Текст книги "Зловещий аромат нефти"

Автор книги: Грег Иган

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 16 страниц)

Глава 18

– Вперед! – скомандовал по рации Ибрагим.

Задняя стенка автомобиля-цистерны, который находился в начале колонны, открылась. Из нее выскочили с десяток боевиков в противогазовых масках новейшей модели и бросились в лагерь. Первым делом были уничтожены камеры слежения. Двери автобуса открылись. На дорогу высыпали «женщины», срывали паранджу, превращаясь в щетинистых боевиков. Быстро натягивая на голову противогазы, они бежали в сторону лагеря. Там, идущий впереди отряд забрасывал территорию легионеров газовыми гранатами. Подбегая к домам, приоткрывали двери и швыряли туда такие же гранаты.

Несколько легионеров, используя свои грузовики в качестве прикрытия, стали отчаянно отстреливаться. Завязался бой. Трое террористов упали навзничь, прошитые очередями бойцов Французского Иностранного Легиона. С дальнего угла лагеря по боевикам застрочил пулемет. Нападающие залегли. Двое из них по очереди стали подниматься. С помощью подствольников своих «калашниковых» накрыли пулеметную точку, затем перевели огонь на автомобили. Грузовики запылали. Огромные клубы черного дыма поползли по территории лагеря. Отравляющий газ, гарь, продукты сгорания автомобильных покрышек, брезента накрыли все вокруг плотным ядовитым облаком. Ветра не было. Облако оказалось тяжелее воздуха и, постепенно окутав все строения, очень медленно поползло в долину. Легионеры, которые не успели надеть защитные маски, были обречены.

– Ибрагим! – один из боевиков поднес рацию вплотную к мембранному кружку, что имелся на его маске. Голос террориста звучал как голос робота. – Зачистка окончена.

Боевик произнес это и тотчас же «поймал» пулю. Он сполз с размозженным черепом по брезентовой стене.

Позиция Матти Юкконена была выше уровня лагеря, газ не мог туда дойти. Основной снайпер подразделения взял на прицел очередного боевика и хладнокровно нажал на курок.

В поисках укрытия боевики рассредоточились по всему периметру лагеря. Залегли. Ибрагим находился в своем передвижном «командном пункте» и кричал в рацию:

– Карту! Ищите карту! Нам нужна карта!

– Шеф, это Рустам. Здесь живой снайпер. Перемещения ограничены.

– У нас нет времени! – грозно закричал Ибрагим. – Рустам, ты со своими хоть пляши перед ним, делай что хочешь – отвлекай! Исмаил, бери людей ? и в объект номер три, туда, где нефтяники, за картой! Живо!

Рустам толкнул прикладом молодого боевика:

– Мехмед, слышишь.

Боевик обернулся.

– Сейчас побежишь вон к тому объекту, скажешь нашим, чтобы во что бы то ни стало грохнули этого снайпера. Пошел! – приказал Рустам.

Однако боевик не шелохнулся и с удивлением произнес:

– Чего? Бежать на пулю?

Рустам наставил на него «калашников»:

– Быстро! А то сейчас ты ее получишь!

Из столовой нефтяников в белом халате, прикрыв лицо поварским колпаком, выбежала Маша и тут же, всплеснув руками, потеряла сознание. Несчастная начала опускаться на землю.

– Мы еще поговорим, – прошипел Рустам сквозь мембрану маски.

Он переключил внимание с зарвавшегося боевика на повариху.

Нащупав рукоятку кинжала, что всегда был при нем на поясе, Рустам кошачьими прыжками подскочил к Маше, чуть успел поддержать ее. Одной рукой обхватил за шею. У поварихи подкашивались ноги, она норовила сползти на землю. Из-за тяжести ее тела, Рустам едва мог стоять на ногах. Отдышался и, прикрываясь Машей, двинулся в сторону предполагаемого места нахождения Юкконена. С трудом прошагал несколько метров, остановился, приставил к горлу полуживой Маши острое, как бритва, блестящее лезвие кинжала.

– Я убью ее! Убью! – что есть мочи крикнул Рустам, оглядываясь по сторонам. – Бросай винтовку! А сам можешь уходить! Мы тебя не тронем!

Его голос дребезжал и визжал в мембране маски, как в трубке испорченного телефона.

В это время другая группа боевиков бросилась к дому нефтяников. Первый же террорист распластался на его пороге. Другие залегли, не смея двинуться вперед.

– До тебя не доходит? – срывая голос, заорал Рустам и провел кинжалом по Машиной ключице.

Полилась кровь. Широкая красная полоса была хорошо видна на белом халате.

– Меняю девку на твою винтовку! Ты еще можешь ее спасти!

На холме, возле колючей проволоки, показалась черная на фоне неба фигура мужчины. Это был Юкконен. Он держал винтовку на боевой изготовке.

– Слушай сюда! – закричал в ответ Юкконен. – Веди ее к джипу и сам, с ней, отъезжай по шоссе! Там оставишь ее в машине, а сам уходи! И чтобы ни одна душа к машине не приближалась! Понятно? – отчетливо, преодолевая свой финский акцент, проорал по-английски один из лучших снайперов Французского Иностранного Легиона.

Его фигура исчезла, словно нырнула в невидимую траншею.

– Я тебя понял! – ответил Рустам. – Эй, Мехмед, помоги!

Вдвоем они, как могли, – но старались, чтобы получилось быстро, – поволокли бесчувственную Машу к джипу. У нее задрался передник. Слетели босоножки. Без особых церемоний Рустам и Мехмед затолкали повариху на заднее сидение.

Боевики, оставшиеся возле дома нефтяников, совершили попытку подобраться к входу. Но пуля прошила фильтр на маске одного из них. Тот начал задыхаться, сорвал с головы противогаз, стал хрипеть, кататься по земле.

Заревел джип. За рулем оказался Мехмед. Ему было приказано отвезти повариху на сто метров вниз по шоссе, оставить машину там и вернуться в лагерь.

– Ну что, скоро вы? – ревел в рацию Ибрагим.

– Сейчас разберемся, – отозвался Рустам.

Юкконен известной только ему тропой, которая вела через минное поле, начал спускаться к шоссе. Тут же вскочил с земли боевик, подползший почти вплотную к нему под проволочным заграждением. Боевик вскинул автомат, начал на бегу стрелять. Вдруг под ногами у него что-то хлопнуло, ярко вспыхнуло. Боевика подкинуло в воздух и обдало едким фиолетовым дымом. Оглушенный, он упал на землю – весь в розовой краске.

Юкконен, не оглядываясь, добежал до джипа, сел за руль, надавил на газ. Он понимал, что в одиночку не сможет удержать лагерь до прихода подкрепления.

– Ибрагим, это Рустам. Приведите в действие запасной баллон.

– Хвалю, Рустам, – сказал Ибрагим и нажал на кнопку мобильного телефона.

Джип, на котором мчался Матти Юкконен, пропустил поворот, врезался в бетонный отбойник. Машина несколько раз перевернулась, упала на крышу. Бешено ревел мотор, вертелись в воздухе колеса. С «тракторных» покрышек слетала желтая пыль пустыни.

– Ибрагим, это Исмаил. Карта у нас.

– Карту срочно ко мне! Собирайте раненых и убитых. Да, оставьте театр мертвых... Быстрее! Мы уезжаем.

Глава 19

На огромной скорости к лагерю легионеров приближался «Лэнд Ровер» Мишеля. Всего за несколько минут до этого в противоположную сторону по шоссе отправилась колонна грузовиков с цистернами. Они только что скрылись за холмом.

Еще издалека Легионер понял: здесь что-то произошло и, похоже, лагерь подвергся нападению.

Не доезжая метров десяти до поворота в лагерь, Мишель выпрыгнул из джипа, быстро побежал к главным воротам.

Перед самым КПП он увидел мертвого Валентина. Немного дальше – Сонберга и еще двух бойцов Французского Иностранного Легиона. Около Валентина лежала светловолосая женщина. В руке она сжимала маску противогаза, словно хотела надеть ее, но не успела. По расположению тел можно было предположить, что не дал ей этого сделать именно Валентин. Блузка на груди женщины была разорвана. На оголенном плече красовалась татуировка – кинжал, обвитый пышной розой с шипами. Мишель вспомнил, что такую татуировку делали себе русские уголовницы. Она означала «убила любимого за измену». В песке под рукой у мертвой лежал мобильник с русифицированными клавишами. И здесь же – разорванная дамская сумочка, из которой выпала фотография. На фотоснимке была эта самая девушка, рядом с ней еще одна – улыбчивая крашеная блондинка, а между, ними, зажмурив глаза, стоял мальчик лет семи. Они снимались на фоне моря и скал. Мишель аккуратно, так чтобы не оставить отпечатков пальцев, перевернул фотокарточку. На обратной стороне он прочел надпись: «Любимой подруге Карине от Марианны. Мы с восьмилетним Дениской в Ялте. 2005 год».

– Черт, – в сердцах произнес Мишель. – Опять русская, и опять смерть!

Мишель положил фотографию обратно в сумочку.

«Зато не безызвестная, – мысленно сказал он, – хоть имя в архиве останется».

Мишель нагнулся к Валентину, закрыл ему глаза.

«Эх, Валик, Валик, что ж это такое... Тебе всегда не везло с женщинами...» – с горечью подумал Мишель.

Валентин, статный, мужественный, в самом расцвете лет, и Карина, молодая, симпатичная, лежали близко друг возле друга, могло показаться, что они спят...

Со стороны лагеря Мишель услышал приближающиеся шаги.

– Извини, друг! Я сейчас, – прошептал он.

Он подобрал винтовку «FA MAS», которая раньше принадлежала Валентину. Крадучись, но довольно быстро прошел через КПП.

Несколько террористов в камуфляжной форме что-то кричали по-арабски, бежали к нему навстречу, целились из «калашниковых». Мишель отступил в сторону. Террористы начали беспорядочно стрелять.

Пятью минутами раньше кто-то из боевиков услышал шум двигателя на шоссе. Группа головорезов вызвалась проверить, кто там приехал. Увидев человека в форме Иностранного Легиона, они решили взять его в плен.

Над головой Мишеля просвистел рой пуль, он упал за бетонный бордюр, сделал кувырок, лег на живот. Расставив ноги на ширине плеч, принял удобную для стрельбы позу. Точными двойными выстрелами положил одного, затем второго. Третий остался жив – охнул, упал, начал с диким воплем кататься по земле. Остальные террористы разбежались кто куда, зарылись в землю.

Натренированный к боевой обстановке мозг Мишеля заработал в ускоренном ритме. Секунду замешательства террористов Легионер использовал для смены позиции. Вскочил на ноги, пригнувшись, перебежал к соседней постройке, присел на колени, поставил руку на локоть, прицельными одиночными выстрелами хладнокровно уничтожил еще двоих.

Перезарядив винтовку, Мишель зигзагообразными перебежками двинулся к казарме. Там, в оружейной комнате, надеялся обнаружить гранаты. Но, приподняв брезентовые двери, он почувствовал, как у него закружилась голова.

«Газ», – понял он.

Без цвета, без запаха – но смертельно!

Взгляд Мишеля фиксировал задохнувшихся и убитых нефтяников и легионеров. Бесстрастно он подползал к бездыханным телам своих армейских товарищей, у кого на поясе остались гранаты, магазины с патронами, забирал с собой и, как можно быстрее, менял свое место расположения.

На плацу Мишель заметил автобус. Машина стояла с открытыми дверями. Боевики загружали на сидения своих раненых и убитых. Они услышали стрельбу со стороны КПП и рассредоточились. Несколько террористов залегли под колесами и между трупами, следя за каждым движением в военном лагере. Другие побежали дальше, к подсобным помещениям.

Двумя гранатами Мишель поджег автобус и под прикрытием дыма перебежал на противоположный конец плаца. Там он увидел троих боевиков. Террористы, оглушенные взрывом, пошатываясь, отходили. Легионер, словно из-под земли, вырос перед ними и чуть ли не в упор расстрелял.

Движение – это жизнь. Мишель хорошо усвоил эту аксиому боя. Он ринулся к столовой, где вдоль колючей проволоки был сделан проход к наблюдательному пункту снайпера. Оттуда лучше всего было вести прицельный огонь. Но перед самой столовой он неожиданно напоролся на небольшой отряд террористов, которые выносили со склада ящики с консервами.

– Еще и воруют, суки! – Мишель выпустил по ним очередь.

Двое боевиков сначала уронили тяжелые ящики себе на ноги, затем, с хрустом выворачивая коленки, шлепнулись на землю. Третий нырнул на склад. Оттуда послышались беспорядочные пистолетные и автоматные выстрелы. Мишель бросил в помещение склада гранату, а сам отпрыгнул в сторону. Когда дым рассеялся, на складе уже была тишина.

Автоматы затрещали за спиной Мишеля. Используя в качестве прикрытия постройки и бордюры, боевики ползком окружали Легионера. Оттесняли его в узкое пространство между двумя небольшими складами. Мишель яростно отстреливался, не давая показаться в поле его зрения ни одному террористу.

Винтовка «FA MAS» сухо щелкнула – закончился последний магазин. Тогда Мишель достал из кобуры «Дэзэрт Игл. Марк VII». Позади ящиков, которые были сгружены возле склада, он засек движение и выстрелил в ту сторону. Ящик рассыпался в щепки. На желтую землю полился оранжевый сок манго. Кто-то надрывно застонал.

За «укрытием пехоты», установленным легионерами, Мишель заметил тень. Выстрелил. Чисто машинально. Пуля его пистолета не могла пробить материал, за которым спрятался террорист. Тот понял, что в него выстрелили, испугался, но потом очень удивился и, наверное, обрадовался, потому что ткань сдержала пулю. Через мгновение этот же террорист проскочил простреливаемую Мишелем зону и укрылся таким же образом за брезентовым тентом склада. Легионер успел заметить, как мелькнула его фигура. Руки, ноги и даже волосы боевика были заляпаны розовой краской.

Мишель невольно улыбнулся...

– Дорогой, ты опять не угадал, – Мишель навел свой «Дэзэрт Игл». Грохнул выстрел – отдача у «Дэзэрт Игла – Пустынного Орла» мощная. Но в сильной руке это убойное оружие.

Пуля, выпущенная Мишелем, пробила в брезенте дырищу, впилась в шею боевику. Тот захрипел, свалился на землю, поджав ноги. Из-за угла складского помещения на землю упал розовый, словно окрашенный пацифистами, автомат Калашникова модернизированный.

Боевики, залегшие неподалеку, хором застрочили из своих стволов. Исполосовали крест-накрест все пространство над головой у Мишеля. Несмотря на такой плотный огонь, который можно было использовать как прикрытие, никто из террористов не захотел высунуться – грохот мишелевского «Пустынного Орла» сильно их напугал.

Тем не менее Легионер понимал, что попал в ловушку, из которой вряд ли сумеет выкарабкаться... Он оказался в узком коридоре между двумя складами. Позади – колючая проволока, за ней – минное заграждение. Мишель просто не успеет своим тесаком, который всегда носил в голенище, разрубить проволоку или перекусить ее.

«Сейчас они забросают меня гранатами», – пронеслось в голове у Мишеля.

– Давай, твою мать, попробуй, возьми! – как будто сплевывая слова, крикнул Легионер.

Глава 20

В Париже, в Пастеровском институте, перед одной из старейших лекционных аудиторий собрались представители таких, казалось бы, разных наук, как зоология, биология, геология, геофизика, сейсмология, вулканология. Виновницей собрания этих ученых голов была скромная и обаятельная девушка – Жюли Буланжер. Сегодня ей предстояло сделать важное научное сообщение.

По фойе института чинно прохаживались седовласые мужи в твидовых костюмах с отточенными, как нож, стрелками на брюках. Очкарики в замшелых пиджаках, интеллигенты с растрепанными волосами в вязаных свитерах, женщины средних лет без маникюра и с безумными глазами, эйнштейноподобные старички – все они, собравшись небольшими группками по интересам, горячо обсуждали прошлое, настоящее и будущее Земли. Каждый на своем научном жаргоне описывал состояние ее недр, ее атмосферы, биосферы и предрекал мрачные времена в эпоху глобального потепления. В глубине коридора, с уважением посматривая на ученую братию, тусовались студенты.

Распахнулись тяжелые двери, элегантно одетая дама с замысловатой прической позвонила в серебряный колокольчик. Деловито улыбнулась, показав фарфоровые зубы, произнесла:

– Медам и месье, прошу занять свои места в аудитории.

Дама развернулась и походкой, демонстрирующей чувство собственного достоинства, направилась к трибуне. За ней, не спеша, последовали ученые. Рассаживались, занимали места в первых рядах. Затем в аудиторию просочились студенты, заполнив «галерку». Дама, уже на трибуне, еще раз звякнула в колокольчик:

– Господа, прошу минуточку внимания! – обратилась она к аудитории. – Тема сегодняшнего доклада, как известно уважаемой публике, – «Поведение членистоногих непосредственно перед сейсмической активностью». Докладчица – аспирантка Пастеровского института Жюли Буланжер.

Мадам-ведущая повернула голову в сторону и пригласила:

– Прошу мадмуазель пройти к микрофону.

Из-за кулис быстрым шагом вышла Жюли.

– Как и любое открытие, – начала она, – прогностическое поведение животных было открыто случайно. Следует сделать оговорку, что это явление стало предметом внимания современной науки недавно, хотя такое поведение животных было известно людям издревле. В индийских рукописях встречаются описания необычного поведения разных видов животных непосредственно перед землетрясением и во время оного. Крысы, кошки покидают свои дома, слоны рвут цепи, уходят на открытое пространство. Однако чем животное является по своему развитию выше, тем менее точным может быть прогноз. Кошка, например, может покинуть дом и беспокойно себя вести из-за болезни, из-за детородного цикла. Более точные предсказания землетрясения мы можем получить от представителей членистоногих. Особенно если они обитают в норах или водной среде.

Студенты, не отрываясь, затаив дыхание, следили за докладом Жюли. Более-менее внимательно слушали ее мужчины в твидовых костюмах. Ученые – кто шепотом, кто в полголоса переговаривались, параллельно комментируя соседу по креслу фразы Жюли. Особенно «свободно» вели себя биологи – ведь они сами были знатоки в этой области и фактически ничего нового Жюли им не открывала. Подумаешь, она более пристально обратила внимание на данную проблему, начала собирать и классифицировать материал. По правде говоря, это еще толком ничего не значило.

Конечно, Жюли чувствовала волны скептицизма, которые шли от рядов, где сидели старейшие ученые-биологи, но была в себе уверена и целеустремленна.

Она налила в стакан минеральной воды из графинчика, глотнула и продолжила:

– Таким образом, в водной среде слабые колебания земной коры являются предвестниками землетрясения... Но это еще не все. Мои новые исследования показали следующее. Членистоногие и ракообразные обитатели вод обладают очень слабым зрением. Зато они во много раз чувствительнее человека к запахам. Перед землетрясением из земных недр устремляются газы, которые на суше быстро уносятся ветром. Их концентрация уже в метре от земли ничтожна... Я занялась изучением пауков, обитающих в норах, и крабов на мелководье.

Жюли включила стоящий на столе возле кафедры ноутбук и запустила заранее приготовленную программу презентации. Картинки с компьютера проецировались на широкий бумажный экран. Жюли демонстрировала проведенные ею опыты.

На экране можно было наблюдать, как пауки начинают суетиться во время искусственных подземных толчков, нервно реагируют на появление в воздухе молекул газов с различным химическим составом. Таким же образом вели себя и ракообразные. Они буквально хотели выскочить из аквариума, когда в воде лаборанты растворяли сернистые газы.

Когда экран погас, Жюли подытожила:

– Результаты, судя по всему, обещают быть сенсационными. Вот только необходимо провести еще полевые исследования.

«Галерка» зааплодировала. К аплодисментам присоединились и некоторые из ученых, особенно те, которые не были непосредственно связаны с биологией. Хлопали в ладоши в честь Жюли геологи, метеорологи... А непосредственно биологи, довольно скептически ухмыляясь, чесали светлые затылки.

Вдруг из-за дверей выскочил безумного вида молодой человек. Он был худой, как глист. На голове торчали во все стороны салатовые волосы, на тощих ногах болтались такого же цвета короткие, не то бриджи, не то шорты. Обут он был в стоптанные кеды, измазанные какими-то иероглифами. Впалую грудь прикрывала белая майка с грязными разводами и зеленой эмблемой «Грин пис». В его глазах был яростный блеск. Из оранжевой холщовой сумки, что висела у него на плече, он достал помидор. Плод был мягкий, подгнивший, пахучий сок капал у «гринписовца» между пальцами.

– Мы не допустим издевательства над животными! Мы не допустим, чтобы их травили газами! – фальцетным голосом кричал этот борец за права животных.

Несуразно размахнувшись тонкой – кость да кожа – рукой, он швырнул помидор в зал. Разбрызгивая во все стороны золотые семена и красную росу, помидор описал в пространстве зала высокую дугу и плюхнулся на полированный столик, за которым сидела мадам-ведущая. Помидор взорвался, обильно обдал влагой ее декольте. Дама глубоко задышала. Она встала из-за столика и, не теряя самообладания, объявила:

– Перерыв на прения. Пять минут.

И вышла за кулисы.

Два студента-ботаника передали свои очки подружкам-студенткам. Прищурившись, они спустились к дистрофичному «гринписовцу», надавали ему по шее, «заломали» руки и вывели из зала. При этом в сумке экологического хулигана был раздавлен килограмм помидоров. Самодельный кетчуп просочился сквозь ткань сумки и пролился кровавой дорожкой на паркет...

Зал загудел. Собравшиеся ученые не обсуждали только что произошедший инцидент. Их уже нельзя было удивить выходками экологических хулиганов. Ученых интересовали перспективы нового направления в биологии. А именно привлекательность идей Жюли с точки зрения привлечения финансов.

Прибежала смущенная уборщица, быстренько вытерла следы борьбы за права животных.

Снова появилась мадам-ведущая, уже в другом платье. Зазвенел колокольчик.

Она предложила Жюли сделать заключение.

– Я понимаю, что мной были представлены данные предварительных наблюдений, – начала она, – Но я уже провела переговоры с отечественной нефтедобывающей компанией «Энержи Ориенталь» и получила согласие на финансирование полевых исследований. Давайте поблагодарим представителей корпорации.

Мужчины в твидовых костюмах приподнялись со своих мест, улыбнулись Жюли, кивнули аудитории и степенно погрузились в свои кресла.

– И к-какое же место на Земле вам к-кажется наиболее подходящим для полевых исследований? – поинтересовался заикающийся коротышка с копной кучерявых волос вокруг белой лысины.

– Я думаю, Ирак, – не моргнув глазом, ответила Жюли. – Наиболее подходящий – район Басры. Там и море с крабами, и пауки в пустыне, и сейсмически опасная зона, в которой никто не занимался предсказаниями землетрясений по моему профилю. Есть там и сейсмологическая станция.

На этот раз заулыбались ученые-сейсмологи. И одобряюще закивали.

– Мне кажется, что в исследовании этой местности пересекаются несколько интересов: помощь людям, научное знание и энергетическая безопасность Франции, – завершила Жюли.

Теперь аплодировала вся аудитория.