Текст книги "Уклонист"

Автор книги: Георгий Лопатин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 19 страниц)

Восприятие боя то снова замедлялось до "стоп-кадра", то ускорялось настолько, что вообще ничего невозможно было разобрать: кто в кого и откуда стреляет. Где свои? Где чужие? В этом случае оставалось полагаться только на инстинкты.

Кто замер под деревом и больше не шевелится?

А это кто взмахнув руками упал точно сломанная кукла?

Свои...

– Давайте, вы первый! – прокричал кто-то Куликову в ухо.

– Что?

– Спускайтесь! Мы прикроем!

И только теперь Вадим осознал, что под непрерывным огнем дотащил старшего сержанта до спасительного обрыва, протащив его пятьдесят метров, а может и больше, хотя казалось что тащил от силы метров пять и нужно ползти еще целую вечность...

– Хорошо. Но вы сразу за мной!

– Так точно!

Вадим сделал еще одно усилие, повянув на себя Коржакова и покатился вниз. Сначала все было нормально, но потом движение приняло неуправляемый характер, скорости увеличились из-за увеличения угла наклона и на дно он прилетел кубарем.

Только здесь внизу, от удара пришел в себя старший сержант.

– Где мы? – спросил он.

– В заднице!

– А конкретнее?..

– В какой-то впадине. Мы кажется ненадолго вырвались из окружения.

– Это хорошо...

– Хорошего тут кот наплакал.

Куликов посмотрел наверх и увидел как остальные солдаты последовали за ним. Скатившись они тут же брали склон на прицел. Один из бойцов приземлившись, больше не шевелился.

– Умер... – сказал проверивший его товарищ. – Шею сломал.

– Б... так глупо умереть, – сплюнул другой. – Даже не от пули...

– Эх... что ж ты так Витек?

Смерть действительно бессмысленная, как ни посмотри и оттого более тяжелая для осознания.

Куликов осмотрелся, от всего отряда осталось шестеро, плюс тяжело раненый старший сержант.

"Четверо погибших. Могло быть и хуже, – подумал он. – Все могли полечь".

– Отходим!

У погибшего быстро забрали оружие и боеприпасы, подхватили Коржакова и ощетинившись стволами стали уходить вглубь чащи. Замыкающие отмерили несколько очередей по высунувшимся наверху китайцам. Они разразились огнем в ответ, но к счастью никого не задели, хоть пули пролетали в опасной близости, впиваясь в деревья, выбивая щепу и уходя в снег оставляя маленькие отверстия с исходящим парком.

То один то другой солдат стали вдруг быстро терять силы и отставать. Выяснилось, что все они ранены, и раны свои заметили только сейчас, спустя минуту после окончания столкновения. Временного окончания...

– Стоп! Колите себе обезболивающее, – приказал уже Коржаков, возвращая себе бразды правления отрядом. – Да и мне не помешает...

Отряд остановился и солдаты буквально попадали в снег со стонами, хрипами и матом на устах. Вадим взяв аптечку вколол старшему сержанту тюбик обезболивающего.

Наскоро осмотрев Коржакова, Вадим нашел его рану в груди на ладонь выше сердца, бронежилет не выдержал выстрела из снайперской винтовки повышенной мощности, и остановил кровотечение, подложив бинт.

Сам он как ни странно не пострадал, не считая легкой контузии. Ни царапины, по крайней мере на теле, ну а бронежилет не в счет...

– Китайцы!

– Быстро они нас нагнали с-суки!

Снайпер сделал выстрел и прокомментировал:

– Один есть...

– Да их еще два миллиарда! Стрелять не перестрелять! – захохотал кто-то и дал неприцельную длинную очередь.

"Парень похоже злоупотребил промедолом", – отстраненно подумал Вадим.

– Экономить боеприпасы! Стрелять наверняка! – прикрикнул Куликов, видя что старший сержант снова отключился.

Китайцы пошли на сближение. Их было больше, около тридцати и они знали что победа у них в руках, противник малочисленней, понес потери, ранен, и русским никуда не уйти. Так что бой начал набирать силу и ожесточение.

– Рация... Рация цела?! – спросил пришедший в себя Коржаков.

– Да. Работает, – с облегчением подтвердил связист, видимо вспомнив, как он с ней навернулся несколько раз на горе, да и во время боя могли двадцать раз ее пулями и осколками пробить. Но повезло.

– Дайте...

Куликов передал Коржакову рацию.

– Гвоздика, я – Ходок пять, Гвоздика, я – Ходок пять... Гвоздика, срочно требуется огневая поддержка... попали в засаду... Координаты... К черту координаты! Наводитесь на исходящий сигнал радиостанции... Да, подтверждаю вызов огня на себя... Вызываю огонь на себя... Вас понял, конец связи.

Старший сержант обессилено опустил руку и выронил рацию. Отдышавшись, он сказал:

– Нам нужно продержаться еще минут десять-двенадцать...

– Чтобы нас вместе с китайцами за компанию накрыло? – недовольно произнес Куликов. – Я на такое дерьмо не подписывался!

– Знаю! – усмехнулся Коржаков и закашлялся. – Но во-первых другого способа нет, а во-вторых если пошевелимся, сыграем как по нотам и без фальши, то еще можем уцелеть.

– Как интересно бы знать?

– Оставьте рацию на месте... замаскируйте... и начинаем потихоньку отходить. В конце концов, они всего одну ракету пустят, а не весь арсенал, так что зона поражения будет крайне ограничена. Дошло наконец?

– Так точно! – не на шутку обрадовался Вадим.

Он лично замаскировал работающую станцию, навалив на нее снегу, так что ее можно было обнаружить, только наступив на корпус. А китайцам будет не до поиска рации, тем более что они скорее всего вообще не знают об уготованной им участи.

– Отходим!

Солдаты с боем стали медленно отходить, а китайцы соответственно наступать... Десантникам пришлось приложить все свои силы, умение и отвагу в контратаках на фланги противника, чтобы удержать китайцев в более компактной группе и не дать им расползтись по слишком большой площади.

Это им удалось, но потерей еще одного бойца и повторным ранением других.

В последний момент когда послышался лишь отголосок рева подлетающей ракеты, солдаты по команде сорвались с места и не обращая внимания на боль, стрельбу в спину со стороны слегка опешивших китайцев, рванули со всех ног прочь, унося с собой и старшего сержанта.

А за спиной загромыхало и ударная волна повалила солдат, обдав их жаром и смрадом сгоревшей взрывчатки.

– То-то же ублюдки! – закричал солдат плюясь в сторону пожарища.

– Хорошо накрыло. В яблочко.

Собравшись с силами и оказав друг другу посильную медицинскую помощь солдаты поспешили прочь. В любой момент в данный район могли нагрянуть соседние поисковые отряды китайцев, а то и вовсе нанести удар с самолетов, то и дело пролетающих то тут, то там.

Глава 16

Ополовиненному отряду повезло их уже порядком обессилевших подобрал Ми-8 в сопровождении пары штурмовых Ми-28 летевших обратно с задания. Они в свою очередь обрабатывали обнаруженные китайские разведотряды.

Куликов выстрелил зеленой ракетой, потом двумя красными, пароль был принят и десантный вертолет сел чтобы подобрать своих. В вертолете оказывается уже были пассажиры, остатки такого же отряда десантников что и они сами.

Под охраной двух "крокодилов" десантный вертолет уходил на северо-восток едва-едва не касаясь вершин гор, а то и вовсе маневрировал в ущельях.

Вадим впервые расслабился. Теперь уже можно, они минули линию фронта и продолжали от нее удаляться.

"Надеюсь до самого Красноярска", – подумал он.

Но вот вертолеты замедлились и явно пошли на посадку.

– Рановато что-то...

Так и есть, Красноярском тут и не пахло. Из иллюминатора виделась окраина какого-то городишка. У железнодорожной ветки полно солдат, бронетехники, все это шевелится как муравьиная куча.

Вертолет сел в поле.

– На выход! – прокричал пилот.

Делать нечего, пришлось выбираться. Подбежали солдаты из медроты, помогая выбраться из стального чрева вертолета. Клали на носилки и быстро несли в сторону полевых надувных лазаретов.

– Где мы?! – спросил Вадим у солдата, намеревавшемуся помогать и ему, но Куликов ранен не был и от помощи отказался.

– Заозерный, товарищ младший сержант.

– Это где?

– Десять километров к западу от Бородино.

Куликов понятливо кивнул. Где находится Бородино – поселок по своим размерам еще меньше чем Заозерный теперь знали все, благодаря его громкому названию и проводимой в этом плане исторической параллели. Недаром же теперь линию обороны назвали не иначе как Линия Бородино, хотя на этой линии имелись гораздо более стратегически важные населенные пункты.

Куликов осмотрелся по сторонам. А что ему собственно теперь делать? Все кроме него ранены и ими сейчас занимаются медики.

– Ну почему мне так не везет, а? – сплюнул он, осознав наконец чем ему это здоровье грозит. – Косоглазые китайцы... не могли что ли меня легонечко подстрелить в ногу там или руку?

Но и вольно шатающиеся солдаты тоже не дело. Заметут – не отмоешься. Нужно как можно скорее отметиться где следует. Вадим отыскал штаб и направился в его сторону.

В штабе царил тот еще хаос, все решают свои задачи, до чужих проблем никому нет дела, так что тут долго не могли понять, что нужно этому младшему сержанту. Наконец сменив чертову уйму чинов Вадим добрался до самого главного – генерал-лейтенанта который все решает.

Вообще-то он начал надеяться что ему удастся как-то избежать возвращения в окопы и его отправят куда-нибудь подальше отсюда на запад. Благо деньги есть, ведь карточка все время с ним. Но уже в кабинете генерала на месте распределяющего в соответствии с запросами и необходимостью потоки солдат, боеприпасов, техники и всего прочего понял, что сейчас не место, не время и обстановка не подходящая. В итоге он просто доложился, объяснив в чем собственно дело.

– Ясно, – сказал генерал, поглядев на карту. – Откуда говоришь?

– Квадрат 17-36, высота сто пятьдесят шесть, товарищ генерал-лейтенант.

– Ага, вот она, вижу...

Отстранившись от карты генерал стал ворошить какие-то бумаги в папке. Прочитав что-то в одном из листков, он добавил:

– Ну что товарищ младший сержант, не вижу никаких проблем. Как раз в данный район досылается рота мотосрелков. Не вижу никаких препятствий чтобы отправить вас вместе с ними в родное подразделение.

– Это было бы замечательно товарищ генерал-лейтенант, – кислым голосом и еще более кислой улыбкой произнес Куликов.

– Вот и решено. Сейчас бумажку соответствующую справим...

Генерал быстро написал приказ и отдал Куликову, чтобы он в свою очередь предъявил его командиру роты отправляющейся на передовую, чтобы его взяли попутчиком.

"Может сбежать, а этим приказом подтереться в пути? – невольно подумалось ему. – В таком хаосе пропажа одного бойца останется никем незамеченной. А то и вовсе в потери запишут..."

Проблема только в том, что за Енисеем одинокий боец как раз вызовет много вопросов у особого отдела... Кроме того возникали большие трудности в движении на запад. Местность так и кишит разведкой всех возможных ведомств начиная от банальной войсковой и заканчивая ФСБ и даже ГРУ.

Особисты заинтересуются им еще задолго до того, как он дойдет до Енисея, через который еще переправиться надо...

Нет, риск не стоил свеч.

А передовая? Там его могут запросто прихлопнуть в бою. Могут. Но возможно китайцы не пойдут именно через высоту 156, в конце концов, там не очень-то удобно прорываться, и потому выберут другой путь для прорыва обороны.

***

– Димон?! – изумился Бардов, увидев Куликова. – Ты чего здесь?!

– Да вот... проходил мимо и решил зайти на огонек погреться.

– Сильно сказано, – смущенно хохотнул нацик и хлопнул Вадима по спине.

– Ты один? А остальные где? – подозрительно спросил Авдеев.

– Половина полегла в засаде... остальные в госпитале.

– А Коржаков? – спросил уже Белый.

– Тоже в госпитале.

– Одному тебе везет как утопленнику! – засмеялся Юрий, хлопая Вадима по спине.

"Смотря с какой стороны посмотреть", – рассудил он криво улыбнувшись.

– Ну, а у вас как?

– Тихо, – ответил Авдеев. – На соседнем участке постреляли немного, да на востоке прямо перед нами погромыхало чуток, видно накрыли тех кто шел на нас.

Куликов выматерился, но исключительно мысленно. Стоило ли лезть в пасть льву, то бишь желтому дракону и рисковать жизнью, когда здесь тишь да благодать?!

"Знал бы прикуп, жил бы в Сочи... хоть там и жарень как в аду", – подумал Вадим.

Сразу по возвращении на позиции Куликов доложился ротному капитану в мельчайших подробностях описав как все было и что случилось с товарищами по отряду.

– Ну, раз их больше никто не контролирует, то они сейчас навалятся на нас, – "обрадовал" его капитан, – так что держись. Ну а что касается тебя, да и остальных выживших и... погибших, то я прямо сейчас составлю докладную на представление к наградам. Так что когда эта карусель закончится, получишь все причитающееся.

– Благодарю, товарищ капитан, – выдавил тогда Куликов, подумав едко, что ему эти медальки на груди до одного неприличного места. Жизнь не спасут, разве что пуля случайно от них срикошетит. Но кто в боевой обстановке медали носит? Это во время ВОВ солдаты так делали, а сейчас не принято.

И вот он снова на передовой, будто и не уходил никуда.

– Вот же блин горелый...

– Что?

– Да так, ничего...

Весь оставшийся день Вадим тяжело "болел" переживая возвращение на фронт. Остальные поняли это по-своему, дескать это отходняк типа посттравматический синдром после недавних боевых действий (хотя может так оно и было?) и проявляя такт, особо не навязывались.

Разве что Бардов предложил ему пол-литровую бутылку водки.

– Держи, подлечись малёха.

– Откуда богатство?

– Из лесу вестимо! – засмеялся Юрий. – У кашеваров купил. Жадные сволочи тыловые, втридорога обошлась

– Спасибо, – не стал отказываться Вадим. – Я возмещу с процентами...

– Да ладно!

Водку он выпил в один присест, точно воду.

– Ну ты даешь! – восхитился Бардов. – Закуси хоть, – протянул он конфету.

Но в бутылке была все же не вода. Через минуту его "отпустило", а потом и вовсе развезло, так что его пришлось прятать от лейтенанта. Но лейтенант тоже не дурак и младшего сержанта Куликова особо дотошно не искал если и требовался позарез. И на том спасибо.

Солдаты занимались своими делами, продолжая углублять и укреплять возведенные позиции. Как говорится, нет предела совершенству, особенно если от этого зависит собственная жизнь.

Над головами, уже привычно, так что почти не обращали внимание, то и дело проносились ракеты и уходили куда-то на восток, чтобы спустя несколько секунд обрушиться на головы китайцев. Вадим несмотря на болезнь, а может благодаря ей, заметил нехорошую тенденцию – ракеты рвались все ближе и ближе к позициям и что еще неприятнее – где-то на их направлении. Но пьяному ему было все равно.

***

– Тревога! Подъем!! Все по местам!!!

Но кричать чтобы солдаты вскочили со своих мест и начали судорожно одевать бронежилеты, хватать оружие и выскакивать наружу, не требовалось. Они это сделали самостоятельно, как только на позициях загрохотали первые взрывы.

Это нанесла ракетные удары авиация противника, вскоре в ночном небе показались самолеты и по позициям прошлись бомбы сотрясая горы точно огромными кувалдами. В небо взлетали тонны грунта и все это обрушивалось градом на головы людей.

Часть ходов окопов, дотов, блиндажей и оружейных складов-погребов зарытых в землю БМД превратилось в месиво. Где-то кричали раненые, погибшие естественно молчали.

Вслед за налетом по позициям десанта открыли огонь с соседней восточной высоты. Работала карманная артиллерия: минометы, безоткатные орудия, автоматические скорострельные гранатометы. Высота буквально потонула в более мелких разрывах воздух наполнился осколками. Солдаты затаившись прижимались к земле, чтобы не схлопотать железный подарок.

С запозданием из-за ошеломления, а также необходимости обнаружения цели открыла ответный огонь собственная "карманная артиллерия" идентичная китайской и уже китайские позиции потонули в разрывах наверняка нанося более существенный урон живой силе противника. Ведь китайцы только пришли и не могли возвести защитную инфраструктуру. Их единственный шанс заключался в атаке с ходу. Что они и сделали.

В небо взлетели осветительные ракеты и стали отчетливо видны первые фигурки атакующих.

– Огонь! Огонь!! Огонь!!!

Накал перестрелки крупнокалиберными снарядами и минами притих, это дало возможность солдатам высунуть головы из окопа и осмотреться.

"Мать моя женщина", – охнул Куликов, также посмотрев в сторону противника.

Там с высоты бежали в атаку на штурм, сотни, тысячи вражеских солдат.

Десантники открыли по врагу шквальный огонь. Затрещали автоматы, застучали пулеметы, перевели на живую силу огонь крупнокалиберные стволы автоматических гранатометов, забили по людям пушки уцелевших БМД.

Земля под ногами китайцев буквально вскипела от разрывов, многие их десятки почти одновременно упали в снег и больше не шевелились, но остальные с криками, воплями и боевыми кличами продолжали бежать вперед.

"Лишь бы патронов на всю эту ораву хватило, – подумал Вадим, меняя уже третий рожок, – и до штыковой не дошло... В этом случае у нас точно никаких шансов".

В низине, где китайцы скопились плотной толпой они стали еще более доступными целями, тут что называется яблоку негде было упасть и вероятность промаха значительно уменьшалась, даже если стрелять от пуза, и потери китайцев действительно на порядок возросли.

Другое дело, что китайские отряды прикрытия пытались подавить огневые точки десанта из своих пулеметов и гранатометов, так что особо не высунуться, чтобы пострелять всласть. Любой стрелок становился их врагом и на него обрушивали шквал концентрированного огня. Земля перед стрелковой позицией то и дело вскипала. Так что от греха подальше приходилось падать на дно укрытия.

"Если противник в пределе досягаемости, то и вы тоже", – вспомнил Куликов одну из шуток Белого.

Китайских стрелков в свою очередь тоже давили из минометов и безоткатных орудий и пушек. А со стороны китайцев давили минометчиков... В общем замкнутый огненный круг, так что зевать не стоило никому и любой кто хоть на секунду забывался, был недостаточно резв... тому становилось все равно, потому что мертвого уже ничто не волнует.

Китайцы полезли вверх и тут уже начали срабатывать минные поля.

"Короткий путь, всегда заминирован", – пришел на ум очередной военный закон Мерфи от Белого.

Десятки солдат противника подорвались на минах, сотни были сражены очередями, но это не остановило продвижение вперед всей массы атакующих, разве что немного замедлило. По еще плотнее сгруппировавшемуся противнику стали стрелять из подствольников и даже бросать ручные гранаты и уже частые взрывы гранат косили врага.

Но даже в таких адских условиях, когда хозяйкой кружила смерть, собирая богатую жатву, китайцы отступать не думали.

"Похоже они во что бы то ни стало хотят сходу взять нашу высоту", – подумал Куликов и решил что при таком фанатичном напоре у китайцев вполне может получиться.

Хотя отступать по результатам первого же столкновения как-то не грело. В конце концов они столько труда вбухали в обустройство этих чертовых окопов и прочих укреплений, что подобная мысль казалась кощунственной.

Вадим израсходовав почти весь свой боезапас патронов и гранат, и для его пополнения бросился к ближайшему оружейному погребу, отдав последний рожек соседу.

– Я за боеприпасами...

Около склада уже толпилась куча народу, всем требовались патроны и гранаты, и побольше.

– Да что же артиллерия черт возьми?! Авиация?! – негодовал один из бойцов. – Почему молчат?!! Тут же их как грязи, бей не промахнешься!

– Думаешь мы одни атакованы? – возражал ему другой солдат. – Китайцы поди по всему фронту лезут как тараканы. На всех артстволов, ракет и самолетов с вертолетами не напасешься...

– Бардак!

– Живее!!!

– Не толпиться!

Куликову удалось урвать цинк с патронами, немного гранат и он поспешил обратно на позицию. Противник узрев толкучку, сосредоточил минометный огонь на ней и вскоре погреб взлетел на воздух раскидав оставшиеся боеприпасы по большой площади и убив не успевших убежать солдат.

– Повезло...

Пока один солдат снаряжал рожки, другой стрелял по продолжающему карабкаться по минному полю противнику. Там то и дело слышались сухие взрывы и громкие вскрики солдат потерявших ногу. Правда взрывалось и помощнее. Как сейчас и тогда уже никто не кричал.

– На противотанковую мину кто-то наступил, – усмехнулся напарник, быстро вставляя в рожок "маслины". – Интересно, от него вообще что-нибудь осталось?

Вадим и не думал отвечать, хотя он видел что китайца ступившего на противотанковую мину разорвало на червовую гору мелких кусков и разбросало на сотню метров в округе. Разве что голова свечой как мячик взмыла вверх и упала почти рядом с воронкой.

Куликов отстреливал тех кто подобрался слишком близко, а по тем кого не мог достать, бросал гранаты. Гора все же неровная и китайцы укрывались в любых пригодных для этого местах.

Истратив последние патроны Куликов присел перезарядить рожок. Сосед как раз закончил с этим делом и ждал своей очереди пострелять.

– Ну! Идете к мамочке с-суки! – с криком ярости вскочил он, но не успел даже как следует прицелиться и сделать даже пары очередей, как их позицию обстреляли из крупнокалиберного пулемета китайцы и он оборвав на полуслове очередное ругательство, мешком свалился обратно.

– Ч-черт...

Половины лица у соседа как не бывало.

Куликов взял автомат погибшего соседа и когда китайский пулеметчик переключился на другую жертву, высунулся и разрядил сразу полрожка по китайскому солдату замахнувшегося на него рукой, по всей видимости с зажатой в ней гранатой. Граната выпала и подорвала его самого.

И вот, когда казалось что все кончено и им вот-вот придется оставить позиции и отступить, китайцы дрогнули и сами отстреливаясь не целясь, стали откатываться назад.

Им вслед почти не стреляли, но не потому что не хотели или соблюдали какие-то "правила приличия", а просто нечем было стрелять.

Когда до уцелевших солдат, наконец дошло, что они выстояли над высотой 156 поднялся дикий радостный гвалт.

– Получили ублюдки!

– Может еще хотите?! Тогда милости просим к нам в гости!!!

– Мы сделали их!!!

***

Но несмотря на то что первая, страшная по своему напору, атака была отбита, отбита с большими потерями, рота потеряла половину своего состава только убитыми, многие были ранены. И продолжали погибать и получать ранения. Ведь перемирия никто не устанавливал и с обеих сторон то и дело раздавались выстрелы из пулеметов, автоматов, гранатометов и снайперских винтовок. Так что передвигаться приходилось очень осторожно, постоянно пригибаясь, чтобы не стать целью для китайских стрелков.

Убитых и раненых эвакуировали, а на их место пришло пополнение из мотострелков.

Разрушение позиций оказалось очень велико, особенно в свете дня и о том чтобы восстановить их под постоянным огневым давлением противника не могло быть и речи.

За позицией все еще стонали раненые китайцы. Уже меньше чем утром, но все равно много, тяжелораненые умерли от потери крови и просто от болевого шока. Кого-то это нервировало. А кого-то, например как Юрия Бардова, вопли раненых китайцев воспринимал как сладостную музыку.

– Второй атаки мы не переживем, – сказал Авдеев. – Тем более с такими вояками...

Все посмотрели на пополнение, большей частью молодых новобранцев восемнадцати-двадцати лет. Выглядели они жалко и потеряно, так будто это они прошлой ночью отражали штурм китайцев, все время постоянно озирались на разрушения, при передвижении пригибались совсем уж низко.

– Мн-да, не вояки, – согласился Белый. – Как бы раньше времени не побежали. Хоть заградительные отряды для них ставь...

– А будь они ночью на нашем месте, то явно бы струхнули, – сказал Бардов.

– Это точно, – согласился Тимур. – До нас уже метров двадцать оставалось, когда китаезы повернули.

Рядом взорвалась минометная мина.

– На удачу бьют... – выказал мнение Белый.

– Или засветился кто... – предположил Авдеев.

– Или просто нервы нам треплют, – пожал плечами Куликов. – Какая разница?

– Да никакой... – пожал плечами Белый. – Просто на этот случай как раз есть соответствующий пункт закона.

– Какой?

– Чтобы ты не делал, это привлекает огонь противника. Даже если ты ничего не делаешь.

Солдаты глухо посмеялись.

Но мины продолжали падать... От близкого взрыва четвертой мины приятелей хорошо осыпало землей и камнем, барабаня по каскам.

– Блин... – ругнулся Бардов, подняв здоровенный кусок мерзлой земли прилетевшей ему по голове. – От такого и мозгов лишиться не долго.

Те кто пережил штурм реагировали на взрывы почти спокойно, а вот пехота тут же залегала и потом еще долго трусила.

– Зря их так рано прислали, – сказал Тимур Авдеев, кивнув на трясущегося от страха пехотинца. – От страха навялят полные штаны еще до атаки... Какой потом из него боец?

– Так может это и к лучшему, – усмехнулся Алексей Белый. – С полными штанами быстро бегать не очень удобно, так что им волей-неволей придется остаться на месте и сражаться.

Приятели снова глухо хохотнули.

– Пусть привыкают, – кивнул Юрий. – А то действительно прижмут нас китаезы чуть плотнее, так они действительно деру дадут только пятки сверкать будут, а так закалятся малехо. Кажется именно так животных приучают к звукам войны – стреляют рядом с головой. Вот и эти пусть приучаются.

– В конце концов китайцы могут начать атаковать днем, – высказал свое предположение Куликов.

– Да ну, это вряд ли, – возразил Тимур Авдеев. – Днем они вообще как на ладони. Их же отстреливать будет милое дело. Это же не ночью в свете осветительных шашек. Толком ничего не разобрать, все движется, мерцает...

– Вот на такое наше мнение "это вряд ли" они и могли бы понадеяться.

– Логично, – согласился Авдеев.

А мины все хлопали и хлопали, то тут, то там. Похоже пару раз даже достигнув цели, судя по крикам боли кого-то серьезно ранило, а то и убитые уже имеются, они как известно молчаливые.

– Ну а наши чего молчат? – недовольно заворчал Бардов. – Вычислить не могут?

И тут с третьей линии на позиции противника обрушилась подавляющая минометная серия. Мины так и свистели над головами, а потом часто-часто забухало у китайцев.

– Во-от! То-то же!

– Мне эти наши посиделки чем-то фильмы о Первой Мировой Войне напоминает, – признался Куликов. – Особенно это касается позиционной войны на западном фронте. Там окопы противников вообще в двух-трех сотнях метров друг от друга располагались. Те же артобстрелы, те же мины, только там еще колючка была... Ну и поле боя выглядело прямо как сейчас, кругом трупы.

– Точно, – подхватил Авдеев. – И то одна сторона то другая пыталась взять позиции противника штурмом, ходя под плотным ружейным и пулеметным огнем. Прямо как сейчас китаезы.

– Ну, надеюсь, нас ответным визитом вежливости на китайцев в атаку не погонят, – заметил Белый.

– Да, это было бы глупостью, – кивнул Бардов. – Косоглазых дохренища, им сколько в атаку не ходи все меньше не станет, а вот нас с гулькин нос. Одна наша атака и считай нас нет. А вот колючка нам бы действительно не помешала, правда?

– Точно, – согласился Тимур. – Ее ведь так сразу не преодолеешь. Хороший заслон, а стрелять через нее по противнику самое то. Они ее пытаются порезать, а мы их свинцом угощаем.

– Верно.

– Так в чем проблема Юрик? – усмехнулся Вадим. – Выскажи свое предложение начальству, глядишь, они соответствующий запрос сделают и с очередной партией боеприпасов нам колючки подбросят. Ее поди на складах не меряно, не знают куда деть.

Бардов только посмеялся вместе со всеми. Уже сколько раз он так вот чужие идеи выдавал за свои.

– Так мы ее хотя бы перед второй или третьей линией наставим. Перед первой уже поздно, нас самих пощелкают, пока натягивать будем. О чем только раньше думали... но как известно, хорошая мысля приходит опосля. Бля.

– Может и высказал бы, очередная положительная заметка в личном деле не помешает. Тебя вот и так уже к каким-то наградам представили... да только поздно уже эту идею предлагать. Ни на первую, ни на вторую и даже третью линию.

– Почему?

– Так заминировали уже все подступы. Кто сейчас начнет колючку на минных полях разматывать? А далеко ее ставить особого смысла нет.

– Мн-да, об этом я тоже не подумал.

Снова застучал крупнокалиберный пулемет, уже с позиции первой линии.

– Куда он там бьет? – заинтересовался Юрий и стал осторожно высовываться.

– Тебе так интересно, что решил лишнюю дырочку в башке заиметь? – бросил Куликов. – А за одно и нас демаскировать, чтобы китайские минометчики в наш окоп пару мин положили?

– Ну не настолько... – виновато протянул Бардов и спустился обратно.

– И потом, что на этот счет Белый говорит?

– А что он говорит? – удивился Юрий глянув на Алексея, что сам несколько удивленно глянул на Вадима.

– А он говорит, что не надо привлекать огонь противника – это раздражает людей, которые тебя окружают. А лишний раз высовываясь ты как раз привлекаешь внимание врага, он того и гляди мину нам прямо в окоп залепит.

– Все-все, осознал свою ошибку. Может в картишки сыграем?

– Сейчас? – изумился Авдеев.

– Ну а почему бы и нет?

– Мн-да, это уже верх русского фатализма. Видимо во мне все же недостаточно русской крови для такого отношения к жизни, чтобы под огнем играть в карты на сигаретки.

Бардов только хмыкнул. На войне его махровый национализм чуть притупился, но только чуть-чуть.

***

– О смотрите! Кажись опять китайцам сейчас по самые помидоры врежут! – воскликнул Авдеев указав на тонкие ниточки в небе, что оставляли после себя ракеты.

– Это не РСЗО, – возразил Белый.

– Почему?

– Слишком высоко... Да и залп покучнее будет. А тут всего несколько штук летит.

– Тогда что?

– ПВО...

Ракеты уходили вдаль и вскоре у самого горизонта на пределе видимости начали вспыхивать первые оранжево-черные шары взрывов.

– Самолеты мочат, – прокомментировал очевидное Бардов.

– Что-то мне хреново стало камрады, – сказал Куликов и после пары мгновений раздумья стал распаковывать подсумок химзащиты.

– Ты чего делаешь? – удивился Авдеев.

– Химзащиту одеваю.

Вадим действительно стал облачаться в балахон химзащиты.

– Это мы сами видим. Зачем?!

– На всякий пожарный... Раз китайцы не смогли нас выбить чистым методом, а выбить им нас нужно кровь из носу, то почему бы не воспользоваться грязным методом и не подбросить каких-нибудь ядов типа зарин-зоман? Возможно мои действия недостойная настоящего десантника перестраховка, но лучше перебдеть и потом посмеяться надо мной в три горла, чем недобдеть и смеяться тогда уже будет нечем, потому как горло раздует словно...

– Думаешь пойдут на применение? – с сомнением произнес Белый.

– Не вижу ни одного довода "против". Война. А международные конвенции и прочая мура для китайцев и раньше были пустым звуком. Так чего им жеманиться сейчас?

Вадим полностью облачился, загерметизировался, осталось только противогаз натянуть и все, он готов биться хоть аду.

Приятели долго смотрели на него, потом еще раз на восток в небеса где продолжали рваться взрывы, причем с каждой минутой все ближе и в какой-то момент как по команде распаковали свои подсумки с комплектами химзащиты и тоже стали одеваться, стараясь не смотреть друг другу в глаза.