Текст книги "Шансон для Анны (СИ)"

Автор книги: Хелен Рой

сообщить о нарушении

Текущая страница: 11 (всего у книги 11 страниц)

Продолжая удерживать Анну на весу, вонзился в неё ещё раз, содрогнулся всем телом, и вот желаемое опустошение, а затем и опутывающая лёгкость, доводящая до эйфории…

Анька ощущала, как Женькина сила пронизывает её насквозь. Горячее кольцо всё сужалось и сужалось, и вот она вспышка и вот оно помутнение разума и чувств. Молодая женщина вскрикнула, от последнего сильного толчка любовника и упала без сил на подушку, придавленная мужским телом…

Эта ночь была самой длинной и в тоже время самой короткой для Анны и Евгения.

Анька и не знала, что бывает такая физическая близость, что она может быть такой приятной и может вызывать столько чувств.

Они перебрали все возможные позы. Женька не отпускал её не на секунду. Его гонка и стремление насытиться любимой напоминало марафон.

– Моя любимая Анютка… – со стоном выдохнул Женька, наполняя её собой, доводя обоих до последней точки. С годами сдерживаемое влечение вырвалось на свободу, опустошив Евгения до конца. – Всё будет хорошо, – он прижался к её тёплому телу. Ему вдруг стало так спокойно и хорошо…

После они лежали и молчали, боясь прервать словами этот временный миг счастья.

– Жень… – прервала молчание Аня.

– Тс-с-с… – протянул Евгений, накрыв её рот рукой, останавливая ненужные готовые слететь с её губ слова. – Всё потом…

Но в это время зазвонил телефон.

– Чёрт! – ругнулся Женька.

Он нашарил на тумбочке истошно заливающийся мобильник.

– Да…

***

Чёрный Мерс не притормаживая, проскочил перекрёсток на красный свет. Автомобиль стремительно летел по полосе против движения, ловко уворачиваясь в последнюю секунду от встречных машин. Взвизгнув покрышками иномарка, свернула на проспект и через сто метров исчезла во дворе нового элитного жилого района. С грохотом она проскочила, расшвыривая комья земли, через газон и проехала по тротуару, распугивая прохожих. Пересекла детскую площадку и, выехав на асфальт, внезапно затормозила у первого подъезда.

Дверца Мерса резко распахнулась, и сутулая мужская фигура высунулась из него. Помутневшими глазами Валерий окинул двор, обошёл машину и направился к подъезду.

Женщина, спускавшаяся по ступенькам, увидев в руках Татарина пистолет, истерично взвизгнула и отступила в сторону.

Выбив ногой входную дверь, Валерий ворвался в квартиру. Пересёк несколькими стремительными шагами пустую прихожую и вошёл в комнату и тут же остановился. Стоящий на столе небольшой магнитофон заходился в крике попсовой зарубежной мелодией. Рядом на грязной столешнице валялся пустой пластиковый шприц. На его стенках были заметны остатки какой-то желтовато-коричневой жидкости.

Рядом со столом на диване в свободной расслабленной позе лежала Алина. Зрачки сужены, взгляд направлен куда-то вверх к потолку. Она была под кайфом.

Валерий сел рядом с ней, схватил её рукой за волосы, задрал голову так, чтобы она смотрела на него.

– Ты, убила их?

– Я – истерично засмеялась Алинка. – Юлька твоя даже пикнуть не успела. Красиво я ей расписала личико?

– Заткнись, тварь! – Татарин ударил её по лицу.

– А с сыночком пришлось повозиться. Я накрывала его лицо подушкой… он так махал ручками, так мило боролся со смертью… – глумливо пела Алинка, из неё фонтаном выплёскивалась дикая злость и ненависть. – Маленький ублюдок никак не хотел покидать этот мир … Тогда я навалилась на него всем телом и удерживала подушку до тех пор, пока он не задохнулся.

– Ненавижу… – закрыв глаза, сквозь зубы процедил Валерий.

– Зачем ты так… Я же тебя люблю. Я освободила тебя от всех обязательств, – Алинка снова громко засмеялась, вытирая ладонью с губы кровь. -

– Я тебя ненавижу… – протянул Татарин каким-то чужим, не своим голосом.

Встал, снял пистолет с предохранителя, передёрнул затвор.

– Ты не убьешь меня! – Алина с насмешкой смотрела на него. – Ты не сможешь выстрелить в женщину!

Татарин медленно поднял руку с пистолетом, направил его на любовницу и разрядил весь ствол.

– Сдохни! – спокойно сказал он, опуская оружие. Достал из кармана телефон, набрал номер милиции, но именно в этот момент от сильного удара распахнулась входная дверь, и в квартиру ворвались вооружённые люди. Через мгновение Валерий оказался прижатый к полу…

Глава восьмая

Последнее, что запомнил Татарин – это то, как в квартиру ворвались менты, вызванные соседями. Милиционеры прижали его к полу. Валерий отшвырнул от себя сначала одного, потом второго. Потянулся к пистолету, но его опередили, заломили руки за спину, последовали сильные удары по спине. Самый сокрушительный пришёлся по голове, он то и погрузил его сознание в чёрную дыру пропасти.

Очнулся Татарин в больнице СЗО на вторые сутки. Голова раскалывалась от боли, в висках стучало. Он почти ничего не соображал, перед глазами всё плыло.

В палату вошёл мужчина в белом халате. Как бы Валерий не пытался сфокусироваться на его лице, ничего не получалось – оно расплывалось, не имея чётких контуров. Врач бегло осмотрел перевязанную голову больного.

– Этого можно выписывать, – сказал он сопровождавшей его медсестре. – Хватит ему тут валяться, место занимать. Не в санатории.

Через час в палате появились вооружённые конвоиры. Пошатывающего Татарина вывели в тёмный коридор, в конце которого виднелась решётчатая дверь.

– Лицом к стене, руки за голову, ноги на ширине плеч, – скомандовал один из надзирателей.

На запястьях Валерки защелкнулись металлические наручники.

– Вперёд двигай.

Загремели ключи, открывая дверь.

– Налево. Прямо, – следовали команды, указывая Татарину нужное направление. Он двигался медленно, преодолевая новые взрывы боли. – Лицом к стене, – Послышался скрип отодвигаемого засова. – Вперёд, – Валерия втолкнули внутрь камеры…

Ночью его разбудили на допрос. Кто-то толкнул в плечо.

– На выход, Татаринов.

Валерий встал со шконки, не заметно спрятав в карман брюк заточку. Пошатываясь, направился к дверям. Тело и голову по-прежнему ломило от непонятной боли. Перед глазами плыли жёлтые круги, а руки и ноги дрожали.

– Лицом к стене, руки за голову.

И опять длинный коридор…

В комнате для допросов его ждал Захаров. Их взгляды скрестились, в них читалось отвращение, которое они испытывали, уже давно, друг к другу.

– Ну, вот мы снова и встретились, Татарин! – с усмешкой и каким-то торжеством сказал Захаров. – Теперь ты точно сядешь! И надолго.

Валерий перевёл дыхание, постарался сконцентрироваться на словах оперативника, отодвинуть болевые ощущения на второй план.

– Что шить начальник будешь? – небрежно усмехнулся Валерка.

– Убийства, рэкет…

Валерий кивнул и резко втянул в себя воздух, он снова своим резким движением вызвал новую жуткую головную боль.

– Новикову убил я, – никакого раскаяния в голосе. Татарин сожалел лишь об одном – что не успел дотянуться до пистолета и всадить пулю в себя. – Готов написать чистосердечное признание. Давай бумагу…

– Я бы на твоём месте так не спешил. Напишет он чистосердечное признание… – небрежно усмехнулся опер. – А вот не нужно мне твоё признание. Тебя взяли с пистолетом, ты стоял рядом с трупом гражданки Новиковой, твоей любовницы. И ещё у меня есть свидетели… Так что готовься, сидеть ты будешь долго!

– Эта тварь должна была умереть. Ты прекрасно знаешь, что это она убила мою жену и сына…

– А знаешь, я тебе совсем не сочувствую! – в упор глядя на Валерия, сказал мент. – И ты не имеешь права решать, кому жить, а кому умирать. Чем ты лучше её?

Татарин побледнел и сгорбился, потянулся к пачке сигарет, но тут же отдёрнул свою руку и посмотрел на опера. Если бы взглядом можно было убить – то Захаров лежал бы уже мёртвый на полу. Столько ненависти и боли мелькнуло в глазах Валерки. Но он взял себя в руки, подавляя все чувства.

– Да, ты прав я хуже её… – пожал плечами он, в глазах мелькнула ярость и решительность. – Так пристрели меня прямо сейчас. А своим скажешь при попытке к бегству…

– На, пиши своё признание, – Захаров кинул ему лист бумаги и ручку.

– У тебя как с раскрываемостью? Могу парочку глухарей взять на себя. Я подпишу всё… – Татарин издевательски засмеялся и тут же сморщился от боли. – Мне теперь всё равно…

– Ну, хватит! – разозлился Захаров. – Не хочешь по – человечески не надо! Охрана!

Двое конвоиров моментально появились на пороге кабинета и застыли в ожидании.

– В камеру его! – рявкнул Захаров.

Конвоиры направились к задержанному. Но Татарин резко соскочил со стула, бросился вперёд, одновременно приседая на колени. Мощный толчок плечом и грудной клеткой и стол перевернулся, падая на Захарова. Столешница пригвоздила опера к полу, решая на несколько секунд способности двигаться.

Растерявшиеся конвоиры не сразу сообразили, что происходит. Они застыли на месте. Нескольких секунд замешательства вполне хватило Валерке. Стиснув зубы, он ринулся на одного из охранников. Ударил его в живот, толкнул вперёд. Конвойный отлетел к выходу, ударился головой об стену.

Молниеносно развернувшись, нанёс удар второму – охранник получил коленом в пах. Взвыл, согнулся пополам. И тут Татарин снова нанёс удар – сжатым кулаком в горло. Конвоир отключился, потеряв сознание.

Валерий втянул в себя воздух, боль была адская, голова раскалывалась, к горлу подступила тошнота. Он дико устал, и ко всему прочему по-прежнему ломило всё тело, каждое новое движение выливалось в пронзительную пытку. Выпрямившись, он окинул взглядом комнату. Захаров лежал, придавленный столом. Из носа тонкой струйкой текла кровь, его глаза были закрыты.

Не спуская глаз с неподвижных тел конвоиров, Татарин извлёк из кармана своих брюк заточку, прислушался. Не услышав за дверями шума шагов, бросился к Захарову. Валерий понимал, что живым ему не выбраться из СЗО. Слишком много людей с табельным оружием. Но этого он и хотел – хотел, чтобы его застрелили.

Мысль – взять Захарова в заложники пришла молниеносно. Последние силы ушли на то, чтобы сдвинуть стол. Татарин закашлял, стоя на корточках, его вырвало. Как только он смог двигаться снова, схватил оперативника за ворот рубашки.

– Вставай Захаров! – Валерий ударил его по щеке, приводя в сознание…

Татарин стоял у самого выхода, держа заточку у горла раненого оперативника.

– Бросайте оружие и тогда получите опера целым! – крикнул Валерий. – Мне терять нечего!

Ситуация была трудноразрешимой – Захаров не хотел умирать, не время геройствовать, но и давать Татарину шанс на побег он не мог, так же, как и убить его. Ведь именно этого и добивался преступник. Слишком лёгкое для него наказание.

– Опустите оружие, – прохрипел Захаров.

Милиционеры убрали оружие.

– Открывай, – глухо приказал Валерий, контролёру. – Ну! Резану сейчас опера…

Охранник с трудом справился с замком, слишком сильно дрожали у него руки.

– Все лицом к стене, – приказал Татарин, протискиваясь с Захаровым в дверь…

***

Карп понимал, что никто не поможет ему выпутаться из западни, созданной Татариным и этой девчонкой – Анной Кондрашовой. Он, конечно же, может снова сколотить бригаду, но скорей всего не успеет. Да и не реально противостоять Сохе. И поэтому он решил отыграться на самом слабом звене – Анне. Хотя бы с ней он сведёт счёты…

***

Весь следующий день прошел впустую. Анна не пыталась даже сосредоточиться на работе. Ночное известие об убийстве Юли и её ребёнка – оказалось лишь первой плохой новостью. Второй – арест Валеры и смерть Алины.

Каким-то шестым чувством Аня подсознательно знала, что это ещё не всё. А ещё её беспокоило то, что Сергей и Женька заперлись в соседнем кабинете. Это-то особенно не давало покоя Кондрашовой.

Анна встала и решительно направилась к кабинету Сергея. Она больше не могла находиться в неведенье.

Воспользовавшись тем, что секретарши Полякова не было на месте, Аня прильнула к двери и, затаив дыхание, стала слушать.

– … Карп требует и завод, и банк.

– Надо обратиться в милицию. Захаров поможет…

– Не успеет!

– Так отдай ты ему все, что он требует! И расскажи Анне, – прогремел голос Женьки.

– Не жирно ли ему будет?

– У него в заложниках Федя… – заметил Ананьев ледяным тоном.

Аня резко открыла дверь. Войдя в кабинет не дожидаясь приглашения, прошла к столу, села напротив Полякова и Евгения.

Сергей поджал губы. Женька опустил глаза. Молодая женщина переводила взгляд с одного на другого.

– Что происходит? Может быть, мне кто ни будь, объяснит? Где Федя?

– Анечка, успокойся… – Сергей старательно отводил глаза от неё. Он потянул узел галстука. Его скулы ещё больше побледнели.

– Ты же сказал, что Федя уже дома… – глаза молодой женщины стали тёмно серыми от гнева.

– Аня, Федю похитил Карпов. Водитель и охранник убиты. Людмилу Валентиновну он отпустил, чтобы она передала его условия нам. Карп требует – завод и банк. Вот записка, – Женька протянул Кондрашовой лист. – Тварь! Ребёнка-то зачем? – с трудом совладав с собой, Ананьев продолжил. – Но это ещё не всё. Ночью из СЗО сбежал Татарин. Он взял в заложники Захарова, правда потом оглушив его, оставил на скамейке в сквере.

– Ещё и этого не хватало…

Молодая женщина взяла помятый лист бумаги. Пробежала его глазами:

“Анна! Правила игры меняются. Условия теперь диктую я. У меня есть товар – жизнь твоего сына, у тебя – завод и банк. Ровно в три часа все документы на завод и банк должны быть у тебя. На встречу ты должна подъехать одна. По телефону я передам тебе дальнейшие инструкции, скажу куда ехать. И не вздумай обратиться в милицию”.

– Сейчас я подпишу все документы, и когда позвонит Карп, я поеду на встречу одна… – Кондрашова обхватила голову руками.

– Нет! Он не выпустит тебя живой! – Ананьев с силой впечатал окурок в стеклянную пепельницу.

– Неужели ты думаешь, что мне дороже моя собственная жизнь, чем жизнь сына? Жень, – она взяла его за руку. – Мне страшно…

– Я найду эту мразь и убью! – Женька накрыл второй рукой Анины пальцы, поднялся. – Готовьте документы.

Близость любимой женщины нервировало его, не давая сосредоточиться и всё обдумать.

Женька быстрым шагом вышел из кабинета…

Ровно час занял на подготовку нужных бумаг. Анна курила одну сигарету за другой. Сергей же, спокойно сидел в инвалидном кресле, попивая остывший кофе.

– Нюрка, не паникуй, – Поляков наклонился к ней, он не мог отвести от неё глаз. Строгий светло серый костюм плотно облегал её тело. Прямая короткая юбка подчёркивал красивые ноги. Она стояла вполоборота, игнорируя его. – С Федей ничего не случиться. Я смогу защитить и тебя и его. Я обещаю.

Анна села и подняла на него тяжёлый, холодный взгляд, откинулась в кресле. Короткая юбка чуть поднялась верх. Сергей мучился, представляя, как его руки скользят по этим стройным ножкам…

– Не обещай то, чего не можешь выполнить, – отрезала она, возвращая его на землю.

– Анюта… перестань… – он потянулся к ней, взял за руку.

– Отпусти меня! – потребовала Кондрашова. – Я устала от тебя, понимаешь – я больше не хочу тебя видеть.

– Зачем ты так? – прошептал он. – Когда всё закончиться, Нюрка, я любой ценой добьюсь своего. Ты будешь со мной. Потому что я люблю тебя!

Неожиданно ей показалось, что она совсем не знает этого человека. Не смотря на то что у них сын и она его когда-то любила, они всегда оставались чужими друг другу.

– Ты любишь только себя! – Анна поднялась.

Она смотрела на Сергея и думала, что сейчас ей, как никогда, не хватает Валерия. Его бы сейчас сюда, он бы обязательно, что ни будь, придумал. Время летит… катастрофически… А может…

– О чём задумалась? – голос Полякова вернул Анну в настоящее.

– Я попрошу помощи у Сохина.

– С ума сошла? Опять хочешь связаться с этим уголовником? – в голосе Сергея звучала брезгливость и раздражение.

Но Анна не стала слушать Полякова. Взяв со стола папку с документами, направилась к дверям…

***

Женька прислонился к дверям. Ему надо было, просто необходимо было сбежать от Анькиных полных отчаянья глаз. Они сжигали его душу до золы. Она ждала от него помощи, а он не мог ей помочь… а ещё было ощущение какой-то тяжести внутри. Как будто ещё что-то плохое должно произойти…От этого стало как-то совсем не по себе. И Евгений вдруг испугался своего бессилия…

– Я найду Федьку! – зло возразил себе Ананьев, ударив по стенке кулаком. – И больше ничего не произойдёт!

***

Анна даже не успела понять, как всё произошло. Она собиралась, ехала к Сохе. Вдруг на выезде со стоянки офиса ей перегородил путь милицейский “Уазик”. Милиционер вышел из автомобиля, постучал корочкой с гербом по стеклу дверей.

– Нарушаем, дамочка, оперативную машину, с мигалкой не пропускаем? Пройдите в наш автомобиль. Сейчас будем вызывать ГАИ.

Анна покорно подчинилась. Вышла, прихватив сумочку с мобильником и документами с собой. Подошла к милицейскому “Уазику”. Ей услужливо открыли заднюю дверь, помогли сесть.

– Не рыпайся, поняла? – прохрипел рядом мужской голос, зажимая ей рот.

Машина тут же дёрнулась с места…

Мобильник и сумку у Аньки отобрали сразу. Надели наручники. Молодой мент, обшарил её, давая волю рукам – залез под юбку.

– Пусти! – взвизгнула Кондрашова.

– Заткнись, сука! – прошипел парень.

Женщина попыталась оттолкнуть хама, когда это не увенчалось успехом, изловчилась и укусила обидчика за ухо, за что тут же получила пощёчину.

– Сука!

– Уймись Юрик! – бросил ему водитель. – Сказано привезти в целости и сохранности.

– Эта – тварь, кусается. Я сейчас ей в рот шарф её суну и снова обыщу, – гнусно захихикал он.

Анька пыталась сопротивляться, но куда ей против такого здоровяка? Через несколько секунд она могла только мычать, на каждое новое похотливое прикосновение чужих рук к её телу.

– Отпусти, бабу!

– Отпущу, но не сейчас, – пробормотал мент, одной рукой снимая с неё колготки. Второй рукой он расстегивал молнию на своих брюках.

Кондрашова сжала бёдра и приготовилась к худшему, но к счастью машина вдруг остановилась.

– Приехали, – поставил в известность водитель.

– Чёрт, – выругался мент, застёгивая ширинку на брюках…

***

Анин автомобиль, перегородивший выезд, привлёк внимание охраны, только через десять мину.

Когда после звонка Сергея, Женька и Захаров подъехали к офису, около машины уже стояли гаишники.

– Не горячись, – остановил его Захаров. – Я сам всё выясню, а ты пока осмотри машину.

Из иномарки ничего не пропало, провернув ключ зажигания, Евгений убедился, что с автомобилем всё в порядке. Что же случилось? Почему Аня бросила машину?

И тут Женьку осенило – её похитили! Отгоняя растущий в душе страх, он выскочил из машины и быстрым шагом направился к банку. В кабинете охраны уже находился Сергей и его охранник. Они просматривали видеозапись с камеры находящейся на стоянке.

Евгений очень внимательно следил за всем происходящим на мониторе, и с каждой секундой у него всё больше и больше росло гнетущее чувство, что случилось, то чего он боялся больше всего, то, что ещё несколько минут назад было всего лишь страшным предположением – Анну похитили.

– Это мог быть только Карпов! Падла!

Немедленно рвануть с места Ананьеву помешал Захаров.

– Стой! – велел он, правильно поняв намеренье Женьки. – И куда ты пойдешь?

– Она у них! Надо по базе пробить машину! – выдохнул Евгений. – Срочно!

– И что потом? У тебя нет полномочий. Ты теперь частный детектив. Я сам всё пробью, а ты сейчас успокойся, – посоветовал Захаров. – Не надо рубить с горяча. И так уже навертели всего.

Через десять минут у них были данный “Уазика”…

…Женька выжимал из машины максимум возможного.

– Главное успеть…

– Не переживай. Мои ребята уже там, – успокоил его опер.

Действительно, когда они подъехали на место, люди Захарова уже были там. Они задержали ментов, похитивших Аню, и вели допрос.

– В чём нас обвиняют? – глухо спросил мент, стараясь не показывать свой страх.

– В похищении человека. И незаконном лишении свободы. У вас большие неприятности, ребята. Вляпались вы. Так что не советую отпираться, – предупредил Захаров.

Милиционеры не стали отпираться, понимая, что теперь не отвертятся, но и ни чего важного узнать у них не удалось. Заказчиков они не знали, видели впервые. Передали женщину в условленном месте, получили деньги и уехали.

– Увести, – распорядился опер.

Ментов схватили под руки, и повели к машине.

– Дело тухлое. Где её искать? Они могли поехать в любую сторону…

– Не могли, – Женька всё ещё надеялся найти Аню и Федю живыми. – Они далеко не поедут. Карпов объявлен в розыск. Надо искать не далеко от точки передачи.

– Это мало вероятно…

– И всё-таки надо попробовать…

– Есть там не далеко дом лесника…

***

… Анна оказалась в небольшой прихожей. Вдоль стены висели какие-то куртки и брюки, ватники. В старой русской печки потрескивали дрова. Кондрашову толкнули сзади в спину. Споткнувшись о порог, она влетела в комнату и упала на грязный пол, больно ударившись боком.

– Лежать, – в спину женщины упёрлась чья-то нога. – Ну, вот мы и встретились.

Аню перевернули на спину. Над ней возвышался Карпов. Он помог ей подняться, снял наручники.

– Столько охраны и никто не смог уберечь тебя, детка, – с издёвкой сказал Андрей.

– Где мой сын?

– С мальчишкой, пока всё в порядке, – Карпов уселся в кресло-качалку, закинул ногу на ногу. – Пока… – повторил он, положил на стол пистолет, взял сигарету. – Всё зависит от тебя. Сейчас ты подпишешь бумаги на продажу акций банка и завода…

– У меня в сумке есть подписанные документы…

– Те что у тебя меня не устраивают… Они не на ту фамилию. Так что будем переписывать.

– Нет!

– Нет?

– Пока я не увижу сына, ничего подписывать не буду!

– Подпишешь! Или ты надеешься, что тебя с твоим щенком придут спасать? Напрасная надежда. Не успеют!

– Можно подумать, если я подпишу, ты оставишь меня в живых… – Анна совсем не боялась Карпа. Понимая, что, скорее всего он её убьет. Выхода из создавшейся ситуации не было, и на неё, вдруг, навалилась апатия ко всему.

С боку подошёл помощник Карпова и ударил её кулаком в живот. Женщина, застонав от боли, согнулась и осела на пол. Последовал новый удар, теперь уже ногой.

– Ну что? Так доходчивее?

– Пока не увижу сына, ничего подписывать не буду! – хрипло прошептала Аня.

Её снова ударили. Из губы потекла кровь. Кондрашова закрыла глаза, готовясь к очередной боли.

– Ничего не подпишу!

– Хорош… Макс, приведи мальчишку, – вдруг, передумав, велел Карпов. – Пускай увидит своего щенка.

Анна с ненавистью посмотрела на Андрея. Сейчас он сделал самую большую ошибку, отправив своего помощника за Федей. Ой как он недооценивал её. Она медленно поднялась, преодолевая боль в животе, села на стул.

– Давай твои бумаги… – вытерла рукой кровь с лица.

– Очень хорошо, – Карпов придвинул ей лист и ручку.

Кондрашова взяла ручку, сжала её в кулак и, взревев, как раненая волчица, воткнула её в кисть Карпова. Тут же схватила пистолет со стола…

“Здесь ли Аня?” – вертелось в голове Женьки, и словно в ответ на его немой вопрос из дома вышел Макс, водитель Карпова.

Евгений хотел рвануть вперёд, но его отпихнули в сторону. Люди в камуфляжной форме, обезоружив, повалили Макса на землю. Несколько человек уже вбегали в дом. И тут прогремел выстрел.

Женьке стало трудно дышать, перед глазами завертелись деревья, люди в форме. Он двинулся вперёд, вошёл в дом и увидел свою Аню.

Карпов лежал на полу. Через стол от него стояла Анна. Опустив низ руку с пистолетом, женщина не сводила с трупа глаз. Только что она убила человека.

– Аня, – тихо позвал её Женька.

Кондрашова подняла на него глаза, выронила пистолет, который тут же поднял омоновец. Теперь она смотрела на него, на её испачканном кровью лице сначала появилось облегчение, потом радость…

Анька сделала шаг к нему, вдруг её ноги подкосились. Евгений бросился к ней…

Анна привстала на носки и поцеловала Женьку в губы.

– Я так люблю тебя… если бы ты знал…

– Я знаю, – самоуверенно ответил он, обнимая любимую. – Потому что я тоже люблю тебя и всегда любил. В тот момент, когда прозвучал выстрел в доме, я испугался, что потерял тебя. Что тебя больше никогда не будет, в моей жизни…

– Теперь я буду у тебя всегда…

– Мама, мама я устал, – захныкал Федя.

Женька наклонился к мальчику и подхватил его на руки…

***

Изможденный Валерий вышел на поляну, зажмурился от ударившего по глазам ослепительного солнечного света. Осел на колени. Сил идти больше не было. Всю ночь он пробирался вперёд по лесу. Зачем он это делал, зачем пытался выжить он и сам не знал. Ведь ещё недавно он хотел умереть…

Прямо перед Татариным на поляну приземлилась ворона. Она распахнула настежь клюв, выкрикивая:

– Кар-кар…

– Кыш… – махнул рукой Валерий, птица испуганно взмахнула крыльями и улетела.

А обессиленный Татарин упал на землю, потеряв сознание…

Следующее что он увидел, открыв глаза – бредущего к нему во всём чёрном монаха…

ЭПИЛОГ

Анна положила снимок на холодную плиту памятника, рядом с букетом белых роз. На сером камне была высечена надпись: “Сергей Поляков” и две даты – рождения и смерти.

Сергей ушёл из жизни внезапно, он умер во время очередной операции на позвоночник. Не выдержало сердце. А врачи ведь предупреждали о таком исходе. Но Поляков не стал слушать и настоял на операции. Анька до последней минуты была рядом с ним, не смотря на возражения мужа. Женька продолжал её ревновать к Полякову.

Прошел уже год со смерти Сергея, а ей до сих пор с трудом верилось, что этот серый камень всё, что осталось от него.

– Прости… – прошептала Аня, прижавшись лбом к холодному мрамору. Она чувствовала, как освобождается от прошлого. – Прощай…

Встала с колен и медленно пошла к выходу с кладбища.

От ветра фотография поднялась вверх и вперемешку с листьями закружилась над памятниками…

***

Вдоль узкой тропинки с другой стороны городского кладбища, шёл монах в чёрной рясе, с бородой. На шее, на толстой цепочке, висел большой крест.

Сейчас вряд ли, кто ни будь бы узнал, в этом монахе, криминального авторитета – Татарина. Именно в тот момент, когда Валерий подобранный монахом, впервые оказался в церкви он осознал зачем ему жить. Он отрёкся от прошлой жизни и остался в монастыре.

Через год его арестовали на вокзале в связи с прошлыми заслугами. Захаров тогда не поверил в его искренность и раскаянье. После срока Валерий вернулся в монастырь, чтобы продолжить служение Богу. Он стал известным. Многие люди шли к нему за советом и помощью…

Монах свернул с тропинки, мысленно отсчитывая – “пятый ряд… шестую оградку от прохода”.

– Здравствуй, Юленька. Здравствуй, сынок. Здравствуйте, любимые, – Валерий поднял голову к небу. Тяжело вздохнув, сел.

С большого памятника смотрели такие родные лица. Щемящая боль сжала сердце.

– Ну, здравствуй, Татарин, и прощай, – сказал кто-то рядом, за спиной.

В тишине кладбища прозвучали два глухих хлопка…

К О Н Е Ц

АВГУСТ 2015

Ключеуловители – такое приспособление – воронка. Случаи внештатной ситуации (бунт заключённых), конвоир должен бросить туда ключи.