Текст книги "Вкус ее губ"
Автор книги: Ханна Хауэлл
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 16 страниц)
– Мне кажется, они подлинные, – высказался тощий клерк по имени Тед, заглядывая через плечо Уилла. Уилл, не оборачиваясь, со злостью толкнул его локтем в живот, и побледневший Тед, судорожно глотнув воздух, торопливо отскочил. – Впрочем, я не уверен, – прохрипел он, проковыляв к своему столу в дальнем углу конторы.
– Вот, судья Лемон удостоверил их подлинность, – сказал Тайрон, бросая на конторку подписанное судьей свидетельство.
– Ах, этот старикан? – растягивая слова, произнес Уилл, щеки которого зарделись от гнева, а глаза прищурились, почти исчезнув в мясистых складках физиономии.
– Этот старикан – высокочтимый судья, его ценят не только здесь, но и во всем штате. И прежде чем тебе вздумается потерять этот листок бумаги, – жестко сказал Тайрон, наклоняясь к Уиллу, – запомни, что он разошлет копии этого документа с личной сопроводительной запиской всем известным ему официальным лицам, которые наверняка заинтересуются тем, что здесь происходит.
– Здесь ничего особенного не происходит… – промямлил Поуп.
Вот как? Это хорошо! Но я на твоем месте позаботился бы о том, чтобы на всем этом «ничего особенного» не осталось отпечатков твоих пальцев. А теперь я намерен внимательно проследить, как ты положишь эти документы туда, где им надлежит находиться, и четко зарегистрируешь их. Потом ты распишешься в их получении, в том, что ознакомился с документом, подписанным судьей и удостоверяющим подлинность документов, которые являются неопровержимым доказательством нашего права собственности, а также в том, что ты лично положил их на место в архив. – Тайрон извлек из кармана еще один листок бумаги и положил его на конторку.
Уилли Поуп, ругнувшись сквозь зубы, сделал все, как ему было велено. Наверное, Мартины здорово зацепили его на крючок, подумала Дейдра, но, видимо, все-таки недостаточно, чтобы тот осмелился возражать двум рассерженным Каллахэнам и игнорировать законную силу документов. Уилл подписал свидетельство, которое не давало никакой возможности оспаривать право собственности Каллахэнов. В конце концов Тайрон заставил и второго клерка подписаться в качестве свидетеля.
Выйдя из здания управы, Дейдра взяла Тайрона под руку и улыбнулась ему:
– Последний штрих, когда ты повернул нож в ране, был просто великолепен.
– Это Стивен придумал, – усмехнувшись, сказал Тайрон. – Действительно великолепный штрих.
– Да, таким не стыдно и похвастать. Рассказать людям, как надо действовать, сдавая документы этим мошенникам в земельную управу. Тогда Мартины поостереглись бы обирать людей, – сказала Дейдра.
– А ведь она права, – пробормотали братья, поглядывая на нее со смесью восхищения и обычного мужского раздражения – надо же, женщина додумалась до того, до чего не додумались они. Сообразив, что к чему, Дейдра чуть не расхохоталась.
Когда они вернулись в дом Стивена, Тайрон, усадив ее в кресло перед камином с чашкой горячего шоколада и подносом еды, решительно потащил куда-то брата. Дейдра хотела узнать, по какому делу он отлучается, но Тайрон буркнул что-то невразумительное в ответ. Что он может скрывать от нее? Но ведь не обязательно что-то плохое или опасное, подумала она. А если он просто хочет купить ей рождественский подарок, решила она, засыпая.
– Надеюсь, у тебя веские причины, по которым ты снова вытащил меня на мороз, – проворчал Стивен, шагая рядом с братом по направлению к городскому центру.
– Мы с Дейдрой уезжаем на ранчо, и я подумал, что больше нигде не смогу купить ей подарок, – сказал Тайрон, испытывая радостное возбуждение от своего решения.
– И что ты намерен делать дальше с этой хорошенькой мисс Кении?
– Почему тебя это интересует?
Стивен не успел ответить, потому что они уже вошли в большой магазин. Тайрон направился прямо к витринам, где у старого Карла были выставлены украшения. Эти вещицы были либо заложены, либо проданы людьми, нуждающимися в деньгах, либо приобретены у купцов и коммивояжеров. Тайрон сразу же впился взглядом в изящное золотое колечко с жемчужиной.
– Покажи-ка вот это, – сказал он Карлу и, взяв колечко, тщательно осмотрел его. Убедившись, что колечко будет впору Дейдре, он удовлетворенно кивнул: – Я его беру.
– Это рождественский подарок, прощальный сувенир или, возможно, колечко в знак помолвки? – спросил Стивен, когда Карл ушел поискать подходящую коробочку для кольца, а Тайрон принялся отсчитывать деньги.
– А тебе не все ли равно?
– Мне, твоему младшему брату, было бы весьма неприятно узнать, что старшенький полный идиот, потому что позволяет уехать такой славной женщине.
Тайрон усмехнулся, лишь заметив, что Стивен с ней почти не знаком и не может судить о ней.
– Из того, что ты рассказал о вашем путешествии, и на основе своих коротких наблюдений я сделал вывод, что ты оказался бы круглым дураком, если бы отпустил ее. И еще мой вывод основывается на том, как ты на нее смотришь.
– А как я на нее смотрю?
– Словно она деликатес, которым ты никак не можешь насытиться.
– Это ты, пожалуй, правильно подметил. – Тайрон расплатился со старым Карлом, сунул коробочку с кольцом в карман, и они вышли из магазина.
– Ну так как, – спросил Стивен, подстраиваясь под шаг брата, – ты женишься или нет?
– Я намерен сделать ей предложение в рождественское утро. Возможно, даже в канун Рождества. Когда ты приедешь на рождественский обед, тогда и узнаешь, приняла ли она мое предложение.
– Я в этом не сомневаюсь.
– Откуда такая уверенность? – Тайрон был рад поддержке, хотя неуверенность у него оставалась.
– Я потому уверен, братец, что она смотрит на тебя так же, как ты на нее.
Всю оставшуюся дорогу до ранчо Тайрон исподтишка поглядывал на Дейдру, пытаясь разглядеть в ней то, что увидели Стивен и Джейсон. Время от времени он улавливал тепло в ее взгляде, но не был уверен, что это нечто большее, чем обычное дружеское расположение или плотское желание, то есть ощущения, в которых он не сомневался. Но теперь, когда он был намерен говорить о браке, он понял, что хочет большего. Он хотел убедиться в том, что их связывают более глубокие чувства. И к собственному удивлению, он обнаружил, что немного трусит.
Прибыв на ранчо, Тайрон тут же сдал Дейдру на руки миссис Хорн, более десяти лет бывшей экономкой на ранчо «Милая Кейт». Сам же лично проследил за тем, как разместили в конюшне лошадей, не обращая внимания на нелестные реплики своих людей в адрес нового приобретения – неказистой вьючной лошадки. Эти животные сослужили ему хорошую службу и были достойны особого ухода и внимания. Потом он вернулся в дом, где его ждали горячая ванна и сытная еда. Не теряя времени, он помылся и переоделся. Ему не терпелось поужинать в обществе Дейдры, показать ей свой дом и убедиться, что он ей понравился.
После ужина Тайрон повел Дейдру осматривать дом, который ей очень понравился. Он видел, что ее восхищение было искренним. Когда она заговорила о том, как красиво дом будет выглядеть в рождественских украшениях, Тайрон рассмеялся, схватил ее в охапку и потащил в свою комнату.
– Тайрон, – взмолилась Дейдра, задыхаясь от смеха, когда он бросил ее на огромную кровать под балдахином и сам растянулся на ней, – что подумает миссис Хорн?
Дейдра не возражала, когда умелые руки Тайрона раздевали ее, но ее немного беспокоило, что она не в силах отказать ему ни в чем. И потом, что подумает миссис Хорн? Ей не хотелось своим поведением вызывать неодобрение этой достойной женщины.
– Ах, Дейдра, она тебя за это не осудит, – заявил Тайрон, поспешно сбрасывая одежду. Ему не терпелось поскорее оказаться в ее объятиях. – Я должен поведать тебе одну семейную тайну. Из десяти лет, которые миссис Хорн работает здесь, пять лет она была любовницей нашего отца. Я думаю, если бы он не умер, то женился бы на ней.
– Ты никогда… – начала было Дейдра и, покраснев, замолчала, почувствовав, что преступает границу дозволенного, расспрашивая о его прошлых любовных связях.
– Кроме тебя, в этой постели женщин не было. Ты первая, – ответил Тайрон на ее невысказанный вопрос. – Ты первая окажешь честь моей спальне.
Взгляд Тайрона не мог не выразить восхищения. Ее роскошные волосы, не сдерживаемые шпильками, разметались по простыне. Раскрасневшаяся от желания, с сияющими глазами, она была прекрасна. И он вдруг понял, что без нее в этой постели ему уже никогда не будет тепло и уютно. Он молил Бога, чтобы это действительно была первая ночь из длинной вереницы ночей, проведенных с ней в этой постели. Но его пугало, что он так страстно хотел этого. Пугала и собственная уязвимость. Если Дейдра откажет ему, то все прежние любовные неудачи покажутся по сравнению с этим комариными укусами. Почувствовав, как нарастает желание, он вздохнул с облегчением, это он мог до некоторой степени контролировать, зная, что их страсть взаимна. И решил, что использует их неодолимую тягу друг к другу, чтобы удержать ее, пока не завоюет ее сердце.
Глава 12
Дейдра положила под елку в гостиной подарок, купленный для Моры, и отступила на шаг, чтобы полюбоваться на свою работу. Большую часть дня она занималась украшением дома. Люди Тайрона любезно раздобыли для нее великолепную елку и огромное количество лапника для украшения комнат. Хотя у Тайрона за время его отсутствия скопилось множество корреспонденции и другой бумажной работы, он время от времени прерывал свои занятия и подходил к ней, то предлагая помощь, то целуя или торопливо обнимая ее.
Вдохнув восхитительный запах хвои, она уселась рядом с Тайроном на кушетке перед камином. Они были в доме одни. Миссис Хорн ушла, чтобы провести праздник с семьей своего сына в городе, а слуги, у которых не было родных или они жили слишком далеко, собрались в пристройке. Завтра им был предоставлен свободный от работы день и послано много вкусной еды, несколько бутылок виски для праздничного стола и даже по небольшому подарку для каждого. Дейдра и Тайрон поужинали, предварительно приняв ванну вдвоем, и теперь отдыхали перед камином. Дейдра, расслабившись, чувствовала себя счастливой.
– Ты уверена, что справишься с праздничным обедом на завтра? – спросил Тайрон, обнимая ее хрупкие плечики и прижимая к себе.
Чмокнув его в щеку, она взяла свой бокал с вином со столика, стоявшего рядом с кушеткой.
– Миссис Хорн сделала почти все необходимое. Мне осталось совсем немного. – Она улыбнулась и отхлебнула из своего бокала. – У Кении я сама много лет была экономкой. – Неожиданно испугавшись, что слишком уж расслабилась сегодня и почувствовала себя как дома, она опустила глаза, боясь взглянуть на него. – Извини, я очень люблю этот праздник. Мне кажется, я сегодня позволила себе забыться.
– Это просто великолепно, Дейдра! Я рад, что ты почувствовала себя как дома.
– Я приготовила для тебя подарок. – Она торопливо встала и извлекла из-под елки маленький пакетик.
– Но ведь сейчас только канун Рождества, Дейдра.
– Один подарок следует обязательно открыть в канун праздника, – сказала она и, неожиданно засмущавшись, передала ему пакетик. – Правда, у меня всего один подарок, но нельзя нарушать традицию.
– Ах, Дейдра, ты помогла мне отстоять земли, которые оставил нам отец. Этого более чем достаточно.
– Ну, то была работа, по крайней мере поначалу. А это совсем другое, я надеюсь, тебе понравится, – почти шепотом закончила она и, не зная, куда деть руки, спрятала их за спину.
Тайрон улыбнулся, посмотрел на нее и подумал, знает ли она, как при этом жесте распахивается ее пеньюар, приоткрывая линию шеи, плавно переходящую в нежную округлость груди. Застыв в ожидании, когда он откроет подарок, она выглядела так соблазнительно. Не желая обидеть ее, он уже приготовился изобразить восхищение и благодарность, что бы она ему ни подарила.
Открыв плоскую продолговатую коробочку, он охнул от изумления: на синем бархате лежал нож, но какой! Деревянная рукоятка его была инкрустирована слоновой костью и украшена великолепной резьбой: с одной стороны – искусно вырезанное китобойное судно, а с другой – киты. Нож был старинный и, возможно, передавался в семье из поколения в поколение. Зная, что ни в одном магазине такое не купишь, Тайрон с восхищением и любопытством взглянул на Дейдру.
– Это настоящее произведение искусства. – Он поднял нож и взвесил его на руке. – Как ты узнала, что мне нравятся такие?
– По правде говоря, я не была уверена. Эта мысль пришла мне в голову, когда я увидела нож, который ты носишь с собой: затейливая гравировка на лезвии, рукоятка, инкрустированная серебром. Даже ножны украшены орнаментом.
– Где ты отыскала такую прекрасную вещь? – Он нахмурился. – Нож, должно быть, дорого стоит?
– Наверное. Но я не покупала его. Он принадлежал отцу, – прошептала она.
Осторожно положив нож на столик, Тайрон внимательно посмотрел на Дейдру. Она подарила ему вещь, принадлежавшую ее отцу, которой она, несомненно, дорожила, потому что очень любила своего отца. А значит, она испытывает к нему более глубокие чувства, чем просто физическое влечение. Он привлек ее к себе, посадил на колени и нежно поцеловал.
– Спасибо, – прошептал он, прижавшись лбом к ее лбу и чувствуя, что ему не хватает слов, чтобы выразить свою благодарность. – У меня тоже есть кое-что для тебя. – Он вынул из кармана маленькую коробочку и протянул ей.
Дейдра медленно открыла крышку и судорожно глотнула воздух. Ее не просто поразила красота изящного колечка с жемчужиной, но пронзило чувство неуверенности. Было ли оно подарком мужчины своей любовнице? Или прощальным сувениром, который будет напоминать о приятных днях, проведенных вместе? Или это кольцо означает нечто большее?
– Оно прекрасно, – прошептала она прерывающимся голосом.
Моля Бога, чтобы кольцо подошло по размеру, Тайрон надел его на палец Дейдры. Убедившись, что кольцо подошло, Тайрон вздохнул с облегчением и, взяв ее руку, пристально посмотрел на нее. Странно, но вид этого кольца на ее пальчике – вещица, которую он купил, подчинившись импульсу, – внес ясность в его мысли и чувства. Кольцо не было залогом его любви, которой он уже не отрицал, оно было как бы личным клеймом, обозначавшим его собственность. Дейдра принадлежит ему. Или, вернее, будет принадлежать ему, если он наберется смелости произнести нужные слова и убедит ее ответить согласием.
– Выходи за меня замуж, Дейдра, – сказал он, проклиная в душе свою неуклюжесть и едва успев удержать ее, когда она от неожиданности вскочила на ноги, чуть не свалившись с его колен.
Дейдра не сразу пришла в себя от потрясения. Она всем сердцем желала услышать от него эти слова, но не ожидала, что это произойдет так внезапно и застигнет ее врасплох. Честно говоря, она представляла себе более нежное признание, хотела бы услышать слова любви или по крайней мере то, как она ему нужна. Отсутствие этих слов смущало и беспокоило ее. Она любила его, любила безоглядно, всем сердцем, и хотя была готова допустить, что он пока не испытывает к ней столь глубоких чувств, но все равно хотела их. Она подавила в себе сильное желание сказать немедленно «да», а там будь что будет.
– Почему ты это предлагаешь? – спросила она, заглядывая ему в глаза и пытаясь в них прочесть его мысли.
– По многим причинам, Дейдра. – Он снова обнял ее и с радостью почувствовал, как она сразу же расслабилась у него на груди.
– Потому что я была девственницей?
– Я солгал бы, если бы сказал, что это не имело значения. Но причина не в этом.
– Значит, все дело в страсти?
– Еще бы! Какой мужчина не захотел бы иметь то великолепное, что возникло между нами?
– Страсть проходит.
– Только не наша. Я не хотел бы ворошить печальные воспоминания об ошибках своей юности, но, поверь, то, что возникло между нами, – это особое, ни с чем не сравнимое чувство. Я понял это в тот самый момент, когда впервые поцеловал тебя. Правда, этот наглец собирался просто соблазнить девушку, совершенно не задумываясь о дальнейшем.
– И этот наглец здорово преуспел, – пробормотала она, улыбнувшись.
То, как он обнимал ее, тон его голоса говорили, что она ему глубоко не безразлична. Однако ей нужны были не ощущения, а слова. Тайрон рассмеялся и поцеловал ее в макушку. Ему казалось, что будет легче говорить о своих чувствах, если не смотреть ей в глаза. Робость и неуверенность не покидали его, хотя он стыдился признаться в этом. Глупо, конечно, что во время объяснения с единственной женщиной, которую он любит, его обычно бойкий язык будто свело.
– Ах, Дейдра, я трус. – Она удивилась и хотела было заговорить, но он остановил ее: – Я хочу тебя. Я хочу, чтобы ты была рядом со мной. Чем ближе мы подъезжали к. Парадайз, тем отчетливее я понимал, что не могу вот так расстаться с тобой, поблагодарив за документы и… доставленное удовольствие. К стыду своему должен сказать, что Стивен и Джейсон увидели это раньше, чем я сам смог понять себя. Они оба сказали, что я буду дураком, если отпущу тебя. Я хочу каждую ночь спать рядом с тобой, каждое утро видеть тебя за завтраком, хочу, чтобы ты родила мне детей, хочу смеяться с тобой, спорить с тобой и стариться вместе с тобой.
– Понятно. – Это не было признанием в любви, однако Дейдра была уверена, что ни один мужчина не захотел бы всего, о чем говорил Тайрон, от женщины, к которой не испытывает более глубокого чувства, чем физическое влечение.
Тайрон взял ее лицо в ладони и повернул к себе, чтобы заглянуть в глаза.
– Ты сказала «да»? Она кивнула:
– Да, я выйду за тебя замуж. – Она почувствовала, как ладони крепче сжали ее лицо.
Он глубоко втянул в себя воздух и произнес:
– А теперь я задам тебе тот же вопрос, который ты задавала мне: почему ты соглашаешься выйти за меня замуж?
– Только уж не потому, что ты был девственником. Он рассмеялся и поцеловал ее.
– Почему?
Дейдра заглянула в его темные глаза, безуспешно пытаясь прочесть его мысли. Она увидела лишь, что он напряженно ждет от нее ответа, и вздохнула. Они поженятся. Может быть, пора ей проглотить свою гордость и перестать скрывать свои чувства? Ведь если не своему мужу, то кому можно сказать о том, что любишь?
– Потому что, хотя ты наглец и мерзкий соблазнитель, хотя ты, как никто другой, можешь вывести из себя своим ужасным поведением, я люблю тебя.
Он так крепко стиснул ее в объятиях, что она вскрикнула от неожиданности, но тут же решила, что сила его реакции на ее слова является хорошим признаком. Обидно, что он сразу же не ответил тем же признанием, но он не остался равнодушным, и это ее утешало. Ясно по крайней мере, что он одобряет ее чувства. Вот если бы она заметила самодовольство или насмешку в его поведении, это было бы унизительно.
– Ах, Дейдра, как бы я хотел обладать красноречием, чтобы сказать тебе красивые слова, от которых на твоих прекрасных глазах выступили бы слезы умиления.
Но я, похоже, утратил дар речи. – Он встал, не выпуская ее из объятий, и подошел к медвежьей шкуре перед камином. – Однако я чувствую, что кое-что следует сделать немедленно.
– Ты собираешься сделать это сейчас? Здесь? В гостиной? – спросила она, когда он уложил ее на шкуру.
– Ты предпочла бы заняться этим на кухне? – спросил Тайрон, развязывая поясок ее пеньюара.
Сила его желания передалась Дейдре. Она развязала пояс его халата, и он торопливо сбросил его на пол. Ее одежда последовала туда же. Интуиция подсказывала им, что эта вспышка страсти вызвана ее словами о любви. Возможно, думала она, это единственный известный ему способ показать ей, как глубоко он тронут ее признанием, и выразить свои чувства. Она предпочла бы слова, но решила, что глупо портить такой момент своими капризами.
Его прикосновения воспламенили ее, и вскоре она уже не думала о своих сомнениях. Каждая его ласка говорила ей, что он не только хочет ее близости, он нежно любит ее. Несмотря на страстное желание как можно скорее слиться с ней, он сдерживал свое нетерпение.
Он был неистов в страсти, но не ставил свое желание превыше ее и был неизменно добр и нежен с ней. Похоже, он просто хотел растопить ее сердце в своей щедрости. Умелыми прикосновениями и страстными поцелуями он уводил ее к вершинам наслаждения. Она хотела достичь их вместе с ним, но он лишь склонился над ней, наблюдая за выражением ее лица, нашептывая ей страстные, нескромные комплименты.
– Тайрон! – прошептала она, прижимаясь к нему. Ей безумно хотелось полностью слиться с ним, особенно теперь, когда она открыла ему свое сердце.
Тайрон дрожал от желания, но не спешил, оттягивая момент. Он сам удивлялся своей выдержке. Миниатюрное тело Дейдры призывно льнуло к нему, дразня и побуждая его ринуться очертя голову в омут наслаждения. Но прежде чем свершиться тому, чего они оба жаждали, он хотел еще раз услышать от нее самое дорогое для него признание.
– Повтори еще раз, – попросил он, прижимаясь губами к ее губам. – Я хочу услышать эти слова сейчас, когда мы так близки, как только могут быть близки мужчина и женщина. Скажи же, Дейдра.
– Я люблю тебя, – произнесла она и застонала от наслаждения, когда он вошел в ее плоть.
И на этот раз они достигли высот страсти вместе.
– О моя Дейдра, – прошептал он ей на ухо, когда они, обессиленные, лежали на медвежьей шкуре, все еще вздрагивая после испытанного наслаждения. – Я люблю тебя… – Наконец-то он произнес слова, которые уже давно жили в его сердце.
Дейдра замерла, опасаясь, что эти долгожданные слова ей почудились, но и надеясь, что они действительно прозвучали. Заглянув ему в глаза, она, к своему удивлению, увидела в них смущение и даже робость.
– Ты меня любишь? – переспросила она.
Он отвел взгляд и принялся играть прядью ее волос. Она взяла его лицо в ладони и заставила смотреть в глаза.
– Ты думаешь, мне было легко открыть тебе свое сердце? – тихо спросила она. – Но тебе безумно хотелось услышать эти слова. Я тоже хочу их услышать.
– Я люблю тебя. – Он тихо рассмеялся, почувствовав, как она прижимается к нему всем телом. – Я люблю тебя, Дейдра Кении, которая вскоре станет Дейдрой Каллахэн. Ты плачешь?
Поскольку она окропила слезами всю его грудь, она решила, что этот вопрос можно оставить без ответа, и спросила:
– Когда ты это понял?
– Спроси лучше, когда я признался себе в этом. Сердцем я знал это с самого начала. Но умом не хотел ни любви, ни женитьбы. – Почувствовав, что она вздрогнула от озноба, он приподнялся вместе с ней и нашарил свой халат. – Страсть – это я понимал, хотя сила этого чувства, вспыхнувшего между нами, порой меня озадачивала. Как ни печально, но я был настолько глуп, что окончательно понял все только по приезде сюда. – Он покачал головой. Одевшись, они перешли на кушетку. – Это трудно объяснить. Я увидел тебя на своей кровати и понял, что это место принадлежит тебе. Потом я надел кольцо на твой палец. Именно в этот момент все встало на свои места. И мысль об этом не удивила меня и не заставила обратиться в бегство, потому что в глубине души я давно знал: так оно и будет.
– Да уж, ты не спешил признаться себе в своем чувстве, – сказала она, улыбнувшись.
Он налил вина в бокалы.
– А когда ты поняла это, мисс Разумница?
– Как ты думаешь, почему хорошо воспитанная девственница позволила тебе соблазнить себя?
– Наверное, потому, что я такой неотразимый мужчина? – предположил он и охнул, когда она ущипнула его за бедро.
– Отчасти поэтому. Но не забудь, что меня неоднократно предупреждали: держись подальше от таких красавцев. Рискуя потерять доброе имя, лишиться шансов завести когда-либо семью, я все же довольно быстро оказалась в твоих объятиях. Это должно подсказать тебе ответ на твой вопрос.
– Мне не показалось, что это произошло очень быстро.
– Увы, потребовалось всего несколько дней. – Она чуть насмешливо посмотрела на него. – А теперь отвечай, почему ты с такой настороженностью относился к любви и браку?
– Виной всему два печальных эпизода из моей бездарно проведенной юности. – Он поцеловал кончик ее носа. – Я долгие годы не мог излечиться от нанесенных мне душевных ран. Однако как только я осознал свое чувство к тебе, то понял, насколько жалки были причины, заставлявшие меня сопротивляться счастью. Собственно, то были даже не раны, а уязвленная гордость и самолюбие.
Она поцеловала его в щеку.
– Как бы там ни было, но это стало тебе уроком. Ты оказался свободен и смог найти меня.
– А как насчет тебя? Почему ты оставалась девственницей? Ждала меня? Трудно поверить, что в штате Миссури все мужчины слепцы.
Услышав такой комплимент, Дейдра покраснела.
– Было не слишком много желающих жениться на бедной ирландской девушке. Мы, конечно, не нищие, но приданого в виде земли или денег у меня не было. За мной, случалось, ухаживали, но либо я не вызывала должного интереса, либо мужчина не был мне симпатичен. Некоторым вначале казалось, что я похожа на нежный цветочек, но стоило им узнать мой острый язычок, как они тут же прекращали попытки ухаживать.
Тайрон рассмеялся:
– Они начинали понимать, что у этой нежной розы есть острые шипы. – Она кивнула, и он легонько поцеловал ее в лоб. – Несмотря на то что твои шипы больно колются, я их люблю. Это придает остроту отношениям.
– Я напомню тебе твои слова, когда ты в следующий раз разозлишься на меня. – Немного помолчав, она продолжала: – Я очень боялась, что как только мы доберемся до Парадайз, ты отошлешь меня домой или мне придется уехать, чтобы не превратиться в жалкий коврик у порога, о который ты будешь вытирать свои сапоги.
– Прости, что моя нерешительность причинила тебе боль, – сказал он, почувствовав угрызения совести, ведь все это время он почти не задумывался над ее чувствами.
– Что об этом вспоминать? Все хорошо, что хорошо кончается.
Они немного помолчали, тесно прижавшись друг к другу и с удовольствием потягивая вино. Дейдра все еще не пришла в себя от радостного потрясения и знала, что долго не сможет полностью поверить в свое счастье.
Она взглянула на рождественскую елку, потом посмотрела в окно и вздохнула. Было одно обстоятельство, омрачающее ее счастье.
– Завтра Рождество, – тихо сказала она, – а я еще никогда не проводила его вне дома. – Она поморщилась, подумав, что Тайрон может неправильно истолковать ее слова. – Конечно, теперь мой дом здесь. Я не хотела…
Он повернулся и поцеловал ее.
– Я понимаю, что ты имела в виду, точнее, кого.
– Ты тоже волнуешься о брате. Эгоистично с моей стороны думать только о своей кузине.
– Так ведь я тоже думаю только о Митчеле. Трудно тревожиться о человеке, – с которым незнаком."
– Это правда. Ты думаешь, что они вместе?
Да, я так думаю, хотя не мог бы объяснить почему. То, что мы с тобой встретились, невероятно. То, что Митчел встретит Мору, тоже невероятно. Тем не менее меня не оставляет предчувствие, что они встретились.
– И было бы чудесно, если бы они оба успели приехать к Рождеству!
– У Митчела было такое намерение. Будем надеяться, что он и Море поможет найти дорогу к нам.
– Тайрон, ты не будешь возражать, если Мора останется с нами?
– Конечно, если она того пожелает. Ее желание повлияет как-нибудь на наши планы?
– Нет. Но я чувствую себя мерзкой эгоисткой. Кроме Моры, у меня не осталось родственников, как и у нее. И я должна о ней заботиться. Хотя мы обе понимали, вернее, надеялись, что когда-нибудь выйдем замуж. Но сейчас мне было бы достаточно знать, что она в безопасности. Она настоящая леди, такая милая и такая добрая. Мне страшно, что я отпустила овечку в волчью стаю.
– Я тоже надеюсь, что она жива и здорова. И мне хочется, чтобы у тебя было счастливое Рождество.
Дейдра поставила свой бокал на столик и обвила его шею руками.
– Рождество у меня уже очень счастливое. Благополучное возвращение Моры было бы последним штрихом, вроде глазури на торте. Я люблю тебя, и это такое счастье – сказать об этом вслух. Мора бы порадовалась за меня.
– Я люблю тебя. На веки вечные, – прошептал он, прикасаясь губами к ее губам.
– Уж постарайтесь, мистер Каллахэн, растянуть любовь как минимум на этот срок.
