Текст книги "Многообещающее Рождество"

Автор книги: Хелен Брукс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

– Восхитительно, – невозмутимо заметила она.

– Я рад, что вам понравилось, – откликнулся он мрачно.

Кей притворилась, что внимательно изучает меню. Ей было жарко, она чувствовала, что слегка опьянела, и решила тщательно скрывать это. Достоинство и ледяная отчужденность до конца… или смерть.

В следующее мгновенье официант вновь появился, словно кролик из шляпы фокусника, и принял их заказ с выражением чрезмерного восторга. Кей оглядела мягко освещенный, элегантно обставленный зал. Вокруг слышались приглушенные разговоры и ощущалась атмосфера богатства, идеально соответствовавшая людям, любящим пожить в свое удовольствие.

Ей лучше съесть первое блюдо, прежде чем приступить к осуществлению своего плана, тогда у него возникнет ложное чувство успокоенности, и в конечном итоге эффект будет сильнее. Итак… беседа. Нужно хотя бы создать впечатление, что она приняла статус-кво.

– Мистер Грэй…

– Митчелл, – мягко поправил он.

Кей сдержанно кивнула.

– Митчелл. Мне совершенно непонятно, почему для вас было так важно, чтобы я приняла ваше приглашение на обед. Мне представляется, что многие женщины были бы очень рады составить вам компанию.

Прежде чем ответить, он уселся удобнее, допил коктейль и поставил пустой бокал на стол.

– Возможно.

Собственно, ему самому было это не очень понятно.

Кей пристально посмотрела на него. И это все, что он может сказать? Его немигающие глаза поймали ее взгляд, и чувственные губы искривились в циничной ухмылке.

– Но вы не склонны пользоваться их услугами? – В ее вопросе прозвучал косвенный намек.

Митчелл Грэй лениво улыбнулся.

– Кей, вы пытаетесь поставить под сомнение мою способность обзавестись женщиной? Могу уверить вас, что мне никогда не приходилось платить ни за одну из них.

– Ни минуты не сомневалась в этом, – проговорила она. Это просто дешевый укол, который должен был разозлить его. Кей осталась недовольна своими словами.

– Ну хорошо. – Некоторое время он спокойно смотрел на нее. – Расскажите мне немного о себе.

– Мне кажется, я уже это сделала. – Она заставила себя улыбнуться. – Теперь ваша очередь. Итак, что же следует из вашего краткого жизнеописания?

Появился официант с ведерком для льда, из которого торчала бутылка шампанского. Митчелл подождал, пока они остались одни.

– Имя – Митчелл Чарлз Грэй. Возраст – тридцать пять лет. Семейное положение – холост. Мать – ирландка, отец – англичанин, оба погибли в автокатастрофе, когда мне было пятнадцать. Организовал собственную компанию в возрасте двадцати лет, вложив в нее все свое наследство и очень крупную банковскую ссуду, и к тридцати годам отделения компании появились в Саутгемптоне, Портсмуте и Плимуте. Хотите знать что-нибудь еще?

Очень многое. Кей ощутила внезапную стесненность в груди. Этот мужчина не должен ее заинтересовать, ни в коем случае.

– Вы преуспеваете, – уклонилась она от ответа.

Он кивнул. Очевидно, он не страдает ложной скромностью.

– И вы счастливы? – ровным голосом спросила Кей.

– Счастлив? – Прищурив глаза, Грэй помедлил с ответом. – Честно говоря, я не верю в счастье.

– Не верите? Во что же вы верите?

– В упорный труд, решительность, богатство, успех. Первые два условия определяют все остальное, плюс волшебный элемент, называемый удачей.

– Верно.

Кей допила коктейль и бросила взгляд на бокал с искристым шампанским: она не осмелится даже пригубить вино, пока не съест чего-нибудь.

– Итак, вы – человек, добившийся успеха собственными силами и наслаждающийся своей независимостью. Это справедливое резюме? – спокойно спросила она.

– Пожалуй, да. – Он вопросительно поднял брови. – А вы? Вы – женщина, обязанная всем самой себе и наслаждающаяся своей независимостью?

Она кивнула.

– И в настоящее время где-то на заднем плане маячит близкий друг? – небрежно осведомился он.

Она нанесет ему сокрушительный удар. В течение последних трех лет у нее было одно или два свидания, и только на дружеской основе. Помимо того, что у нее нет намерения знакомить близнецов с чужим «дядей», о браке, даже при всех клятвах, не может быть и речи. Она уже прошла через это. Кей сделала глубокий вдох.

– Близкий друг? – спокойно переспросила она. – Нет. У меня нет ни времени, ни желания иметь какие-либо романтические привязанности.

Грэй наклонился к ней через стол.

– Не слишком ли жестко? Неужели ваш брак был так плох?

– Он в прошлом, – холодно пояснила она, – а я никогда не оглядываюсь назад и не обсуждаю прошлое.

– Другими словами, это не мое дело. – Он сложил руки на груди и устремил на нее проницательный взгляд. – А как насчет семьи и детей в будущем? Вы слишком молоды, чтобы отказываться от этого.

Она уклонилась от прямого ответа.

– А вы? Это то, что нужно вам? Домашний очаг и семья? – В ее тоне звучало явное недоверие.

Его губы тронула легкая улыбка.

– Нет, – пробормотал он. – Как вы правильно поняли, это совсем не то, что мне нужно. Я не представляю себя в роли семейного человека. Дети заслуживают полной отдачи и абсолютной преданности. Как и твой партнер по браку. А необходимость оставаться верным одной женщине всю жизнь кажется мне нелепой. Если же один из партнеров сбивается с пути истинного, семейная жизнь превращается в настоящий ад.

При этих словах выражение его лица не изменилось, но едва уловимая нотка в его голосе заставила Кей задать вопрос, о котором она немедленно пожалела:

– Именно так произошло в вашей семье?

Какое-то мгновенье ей казалось, что она не дождется ответа, но, когда он заговорил, его тон не изменился.

– Не слишком ли это серьезный вопрос для беседы за обедом? – И после короткой паузы добавил, не глядя на нее: – Да, это произошло и со мной. А-а, вот и еда! Надеюсь, она вам понравится. Я считаю, что здешний шеф-повар – один из лучших.

Кей почувствовала, что ее поставили на место. У нее горели щеки, когда она принялась за свое суфле из кресса, не ощущая его вкуса.

– Кей, все в порядке.

Спокойный голос заставил ее поднять голову. Грэй смотрел на нее со странным выражением. Если бы это был кто-то другой, она бы подумала, что у него в глазах светится доброта.

– Если бы я не хотел, я бы вам не ответил.

У нее еще сильнее запылали щеки.

– Я не имела права задавать такой личный вопрос: мы ведь не знаем друг друга.

– Мне бы хотелось думать, что это не совсем так.

Кей опустила голову и принялась есть. Здравый смысл буквально кричал, что ей надо убираться из ресторана.

Что-то изменилось за последние несколько минут, неуловимо, но очень существенно и бесконечно опасно. Пора было осуществлять первоначальный план.

Кей доела суфле, положила в рот кусочек вкуснейшего домашнего хлеба, быстро проглотила его и объявила, потянувшись за сумочкой:

– Простите, мне нужно попудрить носик.

– Конечно.

Она поднялась, и он тоже встал; ее приятно удивила эта старомодная вежливость.

– Туалеты вон там, в конце.

– Благодарю вас.

Она слегка улыбнулась ему и заставила себя идти не спеша. Прежде чем открыть дверь в женский туалет, она оглянулась. Грэй сидел и, поднеся к губам бокал, задумчиво смотрел на нее. Что-то в его позе привлекло ее, и Кей с трудом отвела глаза.

Закрыв за собой дверь, она замерла, болезненно ощущая тяжелые удары сердца. В туалете никого не было, и она огляделась.

Слава богу, туалет – не внутренняя комната, но открываются ли окна и куда они выходят? В окне было одно большое стекло и вверху два небольших окошка с матовыми стеклами.

Кей взглянула на замки, висевшие на окнах; ключа нигде не было видно. «Пожалуйста, откройся, – взмолилась она, – пожалуйста, пожалуйста, откройся!» Она попыталась открыть ближайшее к ней окно и, когда оно распахнулось наружу, почувствовала невероятное облегчение. Окно выходило во двор, уставленный большими пластиковыми контейнерами для мусора.

Прямо под окном контейнеров не было, но, похоже, до земли было не меньше двух метров. Это не имело бы значения, будь она в джинсах или брюках, но короткая узкая юбка не подходила для скалолазания.

Итак, что же делать? Позволить Митчеллу Грэю выйти сухим из воды, несмотря на то что он обманом завлек ее в ресторан и почти принудил обедать с ним? Он выбрал не ту девушку, она не позволит дурачить себя. Никогда.

Кей сняла туфли на высоких каблуках и собралась с духом. У нее будет довольно глупый вид, если кто-нибудь войдет в туалет, но ничего не поделаешь.

В углу стоял мягкий стульчик; она поставила его у окна и, сделав глубокий вдох, встала на него… Туфли упали на землю с глухим стуком. Теперь обратного пути нет: нельзя же появиться в зале босиком…

Кей передвинула сумочку на спину и вскарабкалась на подоконник; юбка задралась почти до талии. Какой, интересно, у нее вид сзади? Она истерически хихикнула.

Ей удалось протиснуться в отверстие, хотя пару раз, извиваясь и корчась, она в ужасе думала, что застряла.

Она с трудом повернулась на узком подоконнике, чтобы вылезти ногами вперед, и внезапно вылетела из окна, как пробка из бутылки, оцарапав колени о стену. У нее потемнело в глазах, когда она поднялась на ноги и посмотрела на окровавленные колени. Великолепно. Просто великолепно.

Кей извлекла из сумочки носовой платок и промокнула на коленях кровь. Теперь она с большим сочувствием отнесется к близнецам, когда они в очередной раз свалятся с велосипеда.

Отряхнув пыль и наспех затянув волосы в конский хвост, она надела туфли и, хромая, поковыляла к высокой кирпичной стене с воротами. Они закрывались на два засова, которые легко поддались.

Выйдя на оживленную улицу, Кей с облегчением увидела приближавшееся такси и буквально бросилась ему наперерез. И только сказав водителю свой адрес и почувствовав, что машина тронулась с места, она поняла, что действительно сделала это: покинутый Митчелл Грэй сидит, дожидаясь ее, в роскошном ресторане, а дорогое шампанское постепенно теряет искристые пузырьки. Как долго он будет ждать ее, прежде чем попросит кого-нибудь, вероятно официантку, отправиться на поиски? У него будет такой глупый вид…

Кей смотрела на мелькающие в окне здания и витрины магазинов и удивлялась, что испытывает не удовольствие, которое предвкушала, а только растущее ощущение пустоты.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

– Горе ты мое! Что же ты еще натворишь?

Мать говорила с ней, как с маленькой девочкой, и, по правде говоря, Кей чувствовала себя именно так. Выслушав ее рассказ, Линора тяжело опустилась на стул.

– Он это заслужил, – попыталась оправдаться Кей.

– Наверно, хотя есть более тяжкие преступления, чем завлечение кого-то в ресторан такого класса. – Мать медленно покачала головой. На ее лице, сохранившем былую привлекательность, ясно читалось изумление.

– Он так и сказал. – Кей настороженно посмотрела на нее. – Но я не люблю, когда мне лгут или заставляют сопровождать неизвестно кого неведомо куда, несмотря на то что я ясно сказала, что хочу уйти.

– Нет, я этого не понимаю. – Линора поднялась со стула. – Я приготовлю кофе, а ты пока прими душ и переоденься. Ты сегодня пойдешь в офис?

– Нет. Хочу сама забрать девочек из школы. Они обрадуются.

– Конечно, – с готовностью согласилась Линора. Понятно, почему дочь делает неслыханную вещь и не идет на работу. Если Митчелл Грэй явится в офис и застанет Кей одну… учитывая, в какой он, вероятно, ярости… Нет, такой человек – гордый, бессердечный – просто прекратит это неперспективное общение.

Поднявшись в крошечную, но миленькую желто-голубую ванную, в которой с трудом разместились душ, туалет и раковина, Кей быстро разделась. Ее ни в малейшей степени не интересует, как Митчелл Грэй расценит ее бегство из ресторана. Пусть только попробует угрожать ей, и она… Она не знает, что сделает, но в любом случае Митчеллу Грэю ее не запугать.

Кей вымылась, растерла тело полотенцем и обильно намазала колени антисептическим кремом, заскрипев зубами, потому что он жег как серная кислота; потом залепила ссадины двумя огромными пластырями.

Облачившись в джинсы и розовый пушистый джемпер, она высушила волосы и дала им рассыпаться по плечам буйными шелковистыми каштановыми волнами.

И только приготовившись спуститься вниз, Кей поняла, что вела себя ужасно.

Она задержалась на маленькой площадке и на мгновение закрыла глаза. «Вот черт…» С тихим стоном Кей опустилась на верхнюю ступеньку и начала растирать затылок и шею, напряженную как струна. Но сделанного не воротишь, и он сам напросился на это. «Сладкая месть»…

Она была уверена, что невыносимая головная боль – результат того убийственного коктейля.

До школы близнецов, находившейся в полумиле от дома, Кей дошла пешком. Теплый солнечный день переходил в мягкий октябрьский вечер, которому запах дыма и падающая листва придавали типично английское очарование. Именно в такое время Кей обычно размышляла о том, как ей повезло. У нее чудесные девочки, уютный дом и такая работа, которая делает тяжелый, утомительный труд интересным и увлекательным. Сегодня, однако, было иначе.

Она была раздражена и обеспокоена. Не в ладах с собой. И виноват в этом Митчелл Грэй.

Кей подождала, когда ее малышки выйдут на игровую площадку, и, как всегда, почувствовала острую вину, что не может встречать их чаще. Но – и это было большое «но» – компания все еще нуждается в каждом пенни, чтобы Питер, Том и она могли получать зарплату. У них у всех семьи, которые нужно содержать, и Кей, на чьем иждивении находятся дочери и мать, не могла рисковать.

В отличие от мистера Грэя, который держит отчет только перед собой, раздраженно подумала она.

– Мы дома! – крикнула Кей, открывая парадную дверь, чтобы пропустить Джорджию и Эмилию вперед. Девочки быстро пробежали через гостиную и устремились в кухню.

Кей мгновенно почувствовала нечто необычное. Девочки внезапно замерли в дверях, и она услышала торопливую речь матери. А потом до ее слуха донесся низкий мужской голос с хрипотцой, и она поняла…

Когда Кей подошла к двери, она уже держала себя в руках, и только сильно побледневшее лицо говорило, что она до смерти испугана. Митчелл Грэй сидел за столом вместе с ее матерью, перед ним стояли чашка кофе и тарелка с огромным куском морковного пирога.

Кей смотрела на него, зная, что ей нужно что-то сказать, и не находя подходящих слов. Он молча устремил на нее непроницаемый взгляд.

– Кей, дорогая, вот и ты! – Взволнованная Линора поспешно поднялась и обошла длинный стол, отделявший кухню от столовой. – Митчелл заглянул к нам, чтобы сказать тебе пару слов. Я пойду с девочками в гостиную, хорошо?

– Пожалуйста, не беспокойтесь, Линора. – Он улыбнулся и посмотрел на двух маленьких девочек, которые застенчиво ухватились за ноги Кей. – Ваша бабушка рассказала мне о вас. Ну, так кто есть кто?

Она отсутствовала меньше часа, и за это время ее мать и Митчелл Грэй стали лучшими друзьями?

– Я Джорджия, а она Эмили, – объяснила Джорджия и задрала голову, глядя на высокого темноволосого мужчину, который, казалось, заполнил собой всю комнату. – А как тебя зовут?

– Митчелл. – Он улыбнулся двум малышкам, похожим друг на друга как две капли воды. – Но, если хотите, можете называть меня Митч.

Джорджия тряхнула темно-рыжими кудряшками и подошла к сидевшему за столом мужчине прежде, чем Кей успела остановить ее.

– Хочешь, скажу, как нас не путать?

Митчелл внимательно посмотрел в серьезное личико. Тон девочки говорил о том, что она оказывает ему большую честь.

– Очень хочу, Джорджия. Скажи, пожалуйста.

– Я на дюйм выше Эмили, и у нее глаза зеленоватые, а у меня карие, как у мамы.

– Действительно! – кивнул он. – Спасибо, я запомню.

Эмили, не желая оставаться в стороне, присоединилась к сестре.

– У бабушки тоже зеленоватые глаза, – с важностью сообщила она, – и у дяди Питера.

– Неужели? – Митчелл бросил взгляд на обеих женщин, прежде чем вновь посмотреть на близнецов. Все четыре лица были до смешного похожи. – У вас очень красивые глаза, и у бабушки с мамой тоже.

Девочки засияли, и Кей поняла, что должна немедленно взять ситуацию под контроль.

– Джорджия, Эмили, идите с бабушкой и снимите школьную форму, – быстро приказала она. – Когда умоетесь и переоденетесь, можете сойти вниз и выпить молока с печеньем, понятно?

– Ты еще будешь здесь? – спросила Джорджия Митчелла, не глядя на Кей.

– Не уверен. – Серые глаза скользнули по зардевшемуся лицу Кей. – Лучше спроси свою маму.

– Мамочка…

– Джорджия!

Близнецы, очевидно, знали, что означает этот тон, потому что покорно отошли от Митчелла и направились к Линоре, которая протянула к ним руки. Помахав Митчеллу рукой, девочки вышли из комнаты.

– Прелестные дети. – Митчелл откусил огромный кусок морковного пирога.

Она смотрела на него, чувствуя, как у нее горит лицо.

– Мистер Грэй, почему вы здесь?

– Митчелл, пожалуйста, – мягко произнес он, но в ленивом голосе ей послышалось предупреждение. – Хотя, быть может, вы предпочтете «Митч»?

– Я ничего не предпочту.

Грэй кивнул и вновь впился зубами в кусок пирога с таким видом, будто имел право сидеть за ее столом.

Он зол, ужасно зол на нее. Кей не знала, почему она так решила: жесткое красивое лицо не было искажено злобой и необыкновенные прозрачно-серые глаза были ясны и непроницаемы. Она решила взять быка за рога.

– Вы сердитесь, и мне это понятно. Однако это не дает вам права запросто являться в мой дом.

– Не согласен, – возразил он с непринужденностью, ничуть ее не обманувшей.

Кей решила испробовать другой путь.

– Интересно, как вы узнали мой адрес?

– Получить ваш адрес не составило труда, – ровным голосом ответил он. – Ведь я знаю ваше имя и номер телефона.

– Я не хочу, чтобы вы находились здесь, расстраивали мою мать и пугали дочерей.

Даже для нее самой эти слова прозвучали нелепо. Матери он явно понравился, а девочек сделал просто ручными.

– Тогда не надо было убегать, как испуганный кролик, – протянул он с невыносимым равнодушием. – Как ни странно, мне не понравилось положение, в которое вы поставили меня за обедом. Кроме того, я не одобряю бесполезную трату хорошей еды, – добавил он добродушно.

– Вы не оставили мне другого выбора, – огрызнулась она.

– Простите, я так не думаю.

– Я не люблю бандитов.

– Я тоже, – согласился он.

Кей свирепо посмотрела на него, спрашивая себя, почему этот человек вызывает у нее такую не присущую ей враждебность.

Митчелл прикончил пирог и одобрительно причмокнул губами.

– Ваша мама – великолепный кулинар. Я уже не помню, когда ел морковный пирог, и чувствую, что просто изголодался.

От Кей не ускользнул скрытый подтекст последних слов, но она предпочла обойти их вниманием.

– Я хочу, чтобы вы немедленно удалились, мистер Грэй, – резко заявила она, чувствуя, как сильно бьется сердце.

Он сложил руки на груди, уселся удобнее на стуле и с интересом взглянул на нее – так же он изучал ее в ресторане.

– Уверен, что вам хочется этого, миссис Шервуд, – тихо откликнулся он, сделав ударение на ее имени и давая понять, что заметил ее официальное обращение и не одобряет его. – Скажите мне, – продолжал он, как будто до его слуха не донеслось ее требование, – как вам удалось покинуть ресторан, а я не заметил этого? Я знаю, что вы ушли не через кухню.

Кей моргнула. Нет, она не расскажет ему о своем позорном отступлении. Она постаралась, чтобы голос прозвучал как можно равнодушнее.

– Это имеет какое-нибудь значение?

– Представьте себе, имеет. Для меня.

В низком голосе прозвучала сердитая нота, и Кей впервые почувствовала, что он оскорблен. Она ощутила огромное удовлетворение.

– Так как? Я не уйду, пока вы не окажете мне любезность ответить на этот вопрос.

– Я вылезла через окно в туалете, – без всякого выражения призналась она.

Воцарилось долгое молчание, потом Митчелл начал смеяться. Это было не саркастическое фырканье или презрительный смешок, а оглушительный хохот, захвативший Кей врасплох. Она безуспешно пыталась подавить улыбку. Его веселье было таким заразительным.

– Бьюсь об заклад, ничего подобного в этом ресторане не было! Да еще в такой юбке! – воскликнул он, задыхаясь от смеха. – Вам повезло, что вы не поранились.

Кей подумала о многострадальных коленках.

– Да, наверное.

– И вы предпочли «выброситься» из окна, чтобы избавиться от моего общества?

Митчелл Грэй больше не смеялся, и что-то в его тоне вновь вызвало краску на лице Кей.

– Я… я не люблю, когда меня обманывают, – запинаясь, сказала она.

– А если бы я не обманул, что тогда? – тихо спросил он, и от низкого вкрадчивого голоса у нее по спине побежали мурашки. Он встал из-за стола и подошел к ней. Она сразу почувствовала себя такой же маленькой, как ее близнецы.

– Я… сказала вам, что не хожу на свидания.

Кей хотела отступить, но это было бы глупо и, кроме того, могло внушить ему ложные мысли. Она ничуть его не боится.

– Никогда?

– Никогда, – последовал твердый ответ. – Я должна заботиться о близнецах.

– Разве ваша мама не посидела бы с ними? – мягко спросил он. – По-моему, она не отказалась бы. Мне она показалась очень приятной женщиной.

– Так и есть, – с жаром сказала Кей. – Конечно, она посидит с детьми, если я попрошу, но я предпочитаю не просить. Я не хочу быть втянутой в… – Она умолкла, чувствуя, как ее обволакивает слабый соблазнительный аромат его тела и от волнения по коже бегут мурашки.

– Я тоже. – Митчелл посмотрел на нее сверху вниз. Темные волосы подчеркивали загорелое лицо и яркие серо-голубые глаза. – Мы ведь уже выяснили, что между нами есть определенное сходство. Мы оба свободны, независимы и поступаем по своему усмотрению.

Кей пристально вглядывалась в сильное, с правильными чертами лицо. Мужчинам нельзя доверять. Они говорят одно, а имеют в виду совершенно другое…

– Я люблю женщин, – признался Митчелл, – но это не значит, что я готов попасть в ловушку или устроить ее для кого-нибудь. Один мужчина, одна женщина и вечная преданность – сказки для детей.

– Я не… – Кей умолкла, щеки у нее горели. – Я не сплю с кем попало.

– Прекрасно. Я тоже.

– Я имею в виду…

– Кей, я знаю, что вы имеете в виду. – Он легко, словно перышком, провел пальцем по ее щеке. Ласковое прикосновение отозвалось в каждой клеточке ее тела. – Я не питаю никаких надежд, понимаете? Я не зеленый юнец, который способен наслаждаться обществом женщины, только если проведенный вместе вечер завершится животным спариванием. Секс – это гораздо больше, он требует духовного и физического стимулирования и становится намного интереснее, если партнеры знают друг друга и достигли определенного уровня доверия. Однодневные половые связи – не для меня.

Кей не могла поверить, что между ними происходит разговор подобного рода. За всю свою жизнь она спала с единственным мужчиной – Перри, которому отдала тело, потому что ему уже принадлежало ее сердце. Митчелл говорил совершенно о другом.

– Извините. – На этот раз она отступила от него на шаг, чувствуя желание избавиться от соблазна. – Я действительно думаю так, как сказала раньше. Мне не нужна связь ни в каком виде. Я не готова вновь встречаться с мужчинами.

Митчелл обнял ее прежде, чем она поняла, что он делает, и поцеловал крепко, но не настойчиво. На секунду Кей окаменела, но знакомый запах и прикосновение сильного мускулистого тела уже околдовали ее. Ласки нетерпеливых губ становились настойчивее, язык стремился проникнуть глубже, и Кей в бессознательном удовольствии прижалась к Митчеллу, стараясь заполнить собой изгибы его тела.

Даже в самых безумных мечтах она не могла представить, что мужчина может так целоваться. Это опьяняющее и возбуждающее чувство как небо от земли отличалось от того, что когда-либо делал Перри, который целовал только в качестве необходимой прелюдии, после чего надо было быстро переходить к сути дела…

От пугающе приятного ощущения Кей широко открыла глаза, чувствуя, как желание острыми иглами пронизывает низ живота. Она невольно подняла руки и положила на широкие плечи, закрыв от наслаждения глаза и с трудом удерживаясь, чтобы не выгнуться перед Митчеллом, как изголодавшаяся кошка.

– Кей! – Он отодвинулся от нее на расстояние руки, и она открыла затуманенные глаза. – По-моему, близнецы спускаются сюда.

Она была потрясена, поняв, что не слышала и не видела девочек, пока те не ворвались в комнату.

– Хорошо, что ты еще здесь. – Первые слова Джорджии были обращены к Митчеллу. – Ты уже поговорил с мамой?

– Да, мы уже поговорили, – предвосхитила Кей его ответ, удивляясь, как спокойно звучит ее голос. – Теперь садитесь, пожалуйста, за стол.

– Бабушка говорит, что ты мамин друг, – подхватила Эмили, бросаясь к столу вслед за Джорджией. – Значит, ты придешь к нам еще?

– А вам бы хотелось, чтобы я пришел? – Митчелл уклонился от ответа, улыбаясь двум личикам, удивительно похожим на материнское лицо.

– Да! – хором ответили близнецы.

– Ну, тогда посмотрим.

«Через мой труп!» – подумала Кей и скупо улыбнулась.

– Попрощайтесь с мистером Грэем, – сказала она, ставя перед девочками молоко и печенье. – Я скоро приду.

Она прошла к двери и, открыв ее, подождала, пока Митчелл войдет в гостиную. Линора спускалась по лестнице, и Кей, поймав ее взгляд, брошенный на Митчелла, а потом на нее, быстро сказала:

– Присмотри, пожалуйста, за девочками, пока я провожу мистера Грэя.

– Хорошо. – К великой досаде Кей, Линора обратилась к Митчеллу: – Рада была познакомиться с вами, Митч.

– Я тоже. Морковный пирог был великолепен.

– Спасибо. – От улыбки у нее на щеках появились ямочки, и Кей захотелось как следует встряхнуть мать.

Митчелл открыл дверь и вышел. Кей стиснула зубы, и, когда он повернулся к ней, голос ее звучал твердо.

– До свиданья.

К несчастью, весь эффект подчеркнуто холодного прощания был испорчен непроизвольно вырвавшимися у нее словами:

– Где же ваш автомобиль?

– Боитесь, что мне придется «голосовать»? – насмешливо осведомился Митчелл. – Шофер оставил машину за углом и, несомненно, воспользовался возможностью вздремнуть. Прежде чем вы спросите, я скажу: да, я позаботился о том, чтобы, возвращаясь домой, вы не увидели машины. Я боялся, что вы опять обратитесь в бегство.

Он говорит так, будто она – пугливый пони! Кей сердито посмотрела на Митчелла, стараясь не замечать его устрашающего роста.

– Между прочим, я заеду за вами в восемь.

Он круто повернулся и был уже на середине садовой дорожки, когда пронзительный голос заставил его поморщиться:

– Никуда я с вами не пойду!

Митчелл обернулся, и его губы искривились в холодной улыбке.

– Неправда, – возразил он бархатным голосом.

Нет, один из них явно ненормален.

– Мне кажется, я ясно дала понять, – сухо заявила она.

– Вы ясно дали понять, что нуждаетесь в том, чтобы вас целовали, – с возмутительным спокойствием возразил он. Появление на свет близнецов говорило о том, что для нее не являются тайной интимные отношения между мужчиной и женщиной, но Митчелл готов был биться об заклад, что ее сексуальность еще не проснулась.

От этой мысли вновь встрепенулось его естество, наливаясь силой, как в тот момент, когда он держал Кей в объятиях. Есть ли веснушки у нее на теле? Он обязательно узнает это, но ее нельзя торопить: она – как кошка на горячих углях.

– Мне не нужно, чтобы меня целовали! – шипела Кей, идя за ним. – И меньше всего я хочу, чтобы меня целовали вы!

Она лгала и себе, и ему.

– Значит, мне придется поработать над этим, – задумчиво пробормотал Митчелл. – Каждая женщина должна хотеть, чтобы ее целовали.

Ради всего святого! Он толстокож, как слон.

– Типично мужское замечание, – как можно ехиднее заметила она.

– Во мне, Кей, нет ничего типичного, и, когда придет время, я докажу вам это. – Он улыбнулся с невинным видом, но Кей заметила в глазах огонек. – Я заеду за вами, и вам не нужно наряжаться, потому что это не фешенебельное место. И, прежде чем вы опять начнете возражать, – он увидел, как она уже открыла рот, – придется сообщить вам, что я не прочь применить силу. Неужели вы хотите расстроить близнецов, позволив им увидеть, как их визжащую и лягающуюся мамочку выносят на руках?

– Это шантаж!

– Совершенно верно, и иногда он чрезвычайно полезен.

Кей в ярости смотрела на него. В лучах заходящего солнца волосы у нее пламенели как огонь.

– Вы просто жалки, – процедила она.

– Как поется в песне: «Детка, ты еще ничего не видела», – беззастенчиво усмехнулся Митчелл и, не оглянувшись, широко шагая, исчез за поворотом.

Кей постояла несколько минут, но, кроме собачьего лая и детских голосов, ничего не услышала.

Вокруг царил покой, столь редкий в эти бурные времена. И теперь этот покой, которым она так дорожила, нарушен! Кей нахмурилась. Он не имел права приходить сюда, но она подозревает, что Митчелл Грэй не такой человек, чтобы считаться с чьими-либо правами, когда они ему мешают.

От этой мысли сердце забилось быстрее. Ну, почему в тот день она пошла в офис? Почему не Питер или Том доставили ему тот злосчастный документ? Ей ничего этого не нужно. Митчелл сказал, что они похожи, но это не так. Он свободен как птица, а у нее есть ее любимые малышки, и они всегда будут на первом плане.

Раздраженно вздохнув, она бросила взгляд на часы и направилась к дому. Пять часов. Через три часа он опять будет здесь. Ее охватило волнение. Что ж, она поедет с ним, но объяснит свое отношение к нему яснее, чем прежде. Она мать, и у нее есть обязательства – в отличие от беззаботных, искушенных великосветских женщин, которые нравятся мужчинам его типа. Она не хочет, как он выразился, «веселиться». Она хочет…

Она не знает, чего хочет, сердито призналась себе Кей, распахивая дверь, но точно не Митчелла Грэя.

Сидя на заднем сиденье, Митчелл задумчиво смотрел на темные тени, мелькавшие за окном автомобиля, пожиравшего милю за милей. Его мысли мало отличались от размышлений Кей.

Почему, интересно, он настоял на свидании, хотя у Кей есть дети? Это совсем не в его духе. Разве он когда-нибудь общался с малышами? Никогда. Это безумие – он сошел с ума. Черт подери, ведь она ясно сказала, что не хочет иметь с ним ничего общего!

Митчелл откинулся на спинку сиденья, вытянув ноги и закрыв глаза. Не день, а сплошное фиаско! Ему пришлось перенести встречу с Дженнингсом и отложить поездку в доки в Саутгемптон; из-за этого конец недели не сулит ничего хорошего. И ради чего? Рыжеволосой малютки, которая даже не особенно хороша и вдобавок с багажом из двух отпрысков и матерью в придачу.

Но что-то в ней есть… Митчелл пошевелился и открыл глаза. Она определенно вызывает в нем чувства, которых он не испытывал очень, очень давно.

Он потянулся за портфелем, включил внутреннее освещение и погрузился в бумаги. Сегодня вечером все будет кончено. У него множество знакомых женщин, которые будут счастливы провести с ним вечер. Кей Шервуд – осложнение, без которого он прекрасно обойдется. На следующей неделе он даже не вспомнит, как она выглядит.