тоже отголосок той самой боли. И попытка сплотить нас с братом. Ей не хватает семьи. И она её с активным энтузиазмом создаёт. И я готов поддержать любую идею, лишь бы ей было хорошо. Лишь бы она себя чувствовала здесь как дома.

И я всячески поддерживаю. Подбадриваю. Подстёгиваю.

Транслирую мысленно своё послание:

«Давай, малышка, подстраивай всё под себя. Пуская корни. Чтобы никто не смог тебя вырвать. Чтобы ничто не смогло тебя спугнуть и отвернуть от меня.

Мы теперь с тобой одно целое. Если нас разделить, то по отдельности станем ущербными подобиями самих себя. А нам так не надо. Нам нужно развиваться дальше.»

Наш сценарий я прописал на годы вперёд. Впустил её в своё сердце на пмж. Уже не отвертеться. Ни ей, ни мне. Я на крючке. И её держу крепко двумя руками.

Теперь только вместе… через все пороги, сквозь любую непогоду.

Ты расписалась под этим на мне поцелуями. И это надёжнее любого штампа в паспорте.

И хочется с ещё большим усердием искоренить всех неправильных людей из нашего круга. Выдернуть их как ненужные сорняки из грядки. Осталось совсем недолго до часа икс.