Текст книги "Все не так, как надо (СИ)"

Автор книги: Герд Фохт

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 12 страниц)

VII

Никогда ещё Алиса не была столь религиозна, как в эти дни. Г-жа Рейс или воспитательницы пансиона могли бы ею гордиться – Лис не забывала помолиться ни утром, ни вечером.

Положение в крепости оставалось напряжённым, значительных успехов не удалось добиться ни войскам Конфедерации, ни мятежникам, хотя уже то, что им удаётся удерживать оборону при значительном перевесе сил правительственных войск, Дален расценивал как большую удачу. Однако прорвать окружение повстанцем всё не получалось, и вопрос об эвакуации штатских оставался нерешённым.

Эрвиль старался ободрить Алису. Он отчётливо осознавал, что ей не место в осаждённой крепости, но не мог ничего предпринять для спасения любимой. Дален обещал вывезти её с острова при малейшей возможности, но запретил рисковать напрасно. Тог отвлекал девушку разговорами от печальных мыслей, смешил байками, утешал и ободрял в трудную минуту. Несмотря на осаду, он позаботился, чтобы её комната стала удобна и приемлема для жилья, раздобыл для Лис сменную одежду и обувь. Он был трогательно нежен и предан мятежнице поневоле. Даже Андрис едва ли мог поддержать её лучше влюблённого коменданта, осознающего всё нелепость и тщетность своего чувства.

Сам Андрис был угнетён и напуган происходящим, хоть и пытался держаться молодцом. Он хотел равняться на невозмутимых лидеров мятежа, но молодому эрлану не хватало их выдержки и веры, да и идея независимости Хёлледола мало его трогала. Все они – Дален, Гис, Редорт и Ленокс – казалось, были в своей стихии. Сосредоточенные, с горящим взором и растрёпанными гривами, охрипшими голосами, усталые и голодные, но не проявляющие ни малейшего признака страха или подавленности – они поистине были рождены для сражений. Даже всегда надменно спокойный, будто замороженный, Редорт отбросил свою холодность и оживился. Его глаза сверкали яростным огнём, на бледных щеках проступил румянец. Он, как казалось изумлённой Алисе, был доволен происходящим.

Весельчак Ленокс в эти дни с трудом находил время для своих друзей, но всё же подтрунивал над страхами Лис, её религиозными порывами и страстным желанием выбраться из очага восстания. И как ни странно, язвительные шуточки Сима помогали бороться с дурным настроением не хуже уговоров Эрвиля. Особенное удовольствие Леноксу доставляло поддевать Алису в вопросах веры. Эрлан, не испытывающий уважения к человеческому Создателю и позволяющий себе шутки о дан`айрах, смущал Лис своими высказываниями о загробной жизни и рае, о воздаянии за грехи, об истоках религиозности в людях и эрланах. Его насмешки, с одной стороны, все так же злили девушку, но, с другой, успокаивали – если Ленокс продолжает дурачиться, значит, жизнь ещё не закончена.

Аландор велел Лис держать все вещи собранными, поскольку её постараются эвакуировать с острова при первой же реальной возможности. Да сборы и не заняли бы много времени. Вещей было совсем мало. Имеющаяся в распоряжении Алисы одежда едва ли была пригодна в других обстоятельствах. Сама Лис уже позабыла о своём нелепом наряде и чувствовала себя в штанах и рубашке с курткой вполне комфортно, да и в крепости все давно уже привыкли к такому костюму юной леди. Только Сим отпускал ещё шутки по этому поводу, настойчиво интересуясь мнением рокруанской церкви и императорского епископа в вопросах дамской одежды и скромного поведения монотеисток. Тем не менее всё самое необходимое было сложено в мешок и ждало своего часа под кроватью. Сим, увидев, как Лис складывает вещи, не преминул прокомментировать это: «Что-то вы запаздываете, г-жа Делорм, ваши сородичи, попискивая, уже покинули остров до лучших времён. Отстаёте!»

Прошли четыре недели с появления незваных гостей в Крепости Семи ветров. Затянутый дымом, озаряемый слабыми вспышками горизонт свидетельствовал о тяжёлом положении повстанцев. Силам Конфедерации удалось зажать мятежников в крепости и начать осаду. Попытки хёллендольцев прорвать окружение успехом не увенчались, однако и стремление Дайрана молниеносно покончить с восстанием в жизнь воплощено не было. Военным было ясно, что захват острова конфедератами – это только вопрос времени. Но гордец Элеондор хотел овладеть крепостью в краткие сроки, до конца месяца. На кон была поставлена его репутация не знающего преград военного гения. Повстанцы, прекрасно понимая ситуацию, не желали доставить Дайрану радости лёгкой победы и сражались, как черти. Дален был прав, утверждая, что и мятежники неплохо знакомы с военным делом и доказывал свои слова на практике. Многих удивляло, что небольшие силы хёллендольцев все ещё продолжают оказывать сопротивления армии конфедератов, превосходящей их по численности. Повстанцы были сильны своим фанатическим стремлением к свободе, отступать им было некуда: ещё в самом начале мятежа Совет Конфедерации приговорил лидеров восстания к смертной казни, а всех участников низшего ранга к пожизненной каторге и лишению всех сословных и гражданских прав.

Алиса обратилась к Далену и его заместителю с предложением пристроить и её к какому-либо делу; праздность была в нынешних обстоятельствах не только угнетающей, но и неприличной. Её попросили оказывать посильную помощь в лазарете. Эта работа была трудной и изматывающей. Сжав губы и собрав в кулак волю, Алиса бесстрашно перебинтовывала раны, смывала кровь, подавала воду и судно. Девушка не думала о восстании или идеях свободы, перед ней были страдающие существа, чья раса и мировоззрения не имели большого значения. С одинаковой заботой ухаживала она за пострадавшими в боях повстанцами и за пленными конфедератами. Она заставляла себя не думать о том, что в этой войне участвует и её Элеондор.

Особенно остро Лис почувствовала всю горечь ситуации и своё бессилие, когда в лазарет внесли израненного Гиса. Вид окровавленного Аландора вверг её в полный ужас. Было так странно и страшно видеть этого сильного, мужественного эрлана, всегда подтянутого и, несмотря на полевые условия, не лишённого элегантности, распростёртым на столе. Начальник лазарета Лендир только нахмурился, осмотрев раны, и приступил к нелёгкой работе.

Алиса была не в состоянии оказать какую-либо помощь, даже принести воды. Она стояла чуть в стороне, зажимая рукой готовый вырваться крик. Широко раскрытые глаза уставились на распростёртое тело. Девушка не могла оторваться от жуткой картины. Её будто парализовало.

Разорванная рубаха, грязные штаны, только один сапог. Взгляд почему-то зацепился за чёрный кожаный сапог. Кровь стекала по лохмотьям рубашки и мутными каплями падала на плиты пола. Лис слышала звук разрываемой ткани, звяканье каких-то медицинских инструментов, тяжёлое, свистящие дыхание Аландора. Что-то говорил Лендир, кто-то другой… Что? Она не понимала ни слова, хотя звучала обычная эрланская речь. Алиса потеряла счёт часам и минутам, не сводя обезумевшего взора со стола. Она видела рваные края ран, промелькнуло воспоминание о мясной лавке. Ей было тогда так противно смотреть на освежёванные туши… Ведь Аландор не туша, а эрлан! Лис хотела сказать, что это неправильно, будто её слова имели значение и могли изменить происходящее, но не сумела выдавить ни звука.

Лендир краем глаза видел испуганную девушку. Надо было её вывести из лазарета, но отвлекаться было нельзя. Всё обстояло очень печально. Шансы Аландора выкарабкаться были, увы, невелики. Когда появился Редорт, Лендир кивнул ему на потерянную фигурку в стороне:

– Уведите её!

Редорт не задал ни единого вопроса, по хмурому лицу врача было видно, что Гис ранен тяжело. Патрик молча взял девушку за руку и вывел из комнаты в коридор. Алиса никак не отреагировала на перемещение в пространстве. Перед глазами всё равно стоял окровавленный стол и растерзанный Аландор. Она не откликнулась на имя, когда Редорт попытался заговорить с ней. Мужчина чуть потряс девушку за плечи. Она была как тряпичная кукла в его руках.

– Алиса! – она будто не слышала голоса, обращённого к ней. Это был шок, и как вывести её из этого состояния, Патрик не знал. На помощь Лендира надеяться было глупо, он был слишком занят Аландором. Редорт, чьё хладнокровие и присутствие духа в любых обстоятельствах были известны не только повстанцам, пребывал в некой растерянности. Его опыт общения с дамами был крайне скуден. Появление Эрвиля не внесло каких-либо позитивных изменений. Девушка не заметила его появления и не откликалась на его голос. Редорт хмуро тряхнул головой и подхватил Алису на руки.

– Куда вы? – с тревогой спросил комендант, – может лучше дождаться Лендира?

– Сколько его ждать? Я не знаю точно, но, кажется, нельзя позволять ей долго оставаться в таком состоянии…

– И что вы намерены делать, Благословенный? У нас нет другого лекаря!

– Вода должна помочь, – Патрик вспомнил, как Верховный Магистр приводил в чувства юного Демиана, когда того захлёстывали эмоции.

– Я принесу, – сорвался с места Эрвиль.

– Едва ли, – пробормотал Редорт, не успев задержать порыв коменданта, – тут стаканом не обойдёшься…

Мужчина решительно пересёк плац, обогнул крепость, укрепления и спустился к морю. Бой почти закончился. С этой стороны острова следы сражения почти не были видны. Здесь было спокойно и тихо. Осторожно ступая по скользким камням, Редорт шагнул в воду и опустил в слабо набегающие волны свою ношу. От холодной солёной воды Алиса моментально очнулась. Она испуганно забарабанила руками по воде, забрызгав и себя, и своего спутника. Патрик подхватил девушку и поставил на ноги.

– Алиса! Если вы полностью пришли в себя, нам лучше вернуться, – Редорт подал ей руку, помогая выбраться на берег.

– Аландор? – осторожно спросила Лис, – что с ним?

– Он ранен. Видимо, тяжело. Лендир пытается ему помочь.

– Он умрёт?

– Всё во власти дан`айров, – кому, как не Благословенному было это знать. – Мы можем только надеяться.

– Да что ваши надежды! Они ему не помогут, чёрт возьми! – Лис чувствовала злость на весь белый свет, в том числе на Редорта, его спокойный тон, холоднокровие. Она вырвалась из его рук и побежала к крепости. Девушка вскарабкалась по крутому склону. Мокрые туфли скользили по камням, и дважды она чуть не упала, но с ожесточённым упорством продолжила свой путь. Лис плохо себе представляла, куда спешит и зачем, но охватившее её отчаяние требовало какого-то выхода, каких-то действий.

Эрвиль бросился к Алисе, как только увидел её у сторожевых укреплений. Взволнованно глядя на ее заплаканное, красное лицо, всклокоченные волосы, мокрое платье, он замер перед ней. Потом обнял, прижал к себе. Неловко одной рукой сняв лётную куртку, Тог укутал в неё Лис. Уткнувшись в его плечо, девушка разрыдалась, дав выход скопившемуся напряжению, боли за Аландора, страху и отчаянию.

VIII

Гибель Аландора придала повстанцам ярости, они сражались как черти, сметая всё и всех на своём пути. Войска Конфедерации были ошеломлены таким напором, и мятежникам удалось отбросить противника от острова, но прорвать окружение они были всё так же бессильны. Островитяне получили столь необходимую им передышку.

Прощание с Гисом должно было пройти на рассвете. Это была первая эрланская погребальная церемония, на которой присутствовала Алиса. Разумеется, смерть повстанцев в последнее время не была редкостью, но хоронили их быстро и просто. Согласно эрланским верованиям, умершие попадали в епархию Гайдора. Тела погибших отдавались морской стихии. Аландор Гис занимал видное место среди повстанцев, принадлежал к лучшим семьям Хёллендола, и проводы его представляли собой красивый ритуал.

Благодаря некоторому замешательству в лагере Аргон-Дайрана защитники крепости могли рассчитывать на пару дней относительного спокойствия и воспользовались этим, чтобы отдать последний долг Гису. Дален руководил всей процедурой. Благословенный Патрик как рыцарь ордена помогал вести службу. Все жители крепости, за исключением патрулей дозора, собрались на северо-западном берегу острова. Всю предыдущую ночь Дален, Редорт и Ленокс самолично мастерили плот для погибшего друга.

Печально зазвучали гитары и флейты. Эрланы слаженно пели свои молитвы, обращаясь к Гайдору. Над островом кружили драконы, скорбя по товарищу, погибшему вместе с Гисом. Ленокс позаботился, чтобы в заключительное плавание брат, всегда следивший за своим внешним видом, отправился подтянутым и элегантным. Его рубаха была тщательно отглажена, штаны, куртка и сапоги вычищены, пряжка ремня блестела в бледных лучах восходящего солнца. В строю раздавались тяжёлые вздохи. Весь форт скорбел по Гису, который вместе с Даленом и Симом стоял у самых истоков мятежа и был одной из ключевых фигур сопротивления.

Небо просветлело, солнце поднималось всё выше, освещая обманчиво тихие просторы моря. Лиловое облако зависло над берегом, пробившийся из него красноватый луч упал на щеку Аландора. Дален и Ленокс оттолкнули плот. Волны послушно подхватили его, увлекая прочь от берега. Залп пушек возвестил об уходе первого заместителя лидера повстанцев Аландора Гиса. Грохот заглушил все прочие звуки, дым рассеялся и остров окутала на несколько мгновений полная тишина, не прерываемая даже криком чаек. Погребальный плот быстро скрылся из глаз. Дален и его команда стояли и смотрели ему вслед.

Отчаянию Далена не было предела. Как всякий здравомыслящий эрлан – если, конечно, можно назвать здравомыслящим повстанца – а тем более военный он понимал, что смерть мятежников неизбежна, и вскоре все несогласные с властью Конфедерации хёллендольцы предстанут перед Гайдором. Он глубоко переживал гибель заместителя и друга, на которого всегда мог положиться. Аландор был верным спутником во многих безумных предприятиях беспокойного хёллендольского предводителя. Дален до боли стиснул зубы. Он не мог позволить себе дать волю чувствам. Для своих соратников он должен остаться спокойным и хладнокровным. Лидер мятежа не мог позволить себе сейчас ни минуты слабости.

Холоден и невозмутим, как скала, стоял плечом к плечу с Даленом Патрик Редорт. Только сверкающие глаза выдавали его ярость и гнев. По чести, он не мог бы назвать Аландора своим другом, Редорт ни с кем из повстанцев тесно не сошёлся, оставаясь для них непонятным и загадочным. У него во всём мире был только один близкий – брат по Благословению Демиан. Своим положением он от рождения был отрезан от других. Мало кто, кроме истинных патрикианцев, мог понять, ради чего Редорт бьётся за чужую независимость. Патрик ценил умных и решительных эрланов, искренне уважал спокойную рассудительность Гиса, его преданность делу и скорбел о его гибели. Дайран заплатит за эту смерть, как и за все остальные. Сам Командующий правительственными войсками ещё не знал, что среди повстанцев нашёл прибежище один из его наиболее именитых недоброжелателей – Великий Магистр Ордена Трёх Благословенный Патрик Редорт.

Лицо Сима отражало горе и злость. Он тихо, будто про себя, бормотал ругательства, обещая конфедератам самую скорую и приятную во всех отношениях встречу с Гайдором и его соратниками. При этом Ленокс смотрел с таким возмущением вслед плоту Аландора, как будто тот сам выбрал свой путь и мог что-то изменить. Беззаботный и циничный хёллендолец привык легко относиться к жизни и невзгодам, во всём полагаясь на брата, хоть тот был старше всего на три года. Сейчас Сима обуревал целый ураган чувств – боль потери, жажда мести, безысходность, чувство вины перед семьёй. Впервые за свои 25 лет Илисим Ленокс осознал, что не во всём можно пойти судьбе наперекор. Никто и ничто не могло вернуть Аландора, как бы страстно ни желал этого Сим.

Повстанцы убедились, что их шансы прорвать осаду близки к нулю и перешли к исключительно оборонительной тактике. Дален приказал мятежникам беречь себя и стараться максимально долго удерживать последний рубеж. Силы островитян были чертовски малы. Никто уже не заговаривал об эвакуации штатских. Тог продолжил в краткие часы отдыха лично заниматься убежищем для Алисы и котов. Он хотел быть уверен, что девушка переживёт штурм и «прощальный привет» Семи ветров.

Андрис чувствовал, что положение крепости более, чем ужасающее. Он признавался себе, что не обладает спокойным мужеством воина или бесстрашием безумцев. Иначе не выбрал бы министерскую карьеру, столь мало уважаемую среди воинственных эрланов. Риту претило насилие, он не хотел лишать жизни других и желал сохранить свою жизнь. Почему это считается позорным?! Почему любить жизнь недостойно?! Наверное, именно потому, что сражения пугали его и перспектива нелепо погибнуть в пылу чужих баталий не привлекала, он лучше других понимал Алису. Но помочь ей, изменить положение не мог. Он старался хотя бы быть рядом с девушкой, поддержать её морально, хотя тут его и теснил комендант Тог. Глупец! Надеется занять место владетеля?! Андрису было смешно смотреть на потуги влюблённого хёллендольца.

Алиса же была рада обществу и Эрвиля, и Андриса. Она не хотела оставаться наедине со своим страхом и отчаянием. Она боялась не только смерти, но и расплаты за легкомысленное отношение к вере. Та самая геенна огненная, которой так часто стращали в пансионе, уже раскрыла свои объятия нечестивице. Лис повторяла наизусть вызубренные священные тексты, но была уверена, что теперь уже никакие молитвы не уберегут ее от страшной участи. Только жизнь давала какую-то отсрочку. Эрвиль убеждал, что всё ещё изменится в лучшую сторону, что повстанцам наверняка удастся прорвать осаду.

Редорт тоже видел страхи девушки. Ему импонировало её мужество: она не устраивала истерик, не требовала ничего невозможного, была готова разделить долю защитников крепости. Патрик знал, что остаётся только один-единственный шанс покинуть остров, к которому Дален пока не готов был прибегнуть.

Благословенный не опасался за собственную жизнь, он отдавал себе отчёт, что хёллендольское восстание может стать его последним приключением. Такой путь он выбрал сам, пользуясь той долей свободы, что оставили ему дан`айры. Орден учил сдержанности и жить по канону, ставя во главу служение богам. Хёллендолцы же не отличались особой религиозностью, и Патрику нравилось это. Он не боялся встречи с Гайдором, едва ли тот был несноснее Диксандирка, чьё земное воплощение активно изводило Редорта последние лет семь.

Девушку же занесло на остров волей случая. Как весьма опытный командир одного из крыльев, воздушного отряда повстанцев, Патрик видел, что даже летучей мыши не проскочить сквозь заслоны конфедератов. Мятежники были в западне.

Иногда Благословенный задавался вопросом, лжёт ли Эрвиль девушке или действительно наивно надеется на что-то. Редорта в принципе удивляли оптимизм и самонадеянность хёллендольцев, которые были склонны преувеличивать собственные возможности, а трезвый взгляд считать пораженческими настроениями. Молодой рыцарь был воспитан в других традициях.

Волей-неволей Редорту пришлось занять место Аландора, Дален не мог брать на себя решение всех вопросов, а Ленокс был слишком неопытен. Объявление о новом первом заместителе и втором лидере восстания было сделано на утренней летучке. Назначение Редорта не вызвало недовольства в рядах патриотов. И хотя он оставался для хёллендольцев чужаком, многие сознавали, что именно участие в сражениях Патрика препятствует быстрой победе конфедератов.

Редорт принял назначение со свойственной ему невозмутимостью. Благословенному было не привыкать к званиям и титулам. Уже три года он был фактически заместителем Верховного Магистра, главы всех рыцарских орденов. Красноречивые воззвания Далена, восхвалявшего мужество детей Хёллендола и высокой цены, которую они готовы затребовать за свободу и волю, его яростные обещания преподать жестокий урок Конфедерации, казалось, не трогали Патрика. «Эх, сюда бы Демиана, – размышлял он, слушая горячие речи предводителя, – малыш бы развернулся. Никогда бы не подумал, что я буду по нему скучать».

IX

Как ни старался сиятельный Элеондор, но он не смог сломить сопротивления обезумевших хёллендольцев так быстро, как намеревался. Подобного на его памяти ещё не было. Он не понимал, откуда берутся силы у защитников крепости, почему мощь дан`айра Патрика явно на их стороне. Хёллендол не был никогда под его особым покровительством! Проклятье! Прежде дан`айр сражений всегда благоволил Аргон-Дайранам.

Последние два месяца, когда Конфедерация всерьёз взялась за подавление дурацкой смуты, патрикианская магия стала недоступна союзным войскам. Это было странно и непостижимо. Конечно, светские всадники не обладали могуществом рыцарей, но боевой магией владели. А тут синие и даже красные – диксандирковы – кристаллы гасли, стоило крыльям приблизиться к острову. Серая же сила была не так эффективна в бою, она давала хорошую защиту, но для атак слабовата.

Командующий в задумчивости рассматривал карту эрланского мира. В памяти мелькнуло знакомое любому воину бесстрастное лицо, тёмно-синие холодные глаза… Элеондор не раз преклонял колени перед статуей Патрика, считая его своим покровителем, хоть сам и не был по рождению и вере истинным патрикианцем.

Нет, ордена не вмешиваются в светскую политику, это невозможно! Хотя многое бы объяснило.

Уязвлённое самолюбие владетеля требовало покончить с глупым инцидентом в кратчайшие сроки – Дайран искренне считал действия хёллендольцев блажью: ну чем плохо им в Конфедерации? Однако он был слишком разумен, чтобы посылать свои крылья на верную смерть только ради собственного престижа, дабы задавить непокорных мятежников массой.

Кроме того, Дайрану мешало полностью сосредоточится на подавлении хёллендольцев исчезновение Алисы. Он терялся в догадках, где она нашла пристанище. У неё не было друзей в эрланских землях, в этом Элеондор не сомневался.

Вернувшись в тот вечер домой, владетель обнаружил оставленное гневное письмо, залитое слезами. Затем и первая супруга сообщила о произошедшем между обеими леди Агрон-Дайран разговоре. Ильвин предлагала личную встречу, дабы обсудить подробности, но Элеондору и так всё было ясно. А пересекаться лишний раз с нелюбимой женой он не хотел. Официальных поводов и так было достаточно, считал владетель.

Он отдавал себе отчёт, что Лис будет неприятно узнать о его первом браке, он знал о моногамных воззрениях рокруанцев, тем более что подобные убеждения были распространены и среди подавляющего большинства эрланов. Дайран многое предпринял, чтобы оставить в тайне своё семейное положение. Увы, дан`айрам было угодно распорядиться по-иному. Конечно, Алиса должна была устроить скандал… Но Элеондор не сомневался, что жена любит его, а значит, готова многое простить. И в чём его вина? Он не по своей воле заключал первый брак, а по настоянию властного отца и Династического совета. Зачем было сбегать? Куда?

Владетель не хотел огласки перипетий своей непростой семейной жизни, тем более что этот брак Династический совет признал с большим скрипом. Розыск вёлся конфиденциально. Поиски в Аргон-Дайране и соседних землях ничего не дали. Беспокойство за жену и пропавшего вместе с ней кота не позволяло владетелю всецело отдаться государственным делам. Если бы Дайран знал, что Алиса и обожаемый питомец нашли своё пристанище у мятежников!

Повстанцы также не ведали о семейных проблемах своего противника и его супруге, находящейся в их рядах. Элеонор не пользовался среди хёллендольцев особой любовью как один из лидеров ненавистной Конфедерации. Милость данайров, как повеселился бы Сим, узнай он об этой иронии судьбы! Впрочем, Дайран и так был главным объектом Леноксовых насмешек. Не в характере Сима было унывать. В душе он продолжал скорбеть по Аландору, но оставить свои ехидные шуточки не мог. «Крошка Элли», как ласково прозвал Сим Командующего, помер бы от возмущения, доведись ему услышать хоть один славный эпитет к своему имени или званиям, придуманный нахальным хёллендольцем. Может, это был бы и лучший выход для повстанцев, но пока личная встреча владетеля и Ленокса откладывалась. «Звезданутый на все места» и «жопоголовый» были самыми приличными вариантами. Остальные заставляли краснеть не только Алису, но и рыцарей.

Острый на язык Сим превозносил гениальность великого полководца, талант которого препятствует огромным войскам Конфедерации справиться с небольшим отрядом повстанцев, засевших в крепости:

– Конечно, господа, не нам, с нашим средним умом, понять загадочные манёвры великого. Просто собрать войска и разбить противника может каждый, а вот растянуть удовольствие – для этого воистину нужен недюжинный талант.

Друзья Ленокса были в восторге от его красноречия, Алису же эти насмешки злили: «Кто он такой, этот гнусный мерзавец, чтобы критиковать владетеля?! Да он и мизинца его не стоит!» Неодобрительно к злословию Ленокса относился и невозмутимый Редорт, хотя и не запрещал подобные разговоры. В приватной беседе с Даленом Благословенный обмолвился, что какие-либо насмешки в отношении владетелей едва ли полагает допустимыми, однако, в существующих условиях, когда подобные высказывания способствуют поддержанию боевого духа, готов их терпеть. Сим, обладатель самых чутких ушей в лагере, мгновенно узнал о высказывании заместителя, но больше обрадовался формулировке, чем высочайшему разрешению продолжать агитацию и пропаганду в отдельно взятой крепости.

– Я не хотел бы стать когда-нибудь читателем мемуаров нашего драгоценного Благословенного. Боюсь помереть от восторга на второй странице. Вот зануда! Ужель и Демиан такой?

***

Кольцо вокруг острова сжималось, как петля на шее висельника. На рассвете грянуло очередное сражение. Почти над крепостью. Редорт велел всех пленных оправить на дальний конец острова. Там же под навесами были сложены все имеющиеся в распоряжении мятежников лодки. В районе девяти часов утра оставшиеся в замке повстанцы засуетились. Вывели всех драконов к морю. Алиса бросилась искать Бальта. В трапезной два суровых господина запихивали всех котов в большую корзину. Бальт был уже пойман и протестующе выл.

– Зачем?

– Приказ собраться со всем имуществом на берегу.

Алиса бросилась в свою комнату. Хотя зачем… Что ей брать? Семейный медальон на шее, Бальт в общей корзине. В коридоре она столкнулась с Андрисом. Тот облегчённо вздохнул.

– Нам надо спешить. Что-то происходит.

Друзья выскочили из замка. Повстанцы, оставшиеся на острове, выстроили драконов в несколько линий и смотрели в небо, где продолжался бой. Но понять, что там происходит, было непросто. Один за другим стали возвращаться всадники, они опускали драконов в строгом порядке, но не спешивались. Появился Сим. Он как раз опустился рядом с Алисой и Андрисом.

– В чём дело? – спросил молодой дипломат.

– Торжественная встреча Дайрана, разве не видно? – недобро ухмыльнулся Ленокс.

Наконец, показались бок о бок драконы предводителей, при этом оба всадника летели на драконе Редорта. Сим подбежал к нему. Вместе с Патриком перетащил Далена на его дракона, и сел сам сзади, придерживая главного мятежника. Дален был без сознания.

– Садитесь на моего дракона, – крикнул Ленокс Андрису. – Скорее!

Редорт махнул рукой, и все расселись по сёдлам. Слуги с вещами разместились на грузовых бронзовых драконах. Всё происходило очень быстро и слаженно.

– Что всё это значит?

Андрис только пожал плечами. Редорт тем временем застыл в своём седле, как изваяние. Спустя пару мгновений тонкая светящаяся сеть возникла из ниоткуда и окутала всех драконов на берегу.

В чётком порядке драконы стали подниматься в воздух, первый Редорт, за ним Ленокс с Даленом. Поднявшись всего на несколько десятков метров, драконы вдруг исчезли во вспышке. Настала очередь Андриса. В это же время другие всадники появились совсем рядом с островом. Они стремительно неслись вниз. Дракон невольных участников восстания взмыл в воздух, и сразу же их окутал какой-то тёмно-серый плотный туман. Алисе стало жутко. Эта серость вокруг была будто живой и хотела сожрать путников. Говорить не было сил. Девушка крепко прижалась к Андрису. Время здесь как будто застыло.

Казалось, что прошла вечность, а страшный туман высосал все силы. Неожиданно яркое солнце вспыхнуло и ослепило путников. Они парили над островом, но совсем иным. Он был куда больше повстанческой обители. Его покрывали густой лес и пышное разнотравье. Роскошный замок высился на горе почти в центре острова. Чуть поодаль живописно раскинулись деревни. На берегу виднелось ещё одно поселение. Но к изумлению Алисы, вместо морских волн края острова окутывали белые облака.

Драконы всё в том же порядке приземлялись на огромном лётном поле рядом с замком. Вот опустился и их дракон. Ноги Алисы дрожали, когда она слезла на землю. Лис огляделась в поисках Далена. Вокруг командующего хлопотали Ленокс и Лендир. Редорта видно не было.

Обеспокоенная судьбой бедного Бальта, девушка, чуть пошатываясь, пошла искать грузовых драконов.

– Где мы и что это было? – спросила она подхватившего её под руку Андриса. – Что это за жуть?

– Думаю, Патрик вывел нас изнанкой пространства прямо из-под носа конфедератов. Я читал о таком, но никогда не летал изнанкой. Это по силам только Золотым крыльям. Лишь очень немногие владеют изнанкой, их называют посвящёнными, они могут следовать карте, а три эрлана в этом мире умеют прокладывать свой путь, – Андрис выглядел ошарашенным.

– А почему мы летели? Я даже не эрлан.

– Нас взяли багажом, – усмехнулся Андрис. Алиса вспомнила магическую сеть.

– Почему же раньше он этого не сделал?

– Думаю, Дален был против. Я и сейчас не уверен, что лидер одобрил решение Редорта. И вообще, как Патрик сумел обойтись без звезды?

– Какой?

– Магистерской звезды. Она связана с магической силой.

– А почему тут нет моря? Остров будто парит в облаках.

– Это внутреннее пространство нашего мира.

Невозмутимые служители замка помогали повстанцам устраиваться. Их не удивила даже корзина, полная кошек. Наконец, все разместились в своих помещениях, драконов укрыли в холлах у изножья горы. Что будет дальше, никто из гостей острова не понимал. Редорт по какой-то причине отсутствовал, Дален выбыл из строя. Ленокс пребывал в том же неведении, что и остальные хёллендольцы.