Текст книги "Кем был Иисус из Назарета?"

Автор книги: Глеб Ястребов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 24 страниц)

6. Казнь

Распятие было, пожалуй, самой мучительной казнью, которая существовала в Средиземноморье I века. Американские историки Джером Нейрей и Брюс Малина собрали греко-римские и еврейские свидетельства, показывающие, что процесс этой казни был задуман как последовательное унижение.

1. Вынесение приговора часто сопровождали бичевание и пытки; многим распинаемым выкалывали глаза и наносили ранения.

2. Осуждённые были вынуждены нести перекладины от крестов.

3. У осуждённых отбирали одежду: в своей наготе они выставлялись на публичное посрамление.

4. Тяжёлые увечья наносили гвозди, вбиваемые в руки. При этом палачи часто старались прикрепить жертву ко кресту в какой-либо странной и нелепой позе.

5. Смерть была медленной и мучительной: органы тела изувечивались, терялся контроль над телом; увеличивался в размерах пенис.

6. Часто к кресту собирались насмешники, которые издевались над казнимым и осыпали его бранью и шутками.

Вполне правдоподобны свидетельства Евангелий, что Иисусу довелось пережить большую часть из описанного здесь. Мы не знаем, однако, был ли Иисус привязан к кресту или прибит гвоздями: оба варианта казни широко практиковались римлянами. Рассказы о явлениях Воскресшего упоминают раны от гвоздей (Ин 20:25, 27), но не вполне понятно, стоит ли за этими упоминаниями достоверная информация о способе казни.

Общему описанию казни верить можно: все евангелисты упоминают, что при распятии присутствовали женщины-ученицы Иисуса (Мк 15:40). Одним из свидетелей мог быть также некий Симон из Киринеи, которого солдаты заставили нести перекладину от креста Иисуса (Мк 15:21). Само место казни было оцеплено войсками, но они наблюдали издалека.

Очень сложен вопрос о последних словах Иисуса. Здесь евангелисты сильно расходятся в показаниях. Если попытаться выстроить эти слова в хронологическом порядке, получится следующее.

1. «Отче! Прости им, ибо не ведают, что творят!» (Лк 23:34).

2. «Женщина, вот сын твой!.. вот мать твоя!» (Ин 19:26; о «любимом ученике»).

3. «Истинно говорю тебе: ныне же будешь со мной в раю» (Лк 23:43; сказано одному из преступников, распятых вместе с Иисусом).

4. «Элои, Элои, ламма, савахфани!» (Мк 15:34/Мф 27:46).

5. «Жажду» (Ин 19:28).

6. «Совершилось!» (Ин 19:30).

7. «Отче! В руки Твои предаю дух мой» (Лк 23:46).

Однако здесь возникают серьёзные проблемы по части достоверности. Для начала мы имеем сомнения общего порядка: во-первых, откуда вообще известно, что Иисус говорил на кресте, если рядом были только палачи, а женщины-ученицы Иисуса наблюдали за казнью лишь издалека? Во-вторых, не означает ли сам разнобой между евангелистами, что чёткого и устойчивого предания на сей счёт не существовало, и каждый автор вкладывал в уста Иисуса те слова, которые считал нужным?

Далее, есть проблемы с каждым конкретным речением. Вынесем пока за скобки (4) и рассмотрим остальные слова. Что касается (1), то эти слова хорошо соотносятся с общим духом учения Иисуса, но отсутствуют в целом ряде важных рукописей; поэтому даже их наличие в оригинальном тексте Евангелия от Луки находится под большим вопросом. Речения (2), (5) и (6) попадают под сомнение как часть Иоаннова богословия: четвёртый евангелист неизбежно подчёркивает, что Иисус всегда чётко знал свою миссию и никаких борений не испытывал; при этом легитимируется авторитет «любимого ученика», на авторитет которого опиралась Иоаннова школа. К сожалению, слова в (3) тоже сомнительны: более ранний источник, Марк, сообщает неприглаженную информацию, что Иисуса ругали оба распятых с ним преступника. Достаточно правдоподобно выглядит (7), но, возможно, Лука лишь домыслил фразу по общим соображениям (см. также ниже).

Не составляет ли исключение (4)? На первый взгляд никому из христиан и в голову не пришло бы вложить в уста Иисуса крик богооставленности. В конце концов, обычная тенденция, как видим, диаметрально противоположная. Когда христиане пытались представить, что Иисус мог сказать в последние часы жизни, они вкладывали ему в уста попечения о судьбах церкви (Ин 19:26), уверенность в своём посмертном будущем (Лк 23:43, 46), уверенность в исполненной миссии (Ин 19:30), слова милосердия (Лк 23:34) или, в крайнем случае, желание пить (Ин 19:28; с мессианской оглядкой на Пс 68:22!). Но придумать для Иисуса цитату из Псалма (Пс 21:1), которая отражала бы недоумение и страдание?! Если же Мк 15:34 столь сильно выбивается из общего ряда, то нельзя ли считать уж эту-то фразу аутентичной?

Вопрос исключительно сложен. Вышеупомянутые аргументы в пользу достоверности Мк 15:34 имеют тот основной недостаток, что евангелист Марк (а за ним Матфей!) не собирались писать ни объективно-беспристрастный труд о биографии Иисуса, ни трагедию о крушении надежд. Если евангелисты упоминают такие слова, значит, считают их частью благой вести. Это может означать лишь то, что, цитируя Пс 21:1, они имеют в виду дальнейшее содержание данного псалма, говорящее о страданиях и оправдании праведника (причём не просто праведника, но царя Давида – Иисус же к моменту написания Евангелия от Марка мыслился уже как мессианский царь и своего рода новый Давид). В частности, в конце псалма сказано следующее:

Да благоговеет пред Ним (Богом) всё семя Израиля, ибо Он не презрел и не пренебрёг скорби страждущего, не скрыл от него лица Своего, но услышал его, когда сей воззвал к Нему. О Тебе хвала моя в собрании великом... Да восхвалят Господа ищущие Его!.. Вспомнят и обратятся к Господу все концы земли, и поклонятся пред Тобою все племена язычников, ибо Господне есть Царство, и Он – Владыка над народами...

Пс 21:24–29

Таким образом, перед нами указание вовсе не на богооставленность, а на дальнейшее оправдание Иисуса Богом, установление Царства Божьего на земле, и обращение язычников. Мк 15:34 не только не выбивается из общего ряда, но и является ярчайшим образцом того, как ранние христиане представляли себе последние слова Иисуса. Помимо всего прочего, есть указание и на роль язычников, а это уже богословская тематика языкохристианского евангелиста Марка. Ещё одна историческая проблема: Марк приводит слова Иисуса в транскрипции с арамейского, но при этом полагает, что палачи, неверно расслышав, подумали, будто Иисус зовёт Илию. Однако путаница между выражением «Бог мой» и словом «Илия» возможна лишь на иврите, а не на арамейском языке.

На наш взгляд, слова в Мк 15:34 вложены в его уста евангелистом. Логика евангелиста была проста. Он опирался на уже сложившуюся христианскую интерпретацию, которая видела в Пс 21 указание на казнь Иисуса. Для него было вполне естественно предположить, что и сам Иисус увидел во время распятия эту связь как исполнение пророчества и произнёс перед смертью начальные слова данного псалма.

К сожалению, нам не известно, какими были реальные слова Иисуса перед смертью и говорил ли что-то Иисус вообще. Догадка Луки (не основанная непосредственно на предании), что Иисус смиренно произнёс «Отец, в руки твои предаю дух мой», видимо, близка к истине, хотя может и не отражать дословной формулировки.

7. Погребение

Некоторые учёные считают, что евангелисты ошибаются, и Иисус вообще не был похоронен: в конце концов, обычной участью распятых было достаться на добычу воронам и шакалам. Постигла ли Иисуса эта же судьба? На наш взгляд, скептикам пока что не удалось опровергнуть аргументы сторонников обычной теории: тело Иисуса было положено в гробницу. Назовём некоторые из этих аргументов.

• Свидетельство Павла. Древнейший наш источник на сей счёт, апостол Павел, сообщает, что Иисус был погребён (1 Кор 15:4). Само послание 1 Кор написано около 53 года, но Павел относит предание о погребении к числу той информации, которую сам получил при обращении в христианство (1 Кор 15:3). Обращение Павла относится приблизительно к 32–33 годам, то есть самым первым годам существования Иерусалимской церкви. Значит, перед нами очень раннее предание, причём кто бы Павлу ни излагал его в 33 году, он проверил его тремя годами позже, когда видел Петра и Иакова (Гал 1:18–19). Можно не сомневаться, что в те годы информация о судьбе тела Иисуса была достоверной.

• Наличие свидетелей. У креста присутствовали женщины (Мк 15:47): они должны были видеть, что стало с телом. Если бы наличие свидетелей было бы выдумано, то выдумали бы свидетелей-мужчин, а не женщин.

• Наличие у Иисуса сторонников. У Иисуса не могло не быть сторонников или сочувствующих в верхах иудейского общества. Пусть даже его смерть была для них ударом и разочарованием, было бы странно, если бы никто из них не попытался получить или выкупить тело Иисуса.

Поэтому рассказ о вмешательстве Иосифа Аримафейского очень правдоподобен. Этот рассказ выглядит у Марка следующим образом:

Пришёл Иосиф из Аримафеи, знаменитый член Совета, который и сам ожидал Царства Божия, осмелился войти к Пилату и просил тела Иисусова. Пилат удивился, что он уже умер, и, призвав сотника, спросил его: «Давно ли умер?» И узнав от сотника, отдал тело Иосифу. Он, купив плащаницу и сняв его, обвил плащаницей и положил в гробнице, которая была высечена в скале, и привалил камень к двери гробницы. Мария же Магдалина и Мария Иосиева смотрели, где его полагали.

Мк 15:42–47

Иосиф из Аримафеи, один из главных членов Синедриона, добился у римских властей выдачи тела Иисуса. (В ночном судилище он не участвовал: будучи благочестивым иудеем, он сначала отпраздновал Пасху, а затем, видимо, отправился ко сну, радостный от той пасхальной надежды, которую Бог даёт своему народу.) Скорее всего, он не был учеником Иисуса, но лишь благожелательно присматривался к его проповеди. Он добыл для Иисуса погребальный саван – это прикрывало наготу (Мк 15:24) – и положил тело Иисуса в гробнице.

В отличие от Марка Матфей сообщает, что к гробнице приставили стражу, причём даёт на редкость неправдоподобное объяснение: иерархи якобы боялись, что ученики выкрадут тело, а потом скажут, что Иисус воскрес (Мф 27:62–66). Хотя полностью исключать наличие стражи нельзя, всё же более вероятно, что её не было: для подобных хлопот не видно рациональных причин. Храмовой верхушке удалось устранить главного критика своей финансовой системы, и дальнейшее их пока не волновало.

Глава 13. Воскресение?

Согласно всем четырём Евангелиям и ряду других древнейших свидетельств, история Иисуса не заканчивается его смертью: он умер, но Бог воскресил его «на третий день».

Вправе ли мы вообще исследовать вопрос о достоверности этих евангельских рассказов? Не правомернее ли считать, что всё, что было после распятия, – это уже история христианства, история церкви, но не история самого Иисуса? С одной стороны, секулярные (и некоторые либеральные христианские) авторы считают, что, поскольку «чудес не бывает», сама постановка вопроса о возможном воскресении представляет собой неслыханную и неоправданную уступку исторической науки религиозным догмам. С другой стороны, даже многие более традиционные христианские авторы (и часть историков) полагают, что разговор о воскресении возможен, но лишь в плоскости теологии: историю же он никак не захватывает.

На наш взгляд, это неверно. Вопрос о том, оправдал ли Бог Иисуса после его смерти, и если да, то как, относится действительно не к сфере истории, а к сфере теологии. Однако «рассматривать вопрос об историчности воскресения Иисуса необходимо, потому что раннехристианские свидетельства объявляют его событием во времени и пространстве» (Г. Людеман). Иными словами, к сфере компетенции историка относятся как минимум следующие вопросы: что произошло с телом Иисуса? Была ли его гробница найдена пустой, и если да, то почему? Какие исторические события породили христианскую веру в воскресение Иисуса? С предельной осторожностью мы попытаемся рассмотреть эти вопросы в данной главе. При этом мы не будем спешить ни с отрицанием физического воскресения, ни с гипотезой о чуде.

1. Свидетельство апостола Павла

Самые ранние из известных нам христианских текстов – это письма апостола Павла. Они содержат древнейшие упоминания о воскресении Иисуса. Довольно кратко об этом говорится уже в самом древнем из сохранившихся Павловых писем (ок. 50 н. э.): «Мы верим, что Иисус умер и воскрес» (1 Фес 4:14). Подробностей, однако, апостол не сообщает, поэтому использовать данное свидетельство как точку исторической опоры мы не можем.

Огромную значимость, однако, имеет отрывок из 1-го письма Павла к коринфской христианской общине (ок. 53/54 н. э.), о котором мы уже кратко упоминали в конце предыдущей главы. Павел столкнулся с той проблемой, что некоторые христиане не верят в будущее воскресение (1 Кор 15:12): то есть саму концепцию воскресения-то они разделяют, но понимают воскресение в «духовном» смысле – как образное обозначение более полноценной и «духовной» жизни в настоящем. Не исключено, что и воскресение Иисуса они стали понимать иносказательно (1 Кор 15:17). Павел считал такую веру искажением подлинного христианского учения и затратил немало места на опровержение. В своём опровержении он попытался показать, что концепция апокалиптического воскресения является изначальным учением церкви и неразрывно связана с воскресением самого Иисуса.

Напоминаю вам, братья, благую весть, которую я возвещал вам, которую вы и приняли, в которой и утвердились, которой и спасаетесь, если преподанное удерживаете так, как я благовествовал вам, если только не тщетно уверовали.

Ибо я первоначально преподал вам то, что и сам принял: что Мессия умер за грехи наши по Писанию; и что он был погребён, и что был воскрешён в третий день по Писанию; и что явился Кифе, потом Двенадцати; потом явился более нежели пятистам братьев в одно время, из которых большая часть доныне в живых, а некоторые и почили; потом явился Иакову, также всем апостолам. А после всех явился и мне как некоему извергу...

1 Кор 15:1–8

В ст. 3–4 Павел цитирует предание, которое получил сам при своём обращении в христианство. Когда это было? Есть всего два основных варианта. Либо ему передали это предание христиане Дамаска, как только он уверовал (Деян 9:17–18; ок. 33 н. э.). Либо Павел имеет в виду сведения, полученные от Петра и Иакова несколькими годами позже в Иерусалиме (Гал 1:18). Первый вариант более вероятен, но заметим: общение Павла с Петром и Иаковом, скорее всего, подтверждает надёжность традиции, полученной от дамасских катехизаторов. Иными словами, судя по Павлу, в начале 30-х годов Пётр и Иаков верили, что Иисус не только умер, но и был воскрешён Богом «в третий день». Когда же могло возникнуть такое представление? На наш взгляд, лишь в самые первые месяцы после распятия, ибо сложно поверить, чтобы, к примеру, лишь через несколько лет Пётр пришёл к мысли, что Иисус уже давным-давно воскрешён. Значит, ст. 3–4 свидетельствуют о перемене, происшедшей с учениками вскоре после казни: что-то убедило их, что распятый учитель оправдан и воскрешён Богом. Под воскресением, конечно, имеется в виду воскресение физическое: едва ли в противном случае имело смысл упоминать о погребении! «Погребён» (людьми) и «воскрешён» (Богом) – это явно антитеза. Иными словами, хотя о пустой могиле напрямую не сказано, имплицитно она предполагается.

К этому преданию Павел добавил следующие, как он считал, факты: Иисус явился Петру и Двенадцати; потом явился одновременно 500 своим ученикам; потом – своему брату Иакову и ещё другим ученикам; потом – самому Павлу. Мы не можем, конечно, сейчас проверить достоверность этих сведений, но, поскольку Павел был лично знаком с Петром и другими апостолами, можно сделать вывод: они верили, что видели воскресшего Иисуса. Более того, Иисуса видели не только они: как минимум 500 «братьев» уверяли, что им явился Иисус. По словам Павла, хотя некоторые из этих христиан умерли, большинство живы и их можно расспросить.

2. Свидетельства евангелистов: проблемы и предание

Древнейший евангельский текст, говорящий о воскресении, содержится в Евангелии от Марка (ок. 70 н. э.).

По прошествии субботы Мария Магдалина, Мария мать Иакова и Саломия купили ароматы, чтобы идти помазать его (Иисуса). И весьма рано, в первый день недели, приходят к гробнице, при восходе солнца, и говорят между собой: «Кто отвалит нам камень от двери гробницы?» И, взглянув, видят, что камень отвален, а он был весьма велик. И, войдя в гробницу, увидели юношу, сидящего на правой стороне, облечённого в белую одежду; и ужаснулись. Он же говорит им: «Не ужасайтесь! Иисуса ищете Назарянина распятого? Он воскрес, его нет здесь! Вот место, где он был положен. Но идите, скажите ученикам его и Петру, что он будет ждать вас в Галилее. Там его увидите, как он сказал вам». И выйдя, побежали от гробницы. Их объял трепет и ужас. И никому ничего не сказали, потому что боялись.

Мк 16:1–8

На этом Евангелие от Марка заканчивается. Повествование, которое читатель Синодального перевода находит в Мк 16:9–20, есть не что иное, как поздняя вставка, представляющая собой компиляцию из концовок других Евангелий. Такой финал представляет собой определённую загадку. Безусловно, евангелист Марк верил в телесное воскресение: это подтверждают слова «юноши» (ангела) в Мк 16:6; более того, знает он предание и о явлениях Воскресшего ученикам. Но почему он ничего этого не излагает? И как вообще, по его мнению, христиане узнали о явлениях Воскресшего женщинам, если те никому ничего не сказали («потому что боялись»)? Пётр и другие ученики так и не услышали вести о воскресении?

Как мы уже сказали, Марк пишет «Евангелие» (т. е. «благовестие»), а потому в его замыслы не входит ставить читателей в тупик и задавать им неразрешимые загадки на самом интересном месте. Скорее всего, фразу «никому ничего не сказали» надо понимать в плане относительном: никому, кроме учеников (евангелист не мог не отдавать себе отчёта в том, что если они и впрямь ничего не сказали, никто бы о данном происшествии и не узнал). Согласно правдоподобной гипотезе Р. Бокэма, перед нами классический марковский мотив «мессианской тайны» (т. е. скрывания от внешних того, кто есть Иисус): «Женщины поняли слова юноши как апокалиптическую тайну, которую необходимо рассказать ученикам Иисуса, но не сообщать больше никому... евангелист описывает послушание женщин: они не выдали тайну миру».

В этом случае нет нужды выдвигать такие гипотезы, как та, что Марк не успел закончить Евангелие, или что концовка случайно потерялась (слишком уж неудачное стечение обстоятельств!), или что концовку случайно «потеряли» по соображениям цензуры (Евангелия от Матфея и Луки, берущие Марка за основу, не содержат следов «еретической» концовки). Вполне вероятно, что вышеизложенная гипотеза объясняет не только концовку Марка, но и то, почему он не рассказал подробнее о явлениях Воскресшего: для него эта тема была слишком сложна и сакральна, чтобы о ней писать. Он считал, что сказал всё, что нужно читателям: гробница была найдена пустой – это видели и засвидетельствовали женщины; воскресший Иисус явился впоследствии ученикам в Галилее. (Заметим: у Марка нет ни единого намёка на то, что какие-то явления Воскресшего произошли и в Иерусалиме!)

Евангелист Матфей, взяв за основу Марка, заполнил недостающие лакуны и внёс частичную редакцию.

По прошествии субботы, на рассвете первого дня недели, пришла Мария Магдалина и другая Мария посмотреть гробницу. И вот, сделалось великое землетрясение, ибо ангел Господень, сошедший с небес, приступив, отвалил камень от двери гробницы и сидел на нём. Вид его был бел как молния, и одежда его бела как снег. Устрашившись его, стерегущие пришли в трепет и стали как мёртвые.

Ангел же, обратив речь к женщинам, сказал: «Не бойтесь! Ибо знаю, что вы ищете Иисуса распятого. Его нет здесь: он воскрес, как и сказал. Подойдите, посмотрите место, где лежал Господь. И пойдите скорее, скажите ученикам его, что он воскрес из мёртвых и будет ждать вас в Галилее. Там вы его увидите. Вот, я сказал вам!» И, выйдя поспешно из гробницы, они со страхом и радостью великою побежали возвестить ученикам его.

Когда же шли они возвестить ученикам его, и вот, Иисус встретил их и сказал: «Радуйтесь!» И они, приступив, ухватились за ноги его и поклонились ему. Тогда говорит им Иисус: «Не бойтесь! Пойдите, возвестите братьям моим, чтобы шли в Галилею. И там они увидят меня»...

Мф 28:1–10

Как видим, Матфей густо прошёлся карандашом по тексту Марка, сделав его более понятным и более благочестивым. Если при чтении Марка придирчивый читатель мог спросить, не могло ли так случиться, что тело Иисуса из гробницы вынесли до прихода женщин (как предполагают некоторые современные рационалисты), то у Матфея таким возможностям нет места: когда женщины приходят, гробница всё ещё закрыта камнем; ангел отодвигает камень на их глазах, и они видят, что помещение пусто. Далее в отличие от Марка чётче проговорено, что женщины рассказали о виденном ученикам, и ученики послушались, пойдя в Галилею (Мф 28:16). Матфей также включил явление Воскресшего женщинам.

Евангелист Лука также взял за основу Марка, но сделал из этого текста длинный и развёрнутый сюжет, довольно серьёзно переставив акценты и кое-где изменив место действия.

В первый день недели, очень рано, неся приготовленные ароматы, пришли они (женщины, бывшие при распятии) к гробнице, и вместе с ними некоторые другие, но нашли камень отваленным от гробницы. И войдя, не нашли тела Господа Иисуса. Когда же недоумевали они об этом, вдруг предстали перед ними два мужа в блистающих одеждах. И когда они были в страхе и наклонили лица к земле, сказали им: «Что вы ищете живого между мёртвыми? Его нет здесь. Он воскрес. Вспомните, как он говорил вам, когда был ещё в Галилее, сказывая, что Сыну Человеческому надлежит быть предану в руки людей грешников, и быть распятым, и в третий день воскреснуть!» И вспомнили они слова его. И возвратившись от гробницы, возвестили всё это одиннадцати и всем прочим. То были Магдалина Мария, Иоанна, Мария мать Иакова и другие с ними, которые сказали об этом апостолам. Но показались тем слова их пустыми, и не поверили им. Только Пётр, встав, побежал к гробнице и, наклонившись, увидел только пелены лежащие, и пошёл назад, удивляясь сам в себе происходящему.

Лк 24:1–12

Согласно Луке, в тот же день Клеопа и ещё один ученик шли из Иерусалима в соседний Эммаус; по дороге им встретился неузнанный ими Иисус и шёл с ними, объясняя, что судьба Мессии – это казнь и воскресение; дойдя до Эммауса, они возлегли за трапезу, и только тут два ученика узнали Иисуса, но он тут же пропал (Лк 24:13–31). Лука сообщает, что ученики побежали в Иерусалим, где их уже ждала весть о явлении Воскресшего Петру (Лк 24:33–35). После этого воскресший Иисус явился уже всем ученикам сразу и беседовал с ними (Лк 24:36–49).

Таким образом, Лука очень основательно отредактировал Марка, хотя и иначе, чем Матфей. Как и у Марка, женщины приходят к уже открытой и пустой гробнице (а не ангел открывает её у них на глазах); но в отличие от Марка они застают там не одного ангела, а двух, которые обращаются к ним с пространной речью. Как и Матфей, Лука прямо проговаривает, что женщины всё рассказали ученикам; в отличие от Матфея, однако, ученики не поверили, но лишь Пётр и сходил проверить, действительно ли гробница пуста. (Для Луки это важное добавление: он подчёркивает, что пустая гробница – не ошибка истеричных женщин, но авторитетный человек лично проверил их информацию!) Ещё более существенное отличие: Марк и Матфей локализуют явления Воскресшего в Галилее и ни словом о явлениях в Иерусалиме не упоминают; Лука же говорит о явлениях только в Иерусалиме, причём предполагается, что из Иерусалима ученики ещё долго не отлучались (Лк 24:49).

Евангелие от Иоанна рассказывает историю, довольно сильно отличающуюся от всех предыдущих евангелистов.

В первый день недели Мария Магдалина приходит к гробнице рано, когда было ещё темно, и видит, что камень отвален от гробницы. Итак, бежит и приходит к Симону Петру и другому ученику, которого любил Иисус, и говорит им: «Унесли Господа из гробницы, и не знаем, где положили его». Тотчас вышел Пётр и другой ученик, и пошли к гробнице. Они побежали оба вместе, но другой ученик бежал быстрее Петра, и пришёл к гробнице первый. И, наклонившись, увидел лежащие пелены, но не вошёл в гробницу. Вслед за ним приходит Симон Пётр, и входит в гробницу, и видит одни пелены лежащие, и плат, который был на главе его, не с пеленами лежащий, но особо свитый на другом месте. Тогда вошёл и другой ученик, прежде пришедший к гробнице, и увидел, и уверовал. (Ибо они ещё не знали из Писания, что ему надлежало воскреснуть из мёртвых.) Итак, ученики опять возвратились к себе.

А Мария стояла у гробницы и плакала. И когда плакала, наклонилась в гробницу, и видит двух ангелов, в белом одеянии, сидящих, одного у главы и другого у ног, где лежало тело Иисуса. И они говорят: «Женщина! Что ты плачешь?» Говорит им: «Унесли Господа моего, и не знаю, где положили его». Сказав это, обернулась назад и увидела стоящего Иисуса, но не узнала, что это Иисус. Иисус говорит ей: «Женщина! Что ты плачешь? Кого ищешь?» Она, думая, что это садовник, говорит ему: «Господин! Если ты вынес его, скажи мне, где ты положил его, и я возьму его». Иисус говорит ей: «Мария!» Она, обернувшись к нему, говорит ему: «Раввуни!» (то есть «Учитель!»). Иисус говорит ей: «Не прикасайся ко мне, ибо я ещё не восшёл к Отцу моему, а иди к братьям моим и скажи им: восхожу к Отцу моему и Отцу вашему, и к Богу моему и Богу вашему». Мария Магдалина идёт и возвещает ученикам, что видела Господа, и что он это сказал ей. В тот же первый день недели вечером, когда двери дома, где собирались ученики его, были заперты из страха перед иудеями, пришёл Иисус и стал посреди, и говорит им: «Мир вам!» Сказав это, он показал им руки и рёбра свои...

Ин 20:1–20

В отличие от синоптиков здесь к гробнице приходит не несколько женщин, а только Мария Магдалина, причём приходит, видимо, просто навестить место упокоения, а не помазать благовониями тело. В отличие от Матфея ангел не отваливает камень от входа у неё на глазах, а она застаёт гробницу уже открытой и пустой. В отличие от Марка и Луки она не видит там ни «юношу» (ангела), ни двух «мужей» (ангелов). Прямо сказано, что она идёт рассказывать ученикам. Подобно Луке, Пётр бежит к гробнице проверить, но в отличие от Луки бежит туда не один, а с неким анонимным «любимым учеником» Иисуса. Лишь когда они уходят, плачущая Мария видит, что в гробнице появились два ангела (это похоже на Луку, но у Луки два ангела уже ждали женщин в гробнице). Они утешают её, а затем она видит и самого Иисуса, которого поначалу принимает за садовника. Не ангелы (как у синоптиков), но лично Иисус велит ей идти к ученикам и возвестить о воскресении. Она исполняет сказанное. Затем евангелист описывает вечернее явление Воскресшего ученикам в Иерусалиме, что похоже опять-таки на Луку. Лишь затем явления в Галилее (Ин 21), что противоречит Луке, но соответствует Марку и Матфею.

Таким образом, развитие предания привело к тому, что помимо общих мест (пустая гробница, женщины у гробницы и т. д.) образовался целый ряд различий. Пришла ли к гробнице Мария Магдалина в одиночку или с другими женщинами? Зачем они пришли: умастить тело благовониями или просто проведать гробницу? Нашли ли они гробницу уже открытой или на их глазах её открыл ангел? Встретили ли они у входа стражу? Нашли ли они в гробнице кого-либо и если да, то кого: юношу-ангела или двух мужей-ангелов? Встретили ли они в этот день Иисуса или нет? Поверили ученики женщинам или нет? Интеллектуально честной гармонизации эти противоречия едва ли поддаются. Прежде чем обсуждать вопрос о том, достоверны сообщения о пустой гробнице или нет, попробуем определить наиболее раннюю форму некоторых противоречащих друг другу преданий.