Текст книги "Гриф"

Автор книги: Георгий Миронов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 30 страниц)

Вот, нашел. Марокко: перевалочная база – Барселона. Оттуда – Таллин. И, наконец, Россия. В Москву докатывается лишь тонкий ручеек. Нужно послать эмиссаров… Но не в Марокко. Там он наследил, когда его люди выкрали у местного мафиозного клана крупную партию бриллиантов. Много стрельбы, крови, загубленные вертолет, катер, убито около 50 человек с обеих сторон.

Бриллианты все же дошли до Турции, их выгодно продали Сулейман-паше, на вырученные деньги закупили большую партию золотых изделий местного производства и контрабандно перебросили их в Москву. Вся операция принесла Грифу около 3 миллионов долларов. И вот сегодня из-за своей непредусмотрительности он не может послать своих людей в Марокко и теряет на этом более 3 миллионов баксов. Потому что в Барселоне доллары стоят уже дороже…

Но все это – техника. Он не о том думает, не о том… Какая-то мысль крутилась в голове и вот – затерялась. Он в раздражении играл на клавишах компьютера, надеясь, что руки сами найдут то, что безуспешно искала голова.

Он поменял дискету, программу, поискал ответа в смежных структурах. Нет, ничто не подсказывало ответа.

Начнем с начала. У меня появляется несколько миллиардов фальшивых баксов. И что? Пускать их в обращение в России бессмысленно – и засветишься и подорвешь экономику страны, в которой еще предполагаешь работать. В идеале – заменить 6 миллиардов баксов в «общаке» СНГ у «ББ» на фальшаки. В итоге – ослабляешь конкурентов в странах СНГ и «ББ» доводишь до самоубийства. Хотя хрена лысого покончит он с собой. Но вот под пулю киллера одной из стран СНГ его подставить можно. И враг убран чужими руками, и репутация в криминальном мире не пострадала, и компромат, взятый у «ББ», можно спокойно пускать в дело без опасений, что он получил «слив» от правоохранительных органов. Никого из своих не подставишь, а на покойного все свалить можно.

Он встал, нервно подошел к окну, отдернул штору.

Вдали светилось окошко проходной будки. Да, служба безопасности в институте с появлением этого Юрия Князева стала работать эффективнее. И его «личка» действует безукоризненно, и система разведки и контрразведки налажена. Про компромат, хранимый этим придурком Рыбаковым, тоже люди Князя узнали.

Может, просто поставить перед Князем задачу, пусть сам думает. Он профессионал.

Гриф задернул штору. Подумал минуту-другую, пожевывая сухими губами.

Надо сформулировать ему задание. Итак, что мне надо? Мне надо, чтобы в моем распоряжении оказались минимум 60 миллионов фальшивых долларовых банкнот. Это первое. Пусть подробности операции разрабатывает сам Князь. И второе. Мне надо, чтобы эти фальшаки оказались в казне «ББ». На каком этапе – в момент вкладывания этих денег в покупки крупной недвижимости, права на эксплуатацию месторождений полезных ископаемых, на аукционе по «Фирмако» – это второй вопрос. Или в момент переброски денег из России через офшорные зоны на Запад… Все равно, все равно. Хотя если в момент переброски денег в западные банки, то… В первом случае «ББ» просто убьют, во втором он будет еще и дискредитирован в глазах зарубежных банков. И тогда на «ББ» будет устроена охота. По следу вора-законника пойдут киллеры и из стран СНГ, и из европейских стран. Это хозяева у них разные – в одном случае воры в законе, во втором – добропорядочные джентльмены, а вот киллеры у всех одни. Не одни и те же. Но одинаковые. Профессионалы. И «беретта» стреляет без промаха, если она в руке профи… Вот пусть и будет эта операция называться «Беретта».

Тем временем по странной случайности Борис Борисович в эту минуту снял со стенда в кабинете «беретту» 1923 года выпуска и любовно гладил гравировку: "Бенито Муссолини от фирмы Пьетро Беретта"…

МАРИНА. ПРОФЕССОР МОРОВ. ОПЕРАЦИЯ «ВАМПИРЫ»

Марина проснулась поздно.

Сознательно не ставила с вечера будильник – хотела выспаться и с «чистой» головой засесть за машинку. Она все еще печатала на электрической плоской машинке «Оптима». От компьютера у нее болели глаза. Марина умела работать на компьютере, – без этого нынче в редакцию просто не возьмут, но дома, когда писала большие очерки, репортажи, статьи, предпочитала пишущую машинку.

Она приняла душ, растерла тело сухим и чуть подогретым махровым полотенцем. Теплое полотенце после ледяного душа давало неожиданный эффект. Рефлексии, самокопания, недовольство собой, жизнью – все отступало.

Потом позавтракала яичницей.

Ну, вот, теперь можно и за работу взяться. Заправила в «Оптиму» белый лист финской бумаги и написала заголовок: "Опыты профессора Морова". Она любила заголовки из трех коротких слов, в них был ритм, заставлявший читателя обратить внимание и на статью.

Заголовок был понятен.

Непонятно было, что за опыты проводит в своем институте доктор Моров. Непонятно было ей, непонятно будет и читателям.

И самое главное – непонятен был ей сам доктор Моров. Кто он? Чуть сумасшедший, но выдающийся ученый, продвигающий науку о человеческом мозге в XXI век? Или маньяк, зацикленный на своих опытах, о которых он явно рассказал далеко не все, – приоткрыл, как говорят, верхушку айсберга.

Она отхлебнула глоток холодного чая из большой красной с белыми яблоками кружки. Всегда, когда работала, ставила возле машинки большую кружку с чаем. Кто-то во время работы много курит и пьет крепкий черный кофе. А у нее своя причуда. Когда быстро и долго пишешь, горло сохнет, как в Сахаре.

Да… Моров… И Юра Князев хорош – ворвался в ее жизнь, очаровал, можно сказать, зрелую девицу, ну, не девицу в том смысле, что девицу, а девицу в том смысле, что за тридцать, пусть и на три месяца, – а перевал.

Отдалась она ему без раздумий. И потому, что хотелось до дрожи, – так ей нравился Юра. И потому, что ничто в мозгу это желание не блокировало большая девочка, вольна делать то, что хочется, а морочить голову взрослому мужику на предмет своей недотрогости, чтоб скорее замуж взял, – недостойно эмансипированной талантливой журналистки.

А он-то есть, то нет. То вот – пропал на два месяца.

И ведь любит он ее, любит. Не так у нее было много мужиков в постели, чтобы давать советы начинающим. Но уж отличить мужика, который просто трахнуться хочет, от того, который с тебя готов пылинки сдувать «до», "после", и даже "вместо", – это она может.

А он… дал "интеллектуальную установку":

– Напиши-ка ты об Институте проблем мозга. О профессоре Морове Аркадии Борисовиче. Интересный, неординарный человек. Я тоже над некоторыми проблемами мозга тружусь. Нет-нет, ему обо мне не говори ни в коем случае. Я сам на него выйду, когда время придет…

Он тогда помолчал, поцеловал ей грудь и тяжело вздохнул…

– А с другой стороны, не хочется мне, чтобы ты в его институт ехала. Объяснить не могу, а вот не хочется. И все же – поезжай, напиши. Я как-нибудь на днях заеду, поговорим, интересно, что он тебе расскажет…

Она задумалась, глядя на чистый лист бумаги, тяжело, как тогда Юра, вздохнула ("Не хочется, а надо") и вывела первые строчки:

"Институт проблем мозга на Каширке… Профессор Моров встретил меня в белом халате, как бы напоминая, что даже в кабинете директора института он остается прежде всего доктором…"

Она расшифровывала записи, сделанные в институте на «репортер», и, кумулируя информацию в голове, без набросков и черновиков, писала статью начисто.

"Нет, конечно же, мы в нашем институте не снимаем «порчу» и не выявляем энергетических вампиров в окружении обратившегося за помощью человека, – слышался в наушнике дребезжащий голос Аркадия Борисовича, – это дело магистров разной там черной и белой магии, колдунов, словом. Мы ученые. Более того – материалисты. Никакой мистики и идеализма: мы просто лечим результат воздействия на человека энергетических вампиров, – снимаем головную боль, бессонницу, состояние депрессии…"

Оставим на время Марину за работой и перенесемся за несколько десятков километров от ее скромной квартирки в большой холл трехуровневой правительственной дачи.

Вице-премьер, человек тучный, с крупным волевым, чуть выпяченным вперед подбородком, надув полные, красивые губы, жаловался своему визави:

– Я все понимаю, Аркадий Борисович. В Кремле и Белом доме масса всякой электроники, компьютер в каждом кабинете, все это создает, возможно, неблагоприятный «волновой» фон…

– Ерунда… У вас очень мощная энергетическая защита, волевой характер. На вас это не должно оказывать такого воздействия, да и не забывайте, – мои сотрудники оборудовали в вашем кабинете энергетические экраны. И теперь неблагоприятные для вашего мозга волны, идущие из других кабинетов и помещений, просто не достигают того места, где стоит ваше рабочее кресло.

– Да, спасибо, спасибо, Аркадий Борисович. Я в долгу не остаюсь. Государственные субсидии, увы, исключены. Ведь вы, кстати, не без моей помощи, приватизировали фактически ваш институт? Но если что другое всегда готов.

– Возможно, потребуется ваша помощь… Нужно будет подписать некий документ, дающий нам разрешение на перевод за рубеж – без какого-либо преследования со стороны госструктур, налоговой службы и правоохранительных органов – некоей суммы денег на закупку техники, препаратов. А то тут, знаете ли, как с приватизированной квартирой. Хе-хе. Вот приватизировали мы все квартиры, а кое-кто и дачи…

– Моя госдача тоже приватизирована, но записана на сына…

– Понимаю, понимаю… И вы поймите, – если квартира приватизирована, любой ремонт – за свой свет, государство даже трубы проржавевшие не заменит. А у меня институт, – огромные научные планы, грандиозные открытия ожидаю уже в начале следующего века, через 2–3 года… А мне палки в колеса… Глупо. Не для себя стараюсь, для страны.

– Понимаю, понимаю… Посмотрим… Кстати, об открытиях. А от импотенции у вас ничего нет?

– С точки зрения урологии – не наш профиль. А вот психогенную импотенцию мы лечим. И вашу головную боль, которая теперь, после установления нашего экрана в вашем кабинете, имеет другие источники, мы вылечим. Головная боль – вообще наш профиль.

– А это не больно?

– Вашу боль мы снимем безболезненно. Под гипнозом. Заодно выявим энергетических вампиров из вашего окружения. Но не колдовством, а научными методами. Мне надо будет провести несколько дней в Совмине, ну, это по-старому, в Правительстве. Пообщаюсь с вашими сотрудниками.

– Это пожалуйста…

– И предупредите свою службу безопасности, что мы проводим медицинские эксперименты…

– Да-да, конечно…

– Так вот, с вашего разрешения мы установим в различных кабинетах так называемые энергетические ловушки… если среди ваших сотрудников и есть энергетические вампиры, мы их выведем…

– В каком смысле? Их придется…

– Нет-нет, никакого насилия, я имел в виду выведем не как тараканов, а выведем на чистую воду. То есть выявим. И предпримем свои, научные меры воздействия по нейтрализации их отрицательных полей. А кое-кого, возможно, придется и уволить. Вы готовы к этому?

– Да, конечно… Головные боли бывают такие, знаете ли, мучительные… особенно последнее время…

– Понимаю, понимаю… Начало весны… Это чисто сезонное… Да, а вместо энергетических вампиров мы вам предложим высококвалифицированных сотрудников, с соответствующей профессией, опытом работы, абсолютно проверенных по линии ФСБ, но с положительными энергополями. Это, знаете ли, имеет большое значение для повышения эффективности работы управляющего аппарата. Наука – большая сила. И горе тому, кто эту силу недооценивает…

– А насчет импотенции? А то, знаете ли, иногда требуется… особенно когда встречаешься с новой партнершей…

– Понимаю, понимаю… Это все звенья одной цепи. Вот, например, если ваш референт Щукин Петр Силантьевич имеет отрицательное поле, является энергетическим вампиром, то всю сексуальную вашу энергию он за два-три формальных контакта в день забирает себе. В результате вы к концу дня совершенно обессилены и не сможете поднять свое копье даже на Мэрилин Монро, а он показывает фантастическую неутомимость своего, э-э, жеребца с молодой девицей.

– Вы насчет Петра – фигурально, или имеете данные?..

– Ну, вообще-то фигурально… Хотя, можно предположить, исходя из объективных обстоятельств…

– Понял, понял… Ишь, сволочь, и не намного меня моложе, а туда же…

– Но это вовсе не значит, что его надо уволить с завтрашнего дня. Проведем еще серию экспериментов. Может, они и не подтвердятся и виноват в вашем, э-э, бессилии не Щукин, а ваш секретарь-референт Першина Анна Ивановна…

– А может и женщина быть энергетическим вампиром?

– Сколько угодно. И тогда мы на ее место тоже подберем хорошо образованную, строгую даму…

– Можно и не очень строгую…

– Пожалуйста. Я вообще могу вам подобрать на эту должность медсестру из нашего института – и медицинскую помощь, если что, окажет, и, так сказать, вашу потенцию защитит своим полем.

– А поле у нее большое?

– Какое запросите, такое и подберем. А сейчас расслабьтесь, нужно закрепить сеансом гипноза те светлые мысли, которые только что пришли в вашу государственную голову…

– А в мою голову пришли светлые мысли? Надо же… Я уж и не помню… Ах, как хорошо…

– Расслабьтесь, расслабьтесь… Море шумит, ветви деревьев шелестят, аромат свежескошенной травы щекочет ноздри… На душе покой…

…Ну вот и хорошо… Поспи, придурок, я подумать должен. Хороший пасьянс получается. И на будущее, и в конкретной борьбе с «ББ»… Спи, дурачок, спи… А проснешься, увидишь утро нашей родины. Не картину с товарищем Сталиным в белом кителе, а реальное утро – где в белом кителе во весь рост будет стоять такой же, как ты, придурок. Но лучше управляемый. На картине нет места для меня. Я как бы за кадром, вдали…

"Утро нашей Родины"… Черт, самого в сон потянуло. Просыпаемся…

…В институт он приехал на пару часов позже, чем обещал… Пришлось остаться на обед. Не каждый день тебя просят отобедать с вице-премьером страны. Ел он без интереса, а вот к разговорам за столом прислушивался. Он впервые видел жену и сына вице-премьера, и ему хотелось составить для себя их психологические портреты – в чем их слабости?

В институте его уже ждала молодая журналистка, собирающая материал для очерка.

По ее словам, очерк был уже готов. Но требовалось сделать фотографии, добавить какие-то колоритные детали. Он выписал пропуск ей и фотокорреспонденту Сергею Коростылеву.

Аркадий Борисович во всем любил четкость и аккуратность.

И потому суетящийся, все время пытающийся острить, в протертых джинсах, растянувшемся свитере, толстокожих солдатских ботинках Сергей Коростылев ему сразу не понравился. Такому бы он делал лоботомию сразу, поставив диагноз «навскидку» – «сволочь».

– Знаете что? Побывайте в нашем Центре защиты от психотронного оружия.

– А что, есть и такое? – спросил Сергей.

– Есть… Хотя чаще всего это плод воображения воспаленного болезнью мозга. Но мы работаем с такими больными – иногда достаточно просто под гипнозом снять страх перед психотронным воздействием, иногда приходится обследовать место работы, квартиру, и порой мы находим следы загадочных попыток воздействия на человеческую психику. Секретов, на самом деле, тут больших нет. Все-таки психотронное оружие как средство государства повлиять на своих граждан, – на 90 % выдумка журналистов. Но конкретные судьбы примеры того, как наш институт конкретно помог человеку в его беде…

– А с вами?..

– А со мной поговорите чуть позже. Я срочно должен выехать в Белый дом и в Кремль… Нужна моя консультация… Нет-нет, с первыми лицами все в порядке, речь идет об экранировании от отрицательных полей…

На Сергея и Марину надели белые халаты, Маришке на голову водрузили какой-то кокетливый белый накрахмаленный кокон, а Сергею – обычную белую докторскую шапочку, и они пошли по коридору главного административного корпуса вслед за их «сусаниным» – младшим научным сотрудником Отдела изучения психотронных воздействий, кандидатом медицинских наук Мишей Капустиным.

Пройдя по прозрачным переходам в другой корпус, они оказались в крохотной комнате, в которой сидели четыре человека. Два стула, однако, были еще свободны. Миша предложил им сесть и, кивнув коллегам: дескать, все согласовано с руководством, выскользнул за дверь.

Перед сидящими на стульях в тесной комнатенке шестью людьми в белых халатах был огромный экран, или особое стекло, сквозь которое им было все видно, люди же за стеклом их видеть не могли.

По ту сторону стекла, или экрана, в такой же небольшой комнате сидел пожилой седой доктор в белом халате, перед ним – пациентка лет 40 с усталым изможденным лицом. Доктор слушал, пациентка рассказывала:

– Это было так странно, доктор, так страшно… Я проснулась от головной боли. Встала с постели. В комнате темно. Вдруг на подушке я увидела какой-то маленький зеленоватый светящийся квадрат. На мгновение он погас и вновь появился уже на уровне груди, снова погас и сдвинулся сантиметров на пять влево. И так постепенно просканировал всю мою кровать. Впечатление такое, словно кто-то сосредоточенно, по заранее разработанной схеме тыкал в меня лазерным лучом.

– Вы испытывали какой-то дискомфорт?

– Да, конечно. Жуткий!..

– Физическую боль?

– Нет, только беспокойство. Я слышала, что бывают энергетические вампиры, которые по ночам пьют энергию из людей. Но я не дура, в сказки не верю, и понимаю, что это не какой-то Дракула влез ко мне на 8-й этаж по веревочной лестнице и стал сосать из меня энергию. Техника достигла такого совершенства…

– Вы сами считаете, что подверглись воздействию другого человека, или внеземной цивилизации?

– Что я, сумасшедшая, что ли? Зачем я нужна представителям внеземной цивилизации?

– А зачем вы нужны людям, обладающим психотронным оружием?

– Я как-никак директор филиала крупного коммерческого банка. Знаете ли, такого навидалась за последние 6–8 лет, что ничему не удивлюсь.

– Разденьтесь.

– У меня ничего не болит.

– Все равно разденьтесь.

– Догола?

– Лучше догола.

– Но без глупостей, доктор!

– Ах, мадам, какие глупости? Я про них давно забыл. Мне 74…

– Я знала одного 80-летнего, который заделал своей соседке ребеночка.

– Нет, мадам, об этом даже не мечтайте. Раздевайтесь. Вы рассказали странную историю. Но у этой фантастической истории могут остаться вполне реальные следы.

– Что вы имеете в виду?

– Трусы и бюстгальтер тоже снимайте. Ну, вот, видите?

– Что я должна видеть?

– Эти красные пятна. Вот тут, на голени, на левой груди, и вот тут, на правом бедре, почти на ягодице. Впрочем, это последнее пятно вы могли и не видеть. Они были у вас ранее? Какие-то кожные дела?

– Нет, ничего подобного. Никаких кожных болезней у меня, слава Богу, нет.

– Венерическими заболеваниями страдали когда-нибудь?

– Да вы что, доктор? За такие слова можно и по морде схлопотать…

– Стыдитесь, вы интеллигентная женщина…

– Ага, как в банке, так сразу и красавица, и интеллигентная…

– При пальпации чувствуете болезненные ощущения?

– При чем?

– Когда трогаю…

– Пальцы у вас холодные… А так – ничего не чувствую.

– Точно помните, что не прижимались бедром к горячей плите?

– Что я дура, доктор? Есть у меня к кому прижаться бедром.

– Муж, любовник?

– Какое имеет значение?

– Отвечайте, раз спрашиваю, имеет.

– Любовник. Но он аккуратный.

– След на груди, пардон, не от засоса?

– Нет, вы что? Он понимает, муж может увидеть.

– А, так и муж есть? А вы говорите – любовник.

– Так от мужа давно толку нет. А от любовника есть. Он моложе. Но я точно знаю – он следов не оставляет.

– Так больно?

– Нет.

– А так?

– Холодно от пальцев ваших. И чего у вас, доктор, пальцы такие холодные?

– Специфика профессии. Так чувствуете что-нибудь?

– Нет.

– Это хорошо.

– В каком смысле?

– Значит, вы обратились по адресу. Это следы от ожогов, возникших вследствие воздействия лазерных устройств, посылающих электромагнитные излучения разной частоты.

– ЦРУ?

– Нет, зачем же так сразу. Навряд ли. Скорее, банк-конкурент, обиженный вкладчик…

– Ой, мамонька, так их вон сколько, если все начнут на меня воздействовать…

– Все не начнут. Для этого нужны специфические возможности. Не было обострения каких-то хронических болезней? Есть у вас такие?

– А как же? У кого их нет. Сахар вот растет – был 8 на голодный желудок, а стал аж 16. Вдвое.

– Правильно.

– Что правильно?

– Это тоже результат воздействия на вас психотронных средств.

– Я как чувствовала, доктор. И санэпиднадзор вызывала. А они ничего не обнаружили. Ихние приборы ничего не показали.

– И не могли показать. Во-первых, лица, воздействовавшие на вас, могли узнать о вызове и просто на время выключить аппаратуру. А во-вторых…

– Купленные?

– Кто?

– Санэпиднадзор?

– Ну, зачем же так. Может, и нет. Просто психотронное оружие разрабатывается на основе импульсной техники, а приборы санэпиднадзора фиксируют только постоянное излучение. Вот врачи, к которым вы обращались, и рекомендовали вам пойти к психиатру.

– А вы не психиатр?

– Нет, мы занимаемся комплексными изучениями проблем мозга.

– Ученый, значит.

– Можно и так сказать… Что же касается вашего состояния, то вы, конечно, не сумасшедшая…

– Значит, в психушку, как муж говорил, меня не положат?

– Нет, а вот в нашем институте вам стоит пройти обследование. У нас, правда, лечение платное…

– Деньги значения не имеют. Главное, чтобы вы нашли источник психотронного воздействия на меня.

Профессор Елена Викторовна Сальникова-Тверская, стройная дама со следами былой красоты на тонком интеллигентном лице, встала со своего стула, выключила экран, обратилась к трем докторам лет 30–35 и двум вновь пришедшим – Марине и Сергею:

– Итак, мои юные друзья, вы только что видели и слышали, как у нас ведется первичный прием больных, жалующихся на последствия воздействия психотронных влияний. Этой необычайно интересной проблемой занимается руководимый мной отдел. Слушайте внимательно, но прошу ничего не записывать.

Сергей незаметно включил в кармане джинсовой куртки магнитофончик «репортер». Марина, заметив его движение, сделала то же. Фотокамеру Сергей демонстративно отложил от себя на узкий столик, стоявший у экрана.

– В основе научного подхода к созданию из любого человека биоробота, начала дама, – лежат данные интраскопии с применением компьютерной техники. С помощью бесконтактных исследований функций человеческого организма, давно применяющихся в медицине, определяются частотные характеристики отдельных органов каждого конкретного лица. Следующий этап – создание искусственного пола человека, отвечающего его характеристикам. В компьютере, – тут Елена Викторовна подошла к компьютеру и выстроила на дисплее нужную «картинку», возник энергетический макет человека. Теперь, используя лазер, излучающий электромагнитные колебания сверхвысокой частоты (с этой целью применяется так называемый твердотельный рентгеновский лазер), можно усиливать или ослаблять энергетику отдельных органов, привести в состояние балансирования между сном и бодрствованием, в состояние бодрствования или сна, вызывать мучительны судороги…

– Но какой смысл?.. – попытался было сказать молодой бородатый человек в очках с сильными диоптриями, но профессор его прервала:

– Конечно, сумасшедший человек может вызывать судороги у надоевшей ему соседки, и в этом случае тот факт, что она работает директором филиала крупного банка, является случайным в цепи фактов. Но может быть и так, что воздействие на мозг реципиента оказывается сознательно, и известен его возможный результат. Так, с помощью твердотельного рентгеновского лазера можно стереть полученную мозгом и еще не обработанную информацию. Там, в мозгу, происходит еще не до конца изученный нами, но крайне интересный процесс. Разумеется, мы не собираемся таким образом воздействовать на мозг людей, – нам это важно знать, чтобы, напротив, снимать психический синдром, негативные последствия подобного воздействия. Эту даму мы, конечно же, вылечим…

– Но разве результатами исследований института не может воспользоваться какой-нибудь мерзавец, уголовник, например?.. – спросил Сергей.

– Не смешите меня. Уголовник и твердотельный рентгеновский лазер… Это понятия несовместные…

– Елена Викторовна, ко мне в клинику часто обращаются люди, которые жалуются, что в их головах звучат непонятные «голоса». Мы привычно квалифицируем это как слуховые галлюцинации, как проявления психической болезни. Как-то не верится в космический разум… До стажировки в вашем институте, мне, честно говоря, не верилось и в наличие психотронных воздействий, – волнуясь, проговорила похожая на воблу дама.

– Этот эффект известен давно, – снисходительно улыбнулась Елена Викторовна, поигрывая в пальцах каким-то складным металлическим предметом, отвлекающим на себя внимание. – По крайней мере его испытывают многие из тех, кто имел дело с радиотелефонами, в которых используются сильные постоянные магнитные поля. Путем нейрофизиологических исследований нам удалось определить, что место возбуждения звука – периферия ушной раковины. Поэтому человек, находящийся в зоне действия излучений психотронных приборов, слышит голос оператора, который с ним работает. Никаких «космических» голосов нет. Хотя в возможности контактов с внеземными цивилизациями я в принципе верю… Но не в данном случае. Точно так же эта напуганная тетка из банка, – кому она нужна в космосе, сами посудите? А вот конкурентам может оказаться очень важно иметь возможность внушить ей ту или иную мысль.

– Например? – спросил очкарик.

– Например, что надо принять заведомо фальшивые авизо. Потом все вскроется. Крайней будет эта несчастная тетка. А денежки-то, тю-тю…

Тут солидный профессор как-то легкомысленно присвистнула, и это было так смешно и неожиданно, что все расхохотались.

– Как может осуществляться такое воздействие? – спросила Марина.

– Вы из Томска? Из НИИ психиатрии? – спросила дама.

Марина сделала неопределенное движение головой и плечами, так, что этот жест можно было принять и как признание, и как отрицание.

– Но это же с нынешней техникой элементарно просто: можно тайно установить аппаратуру в помещении банка, во время ремонта например; можно ее смонтировать в непосредственной близости от жилья. Наконец, в тех случаях, когда это по каким-либо причинам невозможно, такое воздействие оказывается с передвижных установок.

– С машин?

– Да, с двигающихся по улицам города машин…

– На такие машины можно получать на дисплеях видеоизображение, чтобы контролировать поведение объекта, наблюдать, как оказывается воздействие, определять, так сказать, его меру. Объект с помощью дистанционных передатчиков можно либо накачать энергией, либо выкачать ее, и в любом случае, с помощью создаваемых искусственно энергетических полей, голосов, внушающих ту или иную мысль, можно от объекта добиться любой нужной вам линии поведения.

– Но для того, чтобы энергия приборов прошла сквозь стены офисов и жилых домов, придется использовать лазерные и пучковые устройства большой мощности.

– Это-то и хорошо.

– Не понял…

– Это значит, что какой-то сумасшедший не сможет таким образом воздействовать на объекты, и проблема, так сказать, не выйдет за рамки научного исследования.

– А государство?

– У государства сейчас достаточно других проблем.

– А накануне выборов президента в 2000 году?

– Есть инструменты воздействия на электорат и без психотронных приборов.

– И все же это возможно.

– Мы сможем это всегда отследить. Воздействие психотронных приборов, как правило, вызывает у человека наружные, и почти всегда внутренние ожоги и гнойные процессы. Зная это, мы, при подозрениях на психотронное воздействие, всегда сможем доказать его наличие или отсутствие.

– Я правильно поняла, институт – центр такого рода исследований?

– Да… В связи с недофинансированием в других научных центрах такого рода исследования прекращены еще несколько лет назад.

– Значит, вы будете решать…

– А что вас смущает? У нас лучшие в стране специалисты в этой области.

– Я все-таки сомневаюсь, Елена Викторовна, что все ваши пациенты жертвы воздействия психотронных приборов. Все же большая их часть шизофреники, – сказал бородатый очкарик. – Их болезненные состояния, обостряющиеся, как правило, в определенное время года, например весной, и даже появление на теле следов, напоминающих ожоги, звучащие в голове голоса – все это может иметь и другое объяснение.

– С другими объяснениями разбирайтесь у себя в институте. А в нашем мы ведем конкретное исследование и имеем вполне конкретные результаты, раздраженно ответила Сальникова-Тверская. Потом, словно извинясь за тон, проговорила спокойно: – Конечно, кое в чем вы правы: город насыщен интенсивными электромагнитными полями. Вокруг нашего института нет жилых домов, а если бы были, жители, наверное, слышали бы голоса и считали бы странные ожоги на теле. И все же, все же… Я несколько лет работала в лаборатории НИИ Минобороны. Я знаю, что говорю. Но больше, чем сказала, не скажу. Вам, как практикующим психиатрам, считаю, этого достаточно.

– У меня тоже пятна появляются на теле, – признался Сергей.

– Это может быть реакция на лекарства.

– Я не принимаю лекарств.

– Тогда – холодовая аллергия. Душ холодный принимаете?

– Да.

– Прекратите на время. И пятна пройдут. Ну, все, дорогие мои. У меня сейчас в отделе планерка, отчеты руководителей направлений. Для ознакомительной наша беседа и так была достаточно долгой. Будьте здоровы. Если хотите, можете посетить лабораторию электромагнитных воздействий, это на нашем этаже, в конце коридора.

– Успел что-нибудь снять? – спросила Марина Сергея, когда они вышли из комнаты.

– У меня камера работает в автоматическом режиме «скрытой»…

"ББ". БИЧ. ОПЕРАЦИЯ «ФАЛЬШАКИ»

– Что значит – "фальшаки"? – оторопел Бич? – Мы их взяли в крупном банке, это раз. Все баксы были пересчитаны в специальных приборчиках, которые определяют, настоящие они или фальшивые…

– Э, брат, банк-то коммерческий, что хотят, то и делают.

– Согласно нашей наводке, это был общак московской группировки, так называемой «Структуры»…

– Это заставляет задуматься. А вспомни операцию, которую мы проводили в Тунисе в 1989 году? Так все просто было. А оказалась простота обманчивая. Нам тогда подсунули 5 миллионов фальшивых долларов. Мы спасали государственные деньги, уплаченные за нашу военную технику, а нам подсунули…

– Там было другое. Нашей делегации выдали 5 миллионов наличными за поставки танков, потом эти деньги из самолета украли, вызвали нашу группу, мы нашли воров, нашли деньги, а они оказались фальшивые. И тут вопрос, старичок, были ли они фальшивыми с самого начала, или баксы поменяли после кражи.

– А тут не могло быть сознательной подмены? Ведь кто-то знал о готовящейся операции. Могла быть утечка информации?

– Исключено. Знали только члены моей группы. А в них я уверен как в себе. И потом, у меня есть серьезные основания считать, что похищение «общака» привело к панике в руководстве московской группировкой. Нет, брат, тут что-то не то.