Текст книги "Голос сердца"

Автор книги: Грейс Стоун

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 8 страниц)

Глава 11

– Я не собираюсь обсуждать с вами Тома! – холодно заявила Одри, чувствуя, как вся легкость их общения испарилась в мгновение ока.

– Ну и не надо! – неожиданно раздраженно произнес он. – Примите мои поздравления. Вы выбрали себе самого достойного кандидата из всех возможных! Такого мерзкого и подлого типа еще поискать надо!

– Это уже слишком, немедленно замолчите! – прошипела Одри. Кровь прилила к ее лицу; так что запылали щеки. Девушку до глубины души поразила мгновенная смена настроения Роджерса и его откровенная грубость по отношению к ней. Только что они вполне мирно разговаривали, и вдруг он все испортил! – Не смейте говорить мне такие вещи. Вы!..

– Остыньте, милочка. Вы сейчас вспыхните, как факел, – издевательски предостерег он.

– Вы циничный и злобный, вечно всем недовольный тип! – Хэлл напрягся, а потом выпрямился во весь рост, нависая над Одри как скала. Глаза его зловеще сузились, губы сжались, что не предвещало ничего хорошего. – И… и я не нуждаюсь в ваших советах… и оценках тоже, – выпалила она.

– Должен же кто-то сказать вам, если вы сами ни черта не разбираетесь в людях!

– А вы, кажется, видите всех насквозь с первого взгляда!

– Вот именно!

– Но при этом никто не просил вас применять ваши знания! И тем более лезть в мою жизнь и поучать, что мне делать, а чего – нет!

– Мне приходится иногда открывать глаза своим клиентам на очевидные вещи. Можно плохо разбираться в людях, но ведь не настолько же! Неужели вас так допекло, что вы решились связать свою жизнь с этим прощелыгой Уилсоном?!

– Что значит допекло? – воскликнула Одри, возмущенная этим обидным словом. Его послушать, так она, ради того чтобы выскочить замуж, решила ороситься на шею первому встречному. – И какое вы имеете право осуждать меня? Хватит! Я не хочу больше разговаривать на эту тему. Мы с вами не настолько близки, мистер Роджерс, чтобы я обсуждала с вами мою личную жизнь, – Одри отвернулась, кусая губы. – До свидания. Где выход, вы знаете.

– Нет, не «до свидания», мисс Хэтчер! Вы должны признать, что я прав, – потребовал он.

– Это потешит ваше самолюбие?

– Просто я ненавижу ложь во всех ее проявлениях.

– Хорошо, я признаю, что вы правы. Довольны? Ну а теперь оставьте меня в покое!

Казалось, Хэлл слегка опешил от ее быстрой капитуляции.

– А вы, Одри, довольны? – неожиданно мягко спросил он.

Господи, чего он добивается?

– Мистер Роджерс… я вас не понимаю, – через силу произнесла она. – Я не поспеваю за вашим меняющимся настроением. Вы то, довольно милы, ведете вполне приемлемый разговор и даже шутите. А через мгновение вы становитесь язвительным и едким, как соляная кислота, провоцируем меня, так что я вспыхиваю как спичка. У вас, мистер Роджерс, несомненно, талант вводить противника в замешательство.

– Вы совершенно напрасно считаете меня своим противником. Я-то как раз на вашей стороне.

– Иногда я не уверена в этом. Меня постоянно мучает ощущение, что вы преследуете какую-то определенную, одному вам ведомую цель.

– У нас одна цель на двоих, Одри: разобраться в этом деле. И я все-таки скажу, что думаю.

– Надеюсь, на сей раз, вы обойдетесь без оскорблений?

– Постараюсь, – произнес Роджерс. – Я хочу сказать… В общем, вы не должны выходить за Уилсона! – Глаза Одри невольно округлились. – И дело даже не в той информации, которую вы узнали о его делишках. А в том, что это – не ваше. Вы не будете с ним счастливы, и этот брак неминуемо закончится полным крахом. Так что нечего даже и пытаться.

– Вы, верно, полагаете, что все знаете… – пробормотала Одри, объятая чем-то вроде суеверного ужаса: он озвучил ее собственные мысли! – Но это не так. Я вам должна кое-что объяснить… Дело в том… что Томас Уилсон никогда не был моим женихом. Мы даже никогда не обсуждали эту тему. Мы были просто друзьями… По крайней мере, до вчерашнего дня.

– Неужели? – удивленно вскинул брови детектив. Он сразу же понял, что Одри говорит чистую правду. Господи, никакой помолвки, а он-то изводил себя мыслями о том, что эта девушка того и гляди совершит непростительную ошибку, от которой потом будет страдать всю жизнь! У него будто камень с души свалился, и в одно мгновение Роджерс стал сам себе противен из-за того, что давил на нее.

– Когда я потребовала объяснений. Том заявил, будто сказал это, чтобы защитить меня… – продолжила Одри.

– Ага, и он тоже, оказывается, хотел вас защитить! И от кого же?

– От вас. Это было очень глупо, но он заявил, что вы так смотрели на меня… – Окончание фразы застряло у девушки в горле.

– Проклятие! – с чувством выругался Хэлл. – Значит, я правильно почувствовал, что здесь что-то не так! Уж больно изумленное лицо у вас было, когда Уилсон выдал эту новость. По правде говоря, вы выглядели так, словно вот-вот упадете в обморок. Но я даже предположить не мог, что вы начнете подыгрывать ему!

– Я не подыгрывала! Мне что, надо было устроить сцену в ресторане?

– После той сцены в ресторане прошло уже несколько дней! У вас была масса времени, чтобы рассказать мне всю правду! Но вы не сделали этого! Наоборот, стали морочить мне голову.

– Вы сами себе ее морочили! – осмелилась заявить Одри. – Не знаю, зачем я вам призналась! И уж подавно не понимаю вашей реакции!

– А мне кажется, вы все понимаете, Одри. И я не думал, что вы окажетесь такой трусихой и уподобитесь страусу, прячущему голову в песок.

Она невольно покраснела, глядя на Роджерса одновременно сердито и укоризненно. Ей вдруг показалось, что нужно срочно что-то делать: разобраться в собственных чувствах, упорядочить мысли, прийти к какому-нибудь решению… Что именно она собралась решать, Одри пока не знала, но эта мысль прочно засела у нее в голове. Нужно что-то решать!..

– Простите, но я хотела бы остаться одна…

– Нет проблем! С вами, надеюсь, будет все в порядке? – Хэлл сделал вид, что совсем не разочарован ее словами.

– Безусловно. Надеюсь, вы не обидитесь, если я не стану провожать вас?

– Я прекрасно ориентируюсь в пространстве, так что не заблужусь, – усмехнулся Роджерс, но Одри уже не могла по достоинству оценить его иронию. Она просто кивнула и со всей поспешностью скрылась в спальне, захлопнув за собой дверь.

Некоторое время она не двигалась, прислушиваясь, что творится в гостиной после ее ухода. Услышав негромкий щелчок, Одри поняла, что Хэлл ушел.

И как только это случилось, девушка почувствовала себя так, словно осталась одна на всем свете. Ну не глупо ли, после того как она сама попросила его уйти! Нет, это становится совершенно невозможным… Одри бессильно прислонилась спиной к стене и съехала по ней на пол. Чувство одиночества накрыло ее своей пеленой, изгнав все более-менее здравые мысли. Как-то незаметно и быстро этот мужчина вторгся в ее жизнь и стал ее частью. Одри до сих пор не могла определенно сказать, было ли его появление очередной неприятностью, которых и так хватало, или этот факт нужно рассматривать с позитивной точки зрения. Да, порой он просто невыносим, а его требовательность и напористость переходит все границы… Но, с другой стороны, она никогда прежде не чувствовала себя такой защищенной и очень давно – такой живой и активной. И уж, кажется, сто лет она ни на кого не кричала, ничего не требовала, не возмущалась. Никто и никогда не злил ее, не провоцировал и не изводил нравоучениями так, как Хэлл Роджерс. И никто и никогда не… целовал ее так, как это делал он…

Одри поднялась с пола и нервно заходила по комнате. Нельзя давать волю своим эмоциям, внушала она себе. Но перед глазами ее возник Хэлл Роджерс… Вот он улыбается: две едва заметные ямочки, смешинки в глазах цвета темного янтаря и лучики-морщинки в уголках глаз; вот он злится, поджимает губы, смотрит на нее колючим взглядом… А вот он наклоняется, чтобы ее поцеловать: его горячие губы…

Все, хватит! Это была плохая идея – попытаться упорядочить мысли и разобраться в собственных чувствах. Вместо того чтобы разложить все по полочкам и успокоиться, она мечется по комнате и не может отвязаться от дурацких желаний и мыслей! Нужно чем-то занять себя. Для начала следует принять холодный душ, а потом позвонить Дженнифер в Европу и рассказать обо всем, что с ней приключилось. Рассказать о том, что она, кажется, увлеклась мужчиной, которым вовсе не собиралась увлекаться…

Вот оно что – с невероятной отчетливостью поняла вдруг Одри – она увлеклась! Потеряла голову, позабыла обо всем на свете, втрескалась, втюрилась…

Итак, ей хватило одного мгновения, чтобы прозреть.

Как странно, подумала она, с испугом прислушиваясь к своим ощущениям. Неужели это бывает именно так? Тревога, томление, неуверенность… Ей казалось, что все должно происходить как-то иначе. Хотя следует принять во внимание, что она увлеклась впервые в жизни, и сравнивать ей было совершенно не с чем. Но если руководствоваться многочисленными прочитанными романами и бесконечной чередой просмотренных вместе с Дженнифер мелодрам, влюбляясь, люди испытывают совершенно другие чувства: они делаются восторженно-глупыми, начинают предаваться розовым мечтам и совершенно теряют способность ориентироваться во времени и пространстве, поскольку все мысли несчастных заняты объектом вожделения! Но разве с ней происходит не то же самое?

А было бы неплохо провести с Хэллом Роджерсом всю жизнь, вдруг подумалось ей. Он бы ее оберегал-холил-лелеял – она почему-то была в этом абсолютно уверена! – пилил иногда, временами пропадал бы на своей работе, а она бы его ждала, а вечером они бы садились вместе ужинать, рассказывая друг другу, как провели этот день, а потом… Горячая волна желания прокатилась по телу девушки. Она представила огромную двуспальную кровать в своей квартире, мускулистое тело Хэлла, его горячие губы… Интересно, а он любит детей?..

– Ну вот, кажется, началось… – пробормотала Одри вслух и потрогала горячий лоб. Симптомы влюбленности начали явно проявляться: розовые мечты уже налицо, теперь следует ждать внезапного поглупения… или как там – оглупевания? – Не хватает только броситься Хэллу на шею и поведать ему о своих чувствах! «Вот смеху-то будет!» – мрачно подумала Одри, только представив эту «миленькую» картинку: она виснет у него на шее, а он, находясь в шоковом состоянии от ее признания, пытается отбиться.

Нужно срочно брать себя в руки! Не дай бог; Хэлл Роджерс заметит признаки охватившего ее безумия. Один раз он уже предположил, что ее «допекло», и что-то съязвил на сей счет, и хотя в случае с Томом этот вариант оказался ложным, но сейчас-то ее действительно допекло. Не хватало еще, чтобы Хэлл Роджерс рассмеялся ей в лицо и заявил, что она ошибочно приняла его опеку за нечто большее.

А может, ее чувства – лишь следствие благодарности за его заботу? Смогла ли бы она биться в Хэлла, если бы они встретились при других обстоятельствах?

Одри закрыла глаза, пытаясь отыскать ответ на этот жизненно важный для нее вопрос. Она вспомнила, как бухнуло и затрепетало ее сердце, когда она увидела детектива Роджерса в первый раз. Тогда она списала эту реакцию на волнение из-за его возможного отказа – он ведь был ее последней надеждой! Однако ее сердце вздрагивало снова и снова, стоило лишь Хэллу появиться в поле ее зрения. Похоже, она уже тогда, то есть с первого раза, влюбилась в него. С другой стороны, он ведь раздражает ее своими бесцеремонными вопросами, своей самоуверенной снисходительностью. Похоже, у них нет ни единой точки соприкосновения, они – люди из совершенно разных миров!

Дженнифер сразу бы нашла ответы на все вопросы. Проще простого! Это судьба, сказала бы она. А от судьбы, как известно, не убежишь… Вот Одри все для себя и объяснила, и уже до судьбы добралась. Однако она упускает одну очень важную вещь, без которой все ее рассуждения не имеют никакого смысла – чувства самого Хэлла. Он-то и знать не знает, что творится у нее в душе, и знать, скорее всего, не желает. Ему, поди, поскорее бы выполнить эту работу, получить деньги за выполненное задание и взять новый заказ! Но зачем тогда он целовал ее? Просто поддался минутному порыву, как это частенько бывает у мужчин? Или это признак ответного чувства? От этих мыслей и предположений у нее того и гляди мозги закипят! Хватит! Она подумает об этом позже, как говорила Скарлетт О'Хара из незабвенного романа «Унесенные ветром». А сейчас…

А сейчас Одри вдруг поняла, что чертовски проголодалась. Свидетельством тому явилось громкое урчание в животе. Зверский аппетит всегда охватывал девушку после сильных волнений. К тому же она вспомнила, что со вчерашнего дня у нее маковой росинки во рту не было. Часы указывали, что наступило время ланча, а в доме нет ни крошки съестного! Нужно немедленно спуститься вниз, заскочить в супермаркет, быстро купить какие-нибудь продукты и заняться приготовлением ланча. Или, может, заказать пиццу по телефону?.. Нет, лучше прогуляться. Но ведь Хэлл Роджерс категорически запретил ей выходить из дома, и она обещала ему это. Что же слать? Не умирать же с голоду?..

Глава 12

Зайдя на кухню, Одри с удивлением обнаружила, что на разделочном столе стоит большой коричневый пакет, набитый так туго, что казалось, он сейчас лопнет, а некоторые покупки даже торчат наружу: длинный золотистый французский багет, стебель лука-порея, длинный узкий батон итальянской чесночной колбасы… А за столом с невозмутимым видом сидит Хэлл Роджерс и листает глянцевый дамский журнал.

Одри воззрилась на него с неподдельным изумлением.

– Что вы здесь делаете? – с трудом выдавила она.

Ее охватило ужасное смущение, словно Хэлл уже догадался, о чем она думала все это время, растерянность, какой-то нелепый страх и еще куча всяких сложных эмоций, в которых девушка пока не могла разобраться.

Роджерс резко захлопнул журнал и швырнул его на гранитную поверхность разделочного стола. Журнал смачно шлепнулся, как сырая тряпка, страницы разлетелись веером, но ни тот, ни другой не обратили на это ни малейшего внимания.

– Какую же несусветную чушь пишут в этих дурацких гламурных журналах, – спокойно сообщил он Одри и придирчиво окинул ее с головы до пят.

Особенно внимательно он исследовал ее лицо, похоже, выискивая следы безутешных рыданий и сильных душевных мук, которые она пережила в его отсутствие. И по тому, каким мягким, почти бархатным, стал его голос, Одри поняла, что Хэлл что-то явно обнаружил.

– Кофе я вам больше не дам, – сообщил он. – Хотите зеленого чаю?

– Хочу, – ответила Одри, но все же решила поинтересоваться, почему на употребление кофе наложено строгое вето: – А почему именно зеленый чай?

– Моя бабушка считает китайский зеленый чай панацеей от всех недомоганий, как физических, так и душевных… – Кивком головы он указал ей на стул, и Одри послушно присела. Не могла же она начать спор, опротестовывая утверждение его бабушки?!

Хэлл достал чашки, сахарницу с серебряными щипчиками, упаковку маленьких бисквитов и пачку сахарного печенья. Он действовал легко и непринужденно, как радушный хозяин, потчующий дорогого гостя, хотя эта роль по праву должна была принадлежать Одри. Однако как же ей приятна была эта забота! Он вовсе не должен был сидеть здесь, ожидая, пока она успокоится. И не должен был заботиться о том, чтобы она не умерла с голоду. Его поступок был явно из того придуманного Одри сценария, согласно которому этот мужчина должен был ее «оберегать-холить-лелеять».

Одри сурово напомнила себе, что очень опасно продолжать думать в том же ключе, но поделать с собой ничего не могла. Более того, ей стало так легко, словно с плеч упала гранитная глыба.

– Спасибо… Не знала, что вы такой… хозяйственный.

– Не мог же я оставить вас тут умирать голодной смертью. Я ведь тоже подумал о ланче. Как только вы примете «лекарство», я вас накормлю.

От этого заявления чашка в руке Одри дрогнула, едва не расплескав чай. Хэлл сделал вид, что ничего не заметил. Он снова поднялся и вытащил из микроволновки горячие сандвичи с беконом и сыром.

– Вы приготовили ланч? Сами? – зачем-то спросила она, хотя факт, как говорится, был налицо.

– Приготовил. Сам. – Он снисходительно улыбнулся. – Кроме нас двоих, здесь больше никого нет… Ешьте, а то сандвичи остынут.

Она послушно принялась есть. Еда показалась ей невероятно вкусной. То ли оттого, что она действительно была ужасно голодная, то ли Хэлл и впрямь был мастер на все руки, а в кулинарии преуспел особенно. Она ела и думала о последних словах Хэлла. Вряд ли когда-нибудь ей доведется узнать, сколько всего он умеет. Разве только случится что-то невообразимое! Господи, кажется, она не переживет момента, когда им придется расстаться!

– О чем вы задумались, Одри?

– Вы со всеми своими клиентами так заботливы? – выпалила она, прежде чем успела сдержать свой проклятый язык, который точно ее до чего-нибудь доведет. До греха, например!

– Вообще-то подобная опека не в моих правилах. Считайте, что вы исключение, – заявил он.

– Ну и ну! – непроизвольно воскликнула девушка, не зная, радоваться ей или огорчаться. Она – исключение по количеству доставляемых ему хлопот, или он имеет в виду что-то иное? А если иное, то что?

– Вас что-то не устраивает, Одри?

– Все устраивает, – коротко ответила она и тяжело вздохнула.

– Тогда почему вы так горестно вздыхаете? – тут же отреагировал он.

– Вы считаете, что у меня нет повода?

– Может, вы плохо себя чувствуете? – мгновенно встревожился он.

– Нет, со мной все хорошо. – Для верности она помотала головой. – А зеленый чай – действительно панацея от всяческих недомоганий, Ваша бабушка права. Я хотела сказать… Хэлл, простите… Простите, что я кричала на вас…

– Пустяки! Я ведь тоже погорячился, так что мы квиты, – проговорил Хэлл и как-то грустно улыбнулся.

Неожиданно Одри сорвалась. Из глаз ее потекли долго сдерживаемые слезы. Девушка зажмурилась, но это не могло помочь ей удержать горячий соленый поток. Тогда она придавила веки пальцами, но слезы все равно текли и текли. Ужас какой-то! Ну почему этого не случилось, когда она бродила по спальне в гордом одиночестве? Почему она именно сейчас устроила эту некрасивую и почти демонстрационную сцену?

Однако Хэлл, видимо, вовсе не считал, что эта сцена некрасива и демонстрационна.

Он пересел к ней и молча притянул к себе. Одри мгновенно прильнула к его сильному телу и уткнулась носом в его шею.

«Как странно, что раньше я не мог догадаться, как себя вести с плачущей женщиной, – обескуражено подумал Роджерс. – Оказывается, не нужно ни холодной воды, ни дружеских похлопываний по плечу. Достаточно лишь привлечь ее к себе, так, чтобы прижатые друг к другу сердца бились в унисон, а ее мокрая от слез щека прижималась к шее. Ах, как приятно запустить пальцы в эти шелковистые волосы и убаюкивать и шептать этой чудной крошке что-то бездумно-успокоительное…»

– Простите… – пробормотала Одри через некоторое время, отодвигаясь и возвращая Хэлла из страны грез в реальность. – Она зачем-то потрогала влажное пятно на его рубашке. – Я не хотела…

– Не оправдывайтесь, я же вас ни в чем не упрекаю.

– Верно, – шмыгнула она носом. – Вы только на меня не смотрите, я выгляжу ужасно, – пробормотала она извиняющимся тоном.

– Не буду, – пообещал он.

– Я сейчас… – С этими словами Одри встала и побежала в ванную комнату.

Поглядев на себя в зеркало, она едва не застонала от отчаяния: лицо припухло, глаза красные, а волосы…

Одри отвернула кран с холодной водой почти на полную мощность и сунула лицо под струю воды. Вода была ледяная, и через пару минут она несколько отрезвела.

Хэлл по-прежнему сидел на кухне, причем в той же позе, в какой она его оставила.

– Я думал, вы там уснули, – лениво протянул он.

– Всего лишь привела себя в порядок.

– У вас это здорово получилось, – сообщил он ей и улыбнулся своей колдовской улыбкой.

– Спасибо, – произнесла она смущенно, словно маленькая обиженная девочка. На самом деле она и была такой же робкой и смущенной девочкой. – Если честно, я плачу очень редко. Это в последнее время чего-то немного раскисла… Не знаю, с чего бы это?

– Зато я, кажется, знаю с чего. Надеюсь, вы больше не собираетесь расстраиваться по столь естественному поводу? Иначе это может плохо закончиться: соседи снизу окажутся затопленными вашими слезами!

– Я больше не собираюсь подвергать их такому риску, – сообщила Одри в ответ на его попытку поднять ей настроение.

– Ну и славно! Потому что соседи нынче пошли просто отвратительно сварливые. Так и норовят настрочить жалобу домовладельцу или потащить вас в суд из-за протекающего унитаза. Так можно на всю жизнь погрязнуть в склоках и сварах из-за какой-нибудь мелочи…

– Похоже, у вас большой опыт в подобных делах.

– Зря вы так думаете, как раз я – очень миролюбивый человек. – Роджерс сделал вид, что его оскорбило подобное предположение, но потом, не выдержав, усмехнулся.

– Совсем недавно мне так не казалось, – усмехнулась Одри, – Вы только и делали, что нападали на меня!

– А вы только и делали, что морочили мне голову. К счастью, мы разобрались во всей этой путанице. По крайней мере, с вашим лжеженихом! Мне больше не нужно мучиться по этому поводу и страдать от угрызений совести, – решительно закончил он.

– А вы… мучились? – Одри все-таки взглянула в его лицо – не удержалась! – и теперь медленно погружалась в какой-то туман определенно розового цвета.

– Еще бы! – решительно, словно сжигал за собой все мосты, сказал Хэлл. Потом он усмехнулся, но его усмешка была скорее похожа на болезненную гримасу. – Но теперь я знаю, что вы, Одри, абсолютно свободны и… В общем, я рад за вас!

– …И? – прошептала бедняжка, заворожено отметив, что уголки его губ слегка опустились, а взгляд ощутимо потяжелел.

– И я хочу… поцеловать вас, Одри…

Он глубоко вздохнул и притянул Одри к себе.

– Хэлл… Нет, мы не можем… – задыхаясь, произнесла девушка прямо в его губы.

– Разве? – Его губы легко коснулись ее губ.

У Одри возникло ощущенье, что ее затягивает в какой-то гигантский водоворот. Она еще на поверхности воды, беспомощно бьет руками, поднимая тучу брызг в тщетной попытке удержаться на плаву, и при этом обреченно понимает, что спасения нег.

– Потому что… Вы не имеете права…

– Ничего не выйдет, Одри… – Он буквально сводил ее с ума легкими касаниями своих горячих губ и жарким дыханием. Странно, что она еще умудрялась худо-бедно поддерживать диалог!

– Хэлл… – прошептала Одри, уже не зная, что сейчас скажет. Кажется, будет умолять, чтобы он поторопился!

– Я все о тебе знаю, Одри… – прошептал Хэлл Роджерс. – Знаю, как ты дышишь, как ты пахнешь, знаю, каковы на вкус твои губы и как приятен запах твоих белокурых волос… Знаю даже то, о чем я знать не должен… Что по всем правилам мне должно быть недоступно…

– Это невозможно… – прошептала она.

– Ты хочешь меня, Одри! Правда? И я тоже безумно хочу тебя…

Одри закрыла глаза и позволила черной воронке поглотить себя.