Текст книги "Вдова и Черный герцог (СИ)"
Автор книги: Хелена Хайд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 12 страниц)
– Что? – охнул Браян осипшим голосом. – Как? Ведь…
– Твой отец, – плакала дальше Лия. – Он… вызвал меня вчера вечером к себе. И заставил выпить что-то. Я пыталась отказаться, Браян, в самом деле пыталась! Но он… он схватил меня за горло, угрожал, что вспорет мне живот ножом для конвертов, и принудил выпить какое-то варево! А через час у меня заболел живот, пошла кровь. Я побежала в лазарет, но…
Казалось, от слез она вот-вот лишится чувств.
– Я ненавижу его, – выпалил Браян сквозь зубы. – Ненавижу.
– Этого стоило ожидать, – всхлипнула девушка, едва проговаривая слова. – Лорд Рейнер… ни за что не допустил бы, чтобы первым ребенком его наследника стал бастард от какой-то горничной… к которой его сын… слишком сильно привязался. Он просто хочет, чтобы ты… «забыл свое первое увлечение молодости и стал достойным преемником, а когда придет время – вступил брак с подходящей партией». А наши чувства… и то, что я забеременела от тебя… это то, чему он не может позволить существовать.
– Я не хочу терять тебя, Лия, – неровным голосом выдохнул мужчина, дрожа крупной дрожью.
– И я не хочу терять тебя, – прошептала она, захлебываясь от слез. – Просто не выживу, если потеряю. Если меня заставят выйти замуж за другого мужчину, и я… больше никогда…
Снова поцелуй – долгий, отчаянный.
– Я отыщу тебя, слышишь? – сипло выдохнул Браян. – Сколько бы времени ни потребовалось… Отец уже стар. Рано или поздно он умрет, и тогда… тогда я обязательно найду тебя, как бы далеко он тебя ни отослал, как бы надежно не спрятал. Добьюсь твоего развода и заберу обратно, к себе. Чтобы уже никогда не потерять. А ты… Ты дождешься меня?
– Обязательно дождусь, Браян, – всхлипнула девушка, роняя слезы.
Запустив руку в карман, он достал из него простенький на вид медальон в форме сердца.
– Золото или серебро отец бы сразу заметил и отобрал, – тихо проговорил он, вкладывая украшение в ее руку. А затем прижался губами к холодному металлу. – Но на это, думаю, внимания не обратит. Жди меня, Лия, я обязательно приду. И мы будем вместе.
…Белый туман стер очертания в хрустальном шаре. Вздохнув, Дориан вынул бриллиант из слота и положил на прежнее место.
У меня же в горле стоял такой ком, что невозможно было даже проглотить собравшуюся во рту слюну.
– А вот теперь становится интересно, – протянул Дориан, и его резкий голос словно разбил горький дурман, выводя меня из болезненного оцепенения. – Если та девушка не лгала ему, и тоже не понесла от кого-нибудь другого, изменив ему… То выходит, когда-то, как минимум, одного ребенка Браян Рейнер в прошлом зачать, все-таки, сумел.
– Не думаю, что она лгала, – отрешенно проговорила я, чуть-чуть покачав головой. – Кажется, эта девушка… была искренней. И в самом деле… любила его.
– Да, мне тоже так показалось, – кивнул мужчина, рассматривая на солнце следующий бриллиант с блеском, сообщающим, что и на нем записано воспоминание. – Причем этот роман, теперь мы это четко видим, имел место до смерти старого лорда Рейнера. Когда ваш нынче покойный супруг был еще юнцом. Вот только за следующие годы – прежде, чем он вступил в брак с Бьянкой Эдергейл… с ним что-то случилось. Что-то, из-за чего у него, скажем так, возникли трудности с зачатием. Хотя, конечно, не исключено, что эта Лия была просто таким же… особенным случаем, как и вы, – хмыкнул он, как-то странно нахмурив брови.
Я снова напряженно выдохнула, стараясь взять себя в руки.
Спокойно, без лишних эмоций.
– Это последний бриллиант з записью, верно? – уточнила я, желая немного увести тему разговора.
– Верно, остальные на «цветных» каменьях, – вздохнул Дориан, вставляя камень в слот. – Что ж, посмотрим на третье воспоминание вашего покойного супруга, которое он считал настолько ценным, чтобы записывать его именно на бриллиант.
Надо же, будто нарочно – запускать следующую запись практически сразу после предыдущей. Понимая, что я еще не до конца отошла.
Интересно, он что… нарочно пытается довести меня до срыва, даже не давая толком времени, чтобы справиться с эмоциями и прийти в себя?
Тем временем в хрустальном шаре я увидела…
Этот самый кабинет, но уже поздним вечером, если не ночью. В свете масляных ламп, с наглухо зашторенными окнами.
И в дверь этого кабинета вошел молодой мужчина. Хорошо сложенный, явно тренированный, с темными волосами и пронырливым, цепким взглядом.
Вот только в этом взгляде читалось недоброе.
– Приветствую, лорд Рейнер, – сказал мужчина, закрывая за собой дверь.
– Добрый вечер, Терри, – ответил голос Браяна.
– Боюсь, когда я расскажу вам то, что сумел узнать… вы более не будете считать этот вечер добрым, – печально вздохнул тот, на несколько секунд прикрыв глаза.
– То есть?
– Мне… удалось разыскать Лию Лафейсон, – медленно проговорил он. А потом, словно рывком срывая с раны пластырь, выдохнул: – Но ее уже нет в живых. Давно. Я нашел лишь место, где захоронены ее останки.
Пошатнувшись, Браян рухнул в кресло, и тяжело дыша, облокотился на стол. Перед его глазами просто все ходило ходуном.
– Как…
– Боюсь, она даже не прожила долго после той вашей последней встречи, – продолжал мужчина. – Я провел настолько тщательное расследование, насколько это вообще было возможно через пятнадцать лет после ее смерти. И… сожалею, но я практически уверен в том, что ее убил ваш отец. Собственноручно.
– ЧТО?! – закричал Браян, вскочив с места.
– Увы, – проговорил Терри, медленно дыша. Вероятно, стараясь говорить так, чтоб его, в порыве горячки нанимателя, не постигла участь классического «гонца, который принес плохую весть». – Насколько я выяснил, он, похоже, даже не собирался ее никуда отсылать и выдавать там замуж. Просто вывез в лес, переодевшись и притворившись извозчиком, убил и закопал.
– Она… страдала? – сквозь ком в горле выдавил из себя Браян, дрожа всем телом.
– К сожалению, мой лорд, – вздохнул мужчина, и я услышала, как мой покойный супруг издал болезненный грудной стон, напоминавший едва сдерживаемый отчаянный крик. – Судя по тому, что я увидел, изучив кости… Смерть была не просто насильственной, но еще и очень жестокой. Множественные глубокие порезы, переломы… Боюсь, прежде чем убить эту бедняжку, ваш отец по полной сорвал на ней свою злость. Но что самое странное… На костях остался слабый магический фон. Так, словно в момент ее смерти случился выброс какого-то проклятия – вероятно, у Лии Лафейсон были скрытые магические способности, которые и вызвали такой эффект в результате страшной и очень мучительной смерти. Но к сожалению, прочитать, что же это было за проклятие, невозможно. Фон слишком слабый и размытый.
– А останки? – прохрипел Браян неровным голосом. – Ты их?..
– Да, мой лорд. Я, конечно же, после эксгумации и изучения, принес их сюда, чтобы вы… могли справить по ней церемонию в храме и захоронить по-человечески. Останки в лазарете. И еще… вероятно, когда старый лорд Рейнер закапывал ее тело, вот это было зажато в ее руке, – осторожно сказал Терри, кладя на письменный стол маленький металлический кулон в форме сердца.
Ничего более не говоря, Браян встал с места, и на негнущихся ногах зашагал по коридорам замка. Вниз, на первый этаж, где находился лазарет. Быстро, шатаясь из стороны в сторону. Пока, наконец, его трясущаяся рука не отворила дверь просторной комнаты с белыми стенами…
Посреди которой, на большом металлическом столе, в ярком свете множества масляных ламп, лежали старые человеческие кости и проломленный над глазницей череп.
…А потом, сквозь годы воспоминаний, кабинет лорда Рейнера разорвал истошный крик, с которым запись оборвалась.
Я стояла на месте, словно пораженная громом.
Мне довелось прожить с Браяном Рейнером в браке три года, но я даже не догадывалась о том, что он пережил, какую боль все это время продолжал носить в себе.
– Что ж, это многое проясняет, – наконец подал голос Дориан, обрывая тишину. – Во-первых, очень похоже на то, что ваш покойный супруг вступил в свой первый брак примерно через пару лет после событий на этой записи. Которые, вероятно, имели место примерно через год после смерти Альфонса Рейнера, когда Браян Рейнер стал новым главой дома.
– После того, как он похоронил и оплакал ее, – отрешенно проговорила я.
– Верно, – кивнул Черный герцог. – Во-вторых, я готов поспорить на бутылку своего лучшего вина, что проблемы с зачатием у вашего супруга начались именно благодаря тому проклятию, которое выплеснулось в момент убийства этой Лии Лафейсон его отцом. И в таком случае нам остается гадать, как же так случилось, что с вами это проклятие не сработало? – с легкой иронией добавил он, от чего мне снова захотелось отвесить ему пощечину. – И в третьих, этот Терри, проводивший расследование, в ходе которого выяснил, что же с ней случилось…
– Думаете, это может быть тот самый детектив, которого Браян нанимал, чтобы узнать, не забеременела ли от него какая-нибудь из бывших пассий? – я нахмурила брови.
– Практически в этом уверен, – заявил Дориан, выбирая один из «чистых» бриллиантов и вставляя его во второй слот Мнемозиса – для копирования. – Поэтому сейчас отправлю копию этой записи своему ассистенту, чтобы тот занялся его поисками. А заодно завел дело об убийстве лордом Альфонсом Рейнером своей горничной около трех с половиной десятилетий назад. Не беспокойтесь, никакой огласки не будет, однако умалчивать об этом преступлении я не имею права. Тем не менее, теперь у меня еще больше причин отыскать этого Терри. И даже больше – когда у нас есть эта запись, я имею полнейшее право принудительно призвать его как свидетеля, без права на отказ от показаний. Ну а в ходе допроса по делу Лии Лафайсон заодно задать и интересующие меня вопросы касательно… остальной работы, которую он выполнял или мог выполнять для лорда Рейнера.
– Весьма полезное обстоятельство.
– Именно, – хмыкнул Черный герцог. – Что ж, думаю, с вас на сегодня достаточно потрясений.
– То есть? – я нахмурилась.
– Скарлет, умоляю! Держу пари, что уже только этих трех записей вам более чем достаточно, чтобы ваша психика была порядком травмирована. Давайте будем честны, с вас хватит.
– Не скрою, просмотр этих воспоминаний в самом деле дался мне… тяжело. Тем не менее, здесь еще несколько камней с записями, которые так же необходимо просмотреть.
– И вы настолько упретесь рогом, что в самом деле будете требовать своего присутствия на их изучении? – Дориан вздернул бровь. – Знаете, я бы, все же, рекомендовал вам не настаивать на этом. Предлагаю немного изменить алгоритм нашей работы: я первично просмотрю записи сам, и отфильтрую те, которые не имеют прямого отношения к делу об убийстве, но при этом могут быть для вас слишком болезненными. Как, например, воспоминания о каких-нибудь еще бывших любовницах вашего мужа. Вам в самом деле не нужно заставлять себя на это смотреть. Когда же я закончу первичное изучение, мы с вами вместе пересмотрим остальные записи. Те, которые важны, при этом не причинят вам ненужной бессмысленной боли…
– Простите, но я не могу с этим согласиться, – резко оборвала я, блеснув глазами. – Вы будете просматривать записи воспоминаний моего мужа, лишь находясь рядом со мной, и никак иначе.
– А вы, я смотрю, не на шутку упрямы.
– Именно, лорд Бладблек, – я заскрипела зубами.
– Что ж, в таком случае все равно предлагаю отложить это на завтра, – напряженно проговорил Дориан, выдержав паузу. – Первые три просмотренные записи уже дали мне достаточно работы, которой следует незамедлительно заняться. Поэтому продолжим просмотр после того, как я со всем этим разберусь.
– Хорошо, тогда продолжим завтра, – заявила я и прижала перстень к печати на стене. В ту же секунду потаенная ниша с Мнемозисом закрылась, а место, за которым она находилась, прикрыла все та же старая картина, что висела здесь до этого годами. – Именно завтра, когда рядом с вами снова буду я, эта ниша снова откроется. Ну а до того вы не сможете прикоснуться ни к самому Мнемозису, ни к каменьям с записями воспоминаний Браяна.
– Как скажете, Скарлет, – едва ли не скрипя зубами, протянул Дориан. И резко развернувшись, вышел из кабинета. Вместе с бриллиантом, на который скопировал последнюю жуткую запись.
Глава 10. Не делись секретами
Увы, вывод напрашивался сам, и был он неутешителен: Дориан что-то от меня скрывал. Очевидно, благодаря каким-то своим источникам информации он догадывался о том, что может быть записано среди воспоминаний на оставшихся драгоценных камнях. И очень сильно не хотел, чтоб я увидела эти записи.
Скорее всего, в таком случае, Черный Герцог так же догадывался о существовании давней несчастной любви Браяна. Воспоминания о которой он, вероятнее всего, из сентиментальных соображений запиcал бы именно на бриллианты – чтобы сохранить их максимально реалистичными, без искажения цветов. И если так… то неспроста начал именно с бриллиантов! Он хотел, чтобы я с самого начала увидела эти воспоминания, и раненная ними, согласилась отказаться от дальнейшего просмотра. Позволив ему просмотреть оставшиеся камни самому, отобрать то, что было «нежелательно для моих глаз», ну а уже потом, чтобы я не возмущалась, дать мне просмотреть те записи, которые мне «можно» увидеть.
Поэтому у меня не было сомнений в том, что я должна сделать сегодня ночью! Да, верно: пробраться в кабинет Браяна, пока Дориан будет спать, и просмотреть оставшиеся воспоминания. Чтобы уже самой решить, какие из них Черному герцогу видеть стоит, а какие – нет.
Шесть. Стоя вчера в кабинете, я насчитала шесть камней с записями. Судя по их размеру, самая длинная из них не должна длиться дольше десяти минут. Значит, мне нужно около часа времени на просмотр. Начинать следует как можно позже – чтобы Дориан Бладблек уж точно к тому времени уснул. Но при этом так, дабы справиться и вернуться в свои покои до первого предрассветного зарева.
Подумав хорошенько, я решила покинуть свои покои в полчетвертого утра. И когда время пришло – встала из-за туалетного столика, за которым читала книгу, последний час сдерживаясь изо всех сил, чтобы не начать клевать носом.
Что ж, надеюсь, мне повезет.
Выскользнув из своих покоев, я направилась по ночным коридорам своего замка. Тихо шурша подолом черного вдовьего платья и оглядываясь по сторонам в надежде, что тусклый свет приглушенной масляной лампы не привлечет ничьего внимания.
Едва оказавшись в кабинете, я первым делом поставила лампу на стол и наспех бросилась завешивать шторы. Наглухо – чтобы даже малейший отблеск тусклого света не пробился сквозь большие окна.
Что ж, а теперь посмотрим, что же скрывал от меня муж… и что Дориан Бладблек теперь так стремится от меня утаить!
Тайник открылся быстро и без малейших колебаний – точно так же, как и в прошлый раз. Стоило мне просто приложить перстень к печати заклинания, которая становилась заметна, только если поднести к ней руку с кольцом. И Мнемозис со всеми камнями так же был на месте.
С чего бы начать?
Посмотрев на бриллианты, которые мы с Дорианом изучали вчера, с интересом задумалась, немного нахмурив брови.
Порядок, в котором они лежали…
Да, верно: Черный Герцог брал каждый из них и вставлял в прибор именно в том порядке, в котором они были разложены на черном бархате, слева направо. При этом первой оказалась запись самого раннего воспоминания, а последней – самого позднего.
Значит ли это, что Браян раскладывал и другие камни не в произвольном порядке, а в строго хронологическом?
Пять сапфиров, три рубина и восемь изумрудов – столько всего камней, не считая бриллиантов, лежало здесь. Сапфиры в первом после бриллиантов ряду, рубины – во втором, и изумруды – в нижнем.
Судя по характерному блеску, записи воспоминаний были на первых двух сапфирах, первом рубине и трех первых изумрудах. Остальные камни – те, что лежали в своих рядах после них – оставались пусты.
Значит, если я хочу получить более структурированную картину, мне следует так же вставлять в слот камни, придерживаясь этого самого порядка – слева направо.
Сделав глубокий вдох, я поднесла руку к первому сапфиру…
И вздрогнула, услышав за своей спиной:
– Скарлет, я смотрю, вы настолько нетерпеливы, что не могли подождать хотя бы до утра?
Молниеносно одернув руку, я резко развернулась…
И черт, это явно была ошибка! Потому что теперь Дориан Бладблек смотрел мне в глаза, стоя в полушаге от меня!
– Мне не спалось, вот и решила провести время с пользой, – попыталась дерзко заявить я… да только по факту получилось лишь несвязно пробормотать эти слова!
– Вот как? Почему же тогда меня не позвали для… совместного времяпрепровождения? – поинтересовался мужчина, подступив ко мне еще ближе.
– А что, должна была?
– Если честно, то не помешало бы, – хмыкнул он, затягивая меня в омут своего взгляда.
– Тем не менее, не обязана, – заявила я, всеми силами стараясь удерживать в голосе строгие нотки. – Мнемозис Браяна – это собственность семьи Рейнер, и он перешел ко мне по завещанию мужа. Следовательно, я имею полное право распоряжаться им и использовать его – как и все остальное свое имущество, в том числе этот замок и все в нем находящиеся предметы.
– Однако же не забывайте, Скарлет, – проговорил Дориан, прижимаясь ко мне вплотную. – Этот прибор и воспоминания, записанные на лежащих рядом с ним драгоценных камнях – важная улика в деле об убийстве очень важной и влиятельной персоны. Следовательно, я не могу допустить того, чтобы какой-нибудь их них был утерян или поврежден. Поэтому ни за что не позволю находиться рядом с ними без моего присмотра любой персоне, которая могла бы помешать следствию порчей этих улик.
– То есть, вы считаете, что я бы избавилась от этих камней, или привела их в негодность, чтобы помешать следствию? – возмущенно выдохнула я.
Ну конечно, ведь я здесь все еще первая подозреваемая!
– Считаю, что вы, как минимум, могли бы захотеть утаить от следствия некоторые записи, которые покажутся вам «бросающими тень на репутацию семьи» – как, например, сведения из прошлой записи о том, что ваш покойный свекр, оказывается, зверски убил горничную, с которой ваш муж в юности спал, – отчеканил Дориан. – Вот только в таких нелицеприятных сведениях могут быть важные ключи к разгадке, так что, увы, этого я позволить вам не могу.
– Что ж, прекрасно, – фыркнула я, сжав кулаки. – В таком случае, предлагаю просмотреть все оставшиеся записи вдвоем прямо сейчас. Без утаивания чего-либо друг от друга.
– Сейчас? В начале пятого? Увольте! – скривился мужчина. – Уймите свое любопытство хотя бы пока я не выпью свой кофе после завтрака.
– Почему же? Вы ведь сейчас, как я вижу, не в пижаме. Так зачем откладывать на завтра то, что можно сделать прямо сейчас?
– Затем, что всему свое время, Скарлет.
– Даже так? Тогда для чего, по вашему мнению, время сейчас?
– Есть у меня тут один вариант… – протянул Дориан, обдавая мои губы своим горячим дыханием.
– На что вы намекаете, лорд Бладблек? – прошептала я, задрожав всем телом.
– На то, чего мы оба, кажется, вполне очевидно хотим, – заявил он, впиваясь в меня поцелуем!
Без шансов. Даже без малейших намеков на какой-либо шанс. Этот дурман, заволокший все перед моими глазами, был слишком сильным! Плененная им, я только и могла, что отвечать на поцелуй, всем телом прижимаясь к этому мужчине.
Огонек лампы, едва горевшей на столе, погас, и мы оказались в почти полной темноте. Лишь свет луны едва пробивался сквозь зазор тяжелых бархатных штор…
Штор, которые Дориан рывком распахнул, чтобы в мгновение ока усадить меня на подоконник! И тут же, раздвинув мои ноги, прижаться ко мне всем телом, запуская пальцы в длинные гранатовые волосы!
Ох черт… а ведь если бы… если бы масляная лампа не погасла… нас моментально увидел бы кто угодно из слуг или стражи, кто работает в ночную смену, и обратил бы внимание на свет, горящий в окне хозяйского кабинета! Да и сейчас, даже когда в кабинете повисла полная темнота, и лишь лунный свет пробивается снаружи, отражаясь на стеклах… Все еще не факт, что нас вообще никто не может заметить! Ведь это же слуги, они всегда слишком глазастые и слишком хорошо слышат, поэтому все зависит лишь от того, насколько хорошо они умеют не болтать. Вот только, боюсь, молодая жена покойного хозяина, страстно извивающаяся в объятиях приехавшего в замок чужака – уж точно не из тех вещей, о которых слуги будут держать язык за зубами, если хоть кто-нибудь из них что-нибудь заметит!
Только вот даже понимая все это, я не могла остановиться. Не могла не стонать, чувствуя губы Дориана на своей шее и ключицах. Не могла не упиваться прикосновениями его рук, которые жадно обследовали мое тело сквозь одежду…
И не могла не желать поскорее ощутить жар его кожи.
Это были не они, это совершенно точно были не мои руки, расстегивающие пуговицы черного жилета Дориана Бладблека! Не они стянули его, отбросив в сторону, и не они нырнули под алую рубаху…
Ох, черт! Черт-черт-черт! Мне хватило лишь одного прикосновения, лишь мгновения, на протяжении которого мои ладони ощутили напряженные рельефы спины Черного герцога… чтобы взорваться от неудержимого желания, полностью заполонившего все, чем я когда-либо была.
Он сводил с ума. Он просто сводил с ума. Все мое существо тянулось к нему, словно железная крошка к самому мощному во вселенной магниту. Горячо, сладко, пьяно. Каждый поцелуй, каждое, даже самое мимолетное прикосновение губ – с абсолютной жаждой раствориться, без остатка, полностью.
Расшнурованный корсет улетел на пол, вот только дышать мне стало еще труднее! Его руки, скользящие сквозь тончайшую ткань исподнего по моей талии, спине, животу, заставляли волны сладкого трепета проноситься по всему телу. Запрокинув голову, я оперлась спиной на оконную раму, и лишь стонала, наслаждаясь тем, как жесткие губы накрыли упругую грудь сквозь невесомый белый хлопок и кружева. Еще! Ох, да! Как же мне хотелось еще! Это дикое, невероятное, преступное наслаждение, на которое я не имела права… но перед которым не оставалось даже тени шанса устоять. Этот жар его тела, которое извивалось, неистово прижимая меня к себе всей кожей, когда я отбросила в сторону стянутую с него рубаху. Ураган. Самый настоящий ураган!
Но самое безумное – шершавые ладони, скользнувшие по моим бердам, и отодвигающие шуршащую черную юбку. А затем и тонкое кружевное белье.
– Ох… – протяжно застонала я, закатив глаза. Разливаясь внизу живота, по всему телу пронеслась легкая, игристая волна горячего трепета. Я сделала это, я пала на самое дно…
Но почему же на этом дне так сладко? Так невероятно хорошо? Волшебно? Почему я, вместо мук, боли и стыда, ощущаю такое нереальное, словно не от мира сего, наслаждение? Которое лишь нарастает с каждым ритмичным движением гибкого, верткого, сильного мужского тела, продолжающего прижимать меня к себе, ласкать, целовать?
Неужели ТАКОЕ… вообще может существовать в этом мире?
На грани потери сознания, я со всей силы цепляюсь за его спину своими пальцами. Смотрю в глаза цвета красного вина, затянутые пеленой страсти. И ловлю горячее дыхание, которое смешивается с моим дыханием, пока его дрожащие губы раз за разом, невесомо, задевают мои. Это нарастает во мне с каждой секундой – словно замедленное пламя в пороховой бочке, которое распирает ее изнутри… пока яростный взрыв не разносит огонь во все стороны вокруг себя, сжигая весь мир всплеском чистейшего жгучего блаженства, с которым я, закричав!..
…Подскочила, осматриваясь по сторонам! И не сразу, ощущая бьющий по вискам пульс, поняла, что смотрю прямо на свое отражение в большом зеркале моего туалетного столика!
Ох, проклятье…
Сердце колотится, как сумасшедшее, тело горит, дыхание сбито.
Так это… был сон?
Слава богам, это был лишь сон. Ведь случись ПОДОБНОЕ на самом деле – и после ТАКОГО только в петлю.
Тяжело дыша, я поднялась, но тут же села обратно – ноги просто не держали, а внизу живота разливалось послевкусие того самого непозволительно-сладкого чувства, которое наполнило меня за момент до пробуждения.
Откинувшись на спинку стула, я начала глубоко дышать, пытаясь хоть немного прийти в себя.
Получается… я, все же, заснула за книгой, ожидая времени, на которое запланировала поход в кабинет?
Быстрый взгляд на напольные часы – почти пять утра. Итак, бить себя по щекам, умываться холодной водой и бежать в кабинет уже бесполезно. Что ж, остается только переодеться в ночную сорочку и лечь доспать, набираясь сил перед завтрашним непростым днем.
Днем, в который мне теперь придется смотреть в глаза мужчине, которому я этой ночью отдалась в своем непристойном сновиденье!
