Текст книги "Конан и алтарь победы"

Автор книги: Грегори Арчер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 17 страниц)

– Если бы… не солдаты…– с трудом выговорил Хорг, опираясь на рукоять молота, который он так и не выпустил из рук,– я бы тебя достал…

Конан пожал плечами.

– Зато теперь, когда ты успокоился, мы можем вернуться в таверну и повидаться с Луарой. Пусть она сама тебе расскажет правду. Или ты предпочитаешь продолжить? Кстати, а где твой конь?

Хорг смерил Конана мрачным взглядом.

– О моем коне не беспокойся. Лучше подумай, что я с тобой сделаю, если ты солгал мне и Луара…

– Хватит попусту языком молоть,– холодно прервал его Конан.– Идем.

* * *

Когда в дверь постучали, Луара вне себя от горя и обиды сидела на так и не разобранной постели и безучастно смотрела в дубовую стену.

Едва Конан ушел из таверны, она выскочила следом. Женским чутьем Луара уловила фальшь в поведении киммерийца, и ноги сами вынесли ее из комнаты. Она спустилась вниз, оглядела пустой сводчатый зал и, не увидев любимой фигуры, повернулась к трактирщику.

– А где мой… друг?

– Друг? – Заплывшие глаза трактирщика ощупали фигурку девушки, и он ухмыльнулся.– Твоего друга, красотка, тут нет.

– Нет?.. Куда же он пошел?

Трактирщик пожал плечами.

– Он мне не докладывал. Ушел – и все.

Луара беспомощно огляделась, чувствуя себя всеми покинутой и ужасно одинокой. Хотя, казалось бы, чего беспокоиться – ну не бросил же ее Конан!

Видя смятение девушки, трактирщик задумчиво пожевал губами и тихо произнес:

– Я вот тут только что вспомнил, юная барышня, что кое-что он мне все-таки сообщил. Но только строго-настрого велел держать в тайне. Однако, может быть, одна-две монетки сумеют развязать мне язык…

– Но у меня нет денег.– Луара чуть не плакала от досады.– Все деньги у моего друга…

– Ай-ай-ай, как нехорошо,– вздохнул трактирщик.– Бросать молодую девушку на произвол судьбы…– Он опять задумался.– Ну да так и быть. Сердце у меня доброе, юная барышня, я расскажу вам о том, что он мне сказал. Он попросил, чтоб я отыскал в городе кого-нибудь, кто бы отвез вас обратно в Шадизар. А самого его в городе уже нет – уехал куда-то на восток.– И трактирщик неопределенно махнул рукой.

Сердце Луары сжалось. Ее обманули, предали! Как он мог, ведь она так верила ему!

– Само собой,– продолжал трактирщик,– я тебе, красавица, ничего не говорил. А то, ежели твой приятель прознает, что я языком треплю, он мне голову снимет своим ножиком…

– Он уже не прознает,– прошептала Луара.– Он не вернется…– И стремглав взбежала по лестнице обратно в комнату.

– Не вернется,– как эхо повторил трактирщик самому себе, ухмыльнулся и поманил к себе щуплого человечка, сидевшего за самым дальним столом за кружкой кислого пива «Огненный бык».

Не торопясь, щуплый поднялся и, кутаясь в линялый плащ, подошел к стойке. Несколько минут они о чем-то шептались, потом гость тихо заметил:

– Ты умный, Заячья Губа.

Тот довольно хохотнул:

– А то! Нам, трактирщикам, положено быть сметливыми… Не забудь, мои двадцать, как обычно.

– Не боись.

Незнакомец отсчитал Заячьей Губе двадцать монет, и тот проворно сгреб их в карман.

– Где она?

– Вторая дверь направо. Но чтоб у меня ни звука!

– О чем речь…

* * *

Луара была в отчаянии. Она осталась в чужом городе совсем одна, без денег, без друзей… Можно было бы, конечно, продать браслет, подарок Хорга, но на сколько хватит вырученных денег? Впрочем, одно она знала точно: домой она не вернется. Ни за что. Но почему, почему Конан так поступил с ней? Уехал искать свою противную Гиль-Дорад, бросил ее… А она-то, дура влюбленная, думала, что они вместе будут скитаться по запретным землям в поисках чудесной страны, вместе делить трудности и бороться с опасностями – вместе…

Раздался стук в дверь, Луара судорожно вытерла слезы и, сглотнув, спросила:

– Кто там?

– Прошу великодушно извинить меня, сударыня,– послышался тихий и вежливый голос,– но до нас, скромных паломников, дошли слухи о том, будто вы ищете путь в якобы несуществующее государство…

* * *

– Я вырву твое сердце,– прошипел Конан, выволакивая Заячью Губу из-за стойки трактира.– Я вырежу твою гнилую печень и скормлю шакалам…

– Но, добрый господин…– захрипел тот, с трудом выталкивая слова из сдавленного могучей ручищей горла, лицо его побагровело.– Вы же не говорили мне, что я должен держать девчонку под замком. Откуда я мог знать, что она решит сбежать? Мне и в голову не пришло…

– Голова тебе больше не понадобится,– пообещал Хорг и рявкнул: – Куда она направилась?!

– Она… Она сказала, что хочет вернуться домой… Спросила, где можно нанять повозку или пристать к группе торговцев, отправляющихся в Шадизар… И умоляла меня не говорить вам об этом ни слова…

– Кром порази тебя молнией! – в сердцах воскликнул Конан. Отшвырнув трактирщика обратно за стойку, он быстро вышел из таверны и остановился на пороге. Хорг поспешил следом. Не глядя на него, Конан сказал:

– Моей вины тут нет, кузнец.

– Не уверен,– хмуро ответил Хорг.– И не смогу увериться, пока не разыщу Луару. И ты поможешь мне в этом. Хочешь того или нет… И зачем ты оставил ее одну?…

– Да мне и в голову не пришло…– начал было Конан, но, сообразив, что оправдывается теми же словами, что и трактирщик, прикусил язык,– По крайней мере, поверь мне, что, пока она находилась рядом со мной, с ней все было в порядке. Мы должны отыскать ее, пока она… пока она не попала в настоящую беду.

Хорг в ярости скрипнул зубами.

– Ну хорошо, Конан. И где ты предлагаешь ее искать? Приставать к каждому встречному – мол, не видели ли вы поблизости молодую красивую девушку?

– Отправимся к городским воротам. Расспросим стражников. Если из города не так давно уходил караван на Шадизар или если они видели одинокую всадницу, поскачем следом. Если нет – останемся у ворот. Будем ждать до завтра.

– А если сегодня из города уехало много чужеземцев? Откуда мы узнаем, что среди них была Луара?

– Понятия не имею. У тебя есть другой план?

Хорг опустил глаза и угрюмо покачал головой.

– Ну тогда вперед. Слышишь колокол? С минуты на минуту городские ворота запрут на ночь, и мы останемся с носом.

Они быстро спустились во двор и свернули к коновязи.

* * *

Трое всадников в форме местной стражи с любопытством разглядывали нездешнюю упряжь жеребца киммерийца. Когда Конан и кузнец подошли, двое немного отступили и подняли пики. Третий же, по-видимому старший, напротив, неторопливо спешился, приблизился, задумчиво пригладил седые усы.

– Приятного вам вечера, добрые незнакомцы,– сказал он.– Позвольте узнать, не вам ли принадлежит этот красавец конь, а также откуда вы и куда столь поспешно направляетесь?

– И вам приятного вечера, офицер,– как можно вежливее ответил Конан.– Мое имя Конан, а это мой друг – славный кузнец Хорг. Конь этот действительно принадлежит мне. Родом мы из Шадизара, что лежит к юго-западу от вас, туда и торопимся.

– Ага, понятно,– протянул офицер.– И в чем же причина такой спешки? На ночь-то глядя?

– У нас нет денег, чтобы платить за покой,– нашелся Хорг, пока Конан судорожно размышлял над ответом.– А ночевать под открытым небом не очень-то приятно.– И он поглядел на быстро темнеющее небо.

– Стало быть, ночевать под открытым небом в степи вам приятнее,– добродушно улыбнулся охранник.– Отчего же?

– Поверьте, офицер,– начал терять терпение Конан,– мы и вправду очень спешим. Может быть, вы позволите нам отбыть, пока не закрылись ворота?

– А не оттого ли,– не слушая, продолжал седоусый,– что в степи вас ожидают ваши сообщники? То самое кочующее племя узкоглазых воров, убийц и похитителей детей, которое каждый год доставляет нам одни хлопоты, а?.. Эй, погодите-ка, а не вы ли давеча устроили потасовку на рыночной площади?

– Мы…

– Ну да! Я твою мерзкую рожу хорошо запомнил, чужак! И у лошадки твоего дружка, что осталась на площади, упряжь та же, что и у твоей! Дракой вы отвлекали внимание честных горожан, а ваши сподвижники тем временем подожгли лавку благородного купца Макара и, воспользовавшись возникшей суматохой, обчистили ее до последней безделушки! Взять их!

Без лишних слов к ним рванулись солдаты.

Переулок, где стояла таверна, был слишком узким, чтобы те смогли пустить в ход свои копья.

Перехватив пику нападающего, Конан резко дернул ее на себя и ткнул кулаком в живот всадника. Кожаный доспех погасил удар, но Конан тут же, точно пылинку, смахнул противника с коня и швырнул о каменную стену с такой силой, что тот, как тряпичная кукла, сполз на землю и надолго затих.

Офицер выхватил меч.

Хорг метнулся ко второму наезднику и, поскольку до самого седока ему было не достать, нанес сокрушительный удар кулаком по лошадиной скуле. Издав короткое, но громкое ржание, животное встало на дыбы и медленно завалилось набок, придавив солдата. Теперь Хорг мог преспокойно повторить удар – и вот уже второй охранник присоединился к компании своего напарника. Лишившийся поддержки офицер медленно отступал, но проигрывать пока не собирался. Воинственно выставив перед собой молот, Хорг двинулся к последнему врагу.

– Беги, Конан! – громко сказал он.– Я его задержу! Прячься в трущобах, я найду тебя!!

– Какие еще тру…– Конан осекся.– Хорошо, друг! Встретимся через час в Нижнем Городе!

Варвар прыгнул в седло и был таков.

Он пробирался по самым неприметным, самым глухим и грязным улочкам, какие только мог отыскать, и почти у самых городских ворот повстречался с Хоргом: тот был в седле красивого гнедого скакуна и улыбался во весь рот.

– Ловко придумано,– похвалил его Конан.– «Прячься в трущобах»! Ха! Теперь половина солдат перевернут там все вверх дном, разыскивая нас.

– Зато другая половина не настолько глупа, чтобы попасться на этот трюк,– возразил Хорг.

– Ничего, прорвемся… Чья лошадка? Офицера?

– Его.– Хорг ласково похлопал животное по холке.– Добрый жеребец. Хорошо тут у них, в Шаграваре, стражники живут… А офицер пусть пока пешочком погуляет. Когда очнется… Святые боги, мы опоздали! Ворота!..

Сгустились сумерки, город погружался в сон. Стихли уличный гам и зазывные вопли торговцев, топот ног и цокот копыт. Лишь где-то вдалеке слышались выкрики ночных сторожей-обходчиков да редкое позвякивание оружия на перевязях патруля.

Ворота были заперты: поперек их неприступных, плотно закрытых створов, на намертво вбитых в кладку металлических скобах лежал огромный деревянный брус.

Вокруг не было никого, только в окне крошечной каменной пристройки виднелся огонек – караул не спал. Они остановились в переулке возле сточной канавы, от которой шло немыслимое зловоние.

– Подожди-ка меня здесь,– шепнул Хорг.– Я разузнаю.– Он спешился и бегом припустил к мерцающему огоньку. Конан с тревогой наблюдал за ним.

Спустя некоторое время Хорг вернулся.

– Эти идиоты даже не захотели со мной разговаривать. Заперто, мол, до рассвета, и все тут. Впрочем, несколько монет их задобрили.

– И что?

– Ничего,– вздохнул Хорг.– Одинокая всадница или пешая не покидала город, ни один караван на Шадизар не уходил. Только бродяги да солдаты сновали туда-сюда.

– Значит, останемся тут до утра,– сказал Конан.– Будем следить.

– А вдруг они просто не заметили ее? Может, нам стоит перебраться через городскую стену? Стражников наверху свяжем…

– А лошадей как переправить? И потом, ведь мы не уверены, что Луары нет в городе. Нет, Хорг, как бы то ни было, сегодня нам отсюда не выбраться. А начнем настаивать, так еще и арестуют, чего доброго. Будь терпелив.

Утром все узнаем.

– Добрые господа…– вдруг раздался рядом с ними тихий вкрадчивый голосок.

Оба тут же обернулись: Конан схватился за меч, Хорг взялся за рукоять молота. Б темноте не было видно ни зги.

– Кто тут? – в один голос спросили они.

Совсем близко вспыхнула синяя искорка, померцала, на миг угасла, вновь разгорелась и превратилась в небольшой, но яркий шарик голубого пламени. Конь Конана испуганно шарахнулся, и варвар успокаивающе похлопал его по гриве.

Глава шестая

Шарик парил над сложенными горстью ладонями невысокого румяного толстячка, лысого, с куцей бороденкой в три волосины. Он был облачен в просторное черное одеяние и в некотором замешательстве, к которому прибавлялся испуг, смотрел на варвара и кузнеца.

«Опять колдун,– удивленно подумал Конан,– Нет, клянусь Кромом, последнее время мне явно везет на колдунов!»

– Ты кто такой? – неприязненно поинтересовался варвар.

– Я?.. Я, добрые господа, волшебник и чародей,– с достоинством ответил незнакомец. Он гордо выпрямился, хотя росточку это ему не прибавило, и заученно проговорил: – Имя мое Омигус. Я – Служитель Черного Круга, ученик непревзойденного Зенитомулса, Хранителя Четырех Ключей Мира. Я – один из двух оставшихся в живых Жрецов Заклинания Равновесия и последний Страж Узилища давно забытого, но по-прежнему могущественного заговора Всесметающего Огневихря… Думаю, мое имя вам хорошо знакомо, и поэтому…

– Первый раз слышу,– перебив его, честно заявил кузнец.

Омигус, ничтоже сумняшеся, грустно улыбнулся. – Увы, служители высшего искусства ныне малоизвестны среди простых обывателей… Однако, поверьте, власть наша над всякими явлениями природы и над простыми существами, вроде заурядных людишек, не посвященных в высшие тайны Мироздания, велика настолько, что лишь одно упоминание имен восемнадцати могущественных Сокрытых Всевышних Творцов Сущего обычно повергает в трепет любого, кто отважится прикоснуться к великой тайне, что спрятана…

– Ясно,– в свою очередь прервал этот бурный поток словоизлияния варвар.– Так что тебе надо от нас, простых, заурядных людишек?

– Понимание, сочувствие и вспомоществование,– моментально сменив тон на заискивающе-просящий, ответствовал великий мат.– Так уж получилась, не желая того, я подслушал вашу недавнюю беседу, из которой мне стало ясно, что вы, равно как и я, стремитесь быстро и незаметно покинуть сей мерзкий городишко. И подумал, что, вероятно, мы сумели бы помочь друг другу. Тем более, я, кажется, знаю, куда могла подеваться девушка, о которой вы упоминали…

– Луара?! – воскликнул Хорг, но, испугавшись, что их услышит стража у ворот, понизил голос до шепота.– Где она, где моя сестра?

– Этого я не знаю. И не знаю, вашу ли спутницу я видел… Дело в том, добрые господа, что, волею обстоятельств вынужденный скрываться от властей, алчущих пленить меня по совершенно нелепому обвинению, я пробирался грязными закоулками и не менее грязными глухими дворами, коими этот пакостный город полон…

– Давай-ка покороче,– нетерпеливо оборвал его на полуслове Конан.– Говори коротко и ясно: где девушка?

– Днем позади постоялого двора «Золотая чаша», в грязном закутке, коих, повторюсь, здесь немало, я приметил крытую повозку, запряженную парой лошадей. Упряжь была мне незнакома, и я понял, что владельцы ее неместные и, возможно, вскоре покинут город. Я хотел было подойти к ней и попросить за небольшое вознаграждение вывезти меня отсюда. Но тут из задней двери вышли двое преотвратных на вид мужчин. Они несли связанную по рукам и ногам девушку, во рту у нее был кляп. По тому, как она вырывалась и сопротивлялась, я понял, что на моих глазах происходит нечто не вполне законное, и, будучи человеком по природе осторожным и попавшим в весьма неприятную ситуацию, посчитал за благо не вмешиваться…

– Как назывался трактир, где ты остановился? – быстро спросил Хорг у Конана.

Тот пожал плечами.

– Не помню. Кажется, что-то вроде «Золотой чаши».

– Как выглядела девушка? – повернулся Хорг к волшебнику.

Омигус задумчиво наморщил лоб.

– Стройная, невысокая, с длинными белокурыми волосами. Лет шестнадцати на вид.

– Луара! – убежденно заявил кузнец.

– Возможно, вам поможет вот это…– Омигус полез в карман, извлек некий блестящий предмет и протянул его Хоргу.

Кузнецу хватило одного взгляда, чтобы с уверенностью воскликнуть:

– Это ее! Ее браслет! Я сам подарил его Луаре на шестнадцатилетие! Откуда он у тебя?

– Девушка умудрилась расстегнуть его и бросить на дорогу. Злоумышленники ничего не заметили. Я же подобрал его, когда они уехали… Видите ли, оставшись без гроша в кармане, я подумал, что, продав сию милую вещицу, смогу найти средства к…

– Ладно-ладно,– нетерпеливо сказал Хорг.– И что было дальше? После того, как она выбросила браслет?

– Лиходеи кинули девушку в повозку и уехали по направлению к воротам. Больше я их не видел, честное слово.

– Понятно.– Хорг пришпорил коня и направил его к выходу из переулка.

– Стой, ты куда? – гаркнул Конан ему вслед.

– Тебе не ясно? – гневно обернулся кузнец,– Охранники наверняка в сговоре с ними! Иначе стража ни за что не пропустила бы повозку со связанной девушкой. Я убью их! Душу выну, но узнаю, кто эти сволочи и куда они повезли Луару!

– Дурак, тебя арестуют и даже разбираться не станут! – со злостью прошипел киммериец,– Не забывай, нас теперь каждый солдат в городе ищет. Дров мы здесь за сегодня наломали немало: драка на площади, нападение на патруль, кража казенной лошади, поджог какой-то… Ты, кстати, ничего по дороге не поджигал?

– Нет вроде.– Хорг нерешительно вернулся на прежнее место, то и дело оглядываясь в сторону городских ворот.

– Да уж, непонятно…

Омигус смущенно кашлянул.

– В случайном и непреднамеренном пожаре, о котором вы, добрые господа, говорите, наверное, есть доля моей вины… Позвольте мне объясниться, дабы убедить вас в своей честности и лишить каких-либо сомнений в моих всецело добрых намерениях… Находясь в весьма стесненных обстоятельствах, я вынужден был примкнуть к труппе бродячих циркачей и, демонстрируя свое непревзойденное искусство волшебника, за мизерное вознаграждение развлекать скудоумных зрителей. Здесь, в Шаграваре, готовясь к выступлению перед толпой обывателей на площади, я стал свидетелем вашего… э-э… поединка, и зрелище это настолько потрясло меня, что, каюсь, будучи чрезмерно взволнован, я допустил небольшую ошибку в заклинании Усмиренного Пламени, в результате чего невинно пострадала лавка скупого купца…

– Ага, значит, это из-за тебя нас по всему городу ищут стражники? – вскинулся кузнец.

– Глупые, злые люди! – с жаром ответил Омигус.– Из-за малейшего промаха они готовы повесить безвинного мага, не разобравшись в причине оплошности и не принимая в расчет, что убытки, понесенные зловредным плутом, именующим себя купцом, настолько незначительны…

– Хватит! – отрезал Конан.– Все и так ясно. И почему же ты решил, что мы поможем тебе выбраться из города?

– Рассчитывая на ваше добросердечие, я готов предложить вам посильную помощь в этом предприятии, ибо одному мне не справиться…

– Ладно,– опять остановил его киммериец.– Ну и как, циркач, ты думаешь выбраться за ворота?

– Ну-у… Я могу поделиться с вами некоторыми соображениями, кои, надеюсь, поспособствуют…

– Короче,– прошипел Хорг сквозь зубы, нависнув над магом.– Очень прошу, короче…

Омигус испуганно отпрянул и поспешно заговорил:

– Да-да… Стражников можно просто подкупить, но для этого нужны деньги, хорошие деньги, а лично у меня всего три медяка. Если у вас, конечно, больше… Впрочем, встречается в подлунном мире и неподкупная стража. Но есть еще одна идея…

Артиста выслушали не перебивая. Когда тот закончил, Хорг хмыкнул и произнес:

– Что ж, попробовать можно. Если не выйдет,– в его голосе зазвенел металл,– придется перебить эту неподкупную стражу. Мы должны выйти из города. И выйдем. Немедленно.

* * *

– Что тебе нужно, чужеземец? – Начальник стражи пристально и подозрительно (как, наверное, всех и всегда) рассматривал высоченного варвара, оторвавшего его от удачно складывавшейся партии в кости.

– Вот,– печально произнес незнакомец и ткнул пальцем себе за спину, на освещенных тусклым светом из приоткрытой двери караулки двух лошадей. Через седло одной из них было перекинуто что-то вроде большого мешка. Рядом, удерживая лошадей за поводья, переминался с ноги на ногу невысокий человек с котомкой на плече.– Брат умер. Мы в Гиль-Дорад шли, из северных земель Аквилонии. Когда уходили из Шадизара, ему плохо стало. Ну, добрались до вашего города, думали – отдохнем малость и дальше двинемся… Но брату стало хуже. А сегодня он умер.

Стражник слушал рассказ об умершем брате вполуха, размышляя в тот момент, садиться ему снова за кости или не испытывать больше судьбу, подарившую знатный выигрыш.

– Лекарь сказал – похоже на чуму,– продолжал между тем варвар,– У него все тело в язвах…

При слове «чума» начальник караула вздрогнул:

– Что-что?

– У него, говорю, все тело в язвах. Посмотри сам. Ты такого кошмара, поди, и не видывал. Даже страшнее, чем тело, из которого вытащили сотню отравленных стрел. Пойдем, стражник, посмотришь. Лекарь – вон тот, лошадей держит – расскажет тебе, как умирал мой брат.

«Громы небесные, в мою-то смену!» – содрогнулся в душе начальник караула, вспоминая те наводящие дрожь истории, что ему доводилось слышать о зверствах чумы.

– Лекарь подтвердит,– гнул свое чужеземец,– что труп надобно вывезти из города подальше, сжечь, пепел закопать, а лошадей убить. А нам побыть несколько дней в одиночестве. Чтобы узнать, не заразились ли и мы. Пойдем к лошадям, стражник… Да! – спохватился он.– Вот тебе за беспокойство.

В сторону главного караульного протянулась рука с кошельком.

– Оставь себе,– отшатнулся от подношения страж.– И уезжай побыстрее!

«Кто знает, что там на самом деле,– подумал он.– Может, все врет. А вдруг и вправду чума? Свяжешься, дотронешься, вдохнешь заразу, а потом…– Его передернуло.– Нет, с глаз долой, и поскорей!»

– Арзан и Крионт, хватит бездельничать! Ко мне, живо! Пойдем открывать ворота…

* * *

– …Просторная, однако, у тебя одежда.– Хорг высвободился из облачения циркового мага, которое странники только что удачно выдали за саван.– Держи, оно тебе еще пригодится.

– Очень удобная вещь.– Омигус сиял от удовольствия, ведь все прошло так замечательно, и он, он придумал этот трюк с чумным покойником.– Множество всевозможных предметов – разумеется, магического характера – умещается внутри. Вот, помню…

– После расскажешь, циркач! – Хорг вскочил в седло.– При следующей встрече. Если, конечно, встретимся.

– Я поеду с вами! – не на шутку перепугался Омигус.– Вы же не бросите старого больного волшебника среди ночи, один на один с волками и чудовищами! Я же услужил вам! И еще услужу!

– А ты будешь меньше болтать? Обещаешь? – усмехаясь, спросил его Конан.

– Клянусь! Клянусь отражением всего сущего в хрустальных колодцах садов небесных и семью головами непобежденного Прародителя умерших богов, а также чудотворящим посохом Зенито…

Рука подъехавшего вплотную к магу киммерийца крепко ухватила болтуна за ремень, и через мгновение тот оказался на крупе конановского жеребца впереди седока.

– Для такого животного,– варвар ласково похлопал коня по холке,– ты небольшая обуза.

– Совсем темно,– проговорил Хорг, озираясь.– Без факелов нам не обойтись.

– Я знаю, как их сделать,– тут же отозвался Омигус.– Огонь – моя стихия…

* * *

Невыносимый скрип колес и нудное цоканье копыт наконец прервались визгливым мужским голосом:

– Эй, пузан! Все позади. Можешь развязать птичкам клювики, а то у товара будет нетоварный вид!

Рядом с Луарой что-то засопело, и пугавшая беспросветная тьма вдруг рассеялась. С глаз сорвали повязку, но во рту по-прежнему оставалась гадкая тряпка. Сопение рядом усилилось, что-то грузное завозилось на повозке.

Луара приподняла голову и огляделась. Тьма, почти такая же кромешная, как и под повязкой… Но все же, если присмотреться, может, удастся что-нибудь разобрать? Глаза свыклись с сумраком, и сквозь него начали проступать какие-то очертания: силуэт возницы на фоне звездного неба, фигура грузного мужчины в светлом халате, который, пыхтя, ползал по днищу с места на место, и – что это? – контуры людей, лежащих рядом с ней на жалком слое соломы. «Наверное, тоже девушки». Из глаз Луары хлыну, ли слезы. Да-да, никаких сомнений, это именно то, о чем она догадывалась.

Порой отец или брат, отправляясь в город, брали Луару с собой и, кроме всего прочего, водили девочку и на невольничий рынок. Там она насмотрелась и на рабов, и на работорговцев. Последних она презирала за их неблаговидный промысел. Луара немного жалела бедных людей в ошейниках, что покорно ожидали своей участи, но стоило ей уйти с рыночной площади, как она тут же забывала о них.

Свободные люди попадали в рабство разными путями: кто за долги, кого брали в плен, кого продавали родители, чтобы прокормиться. А некоторых похищали. Луара слышала много историй о похищенных людях (как правило, молодых девушках), которых переправляли в другие страны и сбывали в рабство. Но она даже представить себе не могла, что подобное может случиться с ней, да еще в обнесенном стеной, охраняемом городе. Сердце девушки сжималось от ужаса, стоило ей подумать о том, что ее ждет в будущем. Слезы не переставая текли по ее щекам.

– Эй, красотки! – послышался сиплый голос грузного мужика,– Сейчас я развяжу ваши клювики и дам воды. А если кто-нибудь из вас вякнет, пикнет или заверещит, тому снова заткну глотку.

– И руки не развяжем,– подсказал тонкоголосый возница.

– Вот именно,– ухмыльнулся первый. И, с кряхтением нагнувшись к одной из девушек, освободил ее рот от осточертевшей тряпки. Испуганная девушка принялась осыпать поцелуями руки злодея.

– Я сделаю все, что ты захочешь… Прямо сейчас… И для друга сделаю… Только отпустите меня домой… Я пешком пойду… Я сделаю все…– запричитала она.

– Говорил же – не болтать,– огорчился злодей и снова замотал бедняжке рот. Другие, в том числе и Луара, предпочли после этого промолчать и получить пару глотков теплой водицы. Им освободили руки, но ноги не развязали. Луара прислонилась к бортику повозки, а та все везла и везла их куда-то в ночи… Она кляла себя за то, что по глупости ушла из трактира, за побег из отцовского дома, плакала, представляя себе, что ждет ее впереди… Но усталость взяла свое, и девушка уснула…

* * *

Небо медленно приоткрыло свой дневной глаз и обнажило кровавый зрачок солнца. Едва начало светать – всадники пришпорили лошадей и двигались тем скорее, чем полнее вступал в свои права день; все реже приходилось останавливаться, чтобы высмотреть на земле след проехавшей ночью повозки. Наконец совсем рассвело, и, погасив факелы, седоки погнали своих лошадей во весь опор, следуя за колеей, ведущей на северо-восток…

* * *

Натянутая над повозкой плотная ткань не пропускала палящих лучей, однако пыль все-таки попадала внутрь. Но девушки, которым только по очереди ненадолго развязывали руки и иногда давали по глотку затхлой теплой воды, этого даже не замечали. Ведь стоило кому-нибудь из бедняжек заплакать или просто о чем-то спросить своих мучителей, как их лишали и этих «милостей». Очнувшись утром от того, что с большим трудом можно было назвать сном, Луара долго не могла поверить в то, что происходящее – не продолжение привидевшихся ужасов, а явь, что она не проснется на белоснежной мягкой кровати в своей комнатке на первом этаже «Пьяного вепря», а будет терпеть унижения от этих, а потом и от других скотов.

«О Митра, величайший из богов,– закрыв глаза, вознесла девушка молитву тому, чей храм посещала лишь считанные разы и к кому не обращалась в душе ни разу, пока не стряслась беда.– Спаси меня, верни домой! Порази молнией негодяев. Пусть Конан отыщет меня. Пусть он передумает, вернется в трактир и, не застав меня там, бросится на поиски. Пусть мой брат поскачет за мной, чтобы отговорить от путешествия в Гиль-Дорад, и по дороге встретит Конана, и вместе они найдут мой браслет и нападут на след похитителей…– Самые фантастические мысли роились в голове Луары, когда она тщетно искала лазейку, сквозь которую к ней могло прийти спасение.– Клянусь, Митра, я отдам все, что у меня есть, жрецам твоего храма, я на целый год пойду в твой храм в услужение, буду ходить по Шадизару с кружкой, собирать пожертвования. Только спаси меня от позора, от…»

– Эй! Чего ты там бормочешь? Молишься своим вонючим богам? – Толстые губы раздвинулись в издевательской ухмылке.

При свете дня Луара рассмотрела своих мучителей. Этот, стерегущий похищенных девушек (вместе с Луарой их было четверо), из-за избытка жира в теле тяжело переносил тяготы путешествия по знойной пыльной степи. Не помогала белизна халата, шаровар и головного платка – он потел, беспрестанно ерзал и срывал зло на девушках. Луара подумала, что похищением молодых женщин он занимается, видимо, лишь для того, чтобы отомстить им – ведь такого, как он, вряд ли кто полюбит! Маленький, толстый, мясистые, трясущиеся щеки, узкие щелочки глаз, весь в прыщах – бр-р-р!.. Второй, возница, высокий и худой, с детским лицом, изборожденным старческими морщинами, обладал, казалось, неисчерпаемым запасом энергии: всю ночь и половину дня он без устали нахлестывал пару сильных немедийских гнедых и еще то и дело просовывал свое тощее тело под полог повозки и отвешивал глупые шуточки, от которых лишь сам заливался долгим визгливым смехом.

– Твои боги не помогут тебе, дура! – Дряблая жирная нога в белой остроносой туфле пнула Луару по щиколотке.– Сегодня я – твой бог. Я могу покарать, могу помиловать. Мне молись, мне.

Дочь трактирщика поймала на себе сочувствующие взгляды сестер по несчастью. Это были две черноволосые заморийки и миниатюрная симпатичная кхитаянка – откуда и как она попала в эти края и в лапы злодеев, одним богам известно.

– Эге-гей, пузан! Для твоих девочек есть хорошая новость! – В повозку заглянул худощавый возница.– Тебе эта новость тоже понравится!

– Чего там?

– Отмучился ты, отмучился! Я уже вижу их! Скоро приедем! И девочки получат то, о чем все они мечтают больше всего на свете, ха-ха-ха!..

«Митра, всесильный Митра, сделай же что-нибудь!» – с новой силой взмолилась Луара…

* * *

Вот уже несколько часов, как день перевалил за середину, но по-прежнему только степь и призрачный след таинственной повозки видели перед собой преследователи.

– Насколько же они нас опережают? – спросил Хорг Конана.

– Часа на три, думаю. Но вот куда они едут, никак не могу понять.

По Конану и не заметишь, что он целый день провел в седле. Ни следа усталости. Чего нельзя сказать о великом чародее Черного Круга: Омигус охал и стонал, и если бы варвар не придерживал его могучей рукой на крупе своей лошади, то маг давно бы без сил свалился на землю.

– Отпустите меня на волю! – время от времени начинал требовать непревзойденный кудесник.– Не могу я больше… Лучше издохну среди тушканчиков, чем на хребте этой скотины! Великие боги, ну за что такие напасти на бедного мага, на скромного трудолюбивого циркача? Ну давайте хоть отдохнем, а? Ну часик, полчасика, минутку, а?

Иногда в волшебнике вскипала злость, и он требовал привала, угрожая произнести смертоносные заклинания, превращающие его недругов в труху, но злость быстро покидала его, и он снова скатывался на заурядные стенания и хныканье.