Текст книги "Тихий Холм. Постскриптум"
Автор книги: Георгий Старков
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц)
Глава 8
– Что случилось, Шерил?
Вопрос застал её врасплох, когда она меньше всего ожидала. Шерил полагала, что вообще неплохо умеет скрывать собственные переживания, даже слишком хорошо, и большая её часть остаётся за маской деланного спокойствия. И вот нате – Колин вопросительно смотрит на неё, в серых глазах выглядывает недоумение и чуточку обида.
Что случилось, Шерил?
Хотя вчера вечером она послала кино к чёрту, всё-таки они сходили на сеанс: не пропадать же билетам. Фильм оказался не шедевром, и треть зала уснула на половине; впрочем, это не омрачило им настроения. На небе по-прежнему не было ни облачка. Они пошли в ресторан, где по безумно высокой цене заказали несколько незнакомых экзотических блюд. Большинство имело такой вкус, что спокойно в рот класть эти яства было положительно невозможно. Шерил всё-таки заставила себя съесть всё содержимое тарелки, не без удовольствия наблюдая, как Колин силится повторить её подвиг. На нём был тёмный костюм, из которого он явно вырос. Ещё Колин предпринял хоть какую-то попытку привести в порядок непослушные волосы. Шерил знала, что это далось ему нелегко, и оценила по достоинству эту жертву.
Огни ресторана растворились на заднем стекле, когда Колин осторожно покосился на неё. Она положила ладонь ему на руку:
– Поехали к тебе.
Серый «додж» послушно прибавил газу. Машину, как и квартиру за кампусом, подарили Колину родители. Вроде они работали в какой-то большой компании и не жаловались на достаток. Шерил особо этим не интересовалась.
Квартира Колина в Западном Эшфилде была по студенческим меркам просто шикарной: мгновение она растерялась у входа, увидев просторную гостиную, которая могла сравниться по размерам с их каморкой в общежитии.
– Ты живёшь здесь совсем один? – потрясённо спросила она. Колин виновато потупился:
– Ну да. Есть грех.
Они прошли внутрь. Колин включил тихую музыку (Бог мой, подумала Шерил, эта стереосистема создана сокрушать стены!) и устроил ей экскурсию по дому.
– Здесь кухня, – электрический свет залил почти пустую комнату, к углу которой стеснительно жалась электроплита. Крохотный деревянный стол смотрелся в огромном помещении почти оскорбительно. В интерьер более-менее ловко вписывался лишь большой белый холодильник.
– Будешь чего-нибудь?.. Может, лимонада?
– Нет, – Шерил с удивлением обнаружила, что гадостная ресторанная еда, тем не менее, сумела утолить голод. – Пошли дальше.
Колин открыл следующую дверь:
– Рабочий кабинетик…
Взгляд Шерил остановился на белой коробке компьютера на столе. Рядом примостился принтер с заправленной кипой бумаг.
– Ты пишешь?
– Нет, – улыбнулся Колин, – иногда играю, но в основном распечатываю нужные тексты.
– Хорошая вещь, – кивнула она, – такая не помешала бы и нам в общежитии.
– Хочешь, подарю? – совершенно серьёзно спросил Колин. У Шерил аж перехватило дыхание:
– Ни в коем разе! Иначе я буду тебе вечная должница, а мне этого совсем не хочется.
Вдоволь насмеявшись, они пошли дальше. Открывая дверь, Колин почему-то сосредоточенно уставился на пол. Заглянув в комнату, Шерил поняла, в чём дело.
– Спальня, – продекламировал Колин.
– Надо же, – она прошла внутрь, оставив его топтаться за спиной. – Какая большая кровать… Явно не для одного человека. Признайся, где у тебя девочка тут припрятана? В шкафу?
Колин закрыл дверь:
– Извини… Сегодня – никого.
Покрывало имело ярко-алый цвет. Шерил вспомнила атлас, которым был обтянут гроб, и досадливо тряхнула головой. Не здесь. Не сегодня. В этот вечер призракам прошлого рядом с ней делать нечего.
Она обернулась к Колину – почти в отчаянии, – и заглянула в глаза:
– Похоже, парень, ты-таки обставил меня. Один – три.
– Стараемся, как можем, – Колин расцвёл в улыбке. В той самой улыбке, которая привлекла её в день их знакомства в скучной библиотечной очереди. – Держим счёт, мэм!
Сбросив с плеч джинсовую куртку, она шагнула к нему:
– Ненадолго. Посмотрим, как на это сможем ответить мы…
Лишь раз она болезненно стиснула зубы – когда ей пришлось коснуться голой спиной этого отвратительного малинового цвета. Шёлк словно прошёлся по коже миллионами мелких щупалец, вызывая дрожь и зуд. Но Шерил крепче обняла Колина, и покрывало снова обернулось простой тканью, ложем для них, их любви. Вот так, с торжеством подумала она, правильно! Никто не смеет помешать! И тут же забыла обо всём, плохом и хорошем – остались только их ровное, синхронное дыхание, и мелодичный женский голос, струящийся из динамиков, что пел о бесконечном счастье.
А потом, когда они в изнеможении лежали, прильнув друг к другу, и стереосистема умолкла, исчерпав все свои песни, Колин тихо спросил:
– Что случилось, Шерил?
Она с недоумением посмотрела на него, чувствуя себя воровкой, которую поймали с поличным:
– Ничего… С чего ты взял?
– Ты сама не своя с тех пор, как вернулась из Лос-Анджелеса.
Шерил горько усмехнулась:
– У меня умер близкий человек. Разве это не достаточная причина?
Колин взъерошил ей волосы, и она прижалась к его груди, считая разговор оконченным. Но после молчания он выдал:
– Дело не в этом. Мне кажется, ты чего-то боишься.
– Боюсь?.. – Шерил на мгновение зажмурилась. Неужели это так заметно? Нет… Колин не понимает, что говорит. Ему кажется, и всё.
– Ну да, – сказал Колин. – Я, конечно, не настаиваю, но… если это так… может, тебе будет легче, если расскажешь?
Колин просится в мои персональные психоаналитики, истерично подумала она. И сделала попытку непринуждённо рассмеяться:
– Мне не о чем рассказывать. Ничего я не боюсь. Ты начитался Фрейда.
– Я не читаю Фрейда, – возразил Колин. – Господи, Шерил, не нужно иметь семь пядей на лбу. Ты напугана. Смотрела в зеркале, какие у тебя глаза?
– Но-но! – она предупреждающе подняла руку. – Есть претензии к моей внешности? Смотри, я могу и обидеться.
Он улыбнулся:
– Если я скажу, что это делает тебя только красивее, ты не поверишь, не так ли?
– Не поверю.
– Но это правда. Кстати… теперь-то не откажешься от лимонада?
– Лимонад в постель? – она вскинула брови. – Звучит заманчиво. Ладно, неси.
– Я мигом. Никуда не уходи! – Колин игриво погрозил пальцем и вышел из спальни. Шерил сохраняла натужную улыбку на губах, пока его спина не исчезла в проёме двери, и откинулась на кровати, разбросав руки. Захотелось расплакаться навзрыд – приходилось задерживать дыхание, дабы унять предательскую дрожь в челюсти. Шерил уставилась влажными глазами на хрустальную люстру под потолком.
Он знает.
Отчаяние захлестнуло чёрной волной. Она попыталась себя образумить, призвав на помощь тот спокойный рассудительный голос, который иногда так докучал ей:
Ничего он не знает, девочка. Не смей закатывать истерику и портить вечер.
Но он сказал, что я боюсь!
А ты разве боишься?
Действительно, чего ей бояться? Красного покрывала? Нелепых кошмаров, которые улетучиваются с приходом утра? Или минутного потемнения неба, когда рядом с ней будет любимый человек? Это смешно. Ей нечего бояться. Всё хорошо, и жизнь течёт своим чередом.
На кухне зазвенели стаканы. Шерил уловила бульканье наливаемого лимонада, хрустящий звук льда из холодильника. Ей стало легче; детское желание разрыдаться прошло. Но внутренние голоса, брызжущие слюной друг на друга, никуда не делись.
Чёрт возьми, Шерил, ты никогда не жаловалась на шестое чувство! А теперь просто спроси его, и оно тебе ответит – что-то не так! Только не говори, что ты этого не чувствуешь!
Ничего я не чувствую. Дуглас умер, но это должно было произойти. Это не конец жизни. Я просто угнетена. Нужно подождать, и всё пройдёт.
Ты это твердишь, как заведённая. Это лишь доказывает, что ты напугана. Колин прав…
Ладно. Ладно. Пусть так. И чего ты хочешь – чтобы я взяла и вывалила всё Колину, как есть? Думаешь, ему будет приятно узнать, что его подружка – конченая шизофреничка? А по-другому он не подумает. Эти вещи… они слишком безумны, чтобы рассказывать о них. Слишком безумны, чтобы даже вспоминать.
Но ты вспоминаешь, ага? Что случилось, Хизер?
– Не называй меня так, – зло процедила она сквозь зубы и приподнялась, отгоняя наваждение: алый шёлк снова жёг спину. Люстра с искрящимися подвесками качнулась в её глазах. Она вдруг почувствовала себя страшно одинокой в этой просторной комнате. Ну когда вернётся Колин?
Он вернулся – гордо держа на подносе два бокала, наполненные янтарным напитком с кусочками льда. Физиономия была до того по-мальчишески счастливая, что Шерил непроизвольно улыбнулась, отложив беспокойство на нижнюю полочку.
– Там-тара-рам! – провозгласил Колин, присаживаясь на кровать. – А вот и ваш заказ! Хотел смешать коктейль, но в холодильнике ничего подходящего не нашлось. Жаль.
– Всё в порядке, – она взяла бокал и пригубила соломинку. – Брр. Ледяной…
– Надеюсь, тебе так нравится, – Колин поднёс бокал ко рту и разом выдул половину порции. – По мне, чем холоднее, тем лучше… Кстати, я поставил диск Джона Денвера. Тебе он нравится?
– М-м? – она пожала плечами, не отрываясь от соломинки. Лимонад был чудесным. Он остужал её разгорячённую голову.
– Денвер – мой любимый певец, – Колин взмахнул рукой в такт негромкому пению с лёгким французским акцентом. – Знает, как нужно петь о жизни.
– Извини, Колин, с музыкой отношения у меня не очень, – призналась Шерил, опустошив бокал. Она с сожалением посмотрела на прозрачные тающие кубики на дне. Ещё от одного бокала она бы не отказалась.
– Но всё-таки… может, потанцуем? – робко предложил Колин. Шерил удивлённо посмотрела на него. Он выжидал с надеждой, смешанной со страхом, и ей вдруг стало смешно:
– Что-то всё у нас шиворот-навыворот, Колин. По-хорошему, сначала следовало бы выпить лимонаду, потом потанцевать, и после этого отправиться в спальню. Что скажешь на это?
Колин пожал плечами, и улыбка застыла у неё на губах. Он всё видит. У Колина не было такого уж неудержимого порыва танцевать. Просто он не знает, как иначе можно сейчас изгнать безотчётный страх, сковывающий её тонкой паутиной. Если уж на то пошло, то она тоже пришла на свидание за этим, не так ли?
Мне нужно… согреться.
– Ладно, – сказала Шерил, испугавшись, что Колин вот-вот снимет предложение. – Попробуем сыграть не по правилам.
И они оделись и кружились в спальне сначала в танце медленном, потом быстром, чтобы снова вернуться к медленному. Постепенно краски вновь стали ярче, воздух – горячее и ароматнее, и когда Джон Денвер запел о богах, скрывающихся в облаках, они вновь упали на кровать, и на этот раз алый цвет никакой неприязни у Шерил не вызвал.
А совсем поздно, когда стереосистема умолкла до утра и оба засыпали, Колин шёпотом спросил у Шерил, чего она боится. Она не удивилась вопросу – давно ждала её, к тому же сон успел обволокнуть её мягкой пористой ватой. Она сама не услышала, как прошептала всего два слова. Шерил спала. Колин лежал рядом, далёкий от того, чтобы погрузиться в дебри сна. Он всё пытался понять, что могут означать эти два слова, простые и зловещие: Тихий Холм.
Глава 9
Два дня прошли, как обычно, неотличимые от череды похожих друг на друга учебных будней. Кошмары больше не снились, и необъяснимая тоска оставила Шерил в покое. Её это вполне устраивало, и хотя в голове назойливо вертелись ассосиации с затишьем перед бурей, она чувствовала себя хорошо. Субботним утром, вставая с постели, она вовсе не пришла в ужас при мысли о затмении. Как-то само собой решилось, что она отправится на гору вместе с Колином, Кэрол и Роуз. Подруги предъявили ультиматум: или они наконец более-менее плотно пообщаются с парнем и узнают, что к чему, или они перестают ей доверять. Шерил пришлось сдаться. Когда она с некоторым беспокойством сообщила об этом Колину, он лишь рассмеялся и сказал, что всё в порядке – его машина в состоянии разместить четырёх.
После занятий, в три часа, они гурьбой спустились в вестибюль общежития. Там было пусто – в такую духоту мало кто горел желанием запереть себя в четырёх стенах. Солнце припекало во всю мощь, не зная о своей участи. День был хоть жаркий, но довольно ветреный, и на горизонте показались первые белесые тучи.
– Как бы солнце не скрылось в тот самый момент, – заметила Роуз, поймав взгляд Шерил, устремлённый на край неба. – Вот тогда будет действительно смешно.
– Не думаю, – возразила она, втайне надеясь на обратное. – Затмение через два часа. Тучи не успеют добраться до города.
Кэрол гордо продемонстрировала круглую стекляшку:
– Все взяли дымчатые стёкла? Без них, говорят, затмение не затмение.
– Я взяла, – Роуз опять посмотрела на Шерил. – А если твой Колин будет таким рассеянным, что забудет стекляшку, то я собственноручно предам его анафеме.
– Колин не такой, – парировала Шерил, но, вспоминая порой доходящую до смешного рассеянность Колина, она не была в этом уверена.
Мимо общежития прошествовала шумная группа студентов, бодро вышагивающих к воротам кампуса. Одеты они были легко, у всех на ногах шипастые бутсы. Кэрол, видимо, кого-то узнала в этой пёстрой толпе, и помахала рукой.
– Настоящие безумцы, – объяснила она. – Собираются взойти на вершину горы пешком, разбить палатки, устроить пикник. Как бы эти придурки не забыли о самом затмении.
– Смотрите! – Шерил указала на ворота. Серый «додж» притормозил у вахты: Колин в кабине оживлённо жестикулировал, что-то говоря старику, который находился в будке. Наконец тот лениво махнул рукой, показывая: ладно, проезжай. Радостно бибикнув, «додж» понёсся по полосе раскалённого асфальта в их сторону. Подруги вышли из вестибюля и спустились по лестнице. Ветер шелестел в декоративных кустах, и гряда облаков на западе заметно выросла.
Машина остановилась перед домом. Колин опустил стекло и приветливо выглянул наружу:
– Салют, красавицы! Надеюсь, не заставил долго ждать?
Роуз взглянула на запястье:
– Ровно семь минут. Не смертельно.
– Виноват, – Колин склонил голову; он уже выбрался из машины и приобнял Шерил. – Вы, я так понимаю, Роуз?
– Она самая.
Он повернулся к Кэрол:
– Значит, вы…
– Кэрол.
– А я Колин, – он показательно сцепил пальцы. – Учусь, как это ни прискорбно, в математическом факультете.
– Ну да, много слышали, – кивнула Роуз. – Пожалуй, порой даже слишком много.
– Роуз! – одёрнула Шерил. Все рассмеялись. Старик в будке взирал на них так, словно сейчас достанет дробовик и расстреляет всех.
– Ну вот, познакомились, – Роуз снова посмотрела на часы. – Теперь можно и ехать. Как раз успеем за полчаса до затмения.
– Не обращай внимания, – шепнула Шерил на ухо Колину. – Она жить не может без посекундной планировки.
Колин заговорщицки подмигнул: информация принята.
– Как настроение? – негромко спросил он. Роуз и Кэрол уже залезали на задние сиденья.
– Нормальное, – она призадумалась. – Чёрт побери, просто отличное!
Восклицание получилось больше напряжённым, нежели весёлым. Она надеялась, что Колин этого не ощутил. Шерил лгала. С одной стороны, она чувствовала себя хорошо в окружении знакомых, и ей владело приятное возбуждение перед поездкой… но с другой – было в этом жарком дне нечто сюрреалистическое, ненастоящее. Словно всё – Роуз, Кэрол, Колин, «додж», кампус, она сама, – были правдоподобно, но вычурно нарисованными картинами, которые двигались, говорили, смеялись. Схожие ощущения у Шерил бывали после пары бокалов крепкого коктейля. Она усмехнулась, усаживаясь на пассажирское кресло. Пьяная на трезвую голову, что может быть хуже?
– Колин? – окликнула Роуз сзади, когда тот захлопнул свою дверцу и взялся за ключ. Колин оглянулся:
– А?
– Ты не забыл взять с собой стекло?
– Какое стекло? – он выглядел донельзя удивлённым. В наступившей гробовой тишине громко фыркнула Кэрол, безуспешно пытаясь скрыть это в шёлковом носовом платке. Шерил страдальчески вздохнула и рассмеялась. Секундой позже в салоне смеялись все – сначала робко и неуверенно, потом громче, подхватывая заразу смешинки друг у друга. Колин, кажется, так и не понял, что послужило причиной для столь неожиданного веселья, но с удовольствием присоединился к общему гоготу.
Глава 10
Они прибыли на место без происшествий (если не учитывать жуткую тряску, когда машина ползла вверх по каменистому склону). К тому времени солнце успело отойти в сторону запада, но до горизонта было ещё далеко. Тучи уверенно завоёвывали свою часть неба, но теперь стало понятно, что угрозы с их стороны ждать не приходится: слишком они были далеко. А меж тем до часа икс оставалось немногим более двадцати минут.
Уголок был живописным донельзя. Именно таким представляла его Шерил, а может, действительность была даже лучше: взъерошенная зелёная поляна доходила до самого обрыва, где резко сменялась глыбами камней. Когда она заглянула вниз с края, к горлу подступил комок: стена была почти отвесной, лишь многими-многими футами ниже склон постепенно начинал крениться, уходя в леса. Они находились довольно высоко, но всё-таки не настолько, чтобы увидеть строения Эшфилда посреди гущи дремучих лесов – поэтому создавалось впечатление, будто их компания находится за сотни и тысячи миль от цивилизации.
– Красотища! – констатировала Кэрол, разглядывая умопомрачительный пейзаж.
– Пожалуй, за такое местечко Колину можно простить его оплошность, – согласилась Роуз. Она надела тёмные очки, поэтому Шерил не поняла, шутит её подруга или говорит всерьёз.
– Да ладно тебе, – возразила она, – он же купил по дороге это проклятое стекло. Так что всё тип-топ.
– Кстати, куда это он запропастился? – Роуз оглянулась, вслед за ней то же самое сделала Шерил. Колин стоял у открытого багажника, доставая какой-то ящик. В солнечных лучах что-то невыносимо ярко блеснуло.
– Эй, что это у тебя там? – подозрительно спросила Роуз. Колин поставил ящик на землю и вытащил бутылку, в горлышке которой искрился свет:
– Кому пиво, кому колу?
– Надо же, – Кэрол покачала головой. – Это он хорошо придумал. Мы и забыли… Мне колу! – крикнула она.
– А мне, пожалуй, пиво, – сказала Роуз после небольшого молчания. Вот теперь она улыбалась по-настоящему: Шерил видела это даже сквозь дымчатые очки. На секунду её охватила гордость за Колина, его обаятельность, которая сглаживала любые углы. Она снова почувствовала к нему неявную зависть.
– Мне тоже колу, – рассеянно сказала она. От пива бы она тоже не отказалась, но мысли о «пьяной на трезвую голову» отбили охоту принимать спиртное.
Колин откупорил и поднёс бутылки, покрытые влажной плёнкой стужи, как частички зимнего дня. Но если вчера вечером холодный лимонад действовал отрезвляюще, то сегодня эффект бы прямо противоположный: прохлада растеклась по венам и мышцам, превращая Шерил в мёрзлую сосульку. Зыбкость восприятия возросла до угрожающей степени. Ей внезапно подумалось, что она стоит слишком близко к краю. Она быстро отошла назад.
– Эй, что случилось? – встревоженно спросила Кэрол. На губах у неё были капли напитка. Шерил покачала головой:
– Ничего. Просто…
– А я, кажется, понимаю, – Роуз кинула выразительный взгляд в сторону Кэрол. – Колин, Шерил, вы не против, если мы с Кэрол будем наблюдать за затмением с соседнего выступа? Я видела, когда мы проезжали мимо, там есть отличная площадка сотней футов ниже.
– Нет, конечно, – Колин засиял. – Спасибо.
Он умолк, поняв, что ляпнул что-то непотребное, но Роуз ограничилась добродушной усмешкой. А вот Шерил было не до усмешек. Они оставались вдвоём, а не вчетвером, и когда на землю падёт тьма, людей возле неё будет на два меньше. Почему вы уходите? – захотелось закричать ей. – Оставайтесь! И хотя разум понимал, что подруги лишь пытаются сделать ей приятное, она всё равно ощутила горькую обиду – до того острую, что едва не всхлипнула.
Перестань! Сколько можно?
Роуз и Кэрол уже вышагивали вниз по дороге, и гравийная пыль вилась под их ногами. У поворота, где дорога скрывалась за зелёной грядой, Кэрол обернулась в последний раз и выстроила любимый жест – знак победы, буква V.
– Что-то не так? – спросил Колин. Спросил мягко и заботливо, и Шерил опять почудился призрак персонального психоаналитика.
– Нет, – она с усилием отвела взгляд с опустевшей дороги. – Просто эта жара… на мгновение закружилась голова.
– Боишься высоты?
– Пожалуй, это единственное, чего я не боюсь, – она даже улыбнулась. – Да что ты пристал ко мне, как банный лист, в самом-то деле?.. Мне хорошо, мы вдвоём, и скоро будет один из незабываемых моментов жизни. Может, я просто волнуюсь.
Колин несколько секунд смотрел на неё с явным сомнением, потом сложил руки на груди:
– Извини, Шерил. Я, честно говоря, тоже волнуюсь. Не каждый день бывает затмение, к тому же нужно не ударить в грязь лицом перед твоими подругами.
Плевать я хотел на затмение, прочитала Шерил в его глазах. На затмение, на подруг, на всё прочее-остальное. Важна только ты. … и – вопрос, который давно не сходит с карих глубин: Что случилось, Шерил?
Мы обманываем друг друга, с ужасом поняла она. Обманываем, как бывалые муж и жена – и даже не краснеем.
– Ты уже ударил в грязь лицом, – сказала она вслух. – Роуз ни за что не забудет про это стекло.
– Ага, и поэтому будет строить нам всевозможные козни, разлучит нас навсегда, посадит меня в темницу, – отмахнулся Колин. – Я в смятении и страхе. А что до этого жалкого куска стекла – в конце концов он всё равно оказался у меня, разве не так?
Он поднял дымчатое стекло и посмотрел сквозь него на солнце. Шерил мельком увидела через коричневое марево жарено-жёлтый круг.
– Ну сколько там осталось?
– Около пяти минут, не больше, – Колин помолчал. – Говорят, можно средь бела дня увидеть звёзды. Никак не могу такое представить. Будет интересно.
Кому как, подумала она. Ясная синева неба была такой глубокой, что разум отказывался верить, что за считанные минуты её сменит вечерняя тьма. Шерил показалось, что лесные звуки – шёпот веток, пение птиц, жизнерадостный стрекот цикад, – поутихли, предчувствуя грозное явление. Душная тишина воцарилась на площадке. Ожидание действовало угнетающе.
– Скорей бы, – вздохнула она. – Я вся нетерпение.
– Теперь уже совсем скоро, – заверил Колин, не сводя с неё взора. Она упорно старалась этого не замечать. – А ещё я мечтаю увидеть солнечную корону. Говорят, красивое зрелище.
– Угу, – она прищурилась, глядя на сверкающий диск. Нарисованность происходящего доходила до катастрофической степени. Где-то внизу по дороге звонко рассмеялась Кэрол. В наступившей тишине это прозвучало кощунственно.
– Знаешь, – продолжал Колин, – я читал, что солнечная корона вообще-то видна в любое время, но только обычно его затмевает сияние самого солнца, а во время затмения…
– Тсс! – Шерил с силой вцепилась ему в руку. – Смотри!
С первого взгляда ничего не изменилось, и солнце по-прежнему смеялось на голубом океане неба, но она уловила какое-то мимолётное движение на жёлтом диске. Это не была иллюзия. Это было на самом деле.
– Думаю, ещё рано, – неуверенно изрёк Колин. – Ещё пара минут…
Вспомнив о стекле, Шерил трясущимися пальцами вытащила его из кармана джинсов. Пропущенное через коричневый фильтр, солнце преображалось в рваный круг, плывущий в темноте. И с правого края…
– Началось, – прошептала она одними губами. Почти на уровне осязания почувствовала, как Колин рядом тоже жадно припал к дымчатой стекляшке.
Медленно-медленно чёрная тень отъедала край солнца, подползая к центру. Теперь её невозможно было не заметить. Светлый диск на глазах превращался в серп. Триумфальное шествие затмения началось.
И сказал дьявол, да будет тьма…
Когда тень поглотила четверть диска, Шерил внезапно ощутила холодный ветер, который подул с вершины. Теперь вокруг стало действительно тихо – всё живое умолкло, притаилось, ожидая чего-то страшного, выходящего за рамки обыденного быта. Она сцепила руки. Они были холодными.
– Обними меня, – попросила она Колина, который тоже был явно не в своей тарелке. – Мне страшно…
Скрывать страх уже не имело смысла. Колин молча подчинился. Его ладонь была тёплой и успокаивающей. Шерил посмотрела вокруг.
Цвета потухли. Лес, слепивший совершенной зеленью, превратился в выцветший орнамент на серой земле. Небо приблизилось, вплотную прижалось к горе, растеряв своё величие. Тучи, собирающиеся на западе, стали больше и плотнее.
Серп уменьшался. Теперь это было видно невооружённым глазом. Заветная стекляшка своё отслужила.
Сейчас зазвучит сирена. Потом – собачий вой. А после придут ОНИ.
Из чёрного круга водостока выползла первая капля крови. Хизер не мигая смотрела, как вслед за ней выглянула ещё одна капля, ещё… Капли слились в ручейки, ручейки в лужицы. И вдруг, словно прорвав плотину, в ванну потоком хлынула алая артериальная кровь, начавшая стремительно подниматься до края.
Пышные кроны стали в сгущающейся темноте клочками грязной ваты. Травы на склоне горы свесили головки. В воздухе стало ощутимо холоднее; небо приняло сливовый оттенок. Тень луны миновала середину диска.
Господи, ну зачем, зачем я согласилась приехать? Ведь могла просто запереться в ванной и включить свет, и ничего бы не было. Шерил медленно выдохнула. Снова нестерпимо захотелось пить. Полторы недели назад на занятиях разговор зашёл о том, что древние люди считали каждое затмение очередной вехой на пути к концу света. Тогда она посмеялась вместе со всеми, но за эти долгие секунды она стала понимать невежественных древних гораздо лучше.
– Звёзды, – шепнул Колин. Она обречённо подняла глаза. Небо теперь имело бледно-тёмный цвет, напоминающий плохо сваренную уху. Надвигающиеся тучи поблекли на этом жутком фоне. И прямо над головой, проткнув ткань пустоты, появилась звезда… неяркая, тусклая, совершенно примитивная. Мгновением позже ей составила компанию плеяда других звёзд. От солнца остался узенький краешек, и космический грызун доедал жалкие останки.
Шерил вдруг пришла в непоколебимую уверенность, что всё плохое в мире, которое должно случиться, будет именно сейчас, когда луна полностью затмит старшего собрата. Ураганы, землетрясения, взрывы, поджоги, убийства – они валом обрушатся на землю, которая на мгновение станет беззащитной. Смерч сметёт городок, оказавшийся на пути, в каком-нибудь родильном доме увидит свет очередной маньяк, и на провинциальном кладбище мертвецы восстанут из могил.
Они уже восставали. Не мертвецы, но умершие и забытые тени, таящиеся в тёмной комнате сознания. Зашевелились, зашептали, выпустили кривые когти. Шерил этому почти не удивилась. В самом деле, лучшего времени нельзя было выбрать.
Шерил… тебя теперь так зовут, верно?
Высоко на почти чёрном небе окончательно погасло солнце, обнажив оранжевый полыхающий ореол вокруг чёрного круга. Затмение достигло апофеоза. Время остановилось.
