Текст книги "Вдова и Черный герцог (СИ)"
Автор книги: Хелена Хайд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)
Глава 17. Правду, и ничего кроме правды
К счастью, следующие несколько дней Дориан не искал со мной встречи, в самом деле оставив меня в покое. Лишь пару раз просил доступ к тайнику с Мнемозисом, и я, не желая обмениваться с ним даже словом, давала ему этот доступ точно так же, как в прошлый раз.
Увы, но все хорошее рано или поздно заканчивается!
– Скарлет, послушай, нам в самом деле нужно поговорить, – услышала я, направляясь в сторону своих покоев. И услышав этот голос, замерла, сжав кулаки. – В бывшем кабинете Браяна Рейнера. Через десять минут.
Он больше ничего не сказал. Я услышала, лишь как по коридору отдаляются его шаги. И понимала, что мне лучше продолжить идти дальше, к своим покоям, где принять ванную и уснуть.
Увы, но вместо этого я, выдохнув, в самом деле направилась в сторону кабинета Браяна. И войдя в него, села в кресло за рабочим столом.
Проклятье, почему я сюда пришла? Почему не проигнорировала эти его слова? Ведь… разговоры не имеют смысла, мне уже известно достаточно.
Запись на камнях Мнемозиса невозможно подделать. Даже скорректировать. Когда ты вставляешь пустой камень в слот и взаимодействуешь с прибором, он считывает из твоей памяти все именно так, как ты это увидел и услышал. Без возможности обмануть прибор и изменить малейшие детали. Все, что тебе под силу, это отказать прибору в доступе и заблокировать, но тогда он не считает вообще ничего. А вырезать из записи даже малейшие фрагменты невозможно.
То есть, все, что я видела на записях – чистейшая правда. Именно то, что происходило. Как в случае с воспоминаниями Браяна, так и в случае того камня с воспоминаниями дружка Дориана, с которым он поспорил на пять золотых, что обесчестит меня максимум за две недели.
Поэтому у меня нет надежды на то, что отец как-то подделал ту запись, желая меня сломать и снова превратить в свою послушную безжизненную марионетку. ЭТО в самом деле происходило.
А значит, мне не о чем разговаривать с Дорианом Бладблеком.
И все же, я сейчас сидела здесь. А он вошел в кабинет, тихо закрыв за собой дверь.
– Я рад, что ты пришла, – тихо сказал мужчина, на чье лицо мне было физически больно смотреть. И все же, я не отводила взгляда.
– Сама не знаю, зачем. Просто быстрее говори, что хотел, и покончим с этим. Раз и навсегда.
– Для начала, открой тайник с Мнемозисом.
– Опять? – я нахмурилась. – Мог бы снова просто попросить меня в письме открыть его, не пересекаясь со мной, как ты это делал раньше.
– Нет, на этот раз ты должна просмотреть одну запись, – заявил Дориан, продемонстрировав мне бриллиант, крепко зажатый в его руке.
– Хорошо, – напряженно выдохнула я после короткой паузы. Увы, но прошлый опыт просмотра записей Мнемозиса оставил мне слишком глубокие раны, чтобы я ожидала от этих чертовых камней хоть чего-нибудь хорошего.
Тем не менее, я встала из-за стола и открыла тайник. А затем замерла возле прибора, внимательно глядя на хрустальный шар. В котором заклубился белоснежный туман, когда Черный герцог вставил камень в слот.
Хоть я и не была частой гостьей в королевском дворце, но практически сразу узнала его характерные интерьеры. Пусть даже это был интерьер рабочего кабинета, в котором Дориан Бладблек торопливо и откровенно нервно собирал документы, поэтому не сразу заметил высокого светловолосого мужчину, вошедшего в него.
– Натаниель? Не ожидал увидеть тебя сегодня, – немного мрачно бросил Дориан, продолжая свои сборы.
– Да вот решил забежать на минутку, – хмыкнул вошедший красавчик. – Слышал, король срочно отправляет тебя в Эдезию с важной миссией?
– Верно. Там кто-то зверски убил лорда Кердора и всех, кто находился той ночью в его поместье, вплоть до дворового пса, – скрипнул зубами Дориан. – Его величество приказал сию же секунду выдвигаться. Если распутаю это дело (а я его распутаю) – вернусь уже формально главой внутренней полиции.
– Не могу тебя не поздравить, – хмыкнул Натаниэль, фривольно сев в кресло напротив рабочего стола.
– Поздравишь, когда вернусь с раскрытым делом и повышением.
– Нет-нет, с этим, конечно, тогда и поздравлю, – захохотал красавчик, запуская руку в карман. А затем с подлой улыбкой добавил: – Сейчас я тебя пришел поздравить кое с чем другим. Браво!
…И положил на стол пять золотых монет.
Замерев на месте, Дориан выпустил папку, которую секунду назад держал в руках, и та с грохотом упала на пол. Казалось, мужчина даже не дышал.
– Признаюсь, я в тебя не верил, – продолжал Натаниэль с сальной улыбкой. – Но оказалось, что ты!..
– Ты ошибаешься, я не выигрывал никакое пари, – прошипел Дориан, резко швырнув на стол, поверх монет дружка, вынутые из внутреннего кармана пять золотых. – Засчитывай мне проигрыш и забудь об этом.
– То есть? – нахмурился тот. – Ты ведь поимел ее. И судя по твоему лицу, слухи не врут, – подленько добавил красавчик.
– А теперь слушай меня внимательно, – выпалил Черный герцог, с хищным взглядом опираясь двумя руками на столешницу. – Еще раз: я не выигрывал никакое пари! Во-первых, я в самом деле люблю Скарлет. Во-вторых… Увы, по приказу короля, уже через пять минут я обязан садиться в карету. Но когда вернусь, то собираюсь просить у лорда Риверлесса ее руки. И главе королевской внутренней полиции он уже наверняка не откажет. Тебя же настоятельно прошу забыть о каких угодно идиотских пари. Надеюсь, мы поняли друг друга, Натаниэль?
– Надо же, – раздраженно хмыкнул красавчик. – Как ты, однако, ловко переобулся и облачился в белое. Вот только, дорогой друг, один нюанс, – подло фыркнул он. – Мы оба знаем, что пари было. Это – твое прошлое, от которого тебе никуда не деться. Твоя темная тайна, которую ты не сумеешь скрыть от нее, как бы ни старался, рассказывая здесь о своей «великой и чистой пламенной любви» к той, кого хвалился соблазнить за пару недель в споре на пять золотых. Ведь именно это твоя сущность, дружище!
– Только вот почему-то эта «моя сущность» всегда проявлялась только в твоей компании, – прорычал Дориан Бладблек, стиснув зубы. – Как-то я раньше не обращал внимания на такую «незначительную деталь», но сейчас, прокручивая в памяти все те мерзкие делишки, я понимаю, что делал их в твоей компании и исключительно по твоей инициативе.
– И теперь Черный герцог сетует на то, что дурную славу приобрел, исключительно ведясь на поводу у своего старого друга, который, мерзавец такой, ловко тобой манипулировал? – ядовито рассмеялся Натаниэль, глядя на него с легким безумием. – Так не выйдет, дружище. Понимаешь? Так ЭТО не работает.
– А мне плевать, – отчеканил Дориан. – Еще раз: да, я в самом деле люблю Скарлет. Да, я был с ней не из-за какого-то дурацкого, мерзкого пари. И да, вернувшись с этой поездки, обязательно на ней женюсь. Что самое главное – не позволю ни одной сволочи навредить ей. Любой ценой защищу и сделаю счастливой. Надеюсь, я понятно изъясняюсь? Что ж, если мы прояснили этот вопрос, то спешу попрощаться. Мне уже пора, – процедил мужчина, бросив взгляд на карманные часы. И схватив саквояж, резвым шагом вышел из комнаты.
А запись воспоминания тем временем оборвалась, и белый туман в хрустальном шаре растаял.
– То есть, ты сейчас пытаешься сказать мне, будто?.. – медленно проговорила я, сжимая кулаки.
– Да, верно, – услышала я голос мужчины, который, стоя возле меня на коленях, отчаянно обнимал мои ноги, прижимаясь лицом к черным вдовьим юбкам. – Я не думал ни о каком проклятом пари с того самого момента, как впервые посмотрел в твои глаза. Как услышал твой голос. Взял тебя за руку и повел в танец. Я… в самом деле был пленен, зачарован тобой. Твоя улыбка, твой смех, каждое твое слово сводили меня с ума. Я полностью утонул, растворился в тебе, и мог думать лишь о том, как ты мне дорога. Как важна. Ты стала моим наваждением, моим смыслом. Стоило мне ощутить твой поцелуй, и я стал твоим рабом. Мне больше не нужны были другие женщины, и если бы мне нужно было ради тебя пожертвовать всем, даже собственной жизнью, я бы не задумываясь сделал это. Я решительно был намерен изменить свою жизнь. И я… действительно собирался просить твоей руки, как только вернусь, получив звание главы королевской внутренней полиции. Вот только… – задыхаясь, Дориан проглотил комок в горле. – Вот только вернувшись, узнал, что ты уже вышла замуж. А твой новоиспеченный муж, Браян Рейнер, огородил тебя каменной стеной, четко дав понять, что не позволит мне приблизиться к тебе. Причем намекнул, что ты вышла за него по доброй воле и без какого-либо сопротивления. Что подтвердили мои люди, которые стали свидетелями твоей свадьбы. После этого… все следующие три года я был словно неживой.
– А потом моего мужа убили, и ты приехал сюда, чтобы?.. – отрешенно прошептала я, понимая, что мое тело бьет лихорадкой.
– Вначале я думал, что ты врешь мне в лицо, – проговорил Дориан, не прекращая прижиматься к юбкам моего платья. – Притворяешься, что не знаешь меня… цинично заявляя, что муж стал твоим первым мужчиной, и никого другого у тебя никогда не было. Но потом понял, что ты… в самом деле не помнишь. И едва не сошел с ума от отчаяния. Не представлял, что происходит… пока не увидел запись на рубине. После которой понял, что тебя у меня отобрали.
– Ты сам «отобрал» меня у себя, – холодно выговорила я, сжав кулаки. – Когда заключил со своим дружком то мерзкое пари.
– Знаю, – ответил Дориан, и тут я увидела, что по его щекам текут слезы. – И до конца своих дней себе этого не прощу. Не прощу того, кем был раньше, до встречи с тобой. И с какими намерениями тогда подошел к тебе. Но от тех намерений, как и от прошлого меня, не осталось ничего, едва мы встретились взглядами. Я понимаю, что после той боли, которую причинил тебе, у меня нет права просить прощения. Но я готов сделать что угодно, положить жизнь на то, чтобы искупить свою вину. Потому что ты очень дорога мне, Скарлет. И если я уверен в этом мире хоть в чем-то, так это в том, что люблю тебя.
– Ты говоришь о возможности или невозможности прощения, – отчеканила я, сделав глубокий вдох. И высвободившись, отошла на несколько шагов, бросив на него строгий взгляд. – Вот только у меня сейчас нет повода даже верить твоим словам.
– В таком случае, я расскажу тебе все, – медленно выдохнув, проговорил Черный герцог. И поднявшись на ноги, посмотрел мне прямо в глаза. – Причину, по которой меня в действительности прислали сюда, в Винзерхолл. Все, что знаю и что узнал здесь. А так же что мне приказано было сделать… и чего я ни за что не сделаю.
Повисла пауза, на протяжении которой я напряженно слушала, как в моих висках раздаются гулкие удары пульса.
– Что ж, я внимательно тебя слушаю, – проговорила я, садясь в кресло за рабочим столом.
Не только для того, чтобы выглядеть внушительно.
А еще и потому, что просто было трудно продолжать стоять на ногах.
– Для начала, имя убийцы Браяна Рейнера было известно мне с самого начала. Потому что именно от этого человека я узнал о том, что лорд Винзерхолла мертв. Причем сказано мне это было именно словами: «Этой ночью я убила Браяна Рейнера».
– И убийца моего мужа – это?..
– Жанна Пуэйсон, фаворитка его величества.
На моем лице застыло искреннее удивление. Но не из-за названного Дорианом имени, которое и так было мне уже давно известно.
А из-за того, что он сказал правду. Подтвердил то, что я сама втайне от него узнала, просмотрев камни из Мнемозиса.
Но значит ли это, что я в самом деле могу верить всем остальным его словам?
– Скажу сразу, что мне неизвестно, насколько глубоко в это дело вовлечен сам король, – тем временем продолжал Дориан, внимательно глядя на меня. – Как минимум, он обо всем знает, и, как всегда, не возражает против любых «развлечений» своей фаворитки. Но я понятия не имею, был ли он тем, кто отдал приказ о ликвидации Браяна Рейнера. Так же, как не знаю, в самом ли деле он был заинтересован в его смерти, или же это нужно было лишь маркизе Пуэйсон, а король просто позволил ей делать все, что она пожелает. В конце концов, у этой женщины на него просто колоссальное влияние. Тем не менее, мне точно известно три вещи: Жанна Пуэйсон убила Браяна Рейнера, уколов его в постели отравленной иглой; у них был продолжительный роман; в самом начале этого романа он подарил ей один предмет, предположительно древний артефакт. При этом после первой же ночи он попал под ее влияние и часто исполнял прихоти той женщины. В том числе она часто «гостила» в Винзерхолле с непонятной целью, прячась в тайной комнате, которую он ей показал вместе с секретными проходами в замок.
– Я смотрю, она через постель крутила всем высшим светом?
– На счет всего не знаю, – признался Дориан. – Но у нее в самом деле множество любовников, благодаря которым она часто получает желаемое, и держит, как сеть пауков, где только можно.
– Понятно. Что еще? – напряженно спросила я.
– Еще отправляя меня сюда, маркиза Пуэйсон приказала сделать две вещи. Первая – убедиться, что в Винзерхолле не осталось никаких следов, которые могли бы вывести на нее, вздумай вдруг какой заинтересованный проныра копать поглубже. Вторая – найти козла отпущения, на которого повесить убийство. Причем она прямым текстом сказала, что именно ты – вдова, унаследовавшая все в результате трагической смерти мужа – и будешь идеальной кандидаткой на эту самую роль козла отпущения.
– Спасибо, что озвучил то, что мне и так было давно понятно, – я скрипнула зубами.
– То, что я получил такой приказ, еще не значит, будто я собирался его исполнять! – сорвавшись, Дориан немного повысил голос. – Я лишь немного изобразил «на публику», будто в самом деле копаю под тебя. На случай, чтоб шпионам Жанны было что ей доносить. Но что бы там себе не надумала эта женщина, я в любом случае не собирался подвергать тебя опасности и уж тем более – шить тебе обвинения, по которым тебя бы повесили!
– Сделаю вид, что верю тебе. Что еще? – выдохнула я, выждав еще одну паузу.
– Еще я кое-что знаю о том существе, которое Браян Рейнер называл «Древним». Немногое мне было известно до приезда сюда. Кое-что удалось выяснить уже здесь, в Винзерхолле.
– И что же это за дрянь?
– Если я все правильно понимаю, то некое забытое божество. Темное божество. В былые времена снискать его милость было непросто, но те, кому это удавалось, получали завидное могущество благодаря его покровительству. Но вот все остальные… Скажем так, в безопасности себя не мог чувствовать практически никто. Древний был озорным божеством. Любителем жестоко пошалить, обмануть, поводить за нос исключительно ради своего развлечения. И, как правило, его только больше веселили крики и слезы десятков, сотен людей, которые в муках умирали, став жертвами его очередного «розыгрыша».
– То есть, предки Браяна заперли где-то в подземельях своего замка ТАКУЮ тварь? – ужаснулась я, широко распахнув глаза.
– Судя по всему, – кивнул Дориан. – Как им это удалось и какими заклинаниями они его сдерживали все это время – я понятия не имею.
– Но в том, что сейчас эти заклинания дали трещину, прямая заслуга маркизы Пуэйсон?
– Похоже на то. Насколько я понимаю, она прельстилась тем могуществом, которое могут получить приспешники Древнего, и уже много лет планомерно работает над тем, чтобы его освободить.
– То есть, ей мало было серьезного влияния на самого короля и огромной власти, которую она заполучила в свои руки, раз решила поиграть с древними опасными силами?
– Скажу даже больше, – мрачно вздохнул Черный герцог. – Не исключено, что влияние на короля и все могущество, которое у нее есть сейчас, Жанна Пуэйсон получила именно благодаря тому, что снюхалась с этим божеством. Все же, ее туманное прошлое вызывает множество вопросов. Так же, как и то, что его величество настолько одержим этой женщиной.
– И маркиза, насколько я понимаю, причастна к тому культу, членами которого так же являются те самые кузены Браяна, которые унаследуют Винзерхолл в случае нашей с Вильямом смерти?
– Скорее всего. Возможно даже, что она та самая скрывающаяся за вуалями женщина. И еще раз нет, я не настолько безумец, чтобы быть на стороне тех, кто намерен освободить ЭТО. Более того, искренне надеюсь, что маркиза Пуэйсон не в курсе того, что я раскопал про Древнего и ее к нему причастность. Потому что иначе я тоже стану для нее прямой мишенью. Пока что я делаю все, чтобы не вызвать у нее подозрений, и изображаю послушного пса короны, на которую у нее абсолютное влияние.
– И еще один вопрос, – прищурилась я, глядя прямо на него. – Ты причастен к убийству Терри Ллойда?
– Напрямую нет. Но вероятно, в том, что его решили ликвидировать, в самом деле моя вина, – тяжко вздохнул он. – Тот человек был для маркизы максимально нежелательным свидетелем. И, увы, у нее, конечно же, есть прямой доступ к любым материалом этого дела, так что она, без сомнений, читала и читает все письма, которые я отправлял своему ассистенту.
– Великолепно, – я скрипнула зубами. – Даже добавить нечего.
– Увы, но я в своем положении так же заложник ситуации, – Дориан мрачно покивал головой. – Если Жанна не будет получать в моих отчетах хоть какие-нибудь «кости», то быстро что-то заподозрит, и тогда конец и мне, и тебе, и вообще всему.
– Скверно.
– Не то слово. И надеюсь, ты понимаешь, насколько я рискую, рассказывая все тебе.
– Понимаю.
– Поэтому, пожалуйста, пойми и то, что я не стал бы этого делать… если бы в самом деле не любил тебя. И больше всего на свете не мечтал бы о твоем доверии. О шансе искупить свою вину перед тобой, – прошептал Дориан, и подойдя ближе, хотел взять меня за руку, но не решился.
– Сейчас я не готова об этом говорить. Вообще, – холодно отрезала я, вставая из-за стола. – Увидимся позже, лорд Бладблек. Возможно.
Не глядя ему в глаза, я развернулась и ушла прочь из кабинета.
Глава 18. В свете луны
Я не ожидала увидеть его этим вечером. Все же, несколько дней после того нашего разговора он снова не показывался мне на глаза. Вероятно, понимал, что мне нужно побыть в одиночестве, и что я просто не готова с ним видеться. Слышать его голос.
Что мне просто нужно подумать.
А сегодня ночью я, стоя на террасе и глядя на полную луну, внезапно услышала за своей спиной шаги, которые сразу узнала. И не оборачиваясь, зажмурилась, сжимая кулаки.
– Сегодня красивая ночь, – сказал Дориан в полушаге от меня. А секунду спустя я ощутила на плечах его камзол.
Теплый.
Сбросить бы его с плеч, демонстративно швырнуть куда подальше – с террасы, и накричать на этого мерзавца…
Но его тепло магическим образом захватило меня, просто не позволяя этого сделать.
– Я готов дать тебе столько времени подумать в одиночестве, сколько нужно, – вздохнул мужчина, не отходя ни на шаг. – Вот только мне кажется, что три года – и без того немалый срок.
– Неужели ты думаешь, что все ЭТО работает ВОТ ТАК просто? – с горечью прошептала я, инстинктивно схватившись дрожащими пальцами за ткань камзола. – Что после твоего поступка достаточно одних лишь извинений? И я радостно засияю с мыслью: «О, так на тот момент, как я отдалась ему, он уже не думал о том пари? Отлично, теперь все прекрасно, никаких проблем!». Так, по твоему мнению, это должно было быть, Дориан? – говорила и говорила я, срываясь на всхлипы.
– Мне кажется, все в моей жизни в принципе должно было бы быть НЕ ТАК, начиная с момента выбора лучшего друга, – мрачно бросил мужчина.
– Ты о том… Натаниэле, с которым поспорил на меня?
– О нем, – кивнул он. – Мы встретились с ним в Королевской академии. У него была чертовская харизма, а у меня – острый ум. Начав работать в паре, став друг другу союзниками, мы добились немалых успехов. В том числе оказались на руководящих должностях в королевской внутренней полиции. И я, ослепленный нашими успехами, просто не замечал, что закадычный дружок лепит из меня настоящего мерзавца: под стать себе. Такого, с которым будет комфортно проворачивать какие угодно гадкие делишки и авантюры, потому что «напарник» не то что не возразит, а будет точно так же заинтересован во всей этой дряни. В результате мне не пришлось долго ждать, пока за мной закрепится дурная репутация. Причем, как мне кажется… Со временем мое продвижение по карьерной лестнице заметно пошло в отрыв, потому что в отличие от него, я был на многое способен на деле, в то время как главным достоинством Натаниэля было умение красиво расправлять хвост. И чем больше я поднимался в званиях, оставляя его позади, тем чаще «дорогой друг» втягивал меня во всякую мерзость. В результате за мной все сильнее закреплялась репутация, при которой ни один отец при памяти не подпустил бы ко мне свою дочь, и уж тем более не дал бы согласие на брак, вздумай я попросить у него ее руки. По крайней мере, это касалось жителей столицы – моя слава «дурного мужчины», все же, не была настолько громкой, чтобы о ней судачили в каждой таверне по всему королевству. Поэтому к аристократкам, приехавшим из провинций в столицу (например, на дебют) я все еще мог подступиться.
– В том числе и ко мне.
– Я в самом деле сожалею о том, кем был, – проговорил Дориан, и мне показалось, я вижу, как с силой сжимаются его кулаки. – После той истории я с концами разорвал все контакты с Натаниэлем. Что, к слову, отразилось и на его собственной карьере, потому что у него больше не было меня: «умного дружка», который мог подсобить тут да там, создавая иллюзию того, что и сам он на что-то способен. В результате этот индюк, в силу своей бесполезности, сильно накосячил, и как результат, был переведен в далекую провинцию. Где, насколько мне доносили, сначала спился, а затем умер, нарвавшись на пьяную драку. Но перед этим он, как выяснилось, успел принести твоему отцу камень с записью Мнемозиса, чтобы ты узнала о том пари, и я потерял тебя. Похоже, это был его «прощальный подарок» по нашей «дружбе».
– И если бы не это… если бы Натаниэль не одолжил моему отцу Мнемозис, вручив тот камень с записью… То я бы так и не узнала о том пари? – выпалила я. – Ты бы продолжил скрывать это от меня до конца моих дней?
– Если бы не это, то ты, скорее всего, дождалась бы меня, а не позволила стереть себе память и выдать тебя за Браяна Рейнера, – тяжело дыша, прошептал Дориан. – Тогда я бы, вернувшись главой королевской внутренней полиции, сумел бы убедить твоего отца выдать тебя за меня. И мы были бы все это время вместе, вдвоем, счастливы. Наш ребенок родился бы под именем своего настоящего отца, и все эти два года я мог бы быть ему отцом. Но вместо этого я… я до сих пор даже ни разу не видел его, – проговорил он сквозь ком в горле.
– Но при этом ты бы все равно не рассказал мне о том пари?
– Да, я понимаю, что скрывать от тебя все и дальше было бы нечестно и гадко. Но… что бы это знание дало тебе, кроме боли? – выдохнул мужчина неровным голосом. – Ведь никто не в силах изменить прошлое. Если бы я мог отмотать время хотя бы на пять минут назад, то после первого танца с тобой вернулся бы на эти пять минут, чтобы послать Натаниэля к черту с его гадким пари, и прошел бы приглашать тебя на танец просто потому, что очарован тобой. И уж тем более, я не способен вырезать из своего прошлого то, кем я был. То, во что меня превратил мой «друг», у которого я, как последний слепой, наивный осел, годами шел на поводу. Поэтому я лишь надеюсь исправить настоящее. Ради будущего.
– Погоди, ты что же… веришь, будто у нас все еще есть БУДУЩЕЕ? – задыхаясь, всхлипнула я…
А миг спустя задрожала, ощутив, как Дориан прижался ко мне со спины всем телом и обнял.
– Скажи, что разлюбила меня, Скарлет, – горячо прошептал он мне на ухо, скользя рукой по шее вверх, к нежной щеке. – Скажи, что больше не испытываешь ко мне ничего, кроме ненависти и отвращения. Что в тебе не осталось даже капли былых чувств. И тогда я… в самом деле навсегда исчезну из твоей жизни, как только сумею обеспечить безопасность тебе и нашему сыну. Просто скажи это. Скажи, что не любишь меня.
– В том то и проблема, Дориан, – выдохнула я, ощущая, как его пальцы касаются слез, побежавших по моим щекам. – Я… все еще люблю тебя. До беспамятства люблю. И поэтому мне больно.
Я сама сделала это. Сама повернула голову, ловя его губы, и коснулась ладонью его гладко выбритой щеки.
Почему.
Почему я все равно не могу не таять от наслаждения на этих губах?
– Я исправлю это, клянусь, – сипло проговорил он, едва я разомкнула поцелуй. – Сделаю что угодно, чтобы искупить свою вину перед тобой. Ты моя жизнь, Скарлет, мое сердце. Поэтому я буду ждать, хоть целую вечность, в надежде на то, что ты сможешь меня простить. И костьми полягу, но залечу твои раны.
