Текст книги "Солнце в Овне (СИ)"
Автор книги: Хельга Франц
сообщить о нарушении
Текущая страница: 13 (всего у книги 14 страниц)
Глава 53
Наконец Вован вытаскивает меня из обезьянника. Эта бессонная ночь запомнится мне надолго. Я как зверь в клетке ходил из угла в угол. Переживал. Как там моё Солнце? Всё ли у неё в порядке?
На допросе сосредоточиться не мог. Всеми мыслями был с любимой женщиной. Пытался просчитать её действия. И нихрена. Попробуй её просчитай. У неё мысли в голове не двигаются, а хаотично скачут, отбиваясь от черепной коробки в разные стороны, нарушая все законы физики. Ох, чувствую, начудит моя рыжая бестия. Главное, чтоб себе не навредила. Остальное я разрулю.
Она вчера ушла в таком состоянии, что у меня душа не на месте. Сон всю ночь не шёл. Думать логически не получается.
Прилетела, блядь, ответочка от Тимофеева. Эта паскуда меня к своим делишкам приплела. Еле отбрехался от всего этого. Хорошо, Вован подсуетился. Опять на Алёнку отвлёкся, и позволил врагу подножку подставить.
Не получается одновременно в двух местах быть. Если в одном всё разруливаю, то в другом какая-то задница наступает. Даже страшно теперь домой ехать. Тут с меня все подозрения сняты, значит жди от Алёнки финт ушами. Закон подлости ещё никто не отменял.
Забираю свои вещи у дежурного. Телефон разряжен. Не включается.
Сажусь в машину и требую, чтоб Глеб мчал на всей скорости за город.
– Алёнка дома? – Спрашиваю своего начальника безопасности.
Шумно вздыхает и отворачивается в боковое окно. За рулём как всегда Макс.
Это ещё что за новости? Так себя моя охрана ещё никогда не вела.
– Чего молчишь?
Макс тоже какой-то притихший. Переглядываются.
– Ты только не психуй, Ярый. – Осторожно начинает Глеб.
Только бы с ней всё было хорошо! Только бы не натворила дел! Хватит с нас моих косяков.
– Что с ней?! – Рычу я. У меня перед глазами уже все самые страшные варианты промелькнули.
Никаких нервов не хватает. Я на взводе. Расхерачу сейчас всё, что под руку попадётся. Подбираюсь, как зверь перед прыжком, цепляясь за спинку впереди стоящего сиденья.
– Тихо ты. Не пыли. В порядке твоя Алёнка. Но не дома. – Не поворачиваясь, произносит Глеб в сторону.
Вздыхаю с облегчение. В порядке! Выбрасываю из головы всё самое плохое.
– А конкретнее?
– Ушла она от тебя. Так Славику сказала, во всяком случае. Но он молодец. Запрыгнул на мотоцикл Макса и сопроводил её до гостиницы, куда она сбежала. Пасёт её там. Сегодня сменят, чтоб поспал.
Закрываю глаза и откидываю голову на сиденье. Ушла.
Нет, Солнце! Так просто от меня не уйти. Мне, чтобы дальше адекватно жить, ты нужна рядом. И придётся нам эту проблему как-то решать. Вместе.
Я теперь без тебя, как парус без ветра. Стою на месте и дальше двигаться не могу. И вроде штиль. И грозы нет. Радоваться надо. А мне плохо и безжизненно.
Приезжаем домой. Пусто. Безмолвно. Свободно.
Но только такой свободы мне даром не надо. Как будто вместе с Алёнкой жизнь из дома ушла.
Мне теперь смех да шум подавай. И только в исполнении моей рыжей ведьмы. Никакого другого не потерплю.
Забегаю в спальню. Тут тоже никого. Кровать не тронута.
Не захотела спать в нашей постели? Подумала, что я сюда кого-то помимо тебя водил? Так нет же. Все, кто до тебя был, Веснушка, были на стороне. Никого в дом не приводил. Сюда вообще ни одна женщина до тебя не входила. Ну кроме Марты, чтобы прибрать и перестелить бельё.
И я теперь эту спальню без тебя не воспринимаю. Тоже спать без тебя тут не буду. Один я здесь захлебнусь в своих мыслях и грёзах о тебе.
Открываю шкаф. И снова по внутренностям словно ножом полоснули. Часть вещей Алёнки нет. Забрала. Сбежала. Как из тюрьмы.
Как же мне теперь тебя возвращать, моя девочка? Как объясниться-то? Я же речи толкать не умею. Порычать, матом обложить – это пожалуйста. А вот понятно и с лирикой – это не ко мне.
Ладно. Будем по ситуации смотреть.
Беру чистую одежду. Иду в ванную. Привожу себя в порядок после ночи в грязном обезьяннике.
Спускаюсь вниз. В столовой уже накрыт завтрак. И словно в стену втыкаюсь.
На двоих. Ступор…
Со стороны кухни заходит Марта.
– Ой, а Алёнушка ещё не спустилась?
Не знает про неё? Ок, мне пока не до объяснений.
– Она в городе осталась. Сейчас поеду за ней.
– Ох… Я тогда уберу её приборы. А она, наверное, насчёт вас пару часов назад звонила. А я её своей ерундой заболтала. Вот дурная голова. – Унося лишнее причитает Марта.
Звонила? Переживаешь, ведьмочка моя строптивая? Это хорошо. Не по нутру тебе моя тишина? Это ты правильно заволновалась. Мне такое не свойственно. Если бы не допрос, ещё вчера домой бы тебя привёз.
Завтракаю. Не тороплюсь. Надо обдумать. Алёнка под присмотром охраны. Ничего с ней не случится. А мне нужно набросать план захвата «крепости». И чтоб без жертв. Пленных тоже бы не хотелось брать. С пленными переговоры вести долгие надо. И я тут опять в пролёте. Лучше добровольная сдача позиций.
Что мы имеем? Собрала минимум вещей. Переехала в гостиницу.
Домой не поехала. Почему? Боишься туда возвращаться из-за Тимофеева? Возможно. Разумно.
От меня прячешься? Так в гостинице – это разве прятки? Там и дурак найдёт. Мало вероятно. Хотела бы, давно бы уже ехала на перекладных в какую-нибудь Тмутаракань.
Меня, значит, не боишься. Это хорошо. Это очень хорошо.
Громкое заявление, что устраиваешь мне бойкот? Развод, девичья фамилия и тапочки по почте? Ок. Я услышал. Обиделась? Ну есть на что. Согласен. Мой косяк имеется.
Если бы ко мне её бывший пришёл и порно видео с ней в главной роли показал, я бы его там же по стенке размазал. Не разбираясь.
Всё, что моё – неприкосновенно. Без вариантов и исключений. А что там было в прошлом, я даже слышать не хочу, пусть там же остаётся и не всплывает.
Заскакиваю в кабинет забрать телефон, что поставил заряжаться, как только приехал. Включаю. Приходит тьма пропущенных и несколько сообщений. Одно от Алёнки. Читаю.
Моя ты золотая! Предупредила! Не просто молча свалила в закат. О людях моих побеспокоилась. Ну как я тебя такую отпущу? Где я другую-то найду? Таких больше нет. Таких только бабушки воспитывают. Для некоторых детский дом – это падение в пропасть, из которой уже не выбраться. А для моей стало огранкой, от которой она ещё ярче «заиграла». И как при любой шлифовке, в ней, конечно, было что-то потеряно безвозвратно, но всё самое лучшее раскрылось и засверкало новыми красками.
Сажусь в свою ламбу. Еду в гостиницу, адрес которой мне сбросил Глеб. Охрана отписалась, что Алёнка в парке через дорогу гуляет. Правильно. Пусть успокоится. Поорать, мы уже друг на друга поорали. Сейчас надо разговоры разговаривать. И прийти к согласию. Вот последнее самое важное. Другой исход даже не рассматривается.
Я пользуясь её отсутствием беру ключи от номера на ресепшене. Мы пока ещё муж и жена. Кто мне откажет? Паспорт со штампом и небольшая сумма денег делают своё дело. Поднимаюсь. Захожу в номер.
Пахнет моей ведьмочкой. Её вещи вокруг. И вот тут до меня доходит, что я наконец прихожу в себя. Пульс успокаивается. Мышцы расслабляются. Мысли прочищаются. Блядь, да что ж такое-то? Если с ней что-нибудь случится, я просто сдохну. Как верный пёс от тоски по своей хозяйке.
Придётся беречь тебя, Алёнка, как зеницу око. Жить я планирую долго.
Прохожу глубже в номер. Устраиваюсь поудобнее в кресле. Жду своё Солнце.
Глава 54
Возвращаюсь, не спеша, с прогулки. Не смогла больше сидеть в номере. Нужно было голову проветрить. Да и частые прогулки мне теперь показаны.
Поднимаюсь пешком на третий этаж в свой номер. Открываю дверь.
Прохожу через маленький коридорчик глубже в комнату, слыша щелчок от захлопывающейся двери за спиной. И врастаю в пол.
На кресле напротив меня сидит Артём. В руках крутит телефон. Лениво разглядывает меня с головы до ног.
Моё сердце в истерике. Дождалось своего героя. Мне и радостно, и грустно, и обидно. Чехарда эмоций затапливает.
После Регины ко мне припёрся? Прищуриваю глаза, пытаясь испепелить эту гору мышц хотя бы взглядом.
– Не надо меня расчленять глазами. Я провёл эту ночь в обезьяннике до выяснения обстоятельств. Побочка от распила моего дела. Иначе пришёл бы за тобой ещё вчера.
В обезьяннике? Такого даже я бы не придумала.
– То есть не от своей частолюбивой* женщины? – И снова мой язык впереди мысли.
– Почему я должен был быть с кем-то другим? С Региной я расстался ещё до того, как приехал к тебе и предложил пожениться. Других не было.
Серьёзно? Предложил пожениться? Я как-то по-другому вспоминаю этот момент.
– Она сказала вчера, что ты пригласил её в свой клуб вечером. – Когда я озвучиваю свои страхи, мой голос предательски дрожит.
– Давай договоримся на берегу, что ты слушаешь только меня, и больше никого. Я твой муж. И именно я для тебя непреложная истина.
– Муж… объелся груш… и всяких мандавошек в ночных клубах.
Разворачиваюсь и иду к выходу. Но мне не дают сделать и пары шагов. Уже в следующее мгновение я взлетаю в воздух и падаю на мягкий матрас. А сверху меня припечатывает «бетонная плита», фиксируя руки с обеих сторон от головы.
– Я говорю – ты слушаешь. Клуб я давно продал, он уже мне не принадлежит. И с тех пор я в нём ни разу не появлялся. Регина – моя бывшая, да. Но я и не говорил, что девственник, однако расстался с ней до встречи с тобой. Она обижена, поэтому решила бить в моё слабое место. По тебе. Не надо её слушать. Что ещё забыл?
– И про старуху бывает порнуха, а про Артёмку – минет. – Ну раз сам не помнит, надо же подсказать. За мной не заржавеет.
– Ах, да, видео. Было дело. Косяк.
Зажмуриваюсь и отворачиваюсь в сторону, не в силах сдержать эмоции. А на что ты надеялась? Это не сказка, где все герои хорошие и правильные, это жизнь. Знала ведь, что видео реальное. Но всё равно больно.
– Алёнка, ё-оперный театр! Ну не были же мы тогда ещё мужем и женой, что ж я должен был на время нашего фиктивного брака целибата придерживаться?
Не были? Точно? Я не смогла вспомнить детали. А ему почему-то верю. Или мне просто хочется верить?
– Да и не понравилось мне. – Продолжает каяться супруг.
Упираюсь в него искромётным взглядом.
– Гляньте-ка, какой разборчивый!
– Клянусь, ведьма моя! С нашей первой страстной ночи кроме тебя больше не смотрел ни на кого.
– Так может у тебя зрение резко упало? Сходи проверься.
– Я тебя сейчас покусаю, зараза рыжая! Всё у меня в порядке со зрением. Просто одна ведьма опоила и околдовала, до сих пор как в бреду. Целуй давай! Все нервы мне перекрутила своей ревностью, хрен размотаешь!
Артём впивается в мои губы. Грубо. Зло. А я для проформы ещё сопротивляюсь. Ну не дура же я, обижаться на то, что человек до меня с кем-то переспал. И да, хоть мы и были женаты, но ведь как настоящие муж и жена не жили. Но по инерции продолжаю давить обиду и не отвечаю на поцелуй. Ох, тяжело быть нами девочками!
– Открой рот, бестия. – Рычит мне в губы муж.
А я в ответ показываю ему язык и задираю надменно нос… Насколько это возможно в лежачем положении. К нам на кривой кобыле не подъедешь. Давай умасливай!
А Артём, не теряя времени, начинает ласкать, так удобно открывшуюся ему, шею. Его тёплый мокрый язык щекочет, ведя по чувствительным венкам и заставляя сердце стучать в два раза быстрее. Мои глаза закрываются, а губы размыкаются сами собой.
А этот проныра не теряя времени впивается мне в рот, заполняя его своим наглым языком.
Ах ты ж, какая хитрая сволочь!
Я протестующе мычу. Но разве меня кто-то слушает? Сладкое блаженство растекается по моим венам, разгоняя мурашки по всему телу. Как же вкусно с ним целоваться! Как же упоительно! Мой мужчина! М-м-м…
Тёма, оторвавшись от моих губ, спускается ниже, пытаясь освободить меня от мешающей одежды.
– Тёма! Тёмочка! Подожди. – С придыханием шепчу я.
В ответ доносится только рычание.
– Тём, нам надо поговорить. – Не теряя надежды, пытаюсь достучаться я до мужа. – Ну пожалуйста-а-а…
Срываюсь на стон, так как его губы уже добрались до моей оголённой груди.
– Тё-ма! – Оттаскиваю его внезапно освободившимися руками за уши.
В его глазах всполохи пламени. Он уже весь в объятьях желания. Тоже с ним хочу. Я, наверное, дура, раз торможу на таком пикантном моменте. Логичнее было бы напитаться его нежностью и страстью. Но мне нужно сообщить ему новость. Он доложен знать о ребёнке. Нельзя больше тянуть. Не могу метаться в ожидании приговора.
– Ты меня не простила. – Констатирует, не спрашивает.
– Да простила, простила. Я не об этом. – Закрываю на мгновение глаза. А потом смело распахиваю, смотря прямо на любимого мужчину, чтобы видеть его реакцию, когда буду признаваться в своём обмане. – Я беременна.
Он удивлён. Но не зол. Тут же приподнимается с меня, перенося вес на предплечья и ноги.
Замирает, о чём-то думая.
– Какие мы с тобой плодовитые. – Расплывается в осторожной улыбке. Отстранившись, оглядывает мой живот, как будто пытается рассмотреть доказательства. Бесполезно. Ничего ещё не видно. – Даже спираль не помогла.
– Дело не в спирали. – Осторожно шепчу я. – Я тебя обманула.
Ловлю его недоуменный взгляд и выпаливаю как на духу:
– Я не выпила те таблетки, что ты принёс после первой нашей близости. Не смогла. Как представила, что во мне уже зарождается новая жизнь, рука не поднялась её убить. Это же частичка нас с тобой, понимаешь? Живая душа. Прости. – Последние слова превращаются в едва слышный шелест.
Я дышу через раз, ожидая его ответа. Мне стыдно за свой поступок. И в то же время не стыдно. Особенно когда представляю нашего малыша. Опять в душе раздрай.
Ну давай, Тёма, скажи что-нибудь.
_________
*Намеренная ошибка автора
Глава 55
Артём делает глубокий вдох. Вглядывается в меня. А потом усмехнувшись снова целует. Но в этот раз нежно. Сладко. Почти невесомо. Но очень чувственно.
Сейчас он не доминирует. Скорее заигрывает с моим языком. Дразнит его. Завлекает в свой откровенный танец. Я не могу удержаться. Скатываюсь со стоном в эти непередаваемые ощущения. Расслабляюсь. Ведь если бы он был недоволен, не целовал бы так. Значит, всё хорошо?
Но как только отрывается и хочет продолжить с того, на чём остановился до моего признания, я его снова торможу.
– Ты злишься на меня? – Догадки догадками, но я хочу знать точно.
Мужчина замирает. Смотрит прямо и открыто. Я чувствую его мятное дыхание.
– Почему я должен злиться?
– Ты не хотел этого ребёнка. Позаботился о таблетках. А я тебя ослушалась. Пошла против тебя.
Замираю с покаянным видом. А он наклоняется ко мне ближе и трётся своим носом об мой. Потом целует в этот самый нос. В самый его кончик. Так сладко и спокойно от этого.
– Дурочка моя. Я просто хотел сначала завершить сделку. Одно дело – бояться только за тебя, полностью здоровую, неуязвимую, способную себя хоть как-то защитить при непредвиденных обстоятельствах. И совсем другое – за беременную жену, которой нельзя волноваться, поднимать тяжёлое, делать резкие движения, падать, ударяться, испытывать страх. Я не имею ничего против самого ребёнка. И даже рад, что теперь ты точно от меня никуда не денешься. Ребёнок – это навсегда, так ведь? И ему нужны оба родителя. Но теперь это многое меняет.
– Что… меняет?
– Ты отправишься за границу на несколько месяцев, пока тут всё успокоится.
– Нет.
– Да.
– Нет!
– Это не обсуждается. Ты сделала выбор, когда выбросила таблетки. Теперь ты не можешь думать только о себе. В тебе наш ребёнок. Ты уедешь.
– Ты всё-таки злишься на меня.
– Нет. Я уже привык, что с тобой всё идёт кувырком, а ты делаешь ровно наоборот тому, что я говорю. Мне это даже нравится. Держит, так сказать, в тонусе. Никогда не знаешь, что от тебя ждать.
Закатываю глаза. Он сейчас описывает непослушного подростка в стадии переходного возраста.
– Я серьёзно.
– Я тоже. Так и быть, отправлю с тобой Илью, чтоб было веселее.
– А ты?
Вот зачем мне твой брат? Я с тобой быть хочу!
– А я остаюсь здесь разгребать оставшееся дерьмо.
– Что происходит? Ты можешь мне внятно объяснить? Тебя кто-то хочет убрать с дороги?
Ложась на бок и поворачивая меня к себе, целует успокаивающе в висок. Гладит волосы. Как мне этого не хватало почти целые сутки.
– Нет. Я просто решил отрубить все нелегальные и сомнительные отростки своего бизнеса, чтобы дальше быть спокойным за будущее семьи. Никакого криминала. Просто убираю мутные схемы. Но люди, которые имеют с них копеечку сопротивляются. Вставляют палки. Потерпи чуть-чуть. Пара – тройка месяцев в Европе, и я верну тебя домой.
– Два – три месяца без тебя? – Тоскливо взираю на этого тирана.
Ну кто так делает? Я за сутки соскучилась безумно. А тут несколько месяцев.
– Я буду приезжать по мере возможности. А сейчас поехали домой. – Встаёт с кровати и тянет меня за собой.
– Как домой? А как же…? Ты совсем другое хотел сделать. – Вполне справедливо возмущаюсь я.
Что у него там в голове переклинило? Подразнил и в кусты? Это нормально?
– Я передумал. Тебя сначала надо показать врачу. Может нам нельзя сексом заниматься.
– Всё нам можно. Я была у врача. У нас всё в полном порядке.
Дотягиваюсь до снимка на прикроватной тумбочке. Протягиваю его Артёму.
– Знакомься. Это твой сын… или дочь.
Артём берёт черно-белый квадратик. Разглядывает его. Вертит в разные стороны. И подозрительно стреляет в меня прищуренным взглядом.
Ну что опять не так-то?
– Что? – Не выдерживаю эти молчаливые гляделки.
– Это прикол такой? Почему ящерица на снимке?
О звёзды! Падаю на спину и закрываю лицо руками. Ящерица, млин!
– Сам ты змей чешуйчатый! Это эмбрион на четвёртой неделе развития. Ну надо же было так обозвать. – Мне обидно за нашего кроху.
А какой мамочке было бы не обидно?
Гормоны, фу! Этот свой! Его рвать нельзя!
– Да тут вообще не разобрать.
С недовольным видом забираю снимок и прячу в сумку. Не покажу больше. Встаю с кровати. Собираю молчаливо вещи. Их немного. Почти все лежат ещё в чемодане неразобранными. Застёгиваю. Артём берёт его в руки.
– Солнце! Ты что обиделась?
Нет, млин. В восторге от того, что ты нашего ребёнка сравнил с пресмыкающимся.
– Поехали домой. – Игнорирую его вопрос. И с гордо поднятым от обиды носом иду к лифту.
К машине спускаемся в полной тишине. Артём учтиво усаживает сначала меня, потом укладывает чемодан. Совсем не узнать мужика.
Садится за руль. Заводит автомобиль. Рубашка на руках натягивается, подчёркивая его мускулистые плечи.
Засматриваюсь на игру мышц. Облизываюсь. В трусиках становится жарко и мокро. Черт, черт, черт! Что со мной творится? Вот почему он в номере остановился? Мой беременный мозг поплыл.
– Он очень миленький. – Смотрит на меня заискивающе.
Отвечаю ему пьяным невидящим взглядом.
А? Что? Где?
– Кто?
О чём он? Я уже потеряла нить разговора.
– Наш головастик.
Мой взгляд проясняется. Он издевается? Головастик?! Стискиваю вместе ноги, сдерживая так не вовремя вспыхнувшее возбуждение. Отворачиваюсь к окну, скрещивая руки на груди и протестующе пыхтя. Сволочь! Ничто в этой жизни не меняется.
Глава 56
Приезжаем домой. В машине всю дорогу царила неоднозначная атмосфера. С одной стороны, я была счастлива, что мы с Тёмой помирились, и я возвращаюсь в свой привычный мир. А с другой, ну какая ящерица! Лучше бы просто молчал и улыбался. Я бы сочла, что он потерял от радости дар речи.
В столовой Марта накрыла поздний обед.
Какая же я голодная. Быка бы съела.
Собираемся всей семьёй за столом. Илья уже вернулся от своей девушки. Всё так, как будто я никуда и не уезжала. Тепло. Душевно. По-семейному.
Пока Марта в столовой, сообщаю новость о нашей беременности. Марта предсказуемо обнимает и расцеловывает меня в обе щёки. Илюха глуповато лыбится.
Показываю ему снимок малыша. Мне, как любой мамочке, хочется поделиться своей радостью со всем миром.
Ну давай, Беда, не подведи!
Илья внимательно вглядывается в первое фото нашей ляльки.
– А почему он на морского конька похож?
Артём давится вином. Пытаясь скрыть улыбку, кашляет в кулак.
Ну млин! Они сговорились, да? Вот теперь я вижу, что они родные братья. Даже тест ДНК не нужен. Прям не отличить.
– У него хвост? У него хвост, Алёнка! Вот она где настоящая сущность брата проявилась. Я так и знал, что он демон.
– Ой всё! Отдай сюда! – Выхватываю снимок из его рук и прячу обратно. Сажусь за стол. – Приятно подавиться!
Беру ложку и преступаю к еде. Больше ни слова о крохе до самых родов не скажу. Будут знать!
– Алёнка! Ну ты чего? Обиделась что ли? Ну я же пошутил. Симпатичный там головастик у вас получился. Вы только в следующий раз лучше старайтесь, чтоб он на человека был похож, а не на неведому зверушку.
Я сейчас кого-то покусаю. Или запущу чем-то тяжёлым.
Беру справа от тарелки вилку и направляю в сторону Беды.
– Два удара – восемь дырок! Ещё какую-нибудь дичь про моего малыша скажешь, и пущу в дело! Понял?
– Ой, ё! Полегче, мать, полегче. Ладно, ладно. Ну не всем же быть такими красивыми, как я. – Поворачивается к брату с изумлённым видом. – Тёма, она мне угрожает. Угомони свою ржавую кошку.
– Моя кошка беременная. Пусть делает, что хочет. – Довольно говорит Артём, согревая меня своим горячим взглядом.
– Это заговор! Я, между прочим, тоже твой родственник. Мог бы и обо мне подумать.
– Я подумал. Послезавтра ты едешь с Алёнкой в Финляндию. Билеты уже взяты. Побудете там несколько месяцев, пока тут всё не утрясётся.
– Ты нас в ссылку отправляешь? А почему на север, а не на юг к морю?
– Потому что с финами у меня сейчас контракт на этапе подписания. Для урегулирования некоторых вопросов я буду к вам прилетать, не вызывая лишних вопросов.
Я уже смирилась с отъездом. И мне очень сладко и трепетно, что Артём уже планирует к нам приезд. К тому же, никогда не следует отказываться от посещения новой страны. В Финляндии много интересного.
Вот только… неужели Яровой не боится нас с Бедой вдвоём отправлять к братьям нашим финским? Ох уж мы там позажигаем!
– Жаль, что сейчас не зима, а то могли бы увидеть Йоулупукки. – Задумчиво прикидываю я планы на нашу поездку.
– И слава богу. Мне ещё финских пуков не хватало. – Морщится Илюха.
– Дурак! Это Санта Клаус по-фински. Но Турку мы с тобой обязательно посетим.
– Ну хорошо, что не дурку. А то моя детская психика от вашей Финляндии уже заочно в истерике. А что там в этом Турку?
– Парк Мумми-троллей.
– Тёмыч, ты куда нас ссылаешь, а? Дурка, пуки, тролли… Что я тебе сделал-то?
Обречённо вздыхаю. Туви Янссон ему в детстве не читали.
Яровой не сводит с меня любовного взгляда. На слова Ильи лишь ухмыляется.
– Вы там только без приключений давайте. В Турку сам вас отвезу, когда на выходные приеду.
И я улыбаюсь в ответ самой своей солнечной улыбкой.
Любовь к этому мужчине меня переполняет. Льётся через край, затапливая всё вокруг на мили вперёд. И то, что мы такие разные, нас только сплачивает. Делает одним целым полноценным организмом.
Мы дополняем друг друга эмоционально. А когда-то мне казалось, что мы совершенно несовместимы. В действительности получается, что моя чрезмерная общительность и импульсивность нейтрализуется молчаливостью и спокойствием, как у мамонта, мужа.
Всё так, как завещала природа. Моя яркость не даёт Яровому потеряться во тьме, а его темнота сглаживает мой слепящий свет. Когда мы вместе, настаёт гармония. На нас спускается внутреннее умиротворение.
Наша противоположность уравновешивается полным согласием, целостностью содержания и формы каждого из нас, как личностей, благозвучностью наших темпераментов.
Сразу после обеда Артём уводит меня в нашу спальню. Марта уже подсуетилась и разложила обратно все мои вещи.
Обнимаю мужа. Крепко-крепко. Не хочу отпускать. Обожаю этого мужчину безмерно. Всем сердцем. От щемящего чувства на глаза наворачиваются слёзы.
Он замечает моё состояние.
– Тш-ш-ш… Эти месяцы пролетят мигом. Ты даже не заметишь. Так надо, ведьмочка моя. – Прижимает к себе, утыкая носом в грудь. – Так мне будет спокойнее.
Я нежно веду пальчиками по его накачанным мышцам. Проворно расстёгиваю рубашку. Забираюсь под неё, согревая свои заледеневшие пальцы. Артём шипит от такого беспредела, но не отталкивает.
Зацеловываю его грудь. На фоне беременности мои чувства стали такими острыми. Когда голодная, готова порвать всех на свете, лишь бы добыть вкусненькое. А сейчас я испытываю другое непереносимое желание. Гормоны – страшная штука. Меня швыряет на край. Как ему это объяснить? Ведь это эмоции. Их не передать словами.
Мои руки соскальзывают ниже. Берусь за ремень, начиная его дёргать, чтобы скорее расстегнуть.
– Тише… тише… Сначала врач, помнишь? Вдруг навредим.
Но я с несогласным писком, подставляю ногу ему под колено, как учил, и весь вес переношу на мужчину.
– Твою ж…
От неожиданности он заваливается на кровать. Я лечу за ним. Тут же сажусь на него сверху. Руки в капкан. Он, конечно, сильнее меня, и мой захват для него, что мёртвому припарка. Но муж не сопротивляется.
Льну к нему. Целую везде, где достаю. Облизываю. Артём закрывает глаза, просто смиренно позволяя мне делать всё, что захочу.
И я делаю…
Стягиваю с себя верх одежды. Прижимаюсь вновь к своему мозговзрывательному телу, целую в губы. И от соприкосновения моих сосков и его груди у нас обоих вырывается стон.
Гормоны, фас! Он весь наш!
Сползаю ниже. Руки опять добираются до его ремня.
– Алёнка! – Снова пытается меня тормозить Артём.
– Нет. Хочу. Не мешай. Не могу терпеть. Это сильнее… – Сбивчиво пытаюсь донести до него своё состояние.
Наконец справляюсь со штанами, стягивая их вместе с трусами. Избавляюсь от оставшихся на мне вещей. Снова запрыгиваю на мужа, тут же вбирая его в себя.
– Воу! – Удивлённо вырывается у Тёмы от такой скорости и моей готовности.
Но я уже не с ним. Я уже двигаюсь в своём темпе, ничего не замечая вокруг. Мне даже наплевать на то, что сейчас чувствует мужчина. Мои ощущения меня поглотили полностью. Хочу разрядку. Нестерпимо. Мучительно. Неотвратимо.
Обжигающие волны накатывают одна за другой так, что меня наизнанку выворачивает. В голове шторм. Внизу живота закручивается торнадо. Ещё чуть-чуть. Я уже близко. Самую малость. Уже вот-вот… Воронка неумолимо засасывает… Меня слепит вспышка наслаждения.
О да!
Вскрик. Расслабляюсь, давая затянуть себя в водоворот неповторимых ощущений.
Падаю на любимую грудь. Рвано дышу, приходя в себя.
– Это что сейчас было? – Недоумённо с возмущением спрашивает Тёма. – Ты меня изнасиловала, ведьма?
Оуч! Пападос! За своими эмоциями, я даже не заметила, кончил ли он.
Поднимаю свои срамные глаза.
– Ты не…? – Пытаюсь сформулировать, но слова подобрать не могу.
На неудовлетворённого он не тянет. Взгляд сытый и безмятежный.
– Я – да! – Понимая меня с полуслова, отвечает мужчина. – Но как-то не успел поучаствовать в процессе. Что за беспредел? В нашем доме я хозяин, кошка!
Вот зануда! Приятно же обоим было. А мне вообще крышу снесло.
– Это не я. Это гормоны. Нахальные существа. Как тебя видят, то в обморок падают, то контроль теряют. Совсем неуправляемы. А в беременном состоянии им вообще кукуху снесло.
– Охренеть!
Ой, и не говори. Сама в шоке!
Ему со мной-то несладко, а тут ещё подарочек в виде беременного гормонального взрыва. Но я удовлетворённо улыбаюсь, потому что уверена на все сто процентов, что мой мужчина, не только меня такой неадекватной вытерпит, но и мне не даст слететь в пропасть.
Полностью расслабленная нашей идиллией. Довольная от того, что я выбрала правильного любимого мужчину, устраиваюсь поудобнее на равномерно покачивающейся широкой груди. И проваливаюсь в глубокий здоровый сон.
