Текст книги "Уклонист"

Автор книги: Георгий Лопатин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 19 страниц)

– Думаете это понимают все?

– Нет... – глухо признала Акжал. – Националистов-реваншистов всегда и везде хватает. Особенно если этих реваншистов проплачивают и обещают в будущем высокие должности в национальных администрациях. Власть штука такая... она затмевает истину. Что уж говорить, про тех кто-то в нашествии китайцев действительно искренне видит возможность "сбросить ярмо русского империализма".

– Чем занимаешься? – спросил Вадим, чтобы сменить неприятную тему.

– Учусь в медицинском. Последний курс.

– А на кого?

– Хирург.

– Хирург? Это хорошо. Скоро нам потребуется много врачей с подобной специальностью...

Остаток пути они прошли в молчании, благо что до дома оставалось метров двадцать.

– Вот мы и пришли...

Елена показала на шестнадцатиэтажный панельный дом. Они вошли в подъезд и пешком поднялись на третий этаж. Дверь почти сразу же открылась, не успела девушка как-то дать о себе знать: постучать или позвонить.

– Леночка! – всплеснула руками женщина вполне европейской наружности, так что в том что она наполовину русская задержанная не соврала. – С тобой все в порядке?!

– Да мам... вот меня проводили, чтобы как раз со мной ничего не случилось.

– Спасибо вам молодой человек...

– Не за что его благодарить, – хмыкнула Елена. – Он еще убедиться должен что я не китаеза...

И прежде чем Вадим успел что-то сказать, дескать не нужно никаких документов, Елена скрылась в квартире. Теперь женщина взглянула на Вадима уже не так благожелательно.

Через минуту девушка появилась с паспортом в руках, который она и протянула Куликову.

– Смотрите.

Вадим усмехнулся и, не беря в руки паспорт, лишь дурашливо отдал честь.

– Честь имею. Всего хорошего барышня... И надеюсь я вас больше не увижу.

– Почему? – чисто по-женски обиделась Елена и смутилась своего импульсивного вопроса.

– А вы хотели бы со мной еще повстречаться? – с улыбкой подначил девушку Вадим.

– Я не про это...

Елена еще больше насупилась, а Куликов откровенно рассмеялся забавляясь ситуацией. Отсмеявшись, произнес:

– Не обижайтесь, я не хотел вас как-то задеть. Вы очень красивы и ваша "национальная неопределенность" тут совсем ни при чем. В любое другое время я с вами определенно не прочь был бы завести более плотное знакомство. Но не сейчас...

– Почему? – снова невольно спросила она, и снова мысленно себя обругала.

– Все очень просто. Вы военнообязанная, вас скоро мобилизуют по профпригодности, то есть как медика и увидеться с вами с наибольшей вероятностью я смогу только если окажусь на больничной койке с каким-нибудь ранением. А этого бы мне очень не хотелось. Так что лучше прощайте.

Вадим стал спускаться, но где-то на третьей ступеньке остановился и обернулся.

– Хотя... разве что может после войны? По крайней меря я знаю, где вы живете.

– Буду ждать, – в тон ответила Елена и весьма соблазнительно с вызовом улыбнувшись, закрыла дверь.

– Хм-м... может и впрямь прийти? – вслух подумал Вадим и стал быстро спускаться.

Следовало как можно быстрее вновь принять отделение под командование и продолжить мероприятия по зачистке города от нежелательного и потенциально опасного китайского элемента.

***

Прочесывание продолжилось. Вот начались центральные улицы города, сплошные магазинчики, кафе, рестораны... Именно здесь случилась основная масса погромов. Сбившиеся в банды местное население, в основном молодежь мужского пола, громило как водится все китайское и вообще восточное. Многие из заведений дымили, часть уже успели потушить пожарные. Носились как ошпаренные полицейские машины, перевозя отловленных лиц китайской национальности и задержанных самых активных участников погрома.

– Вы только посмотрите, – завозмущался Юрий Бардов. – Совсем охренели косоглазые... вконец страх потеряли!

– Ну что там еще, Бард? – вяло поинтересовался Авдеев.

– Да вон сами посмотрите! Видите рекламный щит?! И как после этого не материться, а?!

Куликов в числе прочих посмотрел на указанный уже местами заляпанный кляксами краски щит и увидел действительно неоднозначную по своему смыслу рекламу. Во весь немаленький щит была изображена улыбающаяся китаянка в желто-красном костюме стиле ультра с соответствующим макияжем, а внизу надпись в которой говорилось четко и лаконично: "Время учить китайский", ну и телефоны с адресом, где этот китайский можно выучить.

– Мн-да... – задумчиво проронил Белый. – Что бы это значило?

– Как что?! – Тут же вспылил нацик. – Все же ясно как белый день! Они прямо, открытым текстом практически говорят нам, что дескать пора вам ребятки шароглазые учить китайский, потому как скоро нас – китайцев тут будет больше чем вас – русских и разговаривать с вами на русском нам нет никакого желания!

Спорить с Бардовым никто не стал потому как текст рекламы действительно был несколько провокационным. Если бы просто приглашали учить китайский язык как любой другой, тот же английский, то еще туда-сюда, куда ни шло, а тут дескать ни много ни мало пришло время... Как хочешь, так и понимай.

К вечеру китайский квартал окружили плотным кольцом, но внутрь него не входили. Зачем? Ловушка захлопнулась, теперь они под полным контролем. Подвезли железную арматуру, сетку-рабицу, колючку, подъехали бурильные машины, что начали шустро копать ямки, пробивая асфальт, для бетонных столбов и квартал стали отгораживать забором. Также перегораживали подземные коммуникации, чтобы никто не смог уйти из китайского квартала под землей. Остальные китайские кварталы в городе также были взяты в кольца и также огораживались заборами.

– Они что, решили устроить тут концентрационный лагерь? – удивился Алексей Белый.

– А чё? Правильно решили! – поддержал действия властей Бардов. – А то не дай бог разбегутся как тараканы и начнут партизанить, да диверсии устраивать у нас в тылу. Гоняйся за ними потом по лесам да горам.

– Странно что они раньше не свалили в эти леса до горы, благо они тут под боком...

– И что теперь с ними будут делать? – удивился Тимур.

– А что с ними делать? – пождал плечами Бардов. – Сейчас их всех контрразведка за жопу возьмет и начнет просеивать на наличие среди них агентов китайской разведки.

– Думаешь они там есть?

– Ну ты че как маленький в самом деле?! Конечно есть! Уже давно не секрет что среди всех этих так называемых челноков, предпринимателей и даже членов триад действуют кадровые разведчики.

– Допустим. Допустим, что их всех выявили, а с простыми китацами что будут делать?

– А тебе не все равно? Лично мне по фигу, что с ними будут делать. Их сюда никто не звал. И только не надо мне тут про права человека и гуманизм гундеть.

– Да я ничего такого...

Поначалу внутри огораживаемого квартала все было тихо, рабочие быстро делали свое дело и забор рос буквально на глазах отрезая китайский квартал от остальной части города. Но потом среди домов началось какое-то шевеление. То тут, то там стали появляться небольшие группы что-то отрывисто и пискляво скандирующих китайцев. Они попытались помешать строительству, но несколько очередей в воздух отогнали их от рабочих.

– Не подходить! – закричал какой-то майор из полиции. – Любая следующая попытка прорвать периметр будет расценено как нападение и будут приняты соответствующие меры для его предотвращения! Предупреждаю также, что все автотранспортные средства что разовьют в непосредственной близости от периметра скорость больше пяти километров в час и двигаться к забору, будут уничтожаться без предупреждения!

Это предупреждение охладило пыл китайцев, но не всех.

– Й-я гражданина! Й-я гражданина! – кричала какая-то китаянка неопределенного возраста, махая карточкой-паспортом крапового цвета.

Она подходила все ближе и ближе, продолжая скандировать:

– Й-я гражданина, випусьте мяня!

Что с ней делать тоже не ясно. Ведь одну женщину не станешь же воспринимать как попытку нападения и прорыва периметра.

– Й-я гражданина, випусьте мяня!

– Пошла прочь гражданина! – со смехом оттолкнул ее Юрий. – Говорить по-русски сначала научись! Ну что за люди, а?! Живут в России, а язык учить не хотят, более того, наоборот, хотят чтобы это мы учили их язык. Время дескать пришло. Суки. Это ваше время пришло. Пошла прочь старая, а то в лоб дам!

Но угрозы на китаянку не действовали и она с упорством зомби продолжала напирать на оцепление.

– Й-я гражданина, випусьте мяня!

– Я тебе че сказал тварь?! Пошла отсюда!!!

Бардов даже замахнулся прикладом. Но китаянка упорствовала и вновь махая паспортом и скандируя "й-я гражданина", пошла вперед не оставив намерения вырваться из будущего лагеря.

Ее поддерживали митингующие соотечественники подходя к ограждению все ближе и ближе. Это заставляло солдат нервничать.

– Выпусьте мяня!

– Вот непонятливая! – изумился Бардов. – Я же русским языком сказал: пошла отсюда!

Юрий оттолкнул ее рукой, но и это ее не вразумило. В третий раз Бардов оттолкнул китаянку уже пинком в живот отчего она согнувшись пополам скуля растянулась на асфальте. Это привело остальных китайцев в ярость и они с криками всей оравой бросились на солдат.

Только теперь подтвердилось возникшее вначале нехорошее впечатление, что это все часть плана. Китаянка специально нарывалась на неприятности, чтобы любое происшествие стало поводом для остальных к активным действиям. Вроде как они всего лишь реагируют на насилие, а не сами нарываются на неприятности.

– Стоять! – закричало сразу несколько солдат из состава охранения.

– Назад!

– Стрелять будем!

– Отойти назад!!!

Прозвучал первый выстрел, и вслед за ним, словно спущенная лавина, раздалось несколько длинных очередей. Первые атакующие попадали с навылет пробитыми телами, застонали на земле раненые. Толпа понеся потери, побросала наспех смастеренные транспаранты и отхлынула назад.

– Прекратить огонь! – с криком тут же словно откуда ни возьмись, возник Коржаков. – Кто первым открыл стрельбу?! Я спрашиваю: кто?!

Никто не ответил. Вадим знал что это Юрий, но закладывать кого-то последнее дело.

– Ясно. Взвод, за мной...

***

За устроенную стрельбу и жертвы среди китайцев наказания виновников не последовало. Зачем? Хотя установить виновных не составило труда, достаточно было лишь понюхать стволы автоматов и пересчитать патроны в рожках, что и сделали некоторое время спустя. К тому же китайцы начали первыми, устраивали провокации и он потенциальный враг – пятая колонна, так что разбираться не стали тем более кого-то отдавать под суд. Солдат и так мало. Лишь подполковник Воротов пожурил несдержанный взвод, пообещав, что в случае повторения их ждет реальное наказание, а то и вовсе трибунал.

Следующие два дня солдаты ловили китайцев избежавших первого прочесывания города. Это не доставляло больших хлопот, местные жители охотно показывали где видели китайцев. Правда случались и накладки, когда за китайцев принимали коренных жителей России: хакасов, тувинцев, а также представителей народов севера. Но это уже досадные издержки "охоты на ведьм".

Ловили китайцев и за пределами Красноярска в ближайших и отдаленных поселениях барачного типа где они выращивали сельхозпродукцию в огромных полиэтиленовых теплицах, а также животноводческого толка в основном свинину, так как у нее самый большой прирост и в содержании меньше всего хлопот.

– Господи, как же тут воняет, – поморщился Тимур Авдеев, заглянув в одну такую теплицу по выращиванию огурцов. – Хоть противогаз одевай, честное слово.

– А что нам мешает ими воспользоваться? – хмыкнул Белый и действительно напялил на голову противогаз.

– Ну как? – спросил Вадим.

– Да че-то не очень...

Всех пойманных нелегалов грузили в машины с последующей отправкой в концентрационные лагеря растущие как грибы после дождя, где со всеми уже будут разбираться люди из контрразведки выявляя возможных агентов китайской разведки и просто боевиков-диверсантов.

– Это из-за удобрений, – выдал свои познания Алексей Белый. – Говорят, что они запрещены для использования и ядовиты.

– Хм-м... – усмехнулся Юрий Бардов. – Однако они свою продукцию сами жрут и меньше их от этого не становится!

Товарищи посмеялись над шуткой нацика.

– Кстати, – вставил слово Вадим Куликов. – Заметили, что почти нет мужиков?

– О чем ты? – спросил Тимур.

– Я говорю, что на одного мужика приходится три-четыре бабы... Вон сами посмотрите.

Все заинтересованно посмотрели на собранных в кучу китайцев.

– В городе ситуация немного другая – один к двум, так что сразу не заметно. А здесь все более четко. Да и мужики эти откровенные дохляки, старые, больные, немощные...

– В натуре! – согласился Бардов, еще раз более пристально посмотрев на грузовики с нелегалами. – Многоженцами китайцы вроде не являются, у них вообще мужиков на двадцать процентов больше женщин... Где все китаёзы с яйцами между ног?! Куда они подевались?!

– Ну, здесь их точно нет, мы все обыскали, – сказал Белый. – Даже кучи навоза раскидали, на тот случай если они в него зарылись как жуки-скарабеи! Спрятаться им негде. Разве что убежали, прознав, что мы к ним в гости едем?!

– Да нет, – возразил Авдеев. – Местное население не заметило ничего похожего на побеги.

– Надо тебе Димон об этом своем наблюдении чекистам доложить, – предложил нацик. – Ну или на крайняк нашему особисту Вороту.

– Да ну на фиг! – отмахнулся Вадим, изначально относившийся к органом неприязненно и потому лишний раз с ними предпочитал не связываться. – Пусть сами копаются, не дураки, разберутся. Но если хочешь, доложи ты от своего имени, авось медальку получишь.

– Так и сделаю!

Над Бардовым конечно посмеялись, а вот потом никому было не до смеха. Особенно Куликову.

Юрий Бардов и впрямь доложил о несоответствии процентного состава китайского населения кому следует, то есть подполковнику Воротову. После чего Куликов готов был как самый заправский десантник не то что кирпич – стену головой пробить. И есть от чего: нацик за свой доклад медаль конечно, не получил, но вот увольнительную в город на следующий день до вечерней поверки, пожалуйста! Это ли не подлость судьбы?!

Неизвестно знало ли командование об этом перекосе или нет, может, просто дало увольнительную как поощрение за наблюдательность и бдительность, для Вадима это ничего не меняло, он по собственной глупости лишился возможности смыться. И винить в этом кроме себя некого.

– Спасибо тебе друг! – похлопал Вадима по плечу Бардов, собираясь в увольнительную. – Я давно мечтал об этом.

На хмурого Куликова скрипнувшего зубами, в этот момент смотрели с состраданием смешанным с усмешкой.

– Не за что...

– Если у тебя еще будут какие ценные наблюдения, ты не стесняйся, говори! Я всегда буду рад передать их от своего имени командованию.

– Да иди ты уже!

– Иду-иду!

Куликов лишь сплюнул под смех товарищей, ругая себя самыми последними словами.

Он правда подумал еще что это возможно дело рук старшего сержанта Коржакова, решившего таким изуверским образом подколоть младшего сержанта Куликова, потенциального дезертира. Но этого уже никогда не узнать. Не спрашивать же...

То и дело с востока на запад с небольшим интервалом продолжали проноситься железнодорожные составы, но теперь уже не пассажирские, а товарняки, но и они были под завязку набиты людьми с худым скарбом. Это очень сильно походило на черно-белые кадры столетней давности, только тогда движение было в обратную сторону... Это наводило на очень неприятные мысли и аналогии.

С запада также подходили эшелоны, но уже военные. Прибывали мотострелки срочники доукомплектованные резервистами со своими БТР-100 и БМП-10, танковая бригада с Т-134, даже батальон инженерных войск прикатил со своими тракторами, бульдозерами, кранами, бетономешалками и прочим строительным оборудованием.

На ассенизаторов было жалко смотреть. Только подумайте о том сколько отходов жизнедеятельности им приходилось принимать от такой оравы солдат. Машины с серыми бочками не прекращали движение ни на минуту.

Все, кроме батальона стройбата тут же по прибытии начавших разгрузку, оставались в вагонах в тупиках или прямо на линии (тупики все забиты), находясь в неприятном подвешенном состоянии неизвестности: останутся ли они здесь или же покатят дальше хлестаться с китайцами. И если поедут, то когда? Потому что ждать тоже та еще пытка.

Ответ пришел вечером того же дня.

Глава 10

Нагулявшийся Юрий Бардов едва успел к вечерней поверке. На его лице сияла счастливая улыбка и о ее природе-причине тут же спросили товарищи, как только прогремела команда "Разойдись!".

– Чего сияешь как начищенный самовар? – вопросил Авдеев с плохо скрываемой завистью. – Поди, по бабам ходил?

– В точку!

– Где ж ты за три-то часа успел? – не веря, спросил Белый. – Это ж пока то, пока сё...

– Я не привередливый. Совместил приятное с полезным. Сходил в баню с массажным салоном с массажистками весьма легкого поведения.

Друзья, понятливо кивнув, невольно зачесались. Они вот уже черт те сколько не то что в бане не были – в душе не показывались. Запаршивели... и воняло от них так что хоть стой, хоть падай.

– Так их же всех разогнали! – удивился уже Куликов.

– Китаянок и вообще азиатчину – да, а наших – нет. Заплатил, правда из-за этого втридорога, почуяли выгоду сволочи, конкуренции-то почти нет, но оно того стоило, хотя бы потому что уже третий месяц без женской ласки. Это ж загнуться можно!

– По вагонам! По вагонам! – закричали сержанты и лейтенанты высовываясь из дверей и окон.

– В вагон, живо! – в числе прочих объявил и старший сержант Коржаков. – Или для вас особое приглашение нужно?

– Едем, товарищ старший сержант? – спросил Бардов.

– Едем-едем.

– Жаль...

– Что, деньги еще остались? – хмыкнул Алексей Белый.

– Остались...

– Печально. Убьют, а у тебя денег полные карманы. Не попользовался даже богатством.

– Типун тебе!

Белый едва увернулся от увесистой оплеухи и одним из первых скрылся в вагоне.

"А уж как мне печально, – грустно усмехнулся Вадим, – у меня в отличии от нацика не несколько жалких тысяч, да еще в деревянных рублях, а миллион в евро..."

Минута и все солдаты вновь оказались в тесноте плечом к плечу. Сержанты провели перекличку проверяя наличие личного состава. Вроде никто не пропал, а значит никаких задержек с отправлением возникнуть не должно.

Бойцы потянули жребий, выявляя тех счастливчиков кому первым отлеживаться на верхних полках. Прошло еще пара минут и вагоны несколько раз дернувшись покатились по рельсам медленно набирая ход.

– Поехали... – прокомментировал кто-то с тяжелым вздохом.

Да, радоваться действительно нечему. Впереди их ждет война с превосходящим противником, не в два, не в три и даже четыре, а в двадцать. Это кого угодно могло повергнуть в уныние. Даже слова старшего сержанта о партизанской войне забылись и на всех вновь навалилось разлагающее уныние.

"Коржаков", – вспомнил Вадим Куликов ненавистного старшего сержанта, точнее необходимость докладываться ему во время пути и посмотрел на наручные часы.

Ровно без пяти минут одиннадцать они завибрировали. Приказ никто не отменял, даже если старший сержант сам об этом забыл, что в общем-то сомнительно, тот похоже вообще ничего не забывал, и Вадим выпутавшись из уже начавших засыпать товарищей пошел на доклад.

Поезд уже давно покинул городскую черту и набирав скорость летел через поросшие лесом горы, мерно, убаюкивающе покачиваясь и постукивая колесами на стыках рельс.

Вадим решил быть пунктуальным как робот и трижды стукнул в дверь ровно в одиннадцать ноль-ноль, ни секундой раньше, ни секундой позже.

– Разрешите войти?

– Входи.

Куликов резко открыл дверь, вытянулся по стойке "смирно", даже каблуками щелкнул, отдал честь и начал четко докладывать:

– Товарищ старший сержант, младший сержант Куликов по вашему приказанию при...

В следующее мгновение раздался жуткий грохот, скрежет и одновременно с этим Вадима бросило в проход, где на него кубарем посыпались остальные солдаты. Свет потух, раздались крики полные боли, паники и непонимания.

И снова грохот... вагон замотало из стороны в сторону, дробно затрясло, то и дело опасно накреняясь, что вызывало новые падения солдат со своих мест и их снаряжения.

"Да это же взрыв!" – осенило Куликова, пытаясь сделать хоть что-то, как-то сгруппироваться, чтобы его банально не раздавили в этом месиве тел и разлетевшейся тяжелой амуниции.

В следующий момент вагон снова тряхнуло. Затрясло точно машину на частых колдобинах и сильно повело в сторону. Сомнений никаких не осталось, вагон окончательно сошел не то что с рельс, а вообще с полотна и просто еще чудо, что он при этом не перевернулся, превращая свое содержимое в кровавую отбивную.

Наконец этот кошмар прекратился и вагон остановился к счастью так и не перевернувшись удваивая и утраивая число пострадавших, а то и вовсе приводя к многочисленным смертям.

Солдаты с жутким матом, стали осторожно подниматься на ноги. Кое-как из под завала тел выбрался и Вадим с удивлением обнаруживая что ничего себе не сломал а ушибы и ссадины это не страшно.

– Взвод! – закричал старший сержант Коржаков, перекрикивая все стоны, ругань и просто крики. – С оружием на выход! Покинуть вагон! И раненых не забудьте прихватить!

Солдаты принялись суматошно искать во тьме свое разлетевшиеся во все стороны оружие и имущество. Кто находил тут же старались покинуть вагон как и приказано.

Куликов толкаясь, добрался до своего плацкарта, что оказалось не так-то просто в абсолютной темноте и полной неразберихе. Благо пробираться далеко тоже не пришлось, он после падения и полета по проходу оказался почти перед своими.

А вот здесь без пострадавших не обошлось. Один боец держась за грудь плевался кровью, второй свалившийся с верхней полки, орал благим матом прижимая к груди сломанную руку, и что самое поганое перелом у него открытого типа...

– Живее выбирайтесь из вагона! – продолжал кричать Коржаков. – Что вы как пьяные черепахи возитесь!

Началось совсем уж невообразимое столпотворение. Все торопились покинуть опасное место, началась давка.

Нашел свой рюкзак, автомат с бронежилетом и каской Вадим.

– Через окна остолопы! Через двери выходят только раненые!

Где-то грохнул очередной взрыв, и это придало всем сил и сноровки. Солдаты, похватав вещмешки, броню и автоматы выпрыгивали в разбиваемые окна, что еще уцелели после катастрофы.

– Бард. Возьми его оружие и амуницию, – указал Вадим на раненого со сломанной рукой, – а я его выведу...

– Понял.

Шмотки бойца как и вещи второго раненого тут же полетели в окно. Следом, матерно ругаясь, выпрыгнул сам Юрий.

Вспышка там, вспышка здесь, взрывы, крики, первые пожары осветили ужасающую картину. Состав смяло гармошкой, несколько вагонов все же перевернулись и из них кое-как выползали, разбредаясь во все стороны, контуженные и покалеченные бойцы, все в крови.

Несколько БМД с обрывом креплений сорвало с грузовых платформ, и они валялись далеко в стороне от состава. О том что случилось с водителями-механиками, что ехали внутри (там им было лучше и просторнее), даже думать не хотелось...

"Да что происходит-то, твою душу?!" – недоумевал Куликов, оттаскивая раненого подальше от места катастрофы. И катастрофы ли?

Снова взрыв. Вадим обернулся и увидел что БМД удержавшуюся на платформе разорвало в клочья, маленькая башенка, сорванная взрывом, кувыркаясь в воздухе, улетела прочь.

Бабах! Вторая БМД повторила судьбу предшественницы разве что башня осталась на месте, а весь сноп огня вылетел из люка десантного отделения. Но если с первой еще можно было подумать, что это взорвался боекомплект, там и впрямь грохнуло изнутри, то вторая имела отчетливое входное отверстие из которой также вышел сноп яркого огня.

Вот и третье БМД стало похоже на разорванную стальную коробку. Теперь не оставалось никаких сомнений в том, что их расстреливают хладнокровно и методично. Вот только из чего, кто и откуда?!

***

С раненым бойцом Вадим кое-как доковылял до подножия ближайшей горы, которая начинала резко расти ввысь в каких-то двух десятках метров от железнодорожного полотна, где и залег под первым же попавшимся кустом и быстро облачился в бронежилет, напялив ненавистную каску.

Со стороны катастрофа имела еще более пугающий, шокирующий вид, который можно описать всего одним словом – хаос.

Перестреляв все БМД, даже те что сорвались с платформ и хорошенько покувыркались, помяв свои пушки, стрелки принялись за грузовики с боеприпасами. Вот тут уже начался настоящий фейерверк, с грохотом, салютом, искрами...

Куликов силился во тьме и ослепляющих вспышках взрывов разглядеть стрелявших, но как ни старался ничего не разглядел. Не видел он этих загадочных стрелков, а не заметить их было бы невозможно, если бы они сидели на склонах и стреляли по поезду из гранатометов.

Не видно нападавших, хотя гора лысая, ни деревьев, ни кустарника, ни даже высокой травы, лишь голая поверхность присыпанная недавно выпавшим в горах снегом. Кроме того разросшиеся пожары уже давали достаточно много стабильного света, чтобы можно было что-то заметить, какие-то передвижения... но ничего и никого не видно. Также не видно и не слышно характерных вспышек и выхлопов при выстреле.

Создавалось такое впечатление, что их атакуют невидимки, но в невидимок Вадим не верил. Да и засада какая-то не совсем правильная. По логике вещей после крушения поезда и уничтожения техники должна появиться живая сила и расстрелять успевшего выбраться и спастись противника из автоматов и пулеметов, забрасывая его гранатами. Но ничего этого не происходило.

Второму эшелону шедшему в десяти минутах позади, повезло больше. Он не стал жертвой диверсии, однако же он стал новой целью для неизвестных стрелков. Этот неизвестный стрелок, а точнее стрелки, перебив все БМД и грузовики на первом составе принялись за второй. И взялись они снова за бронетехнику.

Тут и там началась суматошная стрельба, но в кого стреляют не видно. Вадим подозревал, что просто в темноту, чтобы просто отогнать собственный страх. Но это не лучший метод. Опять-таки пустая трата боеприпаса.

– Прекратить стрельбу! Прекратить стрельбу! – зазвучали приказы тут и там.

– Ну, и чего ты тут разлегся?! – раздался жесткий голос над головой.

Вадим от неожиданности аж вздрогнул и чуть не выстрелил, хорошо автомат остался на предохранителе. Да и затвор вообще-то еще нужно передернуть.

– Отдохнуть прилег?!

– Никак нет... вот... раненый...

– Где твое отделение?!

– Не знаю товарищ старший сержант, – и кивнув Куликов в сторону горящего состава, добавил: – Бегает где-то...

– Так собери его и живо обратно! Разлегся, понимаешь! Ты командир или кто?!

– Слушаюсь.

Вадим с большим неудовольствием выбрался из укрытия и пригибаясь побежал вдоль железной дороги, поближе к горе, выкрикивая фамилии бойцов из своего отделения:

– Тулунин! Аллагали! Нургалаев! Аксу! Махамбет! Сатагай! Алиев! Жахоев! Ямадаев! Все ко мне!!!

Кто бы только знал, чего стоило Вадиму выучить все эти фамилии... даже несмотря на свою отменную память.

Через долгих пять минут почти все отделение было собрано, но для этого пришлось еще немного побегать выкрикивая фамилии и матерясь. Бойцы не всегда его слышали, а кто-то и вовсе находился в прострации ни на что не реагируя. Двое из его отделения сильно хромали, один зажимал рану на лбу из-под которой обильно текла кровь.

– Где Ямадаев?!

– Умер, – ответил его товарищ Алиев. – Осколок разбившегося стекла по шее полоснул...

Второй эшелон тем временем попытался сдать назад и выйти из под губительного обстрела, да вот незадача несколькими удачными выстрелами противник подбил локомотив и методичный обстрел продолжился.

Еще Вадим заметил что локомотив не взорвался изнутри как это случалось с бронемашинами и грузовиками. Просто появлялась обугленная дыра, чем-то напоминавшая кратер.

Это очень походило на действие кумулятивного заряда, но опять же неувязочка, не слышно выстрела из пушки или выстрела гранатомета тоже не тихого, а в таких стесненных, горных условиях, пушка или стрелок должны бить прямой наводкой с малого расстояния до пятидесяти метров и следовательно стреляющих должно быть легко обнаружить, хотя бы по вспышке. Но нет ни пушки, ни выхлопа, ни звука выстрела и при этом стреляют со снайперской точностью, прямо в топливный бак или отсек с боеприпасами.

Мистика.

Куликов вернулся к месту встречи уже со своими бойцами. Коржаков только его и ждал, остальной взвод уже давно сгруппировался вокруг своего сержанта, ожидая его ценных наставлений.

– Наконец-то...

– У меня один погибший, Ямадаев, – доложил Куликов. – Еще у некоторых травмы разной степени тяжести.

– Не у тебя одного потери...

Как вскоре выяснилось взвод потерял еще два человека и пять оказались тяжело ранеными, переломы рук и ног. Им из подручных средств уже успели наложить шины, вколоть обезболивающее и положить в укромное место. О вывихах, ушибах и порезах даже вспоминать никто не стал.

– Одного не могу понять, почему они еще не атаковали нас, – тревожно вглядываясь вверх по склону произнес Юрий Бардов.

– Согласен, – кивнул старший сержант, – не логично... Сейчас мы очень удобная мишень. Все на виду, освещены, по большей части неорганизованны. Стреляй не хочу...

И тут безжалостная логика дала о себе знать. С двух противоположных высоток разразился ураган огня. Второй эшелон из которого только-только начали выскакивать солдаты подвергся чудовищному перекрестному обстрелу.

Видели когда-нибудь как взрывается китайская пиротехника, этакие маленькие динамитики увязанные в длинную ленту? Вот, почти то же самое, только быстрее и мощнее произошло с вагонами состава. Поезд и пространство вокруг буквально потонуло в разрывах. И одна из пушек стреляла откуда-то с высоты той самой горы у которой залегли солдаты взвода Коржакова.

Ответ на вопрос, почему подобной участи избежал первый состав пришел сам собой. Если неизвестные пушки уничтожившие бронетехнику оказались невидимы, то трассы снарядов от этих двух ручных скорострельных пулеметов, по всей видимости аналог американской шестиствольной роторной М-90 выдающей до десяти тысяч выстрелов в минуту, оказались очень хорошо видны и превосходно указывали на источник огня. Следовательно, их могли заметить еще на подходе и второй эшелон успел бы отойти, а то и нанести ответный удар. А так все оказались в смертельной ловушке и если кто-то после такого обстрела уцелел в вагонах второго эшелона это можно считать великим чудом.

***

– Взвод! Слушай мою команду! – выкрикнул старший сержант Коржаков, привлекая к себе внимание обескураженных бойцов, долбя прикладом по каскам тех, кто не в силах оторваться от ужасающего зрелища расстрела эшелона, или просто не слыша. Кто-то был на грани истерики и их пришлось приводить в чувство ударами по лицу и встряхивая за плечи, что-то крича в лицо.