Текст книги "Истинно арийский попаданец"

Автор книги: Гера Греев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 87 страниц)

   Книга 2

   Глава 1

19 апреля 1941 года

Западный Буг

Выше городка Влодава

Пять часов утра

   И было утро. И был день первый

   Пасмурное апрельское утро разорвалось ревом моторов и на земле и воздухе.

   Войска группы армий «Центр», под командованием фельдмаршала Бока двинулись к советской границе.

   Захватив без единого выстрела мосты через Буг, танковые войска: под непосредственным командованием, командующего 4й армией генерал-фельдмаршала фон Клюге ниже Бреста и, командующего 2й танковой группой генерал полковника Гудериана выше города начали переправу на восточный берег.

   Одновременно с захватом мостов начался массированный артиллерийский и авиационный налет на город и Брестскую крепость.

   Отдельные группы танков Гудериана, снабженные шноркелями, приспособлениями позволяющими танку двигаться под водой на глубине до четырех метров, перешли на восточный берег, в районе Непли, захватывая плацдарм.

   Вся гладь реки покрылась плотами, надувными лодками и понтонами.

   В нескольких местах, с удобным подступом к воде, понтонеры начали наводить плавучие мосты.

   С тяжелым, надсадным гулом по небу, волна за волной, в сторону молчащих погранзастав и мирно спящих аэродромов уходили бомбардировщики и пикировщики, прикрываемые идущими зигзагом сто девятыми.

   Вой пикировщики, уходящих в отвесное пике, столбы взрывов и зарева пожаров на земле.

   Советская сторона молчала.

   И только, когда солдаты немецких штурмовых групп, накопившиеся перед тереспольскими укреплениями попытались форсировать водную преграду, тишина разорвалась залпами выстрелов, стонущим воем мин и лающей скороговоркой автоматических зенитных пушек.

   Офицеры наблюдатели штаба фельдмаршала Бока, находившиеся в зоне ответственности 4й армии генерал-фельдмаршала фон Клюге и с удовлетворением наблюдавшие в бинокли за захватом плацдармов и началом штурма крепости увидели как медленно, горбясь вверх и оплывая клубами дыма начали разрушаться пролеты волынского моста, сбрасывая с себя в черную воду мечущиеся фигурки солдат и черные коробочки танков.

   Потом им стало не до наблюдений, выскользнувшие на высоте около ста метров из багровой полосы восхода полтора десятка незнакомых им серо-зеленых, двух фюзеляжных самолетов встали над районом расположения штаба Клюге в сплошное, широкое, слившиеся от скорости в мутную полосу кольцо и, делая горку внутрь кольца, начали сбрасывать в верхней точки своей траектории контейнеры, раскрывающиеся россыпью мелких бомб. (бомбометание с малой высоты в кабрировании)

   Над кольцом поочередно выходящих на цель бомбардировщиков сформировалось второе кольцо истребителей, время от времени пикирующих вниз и клюющих землю трассами пулеметными очередей, подавляя зенитчиков.

   Через восемь минут на месте ставки генерал-фельмаршала Фон Клюге встала сплошная стена разрывов.

19 апреля 1941 года

Западный Буг

Окраина Минска

Пять часов 30минут

   Волна тяжело нагруженных «Штук» (Юнкерс 87) сформировала кольцо из надсадно ревущих машин на полутора тысячах метрах над еще спящим минским аэродромом.

   Один из самолетов, на малой высоте очертил круг дымовой шашкой над целью.

   Знаменитый звездный удар – машины по очереди, с разных сторон, переворачиваясь через крыло, с надсадным воем сирен начали почти вертикально пикировать через этот круг на наземные цели.

   Ни один самолет не успел подняться с забитого техникой аэродрома – как спичечные коробки, под бомбовыми ударами начали вспыхивать и переворачиваться краснозвездные машины.

   Звездный час для многих молодых, не обкатанных войной пилотов – бессильная добыча под расправленными когтями молодых орлов.

   Одним из таких арийских орлов был Ганс – Ульрих Рудель.

   Последнее что он увидел в своей жизни – с окраин аэродрома, казалось бы прямо из под земли, с абсолютно пустых мест, навстречу его машине потянулись плотные огненные нити. Четырнадцати миллиметровые роторные пулеметы – две с половиной тысячи выстрелов в минуту. Лавина огня рассекла самолет еще в воздухе и обломки вместе с бомбами посыпались на макеты самолетов и раскатанные по земле масштабные рисунки аэропланов, заправщиков и рисунки капониров с мирно спящими машинами.

   Зенитные МОТы ПВО, укрытые маскировочной сетью в глубоких, обложенных мешками с песком артиллерийских окопах делали свою привычную, отработанную сотни раз на учениях, воинскую работу.

   Два бронированных купола, на шасси старенького Т26, между которыми бешено вращался блок из четырех стволов – большой купол с наводчиком и дальнометристом и малый, в котором в автоматизированную этажерку были уложены пять магазинов по 600 патронов каждый.

   Легко бронированная машина, с механизированным приводом башен и стволов; с дальномером и системой автоматического ввода поправок, обслуживаемой механиком водителем. Две с половиной тысячи выстрелов в минуту. Бронебойные патроны и стволы, разработанные для ПТР, охлаждаемые, обтекающим вращающийся блок, потоком воздуха.

   Для не бронированной "Штуки", лишенной возможности выполнять противозенитный маневр в момент атаки и выводимой из пике автоматом в 200х метрах над землей, такой подарок был смертелен, начиная с дистанции в две тысячи метров.

   Те юнкерсы, которые остались неповрежденными, пытаясь уклониться в сторону от шквала огня, нарушили строй и сразу попали под огонь зашедших со стороны солнца вражеских машин.

   Ударные пары самолетов, в чем то похожие на привычные И16, но в то же время, в чем то от них значительно отличающихся – ведущая машина с изломанными, так же как у Ю87, крыльями и со скошенным набок носом, из которого торчал набалдашник орудия и меньший, отличающийся от обычного "ишака" только более длинным и изящным капотом – ведомый.

   Капоты ведущих выбросили вперед и взад плотные облака не то дыма, не то пара и среди немецких машин, мечущихся в попытке уйти, вспухли плотные "букеты" шрапнельных разрывов.

   Дротиковая шрапнель с дистанции 50-100 метров в клочья рвала плоскости и фюзеляжи с крестами.

   Истребители прикрытия в этой свалке не участвовали – немецкие пытались разбить висящее на высоте 3000 метров оборонительное кольцо советских истребителей; советские вяло отмахивались короткими очередями, проявляя активность только тогда, когда кто ни будь из немецких ассов пытался достать ударные машины внизу.

   В общем, Иваны вели себя не по рыцарски – не хотели сражаться по общепринятым среди культурных пилотов, правилам.

19 апреля 1941 года

7часов 45мин

Западный Буг

Понтонная переправа

Девятой полевой армии

ниже городка Сувалки.

   Генерал-полковник Штраус с раздражением смотрел как на переправе, по которой медленно ползли коробочки танков, заметались фигурки людей и пулеметы начали клевать воду все ближе и ближе к понтонам моста.

   Вот люди бросились в разные стороны и высокий столб воды разорвал нитку переправы, сбрасывая в воду машины и людей.

   Адольф Штраус раздраженно опустил бинокль и повернулся к своему начальнику штаба – Третий раз за два часа, переправа войск практически сорвана и тактическая группа на том берегу не имеет поддержки. Я уже не говорю о потерях техники и людей при каждом взрыве.

   Скажите мне, откуда на реке могут взяться плывущие по течению морские мины!?

   Чем занимается наша жандармерия. Это ведь любому дураку понятно, что мины спускаются в воду с берега или с лодки выше по течению.

   Начальник штаба мрачно пожал плечами – жандармерия прочесывает оба берега реки в сторону Сувалки, пока безуспешно. Это единственное удобное место для наведения переправы в данном районе и русские видимо хорошо подготовились.

   Русский осназовец который давал команду на магниты освобождения минрепов на дне реки, антенны которых были замаскированы на берегу, сидя в 800 метрах выше немецкого генерал-полковника в зарослях березняка и развернув УКВ антенну, был бы с ним вполне согласен – хорошо подготовились.

   Правда наверняка бы добавил – И не только к этому. Подразделения осназа НКВД приступили к третьей фазе операции – по всей припограничной зоне и ближним тылам Группы Армий Центр захлопали выстрелы "тихих стволов"; стали пропадать курьеры и фельдъегеря; от вполне естественных причин стали нарушаться линии связи между подразделениями. У всех убитых солдат и офицеров изымались документы и, иногда, форма и оружие. В случае необходимости смерти предшествовал "форсированный" допрос.

   Привыкшие к безнаказанности и отсутствию угрозы для своих тыловых подразделений в Европе и малых странах, немцы не уделяли особого внимания охране тылов.

   Охранные подразделения традиционно укомплектовывались солдатами ограниченно годными к строевой службе. Корпус жандармерии был незначителен и в основном направлен на работу против дезертиров, нарушителей воинского устава и расследования внутренних проблем.

   В таких условиях, хорошо подготовленные осназовские группы, работающие в лесистых районах Польши скрытно а, в сложной для маскировки местности, в форме немецких подразделений и постоянно имеющие, от захваченных для уточнения ситуации языков, свежие документы и последнею информацию о введенных контрольных метках, чувствовали себя как рыба в воде.

   При работе в "контакт" группы строго придерживались нескольких правил: никогда не проводились крупные операции в немецкой форме; никогда не оставлялись свидетели или результаты допросов; никогда не проводились две операции в одном и том же месте в короткое время.

   И главное, при проведении работы всегда старались, что бы результаты не указывали слишком явно на специально подготовленную группу – "случайно выжившие" свидетели видели польских крестьян или сбежавших военнопленных, перемотанных бинтами одиночек в общевойсковой форме.

   Там где была возможность, происшествие "оформлялось" естественными причинами – прошедший лесной кабан порвал нитку связи; мотоцикл фельдкурьера занесло на мокрой дороге, никто не выжил, но все документы на месте и следов вскрытия пакетов нет; во время авиационного налеты погибло несколько офицеров высшего звена ...

   Очень большое значение отдавалось координации бомбовых ударов, среди которых не трудно было замаскировать несколько целевых подрывов и ликвидаций.

   Работа отрядов осназа НКВД перешла в третью фазу.

   Немцы, ошарашенные неожиданными и почти одновременными подрывами крупных артиллерийских складов в прифронтовой полосе в первые часы войны, проведя следственные мероприятия и выяснив у выживших, что в каждом случае над этими складами появлялся и кружился на малой высоте советский самолет, списали все на русское коварство и плохую противовоздушную оборону.

   Параллельно с работой спец групп началось ночное минирование с воздуха легкими бомбардировщиками Поликарпова тыловых дорог и армейских структур.

   Безкорпусные, не обнаружимые миноискателями, выполненные в виде полукилограммового куска камня или грязи заряды начиненные фосфором или гранитным крошевом и имеющие химический или сахарный самоликвидатор, прицельно или по наводки с земли, сброшенные с тихоходного биплана, вставали от удара на боевой взвод и взрывались при малейшем касании или попытки поднять их с грунта.

   Тысячи смертельно опасных комков грязи.

   Иногда взрывались и просто так, в самом неподходящем месте и времени суток, усиливая и без того медленно нарастающий в тыловой структуре немцев бардак и общую растерянность от, как-то неправильно, не по правилам, хотя и вроде победоносно идущей войны.

   Столкнувшись с серьезными и не всегда понятными проблемами в процессе проведения наступательных операций, немецкое командование не имело ни возможности, ни достаточного желания уделять особого внимания проблемам тыловых подразделений – только вперед – серьезные, трудно объяснимые потери первых часов и дней требовали достаточной мотивировки в отчетах, направленных вышестоящим.

   Только вперед.

   Героически выдавливая этих упрямых и коварных русских с занимаемых ими позиций и не давая организовать оборону на лесистых, еще затопленных после весеннего разлива белорусских полях и перелесках.

   Танки с черными крестами на башнях , вытаскивая друг друга, героически плыли по белорусской жирной грязи, стойко отражая атаки "отчаяния" разрозненных русских подразделений, появляющихся из неоткуда и исчезающих среди бесконечных заболоченных проток .

   Измазанная с ног до головы пехота выталкивала из грязи грузовики, с так необходимыми на фронте боеприпасами или впрягалась в постромки завязшей в грязи легкой и средней артиллерии.

   Только вперед – еще немного и русские, как и другие недочеловеки перед этим, побегут, бросая оружие и тысячами сдаваясь в плен.

   Только вперед – дранг нах остен!

   Немецкая армия, заполняя белорусские дороги сожженной неожиданными ударами с земли и с воздуха техникой, победоносно рвалась на восток.

Глава 2

Конец апреля 1941года

Кремлевский кабинет

   А на войне, как на войне ...

   Сталин повернулся к Шапошникову – Борис Михайлович, у меня сложилось мнение, что военные недовольны решениями принятыми генеральным штабом!?

   Да товарищ Сталин, многие товарищи считают, что проводимый нами отвод наших главных сил из под немецкого удара и тактика действия мелкими группами, или как они это называют тактика блошиных укусов, ни чем не обоснована.

   Часть военных считает, что надо переходить к решительным действиям – разорвав и окружив немецкие клинья, переходить к наступательной фазе войны.

   Геста, который до этого сидел, устало забившись в угол, встревожено вздернул голову.

   Сталин хитро на него посмотрел и продолжил – скажите, Борис Михайлович, какое соотношения потерь у нас и немцев?

   Шапошников озабоченно нахмурился, оценивая заданный вопрос – наши потери на белорусском направлении, учитывая высокую интенсивность боевых действий, можно считать небольшими, реально мы больше теряем людей и, тем более техники, как результат не боевых потерь. Есть серьезные потери от немецкого артиллерийского огня дальнобойных орудий, но мы постепенно учимся с ними бороться.

   Немецкие потери в авиации и техники намного значительней. Можно считать, что немецкая авиация, попав в хорошо подготовленные ловушки на брошенных аэродромах, потеряла до 70% ударной авиации и не менее 50% фронтовых бомбардировщиков.

   Потери в истребителях у них не так значительны, но, учитывая, что мы изначально имели общее численное превосходство в воздухе и, за счет широкого использования радиосканеров, можем точно наводить на них группы перехватчиков, укомплектованных машинами последних комплектаций, можно считать, что мы добились превосходства в воздухе.

   Были попытки прорваться в наши тылы машинами легиона "кондор" – насколько я знаю, из под удара "звеньев" товарища Вахмистрова не ушел никто.

   Потери немцев в танках и другой бронетехнике пока оценить очень трудно, у них, еще больше чем у нас, уровень не боевых, восполняемых потерь.

   Хотя если исходить из результатов авиаразведки и принять достоверность отчетов людей Рокоссовского за 50%, то потери немцев в моторизованной технике составили не менее 40-50%.

   Сталин рассмеялся – я смотрю, что товарищ Шапошников традиционно не доверяет рассказам товарища Рокоссовского.

   ... Шапошников рассмеялся – очень хочется верить этим рассказам товарищ Сталин, но страшновато, уж больно там цифры приятные.

   Гранатометчиками и легкой техникой, пусть даже при поддержки авиации натворить таких дел!? – хотелось бы видеть подтверждение из независимых источников и по результатам фоторазведки.

   ... Ну что же – это вполне резонное и технически решаемое желание.

   Скажите, если бы мы в первые дни войны отступили от тактики "белорусское болото" и стали действовать в рамках традиционной тактики и старого плана военных действий, каково было бы соотношение наших и немецких потерь?

   Учитывая ту силищу, которую они на нас бросили и, так же учитывая, что, даже зная примерную дату агрессии, мы физически не успевали перебросить с запада и развернуть в соответствии с мобилизационным планом, в столь короткие сроки, дополнительные дивизии – наши потери были как минимум в два раза больше.

   Это другой тип военных действий, товарищ Сталин, чем мы ранее предполагали.

   Немцы молодцы – даже в такой непростой обстановке: потери превосходства в воздухе; активные действия в их тылу террор групп и ночных бомбардировщиков; страшная распутица – они сумели сохранить на высоком уровне управление войсками и организацию материально технического снабжения.

   Сейчас их наступательные действия, в значительной мере сдерживаются только мобильными группами Рокоссовского, которые непрерывно рвут их правый фланг и, кроме этого, заставляют немцев, своими еженочными операциями, проводить все транспортные работы только в дневное время, что учитывая наше превосходство в воздухе очень чревато.

   Сейчас, на белорусском фронте, сложилась парадоксальная ситуация – днем немцы наступают, причем в достаточно высоком темпе, в отдельных случаях до пятидесяти километров день; ночью они вынуждены переходить к обороне и, если учесть, что мы, как правило, не даем им закрепиться на захваченных рубежах до наступления темноты – эти пятьдесят километров быстро превращаются в 10-15.

   ... Скажите Борис Михайлович когда вы планируете возможный выход немцев к Полоцкому УРу !?

   Учитывая, что мы вполне успеваем подготовить к их приходу полевые укрепления Минской Дуги – не ранее конца мая.

   Сталин задумчиво прошелся по кабинету – ... Так ли необходимо отдавать Минск – мы будем иметь там на пути немцев полукольцо вполне законченных полевых укреплений; постоянную угрозу немецкому правому флангу со стороны армии Рокоссовского и, как утверждают многие наши военные, войска укрепрайона на расстоянии дневного броск, способные взять у Минска немецкую группировку в клещи.

   Я не уверен, товарищ Сталин, что в свете той задачи, которая перед нами была изначально поставлена – «война малой кровью» – это будет оптимальный вариант.

   Бросая значительную часть наших сил на оборону Минска, мы фактически поможем немцам добиться их самой главной на сегодняшний день задачи – заставить нашу армию перейти к более привычной для них, традиционной тактике военных действий; дать возможность немцам подтянуть свои тылы и вынудить нашу армию начать изнурительные оборонительные бои в условиях, когда уровень сложности материально технического снабжения, и для нас и для них, будет как минимум одинаковый.

   ... Значит, вы считаете что к Минску немецкая армия подойдет сохраняя достаточно высокую боеспособность и, учитывая худшую организацию чем у немцев работы тыловых частей РККА, наши войска могут оказаться втянутыми в длительные, изнурительные бои с неясным исходом!?

   Да, для немцев сейчас самое главное сохранить давления на нашу армию до прекращения весенней распутица и заставить тратить ресурсы на выгодных для них условиях.

   Для них, оказаться с физически, морально и материально-технически истощенной Группой войск Армии Центр перед нашими долговременными укреплениями, имея на растянутых, с разбитыми дорогами тыловых коммуникациях непрерывные действия припятьской группировки – это самый нежелательный из вариантов.

   ... Хорошо, мы подумаем над этим.

   А что мы имеем на Прибалтийском и Украинском фронтах!?

   На прибалтийском направлении немцы особой активности не проявляют.

   После того, как мы провели сплошное минирование Финского и Рижского заливов селективными минами с радио управлением режима свой-чужой и, фактически, превратили Моонзундские острова в непотопляемые авианосцы, около которых, прямо через минные поля, непрерывно курсируют корабли Балтийского Флота, а Ригу через Западную Двину, в которую тяжелые речные мониторы могут заходить практически до Полоцка, объединили в единую оборонительную систему с Полоцким Уром, это направление, после нашего ухода из Восточной Литвы и сдачи Вильнуса, потеряло для немцев всякий интерес.

   Вести там наступательные операции, при условии, что мы полностью контролируем морское и воздушное пространство, чревато для них слишком тяжелыми потерями – с одной стороны вся территория Мамеля; Лиепая и Риги на глубину тридцати километров простреливается главными калибрами кораблей, с другой стороны, по Двине непрерывно курсируют хорошо бронированные мониторы, изготовленные на балтийских верфях из тяжелых речных барж, используя броню и орудия старых крейсеров и броненосцев.

   Немцы понимают, что форсировав Двину они окажутся зажаты между переброшенными в точку прорыва мониторами, имеющими, при высоте надводного борта всего шестьдесят сантиметров, шестидюймовые морские орудия, установленные в 120мм барбетах на 70мм бронепалубе, и укреплениями линии Псков, Опочка, Полоцк.

   Финский фронт в военном отношении интереса не представляет.

   Финляндия, под немецким давлением объявила нам войну, но эта война, как там принято говорить, идет в основном по переписке. Самый активный участник военных действий на этом направлении – "красный крест".

   По моему, при виде его активистов, особенно женского пола, полностью теряют боевой настрой командующие как с нашей, так и финской стороны.

   Сталин ухмыльнулся и, подчеркивая чубуком трубки свои слова, произнес – такая благородная общественная инициатива должна обязательно найти полную поддержку с нашей стороны.

   Когда, во время подготовки и проведения зимней Финской Компании, было принято решение максимально гуманизировать военные действия и всемерно поощрять активность красного креста, мы имели в виду именно такие последствия своей деятельности.

   Шапошников, вежливо помолчал и продолжил – на украинском фронте наши дела обстоят не настолько радужно, как нам бы хотелось, хотя особо угрожающей, создавшеюся там ситуацию, я бы не назвал.

   На Юго-Западных фронтах на нас наступает генерал-фельдмаршал Рундштедт со своей группой армий "Юг".

   К сожалению, климат и ландшафт сильно отличается от тех особо благоприятных условий которые мы имеем в Белоруссии и основная сила немцев, первая танковая группа генерала Гольдера смогла, прорвав наши пограничные укрепления и минные поля, в течении трех суток с начала вторжения захватить Львов и пройти до 30км в направлении Жмеринки.

   Была предпринята попытка немецко-румынских войск провести наступательные операции на приднестровском выступе, и, использовав имеющиеся там мосты через Днестр и хорошие условия для наведения понтонных переправ, зайти во фланг киевской группе наших войск.

   Попав в ловушки на заранее заминированных мостах и местах возможного наведения переправ, немцы потеряли под ударами реактивных систем залпового огня, самоходных минометов и ударной авиации до тридцати процентов техники ударной группировки и в дальнейшем особой активности на этом направлении не предпринимали, сосредоточив свои основные силы на Львовско-Киевском направлении.

   Пользуясь крайним нежеланием румынской армии, после такой показательной порки на днестровских переправах, принимать дальнейшее участие в войне, мы смогли на тяжелых полугусеничных грузовиках перебросить часть нашей девизионной артиллерии, поддержанной самоходной артиллерией на шасси танков БТ на более для нас важные участки.

   К сожалению, товарищ Конев не смог удержать своих офицеров от проведения встречных танковых боев с прорвавшимися немецкими танковыми колоннами и наши войска понесли достаточно тяжелые, хотя и сопоставимые с немецкими потери.

   Правда, я должен отметить, что потеряли мы в основном легкую технику на базе танков Т26, не предназначенную для маневренного боя, и старые танки БТ5-7.

   Очень хорошо себя показали в противодействии немецким танковым клиньям 45мм противотанковые пушки с конусным адаптером – на расстояниях до 200м они пробивают лобовую броню любого немецкого танка.

   Вызывает определенное удивление то, что немцы использовали на этом направлении только легко бронированные танки и недостаточное количество авиации. Потери в авиации в первые дни войны здесь у немцев не так значительны, хотя нам и удалось добиться определенного превосходства в воздухе, ну, по крайней мере, по количеству машин.

   ... Борис Михайлович, вы говорите, что результатом встречных танковых боев стал паритет наших и немецких потерь. Вы не могли бы нам уточнить свою мысль.

   Я не совсем понял ваш вопрос товарищ Сталин – результатом боев может считаться выполнение или не выполнение поставленной задачи, но никак не достижение паритета в потерях!?

   Сталин и Геста молча переглянулись.

   Сталин прошелся по кабинету, набил трубку, закурил и только после этого, остановившись напротив Шапошникова, произнес – Понимаете, Борис Михайлович, в другом времени и в другой исторической реальности, наши потери только за первый месяц боев, составили: от 400 до 500 тысяч человек, убитых, попавших в плен или пропавших без вести; мы потеряли почти всю, наиболее боеспособную авиацию и танковые части. Общие наши потери за почти пять лет войны составили, по различным подсчетам от 25 до 28 миллионов человек.

   В той реальности наша страна выиграла войну – потом помолчал и добавил – но, к сожалению не мир.

   Для такого аналитика как Шапошников произнесенная фраза разом объясняла все кажущиеся нелогичности и мало обоснованности решений, логические нестыковки и резкое изменение внешней и внутренней политики, последних двух лет.

   Потрясенный, он повернулся к Гесте – Значит Геста пришелец из нашего будущего!?

   Сталин прошелся по кабинету, Геста молча сидел, с интересом наблюдая за реакцией начальника генерального штаба.

   Нет – Сталин наконец ответил на вопрос Шапошникова – это конечно сложная научная и филосовская задача, к решению которого мы пока не готовы, но мы думаем, что это другая реальность, которая до 1938 года была точным подобием нашей, но опережающая нас по времени.

   Шапошников уточнил – Значит с 1938 года события у нас стали развиваться иначе!?

   ... Да, будучи предупреждены о возможном нежелательном для нас развития событий и имея определенную техническую информацию, мы смогли принять меры.

   Поэтому, для руководства страны так важно иметь полный сравнительный анализ происходящих событий.

   Геста даст вам все необходимые материалы.

   Прошу учесть, что вы третий человек, имеющий ограниченный доступ – Сталин подчеркнул два последних слова – к информации по этому вопросу.