Текст книги "Зло знает мое имя (СИ)"

Автор книги: Грин Элис

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

Глава 9. Разбитые льдинки

Я чувствовала себя как маленькая, летящая вниз стеклянная фигурка. Вот-вот, ее крохотная голова коснется пола, и разлетится на сотни осколков. Очевидная неотвратимость. Факт того, что жизнь, и без того похожая на кусок мятой бумаги, начала еще и гореть.

Волны.

Я смотрела на них все время плавания. Может, меня укачает, и я слягу, как Силестина, в беспамятстве и сне, чтобы ничего не чувствовать и ощущать. Это было почти невыносимо.

Все это!

– Я думала, – говорила я с морем, стоя на палубе, – что день, когда я вернусь в ваши теплые воды, будут самыми счастливыми. Но почему мне тогда так больно?

Естественно, никто мне не ответил. Как всегда. С тех пор как умерли те, кто должны были меня защищать.

Даже когда наш белый дворец мелькнул на горизонте, мне легче не стало. Не было детских воспоминаний или тепла в груди, как при возвращении домой. Я поняла, что любила не замок, а тех – кто в нем жил.

Фигурка в сантиметре от пола.

Корабль причалил.

Жители Эфии в удивлении и страхе распахнули рты, когда огромное северное судно, похоже на черную глыбу, причалило к нашему порту, как два месяца назад, чтобы захватить страну окончательно.

Но увидев мою маленькую фигуру в светлом платье, сбегающую вниз по трапу, кажется, чуть успокоились.

Я не видела солнца. Не чувствовала тепла. Не слышала родного наречия у встречающих слуг. Только собственный голос твердил в голове:

Мама, мама, мама!

Первым, я заметила министра, который тогда, увел нас сестрой в маленькую комнатушку, и определил нашу судьбу.

Мистер Робертс. Я вспомнила этого старика. Папин министр иностранных дел.

Он тут же поцеловал мою руку, и поприветствовал:

– Добрый день, Ваше Высочество. Как добрались?

Хах, высочество. Давно никто меня так не звал.

– Она еще жива? – вырвался из меня животрепещущий вопрос.

Министр тяжело вздохнул и еле заметно кивнул.

– Боюсь, что недолго. Нам нужно поторопиться. Принцесса Хельга распорядилась привести вас прямо к ней, с корабля. Если вы изволите.

Я бы изволила полететь туда, были бы крылья.

Мелкими шажками, по каменной дорожке, я засеменила прямо к экипажу. Если бы не обстоятельства, я дошла бы пешком. Или по тайным проходам Лести. Вот только она осталась ответственной за багаж, обещая присоединиться позже.

Минуты тянулись как часы.

Я молила лошадей бежать быстрее.

Никогда не думала, что буду спешить, чтобы застать собственную мать живой.

Вот врата.

Вот главная зала.

Лестница.

Мамина комната.

Двери со скрипом распахнулись…

Раньше, в полной светом комнате, мы всей семьей сидели и читали сказки на ночь, сидя у мамы на постели. Она не могла прийти к нам. Но мы могли быть у нее. Я почти видела полосатую пижаму сестры, и брата, с деревянным мечом за поясом. Он даже перед сном с ним не расставался. Они были недовольны моим опозданием. Ведь сказка без меня не начиналась.

А сейчас, в целом море свежих цветов, лежала на своей кровати королева Лаура, смотря прямо перед собой. Никаких сказок и свеч. Вместо нас сидели на стульях два человека – Хельга и еще какой-то незнакомый мне парень. Оба обернулись, будто увидели приведение. О да, я пришла внезапно.

Огромный корабль из черного дерева в окне напротив был совсем незаметен.

Что-то изменилось в старшей сестре тут же. Глаза, цвета плавленого шоколада, как у мамы, смотрели дико и зло, будто я была врагом всего ее народа.

– Ты пришла, – тот час поднялась она, и парень за ней, – очень мило. А где твой жених?

Вот кого она боялась. Не меня. Она боялась, что вернется Моран.

Трусиха.

– Я одна, – первое, что я сказала сестре, которую так давно не видела.

Ладно, я поняла, мне тут не рады.

Вдруг мама моргнула и повернула голову. Этот жест заставил меня забыть обо всем. Вот она. Моя мама.

– Эльза, – расцвела она в улыбке, но от ее слабого голоса у меня чуть не подогнулись колени, – Я рада, что ты здесь. Оставьте нас!

Однако на последние слова жести хватило.

Холод Хельги тут же испарился, и сменился вросшей в кровь покорностью.

Но, кто этот странный молодой человек с ней?

Вот уже кто без стеснения разглядывал меня, как куклу на рынке.

Какой-то он мерзкий. Плюнула на него, не была бы леди.

– Да, мама, – промямлила Хельга и скрылась за дверью, вместе с мистером Робертсом, – бросив на меня последний едкий взгляд.

Да что я тебе сделала?

Эта комната была центром чистоты, женственности и нежности в замке. Самые тихие разговоры о важном, происходили в это спальне. Никто тут не кричал, и даже папа, имеющий от природы басистый голос, всегда старался менять тон в присутствии. Лаура болела с самого рождения Хельги, странной наследственной болезнью, которая, к счастью, ни у кого из нас не проявилась. А последние годы ноги почти совсем перестали ее слушаться, и она ограничила свои передвижения, насколько это было возможно. Но год назад стало очевидно – долго ее сердце не выдержит. А потрясений было слишком много. Смерть сына и мужа. Я. Я бросила ее.

А теперь, тут стало совсем тихо.

На носочках я порхнула к ней, и села на ближайший стул.

Бледна.

Боги, как бледна!

Слезы навернулись на глаза, прежде чем ее хрустальное лицо посмотрит на меня, и через силу выдавит улыбку.

– Что же ты, малышка, я еще тут, с тобой, не плачь.

Я взяла ее ладонь, протянутую ко мне, и, прижав к щеке, потерлась, как котенок.

– Прости меня, – прохныкала я, и на ее одеяло упали соленые капли, – я не хотела уезжать. Я должна была попрощаться.

Она покрутила головой на подушке. Почему у тебя эта дурацкая улыбка? Ты же умираешь, мама!

Рыдания все никак не останавливались. Мне хотелось сжаться в маленький комок, спрятаться в ее теплых ладонях и никогда-никогда его не покидать. Так не должно быть.

Не оставляй меня одну…

Это не честно. Она должна была быть со мной. На свадьбе. Вести меня под руку вместе с папой и братом. Быть со мной, когда у меня появиться ребенок. Писать письма и… просто быть со мной.

– Это уже не важно. Я ждала тебя, Эльза, ты должна кое-что узнать. Успокойся, пожалуйста, а то не услышишь.

Через силу я восстановила дыхание и вытерла слезы.

Как же я могу ей не подчиниться?

Снова так тихо.

Ее взгляд метнулся к небольшой тумбочке у противоположной стены.

– Открой вот там ящичек и достань лист бумаги.

Осторожно опустив ее руку, я дошла до тумбы и взяла оттуда листок. Очень маленький.

И несколько цифр: 12.6.14.

– Что это? – цифры мне ни о чем не говорили.

– Это в нашей библиотеке. Двенадцатый стеллаж. Шестой ряд. Четырнадцатая книга. Возьми ее, – с каждым словом ее голос угасал, как оркестр, завершающий вальс, и играющий последние ноты.

Затем, протянув руку, неожиданно прошептала.

– У тебя волосы темные, – светлая прядь скользнула сквозь ее пальцы. По телу невольно забегали мурашки, – Нет мам, – черт, откуда эти слезы! – они светлые, видишь?

Голова ее снова заелозила на подушке.

– Я все равно люблю тебя. Самую маленькую. Самую сильную. И еще, – кажется, она так долго не говорила уже давно, и оттого голос то падал, то поднимался, мне пришлось наклониться, – Ты моя дочь. Ты дочь своего отца. Короля и королевы. Помни это, даже если придется забыть свое имя. Не забывай кровь и то, кто ты. Поняла меня?

– Да, – серьезно кивнула я, на ее начавшийся бред, – я всегда буду это помнить.

– А теперь, – она резко отвернулась от меня, глядя в окно, – беги в библиотеку. И спрячь эту книгу ото всех. Теперь, все будет иначе. Беги сейчас же, что стоишь!

Это было почти похоже на крик. Я поднялась со стула.

– Я хочу…

– У тебя будет время еще поболтать со мной. А теперь немедленно туда!

Мне не хотелось идти. Да, любопытство сжирало меня, но оставляй маму одну сейчас, мне казалось, что я оставила её там навсегда.

Замок.

Мой любимый дом. Почему же мне так страшно сейчас?

Почему мне просто хочется на Север, в Айон, в вольер к моей огромной медведице, и спрятаться там от всего, что происходит?

Двери хранилища книг открылись, и я тут же закрыла их с внутренней стороны, опасаясь, что кто – то может узнать тайну, которую мама приготовила для меня.

Как всегда, это помещение было пустым. Сюда был доступ только королевской семье и приближенным.

Пальцы судорожно забегали по корешкам, ища ту самую книгу. Вот она.

Я сверилась с маминой запиской.

Верно.

"Травы и цветы Южного берега. Лекарственные"

Вытащила её. Ничего. Никакой механизм не сработал. Это не тайная полка. Мама ошиблась.

Или сошла с ума. Я не могла ничего напутать.

В руке она как-то странно лежала.

И тут я поняла, что уж очень эта книжонка легкая для такого толстого справочника.

Какая элементарная загадка. Мама думала, что я настолько недогадлива?

Внутри книга была пуста, и только сложенные в несколько изгибов бумажки торчали из открывшегося тайника.

Первая бумага с королевской печатью. Ничего себе. Это же государственный документ. Папа никогда не позволял таким бумагам просто так валяться. Руки зачесались от волнения.

Бумага зашелестела.

«Указ от N-ого года, король Эдвард из рода Ниан. Данным указом, согласно закону престолонаследия, после моей скоротечной гибели от болезни или другого происшествия, передать титул короля, приёмника и нового верховного главнокомандующего, моему родному сыну и законному наследнику, Ксандеру из рода Ниан, а после его наследникам. В случае его гибели все вышеперечисленные титулы и должности переходят к моей младшей дочери и законной наследнице – Эльзе из рода Ниан, а после её наследникам. Средней дочери Хельге даровать титул «принцесса» и пожизненный статус члена королевской семьи посмертно, как и её потомкам. Жене, Лауре из рода Ниан, титул королевы регента и королевы вдовы посмертно"

Пальцы тряслись. Но стараясь отодвинуть возникшие вопросы в голове на задний план, и взяла следующую бумажку. Эта без печати.

"Врачебное заключение.

Хворь неизвестного происхождения, (наследственная) лечению не поддаётся. В связи с этим королю рекомендуется составить завещание и передать дела приемнику как можно раньше. Для поддержки здоровья пить товары согласно рецепту королевского врача»

Дата…год назад.

Дрожащие пальцы дошли до последней бумажки.

А сверху печать

"Секретно"

А вот за вскрытие такого документа можно и без головы остаться.

"Акт о совершении договорного временного брака

Акт, в целях которого будет заключен пожизненный союз между Медвежьими островами и Эфией, а так же прилив крови к Ниан, дабы избежать деградации рода. Непременным условием брака является рождение ребёнка и передача его стороне отца по достижению годовалого возраста для дальнейшего воспитания. Допускается приезд к стороне матери в течение одного месяца каждого года, под грифом «секретно»

Подписывая этот договор, вы соглашаетесь на условия военного, политического и экономического союза между государствами…»

Дальше пошла какая-то белиберда, но мой взгляд уловил внизу подписи

Одна – королевская, размашистая папаина загогулина, а другая, мягкая буква В с задорным крючком.

Договорной брак? Он еще действует? Это же древняя древность, никто им никогда не пользовался и…

От резкого толчка в закрытую дверь я подпрыгнула.

Надо спрятать бумаги.

Ничего умнее я не придумала, чем засунуть из прямо в чулок, сложив.

Государственные документы и в чулок! Папин голос в моей голове очень громко бранился словами, за которые Ксандера как-то чуть не выпороли.

– Открывайте, приказ принцессы! – объявил мужской голос, приглушенный дверью.

Достигнув двери, я открыла ее.

А за ней меня ждала моя сестра с этим странным парнем и три стражника. Лести? Почему она с ними? Что с ее взглядом?

– Принцесса Эльза, – называя мое имя, молодой человек скверно улыбнулся, будто только что захватил мир, – приказом будущей королевы Хельги, вы арестованы за государственную измену, и подлежите немедленному взятию под стражу.

Сердце пропустило удар.

Мои глаза быстро забегали по знакомым лицам, пытаясь понять хоть что-нибудь. Меня? За измену? Что за бред?

– Вы, – на слова не хватало дыхания, – Вы кто вообще? Какая будущая королева? Что происходит? Силестина?

Я не называла ее по имени, так же как и она меня. Но служанка лишь опустила голову, закрывая лицо платиновыми волосами.

Парень, возомнивший себя моим судьей, чуть сам из себя не вылез от гордости, когда это говорил:

– Я, Арон, – посол Востока. А теперь Юг целиком под контролем Южного Содружества, с которым ваша сестра, будущая королева, только что заключила договор.

Я снова взглянула на Хельгу.

Она смотрела прямо на меня, пустыми, безжизненными глазами. Кажется, ее лицо еще больше сузилось после нашего знакомства. Она стала… еще слабее. Возможно, мы никогда не были дружными сестрами, но предать меня! Предать она не могла. Никого. Никогда. Это же Хельга! Глупая, старшая сестра.

Покачав головой, принцесса отвернулась.

– Сейчас будет чуть больно, Ваше Высочество.

После слов Арона на меня двинулись два здоровенных стража. Моих, черт возьми, стража! Я даже дернуться не смогла, как они скрутили мне руки и повели из библиотеки, как заключенную.

– Лести! – в отчаянии крикнула я, – Лести, помоги!

Верная подруга не двинулась с места.

– Прости, Зи, – шепотом сказала она, когда меня проводили мимо, – я должна подчиняться им теперь.

– Теперь?! – всеми силами пытаясь вырваться, взревела я, – Что теперь?!

– Когда королева мертва.

Эти слова повисли в воздухе, как облако ядовитого газа, которого я надышалась. Больше я не сопротивлялась. Даже когда спустилась в подземелье. Когда завели в камеру. Когда закрылась дверь темницы. Щелкнул замок.

Королева мертва.

Фигурка разбилась.

Глава 10. Холодная принцесса

Когда я только училась плавать, один из старших моих кузенов решил просто бросить меня, пятилетнего ребёнка, в воду.

В море.

Единственное, что я помню, это нехватку кислорода, соленую воду во рту и носу, синюю, волнистую поверхность воды. Еще страх. Ощущение, что я никогда больше не смогу сделать вдох. А потом… Руки. Тонкие. Белые. Они сжали меня так, что стало больно. С силой рванув наверх, они вытянули меня и потащили к берегу.

– Хель, – издала я головой звук, выхаркивая их лёгких воду, чуть не до рвоты.

Она молча отпустила меня на берегу, оставляя лежать моё тело на песке, а сама подобрала мокрую юбку и, подойдя к заливающимся смехом родственникам, влепила одному такую пощёчину, что он тут же закрыл свой рот.

Было видно, что ей страшно, её поджилки тряслись перед братьями, но пару слов она выдавила из себя:

– Ещё одна такая выходка, и ты забудешь этот замок.

После чего развернулась, взяла меня за руку и повела домой.

Помню, что она плакала, и моя ладошка дрожала вместе с её рукой.

Ей всегда был страшно.

Она трусиха и неженка.

Не предатель.

Никогда.

Не меня.

Я много думала там, на полу камеры, пока тишину подземелья разрушали только шаги стражи, приносящей мне поесть.

– Слушай, – не выдержала я, когда маленькое окошко для пищи открылось и там мелькнуло заросшее щетиной лицо мужчины. – Как там дела? У принцессы?

Окошко тут же безнадёжно захлопнулось.

– Вам бы лучше о себе подумать, миледи.

О себе я тоже думала. И что будет с моей Эфией, когда Моран прознает, что тут случилось. Что западный шпион убил половину его здешней свиты, и захватил власть. Я точно уверена, от моего имени ему отправили письмо с королевской печатью, снятой с пальца моей умершей матери, но король не дурак.

Он почувствует.

Ему донесут.

И тогда он сотрет эти земли в порошок. Может быть, вместе со мной. И глупая Хельга даже не додумывается об этом. Лишь бы ее шкурку не повредили – вот о чем она беспокоиться.

Чулок я осмелилась тронуть.

Документы в нем так и лежали. Больше я боялась за них, а не за себя. Если мама с папой их спрятали, значит, они очень важны.

Поняла из них я несколько вещей: и первая, король Эдвард был смертельно болен. Это очень в духе папочки – страдать, чтобы никто не знал. Хотя, с другой стороны, я понимала его. Эта информация ничего бы не изменила. Только навело панику в народе и в семье. Он же стал героем.

Умер от руки врага. Моего жениха.

Интриги похлеще, чем в романах, ей богу.

И второе – он ничего не оставил Хельге. Не так! Он не оставил ей права на престол. То есть, даже если мы все умрем, она не сможет надеть на свою милую белокурую голову корону. Но почему? Всплывает третий документ – о договорном браке. У отца есть другой ребенок. Не от Лауры. Но это точно не Хельга. Схожесть их черт лица слишком очевидна. Я бы больше поверила, что отец ей не родной. Тогда кто он? Почему мы не знали о нем? И как мама терпела все это время то, что ее муж изменяет ей на законных основаниях?

Почему, черт возьми, все тайны своей семьи я узнаю только после смерти каждого? Неужели всем нужно погибнуть, чтобы я пришла к чему-то логичному?

В углу зашевелились крысы.

Замечательно. Условия достойные меня. И овсянка просто отвратительная.

Еще эта… Силестина. Любовь до гроба! Щенячья преданность! Куда все это делось?

Вот от кого я не ожидала предательства. В итоге, даже лучшая подруга меня бросила. Ума не хватило сбежать? Вырваться?

Да сделать хоть что-то!

Ладно, не важно.

На удивление, я не плакала. Что-то внутри меня, наоборот, восстало против всего этого. Будто стальной стержень, который все это время держал тут королеву, теперь вырос во мне.

Теперь мое сердце желало одного – выйти отсюда и попытаться спасти это крохотное государство.

Я – последняя законная наследница.

Наследница, которая второй час ковыряет заколкой замок от своей камеры.

– А-а-а, – закричала я, и бросила эту заколку на пол, – если я тут себе голову расшибу, вы все равно не откроете?

На мое предупреждение о самоубийстве никто не ответил. Вот и храните боги королеву после этого.

Вдруг что-то изменилось.

Стало очень тихо. Потом резко кто-то вскрикнул и затих.

Звук, словно мешок на пол упал. Вот только это был не мешок.

А труп.

Но охранника два.

– Эй, ты кто така…!

Снова крик, затем хлюпающие звуки перерезанного горла, и тяжелое падение.

Шаги убийцы разносились по всей темнице. И остановились они около моей камеры.

По шее пробежались неприятные мурашки.

Замок щелкнул.

Я поднялась и вжалась в холодный угол, чуя, что дело идет не к добру.

«Прародители, прошу вас, в последний раз, помогите» – произнесла я в своей голове, и прижала руки к груди.

Двери распахнулись. Свет от факелов упал на пол, застеленный сеном. А в проеме… В крови, с кинжалом, крепко сжатым в хрупкой руке, с взглядом разъяренного зверя, которого выпустили на охоту после годовой голодовки, стояла Лести.

Я ее даже не узнала. Волосы собраны наверху, только непослушные светлые пряди падают на виски. Ее грудь тяжело вздымалась, как у загнанной лошади.

Одним резким движением она стерла кровь со своей щеки обратной стороной ладони, и заметила, как я не нее смотрю.

Мне хотелось смягчиться. Улыбнуться ей. А испытывала я только животный страх.

– Тише, – из окровавленного тела донесся знакомый тихий голос, – Я пришла за тобой, Зи.

Холод, пробравший до костей, начал отступать.

Это же Силестина. Почему мне страшно? Да, в крови, но… все еще мой друг.

Она протянула мне руку.

«Никогда не забывай – кто ты» – последние слова моей матери. Я – Эльза, шестнадцатилетняя девушка, до смерти напуганная и запутавшаяся. А еще – единственная, кто еще может что-то изменить.

Давно не виделись, подруга.

Мои пальцы легли в ее ладонь.

Резким движением она прижала меня к себе, прямо к плечу, пахнущему тем, кому раньше принадлежала эта мужская рубашка на ней. Боюсь узнать, как она ее достала.

– Прости меня Зи, так надо было. Я не могла спасти тебя иначе.

Ее слова успокаивали. А близость давала надежду, что мы еще не в полном… отчаянии.

– Ничего, – мои руки сомкнулись на ее талии, – Вот только ты всю охрану перебила.

Трупы – два стажа, лежали чуть впереди.

– Не всех, – чуть отстранилась она, чтобы оглядеть меня на наличие ран, как обычно, – Нам надо торопиться. Робертс дал мне фору.

– Робертс, – вернулся в мою память старик, – Это он все подстроил?

– У него куда больше власти, чем кажется на первый взгляд.

Взяв меня за руку, служанка стремительно потащила меня к выходу, как тряпичную куклу.

– А не хочешь мне объяснить, как ты расправилась с… – На лестнице лежало еще одно тело, в крайне неестественной позе, – …тремя здоровыми мужиками?

Бегущая впереди меня девушка улыбнулась, как будто бы я похвалила ее вышивку.

– Мне очень много тебе объяснить Зи, но сейчас наша главная задача – не допустить, чтобы этот восточный петушок вышел к народу, и убедил его сражаться. Тогда Эфия падет. Окончательно.

– Что? – до меня не доходил смысл ее слов.

– А то, – мы оказались на улице, и начали красться через кусты, к входу во дворец, – Ты не понимаешь? Королева мертва, король и принц тоже. Ты – предатель. Осталась Хельга, и она, знаешь ли… больна. Народу нужен правитель. И Запад хочет воспользоваться нашим положением. Но выйти к народу должна – ты!

– Я?!

Лести, прищурившись, взглянула на солнце, как на часы.

– Через полчаса народ соберется под главным балконом. И нужно доставить тебя туда.

– Но, – она неумолимо тащила меня к вратам, постоянно озираясь, – что мне говорить? В чем убежать? Они не станут меня слушать, ты забыла, чья я невеста?

Синие, как два сапфира глаза, вдруг уставились прямо на меня и замерли.

– Кто из нас дочь короля? Придумай. Ты должна понимать – либо сейчас, либо никогда. У тебя всего одна попытка. Твоя задача – взять под контроль народ и армию. Иначе – нас перебьют. Тебя прямо на балконе, после приказа этого хорька. А я еще побарахтаюсь в крови, но тоже недолго.

– Хельга, – от ее имени екнуло сердце, – она не позволит.

Силестина открыла врата и мы, как мышки, шмыгнули за них, тут же ныряя в один из темных коридоров.

– Твоя Хельга сейчас очень мешает всему нашему делу. Но знаешь – если бы не она, меня бы тут не было.

– Как это?

Мимо нас мелькали двери, но мы не вошли ни в одну.

– Она отдала приказ отправить меня не в темницу, а под присмотр одного стража. А что он мне? Думаю, она знает, что я задумала. Хельга не предала тебя, Зи. Думаю, она играет на публику. По крайней мере, старается.

И тут я поняла одно. Ей всегда было страшно. Боязно. Даже когда мы решали, кто выйдет замуж за Морана. Она сказала, что покончит с собой. Так бы оно и было. Но Хельга понимала – я буду в безопасности. На Севере, под боком у тирана, но жива.

И смелость она обретала, только когда моя жизнь висела на волоске.

Больше всего ей было страшно за меня.

Всегда.

От этого понимания голова закружилась.

Лестница. Не знаю, откуда у меня были силы идти вперед. Мне хотелось, чтобы все это закончилось. Чтобы я все стало как раньше.

– Эльза, – мою руку сжали сильнее, – ты все сможешь.

После этих слов свет ослепил меня.

Мы преодолели последние каменные ступени.

Свет коридора перед балконом.

И в этом месте мы были не одни.

Лести отпустила мою руку и вытащила из-за пояса кинжал, принимая защитную позицию, закрывая меня всем телом.

Но видела.

Её.

Мою сестру в изумрудном платье, в короне и королевской мантии, кажется, нашей матери. Она держала под руку ублюдка, который хотел поработить мой народ. Лицо его скривилось, как сушеный фрукт.

– Черт возьми, как такое… Схватить их! – бросил он, и два стражника выскочили как волки из соседней комнаты.

– Нет!

Этот тонкий голос, кажется, раздался далеко на улице. Стражники замерли, оставив свои мечи в ножнах.

А все взгляды устремились на ее испуганное лицо.

Мамины глаза. Цвета шоколада. Чистые. Именно сейчас она была так похожа на нее. Сильную. Взрослую.

– Вы не тронете мою сестру. Я ваша принцесса, а не он!

Она боялась и сейчас. Ровно так же, как тогда, перед кузенами, раздавая пощечины. Руки дрожали, но оторваться от этого парня Хельга смогла. Мантия дрогнула он резкого шага.

– Ты что несешь, дура! – от неожиданности у Арона, или как его там, даже голос осип, – Ты же обещала мне! Тебе что, хочется быть подстилкой Севера? Как твоя шлюха-сестра?

Хельга вдруг посмотрела на меня и улыбнулась. Так, что около глаз пролегли морщинки. Так, как никогда мне не улыбалась.

Арон не понимал ничего. И стража. И Лести.

Только я и Хельга знали, что тут происходит. Я покачала головой.

Не надо, пожалуйста, сестра, не надо!

Из уголка ее глаза скатилась слезинка.

Это мгновение, которое она стекала по впалой щеке, показалось мне вечностью. Я вспомнила все. Подумала обо всем. Прожила всю жизнь сначала.

– Какой бы она не была, она моя младшая сестра, – произносила Хельга, смотря мне прямо в глаза, но неожиданно отвернулась к Арону, – а ты – собачье дерьмо!

И с этими словами она бросилась на него, как какое-то чудище, сбила с ног, и ногтями вцепилась в его глаза.

Он истошно закричал, и Лести, приняв это за сигнал, побежала на стражу.

Первый умер быстро. Он даже не заметил, как ее кинжал попал прямо в живот, сквозь отверстие в кожаной броне.

А второй, совершая стратегическую ошибку, бросился на нее открыто. Ускользнув от его удара, она зашла сзади, и с хрустом, кинжал моей служанки вошел в его затылок.

– Беги! – крикнула мне Лести, спеша на подмогу Хельге, – Я справлюсь! Уговори народ, давай!

Мне показалось, что позади раздались еще шаги, будто бы подкрепление бежало.

Взять под контроль армию. Только так.

Подобрав подол грязного платья, я побежала прямо на балкон, жалея, что не могу с него спрыгнуть, и завершить эту проклятую жизнь.

Солнце ударило в лицо. Ветер взъерошил свалявшиеся волосы.

Толпа внизу затихла. Многотысячная толпа. Разномастная. И бедняки, и крестьяне и князья. Тут были все. Тот самый случай, когда между людьми нет разницы в положении. Случай, когда все ждут известий о своей судьбе.

И все они смотрели на меня. Удивленно. Встревоженно. Зло.

Ах да, я же леди-предательница.

– Знаю, – вырвалось у меня, когда я сжала руками перилла балкона, – вы не меня хотели видеть.

– Где представитель Запада…!

– Он обещал нам свободу…

– Ты предательница… Северная шлю…

– Король умер за тебя, а ты легла под врага!

– Кто тебе вообще дал голос?

– Как ты посмела выйти сюда, видел бы тебя отец…!

Голоса. Много голосов. И все они говорили это.

Отец. Выдел бы ты меня. Чтобы ты сказал?

Я знаю.

– Да! – крикнула я громче всех, – Так оно и есть! Вы все правы!

Это снова заставило их чуть замолчать.

– Однако, – я выпрямилась и взяла себя в руки, стараясь говорить четко и убедительно, – я не хочу, чтобы вы погибли. А если мы подчинимся Западу, от Эфии останется только название.

И снова: «Он обещал на свободу!», «Автономия!» и прочие крики.

– Он лгал! – как же трудно кричать, – Не будет вам никакой автономии. Это же Запад, откройте глаза! Он умеет только убивать. Король Запада придет, соберет армию, заберет ваших отцов, мужей и сыновей, уведет на войну, и никто, слышите, никто не вернется. Вы этого хотите?

Все больше человек закрывали рты и слушали меня.

– Что такое Эфия? Мы крошечны. Наша армия – просто пешка в игре Запада. И больше некому будет вас защитить. Женщин уведут в рабство, а детей вы больше не увидите. Им нужно мясо. Человеческое мясо, которое будет работать на войну. Вы этого хотите?

– А Север?! – раздался из массы женский голос, – Север так не сделает? Будет то же самое.

Я покачала головой.

– Не будет. Я – невеста короля Морана. Будущая королева, – пришлось солгать, – а значит, я так же стану вашей королевой в любом случае. И обещаю, все будет так как при… Нет, как при отце никогда не будет. Но я обещаю, что без собрания всех сословий и их решения армия никуда не пойдет. Семьи будут целы. Вы – останетесь живы. Не могу обещать большего. Я сделаю все для вас. Вы – мой народ. Я не хотела покидать вас, но я – залог вашей безопасности. Пока я невеста короля Севера, он вас не тронет. Да, придется уживаться с новыми порядками, пересмотреть некоторые вещи. Но это море – останется вашим, эта земля, тоже ваша, и все вы – Эфийцы, всегда будете эфийцами. По крайней мере, пока я жива.

Внизу повисла гробовая тишина.

– Простите меня, – почти прошептала я, как вдруг кто-то сзади схватил меня за плечо.

Хельга встала рядом со мной, и, кивнув мне, как заговорщик, сняла со своей головы корону мамы, и медленно, не спеша, надела на меня, прямо в воронье гнездо, которое когда-то было макушкой.

– Вот ваша правительница. И я, вместе с ней. Обещаем, мы продолжим дела наших родителей. И они всегда будут жить в наших сердцах и делах.

Сначала один. Потом второй. Третий.

Один за другим люди преклоняли колени, пока вся толпа, не опустилась на землю, покорно склоняя головы.

– Слава принцессе Эльзе! – улыбаясь, как ребенок, и плача, воззвала Хельга, и раскат: «Слава! Слава!» пронесся вслед за ее голосом.

Как вдруг, улыбка исчезла с ее губ. Все эти длилось какое-то мгновение.

Просто Хельга приняла решение.

Быстро. Незамедлительно. Самостоятельно.

Резко повернув корпус, она упала на меня, сшибая с ног.

Я ничего не поняла, но слух уловил свист, и глухой звук.

Почувствовала, что больно ударилась головой, а сверху меня придавила сестра.

Народ внизу закричал, и заметался.

Что произошло?

– Хельга, – я попыталась поднять ее с себя, но она оказалась слишком тяжелой, – Хельга!

Моя рука, которая коснулась ее груди, пытаясь оттолкнуть, окрасилась в красный цвет.

Кто-то оказался рядом, поднял мою сестру.

Стража.

Другая, стража Морана. Теперь я узнавала северян где угодно.

Засмотревшись на спасителей, я не сразу заметила то, что тело моей сестры безжизненно повисло на руках у одно из мужчин.

А стрела, с синим наконечником, застряла как раз под ее ребром, и зеленое платье начало стремительно темнеть на груди.

– Хельга! – Ползком, путаясь в платье, я добралась до нее, ничего не понимая. Один из стражей уже пытался остановить кровь. Бледнея, как мраморная изваяние, Хельга могла только беспомощно моргать, лежа на руках у стража.

– Вытащите стрелу, – сорвался мой голос, а слезы застилали глаз, – Вытащите, черт вас подери!!!

Глаза сестры нашли меня, когда я сжала ее руку и прижала к груди. Они ничего не выражали кроме пустоты. Но страха там не было. Первый раз в жизни ей не было страшно. Она не дрожала.

– Нельзя, – ответил мне кто-то, но было уже поздно.

До последнего она смотрела на меня, пока ее глаза не начали тяжелеть и закрываться. Губы пытались сказать что-то, но обескровленные и бессильные, могли только дрожать.

А потом раз.

Все.

Веки опустились, а рука, белая, хрупкая, которая когда-то спасла мне жизнь, обмякла.

В один момент, до моего разума донеслось: ты потеряла всех, Эльза. Всех, кого любила, больше жизни.

И больше они никогда не вернутся.

В ту секунду, я тоже умерла. Дочь Эльза – уже была похоронена, а младшая сестра

Эльза – только что свела счеты с жизнью.

Возникал только один вопрос: есть ли внутри еще кто живой?