Текст книги "Путь к Дураку. Книга первая. Философия Смеха."

Автор книги: Григорий Курлов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 28 страниц)

ФРАГМЕНТЫ ПРЕДЫДУЩЕГО ТРЕНИНГА
ОБСУЖДЕНИЕ РЕЗУЛЬТАТОВ ЗАНЯТИЯ

– Что делать, если технику работы с куклой мне трудно принять, как слишком уж несерьёзное и детское занятие? Сами посудите – у меня ревизия работает, а я как… ну, не будем уточнять кто, с куколками играюсь…

– Ну, как что делать? То же, что и обычно: не спеша и с достоинством позволить себе пропадать… С кукольным достоинством, разумеется. Впрочем, может, и пронесёт – подумаешь, ревизия… А не пропадёте в этот раз, не расстраивайтесь сильно, впереди ещё много возможностей будет. На этом ведь все кукольное существование и держится – «авось» да «небось». Чем тоньше лёд, тем больше по нему пройти хочется, этакий азарт камикадзе: «Выживу – не выживу?..» Но зато – как у всех.

То есть всё это кукольные терзания и сомнения, это мир той самой куклы, что вы сейчас в руках держите. Устраивает он вас – замечательно, принимайте его полностью, это будет действительно Хозяйский подход. Но если он вам в чём-то дискомфортен, то задумайтесь – какая именно часть в вас самих заинтересована в сохранении этого привычного дискомфорта?

Чувство ложной значимости куклы часто становится камнем преткновения на пути её исследования самой же себя. Ну не хочет она себя куклой признать, всегда центром вселенной ощущала и вдруг нате вам – кукла. Но к Хозяину другого пути нет… Лишь через осознание себя «сделанным», «зависимым» созданием, лишь через приятие этого факта, через согласие с ним.

Можно, конечно, попытаться обойти эту технику – впереди нас ещё много интересного ждёт, есть из чего выбирать… Но во всех наших будущих мероприятиях всё настойчивей будет предлагаться безоценочное, тотальное участие в любой игре.

Что, если прямо сейчас и начать? Не скатываясь на кукольную оценку и выбор?

Впрочем, решать вам.

* * *

– Недавно у меня началось обострение радикулита. Работая с куклой, вышел на образ этой проблемы в виде металлического ежа с заржавевшими иглами. Ощутил, что неприятности он мне создавал из-за своей неестественности, «неживости».

Позволил ему превратиться в ежа живого, оказалось – ежиха с целым выводком ежат, а в конце они превратились в пять душистых яблок в плетеной корзинке.

Обычно обострение у меня не менее двух недель длится, а в этот раз… Конечно, это странно, но болей после этого не было. Может, ещё появятся…

– Обязательно появятся, можете не сомневаться… если и дальше об этом думать будете.

– А как же не думать? Мыслям-то не прикажешь…

– Верно, начнёте приказывать, ещё больше к ним же привяжетесь. Но ведь у вас уже есть «Внутренний смех» — прекрасный «отвязывальщик» от сомнений.

* * *

– Работая с куклой, можно ли проработать чужие проблемы?

– Вас эти проблемы беспокоят, «цепляют»?

– Конечно, ведь речь идёт о моём ребёнке.

– Так какая же это «чужая» проблема? Всё, что проявилось в вашем пространстве и эмоционально вас задевает, – вашей же проблемой и является. Работайте по той же схеме со своим отношением к неприятности, со своим беспокойством по этому поводу.

Но имейте в виду – возможен такой вариант, что изменится лишь ваше восприятие ситуации, придёт успокоенность и осознание, что ничего страшного не происходит, что это по тем или иным причинам необходимо.

Пример: у вашего ребёнка высокая температура. Естественно, вас это беспокоит, и вы начинаете работу. Но в процессе «кукольных разборок» у вас появляется осознание, что идёт чистка, сгорают шлаки в организме и больному это необходимо. Вы успокаиваетесь, ваше состояние, естественно, передаётся ребёнку, и болезнь проходит легко и быстро, произведя необходимую очистку.

* * *

– Всю неделю с куклой не расставалась. Прекрасно удаётся справляться со всеми неприятностями эмоционального характера. Но как назло – ни одной серьёзной проблемы, чтобы попробовать на ней эту технику. Наконец-то причина, вроде, нашлась – в обозначенное время не вернули долг. А я на эти деньги очень рассчитывала. Начала работать… И что же вы думаете? Долг так и не отдали. Но совершенно неожиданно деньги приносит муж – какая-то премия, которую так давно обещали, что все уже махнули на неё рукой и забыли.

– Два замечания. Во-первых, очень характерна возникшая ситуация по «поиску достойной внимания проблемы». Действительно, по мере вашего продвижения по «пути волшебников» неприятности всё реже будут встречаться на вашем пути, отрадно, что вы это уже начали ощущать.

И второе, при включении Хозяйского состояния события часто начинают развиваться вовсе не так, как представлялось изначально кукле. Проблема решается в самой своей основе: была нехватка денег? – она исчезла. Мы всегда работаем не с внешней ситуацией, а со своим ощущением её. Хозяину виднее, когда вернуть ваш долг, и даже – стоит ли его вообще возвращать, но вас он при этом ни в коем случае не обидит.

* * *

– А я хотела бы сказать о «Внутреннем смехе». Не знаю почему, долго не решалась попробовать. Непривычно как-то…

Но правильно говорят «Не было бы счастья, да несчастье помогло». Ремонтировала недавно зубы. Поставили мышьяк. Врач, правда, предупреждал, что зуб сложный и пока нерв не умрёт, возможна боль. Но чтоб так болело!.. Еду в маршрутке, боль невыносимая, болеутоляющего с собой нет, хоть возле аптеки выходи! Вдруг вспоминаю о «Внутреннем смехе». Уже через минуту стало легче, а затем и вовсе отпустило. Но стоило мне прекратить смеяться, как боль тут же возвращалась. Почему так?

– Смех вызывает быструю анестезию. Но ведь воспалительный процесс не исчез, мышьяк продолжал действовать. Долго это продолжалось?

– Почти час. Всё это время смеялась внутри себя. Смех помог переждать «агонию» нерва, а затем болеть было уже нечему. Зато меня это заставило поверить во «Внутренний смех». После этого использовала его для снятия страха перед выступлением на презентации товара и «просмеивала» свою неприязнь к начальнику. Она у нас давно была взаимной. А на днях он мне наговорил кучу комплиментов и даже подвёз после работы домой…

* * *

– Я учусь на курсах и подошло время сдавать экзамены. Вообще-то я ужасная трусиха, в таких случаях успокоительное упаковками пью. Сейчас же на одном «Внутреннем смехе» выехала. Всё так классно… А на последнем экзамене вообще обнаглела. Рассказала в момент ответа анекдот, да так в тему… Вся аудитория смеялась, а преподаватель чуть под стол от хохота не съехал. Никогда со мной такого ещё не было.

* * *

– Весь выходной работала на даче. На следующее утро лежу в постели, чувствую, что не могу встать – всё тело болит. Знакомая ситуация, обычно я потом пару дней в себя прихожу.

Не вставая, начала себя «просмеивать» как бы по частям. Затем легко встала. Через час от усталости и боли в мышцах и следа не осталось.

– А если «просмеянная» программа не исчезает?

– Поконкретнее, пожалуйста.

– Пример простой – мне очень хотелось пить, но возможности для этого не было. После проработки смехом желание напиться не исчезло.

Неужели так-таки ничего не изменилось?

– Нет, легче, конечно, стало, но потребность как таковая осталась.

– А куда ж ей деваться – ведь человеком вы не перестали быть, и еда, и вода вам пока ещё необходимы… Естественно, что сигналы о том, что организму необходима «подпитка», остаются, но неизбежно при этом исчезает их «болезненность» и «мучительность» — именно то, что и создаёт внутренний дискомфорт.

То есть исчезает лишь обусловленная менталом «страсть», а ощущение естественных потребностей сохраняется. Так, например, может «растаять» явно «вложенная» в вас программа: «Хочу именно Пепси… Фанту… пиво», и вы теперь без самопринуждения, а напротив – с удовольствием удовлетворяетесь обычной свежей водой.

Не забывайте, что смех рушит лишь искусственные, навязанные программы, а естественные, природные и действительно способствующие выживанию лишь очищает от всего «инородного».

* * *

– Смех, действительно, сильно помогает. Но есть такой вопрос. Обычно у меня состояние достаточно ровное, а после того, как стал практиковать «Внутренний смех», неожиданно начались сильные перепады настроения, то апатия, то агрессия. Каждый раз приходится смех включать. Это нормально?

– Это отлично. Значит, вы реально проводите достаточно глубокую работу. Оказывается, «ровность» вашего состояния была лишь иллюзией и вы носили в себе «мину замедленного действия». Сейчас из вас лезут «монстры» негативных записей, лежащие достаточно глубоко. Продолжая смех, вы их разряжаете.

– Это продлится долго?

– У каждого по-разному. Зависит от количества записей, от их глубины, от смелости и инициативности вашей работы. Пусть вас сейчас это не смущает. Ведь вы не просто обнажаете проблемы, живущие в вас, – вы чистите себя. Теперь они уже никогда не проявятся. Здесь главное – довести работу до конца. Трёхмесячный курс наших занятий вполне достаточный срок для глубокой расчистки. А позже появится и стабилизация состояний, и «иммунность» от новых записей.

* * *

– Нет ли здесь чего-то искусственного? Ведь приходится иногда чуть не силой вызывать эту внутреннюю тряску и натягивать на губы улыбку.

– Искусственным является лишь вход в смех. И на первом этапе освоения данной технологии это неизбежно – ведь все мы давно разучились смеяться, смеяться безоценочно и беспричинно, просто от избытка чувств, от полноты жизни, по-детски. Мы, взрослые, не видим вокруг себя никаких достойных причин для смеха, и рассмешить нас возможно лишь насильно, лишь смутив наш рассудок – анекдотом или комедией. И поэтому, действительно, достаточно искусственной вначале выглядит необходимость вызывать некую «вибрацию в груди» и «натягивать» на лицо улыбку. Но ответьте мне на такой вопрос – свою способность ходить вы считаете естественной?

– О чём разговор…

– А теперь взгляните на эту «естественность» несколько иначе – глазами ребёнка, который только учится ходить. Ножки у него разъезжаются, подгибаются и бегут не туда, куда надо, шишки и синяки на лбу – что ещё для него может быть более искусственным, так «естественно» лежащего в кроватке и «мусолящего» пряник?

По-другому сейчас у вас быть и не может – вы учитесь, а ещё точнее – вспоминаете, так как способность к смеху изначально заложена в вашей Хозяйской основе, позже мы ещё будем говорить об этом более подробно.

К тому же напомним – выполняя «Внутренний смех», вы подражаете не описанной технологии, она самого общего характера, а своему естественному и природному смеху. Поэтому искусственным будет лишь первый толчок, а затем включается уже присутствующий в вас рефлекс.

* * *

– Оказывается, мне легче всего гармонизировать себя и входить в Хозяйское состояние с помощью смеха. Смеюсь до состояния достаточности – и всё! Даже без имени и образов! А затем лишь слегка «посмеиваюсь», поддерживая это состояние.

– Очень хорошо, вы поняли главное. Гармоничны вы – гармоничен мир вокруг вас. Удивительно просто.

ДОМАШНЕЕ ЗАДАНИЕ

1. Для решения тех или иных проблем постарайтесь прежде всего увидеть, почувствовать – у кого именно эти проблемы имеют место быть.

Используйте для этого куклу-петрушку, сделанную по своему образу и подобию. Сохраните в гуще жизни возникающее при такой работе ощущение растождествления, напоминая тем самым себе о своей Хозяйской основе.

Не забывайте, что все проблемы и негативные программы – это наши «детки». Не отвергайте их, не пытайтесь уничтожить. Помогите им реализовать себя, вскрыть свой творческий потенциал – «воспитайте» их, освободите от проблемной заданности, поднимите до своего уровня. Вы уже знаете, как это можно сделать. Подтвердите согласие с ними и примите их, разделив с ними новое Хозяйское имя-образ.

2. Техникой «Внутреннего смеха» разряжайте все негативные состояния, все проблемные настроения. Войдя через смех в Хозяйское качества, попытайтесь подольше сохранить его, но ни в коем случае не ставьте это целью. Просто играйте.

Используйте смех смелее и шире. Помимо обозначенных возможностей использования смеха вам неизбежно откроются и новые.

И – набирайте «смехо часы», выводите себя на новый уровень существования – «хронически-оптимистический».

Начните день с улыбки и смеха. Проведите его смеясь. Почувствуйте, как зарождается в вас новое качество существования.

3. Факт того, что вы позволили себе играть с куклой, во многом является определяющим для действительного «освоения пространства игры». Способность уйти от своей серьёзности, от ощущения своей значимости является показателем готовности к реальному изменению жизни. Усилим этот фактор и проведём ещё одну тест-проверку на вашу готовность к игре.

На следующее занятие принесите:

– «хозяйские атрибуты»— набор совершенно случайных «декорирующих» предметов, позволяющих вам быстро изменить внешность, стать непохожими на самих себя,

– всевозможные «шумелки»: свистки, гудки, трещотки и т. п.

ТРЕТЬЕ ЗАНЯТИЕ

Пробудившись, но ещё не открыв глаз, бывший старик Петя слушал, как жужжит и бьётся об окно большая муха. Он лежал и чувствовал, как что-то стремительно нарастает в нём,

– Сейчас совершу открытие века, – вдруг понял старик и действительно открыл одно веко. Затем, чуть помедлив, – другое. Он вновь прислушался к себе, опрокинул глаза на голубое небо за окном и наконец осознал, что именно нарастало в нём, – утро.

Вставать, как всегда, не хотелось, и Петя, как повелось в последнее время, включил в себе внутренний смех. Подождал, пока грудной рокот заставит расплыться губы в улыбке, и, высмеяв весь воздух, глубоко вздохнул, сладко потягиваясь. Сна как не бывало.

– Говорят, за тридевять земель напиток чудный водится, – негромко бормотал он, сидя на кровати и рубаху натягивая, – «кохфвей» называется. Вроде так же по утрам будит. Ну, его ещё поди достань, а смех этот, нутряной-то, завсегда рядом. И батареек не надо…

Бывший старик Петя поднялся и посмотрел на спящую рядом бывшую старуху. Сильно та изменилась за последнее время.

– Теперь понимаю, теперь видно, из кого была сделана первая женщина, – сказал негромко, – из девушки. Теперь заметно. А то всё из ребра да из ребра…

– Спишь, старая? – позвал негромко, называя по привычке.

– Нет, не сплю, – ответила та, не открывая глаз.

– А чего ж глаза закрыты?

– А это я так… просто медленно моргаю, – сонно пробормотала бывшая старуха.

– А, ну моргай, не поспешай, а я пока к колодцу схожу. – Подобрал вёдра и, выходя из избы, глянул в зеркало. И в который уж раз удивлённо задержался около.

В зеркале старик выглядел подозрительно молодым и умным.

– Ничего, привыкнут, – пробормотал он, пряча в редкой бороде довольную улыбку.

Петя вышел на крыльцо и поднял голову, впуская в себя синь утреннюю с белыми барашками облаков…

И вдруг ощутил безудержное желание чихнуть. Уронив вёдра, бывший старик ухватился за нос и позволил себе это сделать – громко и троекратно.

… Утирая нос от чихов, он открыл слезящиеся глаза да так и обмер от неожиданности.

Избы и брошенных вёдер будто и не было. На каменистый берег, возникший рядом, накатывалась бурная волна. Сам же берег стремительно загибался кругом. «Остров», – понял Петя. А посреди росло громадное дерево, всё сплошь увитое темно поблескивавшей тяжёлой цепью.

– Вот те раз, – изумлённо сказал Петя внутри себя, – и где же это я?

– На острове Буяне, – внутри него же сказал кто-то странно урчащим голосом.

– Это зачем ещё? – уже вслух удивился бывший старик.

– Остров этот, так же как и встреча со мной, входят в комплекс мероприятий, с тобой проводимых, – сухо произнёс голос, теперь тоже вслух.

Петя вконец опешил, он стоял, растопырив от изумления руки, и, крутясь из стороны в сторону, силился увидеть говорившего.

– Какой такой комплекс… – почти с отчаянием выдавил он из себя и вдруг вспомнил. – Постой, постой…что-то Золотая Рыбка мне о том говорила… медные трубы там…

– Медных труб тебе не миновать, не переживай, но к ним ты ещё не готов, не торопись, – в листве дерева кто-то тяжело заворочался, и неожиданно прямо к ногам Пети, мягко пружинив лапами, спрыгнул здоровенный рыжий котяра. – Всё в своё время.

Таких больших котов Петя отродясь не видел, но ещё больше поразило его то, что кот улыбался. Улыбающихся котов он видал и того реже. «Должно быть, внутренний смех практикует», подумал Петя, решив ничему уже не удивляться.

– Да ни к чему мне в смехе упражняться, – сказал, улыбаясь, кот в ответ на его мысли, – я и есть смех.

– Ты – кот, – возразил Петя, с тревогой ощущая, как вновьпытаются в нём пробудить чтото давно забытое и гдето глубоко спящее.

– Я такой же кот, как ты – человек, – сказал рыжий кот, на этот раз и вовсе не открывая рта. Он молча улыбался, а в голове Пети раздавался спокойный урчащий голос. – А ты – такой же смех, как и я. Не спеши, всякому понятию – своё время. Ты уже вспомнил себя Хозяином, ощутил себя пустотой…Тебе ещё предстоит почувствовать улыбку этой пустоты, услышать её смех… Стать им…

Шумно накатывались волны на берег, разбиваясь о мокрые камни. Волновалось кроной, жалобно поскрипывая, большое дерево. Только сейчас Петя и рассмотрел, что это дуб. Тёмной массой просвечивало сквозь ветви его что-то большое и прямоугольное…

– Зачем я здесь? – спросил наконец бывший старик, поняв, что ему сейчас во всём никак не разобраться.

– А за мной, – ответил рыжий кот, кокетливо выгибая спину и распушив усы. – Отныне я спутник твой. – Спутник и советчик.

– А хозяйство своё на кого оставишь? – кивнул Петя на дубе цепью. – Слыхал я про этот Буяностров, а как же…

– А на себя же и оставлю, – хихикнул кот. Он как-то волчком обернулся вокруг себя и неожиданно стал исчезать. Растаяли лапы, хвост, вот и морда расплылась… и через секунду в воздухе висела лишь одна улыбка.

А на освободившееся место с дуба вновь мягко спрыгнул рыжий кот.

– Улыбку с собой заберёшь, – сказал он, двигая губами в унисон с улыбкой, плавающей в воздухе, – а я остаюсь. – Ты прав дела мои здесь ещё не закончены.

– Лихо это ты, – сказал Петя, опасливо дотрагиваясь пальцем до того места в воздухе, где у исчезнувшего кота должны быть усы. Чихнули оба и кот, и улыбка.

– У кузенасвоего Чеширского научился, – объяснили они, облизываясь, – а ты не балуй.

– Значит, так, Петя, – сказали кот с улыбкой. – Испытания тебя впереди ждут, и немалые причём, всё, чему научился, понадобится, да сверх того ещё. Одолеешь всё – ещё более над собой поднимешься, а нет ежели… ну, о том пожалуй что и не будем…

– В трудные минуты рядом буду незримо, – продолжали они, – делать за тебя ничего не стану, но о том, что Хозяин ты, – напомню. А может, и совет дам какой. А может, и не дам. Потому как– твоя жизнь, и окромя тебя её прожить некому.

– Эх, – сокрушаться начал было Петя, – а я-то думал, налаживается всё у же. Поживём теперь со старухой… Так нет, снова чегой-то начинается… Ну что за жизнь?

– Никогда не жалуйся на жизнь, могло и этого не быть, – сказали кот с улыбкой, – и не сокрушайся, что кукле твоей жизнью насладиться не дают. Пока она кукла – не может она быть счастлива, пусть хоть какими стенами от жизни загородится. Счастье ей не вокруг себя искать надо, а в себе же самой, в Хозяине. Радуйся препятствиям они ступеньки для тебя.

– А теперь тебе обратно надо, – сказал уже только кот, так как улыбка медленно таяла в воздухе, почти исчезнув, – события уже двинулись дальше.

– Как же мне обратно-то? – удивился Петя, глядя на исчезающую улыбку. – Да и потом, как величать тебя?

– Аа, велика ли проблема, – хмыкнул кот, приближая морду и щекоча Петин нос усами, – чихнул три раза – и всего делов-то…

– А звать меня Мявом, – услышал Петя сквозь чихи затихающий голос кота.

– … Чхам… – чихнул Петя в третий раз и отворил глаза. Стоял он в своей избушке, будто и не ходил никуда. Старуха подевалась куда-то, но зато битком, было незнакомого народа. Толпилось у дверей несколько стражников в малиновых пообтрепавшихся кафтанах и с алебардами в руках. А прямо перед Петей стоял здоровенный мордатый детина, свисая длинными усами и сверкая глазами. «Воевода», – со страхом признал Петя.

– … Только не поймите меня правильно, – говорил кому-то воевода, – но человек, оказывается, всё может. Вот это меня как раз и настораживает … – тут он замолчал и, открыв рот, уставился на Петю,

– Вот он, голубчик! – рявкнул затем, быстро оправившись от изумления. – Там царь его дожидается, всю дружину переполошил, а он шляется непонятно где!..

– Царь? – вконец опешил Петя. – Царь, за мной?!. – Он вновь ощутил себя прежним всеми терзаемым стариком Петей, и ему захотелось спрятаться от всех далеко-далеко, глубоко-глубоко…

Он и согнулся уж весь, готовясь упасть в ноги, как вдруг услышал внутри спокойный урчащий голос: «Отвяжись, отвяжись немедленно от воеводы, от куклы своей. Вспомни, что ты, – Хозяин. Твори, начинай немедля творить». «Что? – удивился Петя внутри себя. – Что я могу сейчас творить?» «А что хочешь, – спокойно урчал Мяв внутри Пети, – твори слова, твори образы, главное твори…»

– За тобой, за тобой, – продолжал громыхать воевода, – ишь ты, птица важная, самого меня в путь подняли. Чего натворил, а ну ответствуй?!.

Петя поднял испуганные глаза, но отчего-то вдруг увидал воеводу не вживую, а как куклу детскую, которой в балагане представление разыгрывают: нос у него круглый и красный, как свекла; рот, распахнутый словно в крике, недвижим, а все звуки словно из живота вылетают; глаза краской нарисованы; а на голове, вместо шлема, ночной горшок прилажен.

Навис этот воевода кукольный над ним да что-то ему неподвижным ртом выговаривает грозно. А себя Петя пугалом недавним огородным увидел – стоит он, руки растопыркой, на ветру полощется вольно, рожи корчит весёлые.

Хоть и стращает его воевода речами грозными, но не испуг привычный ощущает в себе Петя от картины той кукольной, а даже напротив – смех весёлый и свободный. Отчего-то не напрягали его больше страсти те внутренние, ведь понарошку всё и не взаправду.

Едваедва Петя смех в себе сдержал, а затем легко как-то и неожиданно для себя сказал:

– Закона такого нет – в хибару всем вваливаться. Вот царю как пожалуюсь… он глянул воеводе прямо в глаза и, замирая от собственной смелости, добавил вдруг: – Человек, он хоть и сам кузнец своим проблемам, да только не каждый может себе позволить неприятности иметь…

– …Неприятности, говоришь, иметь? – после паузы, озадаченно и с каким-то даже уважением, переспросил воевода. – Царю он… ишь, шустрый какой…Не такой всё же я дурак, как ты выглядишь… Вот пущай сам царь с тобою и разбирается. Мы ведь и во дворе подождать можем… чего у ж там…

– А отсутствие закона, – бормотал воевода, выпроваживая стражников, ещё не избавляет от его исполнения… Закон, понимаешь… я, может, для того на страже его и поставлен, штоб дураки разные им не пользовались. А ты собирайся, собирайся путь-то не близок.

…Кинув в суму краюху хлеба (а больше собирать и нечего было), Петя вышел на крыльцо.

Воевода сидел на солнышке в окружении стоявших стражников. Увидав Петю, он вновь насупился. Того, что произошло, он не понимал, и это его беспокоило.

– Каждый человек по-своему прав, говорил он, глядя на приближающегося бывшего старика, – а по-моему нет. Так чего тебя царь кличет-то? Что за дела у вас общие? Так ты мне и не ответил на то?

Вновь растерявшись, Петя уже распахнул было рот для оправдательного ответа, как в голове его предупреждающе раздалось урчащее: «Млатов…» И тогда он вновь увидел воеводу куклой разрисованной: размахивая маленькими кулачками, он негодующе бормочет что-то ртом неподвижным, грозится чем-то. Но как и прежде, не ощутил Петя веры к спектаклю этому кукольному, даже напротив – глядя на страсти выдуманные, вновь внутри себя на смех сбиваться начал.

Он неслышно хихикнул чепухе этой, в себе увиденной, но вслух сказал уже спокойно и глядя в небо:

– Никак дождить будет? Не успеем, поди…

– Да, да, засуетился воевода, подымаясь, – давно пора.

Затем удивлённо глянул на Петю и озадаченно добавил:

– Ты ж смотри, однако, сколько дерьма, аж в голове не укладывается…

* * *

В хоромы к царю Петю ввели несколько преждевременно. Царь беседовал с царицей. Беседа, судя по всему, подходила уже к концу, так как велась в тональности предельно высокой. Убывшего старика даже уши позакладывало. Он засунул в ухо палец, прочищая, и ухмыльнулся, вспомнив себя со старухой в недавности. «Отвык уже», подумал.

Царица была как царица, то есть самая обыкновенная баба. Глянув на её лицо, Петя почему-то сразу решил, что у неё должны, быть кривые ноги. А вот царь Пете понравился. Невысокий, плотненький, с блестящей жизнерадостной лысиной и добрым лицом.

– Ну ладно… Ну будет тебе… – говорил он царице устало и вполголоса. Но увидев вошедших, замолчал, выпрямился осанисто. В ладоши хлопнул.

– Проводите царицу в покои её, – сказал царственно.

– Подведите гостя, – продолжил столь же величественно. Затем, махнув рукой, отослал всех прочь. – Оставьте нас.

Оставшись с Петей наедине, царь вновь как-то весь обмяк сразу и подобрел лицом.

– Забот-то, забот… – бормотал он, оглаживая лысину обеими руками. – Дергают все, клянчат чего-то…

– Бунтами грозят, – пожаловался он, заглядывая Пете в глаза, – народу уже столько всего обещано, а ему всё мало. Кушать все хотят… требуют…Я-то знаю, чем накормить народ можно, так они ж есть этого не станут, сволочи, – говорил царь, а глаза у него добрые-добрые были…

Петя стоял потупившись – ни жив ни мертв, не понимая, что же происходит. То, как по-простецки вёл себя царь, скорее пугало его, чем радовало, так как было непонятно. Он слушал слова царские, в который раз ощущая, как неудержимо тянет его пасть ниц и уверять, что, дескать, ошибка вышла.

Он вскинул глаза на царя и – обмер. У того на лысине радостно поблескивала кошачьим оскалом улыбка Мява… «Я Хозяин», всколыхнулся Петя внутри, себя вспомнив.

Глянул он тогда взглядом Хозяйским на себя кукольного да испуганного, а рядом и царя-батюшку на такой же кукольный манер увидел. Был царь совсем маленький какой-то и очень толстенький, вёрткий весь и суетливый. Огромаднейшая корона из бересты крашеной всё на нос ему съехать норовила. То и дело поправляя её, он бегал вокруг кукольного Пети, старательно обирая с него невидимые пылинки да соринки. Хитро из-под короны глазками мышиными поблескивая, царь отчего-то хихикал тонким голоском да дробно-дробно так ножками коротенькими притопывал, будто в нетерпении тайном…

Петя прокашлялся, скрывая смешок, и неожиданно сказал:

– Ваше величество, да ты не смущайся, спрашивай чего надо… Царь запнулся на полуслове, а затем молвил, внимательно глядя на гостя:

– А не прост ты, Петя… Да и отважен, погляжу… Видать, правду мне о делах твоих сказывали… Ну оно и хорошо, что сразу к делу.

– Дочь у меня есть, – продолжал царь, – царевнушка моя… слыхал, небось? – Старик неопределённо то ли мотнул головой, то ли пожал плечами.

– Вижу, что слыхал, – продолжил царь, – Несмеянушка моя…Никак замуж её отдать не можем. И женихи-то все знатные, с приданым богатым…. Да кому она нужна такая – плакса

– А казна-то ой как истощала… – мечтательно причмокнул губами царь. – Туда бы какого ни есть полцарства вставить…

– Так вот, Петя, – заговорил царь по-царски уже, – рассмешишь её, смеяться научишь, так я тебя… ну, это мы ещё поглядим, впрочем… А вот если нет так голова, само собой, с плеч… – закончил он и посмотрел на бывшего старика добрыми глазами.

– Пошли знакомиться, – с места встал.

* * *

Вошли в горницу. С кровати навстречу им вскочила здоровая девица с распущенными волосами и в короткой юбчонке.

– Батюшка!.. – запричитала она. – Опять у меня голова кружится!..

– Сам вижу, – сухо оборвал её царь, – и впрямь кружится… Ну так что с того?

– Да-а, видишь ты, а кружится-то она у меняа-а… – заревела царевна, растирая кулаками слёзы.

Петя оглядел её всю и решил, что ходит царевна в мини-юбке безо всяких на то оснований. «В мамашу, должно, пошла», – подумал.

– Ну не плачь, царевнушка, – привычно запричитал царь, не меняясь, впрочем, лицом, – вот, возьми лучше пряничек аль леденец…

– Надоело всё-о… – ревела царевна дальше, – не хочу-у больше есть, и так целлюлит у же начинается… ааа…

– Мало есть вредно, – наставительно сказал царь. – В перерывах между едой образуется кариес.

– Кто-кто образуется?.. – заинтересовалась царевна, моментально высохнув слезами. Тут она глянула на Петю, только сейчас его заметив. – А это кто?

– Лекарь твой, – сказал царь, – смеяться тебя будет учить.

– Меня смеяться?!. – воскликнула царевна то ли удивлённо, то ли оскорблённо и исказилась лицом так, что Петя подумал, что она вот-вот расхохочется, но Несмеяна заголосила вновь.

Царь выжидательно глянул на Петю, а тот внутрь себя, ища Мява. Но Мяв не показывался. Совсем сконфузившись, Петя включил внутренний смех, пытаясь восстановить спокойствие. Так и стояли: царевна ревела, царь ждал, а Петя нутром смеялся.

Насмеявшись до «не хочу», Петя вдруг вспомнил одну детскую, смешную игру… «А что? подумал он. Чем чёрт не шутит…выбирать-то не из чего…»

– Слышь, царевна, – сказал, – замуж хочешь?

– А ты как думаешь?.. – всхлипнула царевна.

– Я думаю так, рассудительно – сказал бывший старик, – если сильно хочешь – то всё попробуешь, что предложат. Даже если глупость какую. Даже если царевны так не делают. Ну то, конечно, если замуж хочешь…

– Говори, что делать, – решительно сказала царевна, утирая нос.

– В игру играть будем, – сказал Петя и повернулся к царю. – Народ нужон. Зрители. Чем больше, тем лучшей. Скажи всем – царевна представление давать будет. Комедию.

Через небольшое время горница забилась народом. Стояли, опасливо поглядывая на доброго царя и недоуменно – на Петю.

– Значит, так, – скомандовал Петя, – будем начинать.

Он повернулся к Несмеяне.

– Ещё раз вопрошаю – играешь? Не сконфузишься? Голову рубить раньше срока не велишь?

– Я не позволю, – вмешался царь. – Начинай.

– Будешь рассказывать сейчас, – говорил Петя, обращаясь к царевне, – беду свою. Послезливее рассказывай, помучительнее…

– А как подыму руку правую, так сделаешь и скажешь, – Петя ступил в сторону, выпучил глаза и чуть согнувшись, ухватился за живот. – Ой! сказал. Я не пукну!..

– А как подыму руку левую, сделаешь и скажешь так, – Петя, ступив в другую сторону, сморщил нос и помахал ладошкой, будто разгонял чего. – Ой! Это не я… – сказал.

Насупился, но ничего не сказал царь. В недоумении замер народ. Но Несмеяна была исполнена решимости.

– Велика беда моя, – начала она, – уже сколько лет улыбки нет на лице моём. Слёз ручьи избороздили щеки, платки носовые не просыхают. Женихи все поразбежались. Приедет кто, глянет на меня и рад бы остаться, но как услышит, что … Ой! Я не пукну!.. с тем и уезжает..

В толпе произошло движение, глаза у людей заблестели. Стояли, прятали лица. Царь серьёзно наблюдал.