Текст книги "Неизбежна ли гибель Америки"

Автор книги: Гершл Д. Мейер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 20 страниц)

123

необходимо Лондону для достижения основной цели его послевоенной внешней политики – разжечь трения между Востоком и Западом и любой ценой помешать установлению контакта между Советским Союзом и Соединенными Штатами, который автоматически сорвал бы английские раскольнические планы.

Таким образом, польский вопрос, раздуваемый Лондоном, оказался одним из основных конфликтов в отношениях Востока и Запада. На протяжении войны были также и другие конфликты, ведшие к разладу между участниками «Большой тройки». С приближением конца войны антисоветские элементы в Соединенных Штатах, действовавшие в разгар войны более осторожно, становились все смелее. Никто из них, однако, не обладал достаточной властью, чтобы создать серьезную брешь в американо-советских отношениях.

12 апреля 1945 г. умер Рузвельт. В связи с этим для Гитлера и Геббельса блеснул последний, слабый проблеск надежды. В это время они прятались в своем берлинском подземном убежище. Все их единомышленники и антисоветски настроенные сообщники в Соединенных Штатах увидели в смерти Рузвельта неповторимый шанс на возвращение к власти. Они ликовали по поводу его смерти, не скрывая своей радости и удовлетворения.

Слабовольный и реакционный преемник Рузвельта передал бразды правления в руки военной верхушки в лице адмирала Леги, Джеймса Форрестола и генерала Маршалла. Первый представлял реакционные силы, группировавшиеся вокруг Ватикана; второй – промышленников и финансистов Уолл-стрита; третий же – реакционное офицерство Впервые со времен Гувера крупный капитал снова приобрел неограниченную, решающую власть над внутренней и внешней политикой США.

Вашингтон превращался в центр мировой реакции 1.

В апреле 1945 г. Объединенные нации собрались на свою первую конференцию в Сан-Франциско. Англия с самого начала создала раскол, выступив против допуска на конференцию Польши, а государственный департамент

1 Впоследствии Генри Уоллес характеризовал новое правительство США, состоящее из миллионеров и служащее им как правительство, «ратующее за ограничение гражданских свобод, прав рабочего класса и за безудержную подготовку к войне…» «Мы нахо124

настаивал на принятии фашистской Аргентины в эту мирную организацию.

По мере того как военные действия в Европе приближались к концу, представители англо-американского правящего класса сбрасывали свои плохо сидящие антифашистские маски. Они вновь стали разговаривать и действовать в обычной для них манере, постепенно отбрасывая такие навязанные войной выражения, как «единство», «англо-американо-советская дружба», «мир», «антифашизм» и пр. Черчиллевская клика почуяла свободу, подобную той, которую ощутил Гитлер, нарушив пакт о ненападении с Советском Союзом.

Империалистическая "совесть

Ко дню победы над Германией в Европе царил голод; повсюду встречались калеки, видны были братские могилы, груды развалин, крематории, еще не остывшие от вчерашней топки. Миллионы людей разыскивали останки своих близких. Народ был измучен и истощен.

Все эти бедствия пошли на пользу германским монополистам и их англо-американским партнерам. Рурский металл истребил миллионы людей и опустошил территорию целого материка, но прибыли, извлеченные из этой бойни, были надежно припрятаны в сейфах Мадрида,

дим в составе правительства, – продолжал Уоллес, – заместителя государственного секретаря Роберта Ловетта, бывшего компаньона банковской фирмы «Браун бразерс энд Гарриман», помощника государственного секретаря Чарлза Залцмана, бывшего вице-президента Нью-Йоркской фондовой биржи, в роли посла в Англии – Льюиса Дугласа, председателя правления мощной страховой компании «Мьючуал лайф иншуарэнс Компани» Кроме того, в состав правительства входят министр обороны Джеймс Форрестол, директор в отставке банковской фирмы «Диллон, Рид энд Компани», министр торговли Аверелл Гарриман – председатель фирмы «Браун бразерс энд Гарриман» и министр финансов Джон Снайдер, банкир из Сан-Луи. Еще один выходец из фирмы «Диллон, Рид» генерал-майор Уильям Дрейпер только что возвратился из Германии и получил назначение на пост помощника военного министра Даже директор «Международного банка реконструкции и развития» Джон Макклой – адвокат с Уолл-стрита При республиканцах Уолл-стрит правил Соединенными Штатами; при нынешнем правительстве Уолл-стрит намерен править миром» (Речь Генри Уоллеса от 12 сентября 1947 г. Цитируется по «Нью-Йорк таймс» от того же числа). (Прим. автора)

125

Буэнос-Айреса, Женевы и Уолл-стрита. Золотые коронки миллионов жертв, загубленных в камерах, построенных «И. Г. Фарбениндустри», были давно переплавлены в слитки и укрыты в подвалах швейцарских банков. Помещики Запада чувствовали себя преспокойно в своих поместьях; военщину обеспечивали награбленное добро и пенсии; рурских торговцев – узаконенная деятельность их предприятий. Они превосходно сознавали, что защита капиталистической собственности, независимо от ее происхождения, является незыблемой основой капиталистической морали. Весь европейский сброд бросился на Запад, к «англо-американским освободителям». Эти подонки знали, что не только Черчилли и Трумэны, но и лица, подобные Элеоноре Рузвельт, питают уважение к таким «политическим беженцам».

Народы всего мира были убеждены в том, что только люди, потерявшие совесть, могут выступить против наказания нацистских военных преступников. Но монополисты, тесно связанные между собой, выработали весьма своеобразные нормы «морали» и «совести». В этом отношении бевины, гитлеры, геринги и Чемберлены, грисуолды, генералы скоби, финансисты Лондона, Берлина и Уолл-стрита ничем не отличаются друг от друга. И вот в 1945 г. Лондон опубликовал декларацию, что он протестует против «решительных советских требований» наказать всех нацистских военных преступников, поскольку это противоречит англо-саксонским принципам морали.

«Нью-Йорк таймс» от 15 января 1945 г. писала, что «лорд Саймон. не мог устоять против соблазна привести свое настоящее в соответствие со своим прошлым, когда он выступал в роли миротворца по отношению ко всем этим людям», и что лондонские политические деятели опасались, как бы во время «организованного по всем правилам судебного процесса не прозвучали их прежние гимны фашизму и слова ободрения фашистским фюрерам». Лондон и Вашингтон пренебрегли гневом миллионов жертв нацизма, обесчестив память своих соотечественников, павших в двух мировых войнах, и превратили обещанную программу денацификации в фарс. Десятки тысяч известных военных преступников получили свободу и были даже приняты на службу в английские учреждения, в то время как сотни тысяч евреев, оставшихся в жи126

вых после гитлеровских лагерей смерти, вновь подверглись гонениям 1.

Германские военные предприятия продолжали работать, а рурские военные заводы были возвращены германским монополистам. Странам, разоренным Германией, было сказано, что репарации должны быть сокращены, а затем и вовсе отменены, потому что восстановление Германии было делом первоочередной важности.

Тегеран, Ялта и Потсдам

Тотчас же вслед за победой над Германией англо-американские реакционеры с удвоенной энергией принялись за дело, направляя все свои усилия на обострение отношений между США и СССР. Так, например, в Ялте было достигнуто соглашение о том, что сектор Эльбы в восточной зоне Германии будет передан Советскому Союзу немедленно после капитуляции Германии. Как свидетельствует Ральф Ингерсолл, «по личным уговорам Черчилля, мы чуть ли не два месяца гремели перед русскими саблей с другого берега Эльбы, прежде чем отошли на свою территорию…»

Затем последовала длинная серия злобных англо-американских угроз и провокаций против советского «вмешательства во внутренние дела» стран Восточной Европы. Арест каждого балканского фашиста или военного преступника повергал западных дипломатов в ярость, причем пресса каждый раз также впадала в истерику, пытаясь создать «международный кризис». Вашингтон и Лондон явно перестали сохранять даже видимость того, что они придерживаются договорных обязательств, подписанных в Тегеране, Ялте, Москве и Потсдаме.

1 Они были помещены в новые немецкие концентрационные лагери, и англичане использовали их в качестве «угрозы» по отношению к арабскому народу, который они хотели натравить на евреев в Палестине, так был еще раз продемонстрирован принцип «разделяй и властвуй», при помощи которого империализм сохраняет свое колониальное владычество Англо-американские нефтяные компании наживались на этих «перемещенных лицах». В то время как «перемещенные лица» – евреи – содержались в лагерях, англичане и американцы освобождали арабских коллаборационистов, снабжая их деньгами и оружием для организации арабского фашистского движения (Прим. автора)

127

В Ялте 13 февраля 1945 г. Сталин, Рузвельт и Черчилль поставили свои подписи под соглашением, которое содержало, помимо прочего, следующую декларацию:

«Нашей непреклонной целью является уничтожение германского милитаризма и нацизма и создание гарантии в том, что Германия никогда больше не будет в состоянии нарушать мир всего мира. Мы полны решимости разоружить и распустить все германские вооруженные силы; раз и навсегда уничтожить германский генеральный штаб, который неоднократно содействовал возрождению германского милитаризма, изъять или уничтожить все германское военное оборудование, ликвидировать или взять под контроль всю германскую промышленность, которая могла бы быть использована для военного производства; подвергнуть всех преступников войны справедливому и быстрому наказанию и взыскать в натуре возмещение убытков за разрушения, причиненные немцами; стереть с лица земли нацистскую партию, нацистские законы, организации и учреждения; устранить всякое нацистское и милитаристское влияние из общественных учреждений, из культурной и экономической жизни германского народа…

Мы обсудили вопрос об ущербе, причиненном в этой войне Германией союзным странам, и признали справедливым обязать Германию возместить этот ущерб в натуре в максимально возможной мере…

Установление порядка в Европе и переустройство национально-экономической жизни должно быть достигнуто таким путем, который позволит освобожденным народам уничтожить последние следы нацизма и фашизма и создать демократические учреждения по их собственному выбору» 1.

За Ялтинской конференцией последовала в июле – августе 1945 г. Потсдамская конференция, на которой президент Трумэн, премьер-министр Эттли и генералиссимус Сталин заключили соглашение о выполнении Крымской декларации о Германии. С тех пор западные державы нарушили 86 из 95 содержавшихся в Потсдамском до1 «Внешняя политика Советского Союза в период Отечественной войны», М, Госполитиздат, 1947 г., т. 3, стр. 102–103, 105.

128

говоре пунктов, касающихся побежденной Германии и Европы в целом.

Пока у власти стоял президент Рузвельт, США избегали бряцания оружием по адресу Советского Союза. Рузвельт признавал, что СССР – мировая держава, что положение ее прочно и устойчиво, что ни тявканье Черчилля, ни яростная ненависть его прихвостней не способны остановить роста и развития Советского Союза.

В период Тегерана и Ялты Рузвельт признавал, что советский народ заслужил право не допускать образования фашистских правительств вдоль границ своей истерзанной войной родины. Ненавидя фашизм, Рузвельт признавал справедливость советских требований о денацификации Германии и наказании немецких военных преступников. Рузвельт знал, что Советский Союз превыше всего желает мира и дружбы между народами. Единство «Большой тройки» и обращение с СССР как с равным партнером были поэтому руководящими принципами его борьбы за длительный мир

Не мщение, а демократический мир

Мысль о Тегеране и Ялте, о единстве «Большой тройки», и в первую очередь о сотрудничестве между Соединенными Штатами и Советским Союзом, согревала сердца миллионных народных масс. Советский народ надеялся на период взаимного доверия и дружбы. После ликвидации двух очагов мирового фашизма и мировой агрессии по окончании войны с Японией Сталин заявил в обращении к народу 2 сентября 1945 г: «Теперь мы можем сказать, что условия, необходимые для мира во всем мире, уже завоеваны» 1. Корреспонденты из Москвы и других советских городов сообщали о «всеобщем выражении дружбы и верности нашим западным союзникам» 2.

Отсутствие сотрудничества между союзниками после войны представлялось советскому народу непостижимым. Он верил торжественным декларациям, подписанным

1 И. В Сталин О Великой Отечественной войне Советского Союза, М, Госполитиздат, 1950 г, изд. 5-е, стр. 365

2 Ralph Parker, New York Times, May 26, 1944

129

Соединенными Штатами и Англией (равно как и СССР) во время – как ему казалось – общей борьбы против врага всего человечества. Но, даже оставив в стороне официальные декларации, мог ли любой народ, испытавший все ужасы фашистских зверств, представить себе, что в США или Англии найдутся люди, которые захотят восстановить власть тех, кто хладнокровно приказал убить 1 400 000 детей в возрасте от года до двенадцати лет, тех, кто изготовлял мыло из человеческого жира?

Огромному большинству советских людей такая возможность казалась просто невероятной. Несмотря на зверства и жестокости, которым подвергали их нацистские садисты, советские люди не утратили веры в человека. Настоятель Кентерберийского собора Хьюлетт Джонсон однажды заметил, что «решающим моментом при определении сущности того или иного социального строя служит та личность, которую он порождает». Советский народ вышел победителем не только в борьбе с вооруженными силами нацистов, но и с моральной низостью и бесчеловечностью, которую захватчики пытались ему привить. Несмотря на все зверства, совершенные над их матерями, отцами, женами и детьми, бойцы Советской Армии, победив фашистских зверей, подавили в себе жажду мщения. «Советский гражданин не должен поддаваться слепой, безрассудной ненависти к какому бы то ни было народу», – предостерегали красноармейцев перед тем, как они перешли границу Германии. Распоясавшиеся фашисты и монополисты вытравили всякое проявление человечности у немецкого народа. В Советской Армии учили подходить к немецкому народу с разбором и ставить своей задачей ликвидацию преступных хозяев и перевоспитание жертв их растлевающего влияния.

Великодушие проявилось также и в условиях мирных договоров, предложенных Советским Союзом сателлитам Гитлера.

Финляндия, например, была виновата, пожалуй, больше всех. Ее правящий класс кичился тем, что первым начал атаку против СССР с севера. Своим участием в жестокой осаде Ленинграда Финляндия способствовала страшным разрушениям города и голодной смерти около полумиллиона его жителей. В виде возмещения убытков Советский Союз потребовал всего-навсего 300 млн. долл.

130

(впоследствии эта сумма была сокращена вдвое) в форме поставок леса и целлюлозы. Кроме того, «были предъявлены требования о предоставлении морской базы близ Порккалы, о роспуске гитлеровских организаций, о предании суду и наказании военных преступников, о восстановлении мирного договора 1940 г. и, наконец, о разоружении и интернировании германских вооруженных сил в Финляндии. Однако не успел Советский Союз объявить своих мирных условий, как англо-американская печать начала выражать свое сочувствие «бедной, маленькой Финляндии». Влиятельные американские еженедельники угрожающе заявляли Советскому Союзу, чтобы «он не думал, что находится в безвоздушном пространстве», и призывали Вашингтон «не приносить в жертву финскую цивилизацию во имя соображений военного характера». Пресса Уолл-стрита возмущалась не только потерей богатых никелевых рудников близ Петсамо, но и утратой Финляндии как военной базы для будущих антисоветских операций.

По окончании войны все заботы капиталистического мира сконцентрировались, как бы притянутые магнитом, вокруг стран, граничащих с Советским Союзом. Капиталистическая пресса утверждала, что в Индии, Палестине, Италии, Греции, Южной Америке, да и во всех странах, где господствовали англичане и американцы, царили свобода и согласие. Собственные внутренние проблемы Соединенных Штатов были будто бы полностью разрешены, и американцы якобы зажили полной и зажиточной жизнью. Поэтому все силы должны были быть направлены на то, чтобы вытеснить «советское влияние» в Румынии, спасти Петкова в Болгарии, Надь Ференца в Венгрии, Миколайчика в Польше. Вашингтон объявил поход против балканских государств, а Лондон послал в Польшу фабриканта мыла из фирмы «Левер бразерс» Кавендиш-Бентинка в качестве посла, с заданием установить там тайные связи с фашистским подпольем. После провала своих попыток путем угроз, интриг и подкупа сокрушить страны народной демократии государственный департамент прибегнул к пропаганде, основанной на измышлении Геббельса – Черчилля о «железном занавесе», и к экономическому бойкоту.

131

Не прошло и полугода со дня победы, как принадлежащая монополистам-миллионерам американская пресса стала представлять вчерашнего союзника – СССР – врагом. Американские политические деятели начали говорить о необходимости создания по всему свету морских, военных и авиационных баз, чтобы включить в сферу досягаемости атомной бомбы жизненные центры Советского Союза, – и все это под прикрытием фраз о «свободе, демократии и вечных ценностях» западной монополистической «цивилизации».

Глава VII

ДВИЖУЩИЕ СИЛЫ НОВОГО АНТИСОВЕТСКОГО "КРЕСТОВОГО ПОХОДА

Со времен войны за независимость против Англии Соединенные Штаты ни разу не испытали иноземного вторжения, но, несмотря на это, еще в 1823 г. они сочли необходимым провозгласить «доктрину Монро», превратив в зону своей обороны все Западное полушарие. Два океана оберегали страну от нападения врага. Во второй мировой войне США не понесли никакого материального ущерба и фактически удвоили свою производственную мощность. Усиливаясь, они упрочивали свой контроль над морями и свое влияние на другие государства. Американские войска несли гарнизонную службу в базах, отстоявших на шесть и более тысяч миль от границ США. После окончания войны Уолл-стрит внезапно сделал «открытие», что границы Соединенных Штатов протянулись по ту сторону Атлантики и Тихого океана, за Рейном и Японией; они передвинулись к Амуру, Синьцзяну, Афганистану, Ирану, к Дарданеллам, Висле, Шпицбергену и за Северный полюс, почти к самым границам и стратегическим коммуникациям Советского Союза.

В результате второй мировой войны СССР установил новые, дружественные отношения с десятью государствами, и все они, за исключением Албании и Югославии, были расположены вдоль его границ. У Советского Союза не было ни гарнизонов, ни военных баз, которые отстояли бы от советской границы дальше чем на несколько сот километров.

«Вопрос о том, кто сумел проникнуть дальше всего от своих границ, чьи вооруженные силы ближе всего подошли к границам другого государства, – заявил сенатор Глен Тэйлор, – может быть легко разрешен с помощью рулетки и глобуса. Нужно только измерить расстояния от границ Соединенных Штатов и СССР до самых отдален133

ных районов расположения их оккупационных войск или распространения их влияния. Несмотря на наши заверения, будто мы не стремимся к захвату чужих территорий, мы без чьего-либо согласия завладели целым рядом тихоокеанских островов, ограничившись уведомлением Объединенных наций о том, что мы собираемся это сделать.

Мы прочно обосновались на Окинаве. Япония, безусловно, под нашим влиянием. Мы оккупировали половину Кореи; под нашим господством в значительной мере находится и Турция. Мы посылаем в Грецию вооружение, наши вооруженные силы там все возрастают. Мы добываем нефть в Иране и содержим в этой стране военную, а также крупную экономическую миссию. Мы до сих пор находимся в Гренландии, несмотря на энергичные протесты датчан.

Мы строим авиабазы в Северной Африке. Аравия, несомненно, должна быть отнесена к странам, находящимся в сфере нашего влияния. Мы подстрекали Голландию и поддерживали ее гнусное покушение на свободу Индонезии, и мы же предоставили военное снаряжение Франции, что дало ей возможность вернуться в Индо-Китай» 1.

За время всего лишь с 1917 г. советский народ выдержал три крупных неспровоцированных нападения, Он потерял убитыми и ранеными в двадцать девять раз больше людей и понес в тысячу раз больший материальный ущерб, чем английский и американский народы за обе мировые войны. Со стороны советских руководителей было совершенно естественным настаивать на том, чтобы в странах, которые служили воротами для этих прошлых вторжений, были созданы дружественные по отношению к СССР правительства.

Тем не менее на Советский Союз были возведены обвинения в «преувеличенной настороженности» и «недостатке доверия», ибо Лондон неоднократно предлагал ему заверенный Даунинг-стритом документ, гарантирующий безопасность восточных границ СССР. Черчилль, а позднее Бевин, готовы были поручиться в этом «честью Англии». Советские руководители, страдающие «славянской подозрительностью», проявили странное равнодушие к

1 New York Times, March 11, 1948