Текст книги "Многообещающее Рождество"

Автор книги: Хелен Брукс

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Хелен Брукс
Многообещающее Рождество

ГЛАВА ПЕРВАЯ

Офис оказался поистине роскошным – кленовый паркет, мебель бледно-коричневых и светло-желтых оттенков. За стеклянными дверями, мимо которых проходила Кей, кипела напряженная работа, ничто не нарушало атмосферу общего спокойствия.

Кей постучала в дверь с табличкой «Мисс Дженна Райт, секретарь мистера Грэя». Сквозь стекло двери было видно, что женщина за компьютером отреагировала на стук не сразу. На красивом холодном лице не появилось ответной улыбки, а выражение глаз заставило Кей заговорить холодным тоном:

– У меня пакет для мистера Грэя. Срочно.

Не улыбнувшись и не сказав ни слова, женщина повелительно протянула руку. Сам по себе жест был оскорбительным.

«По-видимому, секретарь мистера Грэя считает ниже своего достоинства разговаривать с каким-то жалким курьером», – усмехнулась про себя Кей, чувствуя, что ни одна морщинка и ни одно пятнышко на ее куртке и кожаных штанах не ускользнули от презрительного взгляда. Она подошла к большому столу и вложила конверт в протянутую руку с длинными красными ногтями. Тонкие, кроваво-красные губы на мгновенье разомкнулись.

– Подождите за дверью, пока мистер Грэй взглянет на это.

Очаровательно! Чувствуя, как у нее горят щеки, Кей круто повернулась и молча вышла. Несколько секунд она стояла в коридоре, потом направилась к большим мягким диванам и, усевшись, принялась перелистывать журнал в глянцевой обложке. Когда она понадобится секретарю мистера Грэя, пусть эта Дженна Райт потрудится подойти к ней.

Минута шла за минутой, и, несмотря на раздражение, Кей неожиданно заинтересовалась описанной в журнале историей женщины, которая, страдая ожирением, решилась ушить себе желудок. Статья повествовала о двухлетней борьбе, шедшей с переменным успехом, которую вела несчастная женщина, чтобы обрести формы, бывшие у нее до того, как после трагической гибели детей ее оставил муж. Кей увлеклась и поймала себя на том, что широко улыбается, глядя на фотографию стройной, уверенной, сияющей женщины, держащей под руку нового мужа. Бормоча, что бы ей хотелось сделать с первым мужем, который покинул жену, больше всего нуждавшуюся в его поддержке, и таким образом способствовал развитию у нее булимии, Кей внезапно почувствовала, что она не одна.

Настороженно подняв глаза и ожидая увидеть перед собой безупречно причесанную секретаршу, она замерла на секунду, услышав насмешливый с хрипотцой голос:

– Интересно?

Мужчина, чей рост явно превышал шесть футов и два дюйма, отличался вызывающе суровой и холодной красотой. У него были стального цвета глаза, лишенные какой-либо мягкости и теплоты, черные волосы и мощная мускулистая фигура.

– Что… что вы сказали? – еле выговорила Кей, преодолевая испуг, который буквально пригвоздил ее к месту.

– Журнал, – нетерпеливым жестом пояснил он. – Что вас так захватило – последний крик моды или новая прическа?

Снисходительный тон подействовал на Кей как инъекция адреналина. Вскочив на ноги и отбросив назад волну кудрявых каштановых волос, она сделала глубокий вдох.

– Ни то, ни другое. Всего-навсего статья, которая является подтверждением того, какие мужчины свиньи, хотя, возможно, это не совсем справедливо по отношению к свиньям.

Он моргнул.

– Вот как!

Последовала короткая пауза, и Кей с некоторым удовлетворением заметила, что снисходительный тон и насмешливость исчезли.

– Я полагаю, вы курьер?

– Да, – кивнула она. А это, надо думать, сам Митчелл Грэй.

Некоторое время он молчал. Кей хорошо знала, что при росте пять футов и пять дюймов она не похожа на обычного курьера; но, так как ее фирма занималась исключительно доставкой документов, писем и небольших пакетов, мускульная сила не требовалась. К тому же ее старенький, но надежный мотоцикл пробирался сквозь любые пробки.

– Как давно вы работаете в «Шервуд диливери»?

Сами по себе слова были безобидными, но тон явно говорил о том, что только сумасшедшие могли принять ее на работу.

Поэтому Кей почувствовала огромное удовлетворение от собственного ответа.

– С тех пор как я основала компанию три года назад.

Он даже не моргнул, и Кей пришлось признать, что у него хорошее самообладание. Грэй подошел к дивану, и Кей немедленно почувствовала себя маленькой и незначительной. В ожидании его ответа она инстинктивно вздернула подбородок.

– Присядьте, мисс?..

– Шервуд. Миссис Шервуд.

Все очки в ее пользу, мелькнула приятная мысль.

Кей вновь села.

– Три года. – Грей откинулся на спинку дивана, приняв типично мужскую позу – лодыжка правой ноги на колене левой. – Почему я никогда не слышал о вашей компании?

– Вероятно, потому, что компания еще очень маленькая, – спокойно объяснила она. – Мы занимаемся документами, письмами, фотографиями – всем в этом роде.

Сегодня она доставила ему документы от юридической фирмы. Он должен поставить на них свою подпись. Больше ей ничего не известно.

– Ваш муж – партнер в этой компании?

– Нет. – Кей собиралась ограничиться кратким ответом, но молчание неприятно затянулось, и она неожиданно для себя добавила: – Мы разведены. Я основала компанию после того, как мы расстались. – Она бросила взгляд на конверт. – Если документ готов, могу ли я получить его? Я поняла, что это срочно.

Вместо ответа низкий глубокий голос произнес:

– Мне бы хотелось понять, как вы начинали, миссис Шервуд. Организация малых предприятий – чрезвычайно увлекательное дело. Что подвигло вас выбрать такую… необычную карьеру?

Карьеру? В ее случае это было средство выживания.

Кей подавила желание пригладить волосы, жалея, что не позаботилась затянуть их в конский хвост. В этот момент ее вывел из равновесия неожиданный вопрос:

– Не сочтете ли вы меня грубым, если я спрошу, сколько вам лет?

По мнению Кей, он был очень грубым.

– Мне двадцать шесть, – сухо ответила она.

Его губы тронула легкая улыбка.

– Больше восемнадцати вам никак не дашь.

Если бы она получала по одному фунту каждый раз, когда ей говорят, как молодо она выглядит, ей не пришлось бы работать до конца ее дней.

– Вы спросили, как я начала дело, – спокойно напомнила она. – Это произошло почти случайно. Однажды меня попросили оказать любезность и отнести кому-то письмо.

– Вы работали в… – перебил он.

– В небольшой бухгалтерии.

Кей с отвращением вспоминала каждую проведенную там минуту. Окончив университет со степенью бакалавра по деловому администрированию, она считала, что должна найти применение полученным знаниям, но с первого же дня поняла, что она не на своем месте.

– Как бы то ни было, – продолжала Кей, – я призадумалась. Естественно, мне было известно, что существует почтовое ведомство и железная дорога, не говоря об особых службах и тому подобном, но, когда я навела справки, оказалось, что многие компании посылают срочные сообщения – файлы, документы и прочее, – используя такси или собственную большую машину. Иногда какой-нибудь «ровер» с шофером делает двадцать миль, чтобы доставить письмо. Мои услуги гораздо дешевле и быстрее. Я написала рекламную брошюрку, которую напечатали в местной типографии…

– И о чем в ней говорилось?

На этот раз ей пришлось посмотреть на него: она очень не любила, когда ее прерывают, и уже во второй раз правило «клиент всегда прав» вылетело у нее из головы. Он вопросительно смотрел на нее, лениво раскинувшись на диване и положив обе руки на спинку. Резкие слова замерли у Кей на губах.

– Что-то вроде того, что мы обеспечиваем быструю доставку писем, документов и прочего в любое место в Ромфорде. Гарантируем вручение корреспонденции в тот же день, предлагаем телефон для немедленного обслуживания.

– Мы?

– В то время у моего брата не было работы, и он принимал телефонные звонки и проверял, работает ли моя идея. Через два месяца я подала заявление об уходе из бухгалтерии и присоединилась к нему. Мы начали свое дело, имея только один мотоцикл, – она показала на кожаные штаны, – но сейчас у нас два фургона, и мы приняли на работу одного из друзей брата. С прошлого года у нас появился собственный офис в городе, и работы так много, что мы подумываем взять кого-нибудь еще.

– Впечатляет, – медленно кивнул он. – У вас есть визитка?

– Конечно.

Лицо ей залил яркий румянец, но с этим ничего не поделаешь – рыжие волосы неотделимы от нежной кожи, которая легко краснеет. Пошарив в карманах, она вытащила аккуратную маленькую карточку. Они поднялись.

– Не смею более задерживать. – Он подал ей конверт. – До свидания, миссис Шервуд.

Митчелл Грэй прекрасно сознавала, что девушка с густыми кудрями, рассыпавшимися по плечам, и веснушками, выделявшимися на нежной белой коже как россыпь перчинок, определенно не его тип женщины. Ни в коем случае. Его женщины всегда элегантны, со вкусом одеты и утонченны и, что самое важное, знают правила игры: пока они вместе, им весело и приятно. И он всегда заботится, чтобы это не продлилось слишком долго.

Так откуда желание узнать больше о Кей Шервуд?

Он нахмурился. Надо перестать о ней думать. У него деловая встреча в центре Лондона, и шофер ждет уже пятнадцать минут. Широко шагая, Митчелл направился к лифту, сосредоточившись на предстоящей встрече, которая, как он полагал, будет нелегкой.

– Кей, что плохого в том, что он задал тебе несколько вопросов о твоем бизнесе? – озадаченно спросила мать.

Ну, как передать его высокомерие и атмосферу, царившую во время их разговора…

– Он… ужасно меня раздражал, – неуверенно проговорила Кей.

Линора еще раз пристально посмотрела на дочь.

– Забудь о нем. Ваши пути вряд ли когда-нибудь пересекутся, а тебе и так забот хватает. Ты помнишь, что сегодня вечером в школе осенний праздник?

– Близнецы не дали бы забыть. – Она улыбнулась.

– Эти дети – просто огонь! – пожаловалась Линора Браун. – Но в их возрасте ты тоже была такая: во все встревала и весь мир казался тебе одним удивительным приключением.

Кей отвела взгляд от лица матери и сделала глоток кофе.

Она встречалась с Перри двенадцать месяцев, они поженились в день, когда ей исполнился двадцать один год. Через две недели они закончили университет, а через пару месяцев после свадьбы ей пришлось признать, что она сделала ужасную ошибку.

Перри был молод, хорош собой и очень харизматичен, привлекая людей, летевших к нему, словно мотыльки на огонь. Она сходила по нему с ума и не замечала самого важного в их отношениях: они все делают так, как хочет он. Глаза ей открыла случайная встреча со старой школьной подругой.

«Что ты с собой сделала? – наивно спросила та. – Ты больна? Вид у тебе просто ужасный. Может, ты слишком много работаешь?»

Разговор не ладился, и подруги расстались, но дома, в квартире, которую они с Перри снимали в Белгравии, Кей долго рассматривала себя в зеркале в ванной. Волосы стянуты в тугой узел на затылке – Перри ненавидел, когда они рассыпались у нее по плечам; никакого макияжа – Перри не любил ухищрений. Но поразило ее не это, а опущенные уголки рта и выражение потухших глаз.

«Я безвкусно одета и непривлекательна», – мелькнула мысль. Ее жизненные силы уходят на то, чтобы угодить Перри в любой мелочи и избежать его язвительных замечаний и ледяного молчания, когда ему кажется, что она говорит или делает что-то не так.

Перри объяснял, как она должна одеваться и причесываться, он решал, куда им пойти, и даже выбор телевизионных программ принадлежал ему. Их друзья были его друзьями; она ела пищу, которую любил он, и пила вино, выбранное им.

Кей провела по лицу дрожащей рукой, мысли одна за другой проносились в голове. Ведь в самом начале так не было. С Перри было весело, он был неотразим и невероятно привлекателен… когда ему этого хотелось. И ей не приходило в голову, что она все время подсознательно подавляет собственную личность. Как будто она превратилась в кого-то другого, совершенно… чужого. Даже то, что он убедил ее не искать работу после окончания университета, а заняться обустройством квартиры и домашнего очага, теперь выглядело в ином свете…

В тот день Кей несколько раз разглядывала себя в зеркале. Потом приняла горячую ванну, помыла голову и умастила тело страшно дорогим лосьоном, подаренным ей родителями на Рождество. Натянув узкие черные джинсы и короткий топ, она тщательно подкрасилась и уложила волосы мягкими волнами – и наконец начала узнавать себя прежнюю.

Кей вышла из дома и купила на ужин два бифштекса, отказавшись от мысли возиться с экзотическим блюдом из курицы, которое заказал Перри. Вместе с бифштексами она принесла газету с публикацией вакантных мест.

Когда вечером Перри пришел домой, он увидел стол, накрытый для романтического ужина при свечах, вино и улыбающуюся, ухоженную, благоухающую жену, написавшую шесть готовых к отправке писем с заявлениями о приеме на работу. Даже теперь ей не хотелось вспоминать о том, что Перри сказал и как он был жесток. Это было началом конца.

А когда Кей поняла, что беременна, Перри признался, что завязал интрижку с одной из секретарш в фирме отца, и это привело их брак к окончательному краху. Несмотря на боль, отчаяние и страдание, она оказалась сильнее, чем сама ожидала.

Вышвырнув Перри из квартиры, Кей продолжала работать, пока до родов не осталось три недели, и вскоре после рождения близнецов нашла хорошие ясли и вернулась на работу. Она очень хотела остаться с детьми, но деньги от Перри на их содержание не поступали, и Кей ничего не оставалось, как вернуться к родителям.

Затем у отца случился обширный инфаркт, за которым последовало известие, что в результате неудачной биржевой игры он оставил вдову почти без копейки. В это же время брат Кей, имея на руках жену, которая ожидала второго ребенка, потерял работу.

Услышав, что хлопнула парадная дверь, Кей подняла голову. Сосед привез близнецов из школы: они по очереди развозили детей по домам.

– Мамочка!

Дверь распахнулась, и в кухню влетели две маленькие рыжеволосые девочки. Кей приготовилась к атаке их ручек и ножек. В дочерях заключалась вся ее жизнь, они были ее дыханием, смыслом жизни. Они помогли ей выжить в самое тяжелое время. Рождение двух малюток наполнило Кей радостным изумлением: эти крошки принадлежат ей. Только ей.

– Мамочка, сегодня я получила золотую звездочку, потому что, когда нам читали сказки, я сидела тихо, как мышка!

– А мисс Хенсон повесила мой рисунок на стену! На нем ты, мамочка, и бабуля.

– Рисунок – это не так хорошо, как звездочка, правда, мамочка?

– Нет, хорошо! Даже лучше. Правда, мамочка?

Джорджия и Эмили вскарабкались к ней на колени и пытались устроиться удобнее, едва не задушив ее в борьбе за лучшее место.

Кей спас телефонный звонок. Линора подняла трубку и тихо прошептала:

– Кей, это он! Тот мистер Грэй, о котором ты говорила.

– Что?!

Мать прикрыла трубку рукой, потому что голос у Кей стал вдруг неприлично пронзительным.

Линора замахала рукой, прижимая трубку к груди.

– Тише, он услышит тебя!

– Откуда ты знаешь, что это он? – прошептала Кей, глядя на телефон.

– Он назвал себя. Не знаешь же ты еще одного Митчелла Грэя?

Как он узнал номер ее домашнего телефона? На карточке был только телефон офиса. Кей с опаской взяла трубку.

– Алло! Это Кей Шервуд.

– Добрый вечер, миссис Шервуд. – Низкий голос был похож на мягкий бархат, скрывавший обоюдоострый меч. – Надеюсь, мой звонок не причинил вам беспокойства. Я звонил по номеру, который вы мне дали, но некий мистер Браун – кажется, ваш брат? – сказал, что в это время дня я смогу застать вас дома.

Браво, Питер, большое спасибо. Кей попыталась придать голосу оживление.

– Никакого беспокойства, мистер Грэй. Чем могу помочь?

После очень короткой паузы неотразимый голос произнес:

– Мне бы хотелось знать, свободны ли вы завтра вечером?

Никогда в жизни Кей сильнее не удивлялась.

Мысли беспорядочно замелькали в голове. Он приглашает ее на свидание? Этого не может быть! Нет, вероятно, он имеет в виду какую-то работу. Возможно, вечернюю доставку? Очень может быть.

Но его следующие слова вывели ее из заблуждения.

– У меня билеты в театр, и я подумал, что сначала мы могли бы поужинать где-нибудь. Вы согласны?

«Скажи что-нибудь, – приказала себе Кей. – Что угодно. Кроме «да»». Она облизнула губы.

– Извините, мистер Грэй, но завтра вечером я занята, – вежливо солгала она.

– Как-нибудь на следующей неделе?

Кей в растерянности посмотрела на три сгорающих от любопытства лица за кухонным столом и, видя, что помощи от них не дождешься, осторожно сказала:

– Извините, но сейчас у нас очень напряженное время и каждый работник на счету.

– У вас нет времени, чтобы поесть? – спокойно спросил он. – А как насчет обеда? И, прежде чем вы опять скажете «извините», возможно, мне следует упомянуть, что я надеюсь обсудить с вами некое деловое предложение.

Итак, это не свидание! Кей почувствовала такое облегчение, что даже не заметила, как изменился ее голос.

– Деловое предложение? Ну, конечно, мистер Грэй! – радостно воскликнула она. – Скажем, в понедельник?

– Хорошо, – сухо согласился он. – Я зайду к вам в офис в час. До свидания, миссис Шервуд.

И только когда Митчелл Грэй положил трубку, ей пришло в голову, что обсуждение делового предложения обычно не сопровождается приглашением отужинать и сходить в театр.

ГЛАВА ВТОРАЯ

В понедельник утром Кей по крайней мере раз сто поднимала трубку, чтобы позвонить Митчеллу Грэю и отказаться от обеда. Весь конец недели прошел в мыслях о предстоящей встрече. Она вспоминала их разговор и говорила себе, что предложенная встреча должна – должна – быть деловой. Но потом Кей слышался голос Митчелла Грэя, приглашавшего ее в театр, и она чувствовала, что начинает паниковать.

Кей позвонила Питеру, но от брата было мало пользы.

– Почему я назвал ему номер твоего домашнего телефона? А что, это секрет?

После допроса, продолжавшегося несколько минут, терпение у Питера лопнуло.

– Что значит, «какой у него был тон»? – раздраженно осведомился он. – Дурацкий вопрос! Я сказал тебе: он позвонил и хотел с тобой поговорить; упомянул, что вы разговаривали днем и что ему нужно кое-что обсудить. Я сообщил, что тебя нет, и он поинтересовался, есть ли номер, по которому с тобой можно связаться. Я ответил, что есть. Все.

Кей пересмотрела свое решение подарить брату на Рождество музыкальный центр, хватит с него и пары носков.

– Я не хочу встречаться с ним, – заявила она.

– Ну и не встречайся, – откликнулся Питер с поистине братским сочувствием.

Она бросила трубку и сообщила близнецам, что их дядя – самый несносный человек на свете. Потом они отправились в школу на осенний праздник, и там все мысли о Митчелле Грэе на время вылетели у нее из головы.

Разговор с Питером всплыл в памяти Кей в понедельник, когда она нервно поглядывала на часы, сидя в своем маленьком офисе, который они снимали на первом этаже большого дома. Еще десять минут. Она зажмурилась на секунду, потом открыла глаза. Питер и Том развозили заказы, и поговорить, чтобы отвлечься от мыслей о предстоящем свидании, не с кем. Конечно, можно зайти и поболтать с часовщиком или бухгалтером – их офисы тоже на первом этаже, но тогда некому будет поднять трубку, а это явное проявление слабости.

Кей посмотрела на свой легкий жакет и короткую юбку из голубого переливчатого шелка, купленные на свадьбу двоюродной сестры. В последнее время она почти не тратилась на приличную одежду – не успеешь глазом моргнуть, как туфли близнецам уже малы, и всегда находится тысяча вещей, которые нужно купить, прежде чем позволить себе что-то.

В сотый раз с момента прихода в офис Кей выдвинула нижний ящик стола и вынула зеркальце.

На нее тревожно смотрели большие карие глаза под тонкими прямыми бровями. Единственное, что она позволила себе, – нанести тушь на ресницы. Ей пришлось пригладить несколько завитков, выбившихся из слабо завязанного на макушке конского хвоста – обманчиво простой прически, на которую утром ушел целый час.

– У вас красивые волосы.

Кей резко подняла голову, от неожиданности уронив зеркало. Она с грохотом задвинула ящик и сломала при этом ноготь.

– Мистер Грэй. Я не слышала, как вы вошли.

Он поднял брови, и в ленивом голосе прозвучала насмешливая нотка.

– Прошу прощения.

Она постаралась грациозно подняться, насколько это позволял старый продавленный стул, и, одергивая юбку, заметила, что взгляд холодных серых глаз задержался на ее ногах, представших его взору благодаря недопустимо высоко задравшейся юбке.

– Похоже, вы легко нашли нас. – Исполненная решимости овладеть ситуацией, Кей приблизилась к нему и протянула руку.

Он кивнул, и в его голосе появилась мягкость, свидетельствовавшая о желании угодить ей.

– Мой шофер родился и вырос в этих местах; кажется, он знает здесь все закоулки.

Его шофер. Ну, конечно, у такого человека, как Митчелл Грэй, должен быть шофер.

– Вы говорили что-то о деловом предложении? – спросила Кей во время рукопожатия.

– Давайте сначала выйдем.

Ее не надо было просить дважды. Ощущение теплой твердой руки взволновало Кей. Кроме того, ей не приходило в голову, какой жалкий, дешевый вид имеет их помещение, до тех пор, пока в него не вошел этот человек. И это ее пугает.

Кей никак не удавалось запереть офис, мешало присутствие высокого мужчины у парадной двери. Когда наконец они вышли на оживленную улицу и он взял ее за локоть, она с трудом подавила желание отдернуть руку.

– Машина вон там. – Митчелл Грэй повел ее по тротуару, заполненному спешащими людьми, к длинному, с матовым блеском «бентли». За рулем неподвижно сидел облаченный в форму шофер.

Оказавшись в обитом кожей салоне, Кей быстро одернула юбку и попыталась принять чопорный вид. Почему на свадьбе Кэролайн ей не казалось, что юбка так коротка? «Вероятно, потому, что Митчелл Грэй не присутствовал на бракосочетании», – с раздражением подумала она.

– Расслабьтесь, Кей.

Потрясение, которое она испытала, услышав свое имя, произнесенное низким бархатным голосом, заставило ее резко повернуть голову и встретиться со взглядом задумчиво прищуренных серо-голубых глаз, которые с любопытством смотрели на нее.

– Что вы сказали? – Она попыталась придать голосу ледяное высокомерие, но эффект был испорчен внезапно появившейся одышкой. От тонкого возбуждающего запаха лосьона у нее лихорадочно участился пульс.

– Вы взвинченны и напряжены, – успокаивающе сказал он. – И напрасно. Вам будет легче, если я признаюсь, что у меня нет никакого делового предложения, а всего лишь намерение предложить вам обед в приятной обстановке, где мы сможем поболтать и ближе узнать друг друга?

«Будет легче? Будет?..»

– Остановите машину!

– Что вы сказали?

Поджав губы, Кей бросила на него уничтожающий взгляд. Лицо у нее горело от возмущения – в Митчелле Грэе не было ни капли раскаяния.

– Я сказала, остановите машину! – проскрежетала Кей сквозь стиснутые зубы.

– Всему свое время.

И у него хватает наглости одарять ее улыбкой, которая, как он, видимо, воображает, делает его неотразимым!

– Сначала я хочу объяснить вам кое-что. Вы определенно решили, что не хотите снова видеть меня…

– Вот в этом вы правы, – проворчала она.

– Поэтому весь этот обман – всецело ваша вина, – вкрадчиво продолжил он.

– Моя вина?

– Конечно. – Откинувшись на спинку сиденья, Митчелл Грэй так явно наслаждался ее замешательством, что если бы Кей осмелилась, она дала бы ему пощечину. Но она не посмела.

– Послушайте, мистер Грэй, я не знаю, какая у вас игра, но вы выбрали не ту девушку, – ледяным тоном сказала она. – Вы ошибаетесь, если думаете, что мне нравится грубая сила, и, по правде говоря, я считаю ваше поведение оскорбительным. Я хочу выйти из машины, и немедленно.

Кей дернула за ручку и не удивилась, обнаружив, что дверь заблокирована.

– Не переигрываете ли вы немного? – мягко поинтересовался он. – Все, что я хочу, – это пообедать с вами.

Он отвернулся, взглянул в окно, и через мгновенье Кей снова увидела лицо с насмешливо поднятой бровью.

– Мы приехали. Постарайтесь вести себя как подобает вашему возрасту и притворитесь, что вы хладнокровная и сдержанная деловая женщина, которая обедает с коллегой-мужчиной, хорошо? Это избавит нас обоих от какого-либо смущения.

Смущения? Неужели Митчелл Грэй способен испытывать это чувство?

Кей посмотрела в окно – машина остановилась у известного ресторана, в котором она никогда не бывала: чтобы заплатить за обед, ей бы пришлось заложить дом. И в этот момент ей в голову пришла неожиданная мысль: если она бросится наутек, Митчелл Грэй силой заставит ее войти в ресторан.

Если ей когда-нибудь приходилось встречать человека, стремящегося держать под своим влиянием других – а такое уже было, – так это он. Но сначала из глубин памяти выплыло лицо Перри. Мечтательная и самозабвенная любовь, которую она испытывала к нему, едва не погубила ее жизнь, и давно прошли те дни, когда она позволяла мужчине навязывать ей свою волю.

После смерти отца мать нуждалась в ее поддержке, и она возвратилась в Ромфорд, покинув квартиру в Лондоне. Они взяли под заклад небольшой дом, обветшалый, нуждавшийся в ремонте, но в бывшей пивной, построенной в двадцатых годах прошлого века, было нечто привлекательное. Окна двух спален выходили на то, что когда-то было красивым садом с фигурно подстриженными кустами, клумбами, альпийскими горками и даже старым колодцем, обложенным кирпичом. Когда они впервые появились там, сад напоминал миниатюрные джунгли.

Постепенно с помощью Питера и его друзей они отремонтировали и покрасили старое строение, превратив его в красивый дом. Теперь парадная дверь, обшитая панелями, открывалась в очаровательную уютную гостиную с толстыми балками на потолке и камином. Кухня, служившая также столовой, вполне отвечала их нуждам, хотя там яблоку негде упасть, когда к ним приходит обедать Питер с женой и детьми. Близнецы занимали одну спальню, Кей и ее мать – другую, и все были довольны, тем более что круглый год сад был для них настоящим маленьким оазисом. Самым важным было то, что, переехав в Ромфорд, Кей спасла мать от неизбежного, по словам врача, нервного срыва. Пока Кей была на работе, Линора заботилась о девочках, так как об оплате яслей не могло быть речи. Ощущение собственной нужности, постоянное общение с внучками и дочерью оказались тем стимулом, который был необходим пожилой женщине.

После ухода Перри Кей пришлось вести отчаянную борьбу за выживание, но она не только выжила, но и сумела обеспечить детей и мать надежным домом. Ей удалось организовать то, что стало небольшим процветающим бизнесом, думала Кей, выбираясь из машины и умышленно не замечая протянутой руки Митчелла Грэя. Она не потерпит, чтобы ее третировало это высокомерное животное. Теперь она сама принимает решения и ни от кого не зависит.

Кей вошла в ресторан, чувствуя странное покалывание, волнами пробегавшее по спине, когда они остановились в дверях и Митчелл Грэй, придержав ее за локоть, обратился к подлетевшему к ним официанту:

– А-а, Анджело. Мой стол готов?

– Конечно, мистер Грэй.

Он только что не кланялся, сопровождая их к небольшому столу в укромном месте. Подобострастная вежливость официанта вызвала у Кей сильнейшее раздражение. Если люди так ведут себя с Митчеллом Грэем, неудивительно, что его «эго» раздулось до чудовищных размеров!

– Не желаете ли коктейль, пока будете просматривать меню? – осведомился официант.

– Могу порекомендовать вам «Страстную любовную связь», – вежливо подсказал Митчелл Грэй, но Кей заметила, как его губы искривились в легкой насмешливой улыбке.

– Коктейли в обеденное время? – Она вскинула брови, демонстрируя, как ей казалось, холодное неодобрение.

– Мне не надо вести машину. – Он удобно откинулся на стуле, расслабил галстук и расстегнул две верхние пуговицы на рубашке. – А вам?

Кей прочистила внезапно пересохшее горло. Бессознательная небрежность еще больше подчеркивала его мощное мужское начало, и ей не понравилась реакция собственного тела на такие явно обычные жесты.

– Нет, – холодно призналась она. – Но я предпочитаю не расслабляться.

– Не сомневаюсь.

Всего два слова, а как оскорбительно прозвучали.

– Мне, пожалуйста, «Сладкую месть», – чопорно сказала Кей, выбрав коктейль только из-за названия, а не ради смеси кокосового рома, джина, текилы и банановой эссенции.

Митчелл Грэй медленно присвистнул.

– Вы уверены? Он ударяет в голову, как мул копытом.

– Месть тоже, – Кей приятно улыбнулась. Он запомнит, что она выбирала долго, очень долго.

Митчелл Грэй пожал широкими плечами.

– «Сладкую месть» для дамы, – лениво обратился он к официанту, – и «Волка в овечьей шкуре» для меня.

Только сейчас на волке нет овечьей шкуры, подумала Кей, взглянув на мужественный профиль. И уж конечно, она не Красная Шапочка.

– Сколько вы еще будете сердиться на меня? – тихо спросил он после некоторого молчания.

Она заставила себя не опустить глаз под его пронзительным взглядом.

– Вы полагаете, я должна быть благодарна за то, что вы обманом заманили меня пообедать с вами?

– Ну, не совсем. – Глаза у него блеснули, и Кей стало ясно, что он не воспринимает все это всерьез, что подействовало ей на нервы сильнее, чем его слова. – Разве нет более серьезных преступлений, чем повести красивую женщину на обед?

– Вы говорили, что у вас есть работа для моей фирмы.

Красивая женщина, как бы не так!

– Но вы же сказали мне, что у вас так много работы, что вы едва справляетесь, поэтому я подумал, что ничего страшного не произойдет, – улыбнулся он, но не дождался ответной улыбки. – Могу добавить, что я сначала попробовал честный подход, но потерпел сокрушительную неудачу. Вы не оставили мне другого выбора, – льстиво произнес он.

Разговор был нелепый. Кей холодно смотрела на него, пытаясь унять сердцебиение. Теплый с хрипотцой голос и сексуальный изгиб губ были явно частью программы обольщения.

Официант принес коктейли прежде, чем Кей успела что-нибудь сказать. Спустя минуту, словно джинн из бутылки, появился другой официант с двумя искусно разукрашенными тиснеными меню.

– Сегодня настоятельно рекомендую вам омара и острое блюдо из устриц с гарниром из икры, – почтительно предложил он. – Или, возможно, курятину с дикорастущими грибами и спаржей? Я покину вас на минутку, чтобы вы могли обдумать свой выбор.

– Спасибо, Анджело. Не принесете ли нам бутылку шампанского, которое я пил у вас в прошлый раз? Розового. Вам нравится розовое шампанское? – Последние слова он адресовал Кей.

– Я не пью ничего другого, – ответила она, слабо улыбнувшись.

Анджело торопливо удалился, бросив на Кей немного растерянный взгляд, и она поспешно пригубила розовато-желтый коктейль. Горло обожгло, и у Кей заслезились глаза. Пожалуй, сравнение с ударом копыта мула не было преувеличением. Чувствуя устремленный на нее спокойно-насмешливый взгляд, она заставила себя сделать еще один глоток. Теперь коктейль не показался таким обжигающим, так как она уже знала, чего ждать.