Текст книги "Двойная ложь"

Автор книги: Говард Рафэн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 10 страниц)

ЧАСТЬ II

4

Трусы, майка, носки. Неудачно потянувшись за лежавшим на бюро бумажником, я скинул его на пол. Опустился на колени, чтобы подобрать его, и тут же ударился головой о выдвинутый ящик комода. И ничего не почувствовал. На ощущения у меня не было времени.

Могла ли она и вправду сделать это? Конечно, не могла.

Все, можно идти. Нет, погоди, – ключи. Я выскочил из спальни и бросился прямиком к столику у дивана. Маленькая керамическая чаша из Мексики. В ней я их всегда и держал. Ключи. Да где же они? Я обшарил всю кухню. Ключи лежали в пустом стакане, из которого я пил бурбон с водой.

Каждая секунда отнимает у нее кусочек жизни.

Я сорвал с вешалки пальто, захлопнул за собой дверь квартиры. Вниз на лифте, бегом мимо швейцара, крепко спавшего за своим столом. На улицу – я не поймал такси, а скорее бросился под колеса одного из них.

– Восемьдесят пятая, к западу от Центрального парка, – рявкнул я водителю. Постой, постой. Адрес был другим. – На самом деле мне нужна Восемьдесят…

Я умолк. Восемьдесят какая? Никак не мог вспомнить.

– В общем, поезжайте к Центральному парку и восьмидесятым, и как можно быстрее, – сказал я.

Таксист щелкнул рычажком счетчика, и мы поехали.

Впереди загорелся желтый свет. Если водитель поднажмет, может, и проскочим. Однако он затормозил еще до появления красного. Понятно, ему нужны дополнительные стимулы.

– Даю вам два доллара за каждый красный, на котором вы не остановитесь.

Таксист принялся чесать подбородок.

– За такие деньги и рисковать-то не стоит, – пробормотал он.

– Ладно, пусть будет пять, – сказал я.

Это, похоже, подействовало.

– Сделаю, что смогу.

Через два квартала мы, чтобы не торчать в хвосте остановившихся на светофоре машин, выскочили на отведенную для автобусов полосу, и таксист заработал свою первую пятерку. Он вертел головой из стороны в сторону, высматривая идущие наперерез машины, не говоря уж о полицейских.

Полицейские. Я им не позвонил. Это ошибка. Я повел себя как Дэвид Ремлер-мужчина, а не как Дэвид Ремлер-врач.

Я быстро обшарил карманы. Сотовый я, разумеется, забыл.

– У вас кровь, – сказал водитель. Я глянул в зеркальце заднего вида, и он указал пальцем: – Там, на лбу.

Я ощупал свой лоб. Тут сухо, тут тоже… а вот тут мокро. Что-то вязкое и теплое на правом виске. Поднеся пальцы к глазам, я увидел кровь. Порылся другой рукой в карманах, отыскивая платок или бумажную салфетку. И ничего не нашел.

– Держите, – сказал водитель. Я перевел взгляд на него – таксист протягивал мне смятое в ком бумажное полотенце. Я развернул его и сложил квадратиком. Прижал полотенце к ране, пытаясь остановить кровь.

Мы уже приближались к нужному месту. Семидесятые, к северу от западной оконечности Центрального парка. Я вглядывался в окно, надеясь увидеть что-либо, способное подстегнуть мою память. Магазин. Дом. Вывеску.

И увидел. Перед самым углом 81-й – неоновая вывеска в окне второго этажа: ЗАЙМИТЕСЬ ЙОГОЙ! Я видел ее ночью, когда ехал с Сэм.

– Поворачивайте на Восемьдесят первую! – рявкнул я водителю.

Он повернул, визжа покрышками, на красный свет.

– Какой номер? – спросил он, выровняв машину.

– Я узнаю с виду, – ответил я. И через несколько домов закричал: – Вон там, слева! Это он.

Особняк Сэм. Каменный орел.

Таксист остановился. Выключил счетчик. Тот показывал 8.50.

– Плюс девять раз на красный, – напомнил мне таксист.

Вообще-то, их было всего лишь семь, однако спорить я не собирался. Уже наполовину выбравшись из машины, я перебросил через перегородку шестьдесят долларов. Машина унеслась, едва я захлопнул дверцу.

В особняке не было ни одного освещенного окна. Я взбежал по ступенькам к дверям. Ударил кулаком.

Неожиданно ручка повернулась. Я не мог в это поверить. Сэм хотела, чтобы я примчался и спас ее. Она нарочно оставила дверь незапертой. Я вошел внутрь. В доме было темно, и только отблески уличных фонарей создавали причудливую игру теней, ничего толком не освещая. Однако я чувствовал то, чего не мог видеть, – пустынный простор большого холла и тишину окружавших его комнат. Я пошарил в поисках выключателя, нащупал круглую кнопку. Над моей головой вспыхнула хрустальная люстра.

– Сэм! – крикнул я. Никакого ответа.

Я снова крикнул, громче. И опять тишина.

Направо и налево вели арочные проходы, прямо передо мной поднималась огромная, красного дерева лестница. Я помедлил, размышляя: где бы я находился, если бы только что убил мужа и пытался покончить с собой?

Наверху, ответило мне мое нутро. Я побежал, выкрикивая имя Сэм. На втором этаже я включил свет. И увидел широкий коридор с двумя дверьми по каждую его сторону и еще одной, в самом конце. Все были закрыты.

Тревога, приток адреналина, нетерпение и прежде всего – страх. Боязнь обнаружить худшее за каждой из дверей. Первая – гостевая. Минималистский облик почти не используемого помещения. Но и не более того.

Я бросился через коридор и ворвался во вторую комнату. Здесь оказался маленький кабинет. Я увидел диван, кресло, множество книг и письменный стол. Но никаких признаков Сэм. Равно как и ее мужа.

За следующей дверью – еще одна спальня. Побольше, но тоже необжитая. Я снова выкрикнул имя Сэм. По моему лбу струился пот, я принялся вытирать его. На тыльной стороне ладони осталась широкая кровавая полоса.

Новая пробежка по коридору. Я ворвался в ванную комнату. Раковина, унитаз, душ прикрыт занавеской. Я замер на месте, испытывая приступ ужаса. Медленно приблизился к занавеске. Приготовился к тому, что может находиться за ней. Ухватил занавеску, рванул ее в сторону. Всего лишь пустая ванна.

Четыре двери. Осталась одна.

Дверь эта бросилась мне в глаза, едва я поднялся по лестнице. Я вдохнул, выдохнул, потянулся к дверной ручке, повернул ее. Заперто.

– Сэм! – крикнул я и ударил в дверь кулаком. Тишина.

Она должна быть там. А следом другая мысль: «Они там оба – Сэм и ее муж. Убийство плюс самоубийство?»

Необходимо выяснить, что и как. Я отступил на шаг, собрался с духом.

Снова и снова колотил в дверь. С каждым ударом дерево содрогалось, и наконец дверь распахнулась, стремительно повернулась на петлях и ахнула о стену. Я вошел внутрь. Остановился, ощутив напор холодного воздуха – все окна здесь оказались открыты.

Из коридора в комнату падал свет. Я щелкнул выключателем. Торопливо окинул взглядом комод с зеркалом, туалетный столик, неразобранную постель с толстыми одеялами. Слишком толстыми, вдруг сообразил я.

И тут я начал понемногу понимать, что вижу. Очертания головы… возможно, руки… то, что может быть парой ног. Я подошел к кровати, отогнул угол одеяла и тут же вскрикнул.

На кровати лицом вниз лежал мужчина. Мертвее мертвого. Его тело и все вокруг было залито кровью. Я разглядывал его спортивные брюки и футболку. Футболка вся изодрана – там, где в тело вонзался нож. Самого ножа не было.

«Я убила его, – сказала Сэм. – Убила своего мужа».

У меня в голове теснились картины того, что здесь, должно быть, произошло. Я смотрел мужу Сэм в спину, не находя сил взглянуть ему в лицо. Что показалось мне неправильным. Не знаю почему, но я чувствовал, что должен увидеть его лицо. Как будто, пока я не увижу его, все случившееся останется нереальным. Ухватив труп за правое плечо, я начал приподнимать его. Так вот что такое мертвая тяжесть. Наконец тело перевернулось.

Я получил целый набор впечатлений, каждое из которых заставило меня содрогнуться. Кровь, густая и липкая, залившая грудь покойника. Открытые глаза, наполненные ужасом и, казалось, впившиеся в мои. Но самым тревожным было вот что: взглянув в лицо мужа Сэм, я невольно подумал: «Я с ним где-то встречался». Я уже видел этого человека. И не на фотографии, а вживую. Я только не мог вспомнить, где и когда.

Однако эти мысли тут же отступили на второй план. Я же нашел мужа Сэм, а не ее. Значит, остались еще комнаты, которые следует обыскать.

Выскочив из спальни, я спустился по лестнице. И начал перебегать из комнаты в комнату.

Из библиотеки рядом с фойе – в гостиную, оттуда в столовую. Из небольшой комнатки в кухню, потом в кладовку. Я обшарил каждую комнату, открыл каждую дверь. Никаких следов Сэм. Я спустился в подвал.

Где же она?

Единственное, что я знал точно, – в особняке Сэм не было. Она могла уйти куда угодно. Могла в эту самую минуту лежать на тротуаре какого-нибудь проулка, погруженная в вечный сон. Надо звонить в полицию.

Я поднялся из подвала по лестнице. В кухне на рабочем столе кто-то оставил беспроводной телефон. Я шагнул в его сторону.

– Стоять!

Я резко развернулся и увидел в дверях кухни двух копов. Один низенький, другой высокий. Оба с револьверами, дула которых были направлены прямо мне в грудь.

– Слава богу! – с силой выдохнул я.

– Поднимите руки! – рявкнул в ответ коротышка.

Руки мои взлетели вверх.

– Кто вы? – спросил меня второй коп, рослый.

– Доктор Дэвид Ремлер, психотерапевт, – сказал я. И потянулся к бумажнику.

Полицейские снова вздернули револьверы.

– Не опускайте руки! – прокричали они.

– Простите! Простите! – Я поднял руки повыше. – Я лишь хотел показать вам свои документы.

– Лучше скажите, что вы тут делаете, – потребовал первый коп.

– Мне позвонили… моя пациентка… Сэм Кент, – начал я. Чем дольше я смотрел на револьверы, тем труднее мне становилось дышать. – Собственно, Сэм – это сокращение, от Саманта. В общем, она сказала, что убила мужа и…

Первый коп:

– Минутку, кто это сказал?

– Ее имя – Саманта Кент. Она живет здесь, – ответил я.

– Она сказала вам, что убила мужа?

– Да.

– Где она? – спросил второй коп.

– Не знаю, – сказал я. – Я думал, что здесь. Потому и приехал сюда. Но я обыскал тут все, а ее не нашел.

Второй коп:

– А как насчет…

– Он наверху, – поморщившись, ответил я. – Боюсь, она сказала мне правду. Там очень много крови.

Тут я увидел, что оба копа разглядывают мой лоб.

– Сами-то вы как поранились? – спросил первый коп.

– А, это, – ответил я. – Это я ударился головой в своей квартире, когда спешил сюда. Не то, что вы думаете.

– А что мы думаем? – нараспев поинтересовался первый.

– Возможно, что я имею какое-то отношение к…

Меня перебил второй коп:

– Как, вы говорите, вас зовут?

– Дэвид Ремлер, – ответил я. – Доктор Дэвид Ремлер.

Он кивнул:

– Доктор Ремлер, покажите нам ваши документы, только медленно.

– Да, сэр, – сказал я и вытащил свои водительские права, визитную карточку и карточку «Американского психологического общества».

Второй коп подошел ко мне, по-прежнему целясь револьвером мне в грудь, просмотрел документы и кивнул своему товарищу.

Ко мне мгновенно вернулась мысль о Сэм.

– Есть кое-что еще, – сказал я. – Нам надо спешить. Я уверен, где бы ни была сейчас Саманта Кент, она успела проглотить горсть снотворных таблеток.

– Почему вы так думаете? – спросил второй коп.

– Я ее психотерапевт.

– Вы хотите сказать, что она склонна к самоубийству? – осведомился второй коп.

– Я говорю только, что я ее психотерапевт, – ответил я.

Первый коп:

– Вы уверены, что в доме ее нет?

– Почти наверняка, – сказал я. – Мы можем осмотреть окрестности?

– Для начала покажите нам ее мужа.

На Манхэттене произошло очередное убийство.

Жертву обнаружили. Скоро здесь появится куча людей, которые зарабатывают свой хлеб на чужой смерти.

Однако пока тут были только я да пара копов.

Вверх по лестнице, потом по коридору. Перед входом в спальню я повернулся к ним.

– Тут было заперто, – сказал я, увидев удивление, с которым они смотрели на следы взлома. – Мне пришлось выбить дверь.

Мы вошли. В комнате стало еще холоднее. Я чувствовал, как меня, несмотря на пальто, пробирает дрожь. Копы осмотрели ванную, стенной шкаф. Все чисто. Затем они склонились над кроватью и уставились на труп.

Первый коп поднял глаза:

– Вы его таким и нашли?

– Он лежал под одеялами, – ответил я. – Я их стянул.

– А само тело? – спросил он. – Вы его трогали?

– Убитый лежал лицом вниз. Я его перевернул, – сказал я.

Коп внимательно посмотрел на меня:

– Зачем?

– Наверное, чтобы увидеть его лицо.

– Зачем? – снова спросил он. – Вы его знали?

Мне по-прежнему казалось, что знал, я только не мог понять откуда. Ответ «возможно» представлялся мне никуда не годным в сложившихся обстоятельствах. Это слово из тех, какими пользуются люди, которым есть что скрывать.

– Нет, – сказал я. – Я его не знал.

В дальнейшем этот мой ответ и попал в протокол.

Они не стали изводить меня новыми расспросами, ничем не показали, что не поверили мне. Они приступили к исполнению обычной процедуры. Второй коп позвонил в участок, сообщил о преступлении, дал адрес Сэм. Когда он положил трубку, я снова заговорил о необходимости попытаться найти ее.

– Ладно, – сказал второй коп. – Как она выглядит?

– Сантиметров сто шестьдесят пять. Худая. Светлые волосы.

– Во что она одета, знаете?

– Нет.

Второй коп снова позвонил в участок, попросил сообщить всем патрульным, чтобы они «поглядывали по сторонам». И попросил также проверить отделения «скорой помощи». Передавая информацию о Сэм, он говорил бесстрастно и монотонно, как будто речь шла не о жизни и смерти, а об обеденном меню. Но меня это не рассердило. Все делалось правильно. По крайней мере у нас еще оставалась надежда.

– Пойдемте, – услышал я.

Копам нужно было убедиться в том, что в особняке никого больше нет. Первый отвел меня вниз и остался со мной, второй принялся осматривать комнату за комнатой.

Стоя рядом с копом, я услышал донесшиеся с улицы звуки пальбы. Я повернулся к двери и почти уж собрался броситься на пол. Однако коп даже не шелохнулся.

– Фейерверк, – сказал он. – Сегодня Ночь проходимцев.

Мне потребовалось лишь мгновение, чтобы привести календарь в соответствие с его жаргоном. Я сообразил, что сегодня 30 октября, ночь перед Хэллоуином. В том пригороде, где я вырос, она называлась Ночью проказ. По-видимому, в Нью-Йорке она называется по-другому.

И вновь наступила тишина. Я чувствовал, как во мне нарастает нетерпение.

– Я могу вам чем-нибудь помочь? – спросил я у копа.

– Еще успеете, – ответил он. – С минуты на минуту появятся детективы, вот им и поможете.

Тут мне пришел в голову новый вопрос.

– Еще одно, – сказал я. – Вы приехали, как раз когда я собрался набрать девять-один-один. Как вы здесь оказались? Позвонил кто-то из соседей?

– Сигнализация сработала, – ответил коп. – Беззвучная. Должно быть, вы привели ее в действие.

– Да, но входная дверь была открыта, – сказал я.

– Пока система включена, это значения не имеет. – Он повел головой в сторону потолка: – Детекторы движения.

Именно в это мгновение к нам присоединился второй коп.

– Ничего, – сказал он, имея в виду произведенный им обыск особняка.

– Хорошо, – отозвался первый.

Он взглянул на часы. И словно по сигналу появились двое детективов из отдела убийств. За ними последовала пара медицинских экспертов и еще двое криминалистов. Вскоре после этого приехали еще два человека – из морга.

Осмотрев спальню наверху и несколько минут посовещавшись с двумя копами, детективы из отдела убийств подошли ко мне и представились:

– Доктор Ремлер, я детектив Джозеф Трентино, а это мой напарник, детектив Фрэнк Лопес.

Трентино было лет сорок – лысеющий, среднего роста, крепко сколоченный, с квадратной челюстью. Он носил очки в толстой оправе. Его напарник, Фрэнк Лопес, был немного выше ростом, худощавее и вообще – благодаря копне густых волос – выглядел моложе.

Первый их вопрос оказался вполне предсказуемым.

– Как вы здесь оказались? – спросил Трентино.

Я рассказал им все. О том, что Сэм – моя пациентка. О ее телефонном звонке. О том, как я примчался сюда и лихорадочно обыскал дом. Дальше пошли уточнения.

– В какое, вы говорите, время позвонила вам миссис Кент? – спросил Трентино.

– Около половины третьего.

– Почему вы в этом уверены?

– Уже в такси, по дороге сюда, я в первый раз за ночь посмотрел на часы. К тому времени было без чего-то три.

Трентино записал это в блокнот.

– Входная дверь была открыта?

– Да.

– А дверь в хозяйскую спальню заперта?

– Да.

– И вы ее вышибли?

– Да.

– Оказавшись внутри, вы увидели на кровати жертву, так?

– На самом деле не так, – сказал я. – Я увидел нечто, похожее на тело, накрытое одеялами. Как я уже говорил полицейским, одеяла я снял.

– Труп лежал на спине? – спросил детектив Лопес.

Я настороженно взглянул на него. Не исключено, что он ничего не знает. Не исключено также, что он проверяет меня.

– Я перевернул его. Поначалу труп лежал ничком.

Лопес поморщился:

– Вы перевернули его потому, что…

Я пожал плечами:

– Я сам не понимаю, зачем сделал это.

Трентино перевернул страницу своих заметок.

– У меня тут записано: вы сообщили полицейским, что с жертвой не знакомы, – сказал он, глядя в блокнот.

Выбрать меньшее из двух зол. Держаться прежних своих слов или попытаться объяснить, что я, возможно, и был знаком с убитым. У меня немного кружилась голова.

– Нет, я не знал этого человека, – заявил я.

Вот теперь эти слова и вправду попали в протокол.

Последовали новые вопросы. Главным образом насчет того, что сказала мне по телефону Сэм. Затем они заинтересовались моим лбом. Я снова рассказал, как ударился о ящик комода, и детектив Трентино подозвал к нам медэксперта.

– Давайте попробуем стереть с вас кровь, доктор Ремлер, – сказал Трентино.

Медик послушно принялся за работу. Орудуя влажной салфеткой и ватной палочкой, он стер кровь и, промокнув мне лоб, залепил его двумя кусками пластыря.

– Ну вот, теперь у вас вид хоть куда, – сказал медик.

Хоть куда. Прекрасная мысль, подумал я. Получить возможность уйти отсюда, отправиться домой, в постель. Адреналин, выплеснувшийся в мою кровь, когда позвонила Сэм, уже выдохся. От усталости меня даже пошатывало. Я взглянул на часы – четверть пятого.

– Ребята, можно вас на секунду?

Трентино и Лопес только-только возобновили свои расспросы, но тут к ним подошел первый коп. Он отвел обоих в сторону. Я ждал, наблюдая, как коп рассказывает им что-то. Минуту спустя я узнал что.

– Нам удалось проверить некоторые факты, – сказал Трентино. – Прежде всего, Саманта Кент действительно живет здесь. Правда, Кент – ее девичья фамилия. Вы это знали?

– Нет, не знал.

Трентино продолжил:

– Мужа зовут Конрад Берч. Вернее, звали, потому что там, наверху, именно он и лежит.

Конрад Берч… Берч… Берч. Я повторял про себя это имя, с облегчением осознавая, что оно ничего мне не говорит.

– И наконец, – сказал Трентино, – похоже, вы действительно тот, кем назвались, доктор Ремлер. Мы проверили ваш домашний адрес. Так что у нас остался к вам только один вопрос. А именно: вы ведь не собираетесь в ближайшее время уезжать из города, верно?

– Нет, – ответил я. – Из города я уезжать не собираюсь.

– Хорошо, – сказал он. – Можете ехать домой.

– А как же Саманта? – спросил я.

– Наши люди ищут ее, – ответил Лопес.

– Путь так, но я хочу быть поблизости, когда вы ее найдете, – сказал я. – И я хотел бы участвовать в поисках.

– Мы вам за это признательны, – сказал Трентино. – Однако лучшее, что вы можете сделать для себя и для нас, – это отправиться домой и отдохнуть. Когда мы найдем миссис Кент, вы узнаете об этом первым.

– Хорошо, – сказал я. – Тогда я дам вам мой домашний номер.

– Мы его и так установим, – заверил меня Трентино.

Я пожелал детективам доброй ночи. Хотя правильнее было бы пожелать им доброго утра. Выйдя из дома Сэм, я увидел в небе первый, едва приметный проблеск зари.

Добравшись наконец до дома, я проверил автоответчик. Вдруг Сэм попыталась дозвониться до меня. Однако лампочка ответчика не мигала. Я набрал номер Милы.

Ни о случившемся, ни о том, где был, рассказывать я не стал. Она услышала от меня только одно – я не очень хорошо себя чувствую. Назначенные встречи с пациентами придется отменить. Доктор Ремлер берет отгул по болезни.

5

И снова меня разбудил телефон. Трезвонивший в спальне. Трезвонивший у меня в голове. Я перекатился поближе к ночному столику. Неловко ухватил трубку и нетвердым со сна голосом пробормотал «алло».

– Доктор Ремлер? – осведомился голос. – Это детектив Трентино. Мы познакомились…

– Да, прошлой ночью.

– Не уделите ли вы нам несколько минут?

– Э-э, конечно, – ответил я. – Есть новости о Сэм?

– Как раз об этом мы и хотели бы поговорить, – сказал Трентино.

– А сразу вы мне сказать не можете?

– Мы и скажем вам сразу, доктор Ремлер. Мы, собственно, стоим у вашей двери. Мы стучались, звонили…

– Я спал. Простите. – Я взглянул на часы: уже почти полдень. – Дайте мне минуту, я вам открою, – сказал я.

Одевшись, я направился к двери, чтобы впустить детективов.

– Извините, – открыв дверь, сказал я.

– Пустяки, – ответили оба.

С мгновение мы простояли в прихожей.

– Так что? Вы нашли ее? – спросил я.

– Нашли, – ответил Лопес.

Я выпустил из груди воздух:

– Она жива?

– Более чем.

– Где вы ее нашли? – спросил я.

Дальше говорил Трентино:

– В том-то и штука. Это она нас нашла. Когда вернулась этим утром домой… из Бостона.

Надо полагать, мое лицо точно выразило охватившее меня чувство. Чувство совершенного недоумения.

– Не понимаю.

– Вот и мы тоже, – сказал Трентино. – Однако прошлой ночью она точно была в Бостоне. Собственно говоря, она провела там весь уик-энд.

– Бессмыслица какая-то, – сказал я.

– Верно, бессмыслица. И уж во всяком случае, она никак не соответствует тому, что рассказали нам вы. Но вот что действительно странно, – продолжал Трентино. – Саманта Кент говорит, что никогда с вами прежде не встречалась.

О чем они говорят? Что значит Сэм была в Бостоне? И почему она уверяет, будто никогда со мной не встречалась?

– Мы ведь говорим о Саманте Кент, так? – спросил я. – Где-то сто шестьдесят пять сантиметров. Худощавая. Светлые волосы до плеч.

– На самом деле Саманта Кент, с которой встречались мы, та, что живет на углу Пятьдесят шестой и Западной Восемьдесят первой, несколько выше, – сказал Трентино.

– Но она худощава и светловолоса, верно?

– Да, верно.

– Ладно, значит, с ее ростом я немного ошибся.

– Как сказать, – произнес Лопес. – В Саманте Кент, с которой мы разговаривали, – той Саманте Кент, что была замужем за Конрадом Берчем, – росту сто семьдесят пять сантиметров.

– Невозможно. Такой высокой она быть не может, и потом, что это за история с Бостоном?

– Саманта Кент провела в отеле «Риц-Карлтон» пятницу, субботу, воскресенье и ночь с воскресенья на понедельник. Ездила туда на какую-то конференцию…

– «Общества помощи детям», – вставил Лопес.

Трентино кивнул:

– У нас есть показания и участников конференции, и персонала отеля, подтверждающие, что ее там видели. Послушайте, вы не могли бы дать мне стакан воды?

Столь неожиданный поворот разговора показался мне странным.

– Как? – переспросил я.

– Простите, – сказал Трентино. – Ночь выдалась долгая. Хочется пить. Вы не могли бы налить мне немного воды?

– Сейчас принесу.

Войдя в кухню, я вытащил из шкафа стакан и начал наполнять его водой.

– Хорошая кухня, – произнес за моей спиной Лопес.

Обернувшись, я обнаружил, что оба детектива решили составить мне компанию. Я протянул Трентино стакан.

– Я думаю, что мне необходимо встретиться с женщиной, о которой вы говорите, – сказал я.

– Вы имеете в виду настоящую Саманту Кент? – спросил Лопес.

В его словах был намек на то, что я либо спятил, либо вру, либо и то и другое сразу. Я его проигнорировал.

– Так вам не кажется, что я должен с ней встретиться? – спросил я.

– Да, ваша встреча должна состояться непременно, – сказал Трентино. – Хотя она сейчас сильно потрясена и гостей принимать не склонна.

– Эй, а вы заметили, что у вас тут ножа не хватает?

Я повернулся к задавшему этот вопрос Лопесу и обнаружил, что его взгляд направлен на деревянную подставку около плиты. В подставке было восемь отделений, однако ножей в ней осталось лишь семь. Вот тут-то я и понял, что происходит.

– О чем это вы? – спросил я.

Лопес подошел к подставке, вытащил один из ножей.

– Я спросил, известно ли вам, что в вашем наборе не хватает одного ножа. Только и всего. А вы что подумали?

Я переводил взгляд с одного детектива на другого, словно впервые увидел их.

– Детектив Лопес, – произнес я, – мы с вами видим семь ручек, торчащих из подставки для ножей, плюс одно пустующее отделение. Начнем, однако, с того, что вы не можете знать, составляют ли эта подставка и ножи единый комплект. Поэтому, когда вы спрашиваете, известно ли мне, что у меня не хватает ножа, я задаю вам ответный вопрос: известно ли вам, что это действительно так?

– Не надо на нас сердиться, доктор Ремлер, – сказал Трентино. – Простите, если мы создали у вас ошибочное впечатление. – Тон его стал более спокойным и учтивым. И куда более деланым. – Мы благодарны вам за чистосердечие и очень хорошо понимаем, что вы старались помочь нам. Будьте уверены, мы сумеем во всем разобраться.

– Да, – подтвердил Лопес. – И очень скоро.

Я проводил их до двери. Прежде чем покинуть квартиру, каждый из них одарил меня долгим, многозначительным взглядом.

– Счастливого Хэллоуина, – сказал Лопес.

Оставшись в квартире один, я вернулся в кухню, чтобы сварить кофе. Там, на столе, стоял стакан с водой, которую попросил у меня детектив Трентино. По-прежнему полный. Трентино не отпил из него ни глотка.

Секретарша соединила меня.

– Привет, что-нибудь случилось? – послышался голос Паркера.

– Много чего. Мне нужно поговорить с тобой. Могу я прийти в твой офис?

– Да, разумеется. У тебя все в порядке? – спросил он.

– Не уверен.

– Тогда давай так, встретимся здесь в час дня, идет?

– Идет.

Я быстро принял душ, переоделся, поймал такси. Паркер ждал меня в своем офисе.

– Что случилось? – спросил он, взглянув на мой заклеенный пластырем лоб.

– Это длинная история, – ответил я. – Ты помнишь, несколько дней назад мы обсуждали одну мою пациентку?

– Это ты о женщине с малышом?

Сердце у меня упало. С малышом. Детективы не сказали о нем ни слова. А я и не спросил. Где он находился все это время? Надо полагать, с ним все в порядке. Впрочем, похоже на то, что мне придется пересмотреть многие из моих предположений.

Собравшись с мыслями, я приступил к рассказу о случившемся, стараясь, чтобы он получился как можно более связным.

– Прежде всего, – наконец проговорил Паркер, – существует два набора фактов: то, что ты знаешь, и то, что тебе говорили. Первый набор – факты, тебе известные, – включает в себя только то, что ты в состоянии доказать. С другой стороны, то, что тебе говорили, – второй набор – образует большую часть твоей истории.

Я смотрел на него, недоумевая.

Паркер наклонился ко мне:

– Тебе не следует относиться к обоим наборам как к истинным. Возьми тех же детективов. По их мнению, ты что-то скрываешь, и они хотят выяснить, что именно.

– Но я ничего не скрываю.

– Не имеет значения. Итак, первое. Способность отличать то, что существует в действительности, от того, что представляет собой просто чью-то уловку.

– Уверения в том, что Сэм Кент не было в городе, что она не знает меня, – могут оказаться враньем?

– Нет. Я клоню к другому – не следует верить всему, что тебе рассказали, – ответил Паркер. – Например, по твоим словам, детективы заявляют, что Сэм находилась в Бостоне, в отеле «Риц-Карлтон». Она могла находиться там, однако у детективов не было никакой возможности получить доказательства этого. И пока они их не получат, оба будут делать вид, будто доказательства у них уже в кармане. Они всегда так делают.

– Это законно?

– Все относительно. Убит человек, а это, знаешь ли, в список законных деяний не входит. Думаю, детективы получили то, что можно обозначить как «свобода действий».

– Так что же мне теперь делать?

– Именно то, что ты и сделал, – ответил он. – Обратиться к адвокату. Приход детективов в твою квартиру, фарс со стаканом воды – все указывает на одно. Более того, на то, чего они тебе, я в этом уверен, не сказали.

– А именно?

– Они нашли орудие убийства.

– Нож? – спросил я.

– Ага. И теперь хотят знать, не мог ли он принадлежать тебе. Ты должен сосредоточиться на том, что́ знаешь наверняка, что́ способен доказать. Собрать все факты, свидетельствующие, что Саманта Кент – твоя пациентка. Для начала, как она расплачивалась с тобой, чеком или по кредитной карточке?

– Она платила наличными, – еле слышно ответил я. – По ее словам, она не хотела, чтобы муж узнал о ее визитах к психотерапевту. Сказала, он просматривает ее счета.

– Кто-нибудь из других пациентов видел ее в твоем офисе?

Я поразмыслил над этим.

– Нет, не думаю.

– Постой. Чтобы попасть к тебе, она должна была поговорить с Милой, так?

– Электронная почта. После первого контакта с моей телефонной службой она и Мила обменялись сообщениями.

– Дэвид, ну как же можно… – начал Паркер и умолк. – Прости, – сказал он.

– А мои записи, – вспомнил я. – Они не помогут?

– В том-то и проблема. Это твоизаписи. Они ничего не доказывают.

Я вспомнил кое о чем еще:

– Слушай, она же звонила мне домой. Мы сможем установить ее номер?

– Она звонила на сотовый?

– Нет. На обычный телефон.

Он покачал головой.

– ПЛИ охватывает только исходящие вызовы.

– Что еще за «пли»?

– «Подробности локального использования», система регистрации твоих телефонных звонков.

Тут в моей голове что-то щелкнуло, и всплыло новое воспоминание.

– Прием, – сказал я. – Коктейль, устроенный «Обществом Кеспера». Она была на нем.

«Оп-ля», – сказали глаза Паркера.

– То есть множество людей видели вас там вместе?

– Нет, этого не было, – мрачно ответил я. – Она подошла ко мне, когда я уходил, уже на улице. Но при этом была одета для приема и спустилась по ступеням музея – так, словно вышла оттуда.

– Как она могла узнать, что ты там окажешься? – спросил Паркер.

– Понятия не имею.

– Хотя, вообще говоря, она могла прочитать об этом в газете. Служба Кеспера выпускает пресс-релиз, в котором перечисляются приглашенные на коктейль организации. Она могла увидеть где-то упоминание о «Доме полумесяца».

– Но ведь ей же пришлось объяснить тебе, как она там оказалась, верно?

– Она сказала, что муж управляет благотворительным фондом «Общества Кеспера».

– То есть она была одна?

– Да. Сказала, что муж в отъезде.

Паркер медленно покачал головой.

– Если вдуматься, все это кажется просто невероятным, – произнес он тоном почти благоговейным. – Я о том, что за этим стоит. Планирование, маневрирование и…

– Есть кое-что еще, – сказал я.

И рассказал о том, что произошло после приема Кеспера, – как Сэм приехала ко мне домой и приготовила ужин. Своего рода гармония – безымянная вермишель, приготовленная женщиной, назвавшейся чужим именем.

– Скажи, ты не… – Голос его замер.

– Нет, – ответил я. – Она всего лишь состряпала ужин.

– А она хоть на минуту оставалась на кухне одна?

Я задумался.

– Да, я выходил за бутылкой вина.

– Интересно, куда она спрятала нож, – сказал Паркер. – Ей же нужно было вынести его из твоей квартиры.