Текст книги "Султан и его враги. Tom 1"

Автор книги: Георг Фюльборн Борн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 32 (всего у книги 39 страниц)

– Лучшая награда вашего величества за исполненный нами долг – это почетное шествие, устроенное нам, – сказал Сади громким голосом, – знамя я повергаю к ногам вашего величества, гофмаршал несет к ступеням трона врученные ему мной договоры с прочими эмирами далекой страны! Да всемилостивейше примет их ваше величество!

– С твоей стороны было очень умно и ловко воспользоваться добытыми оружием успехами, Сади-бей! Ты поверг к моим ногам знамя племени и вручил маршалу договоры, я хочу тебя за это особенно отличить моей милостью и, чтобы другие брали с тебя пример, я жалую тебя пашой!

В ту же минуту подошел маршал со знаком трех бунчуков в руках и поднял его над Сади, который был так тронут всем этим, что не мог произнести ни слова…

На улице загремели пушки.

– Ты получишь знаки твоего нового сана из маршальской палаты, Сади-паша! – продолжал султан. – И надеюсь, что это отличие, которое выпадает на долю только немногих избранных, вдохновит тебя на новые подвиги!

Сади, стоя на коленях перед султаном, взволнованным голосом произнес несколько слов благодарности.

Всеобщее удивление царило в кругу присутствующих. Султанские жены и принцессы с удовольствием и с большим участием смотрели на прекрасного молодого офицера, которому готовилось такое блестящее поприще и которому и теперь уже дивились и знатный, и простолюдин.

Сади был ослеплен, упоен, этого он не ожидал! Едва ли даже он был в состоянии сразу постигнуть значение этого повышения! Он был неожиданно причислен к высшим офицерам и сановникам! Он достиг положения, какого до сих пор не достигал никто другой на его месте.

Теперь всеобщее внимание переключилось на Кровавую Невесту, которая в цепях стояла в Тронном зале и о которой носились такие слухи, что никто не надеялся увидеть посланные войска.

Сам султан рассматривал пленную с интересом, а принцессы и другие женщины сверху глядели на нее и шептались между собой.

Зора-бей, нисколько не завидуя Сади, однако немного смущенный, стоял в стороне, пока Сади привлекал всеобщее внимание и утопал в блаженстве.

Султан отдал приказание отвести в надежную темницу кровожадную аравитянку, руки которой умертвили так много его солдат.

Затем окончилось торжество вернувшихся на родину войск, и султан со своими советниками и министрами оставил Тронный зал.

Теперь только Гассан подошел к своим друзьям и сердечно приветствовал их. Сначала он поздравил Сади, затем обратился к смущенно улыбающемуся Зоре.

– Теперь я скажу тебе, мой храбрый Зора, почему ты не получил еще здесь, в Тронном зале, особого отличия, как Сади, – говорил Гассан тихим голосом, – тебе также предстоит повышение и неожиданная радость! Твое высочайшее желание исполнится! Ты вступишь на дипломатическое поприще и будешь военным министром при посольстве, ты можешь заявить, куда хочешь отправиться!

– Гассан, друг мой, правду ли ты говоришь? – горячо воскликнул Зора, забыв свою прежнюю сдержанность.

– Что я говорю, то верно! Через несколько дней ты получишь касающиеся этого указания!

– Это истинная радость для меня! – сказал Сади. – Это делает мое счастье полным! Одно мое возвышение не могло бы вполне осчастливить меня!

– Теперь мы все трое на пути к славе, – обратился Гассан к своим друзьям, – но я должен следовать за султаном! Сегодня вечером мы опять увидимся! Вы еще должны рассказать мне о своих военных приключениях!

После этого Гассан поспешно удалился, а Зора и Сади вместе с Кровавой Невестой, вслед за гофмаршалом оставили Тронный зал.

Тут взоры Сади скользнули вверх по галерее, наверху у золотой решетки стояла принцесса Рошана! Он узнал ее! Она благосклонно приветствовала его рукой, как будто хотела знаком принести ему свое поздравление.

Тогда перед глазами Сади появилась соблазнительная картина земного блеска и человеческого величия, теперь он чувствовал все могущество соблазна честолюбия, богатства, блеска и славы. Принцесса любила его! Теперь он был паша, сановник, для которого был открыт путь к почестям, и в его душу прокралась мысль, что было бы недурно иметь право назвать принцессу своей супругой…

Но он уже оставил Тронный зал вместе с Кровавой Невестой, которую он и Зора должны были препроводить в государственную тюрьму.

Народ встретил обоих офицеров и пленницу громким криком, со всех сторон стекались толпы народа, чтобы увидеть победителей и Кровавую Невесту.

Сади и Зора передали пленницу сторожам подземной государственной тюрьмы, и ее повели в подземные камеры.

На следующую же ночь Кровавой Невесте удалось задушиться при помощи ее покрывала. Она не могла перенести позор неволи. После того, как она так долго была охраняема днем и ночью, она улучила, наконец, удобный час, когда за ней не наблюдали, и лишила себя жизни.

Так кончилась полная приключений жизнь этой дочери пустыни.

XXII. Наказание предателя

Великий визирь Махмуд-паша, управлявший министерством иностранных дел, отличавшийся своей страстью к интригам и так мало заботившийся о благе страны, что она страдала под его управлением, находился в рабочем кабинете вдвоем с доверенным секретарем, муширом Рашидом.

– Вот назначение Зоры-бея, ваша светлость! – обратился мушир к великому визирю, подавая и перелистывая документ.

– Этот Зора-бей, кажется, тот самый офицер, которого приметила англичанка мисс Сара Страдфорд? – спросил Махмуд-паша.

– Точно так, ваша светлость! – отвечал Рашид, улыбаясь. – Зора-бей переводится в дипломатический корпус и назначается военным атташе, так гласит нота!

– Не говорил ли ты мне, что мисс Сара Страдфорд играет в Лондоне тайную, важную роль?

– Точно так, ваша светлость! Мисс Страдфорд отчасти дипломат, пользующийся дипломатической борьбой для своих личных выгод, – отвечал Рашид, – я получил вчера подробное объяснение ее стремлений и связей. О ее прошлом никто не знает или, лучше сказать, никто не хочет знать!

– Какое нам дело до прошлого, мушир Рашид, будем придерживаться настоящего!

– В настоящее время мисс Страдфорд играет немаловажную роль! Она, как сообщают мне агенты, влиятельная фаворитка первого английского министра, но леди Страдфорд не довольствуется этим успехом! Мне сообщают, что она также причисляет к своим поклонникам и французского посланника в Лондоне.

– И французского посланника? – спросил удивленный Махмуд-паша. – В самом деле, эта леди предается скорее приключениям, чем политике!

– Ошибаетесь, ваша светлость, – заметил Рашид с двусмысленной улыбкой, – я думаю, что леди предана более всего дипломатическим интригам, и, в заключение всего, она, будучи фавориткой английского министра и причисляя французского посланника к своим поклонникам, действует по поручению третьего!

– Знаешь ли ты этого третьего?

– Это тайна, ваша светлость! Даже моему агенту, который действует очень ловко и от которого не так-то легко что-нибудь утаить, не удалось узнать, кто этот третий, который скрывается за леди Страдфорд и руководит ее действиями! Только известно, что английский минкстр ничего не знает о главном руководителе поступков леди, а французский посланник ничего не знает об английском министре!

– Ловкая интриганка эта леди! – сознался великий визирь. – И для нас было бы важно склонить на свою сторону эту леди, хотя бы через того, чьи бумаги мне были здесь только что поданы!

– Если только он способен к этому поручению, – прибавил мушир Рашид.

– Нужно подвергнуть его испытанию. Мне говорили, что эта англичанка изъявила желание снова на другом пути встретиться с молодым беем, а то, что она под этим другим путем подразумевала дипломатию, это ясно! Приглашен ли сюда Зора-бей?

– Он, без сомнения, уже ожидает в приемной.

– Если он ловок и смел, он сможет принести нам в Лондоне большую пользу, – продолжал великий визирь, – дело только в том, чтобы он постарался забрать в свои руки все нити и не допустил того, чтобы стать орудием леди.

– Чтобы не стать ее орудием, нужно, я думаю, более, чем в совершенстве, знать придворные интриги. Леди кокетничает с двумя могущественными сановниками, не любя ни одного, только для того, чтобы через них царить и блистать, и то, как она ловка, лучше всего видно из того, что ни один из этих, конечно, умных и опытных, господ ничего не знает и не замечает другого. Тот же, кого любит леди, через нее будет господствовать и управлять теми двумя остальными, так что они не заметят этого.

– Но ведь неизвестно, кто этот третий?

– К сожалению, как я уже докладывал вашей светлости, моему агенту, несмотря на все его старания, не удалось узнать этого.

– Так Зора-бей узнает это! Попросите его сюда, я хочу немедленно поговорить с ним.

Мушир отправился в приемную и ввел вежливо раскланивающегося Зору к великому визирю.

– Мой храбрый бей, – обратился к нему Махмуд-паша, – настало время, когда твое желание может быть исполнено, и ты заменишь меч пером.

– Эта замена мне крайне приятна, ваша светлость! – отвечал Зора-бей – Я давно уже страстно желаю вступить на дипломатическое поприще.

– Но ты не должен полностью изменять своему военному поприщу, – продолжал великий визирь, – мы решили назначить тебя военным атташе какого-нибудь посольства. При этом мне пришло на ум совершенное тобой не так давно знакомство со знатной англичанкой.

– Это доказательство незаслуженного участия радует меня, ваша светлость.

– Эта англичанка, мисс Сара Страдфорд, принадлежит к числу влиятельных дипломатических дам, мой храбрый бей, и мой долг обратить твое внимание на то, что ты, если только ловко примешься за дело, быстро будешь посвящен ею во все тайны. Но для этого тебе необходимо быть осторожным и суметь привлечь на свою сторону леди, я только упоминаю об этом, нисколько не желая оскорбить твою проницательность.

– Леди – самая любезная дама, какую когда-либо приходилось мне знать, ваша светлость, и для меня давно желанное удовольствие иметь случай снова увидеть ее! – сказал Зора.

– Относительно дел ты обратишься к нашему посланнику в Лондоне, – продолжал великий визирь, – у тебя будет свой отдел, а потому тебе легко будет договориться с ним. Нужные бумаги будут тебе вручены. Когда ты думаешь ехать?

– Немедленно, ваша светлость, как только выполню здесь, в Стамбуле, дело чести, – отвечал Зора-бей, – тут дело о наказании лживого и коварного изменника, которое я еще прежде бы исполнил, если бы приказ султана неожиданно не послал меня в ссылку!

– А сколько времени займет исполнение этого дела чести?

– Несколько дней, пока не состоится дуэль, затем я оставлю Стамбул!

– Я еще раз хочу увидеть тебя, чтобы передать тебе бумаги! Но разве это дело чести не может кончиться полюбовно?

– Нет, ваша светлость, оно должно быть решено оружием!

– Как я ни убежден в твоем искусстве владеть оружием, но все-таки ты не застрахован от опасности быть раненым, и тогда ты не сможешь ехать.

Зора убедил великого визиря в неизменности своего решения, рассказав ему, в чем дело, но не называя имени виновного.

– Это было делом мести и ненависти, причина которой непостижима для меня, – заключил он, – мы все трое из-за этого обмана были приговорены к смерти, затем Сади-бей и я были избавлены от смертной казни и отправлены в ссылку.

– А из этой ссылки освободила тебя и Сади-пашу ваша храбрость, – прибавил великий визирь, – ты и на новом поприще найдешь много случаев показать свое мужество, присутствие духа и ум. Бумаги твои будут на днях готовы!

Зора-бей был отпущен и простился с великим визирем со свойственной ему изысканной вежливостью, затем отправился верхом в Беглербег, где надеялся вовремя застать Гассана и Сади.

Сади-паша в этот день на особой аудиенции докладывал султану и принцу Юссуфу о подробностях похода, а Гассан взял короткий отпуск, чтобы заняться некоторыми делами в городе.

Когда Зора-бей приехал в Беглербег, он застал Сади-пашу после окончания аудиенции в покоях дворца, занимаемых Гассаном.

Они поздоровались, и Сади не мог нахвалиться милостивым приемом, оказанным ему султаном и принцем.

– А наш товарищ Гассан действительно любимец султана? – спросил Зора.

– Султан желает его постоянно иметь при себе! Кажется, султан встревожен тем обстоятельством, что Гассап выпросил и получил короткий огпуск. Но принц Юссуф, кажется, еще более привязан к нему!

– Вот мы все и достигли первой ступени к нашим целям, чтобы иметь возможность взбираться далее на высоту. Вы же двое поднялись даже выше, чем до первой ступени! А я через несколько дней уезжаю в Лондон, Сади!

– Так нам все-таки предстоит разлука?

– Иначе и быть не может, но я слышу шаги!

– Это Гассан возвращается, наконец, от Магомета-бея.

Гассан вошел в комнату и приветствовал своих друзей. Он был серьезен, почти мрачен.

– Поручение твое исполнено и не исполнено, смотря по тому, как ты это примешь! – сказал он Зоре.

– Так ты застал Магомета-бея? – спросил тот.

– Да, в серале!

– Сообщил ли ты ему, по какой причине Зора-бей посылает ему вызов? – спросил Сади.

– Я в нескольких словах объяснил ему, что между нами решено было жребием, кому следует наказать его за измену, которую он совершил некоторое время тому назад! – сказал Гассан. – Сначала он сделал вид, как будто ничего не знает. Когда же я совершенно спокойно и обстоятельно заявил ему, что тот таинственный вестник был не кто иной, как он, то он, наконец, сознался в этом.

– Если ты этого непременно хочешь – да, это был я, – сказал он, – и сделал это, чтобы наказать вас за унижение, нанесенное вами моему полку! Итак, это был я, что же дальше?

– Я пришел вызвать тебя по поручению Зоры-бея, победоносное возвращение которого должно быть известно тебе, – сказал я. – Зора-бей предоставляет тебе выбор оружия, места и времени, одним словом – все, и желает только наказать тебя за тогдашнее предательство!

– Отлично сказано! – воскликнул Зора. – Говоря по правде, этот презренный плут стоит, чтобы его наказали просто хлыстом! Но продолжай, мой благородный Гассан!

– Наказать? – спросил он, – продолжал Гассан свой рассказ, – и принял, исполненный ненависти, угрожающий вид. – Ты пришел вызвать меня от имени Зоры, это все, больше ничего? Я думаю сделать твоему другу одолжение, не приняв твоего вызова?

– Не приняв вызова? – воскликнули в один голос Сади и Зора.

– При этом он оскалил зубы, как будто этот ответ доставлял ему дикое удовольствие, – продолжал Гассан. – Я так же, как и вы, переспросил его, и он ответил мне:

– Я не принимаю вызова, потому что Зора не в одном чине со мной, и я не хочу застрелить его, чтобы потом иметь неприятности!

– Это жалкий плут! – воскликнул Сади. – Он в моих глазах стоит ниже самой негодной собаки!

– Так я беру на себя вызов! – отвечал я ему.

Он пожал плечами: «Ты – бей башибузуков, я – бей капиджей», – сказал он презрительно, так что я почувствовал искушение без дальнейших разговоров проткнуть его шпагой.

– Хорошо, что ты сдержал свой порыв, – сказал Зора, бледный, но спокойный. – Этот презренный мальчишка, это орудие Мансура только того и хотел, чтобы ты поднял на него руку, чтобы иметь повод к новому обвинению, и хотя ты адъютант самого султана, все же он благодаря силе Кадри мог бы кое в чем тебе напакостить!

– Стоит ли говорить об этом? – обратился Сади к своим друзьям. – Предоставьте мне потребовать от него удовлетворения!

– Он не даст его тебе ни в коем случае! – продолжал Гассан. – И от твоего имени повторил я ему вызов, но он с презрительным видом сказал мне в ответ, что он не будет ни биться, ни стреляться, так как уверен, что убьет противника, а ему вовсе нет охоты из-за нас отправляться в крепость!

– Тогда мы должны заставить его! – воскликнул Сади в волнении.

– Или наказать, где бы мы его ни нашли, – сказал Зора хладнокровно, но хладнокровие это было только наружное: его поразительно бледное лицо выдавало его внутреннее волнение.

– Посоветуемся насчет этого, – сказал Гассан, – после того, как он высказал мне это решение, я объявил ему, едва владея собой, что пусть он пеняет на себя самого за последствия своего малодушия, затем я с презрением повернулся к нему спиной и ушел. Мой совет теперь – все дело передать султану на его разрешение!

– Все это хорошо, мой друг, – отвечал Зора, – ноты знаешь не хуже меня, кто скрывается за этим Магометом-беем. Боюсь, как бы нам не получить в ответ совета о примирении!

– Я остаюсь при том, что мы должны заставить его дать нам удовлетворение и не позднее как сегодня! – воскликнул Сади.

– Как же ты его заставишь, если он находится в серале и смеется в глаза в ответ на твой вызов? – спросил Гассан.

– Я хочу испытать другое средство, – заметил Зора после некоторого молчания, – сегодня вечером Магометбей, без сомнения, сменится и отправится в свой конак. Вы же, после заката солнца, взяв с собой греческого врача и офицера, который взялся бы исполнять обязанность секунданта у Магомета, поезжайте к пустынному месту во дворе Шпиля Сераля. Там направо, на некотором расстоянии от дороги, стоят несколько старых деревьев, там ждите меня и захватите с собой пистолеты. Я буду у сераля ждать Магомета. Когда он выйдет оттуда, я заставлю его следовать за мной.

– А если он не последует за тобой? – спросил Гассан.

– Тогда… Ну, уж не знаю, что произойдет тогда, – отвечал Зора.

– Я думаю, он не будет отговариваться, – заметил Гассан.

– По-моему, попытай свое счастье или вызови его при других офицерах, – посоветовал Сади.

– Это не принесет никакой пользы. Ты еще мало знаешь его! – возразил Гассан.

– Тут поможет только страх немедленного наказания, – сказал Зора, – людей, подобных ему, можно исправить, только приставив к груди кинжал. Если он не последует моему вызову, то я публично заставлю его защищаться, а если и это не поможет, тогда пусть получит унизительные палочные побои, так как ничего другого он не заслуживает!

– Решено, Зора! Гассан и я отправляемся после заката солнца к назначенному месту вместе с врачом и секундантом Магомета-бея, – сказал Сади, – и там будем ждать твоего прихода.

– Вероятно, я приду не один! – заключил Зора разговор.

Затем три друга расстались. Гассан хотел привезти с собой пистолеты и офицера, Сади – сходить за греческим врачом, а Зора – сделать несколько визитов, так как еще много часов оставалось до смены Магомета с дежурства в серале.

Зора снова успокоился, как будто ничего особенного не должно было случиться с ним вечером.

Он окончил свои визиты, и никто из его знакомых ничего не узнал о принятом нм решении.

С наступлением вечера Зора отправился на улицу сераля. Часть ее, ведущая в квартал императорского дворца, была пуста. Здесь обыкновенно можно было встретить только экипажи знатных чиновников, конные и пешие караулы и прислугу сераля. Дежурство Магомета-бея должно было скоро кончиться.

Зора пришел пешком и в очень заметном волнении ходил взад и вперед по улице.

Мимо него катились экипажи, выехавшие из двора сераля.

Начинало смеркаться. Приближался новый караул.

Зора направился к воротам, так как теперь каждую минуту мог выйти бей капиджей.

Несколько конных офицеров покинули сераль и вежливо раскланялись с Зорой, проезжая мимо.

Наконец около ворот показалась фигура Магомета.

Зора должен был сильно владеть собой, чтобы не прийти в дикое раздражение при виде ненавистного изменника.

Когда бей вышел на улицу, Зора направился к нему.

– Ты отверг мой законный вызов, Магомет-бей! – обратился он к нему.

Начальник капиджей был изумлен этой неожиданной встречей.

– Ты, кажется, подстерегал меня на улице? – спросил он.

– Я пришел сам спросить тебя, хочешь ли ты теперь же дать мне удовлетворение?

– Ты уже слышал мой ответ.

– Я приглашаю тебя следовать за мной к Серальскому Шпилю, там готовы секунданты и оружие.

– Повторяю тебе, что я не принимаю твоего вызова, разве тебе мало этого? Или я еще раз должен сказать тебе, что мне наскучила твоя навязчивость?

– Если ты не хочешь иначе, так защищайся же, презренный! – воскликнул Зора, бледный от негодования, и обнажил шпагу.

– Безумный! – сказал Магомет-бей. – Что ты делаешь под окнами дворца султана!

– Что бы за этим ни последовало, ты не ускользнешь от меня!

– Я требую, чтобы ты вложил свою шпагу в ножны! – воскликнул Магомет-бей, но Зора так стремительно нападал на него, что он должен был защищаться, если не хотел пасть мертвым.

– Это нападение убийцы! – прибавил он, затем обнажил шпагу. – Пусть вся ответственность падет на твою голову!

– Я хочу наказать тебя, жалкий предатель, честь моя обязывает меня к этому. Защищайся!

Жаркая битва завязалась под стенами дворца султана. Шпаги звенели и сверкали при свете только что взошедшей луны.

Зора так стремительно нападал на Магомета, что тот отступил на несколько шагов – они приблизились к воротам.

Скрежеща зубами от бешенства из-за этого неожиданного нападения, которое вынудило его защищаться, Магомет отражал удары своего противника и ждал только случая обезоружить его, чтобы тогда, без дальнейших разговоров, донести на него и предать его военному суду.

Но этот коварный план Магомета разбился об искусство Зоры владеть оружием.

Через несколько минут Магомет понял превосходство сил своего соперника, он кипел яростью и решил заманить Зору во двор сераля.

– Ого! – воскликнул тот. – Я понимаю твой план, мошенник, ты снова хочешь воспользоваться своим коварством, чтобы победить и погубить меня! Но на этот раз тебе это не удастся, так как я теперь знаю твои предательские уловки! Ни с места! Твоя трусость не должна восторжествовать, оставайся здесь, на улице, и только один из нас уйдет с этого места. Таков обычай между воинами, у которых еще понятие о чести не потеряно, как у тебя, – и Зора, нанося удары, отрезал своему противнику, бившемуся с бешенством, отступление ко двору султанского сераля, ловко пробравшись на ту сторону.

Магомет понял, что если этот бой продолжится еще несколько минут, он пропал, так как ему уже приходилось только защищаться.

Зора твердо решил на этот раз наказать предателя и ни за что не выпустить его теперь, когда он заставил того защищаться. Не говоря больше ни слова, он возобновил нападение, чтобы среди улицы закончить дуэль.

Теперь Магомет надеялся только на то, что из сераля придут солдаты и разведут противников. Тогда дело Зоры было бы скверно, потому что этот бой под окнами дворца султана, это нападение, это принуждение к защите, конечно, походило больше на покушение, на убийство из мести, чем на дуэль. Все происшествие могло бы иметь самые дурные последствия для Зоры, если бы Магомет-бей обвинил его в покушении на убийство, тем более, что за ним стояли Мансур-эфенди и Гамид-кади. Приговор мог быть по обстоятельствам тяжелее и строже, чем Зора предполагал, но он вовсе не думал о последствиях, он решил наказать негодяя.

Вдруг Зора резко нанес удар, он коснулся шеи или плеча Магомета-бея. Брызнула кровь, но Магомет продолжал биться, все больше предаваясь желанию не выпускать ненавистного врага, пока не придут свидетели, и, наконец, ему показалось, будто он слышит шум шагов, раздающихся из двора сераля.

Зора совсем не замечал успеха, для него это было недостаточно, он хотел как следует наказать противника.

Не теряя ни минуты, он снова напал на Магомета-бея. Шпага его сверкнула в воздухе, и в следующую минуту он с такой силой ударил по голове начальника капиджей, что тот, смертельно раненный, пошатнулся.

В эту минуту в воротах показался мушир Рашид и, увидев, что Магомет зашатался и готов упасть, поспешил к нему, чтобы поддержать знакомого ему офицера.

– Что здесь происходит? Что случилось? – воскликнул он, бросаясь к Магомету-бею.

– Узнаешь ли ты меня? – прозвучал слабый голос Магомета-бея.

– Конечно, я узнаю тебя, мой благородный бей.

– Я жертва подлого нападения, отомсти за меня и мою смерть Зоре-бею, – это были последние слова Магомета.

– Ты слышал мое имя? – обратился Зора-бей к муширу. – Но я избавлю тебя от доноса и всех хлопот, так как сам рано утром отправлюсь к башне сераскириата для разрешения моего дела. Теперь, если этот бей твой друг, позаботься только о том, чтобы его доставили домой.

– Это неслыханное дело! – произнес разгневанный мушир Рашид. – Несчастный бей умирает на моих руках.

Но Зора уже удалился, он прошел в караульню и приказал прислать врача, затем отправился туда, где его все еще ждали оба его товарища, чтобы уведомить их о случившемся.

Умирающий Магомет-бей был привезен в свой конак. И когда врачи подошли к его кровати, им ничего уже не оставалось, как подтвердить наступившую смерть.