Текст книги "В круге страха (СИ)"

Автор книги: Ханна Хаимович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 15 страниц)

Между ними медленно разгоралось голубоватое сияние.

– Проклятье, – буркнул Фодат. – Портал я создам, но это займет уйму времени. Я позову.

Он пристально уставился на дрожащий световой столб и отрешился от всего вокруг.

– Смерть Судий как-то связана с исчезновением Хадрата, – негромко сказала Леферия, удаляясь в сторонку, чтобы не отвлекать. – Они что, удерживали миры вместе?

– Может быть, – пробормотал Фелд. Она придирчиво вгляделась в его лицо. Казалось, адвокат начинал приходить в себя.

– Но тогда Хадрат и Геолис пересекались бы с самого начала, сколько существуют Судии… Кто-то заставил их столкнуться. Это не могло случиться просто так. Тифонус, как бы я хотела отловить Анаката и хорошенько допросить!

– Еще не поздно прихватить отряд коммандос, – заметил Сигетнар, щелкая кнопками связного устройства. – Таондару тоже есть о чем спросить вашего императора.

– Магия не пропала, – Леферия посмотрела на Фодата. – Боевые маги разотрут твоих коммандос в порошок.

– Блокаторы магии, надо понимать, тоже не перестали работать…

– Уймись, – велела Леферия. – В нашем мире найдется кому расспросить Анаката. Сначала надо выяснить, что вообще там сейчас творится.

Устройство пискнуло. Отправив последний сигнал, Сигетнар убрал его в карман.

– Леферия, почему я не умер? Ты поклялась или убить меня, или сделать идиотом. От той дряни, которую я выкурил, перемерли даже Судии. Так в чем дело?

Отчего-то эта прямолинейная тирада прозвучала смешно. Леферия фыркнула.

– От той дряни, как ты выражаешься, не мрут, а просто сразу испаряются. Ты и испарился. Ты стал проводником яда из Геолиса к Судиям, а мертвец проводником быть не может. Судии имеют дело только с живыми. Потом яд прошел сквозь тебя и растворился в верхнем слое эфира…

Сигетнар поморщился с отвращением и больше не задавал вопросов.

Фодату не пришлось никого звать, когда портал был готов. Соткавшийся из бесплотного света в осязаемое вещество столб слепяще полыхнул, заставляя жмуриться. Когда Леферия открыла глаза, он уже не светился. Портал чем-то напоминал Мальстрем, только не черный, а серый.

– Нас выбросит в Речном сквере?

– Я проложил ход к ближайшей точке, какую нащупал. Хадрат очень далеко теперь. Как на другом краю света, – проворчал Фодат. – Прыгайте.

Фелд сиганул в портал первым – может быть, он все еще не верил до конца, что Судий больше нет, и надеялся найти их в Хадрате… А Леферия ненадолго замерла, пытаясь определить, что в словах Фодата показалось важным. Он что-то сказал, упомянул мимолетно, не задумываясь, но мог случайно сказать нечто важное… Очень важное… Хадрат далеко? На другом краю света? На другом краю…

Опомнившись, она нырнула в портал следом за адвокатом. Ориентация в пространстве на мгновение исчезла, словно кто-то выключил земное притяжение и смешал верх и низ. Затем она поняла, что стоит на песке Речного сквера, а кругом творится светопреставление.

Кто-то кричал. Кто-то плакал, кто-то смеялся. Кто-то яростно дрался с продавщицей маринованных цветов за порционные баночки, другие пытались его оттащить. Изловчившись, продавщица ударила грабителя в пах, захлопнула крышку передвижной витрины и величественно удалилась, везя товар за собой. Кто-то застыл столбом, запрокинув голову и закрыв глаза – то ли пытался связаться с Судиями, то ли выйти в эфир. Леферия не умела выходить туда без проектора, но тоже прикрыла глаза и сосредоточилась.

Эфир существовал. Он не погиб и даже не превратился в отравленную, ни на что не годную среду. Леферия так и не получила доступ к информации, но поняла, что эфир бурлит. Что, будь у нее проектор, она тут же заработала бы мигрень, неосторожно подставив разум под штормовой океан чужих мыслей, воплей, растерянности и просьб о помощи.

– Фу. Магия есть, – с облегчением выдохнул Фодат, возникая на песке рядом с ней. Он на миг нахмурился, потом мотнул головой. – Так, самое главное сейчас творится в императорском дворце. Наши дерутся с магами Анаката и вот-вот до него доберутся, потому что у его магов тоже появляются вопросы. Пойдем.

Он снова развел руки, и на сей раз портал возник моментально – не вытянутый, а круглый, как поставленный на ребро люк, висящий в воздухе. Прыгая туда, Леферия успела краем глаза заметить, как Сигетнар пытается заглянуть за портал – что там на обороте?

На обороте, конечно, не было ничего. Как и у многих других впечатляющих вещей. Сделай над собой усилие, посмотри на оборотную сторону того, что слепит тебе глаза, поражая и сверкая – и увидишь пустоту.

Их выбросило на публичной галерее второго этажа. Не успела Леферия оглядеться, чтобы понять, где очутилась, как ее чуть не сбили с ног. Мимо промчалась группа придворных. За ними еще несколько – поодиночке. Внешняя стена галереи была прозрачной, и с высоты виднелась толпа в императорском саду. Внутренняя, отделяющая галерею от дворцовых залов, состояла из розоватого мрамора, но сейчас она светилась. Вспыхивала и медленно гасла, и сияние мертвенно флуоресцировало.

– Радиоактивное оно, что ли, – буркнул Сигетнар. Фодат махнул рукой и бросился к открытой двери в недра дворца.

– Радио… что? Проклятье, не хватало еще попасть под заклинание!

Леферия опасливо пригнулась, проходя через аркообразный проем. За ним открывалась просторная гостиная, одна из тех, где обычно собиралась импровизированная свита, придворные, которые могли жить у императора целыми декадами. Новая вспышка перекрыла обзор. Обстановка, плетеная отделка и мрамор разом выцвели до едкой белизны. Леферия пронеслась через гостиную за Фодатом, не глядя по сторонам, выскочила на кольцевую галерею, и…

Отсюда Императорский Мальстрем был виден как на ладони. Колоссальная черная воронка с гипнотически вращающимися стенками, зависшая над Пирамидальной лестницей. Сейчас его штормило. Гладкие стенки топорщились всплесками, словно кто-то швырял в них камни. На ступенях кишели люди, толпились они и на галерее, и на плитах холла в стороне от Мальстрема. Новая вспышка выбелила внутренний грот, на миг превратив Мальстрем в расплавленное серебро – и Леферия поняла, что происходит.

Боевые маги пытались сдвинуть Мальстрем. Другие хотели им помешать, но, похоже, тщетно – суженный кончик воронки медленно изгибался, задираясь вверх. Вот он оторвался от своего основания, скрытого глубоко в каменных недрах Пирамидальных ступеней…

По размашистым виткам галереи пробежал ропот, словно зрители разом ахнули.

А из кончика Мальстрема с воплем вылетел какой-то человек, упал на ступени, скатился с них и распластался на мраморном полу.

– Вот оно! – сказал Фодат. – Подтягивайтесь в императорские покои, мы будем там.

И он перемахнул через балюстраду, опершись о перила.

– А неплохой прыжок, – оценил Сигетнар, следя глазами за траекторией полета. Фодат ловко приземлился на широкую нижнюю ступеньку и бросился к тем магам, которые уже поднимали с пола своего пленника и крутили ему руки. Тонкий плащ, подбитый черным, всколыхнулся за плечами. Человек с достоинством выпрямился.

Лица его отсюда было не разглядеть, но кто угодно узнал бы императора Анаката.

***

В покоях Анаката было не протолкнуться. Но Леферию со спутниками безропотно пропустили, и, проходя к опочивальне, из которой временно сделали допросную, она услышала шепотки за спиной. Наверное, не осталось никого, кто не знал бы о ее пленении, а потом красочном отбытии в Геолис. Информация в эфире распространялась мгновенно.

– Да, снабжал магией мотхов. Да, готовил вторжение в Таондар. Да, отправил к мотхам боевых магов, которые отказались присягнуть – или я должен был ждать, пока кто-нибудь склонит их на свою сторону и устроит мне переворот? – невозмутимо говорил Анакат. – Я не считаю, что делал что-то дурное. Вы не знали, что невозможно не замарать руки, будучи императором?

– Можно было вообще не марать руки и не становиться императором, – не выдержала Леферия, навлекая на себя недовольные взгляды дознавателей. – Вы сами устроили переворот – в этом тоже нет ничего дурного?

– Именно так, – усмехнулся Анакат. – Ничего. Судии с этим согласились. А кто мы такие, чтобы оспаривать их волю?

Интересно, он специально повторил любимую фразу мотхов? К Леферии начала пробираться одна из дознавательниц – она узнала Иверру, боевого мага из тех, кто не присягнул, – но еще хватило времени выкрикнуть:

– Судий больше нет! А их волю можно и нужно пересмотреть!

Иверра хлопнула ее по губам – как кошка лапой мазнула.

– Не вмешивайся. Бездны морские, или ты считаешь, что мы без тебя не знаем, что делать?

Леферия хотела огрызнуться, но обнаружила, что не может раскрыть рот. Она отчаянно выпучила глаза, но Иверра уже отвернулась. А, проклятье!

Тем временем среди дознавателей и собравшейся в комнате знати разгорался спор. Поднялся такой шум, что невозможно было разобрать ни слова. Лишившись дара речи, не в силах влезть, Леферия пораженно рассматривала присутствующих. Не только нейтральные придворные, участники партий, которые подчеркнуто отстранились от политики с приходом Анаката, но и члены Ложи Былого! И целая толпа соратников Анаката из Дома Хризолитидов! И верные ему боевые маги! Да, допрос вели те, кого вызволили из плена у мотхов – но и союзников Анаката никто не выгонял. И даже не крутил им руки и не брал в кандалы. И, похоже, к ним даже прислушивались!

Надо было пока не возвращаться, тоскливо подумала Леферия. Надо было потратить чуть больше времени и придумать яд, чтобы отравить всех, кто сохранил пиетет перед Анакатом. И распылить в гидровоздухе. И…

– И кем вы меня замените – объявите отбор кандидатов, которых примет Мальстрем? Или оживите Ринеона? – насмешливо перекричал шум Анакат. – Судий нет! Если прямо сейчас не начать действовать, вся страна превратится в разбойничий притон, люди будут бояться выйти на улицы, а вы допытываетесь, кто что сделал полцикла назад.

– Можно и потратить лишний час, но разобраться, кто что сделал полцикла назад, – громко сказал Сигетнар за спиной у Леферии. – В Таондаре, например, очень хотели бы знать, от кого и зачем мотхи получали магию. И зачем на самом деле в Мальясской пустыне пленных держали под станнекой. Это для начала.

Придворные начали перешептываться, разглядывая его, как цирковую амфибию с крыльями на голове. Дознаватели хмурились, но, похоже, сами собирались перейти к этим вопросам, потому что один из них наконец кивнул, поднял руку, и разговоры стихли.

– Принимается. Что до кандидатов, мы решим этот вопрос. Возможно, воскресим Ринеона и прибегнем к эфирному отбору, – заявил он. – А теперь, пожалуйста, расскажите, как вы впервые столкнулись с мотхами и как развивалось сотрудничество…

У Леферии засосало под ложечкой так, что спазм чуть не скрутил ее пополам. «Воскресим Ринеона»! Когда она совсем недавно рассказывала об этом Сигетнару, цели Ложи Былого казались далекими и эфемерными, почти нереальными. После того как Анакат поймал ее в своих покоях, Леферия с трудом верила, что утопические мечты о реванше вообще способны сбыться. И вот – эфирный отбор. Сначала кандидатов должен был принять Императорский Мальстрем, затем они выходили в эфир, и жители подключались через проекторы и голосовали за наиболее достойного. Как ни относись к Анакату, он говорил дельные вещи. Судии исчезли, общественный порядок никто не поддерживал, и очень скоро страна рисковала погрузиться в хаос. Как только люди поймут, что можно грабить и убивать, и им ничего за это не будет, и не придется тратиться на адвоката… Да, Анакат был прав, и она понимала, почему его решили допустить к отбору. Но возвращение Ринеона…

Она так задумалась, что не прислушивалась к рассказу Анаката. Вынырнула в реальность, когда тот ненадолго замолчал, и звенящая тишина резанула слух сильнее крика.

– …Мы сделали вывод, что Судии живут не только в верхнем слое эфира. Возможно, наш верхний слой был только краем того, что мы случайно нащупали. Мы начали выходить в эту часть эфира все чаще, просить у Судий все больше, и наконец открылся портал. По ту сторону был иной мир, – продолжил император.

– И вы нашли там обиталище Судий?

– Нет. Судий там не оказалось. А когда наши маги пытались связаться с ними оттуда, из пустыни, то местные жители впадали в необъяснимую панику. Потом мы выяснили, что, когда в том мире, в Геолисе, в панику впадают достаточно большие группы людей, активность Судий в Хадрате растет, и они охотнее откликаются на обращения. Мы начали разрабатывать эту жилу. Туземцы в пустыне, куда вывел наш первый портал, похоже, тоже что-то понимали. Они уже умели насылать панику на жителей своего мира. Мы решили выяснить, что будет, если дать им немного нашей магии, чтобы усилить их способности и помочь защититься. Результат получился впечатляющим. Они бросились в атаку на захватчиков, которые осаждали их пустыни. Они боролись с ними привычным способом, ввергая в панику, а Судии становились все благосклоннее к Хризолитидам. И только к Хризолитидам. Они отвечали только на мольбы наших магов и адвокатов – наверное, потому, что портал был открыт из нашего Дома. Мы обратились к Ринеону. Рассказали ему, чего можно достичь, если использовать другой мир и призвать благосклонность Судий на всех жителей Хадрата. Но Ринеон отказался. И даже запретил нам… экспериментировать. Тогда мы решили, что ему не место на престоле.

Толпа забурлила. Волна возгласов накатила, взметнулась и схлынула, оставляя после себя шум штормового моря. Леферия хотела крикнуть – и не могла. Магия Иверры чуть ослабла, но из горла вырвался лишь шепот.

– Империю возглавил я, – чуть громче продолжил Анакат с едва заметным оттенком самодовольства. – И мы продолжили эксплуатировать наше золотое дно. Судии даровали мне прощение за убийство Ринеона. Ведь мой адвокат просил для меня прощения из дома Хризолитидов. Теперь понимаете, какие это были перспективы?

Ропот унялся. Присутствующие понимали. На многих лицах Леферия разглядела откровенную зависть пополам с досадой. Придворные, оставшиеся за бортом, жалели, что не оказались в доме Хризолитидов раньше, и перебирали упущенные возможности.

– А потом, видимо, мы попытались захватить слишком много или наше вмешательство нарушило равновесие… Геолис притянуло к нам. Миры столкнулись. Пока послы и дипломаты налаживали связи, маги исследовали природу этого столкновения. Миры пересекались, как плоскости, при этом оставаясь шарами. Физический уровень и магический – не идентичны. Плюс взаимосвязь между станнекой в Геолисе и Судиями в Хадрате… Маги дома Хризолитидов заключили, что Хадрат – изнанка Геолиса и наоборот. Между ними лежит слой эфира. Когда массы людей в Геолисе испытывают этот ужас, станнеку – в Хадрате активизируются Судии, но чем выше активность Судий, тем больше отголосков от нее доходит до Геолиса, провоцируя панику, и получается замкнутый круг. Вернее, так было раньше. Простите, никак не привыкну, что Судий больше нет, – он вздохнул очень по-человечески, по-стариковски, будто разговаривал со своими друзьями, а не с дознавателями в окружении враждебных придворных. – Судии исчезли… Господин Харс, – обратился Анакат к главе дознавателей, – что вы сделали с магами дома Хризолитидов? Я так понимаю, вы победили в схватке.

Леферия глядела на него со все возрастающей подозрительностью. Она никак не ожидала, что Анакат расскажет все по первому требованию, признается во всех деяниях и объяснит их, да к тому же так открыто и просто.

– Да ничего не сделали, – с недоумением ответил Харс. – Они не очень-то сопротивлялись. Их мало, их никто не поддержал. Остальные маги не были посвящены в ваши тайны, и им стало весьма любопытно, как вы объясните, почему водили их за нос.

– Потому что истину нужно раскрывать постепенно, – усмехнулся Анакат.

– Или потому, что дом Хризолитидов еще недостаточно укрепил свои позиции и не хотел делиться знанием? – сощурился маг.

– Теперь это не имеет значения. Если маги Хризолитидов продолжили работу… возможно, они уже знают, что случилось с Судиями. Нельзя ли их вернуть…

– Нельзя. Мы выяснили. Верхний слой эфира выжжен, теперь там не происходит никаких процессов. Если это и есть промежуточный слой между нами и Геолисом, то все кончено, – сказал Харс.

– А вы не выяснили, что стало причиной?

– Неизвестно. Может быть, ваше вмешательство вытянуло из промежуточного слоя всю энергию, – Харс отвечал не столько Анакату, сколько делился информацией со слушателями. – Счастье еще, что сохранилась магия и сам эфир в нижних слоях.

«Вот и отлично, – подумала Леферия. – Пусть и дальше будет неизвестно».

– Что ж… На примере Таондара мы видим, как живет мир без Судий. Кстати, мы пытались перетянуть на нашу сторону некоторых таондарских деятелей, в частности, лорда-амбассадора. Если судить по его рассказам, я не вижу сложностей в общественном устройстве без Судий. Будь у меня прежняя власть, я бы знал, что делать, чтобы поскорее организовать у нас структуры надзора и контроля за порядком, чтобы компенсировать их опеку. Но решать, конечно, вам… Я всегда ратовал за благо Хадрата. Будь все по-моему, Судии рано или поздно стали бы из владык слугами. Но и без них я намерен делать все, что смогу, во благо империи!..

Речь Анаката оборвалась – Иверра махнула рукой, лишая его голоса. Леферия запоздало поняла, в чем состоял его замысел. Откровенно рассказать о своих интригах и уловках, показаться честным и человечным, а потом заявить, что все это делалось во благо народа, и закончить агитацией за себя. И уже к ночи все это окажется в эфире, и миллионы людей поверят. Ведь в эфир попадает все, что происходит в Хадрате, на улице и в домах, если только не заблокировать его с помощью приемника. Но вряд ли дознаватели блокировали. Иначе Анакат вел бы себя по-другому, а в его опочивальню не впустили бы всех придворных, кто только поместился…

– Идите и расскажите всем, что узнали, – голос Харса легко перекрыл гул. Это была стандартная формула окончания открытых собраний. – Об эфирном отборе мы объявим дополнительно. Чем скорее провести его, тем лучше. Скорее всего, его назначат на завтра.

Завтра. С утра или даже с полуночи. Сутки. Значит, Ринеон вернется уже…

– Что они собираются сейчас делать? – спросил Сигетнар, не подозревающий о мыслях Леферии. Дознаватели велели Анакату подняться и уводили его – придворные выстроились в подобие коридора, отойдя в стороны, хотя со всех сторон движение ограничивали обожаемые императором гобелены. Тряпье, расписанное вышитыми сценками из мифов. Тифонус, сокрушающий врагов, враги, сокрушающие Тифонуса, все, сокрушающие всех и прочее разнообразие сюжетов.

– Выспросить все то же самое, только в подробностях, – вяло ответила она. – Запротоколировать и так далее… Если у нас были Судии, это не значит, что у нас не вели протоколов и дознания, особенно при дворе. Нет, тебе лучше туда не соваться, не пустят. Портал никуда не денется, вернешься с официальным запросом…

Сигетнар спросил еще что-то, но Леферия не сразу заметила. Едва ответив, она снова провалилась в свои мысли. Ринеон вернется уже сегодня… Кого допустят до ритуала воскрешения?

– …даже нет охраны, – как сквозь толстое одеяло, донесся до нее голос Сигетнара. Леферия начала отвечать и лишь потом поняла, что он говорит уже не с ней.

– Да зачем охрана? – спросил подошедший Фелд. Анаката увели, и слушатели тоже пробирались к двери.

– А ты попробуй не охранять портал, и увидишь, что будет, – сказал Сигетнар.

Разговор затих – каждый думал о своем. Воскрешение… Даже если сам ритуал будут проводить алхимики поопытнее, может, даже учитель Ниарс, то Ринеон…

Во дворце было по-прежнему многолюдно, но ажиотаж схлынул. Никто уже никуда не бежал сломя голову, не дрался, не выкрикивал невразумительных фраз. Люди чинно шли по кольцевой галерее, и спираль двигалась – медленно и гипнотически. Мальстрем снова принял свою обычную форму.

По императорскому саду водорослей по-прежнему прохаживались стражники, а за воротами промелькнул монорельсовый поезд, и узкая серебряная лента дороги вновь засияла в лучах прожекторов, которые светили над Зааланом даже днем.

Леферия пыталась вообразить, что будет дальше, и не могла. Если императором останется Анакат, то, наверное, он начнет формировать полицию, строить новые тюрьмы, назначать судей из числа людей, а не сверхъестественных существ. Судей, которые будут ошибаться, как люди, принимать решения, как люди, не смогут избавиться от человеческих слабостей и стать полностью беспристрастными. Что это будет за правосудие?

Если же императором станет Ринеон… По спине пробежала дрожь. Леферия даже не представляла, каким он будет после воскрешения. Она видела воскрешенного всего раз, когда училась алхимии, и потом его прошлые знакомые еще долго сокрушались, как он изменился. Куда подевался этот воскрешенный потом, никто не рассказывал…

– Странно это все. Судии были живыми. Мыслящими существами, а не явлением вроде станнеки, – вдруг заметил Фелд. – Как они могли быть производным станнеки? Они же разбирались в понятиях, по крайней мере, отличали добро от зла и наказывали за преступления…

– Но их можно было уговорить. Адвокат должен желать прощения для клиента сильнее его самого и тому подобное… Может, они реагировали на чью-то волю, а не на ваши адвокатские фокусы с уговорами? – Леферия вспомнила когда-то слышанные обсуждения адвокатов. Хотя сейчас ей больше всего хотелось избавиться от собеседников, остаться наедине с собой и подготовиться к гораздо более важной встрече.

– Это у вас называлось «фокусы с уговорами»? – усмехнулся Фелд свысока и с легкой горечью. – С Судиями не работала привычная риторика. Все фокусы были нацелены только на то, чтобы донести до них пожелания… Но я не верю, что это была бессмысленная масса энергии. Возможно, форма жизни, которую мы до конца не понимали… и теперь уже не поймем.

– У нас спорят, может ли существовать мыслящий компьютерный интеллект, – сказал Сигетнар. – Ваш эфир совершеннее наших компьютерных сетей. Так что Судии могли быть и формой жизни.

– Теперь уже без разницы, – голос Фелда сломался и затих. Он не сразу продолжил. – Леферия, если ты считаешь себя вправе решать за других, реши, чем теперь я должен заниматься? Чем зарабатывать на жизнь?

Она предпочла промолчать. Знала, что очень скоро Фелд придет в себя и пожалеет о проявленной слабости. И знала, что он не пропадет, даже если сейчас ему казалось, что жизнь кончена. В человеческой системе правосудия должны быть адвокаты, чтобы договариваться с судьями-людьми. Мироздание не терпит пустоты…

Фелд махнул рукой и влился в толпу людей, направлявшихся к хрустальной остановке монорельса.

Над воротами сада завис гигантский кракен. Его гигантское тело золотилось в свете прожекторов и бросало золотистые отблески на раскидистые гидровоздушные лианы, колыхавшиеся без всякой опоры. Леферия следила, как блики играют на спине Фелда, все еще обтянутой таондарской рубашкой, пока он пробирался к воротам. Потом стряхнула с себя оцепенение. Нужно было возвращаться домой…

Эфир все еще бурлил, но она не могла в него зайти.

– Как отсюда добраться до Речного сквера? – спросил Сигетнар.

– На монорельсе в ту сторону, – Леферия махнула рукой, указывая направление.

– Спасибо. Да, и еще: какие у тебя планы на вечер?

– Что? А, вечер… – Леферия слабо улыбнулась. Чего бы он ни хотел, все это так не вовремя… – Воскрешение Ринеона. Ритуал проведут сегодня.

– Ах да, воскрешение, как я мог забыть. – На лице Сигетнара промелькнула досада, смешанная с гадливостью. – Отлично. Что ж, удачного воскрешения Ринеону, легкого разбальзамирования, скорейшего выведения червей, мух, что там еще принято желать…

– Закрой свой грязный рот, – холодно велела Леферия и повернулась, чтобы уходить. Сигетнар преградил ей путь.

– Прости. Прости! – он выставил ладони вперед. – Каюсь, сказал, не подумав…

Она окинула его равнодушным взглядом. Похоже, говорил он искренне… Впрочем, это не имело никакого значения. Уже полдень. Нужно попасть домой, выйти в эфир, согласовать детали ритуала… Она кивнула, принимая извинения.

– Хорошо. Я пойду.

– Увидимся. Удачи, – ответил Сигетнар и зашагал к воротам, сунув руки в карманы.

Леферия дождалась, пока он скроется, и лишь потом сдвинулась с места.