Текст книги "Сказка только начинается"

Автор книги: Хелен Брукс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 9 страниц)

ГЛАВА ВОСЬМАЯ

Благодаря другу Хассана, который с удовольствием одолжил им свой самолет, Хадсон и Марианна вернулись в Танжер еще до полудня.

Сердце Марианны рвалось на куски, и тем мучительней была боль, что ее приходилось скрывать. Она двигалась, ела, пила, разговаривала, умудрялась даже улыбаться, в то время как внутри у нее все обливалось кровью.

Что чувствует Хадсон, она не знала. Утром, едва он вышел из ванной, Марианна, схватив одежду в охапку, проскользнула туда и не выходила, пока не убедилась, что готова встретиться с ним лицом к лицу.

Она ждала. Марианна и сама не знала, чего ждала. Но, во всяком случае, не ожидала снова увидеть перед собой холодного и вежливого незнакомца. Он беспрекословно согласился изменить свои планы, сам заказал ей билет на рейс до Лондона, позаботился обо всех удобствах, вызвал такси из Танжерского аэропорта до отеля. О чем он думает, невозможно было даже догадаться. Железная выдержка, столько раз выручавшая Хадсона в зале суда, не подвела его и на этот раз.

– Можно мне узнать твой лондонский адрес? – вежливо и бесстрастно спросил он по дороге в отель. Таким голосом обычно просят передать солонку где-нибудь на чопорном светском приеме.

Видимое равнодушие Хадсона помогло Марианне собраться с силами и ответить:

– Думаю, лучше не надо.

– Как хочешь.

Такси остановилось напротив отеля. Марианна вышла из машины; горячий душный воздух обжег ей легкие, и она впервые почувствовала, как тоскует по английским туманам. Во Франции, где она встретилась с Хадсоном, было жарко; жарко и сейчас. Может быть, холод и промозглая английская сырость принесут отдых ее измученному сердцу?

– Ты улетаешь в шесть вечера, а сейчас… – он взглянул на золотые наручные часы, – еще нет двух. Хочешь, я закажу легкий ленч?

– Нет-нет, спасибо, я не голодна, – быстро ответила Марианна. Если они не расстанутся немедленно, она сотворит что-нибудь такое, о чем будет жалеть всю жизнь. – Я… большое спасибо за экскурсию. – Неестественно прямая и бледная, она протянула ему дрожащую руку. – Это было очень мило с твоей стороны.

– Мило? – Взяв протянутую руку, он начал массировать ее запястье сильными длинными пальцами. – Нет, не думаю. – Говоря это, он ввел ее в холл. – Я держался как эгоист, манипулировал тобой, и ничего «милого» в моем поведении не было.

Марианна споткнулась и подняла глаза к его каменному лицу.

– Хадсон…

– Такси приедет через час, – продолжал он как ни в чем не бывало. – Если хочешь освежиться и отдохнуть, можешь воспользоваться моим номером. Я подожду в кафе. Прощай, Анни.

– Прощай? – Вот и наступил давно ожидаемый миг расставания – и Марианна поняла, что не может этого вынести. – Но разве мы больше не увидимся? А твой ключ?.. – Она взглянула на ключ, который вложил ей в руку Хадсон.

– Оставь у портье. – Быстро и холодно он поцеловал ее в лоб и, выпрямившись, произнес с улыбкой: – Кто знает, может быть, встретимся еще через два года?

А затем он пошел прочь, легко и быстро, ни разу не оглянувшись назад, и унес с собой ее сердце.

Такси приехало за ней в три часа. До этого Марианна поднялась в роскошно-безликий номер Хадсона и долго стояла под прохладным душем; нежные струйки воды, сбегавшие по ее лицу, сливались с горячими солеными слезами.

Однако слезы не облегчили ее горя; глаза давно высохли, но в горле по-прежнему стоял тугой ком, а голова раскалывалась от боли. Спустившись в холл, она не смогла совладать с собой и огляделась в поисках Хадсона. Но, кроме хорошенькой девушки-портье и смуглого таксиста с белозубой улыбкой, в холле не было ни души. Никаких следов высокого темноволосого мужчины с глазами цвета штормового моря. Все кончено – Хадсон избавился от нее раз и навсегда.

По пути в аэропорт она невидящими глазами смотрела в окно на залитое солнцем шоссе и размышляла о том, сумеет ли дожить до конца дня. О завтрашнем дне ей не хотелось и думать. Она вошла в здание аэропорта – и сразу увидела его.

– Хадсон!

Взгляды их встретились. На миг оборона Марианны рухнула, и Хадсон прочел в огромных зеленых глазах все ее чувства; но уже в следующую секунду она овладела собой.

– Что ты здесь делаешь? – Она глубоко вздохнула, но это не помогло; голос ей не повиновался. – Мы ведь уже попрощались.

– Мне нужно с тобой поговорить. – Прежде чем она сообразила, что происходит, он уже взял из ее безвольных рук чемоданы, отвел ее в угол и усадил на жесткую пластиковую скамью.

– Но мне пора.

– Времени у тебя достаточно. – Он резко отмел ее слабый протест. – Это не долгий разговор.

– Но я думала… В отеле ты сказал…

И тут она сообразила. Еще одна хитрость. Новый тактический ход. Он использовал профессиональный прием, чтобы застать ее врасплох, – и почти преуспел в этом. И все же Марианна не могла сердиться. Она знала, что причиной всему – любовь. Он борется за ее сердце, борется агрессивно и безжалостно, потому что иначе не умеет. И никогда не узнает, что она сама желает ему победы.

– Ты не хочешь меня слушать, но я все равно скажу, – ровным голосом продолжал он. – Я не понимаю, почему ты бросила меня в тот раз и почему уезжаешь теперь; но знай, я никогда, ни на минуту, ни на секунду не переставал тебя любить. – Он глубоко вздохнул. – Одно время я думал, что ты лгала мне, что тебе наплевать на мои чувства, теперь знаю, что это не так. Тебе не все равно. Совсем не все равно, черт возьми!

– Хадсон, этот разговор ничего нам не даст! – Марианна хотела встать, но Хадсон схватил ее за руку с такой силой, что она едва не вскрикнула от боли.

– Мне – даст, – мрачно ответил он. – Анни, у меня никогда не было никого, кроме тебя. Разумеется, в прошлом у меня, как и у любого мужчины, найдется несколько связей – но ни одна из них не захватила меня целиком. Я не верил… – он глубоко вздохнул и продолжал уже спокойнее, – не мог представить, что способен так безрассудно и безоглядно влюбиться. – Он нежно погладил ее по щеке. – Я, Хадсон де Санс, хитроумный и циничный скептик, влюбился как мальчишка! Я готов был дежурить у тебя под окном и распевать серенады, готов был на любое безумство, чтобы поразить тебя. А потом ты ушла. – Он медленно покачал головой, и глаза его потемнели, словно море перед грозой.

– Я все объяснила в записке, – дрожащим голосом ответила Марианна. К горлу ее подступила тошнота. – Мы с тобой не подходим друг другу.

Хадсон тихо, но с силой выругался.

– Не лги мне больше, Анни. Если не хочешь говорить правду – лучше промолчи, но не лги. Я не знаю, что произошло с тобой той страшной ночью, но поверь мне, Анни, какие бы демоны из прошлого ни пугали тебя, мы с ними спра-вимся. Черт возьми, ты несчастна, я несчастен – что нам терять? – воскликнул он.

«Мне терять нечего. А ты потеряешь все, чего добился в жизни». Но Марианна не могла произнести это вслух.

– Ты найдешь другую женщину. – Она запнулась, глядя на него огромными печальными глазами. – Например… например, Джасмину. – Как ни глупо, мысль о рыжеволосой красавице до сих пор заставляла ее сердце болезненно сжиматься.

– Джасмину? – Хадсон покачал головой, словно не веря собственным ушам. – Анни, Джасмина – жена одного из кузенов Идриса. Да будь она и не замужем, я бы пальцем к ней не притронулся. Мы с ней друзья, не больше. – Он вгляделся в ее лицо. – Анни, узнав, что ты собираешься в Марокко, я прилетел сюда лишь затем, чтобы увидеть тебя. Это не деловая командировка и не запланированный отдых, я просто бросил все и прилетел.

– Не может быть! – Такого признания она никак не ожидала!

– Однако это так. – Он скривил губы в горькой улыбке. – Я люблю тебя, Анни, и ты мне нужна, но нужна вся, и телом, и душой, и сердцем. И не на день или месяц, а на всю жизнь. Сегодня в последний раз я предлагаю тебе выйти за меня замуж. Если ты откажешь, больше я просить не буду. Я буду на твоей стороне, буду защищать тебя, помогу тебе справиться со всем, чего ты так боишься, но умолять тебя и унижаться больше не стану. Я люблю тебя и, как бы ты ни отрицала очевидное, знаю, что и ты меня любишь. Ну? Каков твой ответ?

Наступило молчание. Хадсон ждал, сурово сжав губы и устремив на нее темные непроницаемые глаза.

– Так что же? – тихо спросил он. – Да или нет?

Марианна молчала. Кровь то приливала к ее щекам, то отливала прочь, в ушах звенело от напряжения. «Любовь моя, постарайся меня понять! – думала она. – Ты встретишь кого-нибудь еще: на свете тысячи женщин, готовых отдать все на свете, чтобы войти в твою жизнь. Только не я. Никогда. Связав жизнь со мной, ты потеряешь все, что любишь, все, что составляет смысл твоего существования. И рано или поздно возненавидишь меня. Может быть, через год, может, через пять…»

– Мой ответ – нет. – Она поднялась и взяла чемоданы – на этот раз он не пытался ее задержать. – Можешь не верить, но я желаю тебе счастья, – произнесла она тусклым, мертвым голосом. – Я знаю, что мы не можем быть вместе; постарайся с этим смириться, как смирилась я.

Она ожидала ответа – но Хадсон молчал, не сводя глаз с ее белого как мел лица. Молчал он и тогда, когда Марианна повернулась и пошла прочь.

Следующие несколько недель превратились в кошмар, какого Марианна не пожелала бы и злейшему врагу. Из Марокко она вернулась вымотанной и эмоционально, и физически; и с течением времени депрессия ее не проходила, а лишь усиливалась.

Она работала до изнеможения, но это не спасало от бессонницы. Марианна похудела, под глазами залегли темные круги. Не помогало даже снотворное. Кийт и другие беспокоились о ней: не раз друзья пытались деликатно выяснить, что случилось, но рана была слишком глубока и свежа, чтобы о ней говорить.

На исходе третьей недели после возвращения в Лондон, в пасмурный, дождливый день, подходящий скорее для октября, чем для июня, Кийт вызвал Марианну к себе.

– Скажи-ка, что ты знаешь об организации под названием «Мейджор промоушнз»? – спросил он нетерпеливо, едва она переступила порог. – Головная фирма – в Штатах, филиалы – в Канаде и Австралии. Ты раньше с ними работала?

– «Мейджор промоушнз»? – вяло переспросила Марианна. – Не знаю. Не помню…

– Думай, Марианна, думай! – воскликнул Кийт, едва не приплясывая от возбуждения. – Откуда они тебя знают?

– Прости, Кийт, но это название мне ничего не говорит, – тихо ответила Марианна. – А что случилось?

– Ты их не знаешь, но они, очевидно, тебя знают, – сияя, отозвался Кийт. – По крайней мере слышали о тебе. И то, что они слышали, им нравится. Сегодня утром я получил письмо – вот, прочти!

И он протянул ей официального вида бумагу с замысловатой эмблемой вверху страницы.

– Они хотят, чтобы мы – точнее, ты – участвовали в их рекламном проекте, где заняты ведущие американские фотографы и модели, – объяснил Кийт прежде, чем Марианна успела прочесть хоть слово. – Ты только прочти, кто на них работает, какие имена!

– Кийт, дай мне минуту, хорошо? – Она не могла думать, когда он трещал над ухом.

– Да, да, извини. Конечно. Читай.

Документ был составлен по-деловому – коротко и ясно. Владельцы рекламного агентства хотели заключить с Марианной Хардинг контракт, причем великодушно предлагали оплатить все расходы. Проект поражал размахом и количеством задействованных «звезд». О том, откуда «Мейджор промоушнз» знакома с работами Хардинг, они почему-то умолчали. Марианна еще поняла бы, если бы пригласили Кийта, но ее?.. Она никогда не работала на таком уровне: как говорится, она из другой весовой категории.

Именно этот вопрос Марианна обеспокоенно задала Кийту.

– Я думал, ты мне объяснишь, – удивленно ответил он. – Неужели даже ничего предположить не можешь?

– Никаких догадок, – пожимая плечами, ответила Марианна.

– Да ладно, какая разница? – улыбнулся Кийт. – Главное, они тебя знают и хотят, чтобы ты работала на них! По-моему, нам неслыханно везет! Они хотят, чтобы ты вылетела в конце месяца, – тебя это устраивает? Я сообщу, что ты согласна, и вышлю им счет.

– Но ты уверен, что я справлюсь? – растерянно спросила Марианна. У нее эта неожиданная удача вызвала только смутную тревогу. – Ведь проект, похоже, очень серьезный. – Она снова заглянула в письмо.

– Не волнуйся, Марианна, ты никого не подведешь, – успокоил ее Кийт. – Я работал на масштабных съемках и знаю, как это делается. Там будет несколько фотографов, и, если что, всегда найдется кому тебя заменить. Соглашайся, Марианна, – добавил он, – для тебя это будет громадный шаг вперед.

Марианна задумчиво кивнула. Несколько месяцев, нет, даже несколько недель назад такая перспектива наполнила бы ее восторгом. Почему же сейчас она не чувствует ни малейшей радости?

Марианна с огорчением потрясла головой. «Так нельзя! – сказала она себе. – Встряхнись, забудь наконец о прошлом и вернись к реальной жизни!»

– Так что, я посылаю факс? – послышался над ухом голос Кийта.

Кийт только удивлялся, глядя на нее, и Марианна прекрасно его понимала. Она и сама себе удивлялась. Никогда – даже в самые черные дни после первой разлуки с Хадсоном – она не впадала в такое отчаяние.

Но она выкарабкается. Прошедшие два года научили ее бороться. Она не позволила Майклу и его друзьям погубить себя – и не позволит! Если бы только знать, что у Хадсона все хорошо.

То же самое повторяла себе Марианна пять дней спустя, когда такси несло ее по переполненным улицам Нью-Йорка. Огромный город, полный людей и машин, поразил ее воображение. Всей душой она желала затеряться в этом шумном и суетном городе и хоть на миг забыть о своих несчастьях.

Хорошо, что ей не придется трудиться в Вашинггоне, где живет и работает Хадсон. Нет, новой встречи с ним она просто не переживет.

Такси остановилось перед суперсовременным зданием – все из бетона и зеркального стекла. Расплатившись с шофером, Марианна вышла из машины – теплый июньский ветерок разрумянил ее щеки и растрепал строгую деловую прическу.

Стояла жара – необычная жара для июня, заметил шофер, – но Марианне в белой льняной блузке, короткой юбке и приталенном жакете, одновременно строгом и женственном, было не жарко. Белые итальянские туфли-лодочки заставляли ее нервничать (каждый раз, надевая шпильки, она боялась наступить кому-нибудь на ногу), однако они так подходили к костюму и придавали всему ее облику такую элегантность, что Марианна не преминула их надеть. На первой встрече с нанимателями нужно выглядеть как можно лучше.

Она назвала консьержу свое имя, и светловолосый молодой человек, сидевший у стены, тут же вскочил и поспешил к ней.

– Мисс Хардинг? – В нем было что-то смутно знакомое, но Марианна не могла припомнить, где и когда его видела. – Вас ждут наверху, в Синих покоях. Разрешите вас проводить. Кстати, меня зовут Билл Траскотт, – добавил он с улыбкой.

– Благодарю вас, – с легким удивлением ответила Марианна, никак не ожидавшая, что ей – молодому, никому не известному фотографу – будет оказан такой теплый прием. Впрочем, американцы очень дружелюбные люди – может быть, в «Мейджор промоушнз» так встречают всех своих сотрудников?

Роскошный лифт понес их на верхний этаж. Не сразу Марианна решилась нарушить молчание.

– Мистер Траскотт, а кто-нибудь еще приехал? – Она нервничала и хотела развеять смущение и тревогу разговором.

– Да, полно народу. И пожалуйста, зовите меня Билл. – Он снова улыбнулся, и Марианну опять пронзило странное чувство узнавания. Она уставилась на молодого американца, пытаясь сообразить, где же могла его видеть. Билл поймал ее взгляд, и Марианна поспешно опустила глаза. Еще, чего доброго, решит, что она с ним заигрывает!

– Как прошел полет? – вежливо спросил он. – Вы, кажется, прилетели вчера; надеюсь, успели отдохнуть?

– Да, спасибо. У меня очень удобный номер, и отель прекрасный. – Действительно, сегодня ночью она впервые за много недель нормально выспалась.

– Вот и отлично. – Двери открылись, и они вышли в коридор, отделанный в голубых и синих тонах. – Наш номер здесь, извольте следовать за мной.

Марианна нервничала все сильнее. Она сама не понимала, откуда этот страх. Никогда раньше она так не робела перед обычными деловыми встречами.

Они остановились перед дверью в конце коридора.

– Мистер Траскотт… Билл! Воскликнула Марианна, схватив его за руку. – Можно один вопрос?

– Разумеется, спрашивайте, – улыбнулся он, но в его улыбке Марианне почудился какой-то подтекст, словно этот человек что-то от нее скрывал.

– Скажите, мы с вами не встречались раньше?

– Нет, не думаю. – Взявшись за ручку двери, он наклонился к ней и добавил: – Анни, да не дрожите так, никто вас не съест.

– Анни?!

Это имя поразило ее, словно удар молнии. Но Билл, не дав ей опомниться, распахнул дверь и втолкнул ее внутрь – прямиком в объятия Хадсона.

ГЛАВА ДЕВЯТАЯ

– Хадсон? – изумленно раскрыв глаза, выдохнула Марианна – и в следующий миг он так жадно впился в ее рот, словно долгие годы только и мечтал об этом поцелуе.

Марианна не сопротивлялась. Она чувствовала, что почти теряет сознание. Он здесь!

Едва их губы слились, влюбленных охватило знакомое пламя; Хадсон привлек Марианну к себе, и она, боясь упасть, вцепилась в лацканы его пиджака. Ей казалось, что все это сон.

Билл исчез, тихо прикрыв за собой дверь, но они этого даже не заметили.

Хадсон первым взял себя в руки: он с трудом оторвался от Марианны и шумно вздохнул.

– Не понимаю… – прошептала Марианна. Ноги отказали ей: если бы не сильные руки Хадсона, она бы упала. – Но… где все? Моя встреча…

– Никакой встречи не будет. Точнее говоря, будет на следующей неделе, и ты сможешь присутствовать на ней вместе с Кийтом.

У Хадсона дрожал голос, но Марианна была так ошеломлена, что этого не заметила.

– Но… этот человек. – Она оглянулась вокруг в поисках Билла. – Он собирался отвести меня…

– Билл вместе с другими родными и друзьями ждет в соседней комнате, – мягко ответил Хадсон. – К сожалению, твоих друзей здесь нет, – добавил он, не выпуская ее из объятий, – ведь кто-нибудь из них обязательно проболтался бы тебе. Но если хочешь, мы повторим церемонию для них.

– Кто этот Билл? – тупо спросила Марианна. Странные слова о родных и церемонии прошли мимо нее. Ей было трудно охватить сознанием все сразу: слишком нереально было происходящее. – Мне он показался знакомым.

– Мой кузен и шафер. – Последнее слово он произнес вполголоса, при этом крепче прижав ее к себе и заглянув в перепуганное лицо.

– Шафер? Но… – Марианна подняла глаза; лицо ее вдруг стало белее белоснежной блузки. – Ты же сказал, что не женат! – еле слышно пробормотала она. – Когда… на ком…

– Еще не женат, – тихо ответил Хадсон. – Но собираюсь жениться, и очень скоро. На тебе.

– На мне? – У Марианны зазвенело в ушах. Она еще успела пробормотать: – Дай мне, пожалуйста, воды, – и пол поплыл у нее под ногами.

Подхватив на руки, Хадсон бережно уложил ее на мягкий диван и подал стакан чего-то, весьма напоминающего бренди.

– Пей до дна, – приказал он. – Это Билл приготовил – догадался, что тебе может понадобиться. В обязанности шафера входит следить, чтобы невесте от волнения не стало дурно.

Марианна послушно осушила стакан. Бренди помогло ей прийти в себя: головокружение прошло, и Марианна четко осознала, что не грезит.

– Хадсон! – Открыв глаза, она обнаружила, что он стоит перед диваном на коленях. – Или это какая-то мерзкая шутка, или ты просто сумасшедший! Это невозможно…

– Я просил тебя выйти за меня замуж, но ты не согласилась, – негромко, но с большим чувством ответил Хадсон. – Черт побери, я испробовал все разумные подходы! Осталось одно – заставить тебя силой. Я люблю тебя, Анни, и знаю, что и ты меня любишь. Я разговаривал с твоими друзьями; мне говорили, что ты вернулась из Марокко другим человеком, что ты страдаешь и таешь на глазах. Что же до меня, – тихо закончил он, – то я не могу жить без тебя.

Нет, это все-таки сон, думала Марианна.

– Итак, я решил для разнообразия взять инициативу на себя.

Для разнообразия? При других обстоятельствах эта фраза могла бы вызвать улыбку!

– Анни, я не спрашиваю, почему ты бросила меня два года назад, – твердо продолжал он. – Не спрашиваю, почему отвергла меня в Марокко. И если ты не хочешь, никогда не спрошу. Я не посягаю на твои тайны; но никаким, даже самым страшным тайнам не позволю разрушить нашу жизнь! Ты любишь меня всем сердцем и душой – я видел это в аэропорту, вижу и сейчас. Слава Богу, работа в суде научила меня сквозь шелуху слов смотреть в душу человека.

– Нет! Я не могу! Ты ничего не понимаешь.

– Не понимаю, – согласился он. – Может быть, и никогда не пойму. А теперь послушай. За этой дверью, – он указал на дверь в смежную комнату, – собрались мои родные и ближайшие друзья. Они ждут священника, чтобы начать церемонию. Никто, кроме Билла, не знает, какие между нами отношения и чего мне стоило заманить тебя сюда. Если ты уйдешь или устроишь скандал, то выставишь меня дураком перед всеми, кто для меня что-то значит. Я не собираюсь силой тащить тебя к алтарю!

Он помолчал, вглядываясь в ее бледное лицо и дрожащие губы.

– Анни, выбор за тобой. Я хочу, чтобы ты стала моей, и знаю, что ты хочешь того же. Я не перестану тебя преследовать, пока ты не согласишься – пусть на это уйдет хоть десять лет! Обещаю тебе, Анни, все будет хорошо. Мы с тобой будем счастливы вместе.

Никогда в жизни Марианна не желала поверить ему так страстно, как сейчас! Но увы, она слишком хорошо знала, что это невозможно.

– А что, если нет? – прошептала она.

– Мы будем счастливы, – твердо пообещал Хадсон. – Ты же знаешь, я всегда держу свое слово.

– Но что, если нет? – с рыданием в голосе повторила Марианна. – Что тогда?

– Если после свадьбы ты будешь несчастна, я не стану удерживать тебя против воли, – так же твердо уверил ее Хадсон. – Согласна?

– Ты серьезно? – беспомощно произнесла Марианна, вглядываясь ему в лицо.

– Слово чести.

Наступило молчание. Марианна, белая как полотно, с пылающими красными пятнами на щеках, вглядывалась в лицо любимого – и читала в его чертах нежность и страсть. Словно отчаянный игрок, он поставил на то, что Марианна любит его, – и выиграл. Не мог не выиграть. Но, Господи, что же ей теперь делать?

Она в ловушке. Откажется – унизит его перед всеми, кто ему дорог. Согласится – поставит под удар его карьеру, а значит, и саму жизнь. Пусть до сих пор сообщники Майкла не появлялись на горизонте – риск слишком велик. Как же поступить?

И вдруг, словно слабый свет в конце туннеля, блеснуло решение. Если она выйдет замуж под фамилией Хардинг, бандиты могут и не догадаться, что она – та самая Марианна, дочь Майкла. По крайней мере догадаются не сразу. К тому времени, как им откроется истина, Марианна успеет развестись с Хадсоном. Он обещал, что не станет держать ее против воли. Он обещал.

– Ты уже подготовил документы? – слабым голосом спросила она. – Не можем же мы жениться ни с того ни с сего.

– Не беспокойся, все улажено, – быстро ответил он. – Я же как-никак юрист!

– Под какой фамилией я записана? – Она глубоко вздохнула, но голос все равно почти ей не повиновался. – Я хочу выйти замуж как Марианна Хардинг! Только Хардинг!

– В свидетельстве может быть записано по-другому, но хорошо, если хочешь, во время церемонии священник будет называть тебя Марианной Хардинг, и та же фамилия попадет в газеты. Марианна Хардинг выходит замуж за Хадсона де Санса – по-моему, звучит отлично! – Взгляд его посерьезнел. – Анни, какое это имеет значение? – тихо спросил он.

– Ты обещал, что не будешь ни о чем расспрашивать. – Марианна знала, что поступает нечестно, но, в конце концов, разве он был с ней честен? Как ни старалась, она не могла придумать другого способа защитить его – хоть на краткое время.

– Да, верно. – Он помолчал, не сводя с нее серых, как штормовое море, глаз. – Итак, время решать.

– Хадсон! – Марианна знала, что это бесполезно, но решила попробовать еще раз. – Ты-то сам понимаешь, что делаешь?

– Да, Анни. Я женюсь на женщине, которую люблю больше жизни. – Он вдруг улыбнулся – широко и искренне. – Посмотри, милая, ты одета совершенно для свадьбы! – И он указал на ее белоснежный костюм.

– Д-да… действительно. – «Это единственный выход, – думала она, – согласиться, а затем уйти до того, как правда всплывет наружу. Кратковременная связь с падчерицей преступника не повредит Хадсону, не должна повредить. Но как смогу я покинуть его в третий раз?»

– А это значит?..

Он говорил тихо и спокойно, но едва ощутимая дрожь в голосе выдавала его волнение. Он боялся, что Марианна уйдет. Ах, если бы она могла уйти! Но он поверил в нее, и Марианна знала, что скорее умрет, чем предаст его веру.

– Хорошо, Хадсон, я выйду за тебя замуж. – Эти слова она произнесла мертвым, безжизненным голосом, и Хадсон понял, что больше давить на нее не стоит. С легким кивком он поднялся на ноги и протянул ей руку, помогая встать.

Невеста была очаровательна. Так в один голос говорили гости. Перед тем как идти к венцу, Хадсон сам распустил Марианне волосы, уложенные в строгий пучок, и перевязал белоснежной лентой, затем украсил прическу розовыми бутонами и вложил в холодную дрожащую руку букет цветов.

Словно робот, Марианна стояла рядом с Хадсоном, произносила нужные слова, принимала поздравления от сорока или более гостей, собравшихся в роскошной, украшенной цветами зале. Она улыбалась и кивала, но внутри у нее все трепетало от ужаса. Хадсон не подозревает, что только что совершил величайшую ошибку в своей жизни.

– Несколько минут посидим за праздничным столом – и сбежим, – прошептал Хадсон, беря ее под руку. – Я заказал номер для новобрачных в отеле, где ты остановилась. Думаю, твои вещи уже перенесли туда.

– Ты был так уверен, что я соглашусь? – Марианна и рада была бы рассердиться, но не чувствовала ничего, кроме холодного ужаса.

– Нет, совсем нет, – внезапно охрипшим голосом произнес он, и в глазах мелькнул краткий отблеск страдания. – Я верил, что ты меня любишь, но что касается всего остального… – Он с трудом заставил себя улыбнуться. – Нет, Анни, я не был ни в чем уверен.

– И однако решился, – дрожащими губами прошептала Марианна.

– У меня не было выбора. – Он задумчиво покачал головой. – Я испробовал все, что мог. Если потом ты захочешь повторить церемонию в церкви – в белом платье, с подружками и всем прочим…

– На мне и так белый костюм, – тихо напомнила Марианна. – Да и какая разница? Разве так важно, во что я одета?

– Нет, Анни, совсем не важно, – согласился он.

Свадебный обед был накрыт во внутреннем дворике ресторана. Шампанское лилось рекой; Марианна выпила несколько бокалов, почти не закусывая. Она надеялась, что спиртное поможет ей прийти в себя, прогонит холод внутри и мучительное чувство нереальности всего происходящего.

Был момент – кто-то как раз обратился к ней «миссис де Санс», – когда Марианна почувствовала, что корка льда, покрывшая ее душу, вот-вот взорвется под напором ужаса и отчаяния. Однако лед выдержал. Мучительное раскаяние придет потом, сейчас же ей следует как можно лучше сыграть свою роль. Она не вправе подвести Хадсона.

И второй раз Марианна едва не разрыдалась, когда послышались торжественные звуки органа.

– Я не представляю себе свадьбы без колоколов, – прошептал ей на ухо Хадсон, – или, на худой конец, без органа.

– Очень красиво, – прошептала Марианна, чувствуя, как на плечи наваливается нестерпимая тяжесть. Насколько легче было бы ей, будь Хадсон груб, невнимателен или безразличен! Если бы он не сочетал в себе все, что Марианна хотела видеть в муже.

Муж. Эта мысль поразила ее, словно удар в солнечное сплетение. Хадсон – ее муж. Они женаты. Господи, что она натворила? Что же будет дальше, когда замолкнут свадебные колокола и муж и жена останутся наедине?

Они покинули ресторан, усыпанные конфетти и сопровождаемые добрыми пожеланиями. Хадсон, в смокинге и белоснежной сорочке, спокойный и загадочный, подвел Марианну к огромному седану, увитому белыми лентами. Самообладание ее испарялось как дым; подходя к машине, она почувствовала, что неудержимо дрожит.

– Все хорошо, дорогая, все хорошо. – С этими словами Хадсон усадил ее в машину и привлек к себе.

Седан с рычанием помчался по нью-йоркским улицам; Марианна положила голову Хадсону на плечо и безуспешно попыталась хоть на миг забыть о своих страхах.

– Ты устала и к тому же с утра ничего не ела. Мы закажем что-нибудь в отеле. Что ты скажешь насчет ужина в номер? – ласково спросил он. – Нам совершенно не обязательно спускаться вниз.

Марианна не могла думать ни о чем, кроме того, как сладко лежать в его объятиях. От Хадсона пахло лосьоном с лимонно-мускусным ароматом и еще чем-то тонким и неопределимым и, несмотря на все ее страхи, Марианну вдруг охватило странное томление.

– Мне все равно, – прошептала она, уткнувшись ему в плечо. – Как хочешь.

– Меня и вправду можно поздравить, – улыбнулся Хадсон. – У меня не только прекрасная, но и послушная жена.

Ах, Хадсон, Хадсон. Даже сейчас, когда он шутил, в голосе его звучали гордость и любовь. Теперь он счастлив – тем больнее будет удар, когда Марианна его покинет. Или когда страшная правда выйдет наружу.

– Билл пошлет телеграмму Кийту, – снова заговорил Хадсон, почувствовав, что она напряжена, и стараясь отвлечь ее, – и сообщит, что произошло. А потом ты сама свяжешься с ним и скажешь, хочешь ли по-прежнему работать с «Мейджор промоушнз». Если понадобится, мы можем отложить медовый месяц. Пойми, Анни, я не собираюсь мешать твоей карьере, – внушительно добавил он.

Медовый месяц? Словно холодный душ обрушился на Марианну, возвращая ее к реальности.

– Так это ты предложил «Мейджор промоушнз» взять меня на работу? – спросила она дрожащим голосом, высвобождаясь из его надежных объятий – и немедленно ощутив холод одиночества.

– Этой компанией владеет семья Билла, – ответил Хадсон, а затем поспешно добавил: – Идею предложил сам Билл, и, поверь, не только ради меня. Он прежде всего бизнесмен. Он считает тебя первоклассным фотографом, и Кийта тоже, и полагает, что не прогадал, наняв вас на работу. Съемки начинаются через неделю. Так что, Анни, для тебя ничего не потеряно.

Но Марианну не интересовала ни заманчивая работа, ни открывающиеся перед ней перспективы, ни тем более выгода Билла Траскотта. Она думала лишь о человеке, сидящем рядом.

Прислуга в отеле уже перенесла вещи; в номере для новобрачных Хадсона и Марианну встретили шампанское и огромные букеты роз. Никогда еще Марианна не видела такой роскоши. Чего стоила одна кровать, по размерам и великолепию не уступавшая кровати в спальне у Хассана! Пол был покрыт толстым ковром цвета слоновой кости; занавески, покрывало, разбросанные по кровати подушечки – все светилось и переливалось золотым шитьем.

Ни в чем не уступали спальне и остальные комнаты: ванная, вся в зеркалах, с прилегающей маленькой сауной, гостиная и столовая, в которой, пожалуй, уместилась бы вся лондонская квартира Марианны. Повсюду цветы, фрукты и конфеты в изящных вазочках; на полках Марианна увидела книги и журналы.