Текст книги "Истинно арийский попаданец"

Автор книги: Гера Греев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 87 страниц)

Глава 19
Только один шаг

   Ученые и конструктора, оторванные от своих архи важнейших дел кучковались по вестибюлю спец гостиницы НКВД небольшими, постоянно меняющими свой состав группками, тихо, но оживленно обсуждающими происходящее.

   Необычным в этом совещании было все – начиная от расставленных вдоль стены столов, уставленных тарелками с бутербродами и салатами, бутылками с соками и минералкой, среди которых стояли даже бокалы со спиртным, и предупреждение, под расписку, о том, что на темы, обсуждаемые на заседании, можно говорить только между собой и назначенными кураторами, и только в специально отведенных для этого местах.

   Нет, собственно ни для кого из них режим секретности и подписки о нераспространении не были в новинку – все они в той или иной форме были участниками и исполнителями важных государственных проектов; многие из них были военные.

   Удивляло как раз обратное – между собой им было разрешено обсуждать любые темы связанные с их деятельностью. В том числе и о всех проектах, ранее выполнявшимися ими. В том числе и проходящими под грифом "особо секретно и группа А"

   Несколько десятков человек, занимающихся различными, казалось бы ничем не связанными между собой научными и техническими вопросами и имевшие ранее друг о друге и о роде деятельности собеседника самые смутные представления!?

   Физики; математики; несколько военных, специалистов в области взрывчатых веществ; металлурги и химики – люди, явно собранные для решения какой то важной правительственной задачи!?

   В зале возникло оживление.

   Сталин... Сталин .... – раздалось перешептывание.

   Эти люди знали себе цену и умели себя сдерживать – никто не кинулся навстречу вождю, навязывая свое присутствие.

   Лидер страны медленно переходил от одной группы к другой: здороваясь со специалистами; расспрашивая о темах, над которыми они работали в последнее время и знакомясь с новыми для него лицами.

   Наконец вошел офицер с повязкой дежурного и пригласил всех в зал.

   Большая комната; столы на двух человек, свободно расставленные по всему пространству; раздвижная школьная доска; на стенах какие то графические материалы, прикрытые занавесками – ни трибуны, ни стола президиума – очень необычно.

   Сталин не прошел вперед, а сел за стол, с краю, с одним из ученых физиков, о чем то тихо беседуя.

   На середину комнаты вышел еще один человек, которого все хорошо знали – кто по служебным контактам, кто из газет, а кто и познакомился с его деятельностью в более неприятных обстоятельствах – генеральный комиссар Берия.

   ... Товарищи! Вы все, в последнее время, каждый в своей области, выполняли важные правительственные задания.

   Вам не сообщалось, но все эти задания были направлены на решение одной важнейшей оборонной задачи.

   Некоторое время назад в наши руки попала информация о возможности создания на основе физических эффектов распада и синтеза атомных ядер определенных веществ оружия чудовищной разрушительной силы.

   Взрыв бомбы, выполненной с использованием этих физических эффектов и которую способен доставить к цели всего лишь один бомбардировщик, эквивалентен взрыву нескольких тысяч обычных бомб и способен причинить чудовищные разрушения.

   Заботясь о безопасности и обороноспособности нашей страны, правительство инициировало работы над проектом такого оружия.

   Проект состоял из трех основных тем: теоретическое и практическое обоснование физических принципов, на которых базируется создание такого оружия; создание оборудования на котором можно получить необходимые вещества и собственно проектирование такой бомбы.

   Каждый из вас работал над решением определенной задачи для этого проекта.

   Сейчас проект не просто перешел в стадию практического исполнения – мы получили информацию, которая позволяет предполагать, что от того, насколько быстро мы сможем создать такое оружие может зависеть жизнь наших близких и само существование нашей страны.

   Мне тяжело говорить и это особо секретная информация, но сейчас мы находимся на грани самой страшной войны, за всю историю существования человечества.

   Вся конференция пройдет в два этапа – сегодня вы получите всю имеющуюся у нас информацию по атомной бомбе, а завтра вам доложат о текущем состоянии проекта и о некоторых особенностях применяемого оборудования и процесса получения материалов, необходимых для создания такого оружия.

   Сейчас перед вами выступит докладчик, который ознакомит вас со всей, я еще раз подчеркиваю, со всей имеющейся у нас технической информацией по этой бомбе.

   В связи со специфическим способом получения этой информации, докладчик, к сожалению, является просто передаточным звеном и на ваши профессиональные вопросы ответить не сможет.

   Записей прошу не делать, со стенограммой конференции и графическими материалами вы сможете ознакомиться у кураторов проекта.

   К доске подошел пожилой человек и хмуро оглядел собравшихся.

   Почти все его раньше видели – он иногда появлялся в их подразделениях, знакомился с результатами работы, но никого персонально не расспрашивал и, за исключением редких случаев, ни во что не вмешивался.

   Некоторые знали его имя – Геста. По слухам – товарищ из Испании.

   Хочу еще раз повторить слова Лаврентия Павловича – начал он – я, к сожалению, только передаточное звено в длинной цепочке передачи информации.

   Причем: и звено недостаточно компетентное – могут быть ляпсусы даже на уровне правильного применения терминов и ошибки в простейших для вас вещах; и передающая цепочка вносила большие искажения информации, включая прямую дезинформацию.

   Поэтому любое мое утверждение должно быть воспринято критически и проверятся сразу на нескольких уровнях.

   Что на сегодняшний день известно абсолютно достоверно, я еще раз подчеркиваю – абсолютно достоверно:

   Атомная бомба – это реальное устройство, спроектированное на базе тщательно отработанной теории атомного строения вещества.

   Этой важной информации у нас, к сожалению, нет. Такую теорию Вам придется создавать самим, базируясь на том безграмотной компиляции, которую я сейчас преподнесу.

   Атомное оружие основано на трех физических эффектах – распад, с выделением энергии и избыточных нейтронов, ядер тяжелых металлов; трансмутация, с поглощением энергии, элементов, под действием нейтронного потока; синтез, с выделением энергии, из легких ядер более тяжелых элементов под действием сверхвысоких давления и температуры.

   На сегодняшний день, пригодных к практическому применению таких тяжелых металлов известно два – уран 235 и плутоний 239. Ядра обоих металлов способны делиться, поглотив нейтрон. При этом, в процессе деления образуется несколько нейтронов. То есть при соблюдении определенных условий – степень очистки, масса, геометрическая конфигурация – процесс идет по нарастающей и приводит в взрывному выделению энергии. Оба вещества имеют свои достоинства и недостатки. Первое имеется в природе и более просто для практического использования. К сожалению нужный для оружия уровень концентрации и очистки для нас пока недостижим. Второе очень капризно технологически, ядовито и имеет неприятную особенность – начинать выделять энергию до момента гарантированного перехода из до_критического в над_критическое состояние. В результате вместо взрыва может произойти маломощный хлопок. Как результат, при работе с этим металлом скорость изменения конфигурации должна составлять пять – восемь скоростей звука. Его достоинство – этот компонент можно получать в больших количествах искусственно, используя уран 235, не оружейных концентраций.

   Применяемое в этом оружие, трансмутирующее под действием нейтронов вещество – это литий шесть. Вещество очень специфическое – в нормальном состоянии оно мало прозрачно для нейтронов и может служить "шторкой" предотвращающей начало реакции. Под воздействием нейтронного потока с некими граничными условиями оно трансмутирует в сверх тяжелый изотоп водорода – тритий и становится прозрачным для нейтронов. Важным его свойством является способность к образованию пластичного гидрида.

   Вещества пригодные к реакции синтеза это тяжелый водород – дейтерий и сверх тяжелый водород – тритий. Дейтерий получают из тяжелой воды. Тритий трансмутирует из лития 6 в процессе реакции. Для начала синтеза нужны оба эти вещества и физические условия, которые формирует первоначальный атомный взрыв, служащий запальной спичкой.

   Теперь перейдем к сплетням и предположениям.

   Геста подошел к доске и отодвинул шторку.

   Прошу учесть, что устройство на схеме это только возможный вариант конструкции. Не исключено, что его можно и даже очень желательно упростить – такого количества оружейных материалов мы просто не сможем быстро наработать, у нас есть проблемы с технологией обогащения выше определенного уровня.

   Основной элемент рабочего ядра – пустотелый плутониевый сфероид выполненный методом центробежной отливки в быстро вращающуюся одновременно в двух плоскостях форму. Так как сфероид пустотелый, его конфигурация для данного веса является до_критической.

   Сфероид покрыт поглощающим чехлом из дейтрида лития 6, который одновременно служит смазкой и выравнивает деформации в первый момент инициации.

   Сфероид и поглощающий чехол расположены между пластичной матрицей и твердым пуансоном, выполненных на основе урана 235, высокого обогащения.

   Эта сборка помещена в цилиндрический чехол отпрессованный из композита – дейтрид лития 6 и урана 235 оружейного обогащения.

   Вся конструкция помещена в прочный корпус из урана 238, имеющий отражающее нейтроны покрытие, и собирается непосредственно перед употреблением.

   Устройство вакумируется и охлаждается до -60С. -60С – это предположительно температура пластификации плутония.

   Для инициирования рабочего ядра, керамический молот разогнанный до скоростей 3000-5000м/сек сминает чехол с плутониевым сфероидом между матрицей и пуансоном в компактный шар, имеющий над_критическую конфигурацию.

   Продуцируемые в результате начала реакции нейтроны трансмутируют литий 6 в тритий, делая чехол и компаундный цилиндр нейтрон прозрачным.

   Как результат этого, вся сборка переходит в над_критическую конфигурацию.

   Часть смеси дейтерия и трития под действием атомного взрыва вступают в реакцию синтеза.

   Дополнительный выход энергии от такой реакции, в данном случае не большой, но она продуцирует нейтроны высоких энергий, которые инициируют дополнительную реакцию распада в материале, из которого состоят пуансон с матрицей, и, частично, в материале прочного корпуса.

   В экспериментальном варианте устройства вопросы компактности и условий доставки не рассматриваются. Единственное пожелание – общая длина устройства не должна превышать одиннадцати метров а суммарный вес не должен быть более 5 тон.

   Основные требования – максимальная технологичность, минимальная стоимость и сто процентная гарантия срабатывания.

   Устройство, предположительно, состоит из двух основных частей – рабочего ядра и ускорительного трека. Рабочее ядро мы уже рассмотрели.

   Перейдем к ускорительному треку.

   Как я уже сказал, для устойчивого срабатывания устройства необходимо что бы плутониевая сфера, переходя в сверх_критическую конфигурацию изменяла свои геометрические размеры со скоростью не менее 3-5км/сек и состояние максимального сжатия удерживалось хотя бы в течении нескольких миллисекунд.

   Осуществить это для нас чисто взрывными методами, в настоящий день – слишком сложно.

   Поэтому и выбрана матричная схема рассмотренная выше.

   В качестве материала для молота, выбран карбид урана – на сегодняшний день это самый плотный и прочный из известных нам материалов.

   Разгон молота до необходимых скоростей осуществляется в разгонном треке, серией последовательных кумулятивных взрывов, строго синхронизированных по времени начала инициации трека. Кумулятивные/ускорительные камеры инсталлируются на стальной трубе. Первая камера крепится к началу трубы. Все последующие монтируются коаксиально. Молот устанавливается после первой камеры. Труба и рабочее ядро герметичны и вакуммированы. Ускорительные камеры также герметизированы пластинками из бериллиевой бронзы и их свободная полость заполнена гелием под избыточным давлением примерно три атмосферы.

   Запальный импульс на все камеры приходит одновременно, но передается на детонаторы только после срабатывания ртутного электронного замка, который инициируется импульсом сдвига. Нужный момент появления импульса сдвига выбирается подбором прецизионного конденсатора в схеме формирования. Вся электрическая система разгонного трека сдублирована.

   Начав движение после срабатывания первой камеры, молот, в процессе движения к пуансону, получает дополнительное ускорение, после прохода каждой камеры.

   На сегодняшний день, разгонный трек, это единственная имеющаяся у нас работоспособная часть будущего устройства.

   Я хочу еще раз хочу напомнить – у нас нет ни времени; ни средств; ни научных наработок для создания сверх хитрых технологичных изысков.

   Создаваемое вами оружие, должно быть оружием для бедных и малограмотных. Но при этом быть максимально эффективно.

   Геста посмотрел на напряженно молчащую аудиторию, сложил в карман уже ненужную шпаргалку и пошел к выходу.

   За ним, так же молча, вышли Сталин и Берия.

   Задумчиво посмотрев на закрытую дверь зала, за которой в темпе развития предполагаемой цепной реакции нарастала неуправляемая склока, Берия произнес – как ты Геста и просил, мы сейчас ведем запись этого «обсуждения» с разных точек направленными микрофонами.

   Сталин задумчиво хмыкнул – хочешь отобрать наиболее инициативных и принявших проект близко к сердцу!?

   Геста пожал плечами.

   Лаврентий посмотрел на него внимательно и добавил – ну и что психуешь!? Хороший доклад, очень информативный для нашего уровня.

   Геста хмуро посмотрел на них – Я не психую.

   Я просто хорошо осознаю – что сейчас я плотно засел в такое дерьмо, что вы оба можете считать себя, по сравнению со мной, в белых фраках.

   Пришлось вернуться к этой главе и немного ее дополнить, а то были непонятки и разговор на комментариях перешел в стадию группового онанизма.

Глава 20
Подвал нулевого уровня

   На этот раз ученые и специалисты не стали задерживаться в вестибюле, а, здороваясь со Сталиным и Берией, сразу проходили в конференц-зал.

   Ученых от специалистов было легко отличить – первые смотрели на Гесту с возмущением, а вторые с интересом. Но не здоровался с ним ни кто.

   Сталин задумчиво сказал – ученые в шоке от того, что вчера услышали.

   Большинство, за исключением группы Курчатова, считают твой доклад антинаучным бредом и что проводимые работы, начаты на базе не проверенной и антинаучной информации.

   Геста, ты уверен, что та информация, на основе который мы создали проект, требующий таких огромных средств и усилий не дезинформация ваших спец. служб.

   Такая серьезная информация и в открытом доступе – очень сомнительно.

   Ну, естественно – Геста с пакостной улыбкой посмотрел на стоящего около них Берию – более того, всю основную любопытную мне информацию я и получил, в свое время, из анализа этой дезинформации. Видишь ли, ментальность и интеллект оперативника любой спец. службы – это что то среднее между бабуином и правильно воспитанным «крысиным волком», а образовательный уровень их руководителей-политиков никогда не превышает строго дозированного уровня.

   Кроме того, основную лепту в этой дезинформации вносили янки, страшно боящиеся появления членов международного сообщества, способных говорить с ними на равных и спросить Великого Американского Пахана – "... А кто Ты собственно такой!?"

   Эти типажи тоже очень специфические – извилины у них с детства тщательно выпрямлены и уложены в определенном порядке.

   Все дезинформационные действия спец. служб янки организованы исходя из трех основных правил.

   Правило первое/самое основное. Все АМЕРИКАНСКОЕ самое лучшее и самое правильное. Включая и интеллект ЯНКИ.

   Правило второе. Все окружающие обязаны скушать дезу, так как написавший ее – АМЕРИКАНСКИЙ сверх ...ну и т д ... (нужное подчеркнуть).

   Правило третье. Если ты сомневаешься в корректности применении второго правила, смотри правило первое.

   Что важно знать – янки никогда не придумывает в вопросе создания дезинформации ничего нового, потому что не хочет нести никакой ответственности за случайности.

   Поэтому подаваемая ими в массовом порядке дезинформация строится всегда по строго определенным Канонам.

   Канон первый.

   Берется реальный технический вопрос и, полученное для него, техническое решение.

   Так как этот технической вопрос, как правило, поставлен и решен специалистами иммигрантами, под пресс этих трех правил он не попадает.

   Затем это техническое решение, правильное для данного вопроса, заменяется на понятное мудрым янки и выбранное из решений отвергнутых по техническим или технологическим причинам.

   Проанализировав по этому принципу всю дезу, которую предлагают, можно очертить круг наиболее важных вопросов и четко оценить, куда и почему не надо соваться при их решении.

   Канон второй.

   Янки очень любят помещать в дезу убедительные фотографии, взятые из провалившихся экспериментов, и утверждать, что устройствами на этих фотографиях решены некие важные технические вопросы.

   Это сразу дает понимание, какие вопросы казались важными на начальных этапах решения данного вопроса; как и в каком направлении завел их исследователей поиск в тупик.

   Канон третий.

   Когда вы читаете, что для получения нужного свойства применялось добавление определенного вещества – это означает, что свойство архи важное и нужное вещество находится на противоположном конце научного поиска.

   Как видите, получить нужную информацию на основе их супер активности в интернете особого труда не представляло, и было очень увлекательным занятием.

   А вообще вы не о том отцы командиры думаете.

   Важнее решить другое – ГДЕ и КОГДА вы примените полученную вами атомную бомбу так, чтобы это применение было ее ПОСЛЕДНИМ военным применением в истории человечества.

   Иначе, в конце концов, на земле, из двуногих, останутся только бабуины. И то, в лучшем случае.

   Ну ладно – сказал он – мне нужно идти к доске.

   Наука вчера возмутилась цветочками, сегодня их ждут ягодки.

   Да, если интересно, напомните мне после доклада пересказать вам анекдот про Мюллера, Штирлица и кирпичи.

   Сталин и Берия переглянулись – а кто такой Штирлиц – спросил Берия.

   Ну, этот, ваш Брайтенбах – улыбнулся ему Геста и пошел в зал.

   Отодвинув шторку на рисунке, Геста повернулся к собравшимся в зале.

   Перед вами рисунок реактора, на котором получена управляемая цепная реакция и скоро начнется наработка и выделение плутония и лития 6.

   Зал встретил его слова поджатыми губами и скептическими ухмылками.

   Прошу внимательно меня выслушать и изучить рисунок не только новым товарищам, но и тем сотрудникам Урал 4, которые его собирали и проводили на нем первые эксперименты.

   Дело в том, что наиболее важная часть установки находится в, так называемом, "подвале нулевого уровня" о котором вы не знали и вход в который, для специально подготовленной группы специалистов, находился на территории охранного батальона НКВД, куда у вас, до тех пор пока вы работали в составе интернациональной группы, не было доступа. Подвал нулевого уровня под реактором является частью строящегося подземного завода, который будет обслуживать проект.

   Основное управление реактором находится именно в этом подвале и было ответственно за те флюктуации нейтронного потока на основании которых вы построили так много интересных теорий и успешно доказали невозможность создания атомного оружия.

   Я еще раз хочу напомнить тем товарищам, которые так рьяно болеют за великую интернациональную физику без шарлатанов от НКВД.

   Вся информация, которая будет получена в результате исследований на реакторе, с этого момента закрыта для иностранных специалистов. У них есть свои интересные игрушки – пусть занимаются на них чистой наукой.

   Что представляет из себя реактор и как он работает.

   Активной зоной реактора служит графитовая сборка, работающая как замедлитель нейтронов. Графитовая сборка окружена кожухом, выполняющим функции отражателя нейтронов, и погружена в танк, заполненный расплавленным стеаратом лития. В стеарате лития в виде медленно оседающей взвеси находится топливо первого цикла – двуокись урана низкого обогащения.

   Активная зона стоит на сотах из бариевого бетона, которые служат коллектором для топлива первого цикла. Соты могут барботироваться горячим воздухом. Через активную зоны проходят: корпуса аэрлифтов, поднимающих топливо первого цикла в активную зону за счет инжекции и флотации горячим воздухом; корпуса кадмиевых стержней, предназначенных для управления цепной реакцией и корпуса импульсных питателей, через которые с помощью устройств, расположенных в нулевом подвале, циркулирует высоко обогащенное топливо второго цикла.

   Количество и степень обогащения топлива первого цикла выбирается так, что бы, без подачи топлива второго цикла, в реакторе шла вялотекущая ядерная реакция.

   Высокообогащенное топливо второго цикла подается в активную зону импульсно, на короткое время и в виде дозированных порций.

   Каждый импульсный питатель состоит из двух коаксиальных труб: внешней трубы, из специальной стали и внутренней, из стали, с высоким содержанием бериллия.

   Топливо второго цикла, в виде порции переохлажденного, до состояния густой ледяной шуги, расплава выдавливается сжатым воздухом по внутренней трубе в активную зону и, перейдя во внешнюю трубу, активирует процесс в реакторе.

   В результате разогрева и плавления вязкой фракции, текучесть топливной смеси резко увеличивается и она, под действием гравитации и остаточного давления сжатого воздуха, возвращается в рециркулятор своего питателя. Из соображения безопасности каждый питатель представляет собой изолированную систему.

   Реакция в активной зоне идет в виде коротких мощных импульсов с большой эмиссией быстрых нейтронов .

   В процессе реакции происходит как наработка лития 6 в стеарате лития, так и наработка плутония в топливе первого и второго циклов.

   Во время работы реактора, на подземном заводе, будет идти непрерывный процесс регенерации топлива и извлечения полезного продукта.

   По реактору и бомбе я передал вам всю имеющуюся у меня информацию.

   После обеда и в течение последующих двух дней руководители групп должны организовать обзорные ознакомительные доклады каждый в своей области.

   После начала полномасштабных работ в "Урал 4" такие тех учебы будут регулярные, со сдачей зачетов и орг выводами.

   Советую при подготовке для них материала поменьше умничать – в этой науке еще очень много нулевых подвалов.

   После доклада Геста сразу же ушел.

   На этот раз склоки и галдежа в зале не было. Физики собрались около доски и что то тихо обсуждали, изредка поглядывая на схемы. Многие, особенно теоретики из Урала 4, развившие увлекательнейшие теории о причинах нейтронных всплесков в собираемой активной зоне, выглядели очень смущенными.

   Химики и металлурги собрались у крайнего стола и что-то уточняли между собой.

   Военные специалисты, сразу после окончания доклада, направились к столам с закуской и то же что-то со сдавленными смешками обсуждали.

   Курчатов подошел к руководителям. Да уж – рассмеялся он – убили вы всех этим своим «нулевым подвалом». А какие глобальные теории строились...

   Ну, что же, будем работать.

   Сталин и Берия переглянулись – каждый из них уже имел с Гестой по несколько своих, персональных «нулевых подвалов». И каждый подумал – ... ну и доиграется у нас однажды этот старый козел...

   Автомобиль тихо шелестел покрышками по осенним московским улицам и так же неспешно шел в его салоне разговор.

   Лаврентий, ты хоть сам понимаешь, в чем суть склоки, которую поначалу устроили ученые?

   В общих чертах – Геста мне объяснял взаимодействие отдельных частей реактора через его акустическое подобие.

   Если на подвешенную на пружинах рамку закрепить разномастные колокола и дернуть за язык один из них, то зазвучат все – кто громче, войдя в резонанс; кто тише, качнувшись от колебания рамки.

   Если над этой рамкой закрепить ровную мембрану с насыпанным, мелким сухим песком, то под действием звуковых ударов песчинки будут смещаться.

   Каждый колокол воздействует на различные точки мембраны по разному, да еще и вместе с остальными колоколами. Как результат – на мембране песок нарисует картинку их взаимодействия.

   Настройщику не очень и интересно, с какой частотой звука звучит каждый колокол. Он смотрит на картинку и либо меняет силу удара в колокола либо подбирает нужную комбинацию колоколов.

   То же самое и с реактором – молекулам поверхностного слоя, который может просмотреть сканер, абсолютно без разницы кто их подталкивает, накачивая энергию.

   Если накачка энергией выше определенного уровня, молекула, либо разрушается, либо сбрасывает полученную энергию. В разных точках поверхностной пленки молекула получает такую накачку от разных источников одновременно и наложение друг на друга этих источников создает такую же картинку, как и звук колоколов.

   Аналогия конечно достаточно натянутая, но общий принцип верен.

   На объектив сканера надевают различные фильтры – это тоже дает дополнительную информацию.

   Яркость картинки можно усилить, если использовать специальное вещество, с люминесцентными добавками, разлитое на поверхности стеарата лития.

   Главное – что бы оно не смешивалась со стеаратом.

   Такой дополнительный слой полезен еще и тем, что он защищает стеарат от испарения и его свойства можно подобрать так, что схема охлаждения устройства существенно упростится – в теплообменнике будет охлаждаться только оно, отбирая тепло от разделительного слоя, с более капризным и тугоплавким стеаратом.

   А проблема ученых крикунов – это точнее две взаимосвязанные проблемы.

   Первая – они не знали о существовании "нулевого подвала" и проводимых оттуда настроечных работ, поэтому пытались объяснить полученную картинку в меру своих весьма скудных знаний и незаурядного гонора.

   Вторая – всех получивших "избыточное" образование можно условно разделить на две части: способных воспринимать и создавать новое и способных только запоминать и выдавать на "гора" запомненное.

   Причем, большую часть вторых абсолютно не интересует практический результат их работы – они считают конечным результатом именно умелую демонстрацию своей памяти.

   Да они и не способны создать ничего реального – обычно, зацепившись за первое же знакомое слово, о котором они могут интересно поговорить, они теряют из виду и общую картинку происходящего, и необходимость получения практического результата.

   Как правило, такой болезнью более всего грешат либо молодые ученые, которые, как они считают, знают ВСЕ, либо ученые в возрасте, мозги которых полностью закостенели и мысли могут ходить только по привычному кругу, как у шарманки.

   Знаешь, мне это напоминает юношеский и старческий онанизм – первые не знают, что нужно делать с женщиной, а вторые уже не способны ничего сделать – но, проявить себя и почувствовать в руке мужское достоинство, хочется и тем и тем.

   Такие люди как Курчатов, способные не только воспринимать и создавать новое, но и решать практические, в том числе и административные, задачи – в научной среде большая редкость.

   Сталин засмеялся – ну у тебя и сравнения...

   А Курчатова я сам высоко ценю как специалиста, не нужно ни твоего ни Гесты подталкивания.

   Ну, Курчатов ладно – пожал плечами Берия – про него все известно и он вполне понятен.

   А вот сам Геста ... ?

   ... Коба. Ты обратил внимание как он жестко "построил" научную братию? Раньше Геста так не делал.

   Сталин усмехнулся – Раньше он у нас работал в основном с военными специалистами – людьми привыкшими к четкой субординации и поэтапному карьерному росту. Для таких людей иностранец-советник просто грамотный специалист, знаниями которого можно воспользоваться и который конкуренции не представляет.

   Научная братия это нечто другое – вечная склока, вечное проталкивание себя гениального. А тут еще и новое направление, непаханая целина – каждый возомнил себя как минимум нобелевским лауреатом. В такой среде дисциплины без мордобоя не бывает по определению.

   Вот Геста и провел показательный мордобой – натыкал их мордой в их собственную парашу и расчистил дорогу для Курчатова.

   Сейчас среди них ни каких выяснения кто самый умный быть не может по определению...

   С одной стороны – умных вообще не оказалось; а с другой стороны – свой Курчатов все таки предпочтительней этого, "...иностранного выскочки из НКВД ...".

   Да ты и не прав, что с военными он такого не делал. Вспомни "римские игры". Что бы такой непрошибаемый упрямец как Рокосовский свое мнение на сто восемьдесят градусов изменил, нужен был именно нулевой подвал, точнее темная в этом подвале. Когда нужно для дела, Геста не церемонится ни с кем и ни с чем и правильно делает.

   Берия пожал плечами – может быть ты и прав. Но уверены ли мы, что все знаем об этом человеке.

   По его словам, гражданский специалист, наладчик и ремонтник всяких механизмов – откуда такие познание в очень специфических областях!?

   Да и обрати внимание, как его воспринимают военные специалисты – он для них свой. Он тут недавно Судоплатову комментарии к его учебнику и уставу для террор групп сделал. Так тот в полном восторге, говорит – "... вот наверно мужик по лесу в свое время побегал... ". Да еще и это увлечение рукопашным боем, причем именно восточными стилями. Знаешь, как он отреагировал, когда на демонстрации тренажера у мальчишек из внутренней охраны свои "сто грамм" получил и скамейки в кучу собрал? Ощупал бок и прокомментировал – "по дурости, очередные два ребра...". А дурость, судя по шрамам не первая – хорошо штопан.

   Сталин рассмеялся – значит агент восточных спецслужб!? А почему не германских – как он тебя с «Брайтенбахом» подковырнул. Кстати, ты зря заводишься на его скрытность – он о тебе как о руководителе очень высокого мнения.

   А что чудит, так, если он хоть немного спускать пар не будет, крыша у него точно съедет. Он же чувствует себя среди нас чужаком. Причем чужаком, который не имеет права ни на откровенность, ни на какие либо другие человеческие чувства. Мы единственный для него круг общения, в котором он хоть в чем-то может перестать себя предельно жестко контролировать.