Текст книги "Истинно арийский попаданец"

Автор книги: Гера Греев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 52 (всего у книги 87 страниц)

   Мы назвали отряд, оснащенный этим новым оружием – "воины божественного ветра".

   Император склонил голову – Хорошо, пусть ветер богов сметет с просторов Тихого океана военные корабли Англии.

   Премьер министр Хидэки Тодзио, максимально быстро подготовьте и ратифицируйте тот пакет договоров, на которых так настаивают русские. Увяжите завершение работы по этому пакету с немедленным началом продажи нам русскими современных вооружений, особенно танков и самонаводящихся торпед.

   А вы, уважаемый господин Сигэнори, назначаетесь Нами министром Великой Восточной Азии и, на первом этапе, в вашу задачу входит подготовить грамотные и преданные нам национальные кадры для каждой из стран, в которую мы придем. Разработайте также совместно с генералом Анами изменения устава и свод новых положений по поведению наших солдат и офицеров на территориях, присоединенных к Великой Азиатской Империи. Я еще раз акцентирую ваше внимание – не оккупированных, а присоединенных.

Берег Амура

   Пятнадцатая санитарная бригада решила отметить свой первый выходной, который она получила за два месяца работ по ликвидации эпидемии, не в душном бараке, а на берегу Амура. К делу подошли серьезно – с вечера построили около заводи, которую хотели на ночь перекрыть сетями, балаган и отстелили его лапником; сложили, чтоб не натворить пожара камелек; припалили ему вдогонку пару комарниц и, теперь, поставив сети и пропустив по сто грамм, вели неспешный разговор «про жизнь».

   Поговорить было о чем – дело на этом берегу шло к завершению, все больше и больше работ брали на себя китайцы, из выздоравливающих. Ну, правда, здесь были не одни китайцы – чертова куча разный наций, даже русские из бывших белых были, но все равно, раз на этой стороне, значит китайцы, а, точнее – маньчжюрцы.

   По отрядам начали крутиться вербовщики, обещая золотые горы и водочные озера, с берегами из соленого сала.

   Ну, таких мы видали ......

   Слышь «бугор» – ну-ка, давай-ка, еще раз, обскажи нам, что тебе тот шофер из вольняшек баял! Мужик то он как серьезный, не трепло!?

   ... Да вроде не трепло, да и от других людей то же самое слышал, просто не так подробно.

   Испанец, говорят, с "дальлага" несколько больших отрядов добровольцев набрал, как у него принято, с чистыми сроками. Начальство вроде как заерепенилось, ни каких бумаг по этому поводу не было – а у них ведь тоже план. План вам, он говорит, скосят, а если саботажем будете заниматься, надбавят до конца жизни. Если прямо сейчас есть что возразить, позвоните по этому номеру и какую то бумагу показывает – начальство как эту ксиву увидело, комок в горле проглотило и стало в позу "что изволите"...

   В общем набрал он людей, да от нас водопроводчиков да электриков отозвали, и, народ говорит, что сразу под три крупных завода котлованы погнали, а вокруг них рабочие поселки заложили. Да не бараки-чернушки, а один дом на две семьи, боковая стенка значит общая, а сзади справный огородик.

   А вокруг рабочих поселков несколько госхозов хотят закрутить, что бы значит было чем людей кормить да и баб занять.

   Поселки не слабые – тысяч на пять домов и про то говорят – только для начала.

   Ну и, для холостых, десяток многоэтажных общаг рубить начали – это конечно в первую очередь.

   Ни чего так общаги, с пониманием – внутри кубрики на четыре комнаты, в каждой по две койки. При каждой общаге баня с душами и столовка.

   А что за заводы то!?

   ... А черт его знает, но говорят, что-то серьезное – по планам в цехах тяжелые кран-балки заложены и пути к заводам сразу стали тянуть. Да не узкоколейку, а рабочее полотно.

   Нет, мужики, вы как хотите, а я, все таки, домой поеду.

   ... Ну и дурак, кто нас там ждет, да и пятно от такой статьи на все жизнь останется – найдется, кому попрекнуть...

   Здесь, на новом месте, все такие, да и, говорят, что курировать поселки парни испанца будут, а это, сами видели, народ серьезный.

   Нефиг от народа отрываться – вербуемся на завод, не дадут подъемные на семью, так мы сами скинемся, кому помочь нужно. Столько дерьма вместе съели, так и сейчас, когда жизнь можно наладить, нечего по углам разбегаться.

   Ну и попадете, как кур во щи – город то закрытый будет, ну, как те, на Урале.

   Та же зона, только побольше, да посытней – купили вас кореша на пайку!

   Нет, я лучше на прииски подамся – живая деньга, отработал сезон – гуляй не хочу! А остальное подмайданем!

   ... Ну и загремишь опять – статьи то новые за рецидив уж больно крутые, есть и расстрельные.

   Вот я и говорю козлы! Козлами были, козлами и остались!

   А за пайку я больше горбиться не хочу.

   ... А ты ведь в чем то прав насчет того что меня на пайку купили.

   Да ты че бугор, я разве про тебя!

   ... Дурак, да я не про ту пайку, что мы отрабатывали. Я про ту обрезанную пайку, что кураторы испанца на пару с нами в чумных бараках жрали.

   Во хохма была, когда большой барин из Хабаровска приехал, а ему взамен тити-мити, и все прочего – на обед кружку жидкого чая и пайковый кусман.

   У костра заржали.

   Да, еще тот цирк был – дядя в крик – "... Да вы что издеваетесь! ... Да как вы смеете!? ... ", а в ответ – « ... не хочешь не ешь ...»!!

   Дядя в позу – ну как же, сам первый секретарь, аж взвизгнул – "... не смейте мне тыкать, я с вами на брудершафт не пил ...".

   Испанец пожал плечами, силенок после первых недель аврала на ругань у него, по моему уже и не было – "... ах извините, а не пойти ли вам на х@@ ...".

   Дядя вроде дернулся – пацаны испанца за пушки... И сразу видно, что не шутят.

   На том начальственный визит и закончился.

   ... Да, видно что сила за этим испанцем серьезная стоит, а мужик не из крутых – правда пофигист еще тот, да и задрочен изрядно – я его видел, когда он уезжал – так осталось пол того, что перед нами добровольцев набирал.

   Да, эта чума по всем прошлась – это ж какой сукой нужно было быть, что бы учудить такое!?

   Ни че – в петельку только так, строем сходили! Туда и дорога – столько народу погробили!

   Батяня, тебя чего в контору то вчера таскали!?

   Да вы знаете – «батяня», а в прошлом учитель физики Пал Петрович Давыдов, снял и протер очки с веревочными петельками вместо дужек – спросили, не хочу ли я в закрытом городе остаться, и смогу ли я восстановить свою квалификацию учителя!?

   ... Ну, ни фига себе! Ты же по запрету на профессию идешь!?

   Ну, раз спросили, то, наверно, это не так и важно.

   Я наверно останусь здесь, в городе. Там, дома, к детям меня никто не подпустит, а я иногда лежу на шконке (нары) и вижу, как я в класс вхожу и так на душе становится муторно – жить не хочется.

   ... Вот я и говорю – купили вас, просто для каждого свою приманку подсунули!

   Бугор перевернулся на спину и задумчиво произнес – может и подсунули, только я вижу, что изменилась после войны страна. Что добрей стала – трудно сказать. В чем то может и жестче пошло – вон сколько голов в верхах полетело и расстрельные статьи появились, но, как то, правильней с народом стали себя вести, чаще по справедливости, а не только по закону.

   Дают не только голову поднять, но и хозяином себя почувствовать. А народ – он что – он на такие вещи отзывчивый.... А то что "пену" круто снимают – это может и к лучшему. Оно бы, второго НЭПа, когда одни со шлюхами в кабаках жировали, а другие голодные на помойках копались, нам и не нужно.

Глава 14
НОВЫЙ МИР 3

Независимая территория Колумбия

Город Вашингтон

   Народ постепенно заполнял площадь, пока не проявляя агрессии и ведя себя относительно спокойно. Однако, то тут, то там среди толпы появлялись толи агитаторы, толи проповедники и вокруг них сразу начинала кучковаться возбужденная молодежь.

   Тихушники, которые работали на площади, начали предупреждать, что в толпе вовсю идет раздача алкоголя и наркотиков.

   Национальная гвардия независимой территории Колумбия, появившаяся на площади, заняла довольно странную позицию около многочисленных бистро и кофе, судя по всему, получив приказ "присутствовать, но не вмешиваться".

   Шеф национальной гвардии с несколькими полицейскими чинами, стоял на балконе крайнего дома, картинно разглядывая в бинокль немногочисленных миротворцев в сером камуфляже.

   Скорцени повернулся к Судоплатову – И все-таки Павел, я не понимаю, почему вы не хотите сейчас арестовывать этого перекошенного клоуна Гувера!? Вон он на балконе, как на трибуне рисуется, материала против него более чем достаточно.

   ... Начальство приказало дать Им возможность устроить бардак, что бы потом Нам иметь возможность устроить показуху...

   Да и это не сольное выступление – здесь в основном деклассированная молодежь, различных течений; гомики и юродствующая интеллигенция.

   Главный банкет будет ночью – со специально подготовленными кадрами, имеющими оружие и начальную военную подготовку.

   Вот после этого ночного действа, мы этого недоноска и повяжем – ох и "петь" будет!! Такие, знаешь как себя, единственного жалеют....

   Ну, ночью, понятно, там проблем не будет – кто не сдастся, тех зачистим.

   Разглядеть ночью, правда, кто еще атакует миротворцев, а кто уже сдается – весьма трудно. Но это и не важно – господь разберется.

   А вот с этими что делать – оружия у них нет, а провокация серьезная назревает.

   Толпа уже изрядно подогрета – может и кинуться.

   Национальная гвардия не вмешается это ясно.

   Нас всего пятнадцать человек. Конечно, если применим оружие, толпу остановим, но ведь именно этого гуверовские козлы от нас и хотят – вон уже корреспонденты наготове!

   Судоплатов прибалдел – Не переживай Отто, здесь им будет не там...

   Нам тут спец технику подкинули, как только толпа ринется, пальнем пару раз в воздух и, если не остановятся, отступим в боковую улицу, освобождая им дорогу.

   ... Кому это им!?

   Нас не предупреждали...

   Да ты не переживай, ты же цирк любишь, значит тебе это понравится....

   А вот вечером, если плохие дяди не поймут, что лучше дома сидеть, будет наша работа.

   Постепенно толпа, подогретая разного рода «проповедниками» и горячительным, видя, а скорее точно зная, что национальная гвардия не будет вмешиваться, начала давить на маленькую кучку миротворцев.

   В миротворцев полетели пустые бутылки и камни.

   Толпа, заводясь от собственной безнаказанности, становилась все более и более агрессивной.

   Напирая на стволы автоматов, но еще не уверенные, что по ним не будут стрелять, толпа начала скандировать – "... европейские свиньи, убирайтесь домой!! ... " ; "... русские и немецкие сволочи, вам место в чумных бараках ... " ....

   Люди Скорцени, поводя стволами автоматов, начали медленно отступать в глубину улицы, с интересом прислушиваясь к нарастающему рокоту техники за спиной.

   Судоплатов со своими помощниками о чем-то говорил по рации, видимо комментируя ситуацию для невидимого мех взвода.

   Все геноссе – Наконец закруглился он – ПРОПУСКАЕМ технику!!!

   Распоряжение немножко запоздало, опытные солдаты, еще до поступления приказа раздвинулись на две стороны и прижались к стенам домов, ошалело глядя на странные машины-платформы, на базе колесных боевых машин пехоты, неспешно выползавшие на площадь.

   Удивление солдат вызвал даже не странный внешний вид машин – широкая многоколесная платформа, с двумя башнями, одна из которой была маленькая с пулеметом и гранатометом, а вторая широкая, высокая и из сплошного бронестекла.

   На платформах в специальных держателях были закреплены какие то широкие не то колеса, не то резиновые баки.

   Таким старых солдат не удивишь – каких только боевых машин не бывает...

   Но вот амбре, которое сопровождало эти машины, навевало очень стойкие и неприятные воспоминания о нарядах, которые были уж очень вне очереди и после слишком крутых подвигов.

   Отто молча покосился на Судоплатова, который выглядел как хулиган, собирающийся отмочить свою коронную шутку над придурошным и упрямым соседом.

   Толпа в недоумении отпрянула, не понимая, что происходит.

   Кто-то попробовал кинуться под колеса машин. Тихо булькнули гранатометы и под непереносимую волну вони, в героев полетели плевки ярко голубой субстанции.

   Солдаты, которые стояли в пятнадцати метрах от машин, начали давиться и спешно натягивать упрощенные противогазы, с голубой полосой, которые им выдали перед операцией.

   Толпа забурлила, передние начали напирать на задних, пытаясь уйти с площади. Задние, не слыша выстрелов и не осознав происходящего, давили, желая поучаствовать в непонятном мероприятии.

   На площади закрутился водоворот человеческих тел.

   Платформы, выкатив на площадь, остановились и, неожиданно, держатели, откинувшиеся с бортов, поставили на брусчатку свой груз, который, выплюнув тощий соляровый выхлоп, развернулся и, неспешно покачиваясь на ходу, покатил на толпу, поводя кургузыми стволиками, которые торчали с боков.

   Резиновые бочонки, приседая на своей полуспущенной камере, неспешно катились вдоль домов, снося столики кафе и зазевавшихся зевак; отжимая людей к центру площади и оплевывая их из своих брадспойтов липкими голубыми брызгами.

   На площади закрутился визжащий водоворот тел, отжимаемый к центру площади.

   Одновременно, из динамиков, установленных на платформах, раздалось на английском – "...всем немедленно сесть на землю и сцепить руки за головой..."

   Одна машина, резко отличающаяся от других своим внешним видом, встала, слегка покачиваясь и поводя стволами, несколько другого типа, приподнятыми как лапы богомолов, напротив героической национальной гвардии.

   Ошарашенный Скорцени повернулся к своему партнеру по операции – Павел, что, черт побери, это такое, вы что все полковые нужники выгребли!? – прохрипел он из под маски противогаза.

   ... Фу, какое примитивное предположение – ни какой технической фантазии.

   Есть такое интересное вещество, применяемое как сигнализатор опасности в больших шахтах – этилмеркаптан. Ощущение невыносимой вони и тошноту оно вызывает в разводке 1-10000ам. Вот наши химики его слегка доработали по запаху и добавили: стабилизатор запаха, применяемый в парфюмерии и голубой анилиновый краситель. Так что эти герои цвести и пахнуть будут в течение двух недель.

   В прошлом месяце мы эту прелесть один раз на добровольцах испытали – солдат пришлось срочно демобилизовать.

   А почему только один раз и почему срочно демобилизовать!?

   ... А на второй раз добровольцев уже не было и этих пришлось срочно демобилизовать, так как с ними в одной казарме никто больше жить не хотел – чуть до бунта не дошло.

   Отто заржал – Нет, ну вы русские, точно садисты!! Две недели! Цвести и пахнуть!! И даже Казарма не выдержала!!

   А смыть этот запах чем то можно – людям же обслуживать нужно ваши говновозки!?

   ... Ну, не надев полный комплект химической защиты, к ним никто не подходит.

   Кроме того, сейчас смогли подобрать вещество, которое при использовании специального прибора, нейтрализует запах. Естественно и вещество и прибор относятся к уровню "свершено секретно".

   Немец опять, что-то с надрывом просипел под маской.

   Миротворцы, закинув оружие за спину и хрюкая друг другу из под противогазов, тыкали пальцами в разворачивающиеся перед ними действо. Некоторые, видимо в результате нервного стресса, трясясь, сползали по стенкам на брусчатку мостовой – ноги не держали.

   Наконец Скорцени успокоился и смог связно спросить – А это что за машина, которая поставила по стойке смирно доблестных гвардейцев!?

   ... А это штурмовой вариант, для разрушения баррикад и зачистки на улицах города банд формирований, имеющих легкое оружие.

   Машина полностью бронирована; более мощный двигатель и, взамен брандспойтов, вооружена двумя скорострельными автоматическими дробовиками, питание к которым подается по шлангам из корпуса. По одному шлангу – шарик из рубленной железной картечи, склеенной парафином, с добавкой катализатора, а, по второму шлангу, порция концентрированной перекиси водорода. Скорость полета заряда небольшая – 200м/сек, но картечь изрядно раскаляется. Убить, конечно, на расстоянии более 25 метров не убьет, но яйца лучше прикрыть сковородкой.

   Точность стрельбы у всех этих машин, так себе – в нужную сторону.

   Управление тоже – примерно в нужном направлении.

   Но, знаешь, как говорят у нас в народе – носорог плохо видит и несколько неуклюж, но это проблема не носорога ....

   Немцу опять стало плохо...

   А в это время, на площади, тщательно организованная акция народного протеста подошла, а, точнее, рыдая села, к своему завершению.

   Национальная гвардия и ее доблестное руководство тоже поняло намек и рассосалось в неизвестном направлении.

   Динамики на платформах рявкнули – «... А теперь, все медленно опускают руки; медленно, не забывая оказывать помощь своим пострадавшим в давке товарищам, встают и медленно расходятся по домам. Счастливых встреч с семьей... Удачного вам дня!! ...».

   Миротворцам опять поплохело – слабый народ эти немецкие десантники...

   На следующий день передовицы мировых газет вышли с кричащими заголовками: « ... Округ Колумбия в дерьме и крови...»; «... растоптанная Америка ...»; «... Янки говорят – это было страшно ...» ...

   Сотни газет во всем мире, на десятках языках со вкусом смаковали попытку спровоцировать бунт и анархию в бывшей столицей, бывших США.

   Точнее даже две независимые провокации – одна бунт безоружной подогретой алкоголем и наркотиками толпы, с пустыми бутылками и камнями, летящими в миротворцев и вторая – попытка организации кровавого ночного беспредела, когда вооруженные отряды боевиков, поддержанные криминалами и деклассированными элементами, должны были залить кровью весь Вашингтон, под лозунгом – "... чем больше крови, тем лучше – европейские сволочи ответят за все ... ".

   Газетные полосы усеяли сотни фотографий – выбирать было из чего, буквально каждый шаг миротворцев, каждый выстрел, сделанный в воздух или по вооруженному противнику, фиксировался информационными подразделениями.

   Специальная организация, на основе этих фотографий, определяла участников протеста и расписывала на них весь нанесенный городу убыток; стоимость работ по идентификации участников; штрафы за аморальное поведение, несущее угрозу обществу и затраты миротворческих сил на наведение порядка. В случае отказа оплачивать иски – описывалась вся доступная собственность или виновный отправлялся на каторжные работы.

   Штат Колумбия стонал.

   Весь мир смеялся – со вкусом, обсуждая, насколько, искусственное дерьмо, изобретенное русскими, вонючей и устойчивей, того дерьма, к которому привыкли янки.

   Серьезные газеты, сдерживая хихиканье, устами лучших, и хорошо проплаченных юмористов рассуждали на тему: лирической голубизны и стойкости национальных ароматов; на разные варианты коллажируя интервью со спящими на улице людьми, которых семья не пустила домой – "... Боже!... Говорят это навсегда! ... И запах и окраска! ...Я уйду в монастырь! ... Как не примут!? ... Тогда мы организуем в Африке специальный, истинно американский монастырь... Да какие звери!? ... Вы вот, сами, почему ближе подойти, даже для интервью, не хотите!?..."

   Несколько текстильных фирм выпустили майки с изображением потешных резиновых бубликов, плюющихся в разные стороны голубой краской и надписью "США Гуд Бай ". В Европе они молниеносно стали культовой вещью молодежи.

   Меньше шуток вызывало то, что происходило ночью.

   В девять часов вечера, когда на город опустилось плотное ночное небо, неожиданно, во всех районах, где проживала беднота и афроамериканцы, погас свет и толпы людей, которые до этого кучковались в подвалах, пабах и подворотнях доходных домов, размахивая факелами и вопя, выплеснулись на улицы. Среди толпы, вооруженной арматурами и бейсбольными битами засуетились двухколесные тележки, развозящие спиртное и коктейли «Молотова».

   Отдельно, вдоль домов, сопровождая горланящую массу, но, не высовываясь вперед, начали двигаться вооруженные ружьями и автоматами отряды людей в одинаковых серых рубашках и шляпах.

   Перевернув и подпалив несколько автомашин, толпа бросилась в замершие от ужаса районы, где проживал средний класс и в центр города.

   Точнее попыталась.

   Неожиданно, в темноте, над толпой раздался спокойный голос, усиленный мощными динамиками – «... Уважаемые господа, дорогие граждане независимой территории Колумбия. Комитет Лиги Наций по чрезвычайным ситуациям настоятельно рекомендует вам положить на дорогу то, что вы держите в руках и считаете оружием, и, не собираясь больше чем по трое, проявить благоразумие и вернуться домой. В противном случае за вашу жизнь и здоровье никто ответственность не несет. Те, кто попытается, с любой целью, применить огнестрельное оружие будет уничтожаться на месте. Благодарю за внимание. Соблюдайте спокойствие и будьте благоразумны. На принятие решения вам дается десять минут ..»

   В динамиках пошел обратный отсчет....

   На улицах засуетились. На перекрестках стали появляться баррикады из сваленных афишных будок, перевернутых машин и скамеек.

   Дети мои – продолжил голос с неба – подумайте о вашей душе. Грехи братоубийства и попытки лишения себя жизни – это самые страшные грехи, совершаемые человеком. Вернитесь к своим семьям и упадите на колени в раскаянье. Братья мои! Не совершайте самоубийства и не заставляйте вашего ближнего, брать на себя тяжкий грех вынужденного убийства. Как завешал отец наш ....

   У кого то на улице не выдержали нервы и несколько человек выскочив на середину мостовой начали палить в верх, откуда, сопровождаемый обратным отсчетом, звучал голос невидимого проповедника.

   Раздались три громких хлопка и тела, развороченные внутренними разрывами 20мм авиа снарядов были отброшены на мостовую.

   В непроницаемо темном небе, в двухстах метрах над толпой, снайперы, которые стационарно расположились со своими антиматериалками с инфракрасными прицелами на решетчатой платформе вертостата, тщательно отметили на картах строгой отчетности время и место подавления уголовного элемента, вооруженного огнестрельным оружием. Торопиться им было некуда, до конца проповеди оставалось еще пять минут.

   Позже, на страницах газет, мировая пишущая братия прокомментирует эти снимки – «...демократия и урок гуманности пришли с неба ...».

   Толпа, неожиданно осознав, что вместо обещаемого ночного балдежа, с красивой, героической дракой; выпивкой и визжащими бабенками, с богатых окраин, ее будут просто методично убивать, кинулась под защиту домов.

   Провокаторы в серых рубашках и шляпах забегали в растерявшейся толпе, призывая, угрожая и подначивая. Заметались развозчики спиртного и коктейлей «Молотова». Стрелки, короткими перебежками переместились к баррикадам.

   Обратный отсчет заканчивался.

   Пятерки спецназа, к каждой из которых был придан документалист, два снайпера и оператор тяжелого бублика, начали подтягиваться к баррикадам, которыми сами себя изолировали в дешевых спальных районах бунтовщики.

   Спецура, в бронежилетах и сферах, вяло переругивалась, недовольная тем, что вместо штатного оружия пришлось взять более тяжелые, дробовые автоматические карабины – "на дурачка".

   Патрон, в котором половина мощности приходилась на оптический заряд; коробка оптического рефлектора на конце ствола и камера 8мм цейсовского фоторегистратора сбоку, в просторечье "стукача" – тоже не вызывали особого восторга.

   Командир прекратил базар – Хорош мужики! Вы не на боевой операции. Ваша задача – не лезть под выстрелы и топтать вместе с бубликом бузотеров. Вести себя, как вам уже не раз объясняли, гуманно – стрелять по коленям, в крайнем случае, «чуть» выше.

   Кто-то хихикнул – А, совсем выше!?

   От случайностей при ночной стрельбе, да в таком бардаке, никто не застрахован – отрезал лейтенант.

   Еще раз повторяю для «особо одаренных» – вооруженным противником занимаются приданные снайперы и «антиматериальщики» с вертостатов.

   Карабинами по головам не лупить – на них прецизионная оптика, для этого у вас есть бутсы со стальными вставками.

   Индивидуальные пистолеты-пулеметы применять только при возникновении угрозы для жизни. У каждой группы своя зона ответственности – так что, замучаетесь потом объяснительные писать.

   Все! Отсчет закончен! Как только проповедник разродится – бублик пошел.

   Бойцы миротворческой группы, каждый из которых прошел от начала до конца войну в составе рокоссовских "террор групп", привычно ворча на своего "комода", скользнули на исходные позиции.

   ... Дети мои! – вешал голос с небес – Одумайтесь! Не усугубляйте агрессивностью свою судьбу – в том Армагеддоне, который вы, ничтожно сумятясь, хотели устроить для своих ближних, выживет только тот, кто встанет на колени и заложит руки за голову! ... Аминь!! ....

   Бублик набрал разгон и всей немалой тонной своего веса ударил в баррикаду, сходу выскакивая на ее верх, одновременно начиная вести огонь из дробовиков, в секторе наличия противника.

   В машину полетели "коктейли молотова". Снайперы отработали серию, зачистив наиболее активных.

   Во круто – сказал кто то, глядя на пылающий и палящий на вершине баррикады бублик, броне-резина которого была защищена от огня многослойной медной сеткой.

   Народ ... работаем!

   Бублик соскользнул на другую сторону баррикады и, вращаясь на месте, засыпал пространство вокруг себя на высоте одного метра рубленной железной картечью.

   Так ... Операторы прекратили балет! ... Вертостаты работают по площади!

   Бублик прекратил неприцельную стрельбу и все опустили глаза. Пережидая, когда на той стороне баррикады перестанут рваться свето-шумовые гранаты, посыпавшиеся с вертостата.

   Народ ... работаем!

   Группа зачистки просочилась за баррикаду...

Лондон

Даунинг-стрит

Кабинет премьер министра

   Черчилль откинулся в кресле – Ну и как вам господа понравилось то, что русские с немцами вытворили в Вашингтоне!?

   Акерс – Дуглас в возбуждении привстал с кресла – это ужасно: двести убитых; восемьсот тяжело искалеченных; три тысячи людей поставленных унижением на грань суицида!!!

   Максвелл рассмеялся – Вы забыли прибавить сюда Гувера, которого, судя по тем показаниям, которые он дал, просто вывернули на допросе наизнанку.

   На основе его показаний, десятки очень серьезных людей из руководства национальной гвардии и полиции пойдут сначала под суд, а, потом, явно, встретятся с "пеньковой Мери".

   Черчилль кивнул – Да, показания Гувера это более чем серьезно, особенно если учесть, что миротворцы, а точнее немецкие и русские спецслужбы наложили руку на собранную им картотеку и на основе его показаний арестовали многих влиятельных членов Вашингтонской масонской ложи.

   Боюсь, что мы только в начале длинной цепочки разоблачений и арестов.

   Дуглас обессилено упал в кресло – Но, Уинстон, мы должны что-то предпринять – это недопустимо отдать в руки социалистических варваров самых уважаемых людей планеты!

   Самое важное, что мы должны сейчас предпринять – это сидеть тихо и не привлекать к себе излишнее внимание.

   Если у янки хватило ума столь бездарно организовать вашингтонскую провокацию – это их проблемы.

   Нам важно, что бы у европейцев не возникло желания потянуть за масонские ниточки, ведущие в Британию.

   Стаффорд пожал плечами – мне вообще непонятно, чего хотели добиться янки этим бессмысленным бунтом.

   Начать войну с Евразией – да дай бог, вот только нечем: ни флота, ни армии...

   Остановить распад США – так они уже распались и в политическом бомонде идет передел власти, который в принципе невозможно остановить.

   Не понимаю – совершенно бессмысленная и дорогостоящая акция.

   Максвелл рассмеялся – Это потому, что вы дипломаты привыкли действовать с позиции формальной логики и принципиально не читаете бульварной прессы!

   Восстание, а точнее бунт черни и деклассированных элементов, в котором воинские формирования имели только вспомогательное и направляющее значение, был направлен: во первых, во внутрь – он должен был напугать средний класс и прослойку мелкого и среднего капитала, дав им понять, что случится если они поддержат сепаратистские тенденции; а, во вторых, должен был дать понять Евразии, какую головную боль они получат, если немедленно не уберутся с американского континента.

   Вашингтон должен был быть только началом.

   Стаффорт с интересом посмотрел на собеседника – Вы думаете, что выступления продолжаться и страна запылает!?

   .... Теперь уже, вряд ли – было великолепно сыграно на опережение, причем с хорошим знанием психологии противника. Миротворческим силам удалось не только получить информацию об основных спонсорах и организаторах этой авантюры – они выбили у них почву из под ног.

   Что нужно для толпы, что бы со вкусом бунтовать, кроме наличия заводил и провокаторов!?

   Во первых – уверенность в своей, хотя бы кажущейся безнаказанности.

   Во вторых – они должны ощущать себя, как минимум, если не героями, то хотя бы иметь возможность на уровне своего понимания крутизны, полюбоваться собой.

   Насчет безнаказанности!? Им с великолепной эффективностью, с убедительными фотографиями в десятках бульварных изданий, продемонстрировали, как их будут убивать. Причем именно убивать и отрывать яйца, как взбесившимся животным.

   С ними ведь никто не сражался – просто расстреливали, при малейшей попытке взять в руки оружие, перед этим, по отечески похлопав по плечу и прочитав проповедь.

   А, чувствовать себя героями: благоухая дерьмом; красуясь голубыми пятнами на морде и зная, что придется оплачивать штрафными санкциями или каторжными работами каждый свой шаг в этом направлении – это не по американски.

   Настоящий ковбой, знающий, что за скандал в обязательном порядке набьют морду, измажут в дерьме и заставят оплачивать разбитые стулья, в салун не пойдет.

   Ну, а среднему классу, на который и было рассчитано это действо, миротворцы убедительно продемонстрировали – во первых, его могут защитить; а, во вторых, ему есть, что терять, если инициаторы беспорядков достигнут своей цели.

   Сейчас, Россия и Германия, которые и были основными игроками на этой вашингтонской сцене, обеспечили себе безоговорочную поддержку широких слоев населения.

   Как газетчик, глядя на эту великолепно организованную пропагандистскую компанию, я могу только поаплодировать ее организаторам – это же надо было додуматься, установить на оружие малогабаритные фотоаппараты, связанные с курком!

   На каждой фотографии умирает бунтовщик – поднявший оружие на миротворца!