Текст книги "Меченосец"

Автор книги: Глен Чарльз Кук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 16 страниц)

Именно туда, не отдавая себе отчета, он и шел. Там находились вожделенные сведения о Нероде, тоалах, Зухре, о Добендье. Там, где же еще?

К востоку от Сентурии долгое везение изменило путнику. После стольких миль и недель в поисках хоть сколь-нибудь безопасной дороги вдруг попался лес. Ухоженный, причесанный, но все же лучшее укрытие на всем пути от Карато. Местами заросли были почти дремучими. Завлекательно, но тревожно. Попахивает охотничьими угодьями. С другой стороны, можно идти при свете дня – впервые с тех пор, как покинул Ниргенау.

Однажды около полудня скитальцу почудилось, будто вдалеке запели рожки. Юноша замер, прислушиваясь. Нет, ничего, всего лишь показалось. Поколебавшись, он двинулся дальше.

Через час призыв повторился, причем куда ближе. Теперь сомнений не осталось. Белки зашуршали по веткам, кролики заметались, сверкая белыми подхвостьями. Впереди мелькнул олень, за ним – кабан. Оба, завидев человека, бросились наутек.

– Лучше спрятаться, – пробормотал Готфрид и побежал за животными.

Найти бы заросли погуще, но настоящих дебрей не попадалось. За оленем не успел – ноги подвели, еще и запыхался. Приметил пещеру, сунулся внутрь и тут же бесславно удрал, уткнувшись в медведицу с потомством.

Рожки запели снова – охота близилась. Кого же травят? Точно не его: звук доносится спереди. Даже Алер не отважился бы оповестить Меченосца о своем прибытии. Увы, дура удача вздумала изменить.

Что делать? Нужно скорее куда-то деваться! А, вот подходящий дубок. Юноша вскарабкался на дерево, раскачался и перемахнул на соседнюю березку, затем поднялся до толстого сука и перепрыгнул с него на неимоверно огромный дуб – наверное, прадедушку первого. Он устроился на ветвистой развилке в шести десятках футов над землей и принялся смотреть на протекавший неподалеку ручей.

Снова рожки, но песьего лая неслышно – отлично. Значит, след не возьмут, даже если уткнутся в его укрытие. Дудки не унимаются… А вот и добыча – измученная, ковыляет к ручью, задыхается.

– Девушка, – прошептал Готфрид, свесившись с дерева, чтоб лучше видеть.

Оборванная, исцарапанная, в синяках – и едва ли старше его. Вполне симпатичная. Остановилась зачерпнуть воды, ступила в воду и двинулась вниз по течению. Значит, головы от страха не потеряла.

Вдруг, поскользнувшись, беглянка не удержала равновесие и шлепнулась в ручей, взвизгнув от отчаяния и боли. Она забарахталась, пытаясь встать, но перетруженные мышцы и вывихнутая щиколотка не позволили.

Охотников не было видно, и Готфрид принялся спускаться, но вдруг замер – всадники проехали прямо под ним, зубоскаля о добыче. Юноша впитал вентимильский язык из памятей, добытых мечом, и теперь понял: девушка спасалась от жертвоприношения, медленной мучительной смерти ради вызова демона и власти над ним.

Преследователей было пятеро, за каждым ехал оруженосец. Все молодые, жестокие, гнусные. Они спешились подле беглянки, принялись насмехаться, пинали несчастную, когда та пыталась встать.

Готфрид перебрался на березу. Один слуга повернулся, прислушиваясь, но вскоре успокоился – забава господина куда интересней.

Юноша напомнил себе, что решил обнажать Добендье лишь ради самозащиты. Но совести не прикажешь. Рогала, конечно, назвал бы глупцом, сующимся в чужие дела. Так то Рогала.

Когда до земли оставалось с десяток футов, Готфрид спрыгнул в мягкую густую траву. Чуткий оруженосец снова обернулся, и Великий меч покинул ножны. Вентимилец пытался закричать, но успел лишь всхлипнуть.

Знакомое чувство, будто растешь. И клинок томится, алчет. Секундное головокружение – прилив чужой выпитой души. Все замерли, ощутив выплеск колдовской силы.

Готфрид обрушился на охотников ураганом. Пока те опомнились, юноша зарубил оруженосцев и двух господ. Остальные, перебежав ручей, спешно принялись колдовать. Один отступил, двое разошлись по сторонам, и в треугольнике меж ними заклубился алый туман. В пелене появилась человекоподобная тварь – кривоногая, коренастая, длиннорукая, волосатая, зубастая. Существо глянуло на девушку и ухмыльнулось. Готфрид зашлепал по ручью, занося меч.

Вопреки магическому происхождению, демон не казался особо опасным, пока не выяснилось, что Добендье с ним справляется не лучше, чем обычная сталь со старым матерым дубом. Готфрид перепугался, но клинок оставался спокоен, блистая в вихре молниеносных выпадов. Полетели ошметки, лезвие зазвенело гонгом. Противника, казалось, поразил сам факт собственной уязвимости. Качаясь под ударами и больше не ухмыляясь, тот потянулся к Готфриду. Троица, призвавшая демона, изумленно завопила.

Юноше вдруг вспомнилось поле, где отец с братьями упражнялись в ратном деле, и измочаленный, иссеченный столб посреди него. Тварь подставляла руки, когда Добендье целил в шею, а тот тут же бил в ногу. Клинок выплясывал ритм – туда-сюда, вверх-вниз – и всегда опережал на такт. Удар, и колено противника треснуло.

Меч радостно взвыл.

Пока демон, присев, рассматривал перерубленную конечность, Меченосец убил ближайшего вентимильца и бросился на остальных. Одного он догнал, но второй успел поймать лошадь и удрать, потому что Готфрида вдруг отвлек визг.

Тварь двигалась по ручью на карачках, догоняя девушку, словно исполинский паук, выжидающий момента для смертоносного прыжка. Та ползла, не в силах подняться на ноги.

Парень перехватил клинок обеими руками, размахнулся хорошенько и одним ударом снес чудищу голову. Она скатилась в ручей, и рот, оказавшийся над водой, разразился хулой на ломаном вентимильском. Отупевшее тело заковыляло вдоль берега, нащупывая утраченное; кривые пальцы ухватили камень подходящих размеров и принялись прилаживать к шее.

Готфрид повернулся к девушке, и та в ужасе отпрянула. Кажется, Меченосец страшил ее сильнее демона.

Добендье требовал крови, но юноша все же запихнул его в ножны. Он протянул руку, и незнакомка взялась за нее, хотя и так, словно боялась кары за непослушание. Не зная, что сказать, Готфрид молчал, да и вентимильский едва ли правильно прозвучал бы из его уст. Меченосец помог несчастной вылезти на берег, посадил у деревца, затем отправился ловить лошадей и собирать трофеи. Память убитых охотников оказалась интереснее снаряжения. Они знали путь в библиотеку: именно там миньяк одарил их демоном.

Чудовище же продолжало чертыхаться, барахтаясь в ручье.

Нельзя терять время! Юноша помог незнакомке взгромоздиться на коня, затем, сам не понимая зачем, вытащил говорящую голову из воды и привязал к седлу за жесткие волосья. Существо не унималось, непрерывно сообщая, что про Готфрида думает.

Когда тот уже стронул коня, девушка заговорила:

– А как же я? Что мне прикажешь делать?

Меченосец заглянул в круглые от страха глаза и пожал плечами.

– Что хочешь. Ты свободна.

Несмотря на ломаный, неправильный выговор, она поняла.

– Нет, я уже посвящена. – Она ткнула пальцем в голову. – Теперь хозяева этого гада не могут расторгнуть с ним сделку, так же как и он – с ними. Они найдут меня. Сбежавший вентимилец приведет своих товарищей, могучих колдунов – отцов тех, кого ты убил.

Готфрид снова пожал плечами. Что тут скажешь? Он и не думал о последствиях, выручая девушку.

– Тогда поехали со мной, – предложил он.

На дружбу юноша не рассчитывал – какие друзья у Меченосца? Но раз принял на себя ответственность, придется ее нести.

Незнакомка не сразу решилась идти следом, опасаясь остаться наедине со столь могучим человеком. Но ведь он ее спас!

И когда Готфрид, пожав плечами в третий раз и переругнувшись с головой, стронул коня, девушка окликнула его и попросила подождать.

9
Близ Дедеры

Беглянку звали Лойдой Хатсинг. На вопрос, не родня ли она Франакру Хатсингу, та ответила, что приходится ему дочерью. И тут же перепугалась оттого, что Готфрид знает отцово имя.

Демон представился Гасиохом. Девушке было семнадцать, словоохотливой голове – несчетно. После победы над Гревнингом Алер отослал юную пленницу в Сентурию. Гасиох же прислуживал повелителю бесов, призванному высшей вентимильской знатью. Убитые Меченосцем охотники принадлежали к роду самого миньяка, и Лойда предрекла своему спасителю лютую смерть. Гасиох с радостью предсказание подтвердил. Семья правителя считалась неприкосновенной, во всяком случае, пока находилась у власти. Однако угрозы Готфрида не особо тревожили, в отличие от непрестанной болтовни.

– Да заткнешься ты уже? – рявкнул Меченосец. – По сравнению с тобой Рогала – сущий ангел!

Чудище ухмыльнулось, не прекращая бубнить. Юноша старался не слушать.

– Эй, Лойда, твой отец – тот самый печально известный Франакр Хатсинг, шериф Ригдона?

– Почему печально известный?

– По нашу сторону границы его не очень жалуют.

Готфрид думал, его гудермутское происхождение напугает спутницу, а та, напротив, обрадовалась.

– Да мы соседи, почти родня! А что наши отцы не поделили, сейчас не слишком важно.

Конечно, в лесу-то посреди Вентимильи.

Познакомились они только на второй день, когда остановились на опушке. Юноша заколебался: идти дальше пешком или ехать? До того Лойда молчала, в отличие от неутомимого демона. Да и Готфрид слишком был занят раздумьями, чтобы обращать на них внимание.

Что делать теперь, когда встревожится вентимильская знать и начнется охота – уже на него. Удастся ли пробраться к библиотеке незамеченным?

На пути встала Дедера. Вдали от поселений Добендье защитит: в глухомани большой отряд не собрать. Но раскинувшийся впереди город с четвертьмиллионным населением способен выставить целую армию. Смысла прятаться, таить себя и свою цель уже нет. Не лучше ли остаться верхом и положиться на скорость?

Неподалеку проехала группка всадников, лениво осматривающих кромку леса. К немалому удивлению, Гасиох молчал, пока патруль не скрылся из виду.

– Чего ж ты не заорал? – осведомился Готфрид.

– Нравишься ты мне, парень. Привязался я.

– Врун.

– Надо ж, заметил! Ой, какой плюсик мне в послужной списочек! Важно для карьеры, таки да. – Тварь хихикнула. – А по правде, ленивый я стал. Тебя поймают, значит, и меня. И снова за работу. В моем закоулке ада каникулы, знаешь ли, редки.

Готфрид озадаченно глянул на демона: шутит он или всерьез? Дьявол его разберет! И Меченосец расхохотался – впервые со дня штурма Касалифа.

– Так среди твоих чертовских свойств еще и лень числится?

– Лень – моя главная добродетель, – уныло проворчал Гасиох и замолк.

– Будет нелегко, – предупредил Готфрид Лойду. – Попробуем опередить погоню. Не отставай!

– Чтоб я отстала от гудермутца!

Ишь, осмелела!

– Чувствую, эту остроту я услышу еще не раз. Наверное, стоило тебя оставить, где нашел. Догоняй!

Путники наткнулись на разъезд, не проскакав и мили. Вентимильцы опознали всадников, но, хотя и вооруженные, связываться не стали – ушли полями, позволив проехать.

– Что это с ними? – спросила девушка.

– Не знаю, но подобное гостеприимство мне не нравится. Слишком уж осторожничают.

Юноша оглянулся: патруль как ни в чем не бывало вернулся на дорогу. А из недр чужой памяти всплыло: им приказали не соваться. Вблизи Дедеры наверняка ждет сюрприз.

– Кажется, сглупил я.

– Еще бы! – мерзко захохотал Гасиох. – Хватило же ума охоте на девку мешать!

Солнце стояло высоко. В самом деле, просчитался – следовало выждать до вечера. Если вентимильцы смекнули, куда он направляется, смысла спешить нет. У библиотеки перехватят.

Когда удирали в Бильгор, Рогала думал за двоих, теперь приходится самому. Противники не торопятся. Может, уверены, что если гнома не видно, перехитрить их некому? Как ни мерзко в этом сознаваться, Тайса не хватает.

Ладно, обойдемся, не такие уж мы дураки. Да и в рассудке копошатся десятки советчиков. Память мертвых поможет и подскажет – такая вот некромантия в себе самом!

Тоал хихикнул.

Погоня нарастала. Над соседними дорогами вздымались клубы пыли. Не раз Готфрид примечал латников в черных доспехах, поджидавших неподалеку, явно предупрежденных и готовых влиться в облаву. Копят силы. Когда же решатся атаковать?

Но по-видимому, драться им не приказали. К темноте собралось сотни две преследователей; они подошли ближе, но в бой не лезли. В рассудок юноши застучалась чужая память: в нескольких милях впереди – река Худайма, одна из самых крупных в Вентимилье. Дорога пересекает ее по узкому укрепленному мосту, к переправе их и прижимают. Однако совсем неподалеку бежит приток Худаймы. Есть шанс оторваться по нему.

Гнали изо всех сил, но ручья достигли уже в кромешной тьме. Готфрид спрыгнул с коня, помог спешиться Лойде, ухватил Добендье с Гасиохом и припугнул лошадей. Конечно, усталые животные далеко не ускачут, но и четверть мили уже подарок.

Беглецы замерли под мостом, слушая бесконечный перестук копыт над головой. Гасиох и теперь смолчал.

Наконец вентимильцы проехали. Нельзя терять ни минуты! Готфрид схватил девушку за руку и потащил вниз по течению.

– Давай быстрее!

– Я устала! – выдохнула Лойда, но больше не жаловалась – когда несешься стремглав в темноте, не до разговоров.

Вскоре им повезло наткнуться на лодку, тщательно припрятанную, охраняемую нешумливым, но свирепым псом.

– Вряд ли их хозяин – добропорядочный подданный, – заметил Гасиох. – Рыбаки свои корыта держат поближе к дому.

Собака зарычала, но, учуяв Меченосца, тихонько шмыгнула в темноту. Готфрид пихнул Лойду в лодку и отгреб как раз, когда погоня вернулась на мост.

Река несла споро – Худаймы, широкой и ленивой, достигли за час, оставив преследователей далеко позади. Юноша, торопясь к другому берегу, неумело правил суденышком.

– Хорошее всегда быстро заканчивается, – проворчала девушка, когда причалили. – Думала, мы просто спокойно сплавимся, река-то домой течет.

– У меня другой путь.

– Этого я и боялась.

– Если позволите, я б советик дал, – затрещал демон, когда Готфрид двинулся наверх. – Они на след не так быстро выйдут, если лодку вниз по течению пустить.

Готфрид глянул на восток: по мосту тянулась цепочка факелов. Да уж, геройского духа ему явно не хватает, жалко суденышко. Украл – уже гнусно, а тут еще и погубить чужое собрался.

– Сделай, как говорят! – взвизгнула девица.

– Все, все, уже!

– Знаешь, я в таких вещах разбираюсь – не в первый раз удираю.

– Я б ее опыту не слишком доверял, – проворчало чудище. – Всегда попадается.

Меченосец задержался на мгновение, глядя, как лодка ускользает в ночь. Интересно, что у демона на уме? Ведь изо всех сил старается к хозяевам не вернуться. Почему?

Все, надо двигать – факелы приближаются. Может, пока думаешь, как удрать половчее, чужие памяти в голове сами отыщут ответ?

Долго дурачить вентимильцев вряд ли удастся, ведь и Добендье, и Гасиох для мага словно огонь в темноте. И тот и другой искажают ткань мира.

Готфрид молча топал вперед, понурив в отчаянии голову. Как же гнома не хватает! Так пригодилось бы его удивительное чутье! Чужие души захихикали – как всегда, когда он пытался себя обмануть. Не только из-за уникальных способностей ты скучаешь по Рогале, ох, не только…

Демон язвил без передышки. Тайс хоть молчун, а этот уже вывалил все последние сплетни вентимильского двора и преисподней. Затем башка предложила разведать дорогу. Из доброты, конечно.

– Только развоплоти меня, и все, – тараторил бес. – Заклятие простейшее, любой дурак справится.

В мозгу снова прозвенел тревожный колокольчик.

– Спасибо, сам обойдусь.

Едва слышно прошелестел из глубины тоалов смех – точно, уловка была.

Рогала не шел из головы. Что с ним? Ощущение отдалившейся погони пропало. Если уж хочешь достичь библиотеки, нужно рассуждать по-гномьи. Никаких сантиментов, все ради цели, лишнее прочь. Плевать на остальных, они – разменные пешки.

Тошнит от такой философии. Как хорошо, что еще не стал мыслить как Рогала.

Около полуночи наткнулись на усадьбу, и Готфриду вдруг взгрустнулось, захотелось домой, под родительский кров. Ага, в самом деле кто-то из попавших под Добендье охотников родился здесь. Как его оплакивают!

Выудив в омуте памяти духи вентимильцев, юноша двинулся к хозяйству, знаменитому коневодством. Он прокрался к стойлам и вывел двух скакунов. Интересно, как скоро их пропажу заметят? Свяжут ли с бегством Меченосца?

Путники поначалу двинулись на запад, затем повернули на север, собираясь обойти Дедеру кругом: подобный маршрут не столь очевиден, как прежний прямой.

Судьба ли, удача ли, милость Зухры, но снова везло. Даже днем никто не препятствовал, хотя проезжали усадьбу за усадьбой и сотни людей с любопытством глазели вслед.

Весь день гнали из последних сил. Лойда так устала, что и жаловаться не могла. Ближе к вечеру, выбирая безлюдные дороги, повернули на восток, а на закате оказались прямо к северу от Дедеры. Снежные пики Хромога в последних солнечных лучах закрывали горизонт исполинской челюстью с окровавленными клыками. Готфрид не останавливался.

А затем появился тоал. Откуда, как – непонятно. Юноша оглянулся, и вот он в почтительном отдалении – зияющая чернота на вороном жеребце, хотя тремя минутами ранее его не было. Похоже, тот самый, с которым Меченосец бился у бильгорской границы – ощущение сходное, и копье сияет в подступающей темноте. Атаковать мертвец явно не собирался.

– На кой ему драться? – проворчал Гасиох. – Он просто за мечом присматривает.

– Сражения с ним все равно не избежать, – сказал юноша, содрогнувшись.

Очень не хотелось, чтоб еще одна жуткая тварь поселилась на краю рассудка. А вдруг оба духа начнут драться за него, будто шакалы – за падаль?

– Лойда ехать не может, – заметил Готфрид.

Он ожидал, что демон выдаст совет в духе Рогалы – дескать, плевать на девку, – но тот удивил:

– Так остановись, и пусть она передохнет. Тоал тебя не тронет. Даже позаботится, чтоб и другие не потревожили.

– Это почему?

– Ему ж приказали проследить, чтоб меч кому не надо не попал, – объяснил словоохотливый демон. – И он исполнит повеление, уж будь уверен.

– Тебе-то откуда знать?

– Ох, погубит меня болтовня. – Башка хихикнула. – Знаю, и все. Хочешь верь, хочешь нет.

Готфрид поверил, а что еще оставалось? Путники доехали до ближайшего леска и устроились на ночлег. Лойда прижалась к юноше, согреваясь, и тут же уснула. Неутомимый мертвый вождь остался сторожить в сотне ярдов. Меченосец, как мог, отгонял сон, но не выдержал. Он проспал до утра без сновидений, кошмары не тревожили: верно, его тоал развлекался беседой с приятелем.

К вящему удивлению, парень проснулся целым и невредимым, с мечом под рукой. Тоал торчал статуей, уставившись на дорогу. Надо думать, Гасиох и тут не ошибся: не только Алер к Добендье тянется.

Прислушавшись к вождю внутри, Готфрид понял: скверно дела пошли у Вентимильи. Невенка Нерода и мертвецы отбились от рук: самоуправничают за спиной миньяка, вредят и, похоже, действительно не хотят, чтобы зачарованный клинок попал тому в руки. Но почему? Призрака прямо распирало весельем, чтоб ему!

– Эй, Гасиох!

Интересно, демоны вообще отдыхают? Башка зашевелилась, зевнула, изображая крайнюю заспанность.

– Ну чего?

– Что на западе делается?

– Спит народ. Ночь потому что. И здесь бы спокойно…

– Что там с войной?

– Ничего особенного. – Будь у демона плечи, точно бы ими пожал, но и в отсутствие оных безразличие изобразил убедительно. – Завяз миньяк в резне. Тут уж у кого первого солдаты кончатся.

Готфрид припомнил отзывы Рогалы о правителе Вентимильи.

– Алер – хороший колдун, но, наверное, полководец так себе, – процитировал он гнома.

– Именно.

– А войска, надо думать, это уже поняли?

Демон не ответил. Должно быть, Готфрид угадал. Теперь-то ясно: Вентимилья больше не едина. Армия волнуется, командиры сомневаются. Яд раздора просочился с запада и сюда. Наверняка дело в Нероде.

Значит, ухо надо держать востро: теперь меча хотят двое, и обоим наплевать, что станет с Готфридом из Касалифа.

А может, на этом удастся сыграть? Но сейчас главное – достичь библиотеки. Обязательно. Без нее никак. Не Зухра ли внушила столь странную, ничем разумным не подкрепленную уверенность?

Готфрид разбудил Лойду.

– Вставай, пора ехать!

Девушка осмотрелась, заметила тоала.

– Он все еще здесь!

– Да. Боюсь, он покамест от нас не отстанет.

Наспех проглотили холодный завтрак. Лошади явно не хотели пускаться в путешествие. Гасиох на расспросы отвечал пространно, живо и вдохновенно, но толком так ничего и не сказал. Скверное начало дня.

– Поехали, Лойда. Нам еще далеко.

Карта, всплывшая в сознании, пугала юношу, хотя чужие памяти единогласно твердили: путь легче, чем кажется.

Снова поскакали во весь опор. Нужно было не только опередить вентимильцев, не дать им перекрыть вход в библиотеку, но и попасть туда до Нероды. Может, и тоал выжидает, потому что чувствует скорое прибытие хозяина?

Около полудня достигли предгорий. Погоня выросла до настоящего королевского эскорта. Готфрид гнал все быстрее.

Появилась летучая тварь, закружила над головами. На дракона, носившего Нероду в Гудермуте, не похожа, и кто на ней – не разобрать. Но седок точно есть. Тоал держится в двух сотнях ярдов, не больше и не меньше, далеко позади – вентимильцы. Интересно, на чьей они стороне?

Очевидно, насчет его цели ни у кого сомнений не осталось. Забрался в самый глухой угол страны, торопится. Хотя, конечно, и здесь усадьбы лепятся к холмам, изрезанным террасами, но, кроме библиотеки, нет ничего примечательного. «Ничего», – повторили эхом чужие памяти.

Преследователи не вмешиваются – значит, им тоже нужно, чтоб Меченосец достиг цели. Может, сам того не зная, он исполняет желание Нероды? Напрасно загоняет коней, мучает себя и Лойду?

Рассудок твердил одно, а страх и тревога, накапливавшиеся изо дня в день, – другое. Если б Рогала был рядом! Он бы посоветовал, выручил…

– Ладно, рискнем, – пробормотал Готфрид.

Время положиться на авось. Он придержал коня, пустил его шагом.

Эскорт тоже пошел медленнее, но по-прежнему не угрожал ни единым движением. Только тоал чуть приблизился.

Крестьяне с ферм на окрестных склонах бросили работу и выстроились на межах, глазея на путников, будто на парад. Завидев Меченосца, многие отступали, удирали и даже прятались. Готфрид ощущал себя сильным и властным – так, как прежде чувствовал себя лишь с мечом в руках.

До библиотеки юноша добрался раньше, чем рассчитывал, и там нашел ответы на все загадки. Там узнал, почему никто не преграждал путь, почему крестьяне не трудятся.

В пещере его ждал миньяк Алер.