Текст книги "Уклонист"

Автор книги: Георгий Лопатин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 19 страниц)

– Возможно вы правы... товарищ старший сержант, – нервно сглотнув, ответил Белый.

– Я всегда прав. Запомните это.

Почистив автомат, Тимур Авдеев с усмешкой спросил:

– Хотите знать один из военных законов Мерфи?

– Ну? – кивнул Бардов.

– Помни, твое оружие в нужный момент откажет. А если не подведет автомат, то закончатся патроны.

Белый хмыкнул и спросил:

– А что еще из этого свода законов есть?

– Гранаты с четырехсекундной задержкой обязательно взорвутся через три секунды.

– А еще?!

– Именно провокация со стороны противника, которую вы проигнорируете, окажется основной атакой... И самый жизненный закон: элементы вооружения и боеприпасов, которые используются вместе, никогда не могут быть доставлены в одно время.

Стрельбы не оставили в душе Вадима каких-то возвышенных чувств. Не мальчик уже в конце-концов. Сержант выдал каждому по тридцать патронов, их зарядили в рожок и примкнули к автомату. После чего все проследовали на рубеж и залегли перед ростовыми мишенями с профилями и круговой сеткой.

По команде "пли" все открыли огонь одиночными как и было приказано. Автомат чувствительно бил в плечо, в ухе от грохота звенело... Не будь на нем мешавшего бронежилета и не устань он так за день, результативность может была бы лучше. По крайней мере во время срочной он стрелял вполне на уровне, а так получил лишь "удовлетворительно". Ну и ладно. Хотя старший сержант всех ругал за подобный результат, называя его отсутствием результата, и обзывал всех криворукими и косоглазыми обезьянами.

"А с другой стороны на войне мне никто не даст идеальных условий, – подумал Вадим. – Припечет, будешь стрелять стоя на голове... Впрочем о чем это я? Ни на какую войну я не поеду!"

Под конец Авдеев невесело пошутил:

– Если ты попадаешь во все, кроме противника, значит, все в порядке...

ЧАСТЬ II

ВОЙНА

Глава 6

Еще один день... прошел еще один день в армии, а сколько их пройдет еще?! Вадиму даже считать не хотелось. Невольно в голову лезли мысли о дезертирстве. Решиться на самоход легко, особенно после многодневных истязаний, гораздо сложнее претворить задуманное в жизнь. Нынешние войсковые части не те что были еще пятьдесят лет назад, когда солдат мог перемахнуть через стену в каком-нибудь темном месте и был таков. Ищи его свищи...

Нет, сейчас всюду расставлены датчики, включена сигнализация, словно в какой-то тюрьме.... так что часовые это скорее дань традиции чем реальная охрана объекта или что еще вероятнее – дополнительный курс обучения, рассчитанный на то, что бойцам придется реально охранять подходы к лагерю в "поле", или упаси бог в боевой обстановке.

День проходил за днем, прошел уже месяц, а он все никак не мог найти ни единой лазейки. И даже ночью стоя на посту у склада как сейчас.

"Хоть бери и подкоп рой, – усмехнулся Вадим своим мыслям, поправляя на портупее съехавшую в сторону саперную лопатку. – Тем более что у меня стараниями доброго сержанта в этом отличный навык, выкапываю окоп быстрее всех..."

Хотя если постараться, то можно свалить и сейчас с поста. Но хорошенько подумав Вадим решил этого не делать, всегда есть опасность попасться. А покинуть пост, даже без оружия, оставив его на территории, это серьезное воинское преступление и если поймают, то мало не покажется. Увольнением не отделаться, дадут три года дисциплинарного батальона. Это в лучшем случае. А могут и вовсе в тюрьму отправить.

"Так и быть, – подумал Куликов, – помучаюсь еще немного. Скоро кончится это долбанный курс молодого бойца и нам наконец дадут увольнительную. Вот тогда и свалю..."

Утром после ночного дежурства никому отоспаться не дали, через час всех подняли по тревоге.

– Ну че за дела? – сопротивлялся Вадим необходимости подниматься.

– Живее Димон! – сорвал с него одеяло Белый. – Полковник всех строит! Приказано явиться всем на общее построение!

– Ну и пусть строит, мне то что? У меня законное право на отдых. Так что пошел этот полковник в одно темное место...

– Вставай!

– Да что случилось-то?

Куликов никак не желал принимать участие в общей суматохе сборов.

– Вот он все и расскажет. ЧП какое-то...

– Куликов! Живо на выход! – проорал старший сержант Коржаков, заглянув в казарму, и это подняло Вадима лучше всяких приказов, тревог и уговоров товарищей.

Дело явно стряслось серьезнее некуда, потому как на плацу выстроилась вся бригада. На трибуне стоял полковник Гороховский с небольшой свитой из двух майоров и одного подполковника-особиста. Перед полковником поставили микрофон подключив его к двум огромным динамикам по краям трибуны.

Все напряженно ждали года полковник начнет речь и он, немного прокашлявшись в кулак, заговорил несколько взволнованным голосом, что само по себе удивительно:

– Здравствуйте товарищи солдаты... С сегодняшнего дня по всем воинским частям объявлена готовность номер два. Как только что стало известно положение на дальнем востоке значительно ухудшилось, а именно... проживающие на территории Амурской области, Приморского и Хабаровского краев граждане китайского происхождения захватили все органы местного самоуправления и прочие стратегические объекты после чего объявили о создании на данных территориях Джугджурской Народной Республики.

В рядах солдат послышался крепкий мат.

– Что ж, этого следовало ожидать, – хмыкнул Юрий Бардов. – Вот увидите, пройдет еще немного времени...

– Заткнись, без тебя тошно, – оборвал нацика Тимур Авдеев, желая дослушать речь полковника до конца, ничего не пропустив.

Командир бригады говорил что-то еще, но Вадим его не слушал. Он чувствовал, как все прочнее вязнет в армии, ведь после такого обострения внутренней обстановки и повышения степени боевой готовности всем увольнительным конец, а значит и его планам бежать.

Оставалось только надеяться что все утрясется и вернется в свою колею. Впрочем, он прекрасно понимал что надежды на подобный исход дела крайне призрачны. А это значит что что-то определенно случится. Власть подобный трюк со стороны китайцев без внимания не оставит.

***

Но даже такие обстоятельства не могли окончательно сломить распорядок дня, и вскоре новобранцами проходящий курс молодого бойца вновь занялся старший сержант Коржаков. Впрочем, никаких выдающихся результатов от подопечных он за этот день не добился, да и особо он никого не гонял, понимая, что люди несколько шокированы и им нужно "отойти".

Кое-как отзанимавшись, солдаты прилипли к телевизору установленному в казарме. Как раз начался девятичасовой выпуск новостей.

– Здравствуйте уважаемые телезрители... – произнесла всем знакомая телеведущая. Даже она несмотря на весь свой профессионализм не могла скрыть своего волнения. – Сегодняшний выпуск новостей будет полностью посвящен событиям на дальнем востоке. Как уже сообщалось ранее: в трех регионах нашей страны прошедшей ночью произошел вооруженный захват власти выходцами из Китая и объявлено о создании так называемой Джугджурской Народной Республики... Президент Российской Федерации Владимир Орлов объявил на всей территории России чрезвычайное положение. Вот его обращение к народу...

– Граждане, – сказал президент с телеэкрана, – прошу вас сохранять спокойствие и выдержку. Проявите благоразумие... В настоящий момент делается все чтобы разрешить возникший инцидент. Повторяю, сохраняйте спокойствие и выдержку... Прошу вас соблюдать законность и порядок. Не поддавайтесь на провокации, способные усугубить положение...

– Да чего хранить-то! – вскрикнул Бардов. – Мочить китаёз надо! Выходить и мочить всех подряд, ублюдков поганых!

– Вот от этого он нас и предостерегает, – хмыкнул Авдеев. – Потому как неизвестно кто кого замочит если начнется реальная свалка...

– Да мы их...

– Да помолчи ты! – встрепенулся уже Белый. – Дай послушать!

Юрий под перекрестными озлобленными взглядами сослуживцев благоразумно затих. Но президент уже исчез с экрана телевизора. Его речь как видно на этот раз не отличалась большой продолжительностью.

– Уже к обеду по настоянию российского представителя состоялось экстренное заседание Совбеза ООН, – продолжила ведущая. – Членами Совета Безопасности в том числе и китайским представителем было выражено глубокое сожаление случившимся и высказано требование прекратить беззаконие и вернуть захваченные органы управления с последующими переговорами за круглым столом...

– Какой-то странный китаец, – вдруг сказал Качуг Могоча, бурят по национальности.

– О чем ты? Китаец как китаец, – пожал плечами Белый.

– Да я не о выступающим представителе, а о том что сидит за его спиной, его секретаре.

– Не вижу разницы...

– Это для вас все узкоглазые на одно лицо... – усмехнулся бурят. – А этот... это все равно что сказать что я – чукча.

Раздались тихие смешки. Никто большой разницы между бурятом и чукчей не видел.

– О чем ты? Что с ним не так? – спросил Тимур Авдеев.

– Он какой-то не такой... слишком темная кожа...

На эти слова никто не обратил внимания, все продолжали смотреть новости.

– ...Одновременно с этим представитель США предложил ввести в зону конфликта миротворческие силы ООН...

Взвод дружно хмыкнул. Как же, держи карман шире! Допустить куда либо американцев или их европейских приспешников это все равно что серпом по одному месту... Куда только ни придут миротворческие силы становится только еще хуже, а главное это ничего не решает.

С введением миротворцев конфликт только заморозится на долгие годы, даже десятилетия и с каждым годом вероятность его решения неуклонно падает. В конце концов все решится по принципу "де-факто": если китайцы контролируют эту территорию и их большинство, значит они имеют право на самоопределение. Знаем, проходили... Нет, здесь нужно действовать быстро и жестко.

– ...Представитель России заявил категорический отказ подобного предложения. Члены Совбеза ООН еще раз осудили захват органов власти и призвали захватчиков прекратить беззаконие.

– Ага, так они и послушались...

– Сегодняшний гость нашей программы политический обозреватель, директор центра политической истории "Политикъ" Лившиц Лихман. Здравствуйте.

– Здравствуйте... – нервно кивнул обозреватель с бегающими глазками.

– Ваш комментарий по поводу произошедшего. Чего нам ожидать в скором будущем? Как на ваш взгляд будут развиваться дальнейшие события на дальнем востоке?

– Я хотел бы сказать, что это уже не первый случай попытки вооруженного регионального захвата власти в истории России с попыткой ее последующего отделения и объявления независимости. В конце двадцатого века в момент сильнейшего политического ослабления России после развала СССР, на северном Кавказе уже происходили похожие события...

– Но тогда там, если мне не изменяет память, подняло мятеж местное население, – блеснула своим знанием новейшей истории ведущая. – А сегодня происходит по сути отторжение части территории России выходцами из соседнего государства, этническими китайцами.

– Вы правы... и это обстоятельство переносит нас к началу двадцать первого века, когда албанская часть населения сербского края Косово провозгласила независимость от Сербии, что спровоцировало целый парад независимостей по всему миру и как следствие вооруженных конфликтов...

– Вы считаете, что ДНР уже состоявшийся факт и ничего изменить нельзя?

– Нет, что вы!.. Все зависит от того как быстро, четко и жестко будет действовать Москва. Если отреагировать достаточно быстро, то все еще можно вернуть на круги своя. Но вот каким жертвами это дастся, вот в чем вопрос... Если сепаратисты не отступятся, и будут сопротивляться установлению Конституционной власти то жертвы могут быть значительными... особенно если учесть количество... э-э... сочувствующих сепаратистам.

– Некоторые аналитики считают, что за сепаратистами, несмотря на официальные заверения в непричастности полномочного представителя КНР в ООН и самого Первого секретаря Хайнь Пхи Лонга стоит Китай. Вы разделяете подобную точку зрения своих некоторых коллег?

– Э-э... – поерзал на стуле Лившиц Лихман, – я не стал бы утверждать так категорично...

– Продажная еврейская тварь! – тут же вскричал Юрий Бардов, вскочив со своего места. – Ну что я вам говорил! Китайцы всех купили! Тут даже тупому станет ясно, что без китайской поддержки не обошлось! Даже более того, это целенаправленная политика Китая!

– Да тихо ты! – ополчились на нацика со всех сторон. – Сядь!

– ...Вполне возможно что это действительно только действия лишь кучки экстремистов...

– Как вы считаете, каковы должны быть действия Кремля? Особенно в том обозначенном вами аспекте, что жесткие действия могут привести к большому количеству жертв как среди гражданского населения, так и со стороны военных.

– Э-э... этот вопрос не так-то просто ответить... – снова стушевался аналитик. – Я думаю для начала нужно провести переговоры...

– У-у-у! – загудели зрители в один голос, кто-то заматерился.

Переговоры – стратегия слабака. Это верный способ потерять все, а не только кусок в который уже впились бульдожьей хваткой. Как говорится, дай только палец...

– И о чем же вести переговоры? – удивилась ведущая? – На какую тему разговаривать с сепаратистами? Ведь любые переговоры должны вести к взаимным уступкам если все хотят решить проблему. Чем же в этих условиях может поступиться Россия?

Аналитик что-то неразборчиво замямлил, явно не зная что ответить на такой непростой вопрос.

Вадим прислушался к себе, а что собственно чувствует он в связи с тем что изрядный кусок территории России может быть от нее отторгнут и с удивлением обнаружил что ничего. Ему было все равно.

"Почему? – удивленно спрашивал он у себя. – Почему мне все равно? Только лишь потому, что я детдомовец, у меня ничего нет и понятие "Родина" для меня почти пустой звук? Хотя почему так? Ведь как ни смотри именно государство кормило, обувало и обучало тебя..."

Но Куликов не чувствовал благодарности к государству. Потому что оно делало это не из люби, а по обязанности. Сразу чувствовалось, что дети для государства – обуза и потому финансировались едва-едва, да и то немногое разворовывалось. А разве можно любить Родину, для которой ты обуза?

"Или потому что эта территория где-то на задворках сознания уже давно не ассоциируется как часть России раз там почти нет русских?" – продолжал размышлять Куликов.

Это соображение его действительно изумило. Еще больше его ошарашило внутреннее признание, что ему вообще наплевать на территорию вплоть до Уральского хребта – истинно русской земли. На ум пришла аналогия что вся эта территория от Урала до Сахалина – груз, который невозможно удержать, или кусок пирога откушенный сверх того что можно прожевать, так стоит ли надрывать пупок? Так ведь и поперхнуться можно с фатальным исходом...

"Ну и пусть эту пустошь, что мы не в силах освоить занимают китайцы, все равно нам недолго уже осталось. Рано или поздно нам все равно придется уйти. Не сейчас так через пятьдесят лет точно", – подумал Вадим и только при таком откровенном признании почувствовал, что где-то внутри что-то неприятно шевельнулось, но не более того.

"Плевать... это не моя проблема, – подумал он. – Это проблема политиков и олигархов".

***

– Подъем! – прозвучала уже привычная команда старшего сержанта.

Солдаты, уже хорошо познавшие его крутой нрав, еще не разлепив глаза соскакивали с коек и начинали суматошно одеваться.

Лишь продрав глаза и посмотрев в окно Вадим утвердился в собственном ощущении что подняли их гораздо раньше привычного. Там на улице нет и намека на близкий рассвет. Часы подтвердили это уже с документальной точностью, циферблат показывал три двадцать утра.

Куликов еще не успел проклянуть ночные занятия, ненавидимые всеми без исключения сильнее всего прочего вместе взятого, как Коржаков прокричал:

– Поздравляю вас псы войны, мы едем на войну!

Шорох в казарме моментально стих. Солдаты не закончив начатое движение замерли как в детской игре "Море волнуется раз..." и недоверчиво уставились на старшего сержанта. Но тот и не думал улыбаться. Впрочем он вообще никогда не улыбался, только плотоядно скалился обещая тем самым большие неприятности своей жертве, так что невозможно было определить, когда он шутит, а когда нет. Но если это действительно шутка, то в крайней степени неприятная.

– Что зенки свои на меня выпучили?! Не рады?! Странно... Чего вы тогда в армию приперлись? Я думал чтобы повоевать! Разве не война – работа солдата, да еще наемников, кем мы по сути своей являемся, ведь вы же все контрактники?! Одеваемся дальше!

– Товарищ старший сержант, это шутка такая, да? – все же осмелился спросить Куликов. – Неужели Китай действительно объявил нам войну? Или мы слетев с резьбы – Китаю?

– Никак нет рядовой, не шутка! И войну Китай пока тоже не объявлял. Как и мы ему. Сейчас вся бригада в полном составе за исключением обслуживающего персонала части грузится в железнодорожный состав и отбывает устанавливать Конституционный порядок в мятежных регионах! Могу сразу развеять чьи-то иллюзии что ситуация рассосется сама собой и стрелять не придется. Еще как придется, вы уж мне поверьте! Повторяю, войну никто не объявлял, официально, но она будет.

"Вот ведь твою душу, вляпался, так вляпался! По самую макушку!" – воскликнул про себя Вадим, а потом содрогнулся.

Война. Что для него значит война? Война все время где-то идет: в Азии, в Африке, еще где-то... Ее показывают по новостям. Долго слово война не находила эмоционального отклика, а потом как-то враз навалилось, когда наконец в полной мере осознал что ему самому придется вскоре отправиться на войну, где стреляют, где могут его убить взаправду, а не как в компьютерной игре, где можно возродиться. В душе это родило смятение отразившееся в организме спазмом в животе и образованием какой-то пустоты.

Вадима охватил страх, до дрожи в коленках. Страх смешанный недоверием, нежеланием верить, но пониманием что все так и есть. Страх, чудовищный, тяжелый как бетонная плита, придавил его.

– Но товарищ старший сержант, мы вроде как не прошли полный курс обучения... – придя в себя, хрипло напомнил Куликов, потому как ехать ему куда-то за тридевять земель устанавливать Конституционный порядок он желанием мягко говоря не горел.

– Ничего рядовой! Опыта наберетесь уже на месте! Как говорил один император, лучший учитель это твой враг! Там вы получите такой опыт, что не приобретете и за десять лет службы.

Шокированный известием взвод, наконец, собрался и построился снаружи казармы.

– Отлично! Мы поступаем в распоряжение первой роты первого батальона. Теперь я ваш полноценный старший сержант! Наш непосредственный командир – лейтенант Дерягин! Наш ротный – капитан Смерко, батальонный командир – майор Крапивин, ну а командира бригады вы уже знаете. Наша задача: прибыть на склад и начать погрузку боеприпасов...

Со стороны парка уже слышались рыки и лязг гусениц БМД-10. Замельтешили лучи их фар выхватывая бегающие фигурки механиков-водителей и другие машины: грузовики, джипы и все прочее что могло понадобиться при этом ездило на колесах такие как полевые кухни и ремонтники. Аврал в общем стоял еще тот.

– Направо! Бегом марш!

Следующие несколько часов до самого рассвета взвод с другими подразделениями спешно грузил ящики с боеприпасами и дополнительным вооружением, палатками и ящиками с сухпаем. По окончании тяжелой работы они маршем проследовали к железнодорожной ветке, где уже полным ходом шла погрузка ранее выдвинувшейся техники на железнодорожные платформы. Как выяснилось чуть позже здесь стояло целых два длиннющих состава. Вся бригада в один состав не помещалась.

Ранее прибывшие подразделения не занятые в погрузке и крепеже техники уже грузились в вагоны набиваясь как килька в банку. В каждое плацкарте вместо четырех человек набивалось до десяти. Лежать можно было только на верхних полках, все остальные сидели друг к другу впритык.

В относительном комфорте путешествовали только старший сержант с лейтенантом расположившихся в закутке вагона где обычно обитают проводники. Не говоря уже о среднем и высшем офицерском составе оккупировавших отдельный так называемый штабной вагон.

Составы тронулись с места только спустя два часа после рассвета.

– Ну наконец-то! – обрадовался Юрий Бардов толчку вагонов и все ускоряющемуся убаюкивающему перестуку колес. – У меня уже аж руки чешутся!

– Так сходи помой! – засмеялся Алексей Белый, поддержанный товарищами.

– Да я не об этом! – насупился нацик и начал толкаться, больно ударяя локтями в грудь особо смешливых, чтобы все заткнулись. – Я о том, что наконец-то мы вломим этим китаёзам по первое число! Остается только надеяться, что на этом мы не остановимся и вытолкаем из России взашей всех остальных желтомазых!

– Интересно, как мы вообще собираемся там наводить так называемый конституционный порядок? – удивился Вадим.

– О чем это ты Димон?

– Там нашего населения с гулькин нос, ты сам говорил что они по сути в гетто живут. Все остальное население нам враждебно...

– Не вижу никаких проблем! Перестреляем всех, кто косо на нас посмотрит косыми глазами...

Тут уже весь плацкарт заржал, стоит только вспомнить как китайцев называют косоглазыми.

– ...Только бы патроны успевали подвозить, да стволы остывать. Но для этого можно двумя автоматами пользоваться, – закончил Бардов. – Пока из одного стреляю, другой остывает.

Вадим не стал продолжать разговор. Он чувствовал что старший сержант Коржаков прав и просто так китайцы не дадутся особенно если учесть что этих сепаратистов и впрямь скорее всего негласно поддерживает Китай.

Похоже не он один мучился этим вопросом. Тимур Авдеев задумчиво спросил:

– Меня другое интересует, чего они на самом деле добиваются? Не могли же мятежники не поминать что Москва ответит самым жестким способом, чтобы другим неповадно было и конфликт не разросся как раковая опухоль. Ну не на международную же поддержку?

– Это точно! – усмехнулся Бардов. – На ООН может надеяться только импотент. А реальным странам оно не указ.

– Тогда надеялись на Китай?

– Это уже реальнее и опаснее. Но вряд ли китайцы захотят развязать ядерную войну, а это случится стоит им только реально пересечь нашу границу.

– Не, вряд ли наши нажмут на кнопку, – усомнился Авдеев.

– Нажмут, – сказал Белый. – У нас просто выбора другого не останется. Их же тьма тьмущая, а нашей живой силой их не остановить.

– Тогда и они по нам вломят.

– Не вломят. Они агрессоры, а мы защищаемся. Если китайцы пустят ядерные ракеты, то остальной мир уже в стороне не останется.

– Останется как миленький. Им в большую войну лезть не резон...

Начались споры начнется или нет Большой Бум если китайцы вторгнутся в Россию, и решатся ли китайцы на прямое вторжение. Но Куликов уже не слушал, а точнее отслеживал нить разговора исключительно в пол уха. Сейчас все его мысли занимало только одно – побег. Война его не прельщала ни под каким соусом.

Вопрос только в том, когда сматываться?

"Явно не сейчас, не днем, когда я у всех на виду и меня тут же хватятся, – размышлял Вадим. – Да и от свидетелей никуда не деться. Ночью? Да, это гораздо реальнее если они не встанут на ночевку и вокруг состава не установят многочисленные караулы-охранения, что в принципе маловероятно, у военных приоритет в движении и ждать они не могут".

"Так и сделаю, – решил он. – Спрыгну как только состав притормозит на каком-нибудь повороте, ноги ломать на полном ходу тоже не хочется".

– И все-таки, полезут китайцы или нет? – уже не надеясь на ответ спросил Бардов.

– Полезут, – неожиданно для самого себя ответил Куликов.

– Думаешь?

– Уверен на девяносто восемь процентов.

– С чего такая уверенность?

– То что иначе им все равно кранты.

– Поясни...

Вся та отрывочная информация что Вадим Куликов когда либо слышал краем уха или вскользь читал о Китае и происходящих там самых разных процессах выстроилась в стройную схему и на ее основании он и ответил:

– Им жизненно необходима эта земля. В Китае обстановка с водоснабжением и продовольствием с каждым годом становится все хуже. В ряде регионов Китая из-за засухи произошел массовый падеж скота, засохли посевы и без урожая остались десятки миллионов крестьян. Я уже не говорю о сотнях миллионов, что недополучили со своих полей по тридцать, пятьдесят, а то и семьдесят процентов от ожидаемого. Понимаете насколько сложная сложилась обстановка там?

– Да... Это массовый голод который не смягчить никакой международной гуманитарной помощью, учитывая количество населения поднебесной, – хмуро кивнул Авдеев.

– Хоть бы они там все передохли, – в свою очередь Буркнул Бардов.

– Более того, – продолжил Вадим, – согласно прогнозу, каждые десять секунд от голода и недостатка воды или ее плохого качества в Китае умирает минимум один человек. Минимум. Каждые десять секунд. Согласно прогнозам в ближайший год эта цифра достигнет одного человека в секунду. В секунду! Представьте только один человек в секунду. Вы уже подсчитали количество жертв?

– Дохренища! – радостно воскликнул Бардов.

– Сейчас в год погибает от пятидесяти до ста тысяч человек, но скоро эта цифра достигнет пяти миллионов.

– Мало... – снова встрял нацик.

– Ну да, вроде бы и немного по сравнению с двумя миллиардами, но все имеет тенденцию к развитию и пять миллионов может запросто добраться до пятидесяти, а там и до... совсем уж диких величин. Так что им действительно необходимо что-то делать и срочно. Вот они и придумали напасть на Россию. Это их вынужденный шаг. Или они умрут там от голода и жажды, либо на войне. Но в последнем случае у них все же есть хоть какой-то шанс выжить, даже если мы начнем применять ядерные заряды. Особенно если учесть их образ мышления, который несложно воспроизвести.

– В смысле? – не понял Белый.

– Ну представь, ты мучаешься жаждой и голодом в перенаселенной стране, а буквально рядом на севере, только руку протяни полно пустой земли и море пресной воды, которую нам некуда девать. Ну и что они думают после такого сравнения? Эти русские что собака... сидит на сене, но ни себе, ни другим. Конечно же они считают что подобное положение вещей несправедливым. И они с радостью захотят эту справедливость установить.

– Верно.

– Так что вторжение обязательно состоится... – вздохнув, закончил Куликов.

***

Куликов сам не заметил как уснул под мерный стук колес и легкое убаюкивающее раскачивание вагона. Все-таки всю ночь грузили ящики, потом днем было не до сна. Проснулся только оттого, что поезд проходил по мосту, из-за чего изменилась тональность шума, да кто-то из соседей заворочался во сне.

Вадим подсветил циферблат. Часы показывали двадцать минут второго ночи.

"Самое идеальное время для побега, – решил он. – Сейчас у всех самый крепкий сон".

Осторожно высвободившись чтобы не разбудить соседей, Вадим двинулся к тамбуру. Спали впрочем не все, но на него никто не обращал внимание. Мало ли куда солдат пошел, может в туалет, в самом начале пути так вообще сплошной муравьиный поток был. То что он вышел в тамбур тоже никого не встревожило, там обычно курили. Курить непосредственно в вагоне строжайше запрещено.

Куликов не показал своего разочарования, но в тамбуре и впрямь неспешно курило два бойца, о чем-то между собой переговариваясь. Обнадеживало только лишь что сигаретки у них подходили к концу, вот-вот фильтры плавиться начнут. Вадим чтобы не выделяться закурил свою.

Вообще-то он не относился к числу людей страдающих данной пагубной привычкой, что крайне удивительно. Ведь если дети из благополучных семей дымили как паровозы, то детдомовскому сам бог или дьявол велел. Но нет, он не курил что удивляло его воспитателей. Да что там воспитатели, это удивляло даже его самого!

Но не имея вредных привычек, тем не менее в таких вот экстренных случаях вполне мог затянуться и не казаться белой вороной на фоне окружающих. Он лишь страстно желал, чтобы не подвалил кто-нибудь еще, иначе придется делать еще одну попытку и не факт что она окажется удачной.

Но нет, время для побега действительно оказалось удачнее некуда, все устали до предела и спали мертвым сном. Как только эта парочка раздавив бычки, выбралась из тамбура бросил свою сигарету и Вадим. Быстро посмотрев в окошко в коридор вагона и убедившись что ни бог ни черти никого больше в тамбур не несут подышать никотином, попытался открыть дверь.

Это ему удалось без проблем. В тамбур ворвался плотный поток холодного ночного ноябрьского воздуха. Вот она свобода! Но вод беда, поезд несся по прямой, с хорошей скоростью в пределах восьмидесяти километров в час и как оказалось притормаживать не собирался потому как ни единого повода для этого нет, ни поворотов, ни подъемов...

Можно конечно попытаться прыгнуть на полном ходу, но это и в дневное время весьма опасный поступок, что уж говорить о ночном прыжке! Вдруг там камни острые, коряги, но даже это все фигня по сравнению с железными прутьями, на которые можно насадиться точно на шампур. Тусклый свет из окон вагонов то и дело выхватывал какие-то контуры, что невозможно определить и разглядеть на такой скорости движения, подтверждая самые худшие опасения.

Но надо на что-то решаться, тут либо пан, либо пропал. Время идет и в каждую секунду может кто-то войти покурить. Вон пролетела какая-то деревушка, это хорошо, значит близко дорога и проблем с колесами не возникнет.

И о счастье, состав начал замедляться! Вот скорость упала до приемлемой и только Вадим собрался сделать шаг...

"Накаркал", – с разочарованием вздохнул Куликов, услышав звук открывающейся двери.

– Далеко собрался, воин? – послышался голос не кого-нибудь, а старшего сержанта Коржакова. – Дезертировать решил?

– Никак нет, товарищ старший сержант, – медленно обернулся Вадим и закрыл дверь, понимая что попытка не удалась.

– Тогда почему дверь открыта и ты туда почти вывалился?

– Э-э... видите ли товарищ старший сержант, – сыграл смущение Вадим, – я конечно понимаю что это запрещено, но я очень хотел в туалет, а кабинка была занята... Не стерпел... вот и... ну вы сами понимаете...

– Вот как? На полном ходу решил поссать в открытую дверь?

– Так точно.

Старший сержант буквально просвечивал Куликова взглядом точно рентгеновский аппарат. Но Вадима подобным взглядом не взять. В детдоме ему пришлось научиться хорошо скрывать свои эмоции и выглядеть уверенным в себе в любых самых проигрышных ситуациях, потому как слабаков нигде не любят, особенно в детской и еще больше в юношеской среде. Слабаков бьют и всячески третируют просто, потому что они слабаки. Это закон джунглей.

Выдержал он и взгляд Коржакова, разве что без улыбки, за это можно и схлопотать...

– Я знаю что ты врешь рядовой Куликов, – с расстановкой произнес Коржаков не расколов жертву взглядом. – Ты хотел свалить, дезертировать. Что очко взыграло?