Текст книги "Зло знает мое имя (СИ)"

Автор книги: Грин Элис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 16 страниц)

Глава 17. Замерзающая кровь

Влезая в теплое платье, я все-таки пожалела, что не взяла с собой Силестину. Она так ловко управлялась со всеми этими веревочками на спине. Жизнь в Айоне меня совсем испортила. Ведь дома, в Эфии, я всегда (почти) одевалась сама.

Еще одно непривычное чувство – я осталась одна.

В смысле, рядом со мной большую половину дня никого не было, кроме слуг, накрывших на стол, и толстого белоснежного кота, мирно улегшегося мне на колени.

– Даже поговорить не с кем, – пожаловалась я деревянной ложке, лежащей передо мной, – скукотища.

Ближе к вечеру за мной наконец-то прислали врача, который должен был проводить меня до лазарета.

Это был высокий худощавый мужчина в кожаной куртке поверх белого халата. На подбородке спущена белая марля.

– Ваше Величество, – низко поклонился он, не поднимая глаз, – Я доктор Гирн, глава лазарета.

– Доктор Гирн, – повторила я, кивнув головой, – Вы пришли проводить меня?

– Да, – он выпрямился и потянулся за сумкой на спине, – и выдам вам некоторые приспособления, чтобы уберечь ваше здоровье. Мы не можем позволить, чтобы и с вами что-то случилось.

Через полчаса, я в белом халате, маске, перчатках и вся измазанная обеззараживающими настойками, подходила к длинному, похожему на амбар, зданию из камня.

Ночью я не успела разглядеть тут все, но по сути, ничем Уэлен от Айона не отличался. Разве что на горизонте не давят горы, и нет моря напротив. Снег, ели и немного теплее.

Хотя мороз мне не страшен, я все еще не чувствую температуру воздуха.

И если я выйду в сарафане в такую погоду, меня не поймет народ.

– Это вообще не наше здание, – смущался доктор, глядя на разваливающееся строение, – но жертв было так много, что все они не поместились. Пришлось ненадолго занять это.

Я почти подошла к дверям, как позади меня кто-то крикнул:

– Мама! Пустите меня к маме!

Маленький силуэт в шубке пытался пробраться сквозь двери, как два стража схватили его под руки.

Девочка билась, как пойманная утка, пытаясь вырваться и укусить.

– Элен, – бросился к ней врач, оставив меня, – сколько раз я тебе говорил? Ты должна сидеть дома!

Любопытство когда-нибудь меня сгубит, но я подошла поближе.

Склонившись, Гирн водил пальцем у носа девочки, на что она хмурилась, и выкрикивала только одно слово – «Нет!»

Вдруг она заметила меня.

– А ты кто? Почему этой можно, а мне нет?!

Надо было видеть лицо врача. Он сначала посинел, потом побагровел, и как рыкнет на нее:

– Это королева! Как ты разговариваешь?! А если она казнит тебя?

Это, конечно, был педагогический ход, но так как я сама воспитывала Делию, отрицать не стала.

Пыл непоседы убавился, но злиться она не перестала.

– Ваше Величество, – поклонилась она наигранно, – если вы королева, значит должны вылечить мою маму. Она говорила, что вы – правители – все можете.

Когда-то я такое предъявляла отцу, после смерти моей собаки. Я хотела, чтобы он собрал свой совет и они придумали, как её оживить. И ответила, как и отец, холодно, стандартно.

– Увы, – ответила я, не раздумывая, – если бы так оно и было, я бы не стояла тут, перед тобой. Но я сделаю все, что в моих силах.

И тут же пожалела.

– Я так и думала, – из-под шапки вырвалась светлая кудрявая прядка, – ничего вы не можете.

Развернувшись, она ушла, самым злым детским шагом.

– Простите, – не сводя с нее глаз, произнес Гирн, – дочка моей сестры. Она была там, когда отравили воду. Тоже врач. Спасала тех, кого было возможно.

Перед сном я представляла этот ад. Сначала войска запада отравили воду. Потом напали. Люди, обжигаемые болью и болезнью шли в бой. Кучка людей, неподалеку отсюда, защищали огромный Север ценой своей жизни. Большинство из них даже не видели ничего кроме своей деревни. И знали только одно – либо они умрут, либо на эту землю, их землю, ступит нога чужака.

В реальность вернул запах. Запах разлагающейся плоти и отбеливателя, слившегося в такую отвратную смесь, что скрутило живот. Благо, я поела только утром.

Я вошла в дверь.

Вздохи, крики, смрад. Бегающие туда-сюда медсестры с тазами и врачи с капельницами и шприцами.

Кровати располагались двумя рядами друг напротив друга, от стены до стены.

Кажется, я погорячилась сегодня, когда в нашей спальне заявила, что выдержала.

– Наденьте маску, станет легче.

Доктор все еще был рядом. Какой позор. Это же мои люди. Они умирали за меня. За наши чертовы жизни они сейчас гниют здесь, а я морщусь.

– Все хорошо, – маску я сняла и отдала врачу, – могу я к ним подойти?

Он явно не ожидал от меня такого рвения и ответил чуть неуверенно:

– К-конечно.

Мужчины. Женщины. С теми, что были в сознании, я говорила. Объясняла кто я, и зачем здесь.

– Я слышал, что вы молоденькая, – подмигнул мне один мужчина с перемотанной головой, – но Моран что-то совсем девчонку нашел. Вы не подумайте, леди, вы прекрасны, как весна, но жалко вас. Либо мужчины еще даже не нюхали.

Доктор краснел за каждого пациента по отдельности.

А мне было даже приятно. Эти северяне все переводят в шутку. Даже отрезанную конечность.

– Вы благословите мою деревянную ногу, Ваше Величество? – прокричал один старик через пару кроватей от меня, – и поцеловать в щеку, если можно. Вашего мужа же тут не имеется?

– Ради бога, – Гирн уже закрывал лицо рукой, – деревенщина. Простите.

– Перестаньте, – улыбнулась я ему, переходя к следующему больному, – Я не вижу тут ничего оскорбительного. Пусть говорят, что хотят.

Потому что завтра, некоторые из них, уже ничего сказать не смогут. Никогда.

Яд, подсыпанный в воду, убивал медленно и незаметно. Не давал ранам затягиваться, прогрессировал на самых слабых местах. Люди лишались слуха и зрения.

Когда я уделила внимание каждому больному, и дошла до конца здания, заметила еще одну, с табличкой: «не входить».

– Умирающие. Те, кто пил у самой границы. Половины уже нет в живых, оставшиеся там. Те, кто безнадежен.

– И ваша сестра?

– К сожалению.

Эту палату оставили напоследок. Чтобы я полностью укрепилась в мысли, что этого сумасшедшего Рена, короля Запада, надо стереть с лица земли.

Ни криков, ни вздохов, ни суеты тут не было.

Люди лежали спокойно, глядя в потолок. Некоторые беззвучно плакали.

Доктор сразу подошел к одной из женщин и склонился над ней.

В этом месте мне не хотелось говорить, кто я. Не хотелось тревожить их или будоражить. Я просто стояла у порога и смотрела, не понимая, что делать.

Доктор вдруг повернулся ко мне и махнул рукой.

Я подошла.

Женщина, лежащая на постели, больше напоминала куклу, нежели человека. Бледная, почти прозрачная, кожа и глаза, стеклянные, зеленые. По грудь она была укрыта белой простыней.

– Вы королева, – прошептала она хрипло, – мне брат сказал.

– Да, – присела я на колени, чтобы быть ближе к ее лицу.

– У меня есть дочь… – каждое слово она будто вытаскивала из себя щипцами, – и больше ничего нет. А ваша дочь – это Север. Задача матерей – защищать своих детей. Я защитила свою. Теперь ваша очередь, королева. Нас не станет, но вы не беспокойтесь. Нас тысячи. Больных и умирающих. Но будут и живые. О которых надо заботиться. О моей дочери, например. Я хочу, чтобы она была жива. Я хочу, чтобы больше никто и никогда не подлил яду в ее молоко, и молоко моих внуков. Перед смертью, пообещайте мне, юная леди, только одно – что никогда не допустите этого. Не дадите в обиду свою дочь.

Даже если бы я что-то ответила, она бы уже не услышала. Ее лицо стало отрешенным, хоть грудь все еще вздымалась, назло всем.

– Обещаю.

Дома я еще долго приходила в себя, перелистывая в голове воспоминание за воспоминанием, лицо за лицом. Каждая жизнь – книга, и большинство – недочитанная. Прерванная на пятнадцатой или пятидесятой странице. Потрепанные событиями и запыленные памятью, они забываются и уходят в пустоту. Книга моего отца, сестры, мамы, да вся моя семья – мертвая библиотека. Тогда почему я еще здесь?

Комната озарилась знакомым голосом как раз в тот момент, когда я подумала об этом.

– Ты уже вернулась?

Моран, снова зарастающий своей черной бородой, улыбаясь, приблизился ко мне. Только я не могла состроить на своем лице хоть что-то. Он тут же помрачнел, и остановился, медленно снимая дубленку и теплый свитер.

– Все в порядке? Ты такая бледная. Не заболела?

Я тряхнула головой.

– Нет-нет. Задумалась просто. В лазарете была, вот и сижу, отхожу потихоньку.

За одну вещь он мне нравился по-особенному: ненавязчивость. Он не выпытывал у меня мои сокровенные мысли или проблемы.

Поэтому и сейчас он просто начал молча переодеваться, оставляя меня в покое.

– Пойдешь к ужину?

Я покачала головой.

– Тогда направлю слугу, чтобы он принес тебе что-нибудь.

– Хорошо.

Мы еще немного помолчали. Но эта тишина вокруг и крик в голове начинали меня сводить с ума.

Я поднялась с кровати подошла к нему, пока король выбирал, какую рубашку ему надеть на ужин. Выбор был широкий: белая, белая и… о, неожиданность, белая!

– Я бы с удовольствием поменяла свою способность командовать медведями и ходить босиком по снегу на дар исцеления.

Мужчина приостановил свой сложный выбор после этих слов.

– Я так и знал, что тебе рано еще идти в лазарет. Эльза, послушай, – повернувшись, он положил свои ладони на мои скулы, и поднял голову вверх к себе, – ты не должна так переживать. Если думать о каждой смерти, как о трагедии, сама долго не протянешь. Оплакивать можно только тогда, когда другого выхода нет. А у нас – он есть. Мы остановим эту войну и спасем тех, кто еще жив.

В точности, как та женщина. Откуда они берут эту мудрость?

Я хотела просто плакать, свернувшись в клубок.

– Там столько боли, Моран, – только и проронила я, еле сдерживая слезы, – я будто чувствую ее за них.

Он не улыбнулся, даже в лице не изменился. Просто прижал к себе, как ребенка, и погладил по голове, говоря:

– Твои раны еще свежие, а я подсыпал тебе туда соли. Ну, ничего. Завтра мы отправимся домой. Хватит этого. Я смогу укрепить границы и дистанционно.

– Если ты собрался уезжать из-за меня, – оттолкнула я его, – то не надо! Я сама доеду. Оставайся здесь.

В серых глазах мелькнула недоверчивость.

– Ты королева, и без меня никуда не поедешь – это первое. А второе – столица и так долго без хозяина. Может случиться непоправимое. Возвращаться нужно вне зависимости от наших желаний. Делия с Силестиной не самые лучшие политики.

Мне иногда кажется, что Сили может все, кроме одного – дать мне побыть наедине с собой.

Домой мы поехали через два дня. За это время мы собрали несколько совещаний и дали распоряжение армии. Их единственной задачей было укрепление границ и предотвращение следующих отравлений.

А через неделю мы были уже дома, во дворце.

Делия встретила нас весело, будто бы даже соскучилась. Даже Моран не выдержал и улыбнулся девочке, выбежавшей нам на встречу в теплом синем платье, будто принцесса из детских книжек. Зато Силестина выражено холодно кивнула мне, и спросила, в каком часу готовить ванну.

Естественно, она обижается.

Ну что ж теперь? Меня тоже не всегда устраивает ее поведение. Еще я за служанкой не бегала, чтобы прощения просить.

Демонстративно прошагав мимо нее, я направилась в свою комнату, чтобы переодеться с дороги и проверить сохранность вещей.

Все было как раньше – полукруглая комната, кровать, шкаф, зеркало, камин. Все мои драгоценности – книга Зары, вещи из дома и портреты семьи лежали на месте. Меня тут не было пару недель, а кажется – вечность.

С тех пор, как я надела корону, жизнь будто стала пролетать мимо. Раньше день за днем тянулись долго и были наполнены событиями, а теперь, я либо в дороге, либо помогаю Морану в делах. Мне кажется, я забыла о чем-то важном.

О том, кто я такая.

Сили решила, что я должна узнать сама. Ведьма тоже ушла, не оставив подсказок, и даже мама, моя родная мама, явилась для того, чтобы поддержать. Но ни один из них не дал даже толики информации.

– И ты тоже бесполезна, – шепнула я книжке с легендами, но на всякий случай решила ее перечитать.

Я мало спала в дороге, и, раздевшись, легла, открывая сборник легенд.

Когда земля была пустой и безжизненной, Боги решили послать на нее четырех своих единственных и любимых детей. Одна из них – Зиро, – королеву песков, от которой пошел род Восточных королей, Ниан – короля огня и Южных земель, он же основатель моего рода, Силва – короля ветров и Запада, и Сайбер, – королеву льда и снега, основательницу Северных рубежей. Все они – предки нынешних королей, кроме Сайбер, ее род был уничтожен Востоком. Последний остров ее предков был стерт с лица земли несколько лет назад.

На Медвежьих островах.

Что-то вдруг будто кольнуло меня в затылок. По спине побежали мурашки.

Медвежьи острова. Моя мать родом оттуда.

Я там родилась.

Отбросив назад книгу, я полезла в свою тумбу, за папиными документами.

«Акт о совершении договорного временного брака

Акт, в целях которого будет заключен пожизненный союз между Медвежьими островами и Эфией, а также прилив крови к Ниан, дабы избежать деградации рода. Непременным условием брака является рождение ребёнка и передача его стороне отца по достижению годовалого возраста для дальнейшего воспитания. Допускается приезд к стороне матери в течение одного месяца каждого года, под грифом „секретно“…»

Роспись моего отца, и женщины, размашистой буквой «В».

Вайолет? Вера?

Как ее звали?

Если на Медвежьих островах сейчас никого нет, значит, я последняя. Последняя из рода Сайбер. Я ее предок.

А это значит…

Мысли в голове, так долго разбросанные, словно игрушки ребенка, начали вставать по местам.

Книга снова оказалась в моих руках.

«… однако, как пламя со льдом, как ветер с почвой, четыре народа вместе с прародителями начали войну. До того она была ужасной, что половина населения мира погибли в этой страшной схватке. И только разум Сайбер, холодный, как ее земли, восстал против этого. Она первая вышла из войны, и начала умолять прекратить других. Но в сердцах злых богов и гневных людей уже восторжествовал хаос. Тогда Сайбер отважилась на последний шаг. На своих белых крыльях она прилетела на поле боя, встала на утес, прямо над кровопролитием богов и людей и попросила в последний раз их остановиться. Но никто ее не услышал. Тогда, взяв свой хрустальный меч в обе руки, она со всей силы вонзила его в свое сердце и упала с утеса, на камни.

Боги, почувствовав гибель своей дочери, разгневались, и тут же явились в наш мир. В ярости, они лишили трех Прародителей силы и бессмертия, и разделили четыре народа морями и океанами, чтобы они больше никогда не могли встретиться на едином поле боя.

А в честь Сайбер, пожертвовавшей собой ради людей, они создали северный остров, который так и называется – Остров Сайбер. Ее тело, покоится там, во льдах, и сон ее может потревожить лишь жертва четырех Прародителей, ради которых она когда-то погибла сама. И стоит ей проснуться, как воины, восставшие против друга, будут сражены и превращены в глыбы льда, холодные, как ее сердце»

Остров Сайбер.

Накинув на плечи шаль, я выскочила из комнаты, бросилась в зал переговоров.

– Ваше Величество! – бросилось мне вдогонку от служанки, которую я чуть не сбила.

Пока я бежала, весь мир перевернулся в моей голове. Часть меня, покрытая пылью, и забытая, снова проснулась, заставляя сердце биться как сумасшедшее.

Двери зала распахнулись.

На всю стену тут была нарисована карта Мира.

Подойдя к ней вплотную, я присела на колени, туда, где начинался Север. В самом низу.

Вот Айон, океан, острова, острова…

Медвежьи острова находились недалеко от западных земель Севера. Сеть островов образовал тонкий полумесяц, а остров Сайбер, самый большой и скалистый, находился прямо посередине. И там спит та, кто сможет помочь нам. И, скорее всего, там родилась и я.

Глава 18. Истина холода

Снег прекрасен.

Чистотой своей он скрывает все уродство, всю гадость этой земли. Он все прячет, все меняет. Делает белой и идеальной. Блестящей.

Я бегу босиком по этому снегу. Так здорово! Так задорно! Никто-никто меня не догонит, ни папа, ни Силестина, ни Вилл. Никто и никогда.

Потому что я – это снег.

Мое платье – снег, и волосы – снег.

Потому что впереди меня только горы, покрытые белым покрывалом, а за ними, такой же белый океан.

Снег вечен.

– Эльза! Не убегай далеко, это опасно!

Голос этой Сили начинает надоедать. Старше меня на пару лет, а уже возомнила, будто может управлять мной. Неужели, кто-то может остановить бурю?

– Эльза!

Кто-то другой схватил меня за руку. Кто-то высокий и сердитый.

Вилл.

Она смотрела на меня с высоты своего роста, похожая на черноволосую ведьму. Еще и шуба эта, будто она зверь, а не человек вовсе. С ней я уже не чувствовала себя бурей.

– Если мне не изменяет память, я говорила тебе не убегать далеко. А тем более, без Силестины.

Девочка только догнала нас, запыхавшись, пытаясь отдышаться. Ее светлая челка выбилась из-под шапки. Сдала меня, значит.

– Но ведь снег, – окинула я рукой пространство, – он друг. Я не замерзну и смогу спрятаться.

Женщина закатила глаза, и склонилась ко мне так, что мы чуть не ударились лбами.

– Правильно. Вот только волки все еще могут тебя съесть. И медведи. А если ты провалишься в холодную воду, снег тебя не вытащит.

С медведями, я, между прочим, могу договориться. И с волками тоже попробовать можно.

– До океана еще далеко, – обиженным тоном прохныкала я, боясь этих голубых, пронзительных глаз на бледном лице.

Рука, до этого крепко сжимавшая плечо, ослабла. Вилл выпрямилась, не сводя с меня взгляда.

– Ты храбрая, Эльза. Но в одиночку, даже самых храбрых ждет смерть. Если в следующий раз захочешь поиграть так далеко от города – бери с собой Лести.

Моя новая подруга натянуто улыбнулась. Да она проклинает меня. Я прямо вижу искры в ее глазах, когда мы находимся в одном помещении.

Пришлось кивнуть. Ненавижу подчинение.

– Хорошо.

Холодные пальцы коснулись моих. Рядом с Вилл я чувствовала себя… не так, как с другими. Будто она знает обо мне даже то, чего я не знаю, и все мои мысли сначала проходят через ее голову, а потом через мою. Улыбалась она мне так тепло, будто одна мысль обо мне, делала ее счастливой.

– А теперь, домой, маленькая Эльза.

– Домой… – повторила я.

Глаза вдруг защипало, будто кто-то капнул в них мылом.

Я стала тереть их двумя руками, пытаясь облегчить боль, но ничего не помогало.

– Зи! – прозвучал где над ухом возглас Силестины, – Что с тобой?

*****

С трудом открыв глаза, я увидела перед собой ту же картину.

Белый снег и горы. Я босиком иду по снегу.

В одной ночной сорочке.

А прямо позади меня, с огромными от страха глазами стоит Лести, наспех накинувшая шубу и шаль, и в туфлях на босу ногу. И не понятно, то ли ее от ужаса трясет, то ли от холода.

– Что случилось? – не поняла я, оглядываясь вокруг.

– Ты, – она укуталась теплее, – выбежала на улицу среди ночи. Я увидела тебя из окна. И побежала за тобой. Тебе не холодно?

Будто она сама не знала ответа.

Начался снег. Ровно в тот момент, когда первый луч солнца упал на кончик самой высокой горы за нашими спинами.

А замок Айона остался довольно далеко позади.

Отлично, теперь я еще и во сне хожу.

– Пойдем домой, – снег таял под моими ногами, и на старых следах уже образовалась корка льда, – надо поговорить. И теперь никаких секретов, Силестина.

Как ни странно, она быстро согласилась. Вот что с людьми мороз делает.

Завтрак я попросила принести в мою комнату, так как Моран уехал на выездное совещание рано утром, и, к счастью, не заметил моих похождений. Зато Силестина промерзла до нитки, и теперь я провожала ее в купальню, греться. У поваров я так же попросила принести горячего шоколада вместо кофе.

Эта посиделка в моей комнате, в теплых одеялах и горячим шоколадом немного напомнила детство. Я не находила себе друзей среди ровесников кроме Лести и Талива. Обычно мы втроем (иногда еще Ксандер) искали ущелья, пещеры, еще какие-то закутки в Эфии, и играли там, таскали еду с кухни, рассказывали страшные истории.

Сейчас было то же самое.

Только страшная история – это моя жизнь.

Сили укрылась в плед почти с головой, с ее волос еще стекали капли воды, а губы только-только приобрели нормальный цвет, а не синий.

– Значит ты тоже с Медвежьих островов? – мешала я шоколад, стараясь говорить как можно спокойнее, – И мы там были? Спустя много лет, после моего рождения?

Сили красивая. На нее всегда заглядывались мужчины. Белокурая, стройная, глаза цвета янтаря, милое личико и осанка королевы. Однако сейчас я будто прибивала ее гвоздями к кресту. Каждое слово давалось с болью.

– Я обещала твоей матери защитить тебя.

– Вилл? Ее так звали?

Она медленно кивнула, пронзая свою чашку пустым взглядом.

– Поэтому ты мне ничего не говорила?

– Ты не понимаешь, – отрезала она, – это был приказ. Приказ правительницы Медвежьих остовов. Твоя мать была дочерью вождя. Мы все подчинялись ей. И мои родители тоже.

Всего один раз я спросила ее о родителях. Она сказала, что они погибли, и больше никогда эта тема не поднималась.

– Они были воинами, и их убили, когда Восток в первый раз напал на нас. Мне было четыре года. Кроме них, другой семьи у меня не было. Тогда Вилл сказала, что я тоже могу стать воином. Как и они. Я должна защищать тебя. Я должна стать сильнейшей.

Случилось то, чего я никогда не видела.

Силестина заплакала. Горько. Навзрыд.

Первой мыслью было броситься успокаивать, но я сдержалась. Она быстро взяла себя в руки.

– Я тренировалась, – шмыгнула носом девушка, – наравне с взрослыми. Я учила языки, множество единоборств, стрельбу из лука, фехтование. Я отправилась с тобой на юг. После падения остров, от Вилл пришел последний приказ – стереть тебе память. Обо всем. О ней, о Севере, обо мне. Мы знакомились заново. Учебу я продолжила в Эфии, твой отец так и оставил меня твоим личным телохранителем. И с тех пор я выполняю всего один приказ, который будет нарушен всего с одним условием – с моей смертью. Мне все равно, что ты думаешь, как ты ко мне относишься. Моя жизнь – это твоя защита.

– Защита от кого, Лести?

Мне стерли память. Меня спрятали. Документы о моем происхождении пылились на самой заброшенной полке. Все лишь для одного – скрыть то, кем я являюсь.

Плед упал на ее плечи, а слезы сошли на нет.

– От тебя самой, Зи. Король Востока, еще отец Рена, приходил за тобой. Острова были уничтожены, потому что искали тебя. Восемь лет назад рода Сайбер не стало. Так думал Запад. Но тебя спасли. Ты последняя из вождей этого острова.

Она выдала мне целый поток информации, но я все равно не поняла ровным счетом ничего.

– Но, причем тут род Сайбер? Почему Западу нужна я? Силестина, ты чертова машина для убийства, притворяющаяся служанкой. Зачем?

Подруга устало выдохнула.

– Есть легенда. Точнее, это наша главная легенда, о происхождении мира, но есть и ответвление. Якобы настоящая история, которую знают единицы. И если верить ей, как только начнется война, есть сила, способная остановить ее. Способная восстановить равновесие.

– Я знаю, – строки из книги Зары я выучила почти наизусть, а вот Лести удивилась моей осведомленности, – Тело Сайбер покоиться на Медвежьих островах, и жертва четырех прародителей разбудит ее. И тогда всех, в чьем сердце есть жажда крови, и в чьих руках есть меч – она убьет. Но причем тут я?

– В том, что богов больше нет. Есть только потомки. И жертву за них могут принести лишь потомки. Особенные люди, в чьих жилах течет кровь сразу четырех богов. А теперь пораскинь мозгами.

– Думаешь, это я? – Мой отец из Ниан. Да, он потомок, это всем известно, – Предположим, так оно и есть. Я и из Ниан, и из Сайбер. Но, еще западные Силва и восточные Зиро. Какое я имею к ним отношение?

– Есть такая традиция, – вдруг начала Лести, перебирая пальцами, успокаиваясь, – у восточных народов в особенности – составлять детям имена из имен родителей. У твоей бабушки не было возможности последовать этой традиции, потому что твой отец родился в договорном браке, как и ты, и был отдан приемной матери сразу после рождения. Но когда он вырос и узнал о своей настоящей матери, отдал дань традиции на своей дочери. И дал ей первую букву от своего имени – Эдвард – «Э», вторую букву от имени своей жены, и приемной матери – Лаура – «Л», и конец имени – как у своей настоящей матери. А второе официальное имя, у нее, как положено, соответствует настоящей матери.

– Сили, я ничего…

– Если обратиться к королевским источникам, там, в книге династий, нет Эльзы из рода Ниан, потому что она полукровка, и не может наследовать Эфию, пока не погибнут все потенциальные наследники. Зато есть Эльзара Вилл из Рода четырех правителей. Это твое настоящее имя, о котором никто не знал. Кроме короля Запада. А когда узнал, решил, что ты помешаешь ему захватить государства. Поверил в легенду. И истребил всех их рода Сайбер. О тебе забыли на некоторое время, но потом, Рен прознал о тебе. И понял, что жива. Что ты – угроза, и пробудив Сайбер из сна своей жертвой, разрушишь все то, что таким трудом создавал его отец и он. Ксандер, когда пришел на свадьбу, говорил именно об этом. Рен ищет тебя. И пока ты тут, под защитой Морана, на Севере, ты в безопасности.

Знаете, есть ощущение ватной головы? Так вот, моя голова была сейчас как ватный ком размером с Эфию. Потихоньку, я раскладывала все в голове, по полочкам, как терпеливая хозяйка белье.

– Значит, – горячий шоколад уже остыл в моих руках, – Зара моя бабушка. Хорошо, я могу в это поверить. Эта женщина очень тепло относится ко мне, и была очень часто в гостях у моего отца. И скорбела по нему… по-настоящему. Даже в то, что мы были на островах, и что мне просто стирали память. Но откуда у меня кровь Силва? Кто мой западный родственник? Рен, что ли?

– А вот этого я не знаю, – с грустью сообщила она, и окончательно согрелась, – думаю, это знал бы твой дед. Отец Вилл, вождь. Однако он погиб. Я рассказала тебе все, что знаю. И моя задача – не дать добраться до тебя Западу, и не дать тебе совершить жертву, чтобы проверить эту легенду на правдивость. То, что ты оказалась здесь, на Севере, замужем за Мораном, только на руку нам. Я, конечно, не одобряю этого тирана, но он для тебя – как стена из гранита. И пока он рядом, никто тебя не тронет. Ты королева. Твоя жизнь ценится выше других.

Вот значит как. Выше других.

– Это твой план, Лести? – Я резко поднялась на ноги, проливая горящий шоколад на пол. Она испугалась меня второй раз за день, – Поставить меня за спины беззащитных людей? За спину Морана и его народа?

Все чувства, родившиеся за эти полчаса, сейчас смешались в два – обиду и злобу. Те люди, там, на границе. Раненые и больных. Горы мертвых тел, отравившиеся водой. Дети, оставшиеся без родителей. Жены без мужей. Все Медвежьи острова, моя мама, мой дедушка. Даже сестра погибла от рук тех, кому была нужна я. И вся эта кровь и боль пролита только из-за маленькой девочки по имени и Эльза, и чертовой жажды власти короля-психа Рена?

– Ты все перевернула! – Силестина тоже встала, нависнув надо мной, – Они спасли тебя, потому что любили. Потому что знали, что легенда – сказка, и тебя просто убьют. Что все эти Силва сумасшедшие, повернутые на власти, как и их предок. Тебя спрятали, чтобы Запад забыл о твоем существовании. К сожалению, тщетно. Не из-за тебя погибли острова. Запад хотел всегда их уничтожить. Захватить Север. Отец Рена убил и родителей Морана с этой целью. Ты – просто предлог. А сейчас – ты больная фантазия Рена из рода Силва. Это случайность, что так совпало. То, что ты потомок четырех богов – просто совпадение. Ты просто Эльза, которую любила мать, отец, и люблю я. Любит Моран. Ты девушка, которую я хочу спасти не только по приказу, а потому, что люблю тебя больше жизни!

Не смотри на меня так, Сили. Так честно. Так яростно. Так верно. Будто мать. Будто Вилл внутри тебя.

– Пусть и совпадение. Зато, что все вокруг меня умирают – не случайность! Вилл меня защищала, отец, Лаура, даже Хельга. Все мертвы.

Силестина махнула рукой, и отвернулась к окну. Ну и хорошо. Я не могу смотреть на нее, и сохранять здравость рассудка.

– Поэтому я и не хотела тебе говорить. Потому что ты возьмешь все на себя. Ответственность за весь мир. Бросишься под меч первая, чтобы больше никто не умер из-за тебя. Ты не позволишь защищать себя.

– Да, – бросила ей я, накидывая на плечи шаль, скорее по привычке, чем из-за холода, – не позволю. Потому что я тоже люблю. Тебя, Морана, брата и всех, кто хочет мне добра. Я тоже хочу защищать вас. И если бы вы рассказали мне раньше, жертв было бы меньше. Но теперь, когда я все знаю, жертв больше не будет. Потому что я остановлю войну. Остановлю Рена.

Лести сжала руками подоконник чуть не до треска.

– И как же, маленькая королева?

– Придумаю. Найду решение. Отправлюсь на поиски, и найду ответ. А пойдешь ты со мной, или нет – это уже тебе решать. Подумай, Лести. Либо мы работаем вместе, либо я отсылаю тебя в Эфию, присматривать за министрами. Я больше не маленькая девочка. Я королева. И раз, как я поняла, в моих силах остановить смерть, я приложу все усилия для этого.

Я подошла к двери. Положила ладонь на ручку.

– Моран не должен знать правду. Пока я сама не скажу ему. И если ты расскажешь ему, можешь забыть обо мне. Я серьезно, Листе. Я даю тебе день на раздумья. Сегодня я буду ночевать у мужа. Можешь остаться здесь, эта комната теплее твоей.

Оставив девушку наедине с собой, я отправилась на кухню.

За вином. Да покрепче.