Текст книги "Хроники Диких Земель"

Автор книги: Георгий Соловьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 14 страниц)

Остров Скала Черный Полумесяц.

…Баца-Бол довольно улыбался.

– Рангар, к нам каждый день прибывают гости! И все стремятся нам услужить!

– Не слишком этому радуйся, а лучше приглядывай за ними в оба! – мрачно заметил шарган.

– А помните, как четыре дня назад прибыли ануги со своими танцовщицами? Ух, ну и пляски были!

– Повеселились – поздравляю!

– А два дня тому назад прибыли старшины семи рыбацких общин с побережья. Они тогда привезли рыбу, а взамен попросили избавить их от чрезмерных приставаний сборщиков налогов из ближайших царств. Ребята поразмялись немного, а мытари остались живы – и все довольны!

– Ну-ну, а кто был вчера?!

– А вот это интересно! Вчера прибыли послы купеческих гильдий нескольких государств Юга и даже Севера. Их торговые маршруты лежат мимо нас. Они просят прикрыть их корабли от нападений других пиратов, раз у нас имеется такая сила, как наш корабль. Кроме этого, они привезли задаток – для обеспечения проводки своих судов они хотят, чтобы мы построили или купили еще два судна.

– Считаешь, их задатка хватит на две тяжелые фейлюки?

– Нет, конечно, но деньги с их стороны будут поступать время от времени. Мы сможем купить два корабля, а вооружим их самостоятельно, благо есть чем – дела в каньоне идут хорошо, слава богам!

– А команда?

– Волонтеры приходят почти ежедневно! Сегодня, например, прибыла лодка со стороны Месдара, а на ней – бывшие рабы, которых мы – то есть Вы, конечно! – освободили. А когда Вы отлучались на берег, сюда явились двое богачей – купец Фан-Дук из юго-восточного княжества Чайана и дворянин с севера-запада, пэр Мезан, барон Люмпинский.

– А этим чего занадобилось?

– Купец приехал вызнать, не надо ли нам чего из его товаров – он хочет заключить торговый договор. Дворянин, как я понял, просто вынюхивает, что да как, не говорит ничего толком, по крайней мере – мне и ребятам.

– Ладно, давай их сюда! Сейчас поговорим с ними вместе!

В сопровождении четырех пиратов в комнату вошли два чужестранца.

– Кто вы такие и зачем пожаловали на наш остров? Отвечайте правдиво и ясно!

Первым гортанно заговорил северянин.

– Я приехать сюда, чтопы заключать с вами догофор о ненападении! Наши торгофые дела с державами юга очень вашные для нас. Мы хотеть платить вам деньги, чтопы вы не нападать наши торгофцы всегда. Надеюсь, Вы понимать, что мой государ не будет смотреть скфось пальцы, если нашей торгофле наносить ущерб. Мы иметь союсники, их есть много и наша обшая сила есть велика! Но мы не хотеть воевать, мы предлагать догофор!

– А что хочет наш гость с востока? – спросил рангар, обращаясь к Фан-Дуку.

– Моя – Фан-Дук, моя – купеца! Моя торговать юг много, много город! Моя торговать осень тонкий ткани, моя торговать изясьный посуда, осень тонкий работа! Моя продавать серебро и весси из серебро, осень тонкий работа и осень красивый! Моя торговать другой мало-мало роскос – золото весси, ценная камень весси. А главный… – Фан-Дук хитро сощурил глаза -… моя хотеть торговать весьде один трафа! Называеся на моя родина ю-боу. Если господина курить этот трафа мала, господина быть весёлый, если курить есё трафа – быть есё веселее! Но господина не надо курить осень много – дуса господина от больсой радость вылетать совсем и лететь небо!

– Значит, ты открыто торгуешь побрякушками из золота-серебра, а потом, из-под полы, толкаешь эту свою дурь кому не попадя?! Нет, если хочешь торговать спокойно, вози лишь золотишко да сундучишки с разными цацками, а найду на твоем корабле эту дрянь, не взыщи – капитана – на рею, корабль на дно! А так – можешь делать, что хочешь!

– Да, как скажет господина, так Фан-Дук и сделать! Никакая ду… ду… кхе… никакая трафа, никакая трафа!

Оба гостя, в итоге получив согласие, откланялись и вышли прочь из комнаты.

– Мда, Баца-Бол, я называюсь рангаром, а теперь все больше становлюсь похожим на кого-нибудь из этих береговых кровопийц, облеченных наследственной или приобретенной властью! Мне это не нравиться! – задумчиво произнес шарган.

– Как это всё может не нравиться, рангар?! Мы ни разу не ударили мечом и не выстрелили, а у нас в руках богатства больше, чем мы смогли скопить за все предыдущие годы!

– Что ж, но учти – не я начал этот разговор! Так вот, недавно я нашел в тех самых книгах, что мы забрали в Месдаре, кое-какие сведения. Лучше всего будет мне немедленно отправиться в путь!

– Как, рангар нас покидает?! Нет, нам не будет удачи!!

– У вас есть корабль и будут еще! Если не хотите превратиться в кучку простых потрошителей, не забывайте выкупать людей из рабства и делать подношения жителям побережья. Если сложиться так, что вновь надо будет воевать, а вам это делать расхочется – наймите кого-нибудь! Богатства в казне будет все еще очень много, даже когда я возьму свою долю – золото и серебро понадобятся в моей долгой дороге!

– Рангар, мы ведь стали, как одна семья! Может, мне пойти с тобой? А кого-нибудь еще возьмем с собой, а?

– Нет и нет! Я отправляюсь в одиночку – пора мне стать рангаром полностью и всерьёз!

– Куда же ты направляешься, позволь узнать? Что мне хотя бы сказать команде?

– Скажешь, что они могут избрать себе нового предводителя – мне некогда будет заниматься делами на острове! Кроме того, я не знаю, вернусь ли я живым из этого путешествия!

Баца-Бол растерянно таращился на своего капитана, который в это время снял со стены свой любимый боевой топор и пару самых легких огнестрелов…

Город Халок на границе Великих Пустынь Хараса и степей Иут-Дана. «Записи путешествий» Милиика.

…Я и те четверо слуг, что согласились следовать за мной после событий в древней пещере, прибыли в Халок – пограничную крепость, имеющую внутри небольшое поселение, где обычно останавливаются торговцы, следующие с юга на север или обратно. Здесь пришлось обосноваться на постоялом дворе, грязноватом, со скрипящими дверями и ставнями. Другого выбора у нас не было – накануне лучшие гостиницы и частные дома, сдаваемые проезжим, были все заняты гостями с разных концов земли. Все эти купцы и искатели приключений направлялись на северо-восток, к гаваням Ову – там, на берегу Тисса, можно было купить или взять напрокат небольшие речные суда для перевозки грузов или пассажиров. Переход до причалов занимал где-то полдня, но все же никто не решался отправляться туда в одиночку – люди боялись нападений разбойников, которые легко могли затаиться за глинистыми холмами, между которыми и петляла дорога. Мы тоже решили дождаться всеобщего отправления – я подумал, что было бы любопытно побывать в городах срединных земель, а если повезет – то и Севера.

Когда, наконец, все прибыли, у причалов поджидали небольшие юркие лодки. На середине же небольшого залива стояли длинные тридцатишестивёсельные оганри – мелкосидящие речные гребные корабли. На одном из них за четыре-пять дней, идя против течения, удалось добраться до Высоких порогов. В этом месте, возле обрыва, Тисс наполнял собой озеро. Через эти пороги можно было идти только вниз по бурному течению – это путь плотогонов. Пороги – широкие каменные ступени – шли до самого края обрыва. Вода реки здесь сбрасывала вниз сплавляемый плотогонами лес.

Выше порогов река текла меж скалистых берегов, по дну Ущелья Грохота. Вдоль её восточного берега шла торговая дорога, начало которой находилось в городе Каллиене. Город располагался на правом берегу озера. Каллиен был городом-портом, перевалочным лагерем для доставки товаров дальше на север, северо-восток и северо-запад. Скалы, образующие обрыв, с которого спускался Тисс, близ Каллиена назывались Плачущими, потому что тут из-под отдельных глыб в озеро сбегали струи ручьев. Такое течение воды, по всей видимости, обусловлено тем, что твердая порода преграждала путь не только реке, но и подземным водам.

В самом Каллиене несколько удобных гостиниц, в одной из которых мы и остановились на пару дней для пополнения запасов. Недалеко находилась переправа, служившая продолжением дороги от города на северо-запад.

В городе не было централизованного управления в обычном смысле. Всем распоряжался Совет Торговой гильдии, который обеспечивал порядок в жилых кварталах, вольготное пребывание гостей и сбор податей в городскую казну. Вообще, весь Каллиен был своего рода большим постоялым двором, живя за счет приезжих и всячески стараясь им угождать.

Отдохнув и взяв с собой всё необходимое, мы на третий день отправились по северной дороге. Вместе с нами решил идти молодой купец, рассказывавший, что его отец осел здесь, вынужденный бежать от тягостей и лишений военной поры откуда-то из Западных предгорий. Молодой человек получил в наследство неплохое состояние и вложил его с прибылью в торговые сделки между купцами Севера и Юга. Он показал свой "медальон", висевший у него на шее – половинку старинной лэндрийской королевской монеты на тесемке. Он говорил, что это – память о его отце, человеке незаурядном, но пострадавшем абсолютно ни за что…

…Позади нас уже осталась граница леса и степи – это означало, что наш "караван" вступил в срединные земли, где много лесов, рек, ручьев и болот, а климат еще относительно мягок. Дорога петляла между холмов, покрытых редколесьем. С вершины одного из них удалось рассмотреть, что в нескольких пеших милях впереди густой сосновый лес стоит стеной с запада на восток. Холмы еще продолжались дальше вглубь этих зарослей, но, должно быть, не долго.

Когда мы оказались под темно-зеленым пологом, уже вечерело. Нужно было поторопиться, чтобы найти подходящее место для ночной стоянки. Мы проехали между двух крутых возвышенностей и оказались на У-образной развилке двух торных троп. Найкл, сын Сэлдерика, – так звали нашего попутчика, – выехал чуть вперед и рассматривал дорогу, идущую налево. Вдруг из-за деревьев на неё выехал неизвестный и остановился, перегородив проезд. Он был высок ростом, крепок и широк в плечах. Черные, как смоль, волосы, заплетенные в десятки тонких косичек, ниспадали на его плечи. Его лицо и темя прикрывал стальной шлем-маска с узкими щелями для глаз. На груди незнакомца была простеганная медными заклепками кожаная броня, на ногах – кожаные штаны и сапоги южного покроя с задранными носками. Из-за левого плеча у него торчала рукоятка боевого топора, а справа и слева спереди к седлу были привешены две какие-то штуковины, несомненно, боевого назначения. Скакун чужака тоже был необычен: мощная шея и корпус, широкие большие копыта на длинных, крепких ногах, косматые грива и шерсть на вороных боках.

Чужак заметил нас и стал смотреть в нашу сторону. Нахмат и Мехнат, мои слуги-телохранители, братья-близнецы, решили, что это разбойник, бросающий вызов, обнажили сабли и понеслись в его сторону.

– Прочь, негодяй, с дороги нашего господина! – прокричали оба.

Неизвестный не шелохнулся. Когда оба брата были уже близко от него, чужак выхватил стальной боевой топор из-за спины и издал шарганский боевой рев. Найкл побледнел и закричал братьям:

– Нет, остановитесь, назад, безумцы!

Но было поздно. Нахмат оказался чуть проворнее и подлетел к противнику первым – его сабля сверкнула в воздухе. Шарган уклонился от удара, а в ответ дал Нахмату по голове топором плашмя – несчастный оглушенным упал в придорожные кусты. Тут же, стремительно повернувшись в седле, шарган ударил рукоятью топора Мехната в бок. Удар был таков, что Мехнат прокатился по обочине, кувыркнувшись через голову несколько раз. Найкл завопил:

– Бежим! Спасайся, кто может!

Он и двое оставшихся слуг на своих лошадях рванули по тропе, идущей прямо.

Я решил испытать свою судьбу – шарган, конечно, сильнее меня, но я-то ловчее, и уж как-нибудь его одолею!

Прокричав по-шаргански: "Берегись, вызываю тебя!", я во весь опор полетел на своего противника. Он застыл неподвижно, как придорожный камень. Когда мы сблизились достаточно, я сделал обманное движение, а сам ударил по-другому. На моё удивление, шарган отреагировал очень быстро, – его топор ударил мою саблю сбоку, и ее лезвие сломалось. Воспользовавшись тем, что моя лошадь была гораздо подвижнее шарганского чудища, я развернулся, выхватил кинжал, перепрыгнул на вражеского скакуна и напал на противника сзади. Враг перехватил мою руку с кинжалом, и, в конце концов, мы оба повалились на землю. Борясь, мы оказались в придорожной канаве. Последнее, что я запомнил – тупой удар по затылку при очередном кувырке. Потом я потерял сознание…

… Когда я очнулся, первое, что почувствовал, это была головная боль. Мои запястья, колени и лодыжки были крепко связаны. Чалмы на мне не было, вместо неё голова оказалась обмотана какой-то тряпицей. Тьма уже окутала всё кругом, с неба светили яркие звезды. Я сидел, прислоненный к стволу дерева. Шарган сидел на старом упавшем дереве, боком ко мне, возле небольшого костра, перед куском коры, где лежали куски вяленого мяса. Он, не спеша, отрезал мясо тоненькими полосками и с ножа отправлял их в рот, при этом посматривая через плечо в мою сторону. В этой его манере, во всей его неспешности мне показалось что-то знакомое, давнее, но что именно, я никак не мог вспомнить. Две лошади, моя и шарганская, стояли привязанными к молодым деревьям неподалеку.

– Кто ты, что тебе надо от меня? – спросил я своего победителя по-шаргански.

– А я то же самое хотел узнать у тебя, человек! Значит, ты очнулся? – живо поинтересовался шарган, говоря по-человечески удивительно чисто своим хрипловатым голосом.

– Я – Милиик, путешествую по повелению утана Месдара с научными целями! Ты, наверное, заметил уже, что у меня почти нет с собой денег, а слуг всего четверо!

– Для тебя я – рангар острова Скала Черный Полумесяц! Да, я тебя обыскал, человек. Так какие же научные цели завели тебя так далеко?

– Я занимаюсь землеописанием, пытаюсь показать людям красоту и разнообразие мира, но, как я уже убедился, это, во-первых, небезопасное занятие, а во-вторых, знания не приносят больших доходов!

– Любые путешествия опасны в наше время, чего же ты хотел?! Ладно, я развяжу тебя, пожалуй!

Шарган подошел и разрезал своим ножом мои путы. Продолжая сидеть на земле, я спросил его:

– Зачем же я Вам вообще понадобился? Для выкупа? Ненавидите людей? Или Вы – людоед?!

– Да, ученый, ученый, а такой дурень! Начитались чужого вранья? Рангары людей не едят! Убить – это можно бы, но только к чему?! И что это твои слуги на меня наскочили? Я им не мешал!

– С нашей стороны это было, конечно, глупо, но мы уже потеряли людей в стычке с бандитами! Это не может происходить всегда! Да и негоже сыну йизира бежать от простых головорезов, даже если это очень опасно!

– Ты глуп, человек, или слишком смел! Но мне такие нравятся! Только мой тебе совет: хочешь соблюсти свою высокородную честь – выбирай равного противника! Человеку в одиночку не стоит связываться с шарганом!

Потом он продолжил:

– Можешь верить или нет, но у меня была семья среди людей! Их родные дети были мне братьями! Не слыхал ли ты чего-нибудь такого в своих странствиях?

– Нет, рангар, я ничего такого не знаю! А что с моими людьми? Они мертвы?

– Сейчас вокруг этого места, прячась по кустам, бродят четверо. Они трясутся от страха, но ждут, что будет. Один из них, в одежде побогаче твоей, наверное, уже в десятке миль отсюда! Презренный трус! Он рванул отсюда первым, да так, что подковы чуть не потерял!

– Вообще-то, он мне не слуга, а лишь попутчик!

– В другой раз выбирай себе спутников понадежнее – большинство рангарав сейчас уже бы плясало на ваших костях в знак победы! Лично я против таких зверских ритуалов, тем более что в них нет никакого смысла!

Немного подумав о чем-то, шарган сказал:

– Можешь позвать своих людей сюда! Я собираюсь уезжать. Засады не опасайся, я еду один!

Когда все мои сотоварищи по путешествию подошли ближе, все так же, с опаской, поглядывая на шаргана, я сказал ему:

– Вы – благородный воин, рангар! Приглашаю Вас присоединиться к нашему стану возле этого огня! Честно говоря, если Вы не будете против, я хотел бы предложить Вам присоединиться и к нашему отряду, хотя бы временно. Я мог бы предложить более определенный план передвижения, если бы знал, куда Вы сами направляетесь?!

– Я следовал на север, возможно, в Ольвион или любой другой крупный город. В таких поселениях я ведь могу встретить работорговцев, давно промышляющих этим ремеслом?

– Да, вполне вероятно!

– Ну, так что же, человек с юга, ты решишься идти вместе со мной?

– Да, почему бы и нет!

– И ты не боишься?!

– На таких дорогах, как эта, благоразумно опасаться всего, но не думаю, что чего-либо особенно, по сравнению с другими вещами…

– Какими?

– Ну, мало ли: волки, медведи, лесные чудища!

Рангар крякнул и добавил:

– Ладно, я лягу у ног своего коня! Можете расположиться прямо здесь. Спокойной ночи, кха, господа путешественники!

Когда шарган исчез в темноте, Нахмат и Мехнат зашептали мне:

– Как Вы можете, месаиб?! Он же чуть не убил нас! Как можно доверять ему, шаргану, если он, к тому же, рангар?!

– Вы оба должны были быть более осмотрительны, прежде чем нападать на проезжего! Да, я ему не верю, но лучше уж иметь его на виду, рядом с собой, чем ждать удара из-под тяжка! И потом, если мы войдем к нему в доверие, он послужит нам хорошей защитой на этих заросших тропах. Если он был здесь раньше – послужит нам проводником, а чтобы не попасть в ловушку, надо быть зорче втрое против прежнего. Значит так: будем спать по очереди, один человек останется у костра, другой будет стеречь лошадей. Мехнат, разбудишь меня под утро!

Так мы и сделали. Ночь прошла в тревожном ожидании и, как оказалось, напрасно. Лес кругом был тих и спокоен. Поддерживая небольшое пламя, я в предрассветной полумгле заслышал чьи-то шаги. Через мгновение из-за молодой ели показался шарган. Боевой топор висел у него за спиной, левой рукой он держал свой шлем.

– Нам пора ехать, человек! Поднимай своих слуг, я подожду вас здесь, у огня – сказал он так, что его расслышать мог только я.

Я растолкал спящих. С завтраком было решено повременить до более подходящего времени и места – туманная полупрозрачная пелена пропитала окружающий воздух промозглой, неприятной сыростью. С листьев ближайших берез и сосновых игл срывались холодные капли.

Солнце уже встало, роса обсохла, когда было решено остановиться для подкрепления сил. Я предложил шаргану кое-что из нашей нехитрой снеди, но он вежливо отказался, спросив только:

– Нет ли у тебя, человек, лапки кролика, снятой с вчерашних березовых углей?

Говоря это, как мне показалось, он внимательно следил за тем, как и чем я отзовусь на его слова. Нет, у нас, определенно, не было с собой крольчатины, но эта простая фраза, будто эхо, отозвалась в моей голове. Да, это выражение я где-то и когда-то уже слышал, и, по-моему, в похожей обстановке. Но при каких именно обстоятельствах это было сказано и почему, вспомнив сами эти слова из далекого прошлого, я не представил себе никакой картины, связанной с ними? А еще этот шарган, так странно, как-то по-особому поедавший вяленое мясо у костра? Что это за воспоминания, которые силятся пробиться сквозь пелену в моем сознании? Мда, странно, и очень непонятно!

– Ты о чем задумался, человек?

– Я… а… да так, ничего особенного!

Тряхнув головой, я присел к костру, где в котелке над огнем аппетитно булькало и пахло "походное варево", как сказал Нахмат.

– А скажи-ка, человек, что за красная круглая метка у тебя на правом запястье? Я увидел ее, когда связал тебе руки. Разве сын вельможи был когда-то рабом?

– По правде говоря, она у меня была, сколько себя помню! А откуда это и что означает, мне было лень допытываться. А что?

– Нет, ничего! Ничего, возможно! – шарган посмотрел куда-то вдаль, а какая-то мысль искрой проскочила и угасла в его глазах…

Где-то на северной дороге, на пути к поселениям королевства Зеленгон. «Записи путешествий» Милиика.

…Две тропы, слившись с нашей, как ручьи с рекой, образовали довольно широкий путь. Он вывел нас к колее, говорившей об оживленном движении. Вскоре на обочине попался щит-указатель, где были вырезаны слова о том, что от этого места начинаются владения правителей королевства Зеленгон. Перекладина-стрелка показывала: ближайшее жилое место называется Лалия и до него около двадцати пеших миль.

Ехавший в передовом дозоре Васам неожиданно вернулся и сообщил:

– Месаиб, там, впереди, на левой обочине большое кострище! Оно еще куриться, не все угли угасли до конца. Может, мы поспешим и сможем нагнать тех, кто там останавливался? Дорога-то идет все время прямо, заросли нигде не потревожены, значит, эти люди движутся тоже все время прямо!

– Хорошо, прибавим хода! Но надо быть осторожными!

Густой лес справа и слева от дороги был тих, даже птицы молчали. Это настораживало. Хотя, как знать, может, пичуги испугались скрипа проехавших возов или карет, шумным говором всадников или идущих пешком.

Вот уже и гарь показалась. Вдруг кусты по обе стороны пути зашевелились. На тропе, как из-под земли, выросли две громадные фигуры, напоминающие два валуна. Длинные волосатые ручищи, огромные обросшие животы, кривые ноги с большими ступнями, маленькие, косматые головы с зубами, неровно торчащими из широких полуоткрытых ртов, – так и есть, два людоеда! В руках у них дубины, сделанные, похоже, из цельных стволов, а на бедрах висят грязные звериные шкуры.

– Смотри-ка, Брыгал, завтрак! – пробасил один из них.

– Вечно ты путаешь, Цур-Бан! Не завтрак, братан, а у-у-жин! – проворчал в ответ другой.

– Ладно, Брыг, братан, твоя очередь говорить, а я уж буду бить по головам, хорошо?

– Валяй, братан Цур, только дай я им все объясню, чтоб все было без шума и пыли, не как в прошлый раз!

И тот, которого звали Брыгалом, заревел нам:

– Значит так, людишки, за проезд по дороге надо платить! Мы с братаном хорошо бегаем, да и в этой чаще драпать у вас все равно не выйдет! Так что вот – отдайте-ка нам одного-двух своих, а остальные могут проваливать, пока мы не передумали! Ну, кто из вас пятерых готов платить, ну, отвечайте! Не надо меня злить!

Я и все остальные переглянулись. Мехнат прошептал мне на ухо, наклонившись в седле:

– Шарган пропал! Не иначе, эта засада – его рук дело!

Положение было не из приятных. Нам впятером никак не управиться с этими двумя горами мяса, загородившими проход. Бежать бессмысленно.

– Погоди, о могущественный великан, дай нам решить, кто самый толстый, а то ты не насытишься, а нам надо еще долго ехать. Кто знает, может, впереди еще есть такие же, как вы! – крикнул я людоедам, стараясь потянуть время.

– Ты, мужик, мозгуй быстрее, у меня пупок зудится, как есть хочется! – ответил Цур.

– Эй, шантрапа, босяки еловые, валите-ка вы подобру-поздорову отсюда, да оставьте этих людей в покое, не то хуже будет! – раздался хрипловатый твердый голос из-за волосатых спин.

– Хы, братан, ты гляди, кто это такой наглый выискался?! – удивился Цур.

– Чую шаргана! Эй, ты, лесной мясо, сам убирайся, куда подальше, не лезь, а то мы с братаном и тобой не побрезгуем! – лицо Брыгала налилось кровью, а обе руки вцепились в дубину.

– Хы-хы, щас я ему быстро ребра пересчитаю, братан, а ты покуда лови эту мелочь, на закуску! – развеселился Цур и, постепенно занося свое оружие над головой, двинулся на рангара, спокойно сидевшего на своей лошади. Брыгал двинулся на нас. Мы обнажили клинки.

Драки не последовало. Все закончилось в одно мгновение. Я увидел, как шарган снял с седла те штуки, что похожи на два больших арбалета, взял рожок со своего пояса, что-то подсыпал на свое странное оружие и взял по одной вещи в каждую руку. Людоеды успели сделать лишь по паре шагов, как раздались два оглушительных хлопка. От оружия шаргана поднялись два облачка дыма. Брыг пошатнулся, выронил дубину из своей "лапы", а потом со всего маха грянулся о землю и остался неподвижен. В то же время Цур повернулся на одной ноге и спиной рухнул на ближайшие к дороге молодые деревья. Сломав несколько из них, он замер и больше не шевелился.

Мы стояли как вкопанные, потому что были поражены произошедшим. Шарган, не обращая никакого внимания на наше удивление, убрал свое оружие, и, развернув коня головой по направлению к Лалии, остановился, вопросительно озираясь в нашу сторону. Я решил первым прервать затянувшуюся паузу, от которой всем уже делалось неловко:

– Вы опять удивили меня, рангар! Да, и, конечно, спасибо, что спасли наши жизни!

– Не стоит, человек! Впредь будет лучше, если в дозоре нас будет двое – я и один из твоих людей. Мы едем?!

– Да, да, конечно! В путь, друзья мои!

Вскоре я приблизился к рангару и спросил:

– Что Вы сделали с этими людоедами? Никогда не думал, чтобы шарганы владели боевой магией, да ещё такой силы!

– Нет, человек, это не магия! Эти штуки – их называют огнестрелами – дело рук одного изобретателя. Он твой соплеменник и у него золотые руки!

– Как? Этот человек, он у Вас – в неволе?

– Нет, он свободен и может делать, что хочет! Просто он решил доверять мне. Я ему помог, теперь он помогает мне и моим товарищам!

– Как интересно! Человек и шарганы сотрудничают!

– Ошибаешься! В моей команде нет больше шарганов, только люди! Мы свободны и дарим свободу другим! Нас называют пиратами, но нам чуждо кровопролитие без причины. Мы даже стараемся сохранять жизнь своим врагам, если, конечно, они сами того пожелают!

– Да, но людоедов-то Вы застрелили!

– Эти животные были слишком кровожадны и всё равно не стали бы слушать! Они ведь уже готовы были сожрать всех, включая меня!

Тем временем дорога уже была в том месте, где лес отступил от её обочин несколько дальше. Вскоре путь пошел по старой просеке, справа и слева от тележной колеи лежали очищенные от леса участки земли, где-то засеянные злаками, где-то покрытые разнотравьем для выпаса скота. Походило на то, что уже скоро будет то самое поселение – Лалия.

Я вновь нагнал шаргана.

– Мы приближаемся к деревне или поселку лесорубов! Вам будет лучше скрыть своё лицо под шлемом – не станем пугать местных жителей! Иначе они могут принять нас за разбойников – тогда ни пищи, ни безопасного ночлега нам не видать!

– Согласен с тобой, человек! Но пока еще рано скрываться – до границы жилого места ещё около пешей мили!

– Почему Вы так думаете, рангар?

– На этих участках нечего воровать. Поселение, скорее всего, будет с плотной застройкой и с наблюдательными вышками – в таких местах разумнее всего обустроиться именно так! Но чтобы не рисковать, я уже отсюда поеду позади вас!

Так всё и вышло. Из-за небольшого поворота, на правой стороне дороги, за несколькими высокими соснами показался частокол. Над ним действительно виднелась сторожевая вышка – дерево, в кроне которого устроили площадку, а к стволу были прибиты перекладины-ступени. Мы услыхали удары колокола. Детей, до этого игравших у дороги, как ветром сдуло.

Колея следовала к канаве, игравшей роль рва. Вдоль этой канавы мы и проехали до подъемного деревянного мостика, такого узкого, что один воз с круглым лесом едва мог по нему пройти. В качестве подъёмной решетки в проеме ворот были связанные друг с другом остро отточенные колья. Когда это препятствие поднималось, то могло показаться, что какое-то чудище разевает хищную пасть. Сейчас всё было закрыто наглухо.

– Э-ге-гей! – прокричал я, глядя, не покажется ли из-за частокола чья-нибудь голова. Наконец, кто-то выглянул – бородатое лицо с выражением плохо скрываемого раздражения.

– Кто там орёт? Чего вы нас беспокоите? Если вы, несносные бродяги, сейчас же не уберетесь, вам на головы полетят живые гадюки – будете знать, как тут попрошайничать!

– А они не очень-то гостеприимны! – сказал я своим спутникам чуть слышно, а потом спросил местного жителя уже громко: – Мы – мирные путешественники, хотим получить у вас немного еды и корма для наших лошадей. Если позволят добрые хозяева этой крепости, мы хотели бы остановиться здесь на одну ночь!

Из-за зубьев показалась еще одна голова в "шлеме", сплетенном как корзина из толстых прутьев:

– Откуда нам знать, что за поворотом позади вас не стоит целая банда и не ждет вашего знака, чтобы ворваться сюда?! Нет, открывать ворота мы не хотим!

– Но мы долго добирались до вашего поселения и не сможем продолжать путь! – решил соврать я, чтобы попытаться переубедить собеседника.

– Если так, то поезжайте-ка в-о-он туда! – стражник указал рукой направление. – Там, на Отшибе, живет Суфира, старая ведьма, со своими уродами. Если сразу не обратит вас всех в лягушек или мышей, то остановитесь у нее. Скажете ей, если сможете, что капитан Кашши с ней рассчитается!

Когда мы проследовали в указанную сторону, услыхали за своими спинами гогот стражников.

Переехав через ручей, впадавший в канаву вокруг частокола, мы приблизились к нескольким строениям довольно ветхого вида, бревенчатых, крытых тесом. Рядом, возле раскидистого дерева с бледно-зеленой листвой стояла женщина с седыми волосами до плеч. Ее лицо могло бы выглядеть молодо, если бы не несколько глубоких морщин, придававших ему выражение скорби. Она продолжала мести дорожку, ведущую к ручью, как будто не замечая никого вокруг. Я знаком попросил всех остановиться, а сам подъехал поближе к колдунье.

– Приветствую Вас, достопочтенная Суфира! Позвольте нам, мирным странникам, остановиться у Вас на дворе! Если Вы позволите, то мы непременно заплатим за постой, сколько будет возможно. Если Вам нужна помощь по хозяйству, можете располагать нами, мы готовы помочь Вам всей душой!

Женщина как будто только что заметила моё присутствие, подняла на меня свои странные, мутные глаза и заговорила глухим голосом:

– Эти недоумки опять послали сюда, кого попало! Трусы! Бояться, голодранцы, что у них украдут последнее, что они еще не пропили – их поганый скот, чтоб он весь передох!

– Чем же эти фермеры Вас так обидели, уважаемая?!

– Прекрати называть меня так! Я тебе и даром не нужна, а мне плевать на твое уважение! Любой подонок с большой дороги, которого не пустили за частокол, рано или поздно заявляется сюда! Эти поселенцы думают, что у меня здесь постоялый двор для всяких там приезжих!

– Я слышал от них, что Вы… э… как бы это сказать…

– Говори, как есть, прекрати мямлить!

– Ну, в общем, Вы – ведьма?!

– Хе, опять они наградили меня этим титулом, хоть корону из поганок напяливай! – ухмыльнулась старуха с бледным лицом, а потом заговорила опять мрачным тоном: – Нет, врут они всё, со страху, да от глупости своей врут, всё врут! Я – травница, могу лечить, местные леса исходила вдоль и поперек за всю-то жизнь! Лес, он – добрый, все тебе даст, что пожелаешь, только бери в меру, да не гадь! А они коров своих все норовят после выпаса через ручей гнать, а пастухи-лентяи держат скот на одном месте, пока трава до корня не съедена! Ну, скажи, разве воду с навозом пить можно, или каково смотреть, как луговины сохнут, а земля трескается? Ну, каково это? Да будь я ведьмой в самом деле, всех бы их в поганых червей обратила, или села бы вот на это помело и только меня и видели!