Текст книги "По имени Эдем (ЛП)"
Автор книги: Хелен Дуглас
сообщить о нарушении
Текущая страница: 1 (всего у книги 12 страниц)
Хелен Дуглас «По имени Эдем»
По имени Эдем – 1
Оригинальное название: After Eden by Helen Douglas
Хелен Дуглас «По имени Эдем»
Серия: По имени Эдем – 1
Перевод: Ана sadako999 Овсянникова
Вычитка: Елена Брежнева, Вика Салосина
Обложка: Катерина Маренич
Аннотация:
Эдем Энфилд любит загадки, так что с появлением в школе таинственного новенького по имени Райан Вестленд, она попадается на крючок. На первый взгляд, он – простой американский подросток. Так почему же он не знает, что такое пицца? И как получилось, что он не слышал о Гитлере? Но что озадачивает Эдем больше всего – так это интерес, который он к ней проявляет.
Когда Эдем влюбляется в Райана, она начинает раскрывать его секрет. Но открытие происходит, когда одним дождливым днем в спальне Райана она натыкается на книгу – автобиографию ее лучшего друга… написанную более чем через пятьдесят лет. Потребовав от Райана объяснений, она узнает, что он оказался здесь с одной невероятно важной целью… а она, возможно, только что уничтожила его единственный шанс на успех.
Посвящается Джеку и Эдем.
ОГЛАВЛЕНИЕ
ПРОЛОГ
ГЛАВА 1
ГЛАВА 2
ГЛАВА 3
ГЛАВА 4
ГЛАВА 5
ГЛАВА 6
ГЛАВА 7
ГЛАВА 8
ГЛАВА 9
ГЛАВА 10
ГЛАВА 11
ГЛАВА 12
ГЛАВА 13
ГЛАВА 14
ГЛАВА 15
ГЛАВА 16
ГЛАВА 17
ГЛАВА 18
ОБ АВТОРЕ
Пролог.
Перран. Июнь 2012.
Она танцевала с кем-то другим.
Она выглядела иначе. Ее рыжие волосы были подняты наверх, так что локоны, которые обычно спадали ниже ее плеч, сейчас доставали лишь до подбородка. Бисер на зеленом платье покачивался в такт ее движениям. Она перехватила его взгляд и улыбнулась.
Убрав волосы, чтобы не лезли в глаза, он протолкнулся через толпу, не думая лишний раз и не разрешая страху его остановить.
– Потанцуешь со мной? – спросил он.
Она усмехнулась.
– Думала, не дождусь.
Одну руку она небрежно положила ему на талию, а вторую на плечо. Она находилась близко, но их тела не соприкасались. Не то, что Эми и Мэтт, которые были так прижаты друг к другу, что соединялся каждый их дюйм. Коннор нежно притянул ее к себе, потворствуя тому, чтобы она опустила голову ему на плечо. Он вдохнул яблочный аромат ее волос. Тепло ее кожи. Слабый запах мыла или, что вероятнее, духов. Его окружала музыка, кружащиеся огни, толпа танцующих, смеющихся и горланящих людей. Но все, что он чувствовал, – ее теплое дыхание на его шее, биение собственного сердца и его рука, огибающая ее талию и опустившаяся ниже спины.
– Коннор? – тихо произнесла она.
Он опустил глаза. Найдя губами ее шею, он начал покрывать ее маленькими, легкими поцелуями.
– Что ты делаешь? – спросила она.
– То, что следовало сделать очень давно.
Он целовал ее, поднимаясь вверх по шее к губам. Вот оно. Момент, о котором он мечтал последние два года. Момент, когда, наконец, ему хватит смелости поцеловать девушку, которую он любил целую вечность, и признаться ей в этом.
– Прекрати! – закричала она, перекрывая голосом музыку.
Он замер. В его мечтах все складывалось иначе. Краем глаза он видел поблизости несколько пар, уставившихся на них в ожидании того, что случится дальше.
– Что не так? – спросил он.
– Коннор, ты – мой лучший друг. Я не смотрю на тебя в этом смысле.
– Но ты – моя пара сегодня, – начал он.
– Я думала, ты понял.
Она повысила голос, чтобы он мог слышать ее, несмотря на музыку, но у него создавалось такое впечатление, что их слышит весь мир. Его глаза заслезились. Ни за что не будет он стоять здесь и плакать перед всеми знакомыми людьми.
Он прошел мимо нее и направился к выходу. Он бы вышел наружу, но мистер Чинн, учитель естествознания, стоял между ним и дверью, а последнее, что было необходимо Коннору, – какой-то учитель, спрашивающий в порядке ли он.
Так что он пошел в другом направлении.
Глава 1.
Перран. Март 2012.
Меган опаздывала. Звонок, оповещающий, что до начала урока осталось пять минут, уже прозвенел, и все ученики прошли на собрание. Я стояла у главного входа и ждала ее.
Стояло морозное мартовское утро, небо было чистым и голубым. Высоко над зданием школы против часовой стрелки кружили два канюка1 , словно стрелки перевернутых часов. Прищурившись, я вглядывалась вдаль в надежде заметить фиолетовое пальто Меган и тогда увидела его впервые. Он появился из ослепительного белого света, высокий парень со светло-русыми волосами, которые отливали серебром в свете тусклого зимнего солнца. Шагая к школьным воротам, он расстегнул свою кожаную куртку, из-под которой показались школьный свитер и белая рубашка, а потом накинул на шею галстук, небрежно его завязав, словно хотел как можно дольше избегать неудобства.
Он бросил взгляд в мою сторону, прежде чем направиться к главному зданию. Ему потребовалось около тридцати секунд, чтобы пройти через школьные ворота и войти в центральный вход. Мне потребовалось значительно меньше времени, чтобы сообразить: красивый, уверенный, недосягаемый.
* * *
Ко времени ланча казалось, будто вся женская часть одиннадцатиклассников говорила только о новеньком. Всю дорогу от профориентатора до столовой я слышала обрывки разговоров.
– Он – канадец.
– Он – южноафриканец.
– Вероятно, он так хорош в футболе, что мистер Такер захочет видеть его в команде.
– У него есть татуировка.
– С ним живет нереально сексуальная подружка.
– Он водит серебристый спортивный автомобиль.
– Хлоя Мэйсон собирается предложить ему встретиться.
Мое собеседование по профориентации закончилось и к тому моменту, как я пришла в столовую, она практически опустела, но у кассы еще стояла небольшая очередь. Я нетерпеливо ждала, вспоминая прошедшую встречу.
Кабинет миссис Мингл был скрыт наверху в административном корпусе, вдалеке от остальных помещений. Она была средних лет женщиной в очках с яркой оправой и копной вьющихся рыжих волос.
– Итак, Эдем, – сказала она с энтузиазмом, как только мы обе удобно устроились в креслах. На столике между нами стояла тарелка с печеньем и две кружки чая. – Расскажи мне, где ты видишь себя в будущем.
Много о будущем я не думала. По крайней мере, не о далеком будущем. Я раздумывала только о сдаче экзаменов летом и поступлении в местный колледж осенью. На неделе бы я усиленно училась, а по субботним вечерам ходила на вечеринки. Но не такие вечеринки, которые нравятся Эми, – где все пьют сидр из дешевых пластиковых стаканчиков и жмутся по углам с парнями из школы, а такие, где люди пьют вино из настоящих бокалов, обсуждают книги, политику и пытаются изменить мир.
– Представь себя девяностолетней женщиной, – сказала миссис Мингл, опуская шоколадное печенье в чай; она держала его там так долго, что я ожидала увидеть, как печенье отломится, – вспоминающей свою жизнь. Какую историю ты сможешь рассказать?
Я постаралась представить себя пожилой женщиной, седой и морщинистой, с целой жизнью за плечами. И внезапно я поняла, чего хочу. Не детально, а в общем виде. Я хотела, чтобы моя жизнь была похожа на историю одной из любимых книг: большого романа, каждая страница которого заполнена мелко напечатанными словами, словно единственный способ уместить такую жизнь – выбрать очень мелкий шрифт. Я хотела быть смелой, рисковать, изменить что-то к лучшему, влюбиться. Герои моей истории были бы яркими, а ландшафты экзотическими. Я хотела, чтобы моя жизнь была захватывающей.
Но проблема в том, что я не знакома с яркими персонажами, никогда не была в экзотических местах, а храбрости мне не достает. Я сидела здесь, в кресле в кабинете миссис Мингл, и осознавала, что если не начну думать о будущем, моя жизнь закончится, как полупустой блокнот: страница за страницей будут чистыми и лишь изредка прервутся списком продуктов или запиской чистильщику окон.
* * *
– Что это такое? – рядом со мной раздался низкий мужской голос.
Вздрогнув, я подняла глаза. Это новенький. Он нахмуренно смотрел на специальное предложение дня.
Я пожала плечами.
– Твое предположение хорошо так же, как и мое. Думаю, это должно было стать карри.
– А это что? – спросил он, показав на пиццу. – Круглая штука с красной ерундой на ней.
Сложно было понять, что у него за акцент. Нечто среднее между американским и австралийским.
– Ты о пицце?
Он кивнул.
– Что это на ней?
Еда из столовой частенько была ужасающей смесью из неопределяемых продуктов, но пицца была узнаваемым и, как правило, безопасным выбором. Я повернулась к нему в поисках намека на то, что это какая-то шутка, – возможно, подмигивания или улыбки. Но он уставился на кусочки пиццы, а между его бровей пролегла морщина.
– Обыкновенная пицца. С томатной пастой и сыром.
Он серьезно не знает, что такое пицца?
– Да, – сказал он, внезапно усмехнувшись. – Так и знал.
Я выбрала картофель в мундире и немного кукурузы, а также яблоко. Он взял то же самое.
– Выглядит аппетитнее, – произнес он, пожав одним плечом.
Я заплатила за еду и направилась к столику, за которым сидели Меган и Коннор. Мы были странной компашкой. Не относились ни к одной из главных групп в Перране, как, например, серферы или скейтеры, девочки из клуба любителей пони или музыканты, но при этом время от время тусовались с ними. Меган – обладательница красивого голоса и хорошо вписывается в компанию музыкантов. Коннор занимался серфингом (хотя и не входил в их тусовку) и по пятничным вечерам после школы посещал астрономический клуб, но не был законченным научным гиком. Что касается меня, я была членом команды по бегу по пересеченной местности, но избегала любых других видов спорта и всего с ними связанного. Коннор и Меган сидели с соседом Коннора, Мэттом, и его девушкой Эми.
Мэтт был хорошим парнем. Играл на гитаре и достаточно непринужденно себя вел. Эми же была королевой драмы, всегда играла, постоянно находилась в поисках себя и была центром всеобщего внимания. Ее последний образ, по ее словам, назывался вампирский шик. Она покрасила в черный цвет свои от природы светлые волосы, отчего ее бледная кожа приобрела практически зеленоватый оттенок. Это было улучшение по сравнению с последним ее образом, когда она обесцветила волосы до платинового оттенка и усовершенствовала свой словарный запас на южно-калифорнийский манер.
– Думаю, пляжная вечеринка была бы отличным вариантом? – говорила Эми, когда я выдвинула стул.
Меган взглянула на меня и тайком закатила глаза. Эми уже несколько недель планировала вечеринку на свой день рождения. Меган не очень нравились пляжные вечеринки, но я сразу же представила себе пламя, ярко сияющее на фоне чернильной ночи, звездное небо и, если повезет, луну.
– Эми, сейчас начало марта. Как можно устраивать пляжную вечеринку в марте? – спросил Коннор. – Это практически середина зимы.
– Вообще-то, это весна, – ответила она. – Да все равно, не будет никаких бикини и посиделок на багажниках машин. Ты никогда, кроме лета, не тусовался на пляже?
– Нет. – Коннор пожал плечами. – Зачем кому-то это делать?
– Потому что на пляже нет родителей. Я могла бы устроить вечеринку и дома, а в соседней комнате были бы мама с папой. Уверена, они бы с радостью предоставили нам пиццу и лимонад. Или же мы можем тусоваться на пляже, где нет родителей и можно пить все, что душе угодно.
– Приму к сведению, – ответил Коннор. – Но там будет холодно.
– Разведем костер, – сказала Эми. – Вечеринка будет такой классной.
Я отвлеклась от их болтовни и отломила кусочек картошки. Краешком глаза я наблюдала за новеньким, который в одиночестве сидел за столиком в углу. Три десятиклассницы, сидящие за ближайшим к нему столиком, хихикали, взмахивали волосами и стали разговаривать громче. Что-то подсказывало мне, что у него не возникнет проблем с вливанием в коллектив, несмотря на позднее появление в школе.
– Что думаешь, Эдем? – спросила Эми.
– А? – Я их не слушала. – Звучит отлично.
Эми повернулась в направлении моего взгляда. Потом подмигнула мне.
– Изучаем новенького?
Коннор застонал.
– И ты туда же. – Он толкнул меня локтем. – Он сказочный? При виде него у тебя трепещет сердце?
– Отвали, Коннор. – Я пихнула его в ответ. – Ты просто ревнуешь.
Я откусила яблоко, смущенная тем, что меня поймали.
– Он умный, – сказала Эми. – Утром у нас было совместное естествознание.
– Не такой уж умный, – ответил Мэтт. – У нас была история, и выяснилось, что он никогда не слышал о Гитлере. Ради Бога, кто не слышал о Гитлере?
– Или о пицце? – пробормотала я себе под нос, но никто меня не услышал.
– Все равно меня интересуют не его мозги, – сказала Меган со смешком.
– Я не врубаюсь, – произнес Коннор, качая головой. – Что в нем такого, чего нет во мне?
– Мышцы, – начала перечислять Меган. – Красивые скулы. И...
Коннор снова застонал.
Меган его проигнорировала.
– И классные волосы.
– Да ты издеваешься, – ответил Коннор. – Они торчат во все стороны. Он что, не знает, как пользоваться расческой?
– Говорит парень, у которого расчески нет вообще, – произнесла я, взъерошив лохматую шевелюру светловолосого Коннора.
– Может, такую прическу они носят в Америке или откуда он там, – сказала Меган.
Эми нахмурилась.
– Не думаю, что он – американец. По-моему, у него австралийский акцент.
– Определенно не австралийский, – заспорила Меган. – Он слегка гнусавит. Может, он канадец. Или с Гавайев.
– Или южноафриканец, – сказала Эми. – Их акцент похож на австралийский.
– Почему бы просто не спросить его самого? – произнес Коннор с налетом раздражения в голосе. – Он идет сюда. Уверен, он избавит вас от страданий.
И точно, новенький доел свой ланч и ему пришлось идти мимо нашего стола. Я изучала яблоко, надеясь, что Коннор не скажет и не сделает ничего унизительного.
Коннор встал и загородил ему дорогу, когда парень приблизился.
– Извини. Ты не против разрешить спор?
Парень осторожно улыбнулся.
– Если смогу.
– Девушки пытаются понять, какой у тебя акцент. Варианты такие – Австралия, Канада, Гавайи и Южная Африка.
Парень заулыбался сильнее.
– Близко, – сказал он. – Америка.
– Америка. Вот и решили. Спасибо за помощь.
Парень выгнул бровь.
– Пожалуйста.
Прозвенел звонок на пятый урок и я вздохнула. Парное искусство у миссис Линк.
– Какой у тебя следующий урок? – спросил Коннор у парня. – Я покажу тебе направление.
Новенький держал в руках карту школы. По ней было видно, что с утра он уже несколько раз ее сворачивал и разворачивал.
– Искусство. Миссис Линк.
– Эдем идет на искусство к миссис Линк, – сказала Меган, подмигнув мне.
Я поморщилась. Зачем Меган ведет себя так прямолинейно? Я проглотила кусок яблока, который жевала, и подняла поднос.
– Можешь пойти со мной.
– Эдем. Красивое имя, – сказал он, когда мы шли к зданию Годреви. – Оно распространено в Англии?
– Нет. Я не знаю никого с таким именем.
– Правда?
Я не ответила. Не могла придумать как. Я покосилась на него. Он смотрел на меня с задорной улыбкой. Внезапно лицо потеплело, и я поняла, что покраснела. Я – обладательница каштановых волос и бледнейшей кожи, которая просто жутко краснеет от груди до лба.
– Что привело тебя в Корнуолл? – в конце концов, спросила я, держа открытой дверь.
Он помедлил.
– Работа. Отцовская.
– Должно быть, это тяжело, приехать посреди учебного года. Экзамены и все такое.
– Все не так плохо. Окружающие очень дружелюбны.
Миссис Линк уже была в классе, встречая, приветствуя и наблюдая, как мы заходим. Как обычно, на ней был кафтан, подчеркивающий ее огромные бедра. И от нее пахло кофе с фундуком, который она всегда пила.
– Ты, должно быть, Райан Вестленд, – сказала она и, сияя, решительно пожала его руку. – А теперь, куда же нам тебя посадить? У Эдем нет пары. Можешь сесть с ней.
Я опустилась на свое обычное место и отвела взгляд, пока Райан присаживался рядом со мной. Я слышала скрип стульев и шепотки, когда несколько девушек выгнулись, чтобы лучше видеть.
– Так ты из Америки? – спросила я через некоторое время.
– Ага.
– Бойфренд моей тети американец. Его акцент очень сильно отличается от твоего.
– Страна большая.
– Из какой ты части?
– Ты задаешь много вопросов, не находишь?
Я поняла намек, так что вытащила альбом для рисования и пролистала несколько последних рисунков, над которыми мы работали. Руки, ступни, глаза. Все до постыдного плохо нарисовано. Я резко захлопнула альбом, опасаясь, что Райан заметит.
– Я из Нью-Гэмпшира, – мягко произнес Райан. Он улыбался. – Из городка в сельской местности.
– Откройте альбомы, – прервала нас миссис Линк, передав чистый альбом Райану. – Сегодня мы будем рисовать портреты. Лицо и верхняя часть туловища.
Я почувствовала, как внутри все сжалось. Это ужас. Мне придется рисовать лицо Райана. Я в принципе плохо рисую, но хуже всего у меня получаются люди. Миссис Линк выбрала в партнеры парня из первого ряда, а затем показала, как нужно подойти к заданию.
– Полчаса каждому, – сказала она нам.
– Что ты хочешь сначала – позировать или рисовать? – спросил Райан.
Оба варианта звучали непривлекательно. Я подумала, если буду рисовать последней, может, мне и не придется показывать ему результат.
– Позировать.
Я не знала куда смотреть. Я выглянула в окно. Посмотрела на висящую на стене картину, а потом на дверь.
– Ты не могла бы сидеть спокойно? – спросил Райан.
– Извини. Сложно не ерзать.
– Может, тебе нужно смотреть на что-то.
Я пожала плечами и обвела взглядом комнату, пытаясь найти нечто интересное.
– На что мне смотреть, как думаешь?
– Можешь смотреть на меня.
Должно быть, он заметил выражение ужаса на моем лице. Я ни за что не смогла бы удерживать зрительный контакт с ним и не залиться краской при этом.
– Или можешь просто смотреть в окно.
Я выбрала окно. За ним было мало вариантов для концентрации внимания: только слегка покачивающаяся пальма и блочная стена здания. Миссис Линк включила какую-то медленную джазовую музыку, которая, что было ясно, предназначалась для расслабления. Звуки фортепиано и трубы. Я пыталась увести мысли в другое русло. Думала о пляжной вечеринке, спланированной Эми. Думала о своей тете Миранде и ее бойфренде Трэвисе, по которому она сходила с ума. А еще я думала о симпатичном парне, сидящем напротив, который сосредоточенно рисовал мой портрет. Я почувствовала, что щеки у меня пылают.
– Почему бы тебе не снять свитер? – предложил Райан через несколько минут.
– Извини?
– Выглядишь так, словно горишь. Ты хорошо себя чувствуешь?
– Нормально. Просто мне немного жарко.
А от его внимания становится только хуже.
– Тогда сними свитер.
– Это не повредит твоему рисунку?
Он покачал головой.
– Я все еще работаю над твоим лицом.
Медленно я стянула свитер через голову, убедившись, что школьная рубашка не поднимется вместе с ним. Я расстегнула верхние пуговицы на блузе и ослабила галстук, прекрасно понимая, что на цвет лица это никак не повлияет.
– Я легко краснею, – сказала я.
Райан поднял взгляд с моей груди к лицу и, наконец, остановился на глазах. Он улыбнулся и продолжил рисовать. Я старалась сосредоточиться на музыке, но она была медленной и романтичной, и, это смешно, но я поняла, что представляю, каково было бы танцевать с Райаном – мы вдвоем босиком, над морем садится солнце, а на фоне играет эта композиция. Я взяла в руки свой альбом и помахала им перед лицом в попытках немного охладиться и успокоиться.
– В школе есть научный клуб? – спросил Райан.
– После занятий проводятся дополнительные занятия. Для учеников, которым нужно улучшить оценки.
Райан нахмурился.
– И больше ничего нет? Например, клуба для любителей этого предмета?
– Вообще-то, нет. По крайней мере, если не считать астрономию. Полагаю, это наука. Туда ходит мой друг Коннор.
Райан отложил карандаш и посмотрел на меня.
– Коннор?
– Ты встречал его за ланчем. Блондин, который тебя остановил и спросил про акцент.
Райан кивнул.
– Звучит идеально. Когда проходят встречи?
– По пятницам. Руководит клубом мистер Чинн. Больше тебе может рассказать Коннор.
Райан напряженно вглядывался в меня.
– Именно это мне и нужно. Какая у Коннора фамилия? Мне нужно с ним поговорить.
– Пенроуз. Он – один из моих лучших друзей. Я вас познакомлю.
– Спасибо.
Он взял альбом и начал водить карандашом по бумаге. Я снова посмотрела на пальму.
Запах кофе с фундуком известил меня о приближении миссис Линк.
– Очень хорошо, Райан, – сказала она. – Тебе удалось очень красиво передать ее выражение лица.
Спустя полчаса невыносимой застенчивости, миссис Линк сказала нам поменяться ролями. Я не была уверена, то ли испытывать облегчение, то ли прийти в ужас.
– Как тебе хочется меня видеть? – спросил Райан, его глаза игриво сверкнули.
– Да мне все равно.
Я не знала с чего начать. Я посмотрела ему в глаза: карие. Но не грязно-карие, кофейно-карие или светло-карие. Его глаза были цвета осенней листвы. Ближе к зрачку они были ярко-ореховыми, а дальше – насыщенно медными. Около белка радужка была практически золотистой. Его глаза были самыми красивыми из прежде мной виденных и смотрели на меня с задором.
– Вообще-то, может, будет лучше, если ты посмотришь в окно, – сказала я.
– На то дерево?
– Было бы отлично.
– Что это за дерево?
– Просто пальма, – пожала плечами я.
Я попыталась зарисовать форму глаз Райана. Но не смогла. Получались глаза как глаза. Словами я могла объяснить, что они были открытыми, дружелюбными, улыбающимися, но не могла выразить эти мысли на бумаге.
Я попыталась нарисовать его волосы. Они были светло-русыми. Обладай я талантом, выбрала бы двенадцать разных оттенков коричневого и смешала их вместе. Волосы его были убраны со лба назад и торчали в разные стороны. Карандашом я постаралась показать это, но результат на бумаге выглядел каким-то хаосом.
Я решила нарисовать характерную для многих овальную форму лица, уверенная, что не смогу зарисовать нечто, даже отдаленное напоминающее его высокие скулы и квадратную челюсть. Лицо на бумаге выглядело, как результат творчества восьмилетнего ребенка, и я взвесила мысль разорвать весь альбом на мелкие кусочки. Вздохнув про себя, я перешла к зарисовке его тела. Он слегка отклонился от меня, глядя на одинокую пальму за окном кабинета искусств. Райан снял свитер и закатал рукава, и я заметила золотистые волоски на его предплечьях. Руки его были немного напряжены, а кисти сжаты в кулаки. Мышцы выступали, словно тугой канат. Мой взгляд поднялся выше по его туловищу. Очертания его груди ясно виднелись под рубашкой. Тело выглядело крепким и накачанным.
– Ты занимаешься? – спросила я.
– Нет, – ответил он, выглядя немного растерянно. Я видела, что он заметил, как я разглядываю его грудь.
– Выглядишь накачанным.
Слова сорвались с языка, прежде чем моя внутренняя цензура смогла их поймать.
Он приподнял бровь.
– Это хорошо?
Я покраснела.
– Разницы никакой не создает. Я не смогла бы это нарисовать. Искусство – мое больное место.
– Могу я посмотреть, что ты изобразила?
– Абсолютно точно нет.
Минуты пролетели слишком быстро и пришло время оценить наши портреты. Миссис Линк хотела, чтобы мы определили, что получилось, а в чем нужно совершенствоваться.
– Смотри, – сказал Райан, подталкивая ко мне свой рисунок.
Хорош. Нарисованная девушка прикусила нижнюю губу, смотря в никуда. Непослушные, длинные, волнистые волосы и напряженный взгляд. Тень на щеках предполагала наличие небольшого смущенного румянца. Да, это была я. Намного более привлекательная версия меня.
– Так что, получилось хорошо? – спросил Райан, криво улыбаясь.
– Мне нравится, как струятся ее волосы, – сказала я. – Тебе удалось хорошо это уловить.
Он улыбнулся и поблагодарил меня.
– А какие нужны усовершенствования?
– Не знаю. Она выглядит слишком идеальной. Ненастоящей.
– Я рисовал, что видел.
Я прикусила губу, неуверенная, как ответить.
– Хотела бы я выглядеть так хорошо, – наконец, произнесла я, пожав плечами, и улыбнулась. Надеюсь, улыбка вышла самоироничной.
– Тогда посмотрим твой рисунок.
Я подтолкнула к нему свой альбом.
– Буду счастлива услышать два пункта для улучшения. Я отлично понимаю, что хорошего тут ничего нет.
Райан улыбнулся и встретился с моим взглядом.
– Несомненно, человек. Но мне надо что-то сделать с волосами.
– На следующей неделе, – сказала нам миссис Линк в конце урока, – мы поедем на экскурсию в «Проект Эдем», чтобы зарисовать растительность. Вас всех отпросят с утренних уроков, и мы вернемся к автобусам, отходящим в половине четвертого.
– Что такое «Проект Эдем»? – спросил Райан.
– Огромные куполообразные здания, похожие на оранжереи. Они построены на месте заброшенных глиняных карьеров в Сент-Остеле. В каждом из них произрастают растения из различных биомов2 . Там классно.
– И называются «Эдем»?
Я кивнула.
– Как сады Эдема.
– Я уловил связь.
Прозвенел звонок и я убрала альбом в сумку. Райан быстро соскользнул со стула и пошел к выходу. Он помедлил у двери и обернулся, посмотрев на меня.
– Спасибо, партнер, – с улыбкой сказал он.
Глава 2.
Меган проводила меня до автобусной остановки на окраине города. После школы мы ходили в кино, а потом перекусили. Теперь же на улице было ужасно темно и холодно.
– Я подожду с тобой.
– Все нормально. Иди домой. Завтра на пляже увидимся.
– Напиши мне, как доберешься до дома, – крикнула она, дойдя уже до середины улицы.
Я махнула рукой в ответ, внезапно почувствовав себя очень одинокой.
Летом Перран всегда был заполнен туристами, но зимой город становился пустынным. Городом-призраком. Можно было идти посреди набережной, потому что магазины были закрыты, и у водителей не было необходимости здесь ездить.
Как правило, зимой я не гуляла после школы из-за темноты, холода и того факта, что плохо ходили автобусы. Но в эту пятницу у меня не было никакого желания идти домой и смотреть, как Миранда и Трэвис обнимаются на кухне, пока он готовит какое-то гурманское блюдо для двоих.
Набережная была пустынной. Не было видно никаких признаков жизни, кроме света, проникающего из окна в «Руках рыбака». Я притопывала на месте и хлопала в ладоши, чтобы согреться. Следующий автобус должен подъехать не раньше, чем через двадцать пять минут.
На секунду я подумала, не позвонить ли Миранде и не попросить ли ее приехать за мной, но я понимала, что она не обрадуется, если я потревожу ее во время их пятничного свидания. Я рассмотрела такси, как вариант, но у меня с собой было недостаточно денег. В конце концов, я решила пройти пару миль и сесть на автобус по пути. Так мне будет намного менее холодно, чем если я простою это время на продуваемой ветром автобусной остановке.
Прошло лишь пять минут с тех пор, как я вышла из города, когда рядом со мной замедлился автомобиль. Я опустила голову и прибавила шагу. Это было ошибкой. Мне стоило остаться на остановке. На этой дороге вдоль побережья никто не услышал бы моих криков. Машина остановилась у обочины, потом позади меня открылась и захлопнулась дверь. Я полезла рукой в сумку, чтобы достать мобильный.
– Эдем!
Я обернулась. Передо мной стоял Райан.
– Тебя подвезти домой? – предложил он с улыбкой.
– Ты не знаешь, где я живу.
– Ты учишься в школе Перран. Как далеко от нее ты можешь жить?
– Около пяти миль. Я живу в Пенпол Коув.
– Я и сам там живу.
Мне кое-что пришло на ум.
– В этой стране тебе должно быть семнадцать, чтобы водить.
– Я знаю.
– А тебе шестнадцать.
Он усмехнулся.
– Это я тоже знаю.
Я помедлила. Но ночь была холодной, а следующий автобус нужно было ждать двадцать минут.
Райан открыл дверь с пассажирской стороны автомобиля.
– Запрыгивай.
Раздумывая про себя, пожалею ли я об этом, я забралась внутрь.
Он завел двигатель и вывернул на дорогу. Машина двигалась резкими толчками и покачивалась, пока не набрала скорость. Райан включил на полную мощность печку и на меня подул теплый воздух. Какая неожиданная смена обстоятельств, думала я. В один миг я мерзну, иду одна и нервничаю, а теперь я согрелась, нахожусь с Райаном и очень сильно нервничаю.
– Так слухи правдивы, – сказала я.
– И какие же это слухи?
– О том, что ты ездишь на машине.
Райан нахмурился.
– Заметили? Это плохо.
Разумеется, они заметили. Он находился на радаре каждой школьницы. Перран – маленький город.
– Это проблема? – спросила я.
– Как ты и сказала, мне недостаточно лет, чтобы иметь водительские права. Не горю желанием привлекать слишком много внимания.
– Так как получилось, что ты водишь?
Он отвел взгляд от дороги и посмотрел мне в глаза.
– Не люблю ходить по ночам, когда холодно. – Он снова повернулся к дороге. – И вообще, почему ты одна ходишь по темноте?
– После школы гуляла с друзьями в городе. А автобус век не дождешься, так что я решила пройтись.
Он улыбнулся, но, к счастью, взгляд его оставался прикованным к дороге.
– Ходил на занятия астрономического клуба?
– Ага. Было весело.
– Коннор там был?
Райан кивнул.
– Я и понятия не имел, что здесь так популярна астрономия. Клуб был забит.
– Правда? Со слов Коннора у меня сложилось впечатление, что клуб – это три ботана и мистер Чинн. Без обид.
Он рассмеялся.
– Ты считаешь меня ботаном?
Мы свернули с главной дороги на ту, которая вела к Пенпол Коув. Райан быстро переключил коробку передач, отчего двигатель заревел.
– Извиняюсь. Еще не до конца разобрался с таким типом коробки, – сказал он, когда мы проезжали мимо магазинчика на окраине городка. – Где именно ты живешь?
– Другой край городка, – ответила я, показывая ему направление.
– А я дальше по шоссе. Жилой дом на ферме недалеко от бухты.
– Этот дом продавался целую вечность.
Райан повел плечом.
– Отцу он понравился. Там тихо.
Я знала, о каком доме идет речь. Огромное гранитное здание с видом на бухту, которое находилось прямо в конце шоссе Треновет. Когда-то он был частью работающей фермы, но теперь стал просто большим домом с огромным садом. Много лет там никто не жил.
Райан подъехал к моему дому и заглушил двигатель. Мое сердце загрохотало. Зачем он заглушил двигатель? Я почувствовала, как начинает краснеть грудь. Потребуется минута или около того, прежде чем краснота перейдет на шею, а с нее на лицо, словно распускающийся цветок на покадровой съемке. Я задумалась, смогу ли попрощаться и испариться раньше, чем это случится.
– Спасибо, что подвез до дома, Райан, – сказала я.
Слова прозвучали неправильно. Создалось впечатление, будто я старомодная девушка, которая каталась со своим кавалером. Должно быть, моя неопытность в данном вопросе была очевидной.
Он пожал плечами.
– Да не за что. Мне все равно пришлось бы проезжать мимо.
Я открыла дверцу автомобиля и помедлила.
– Ты пойдешь на завтрашнюю вечеринку?
– Меня не приглашали. – Он взглянул на меня. – Если только ты не приглашаешь меня сейчас?
Я кивнула.
– Это день рождения Эми. Все приглашены.
– Что мне нужно взять с собой?
– Я беру кучу еды. Так что тебе ничего приносить не надо. Она устраивает вечеринку на Перран Тауэнс – это пляж за городом. В два часа.
