Текст книги "Хроники Диких Земель"

Автор книги: Георгий Соловьев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 14 страниц)

Ольвион. Дорога к воротам Общего Дома монастыря Святой Инрии.

…Туманная дымка только что стала подниматься над землёй. Дождь, а точнее мельчайшая водяная морось, уже прекратился. Группа небогатых паломников, следующих, видимо, из очень отдаленных мест, приблизилась к воротам монастыря и стала ждать, пока кто-нибудь внутри не увидит их через небольшое караульное оконце в одной из створок ворот. Рядом, под деревьями, под навесами из двух полотнищ, натянутых прямо между веток, стояли четверо стражников. Их капитан пристально всматривался в белёсую пелену, как будто видя сквозь нее и ожидая приближения кого-то, движущегося прямо сюда. Он уже было оставил это занятие, отвел взгляд и даже повернул голову в другую сторону, когда чья-то тяжелая, медленная поступь отразилась в пелене хлюпаньем воды на глинистой дороге. Неясный поначалу силуэт рос и делался четче с каждым шагом по мере приближения к воротам монастыря. Паломники насторожились, сбившись в кучку, как воробьи, перестав даже перешёптываться.

Вдруг темная фигура как-то сразу выпала из тумана и оказалось, что перед людьми на своей косматой, вороной лошади, крепко сидел в седле шарган. Паломники прижались к мокрым кустам у правой обочины и, как листья в ветреную погоду, шепотом "зашелестели": "Шарган! Шарган! Шарган!" Капитан стражи и четверо его солдат ринулись на встречу неожиданному посетителю.

– Именем святой и священной Инрии приказываю тебе остановиться!

Шарган посмотрел на них равнодушно и сказал спокойным тоном:

– Я пришел сюда с миром! Я ищу ответы на свои вопросы и надеюсь отыскать их за этими стенами!

– Ты не войдешь в эти ворота, ибо я и мои люди поклялись защищать покой служителей Инрии даже ценой своей жизни!

– Мне не нужна твоя жизнь, офицер! Я не хочу драться с тобой или с твоими людьми! Если ты сомневаешься, то можешь взять у меня моё оружие и коня. Я знаю, что в монастырской библиотеке должны быть свитки и книги, где и есть то, что мне нужно!

– Даже если так, то тебе входить внутрь нельзя – твоё присутствие оскорбительно для священной Инрии!

– Так ты не пускаешь меня только потому, что я – шарган?! А в городе говорили, что за стены может попасть любой, и Общий дом открыт для всех!

Неизвестно, сколько бы продлились препирательства, если бы не резкий скрип. Этот звук издала створка монастырских ворот, открываемая чьей-то рукой. Когда проход стал достаточно широк, паломники с поклоном юркнули внутрь, а на дорогу из монастыря вышел один из братьев, с капюшоном, надвинутым на глаза. На его поясной веревке висел серебристый металлический восьмигранник. Он поднял правую руку вверх и сказал ровным спокойным голосом:

– Прошу вас, успокойтесь! Оставьте оружие, успокойтесь, пожалуйста!

Капитан стражи и солдаты приклонили колена перед монахом:

– Брат-Хранитель Общего дома! Мы не хотели нарушать покой! Но здесь шарган и он хотел войти внутрь!

Монах приблизился к всаднику и обошел вокруг него.

– Спускайся, оставь своё оружие и коня здесь! Ты можешь войти! Ступай следом за мной, тебя ждут!

Левая бровь шаргана поползла вверх от удивления, но это быстро прошло. Он спешился и привязал коня к одному из деревьев. Оружие он сложил под навес и последовал за монахом. По дорожке, мощенной светлым камнем, они направились к высокому зданию Общего дома. Проследовав через двери и миновав просторный Зал Собраний, они по узкому коридору приблизились к железной двери, на которой было выбито: "Комната Пророчеств". Монах открыл дверь и с поклоном вошел в рассеянный свет, струившийся из узких стрельчатых окон, под самым потолком комнаты. Шарган переступил через порог и застыл в нерешительности. В пустом помещении, в середине пола, украшенного узорчатой мозаикой, был алтарь в виде неглубокой каменной чаши, скорее всего изготовленной из цельного куска полированного гранита. Справа и слева от него стояли два высоких, стройных человека средних лет, мужчина и женщина в просторных одеждах. Эти двое спокойно и приветливо смотрели на своего гостя. Брат-Хранитель встал позади алтаря, почтительно склонив голову. Шарган решил тоже поклониться присутствующим – ему не хотелось быть невежливым в отношении этих людей, а особенно той силы, которую они тут представляют!

– Святая и священная Инрия предупредила нас о твоем прибытии, Уббокат-Кай, сын Ровагат-Кая и Шаагцу! Добро пожаловать! – ровным громким голосом сказал высокий мужчина.

Шарган не успел ответить, повергнутый в крайнее удивление, когда заговорила женщина:

– Святая Инрия дала нам знать, что ты ищешь ответы на трудные вопросы. Они, как камни, давят на тебя и лишают покоя. Мы готовы помочь тебе. Говори, что ты хочешь знать?

Поборов внутреннее замешательство, шарган заговорил:

– Если, как говорят, Инрия дает вам силу видеть всё, то вот что мне хотелось бы знать: где сейчас находиться человек, который мне доводится названым братом, с которым, как и со всей его семьёй, я был дружен?

Мужчина и женщина простерли руки над алтарем-чашей и застыли в неподвижности. Казалось, будто они замерзли, превратились в ледяные фигуры. Брат-Хранитель обошел алтарь стороной и шепнул шаргану на ухо:

– Я пойду, пожалуй! А тебе нужно ждать, сколько бы это не продлилось!

Монах бесшумно выскользнул из помещения. Прошло довольно много времени, когда мужчина и женщина одновременно повернулись к шаргану, говоря так, будто они были инструментами, на которых играют по очереди.

– Будь готов выслушать и запоминай каждое слово, каким бы странным оно тебе не показалось!

– Инрия говорит: чужая кровь, как родная, ждет тебя за спиной! Сквозь пелену и сумерки пройди и достучись в дом закрытый! Магический замок надо разбить! Выпусти птицу из клетки – душа возвратиться и будет в чертоге! С прошлым свяжи его дни, он и вернётся!…

Обе высокие фигуры поникли, напоминая марионеток, повешенных на крючки за ненадобностью. Шарган вышел, закрыв за собою дверь.

– Мда, вместо ответа я получил новую головоломку! Надеюсь, разгадка положит конец всем неясностям!

Он пошел вдоль стены здания до того места, где на одной из дверей висела табличка с надписью: "Библиотека". Войдя, шарган обнаружил, что у самого входа расположено место библиотекаря, несколько подставок с приспособлениями для переписчиков, столы со скамьями и множество стеллажей, заполненных книгами, свитками и кожаными папками с кипами исписанных отдельных листов внутри. Библиотекарь, тщедушный сутуловатый и плешивый мужчина неопределенного возраста с очками на крючковатом носу, ничуть не смутился появлению столь странного посетителя, хотя и сидел здесь абсолютно один, а доброжелательно сказал:

– Да благословит Вас Инрия, милостивая и лучезарная! Чем могу быть полезен?

Шарган, слегка замявшись, поведал библиотекарю то, что произошло с ним у алтаря.

– Мне нужно как-то разрешить эту загадку! Может быть собрание ваших книг даст мне если не сам ответ, то хотя бы путь к нему?

Библиотекарь пожевал губами, размышляя, а потом сказал:

– Ну, раз Вы заняты поисками, и есть вероятность того, что разыскиваемый мог попасть в рабство, то Вам следует просмотреть записи из торговых книг работорговцев. Видите ли, рабство строжайше запрещено в нашем королевстве, а всякий попавший сюда работорговец считается преступником и его ждет неотвратимое наказание – виселица! В таких случаях, все деньги и прочее, что принадлежало такому человеку, поступает в королевскую казну. Сюда прибывают все их бумаги, торговые книги – в том числе. Рабы, разумеется, получают свободу и некоторую скромную сумму, для того, чтобы добраться на свою родину или остаться тут в качестве новых подданных короны. Что ж, идемте к полкам, я покажу, где взять нужные книги и свитки! Какого срока давности книги Вам требуются?

Шарган назвал примерный год своего пленения. Библиотекарь поманил его за собой рукой. Они вместе прошли к нужному стеллажу.

– Ну, вот мы и на месте! Здесь вся вот эта полка занята книгами, изъятыми у работорговцев. Некоторые книги были скорее тетрадями, поэтому мы их сшили вместе, по алфавиту имен авторов, так сказать. Да, особо хочу сказать о наших правилах: книги не должны покидать пределов монастырских стен! Если Вам нужны сведения, наши писцы могут перенести их на отдельные листы и переплести их. Можно изготовить точную копию книги, но учтите, что это займет довольно много времени и будет вовсе не бесплатно!

Шарган немного замялся, получив стопку из нескольких томов в руки.

– Что? Вас что-то смущает? – спросил библиотекарь, бросив взгляд поверх очков.

– Мм, обычно люди, завидев меня, либо пугаются, либо берутся за оружие, а вот Вы…

– А-а-а, это? Так ведь на все воля милосердной и могущественной Инрии! А потом: я здесь уже довольно давно служу, и видел всяких посетителей, уж куда более странных, чем Вы! Во всяком случае, у нас на этот счет тоже есть правило: любой пришедший сюда – наш гость, кто бы он ни был! Инрия учит оказывать гостям уважение, и поэтому это книгохранилище открыто равно для всех: бедных и богатых, сильных и слабых, облеченных властью и простых смертных. Если не найдете, что нужно, за сегодня, можете приходить сюда в это время хоть каждый день!

Шарган сел за один из столов, и углубился в чтение.

Лес северо-восточнее Зеленхайма, окрестности реки Извилистой, притока Тисса.

Милиику пришлось бросить лошадь – в густых зарослях скакать было почти невозможно. Идти пришлось как можно быстрее из-за опасности быть застигнутым врасплох. Через некоторое время Милиику удалось пробиться на берег мелководной речушки с глинистыми берегами. Он пересек поток по перекату и пошел вдоль реки, прикрываясь прибрежными кустами. Впереди показалась тропинка, которая шла к берегу Извилистой, поперек пути Милиика. Там, где она спускалась прямо к воде, берег был пологий, а река раздавалась вширь почти втрое против прежнего, проходя перекаты напротив лиственного леса. На берегу лежали две узкие удлинённые лодки, опрокинутые днищами кверху. Милиик перевернул одну из них – два весла оказались тут же, на земле. Внезапно, оглянувшись, он увидел, как бандиты пересекали мелководную реку. Последний из этих субъектов остановился и засвистел. Из чащи на противоположном берегу раздался ответный сигнал. Милиик вскочил в лодку и стал грести, что было сил. Течение здесь было заметно медленнее, чем до перекатов, но Милиик всё же сумел удалиться на порядочное расстояние от лодочной стоянки. Тут на левом берегу кусты зашевелились и оттуда вышли трое стрелков с огнестрелами. Милиик пригнулся как можно ниже, опасаясь выстрелов. В это время сзади послышался плеск воды – обернувшись, Милиик увидел плывущую следом лодку. Бандиты с берега и в лодке кричали что-то друг другу.

Река оставалась той же ширины, но в ходе ее вод произошли изменения. Милиик видел, что глубина ее значительно возросла, а дно потерялось из вида. Берега стали выше и круче, а впереди, примерно через полмили, виднелись две скалы, после которых побережье стало каменистым. Когда скалы остались позади, Милиик увидел, что его преследователи на берегу забрались на вершину скального выступа. Потом раздались выстрелы. Три фонтанчика взвились позади лодки. Милиик прибавил ходу. Это пришлось сделать еще и потому, что лодка с бандитами стала значительно ближе. Правый берег вновь изменился – возле песчаной осыпи колыхались заросли рогоза. Вдруг из глубины этой травы выскочила еще одна лодка, длиннее двух предыдущих и шире в корме. В ней сидело пятеро разбойников: четверо – на вёслах, а тот, что был на носу, целился из короткоствольного огнестрела. Милиик решил, что лучше пристать к правому берегу, поближе к зарослям. Впереди река сужалась, а на левом берегу к самому урезу воды вела тропинка – довольно крутой спуск. По нему вниз неслись трое стрелков. Они внезапно остановились и дали залп. Пули просвистели над головой Милиика. Он поспешил к правому берегу, а чтобы рассмотреть, куда предстоит причалить, слегка приподнял голову. В этот-то момент сзади громыхнул выстрел. Милиик ощутил удар по голове чем-то тупым и тяжелым, настолько сильный, что почти тут же полностью ослеп и оглох. Тело перестало ему подчиняться, и Милиик повалился на дно своей лодки. Стрелки с левого берега, побросав своё оружие, ринулись в воду и направились к лодке вплавь. Бандиты обменивались радостными возгласами и быстро приближались к своей цели. Течение медленно несло лодку Милиика вперед, к тому месту, где по темной воде угадывался большой омут. Когда она оказалась почти в середине темного "пятна", а бандитам до нее оставалось совсем немного, вода начала бурлить. Наверное, что-то поднималось из глубины на поверхность, потому что вода волновалась всё сильнее. Пловцы дрогнули первыми – им не улыбалась возможность столкнуться неизвестно с чем посреди реки, да еще и на такой глубине. И тут на поверхности показался предмет их страха – огромная уплощенная сверху и снизу полукруглая голова какого-то обитателя глубин с двумя тёмными большими глазами по бокам. Тело чудища было длиной как два или три корпуса лодки, цветом напоминало деревяшку, долго пролежавшую в воде. Вдоль спины у него шел небольшой сплошной гребень, а четырёхпалые лапы имели перепонки. Разбойники возопили от ужаса "Чудовище! Варракат!", и обе лодки с шумом устремились к берегу. Обитатель глубин нырнуло, а уже в следующее мгновение приотставшая лодка была опрокинута ударом снизу. Из всей ее команды на поверхность поднялся лишь один человек. Следующей перевернулась лодка Милиика. Он лежал в ней без сознания и потому сразу пошел ко дну. Водяные струи скользнули вдоль его тела, и камень на бечевке, висевший на его шее, выбился наружу. Тут же сильные челюсти подхватили Милиика за шиворот, и мощное извивающееся тело понесло его к поверхности…

Владения Месдара. Пост Северный Каваду, 47 миль до южного побережья.

… Запыленная процессия из нескольких повозок и вьючных животных миновала две сторожевые башни. В конце её неспеша двигалось мохнатое вороное существо, на котором сидел высокий всадник плотного телосложения, со шлемом, закрывающим лицо и темя.

Большинство идущих и едущих направилось к приземистому зданию с широким огороженным двором под вывеской "Караванный приют". Всадник покинул процессию и поехал в сторону отдельно стоящих построек – к одному дому и двум пристройкам к нему. Он приблизился к дверям дома и кулаком постучал в них. Через некоторое время изнутри раздался голос:

– Кто там тарабанит?! Кто там?!

– Я приехал издалека по важному делу!

– Если ты от моих бывших хозяев, гонец, тогда ты напрасно мучил своего коня – я больше ни на кого не работаю!

– Я приехал по своей собственной нужде за много миль! Если Вы не будете возражать, я хотел бы войти и поговорить спокойно с глазу на глаз!

– Если ты – рыцарь, то советую держаться от меня и от этого места подальше, если дорожишь своей репутацией! Любой, кто тут побывал, будет пользоваться дурной славой в остальном поселении!

– Это еще почему?!

– А ты разве не знаешь кто я такой, кем я был в прошлом?

– Мне только известно, что здесь должен жить человек, имевший дело с работорговцами Юга!

Дверь отворилась. На пороге, на крыльце, стоял крепкий, жилистый старик с глубоко посаженными глазами. Он был выше среднего роста, с длинными руками и худыми ногами, в простой и грубоватой одежде, из которой самой примечательной деталью был потертый жилет, подбитый мехом.

– Что ж, заходи, если не боишься, кто бы ты ни был! В доме Рудайя Брадрага гости не часты!

Всадник спешился, привязал скакуна к изгороди и вошел под крышу дома Брадрага.

– Есть еще кое-что, что может помешать нам поговорить! – предупредил хозяина незнакомец. – Когда я сниму шлем, сам решай, уйти мне или остаться!

– Ха, на свете мало чего есть, что могло бы меня удивить или испугать! К тому же, я еще не такая развалина, чтобы не дать сдачи, если придётся!

Всадник молча сорвал с себя свой шлем одним быстрым движением.

Рудай крякнул, покачал головой и сказал:

– Ты – шарган! Ну и что с того? Что я, вашего брата никогда не видел, думаешь?!

– Ловлю тебя на слове, старик! Ты, как я смог узнать, был надсмотрщиком у месдарских работорговцев?! Так вот, скажи-ка, не припомнишь ли ты одного шаргана и одного мальчика, которых клеймили где-то здесь, добыв их по особому заказу?

– Надсмотрщик?! Так говорят все эти, из поселка! Они считают меня живым скопищем демонов, которое бродит среди них! Они думают, что я – грешник перед всеми богами сразу! А я говорил и буду говорить – я был лучшим в своём ремесле! Когда я служил погонщиком, в моих "караванах" был порядок – ни один раб не умер, каким бы тяжелым путь не был! Я начал с подмастерья в кузнице, где ковали кандалы, а дослужился до того, что сами утаны Юга доверяли мне в делах весьма деликатных!

– Очень интересно! Так какое же "деликатное дело" поручил тебе еще отец нынешнего утана Месдарского? Или ты ничего не помнишь?!

– Ну как же?! Всё, всё я помню! Думаю, чтобы добыть именно того, кого нужно – такое мог придумать какой-нибудь злобный маг, вздумавший проводить колдовские опыты над живыми людьми! Но мне-то приказ проследовать на север, на одну из наших тайных стоянок, принес посыльный Гильдии работорговцев Месдара. Может быть, тот самый маг обратился в нашу гильдию, а, может, он сам был работорговцем, я этого точно не знаю, однако мне и еще нескольким людям предложили весьма щедрую плату. Заказчик требовал, чтобы мы добыли мальчика, а лучше – двух, указанного возраста и обязательно с определенным характером. Видимо, всё задумывалось так, что мы будем ходить по поселениям, знакомиться с разными людьми и внимательно следить за подходящими детьми. Но мои товарищи сказали, что им не пристало заниматься похищениями, что они будут делать только то, чему они обучены и чем обычно зарабатывают себе на жизнь. В общем, эти упрямцы вынудили меня найти людей, знакомых с местностью, знающих тамошних обитателей и сведущих в таких делах.

– Ты нанял разбойников для похищения?

– А что мне-то прикажешь делать? Если заказчик не получит своё, меня закуют в цепи и продадут гребцом на вёсельные баржи, а моих людей подвергнут бичеванию! Но они-то могли на что-то надеяться, а мне на баржах – верная смерть!

– Что было дальше?

– Дальше? Ну, эти молодцы запросили долю, причём не малую, сославшись на то, что они будут работать не одни и им надо будет покрыть "накладные расходы", да и собственные хлопоты им тоже будут стоить довольно дорого. Дело-то еще в том, что местные работорговцев вовсе не приветствовали, а их лесных "помощников" – тем более! Так вот, эти ловкачи наняли, как я узнал позже, шарганов для исполнения самой грязной части всей работы. Шарганы захватили одного подходящего мальчика, на которого им указали. У них еще оказался юный шарган, но его позже перепродали на Север – он ведь нам не был нужен!

– Что же с мальчиком?

– Я сам ухаживал за ним всю дорогу, буквально не сводил с него глаз, пытаясь, насколько возможно, заменить ему заботу его родителей! Малыш оказался смышленый, думаю, именно поэтому колдунам он и занадобился. Когда прибыли сюда, нас встретили двое – один под серой дерюгой прятал богатые одеяния, а другой – местный маг и знахарь, Брехфус, что жил на другом конце поселка в своей хибаре. Того, первого я запомнил, потому что он сопровождал нас некоторое время на север, затем потерялся, а потом появился только когда надо было клеймить пойманных – это он "пометил" юного шаргана и моего Креедока.

– А это ещё кто такой?

– На языке моей далекой родины так называли детей того же возраста, что и мальчика, которого для меня добыли. Так вот, тот самый скрытный тип и его тоже клеймил той же меткой, что и шаргана. Здесь я столкнулся с ним еще раз. Была довольно промозглая погода, у меня страсть ныли ноги. Надо сказать, что случилось это примерно через неделю, после моего прибытия сюда с Севера. Я решил заглянуть к Брехфусу за какой-нибудь мазью. Его дверь оказалась не заперта. Я вошел и увидел, что у него в доме настоящий кавардак – везде расставлены склянки со всякой всячиной, книги и свитки лежат в беспорядке, где попало, некоторые открыты, а главное – люк в подвал распахнут и оттуда идет какой-то странный свет. Я слышал два голоса: один – Брехфуса, а другой – незнакомый. Оба бубнили какие-то непонятные слова, должно быть, читали магические заклинания. Я из любопытства решил краем глаза глянуть, что это они там делают. Вижу: посреди погреба стоит стол, на нем – мой бедный Креедок лежит почти голый, а двое магов в своих колпаках и балахонах возятся рядом с ним и что-то такое то и дело ему втирают в кожу. Глаза Креедока были какие-то мутные и, вообще, лежал он не то живой, не то мертвый. Тут вдруг незнакомец достал из какого-то ларца две округлых гладких штуковины из неизвестного мне металла, прочитал короткое заклинание и одновременно приложил их к вискам мальчика. Тот как закричит, точно его режут, и как будто проснулся, глаза наружу лезут и всё, понимаешь, смотрит на меня! Один раз так колдуны сделали, Креедок постепенно затих, они снова – он опять в крик! Хотели и еще раз, да я уже того не вынес. Вот, думаю, свиньи проклятые! Мало им колдовских фокусов, так они его еще и пытают! Сам не помню, как я по лестнице с табуретом в руке слетел, как того незнакомого мага по башке им навернул. Брехфуса – в зубы, он в угол отлетел. Я – нож из ножен, веревки перерезал, мальчонку – в рогожу да и опрометью оттуда! Уж и не знаю, должно быть нёсся я скорее рысака породистого! К себе в дом влетел, окна-двери позапирал-позатыкал, а сам с малышом – на чердак. Ту ночь никогда не забуду – на каждый шорох вздрагивал, всякого скрипа боялся, да всё за нож хватался, думал: кто придет – живым не дамся, а прежде малому кровь отворю, чтоб не мучился, если уж опять схватят! Под утро, всё же заснул, тьфу! А очухался, только когда двое стражников меня за ноги с чердака поволокли. Пришел в себя уже внизу, в комнате, на скамье лежу, по рукам и ногам "спеленатый", входная дверь выломана, в комнате – месдарские стражники и их старшой. Он-то мне и говорит, что-де неподалеку в доме на мага уважаемого из столицы напал кто-то ночью и прибил его насмерть – рядом табурет расколотый нашли. Местный же чародей сказать толком ничего не может – у него на затылке здоровенная шишка, а вместо зубов передних одно крошево осталось. Но, он, всё же, сумел стражникам как-то объяснить, что нападавший украл у них одну ценную вещь, доставленную издалека, и что, может быть, мне про это что-нибудь известно. Я ему говорю, что ничего знать не знаю, был вчера всё время дома неотлучно и всё тут. Он тогда велел дом сверху донизу обыскать, а пока солдаты возились с моим барахлом, вижу – на пороге Брехфус стоит, рожа опухшая, губы все в крови, тряпкой их прикрывает, а другая тряпка на голове намотана. Стоит молча, а глаза злые и хитрые, как у шакала пустынного, когда он мясо с бивака стянул!

Пошуровали они, значит, ничего так ценного и не нашли. Меня от скамьи отвязали да убрались себе вон! Я первым делом – на чердак. Пусто! Туда, сюда – пусто! Не иначе, думаю, этот змей Брехфус моего Креедока выкрал с помощью стражников, а уж потом эту комедию передо мной поломать решился, точно плясун из заезжего балагана, чтобы, значит, следы свои поганые замести. Видел я, как он старшине деньги давал – не иначе, за "работу" рассчитывался. Я за ним проследил недолго, так он вместе со стражей в Месдар поехал, да поехал-то не верхом, а на своей колымаге с матерчатым верхом. Что мне было делать?! Одному с дюжиной стражников никак не совладать, а еще этот упырь на своей телеге… Бросил я это дело, да с горя-то и запил недели на три!

К концу рассказа лицо шаргана побагровело, глаза налились кровью, под кожей на лице заходили желваки.

– Где, говоришь, сейчас живет этот ваш… знахарь?

– Э-э-э, нет, погоди кулаками махать-то! Этот маг не сам по себе такую гнусь совершил! У него, видать, в столице какой-то покровитель имелся – так просто, думаю, такие дела не делают! А потом – свернешь ты ему шею по горячке – так ничего и не узнаешь, если тебя судьба Креедока волнует. Ну, а если уж охота эту мразь проучить, так сделай это по-тихому, чтобы местные ни причем были, да за это бы беды ни за что, ни про что себе на головы не получи ли бы! А на месте дома Брехфуса нынче только чертополох да репейник растут – он, говорят, где-то у столичных стен новую хижину поставил, да снадобьями торгует!

– Ничего, старик, я аккуратно! – сказал шарган, вставая со скамьи. – А потолковать – так я теперь этого сам очень даже желаю! Что ж, спасибо, что правду поведал, а если нет – ты меня еще увидишь! Один раз!

– Нечего грозить! Я всё как было сказал, а верить или нет – дело твоё! – проворчал Рудай, провожая гостя до порога. Он видел, как шарган, вновь спрятавший лицо под шлемом, отвязал поводья, вскочил на свою мохнатую лошадь и умчался в клубах пыли.

– Да хранят тебя боги, сумасшедший шарган! Отомсти этим злодеям и за меня тоже! – проговорил Рудай, глядя со своего крыльца вслед уехавшему…