Текст книги "АнтиГрабовой. Кто «воскрешает» наших мертвых?"

Автор книги: Генрих Эрлих

Соавторы: Дмитрий Соколов-Митрич
сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 19 страниц)

– Алло, это Дмитрий Соколов-Митрич?

– Он самый.

– Меня зовут Алефтина Ефимовна Швыркова. Я заявитель.

– Кто-кто?

– Я звоню из офиса Григория Петровича Грабового. Я заявитель. Нас, заявителей, пятеро: я, Виктор, Людмила, Инна и Халима Сардаровна.

– А, это типа апостолов, что ли?

– Ну, мы не настолько высокого мнения о себе, но в общем-то да. Мы первые засвидетельствовали, что Григорий Петрович – это второе пришествие Иисуса Христа. Каждый по-своему. Вы неправильно поняли его учение. Приходите, мы вам все объясним.

Фонд Грабового располагается на улице Трубной, занимает целый этаж в офисном центре «Инженер» – это далеко не самое дешевое место в центре Москвы. Среди четырех человек, с которыми я ехал в лифте, трое тоже направлялись в офис Грабового.

Заявитель Алевтина Ефимовна курила на лестничной площадке возле массивной железной двери с позолоченным кольцом – под старину. На вид ей лет 60. Впрочем, Алевтина Ефимовна утверждает, что благодаря учению Григория Грабового она недавно полностью омолодилась и восстановила свое здоровье.

– Я прочитала все священные книги: Библию, Коран, Тору, Бхагават Гиту и вдруг обнаружила, что все они говорят об одном и том же – Иисуса Христа во втором пришествии будут звать Григорий Петрович Грабовой.

– В Библии точно ничего нет про Грабового.

– Вы просто неправильно читали. Надо уметь читать. Вам очень повезло. Григорий Петрович Грабовой сам хочет встретиться с вами. Но придется подождать.

Мы зашли в приемную. Вместо секретарши там сидел охранник, которого не постеснялись бы взять и в ФСО: руки сильные, глаза умные. Было видно, что охранник не из учеников Григория Петровича: во взгляде было достаточно иронии и цинизма. Ученики сидели тут же и заворожено смотрели на экран, расположенный за спиной охранника. На экране светилась надпись: «Лекция номер 120 „Система предотвращения терроризма“, прочитана 15 сентября 2004 года с 19 часов 11 минут до 20 часов 34 минут в киноцентре „Мир кинотавра“. Через мгновение на экране был уже сам Грабовой. Уже на пятой минуте лекции я понял, что ничего не понимаю. „Второе пришествие“ сыпало сложными терминами, нагромождало понятия, не закончив одной мысли, перепрыгивало на другую и при этом еще постоянно совершало какие-то странные движения кистью правой руки. Грабовой то сжимал ее, то разжимал, вертел пальцами – то всеми вместе, то каждым в отдельности, иногда он этой рукой как будто что-то ловил, иногда – наоборот, как будто что-то выбрасывал. Руку он не убирал из кадра ни на секунду. Позже знакомый психолог объяснил мне, что это обычный прием, рассчитанный на отвлечение внимания. Пока человек концентрирует внимание на этой руке, он глотает все, что ему говорит голова Григория Петровича.

Эти лекции ученикам Грабового предписано слушать постоянно. Лучше на видео, в крайнем случае – на аудио. У последователей Григория Петровича голос учителя звучит в квартире всегда. Даже когда они готовят, стирают, общаются с детьми, читают или смотрят телевизор. Они верят, что бубнеж Грабового оказывает на организм человека оздоровляющее воздействие, даже если к нему не прислушиваться. Но лучше прислушиваться, И учиться, учиться, учиться технологиям жизни вечной под торговой маркой «Грабовой».

– Почему так долго? – вдруг очнулась девушка, которая приехала на прием к Грабовому из Белоруссии. В руках у нее было какое-то заявление.

– Григорий Петрович Грабовой разговаривает с Кремлем, – полушепотом ответил сотрудник фонда Александр Вадютин. Девушка опять уставилась в экран. Голос лектора шел из выносных динамиков, расставленных по всей прием ной, создавая эффект объемного звука. Это действовало гипнотически. Я поймал себя на мысли, что если бы во мне была хоть капля веры в божественное происхождение Григория Петровича, то сейчас я уже был бы готов бежать за ним хоть на край света.

В приемную вошел высокий худой человек с русой бородкой. «Рыжаков Георгий Станиславович, – представила мне его Алевтина Ефимовна. – Управляющий фондом Григория Петровича Грабового».

От этих трех слов уже начинало подташнивать. Ученики Грабового при любых обстоятельствах произносят его ФИО целиком – как молитву или заклинание. Я в своей книге для краткости буду иногда использовать аббревиатуру ГПГ.

Рыжаков попросил меня пройти с ним в соседнюю комнату. Стены в ней ломились от видеокассет с лекциями. «Вы нам очень помогли своей статьей, – Георгий Станиславович попытался сказать это искренне, но получилось не очень. – Поэтому мы предлагаем вам подписать договор добровольного распространителя учения Григория Петровича Грабового. Вот документы, почитайте».

Я почитал. Договор с добровольцем по распространению учения напомнил о крепостном праве. «По настоящему договору я обязуюсь не претендовать на: а) запись в трудовой книжке о выполнении работы в фонде; б) предоставление оплачиваемого отпуска; в) обязательное социальное и медицинское страхование. Настоящий договор заключен на неограниченный срок». Разумеется, о зарплате в договоре тоже нет ни слова. «Фонд Григория Грабового» – некоммерческая организация. Однако в договоре почему-то есть пункт о неразглашении сведений, относящихся к коммерческой тайне фонда.

Среди документов, которые мне дал Рыжаков, – «Свидетельство о внедрении и распространении учения ГПГ». «Я, такой-то, паспортные данные, прописка, удостоверяю следующий акт внедрения и распространения учения ГПГ… По внедрению учения ГПГ я применил(а) метод такой-то, который изложен в таком-то труде ГПГ, в такое-то время (часы, минуты) с получением следующего результата… По распространению учения ГПГ я проконсультировал(а) такого-то, и проконсультированным также получен результат внедрения и распространения метода учения ГПГ». Подобные документы должны регулярно сдавать в фонд все последователи Грабового. Но самый забавный документ я нашел на дне папки: «Главе государства Григория Григорию Петровичу Грабовому. Заявление. Прошу выдать мне гражданство государства Григория». Точка. Что это за государство, поясняется на соседней бумажке: «Я, Грабовой Григорий Петрович, объявляю о создании государства Григория, основной целью которого является всеобщее спасение и предотвращение возможной глобальной катастрофы, угрожающей всему миру. Постоянным несменяемым главой государства Григория являюсь я, Грабовой Григорий Петрович. Гражданином государства Григория становится любой житель мира, независимо от национальности и индивидуальных данных. В государство Григория могут входить другие государства и страны».

Я ответил Рыжакову, что не буду ничего подписывать, потому что недостоин. Еще час ожидания. Чтобы не уснуть под оздоровляющий голос ГПГ, я разговорился с Алевтиной Ефимовной. Она, оказывается, тоже умеет воскрешать. Она на воскрешала уже столько людей, что хватило бы заселить всю улицу Трубную. И все моряки с подлодки «Курск» тоже давно воскрешены, просто их родственники не смогут с ними встретиться, пока сами не познают учения ГПГ. Так и будут ходить по одной земле мимо друг друга. Обидно, да?

Наконец девушка из Белоруссии, сияя от счастья, покинула кабинет Грабового, и наступила моя очередь. Скромный такой кабинет: хороший ремонт, мебель, техника, но стены голые, предметов роскоши не видать, вертушки кремлевской связи тоже нет. ГПГ не сильно возвышается над столом, правая рука наготове. Как только он открывает рот, рука тут же начинает шевелиться. Грабовой рассказал много интересного. Полный текст интервью смотри ниже, а пока – краткое содержание. ГПГ рассказал мне, как он работал в администрации президента, Совете безопасности, сотрудничал с МЧС, ФСБ и ФСК. Как Путин дал добро на сертификацию его прибора, который гасит землетрясения, как он дружит с Назарбаевым, а также с патриархом Грузии отцом Габриилом и епископом Орловским Паисием и что вообще православная церковь его поддерживает, причем вся. О том, как он сканирует техническое состояние самолетов президентов самых разных стран мира. И все ядерные системы России тоже контролирует именно он. Были даже самовзлеты ядерных ракет, причем в сторону Америки, но он, Грабовой, вовремя их предотвратил. Что еще? Ах, да. ГПГ – действительно Иисус Христос во втором пришествии. Он всегда это знал, а когда заявил об этом публично, ему из Ватикана пришло 4, 5 тома доказательств того, что он был зачат непорочно. А мама, когда прочитала заявление о втором пришествии, сказала Григорию Петровичу, что всегда была в курсе, просто раньше времени не хотела сына пугать. Что еще? Страшный суд отменяется. Начинается жизнь вечная. Воскрешены будут все. Воскрешение – это на самом деле проще пареной репы. Просто снятие события смерти. «Вырисовывается оптика воскрешаемого, делается управление, и все, человек жив». Другое дело – социализация после воскрешения. У нас уже миллионы воскрешенных, а до сих пор нет закона об их социализации. Им же нужны документы, психологическая реабилитация, почему ими никто не занимается? Безобразие! Вы думаете, почему у нас столько нелегалов? Да потому что большинство из них – никакие не нелегалы, а воскрешенные. Быть нелегалом гораздо проще, чем воскрешенным. Отдал менту 100 рублей и пошел дальше. А начни объяснять стражу порядка про воскрешение – в психушку отведет.

Я долго пытался найти логику в словах Грабового и, наконец, нашел. Наконец я понял: логика Грабового в отсутствии логики. Он говорит – как правой рукой шевелит. Учеников завораживает не смысл, а стиль. Второстепенные признаки его речи сильнее первостепенных. Много наукообразных оборотов, постоянные ссылки на сильных мира сего, перескакивание с предмета на предмет. Когда начинаешь задавать конкретные вопросы: два слова по существу и тут же прыжок в высшие сферы: «Кстати, я и в резиденции Патриарха Алексия бывал…»

– Но все работы по воскрешению мы делаем строго бесплатно, – в десятый раз напомнил мне Грабовой. – Ведь брать деньги за это просто нелогично. Потому что воскрешены должны быть все, и что тогда делать тем, у кого нет денег. Вы очень хорошо сделали, что написали про эти случаи в Беслане. Мы обязательно проведем расследование. Такого быть не должно.

– Вы посылали после теракта кого-нибудь в Беслан с миссионерской целью?

– Нет, никого. Возможно, там был кто-то от Кириллова. Но с целью помочь людям, а не заработать деньги.

Когда я выключил диктофон и начал прощаться, ГПГ, который только что говорил про «бесплатно», вдруг заговорил о каком-то «финансировании»:

– Мы можем профинансировать. Мы финансируем статьи. В 2008 году я стану президентом России. Поэтому нам сейчас нужны публикации в прессе.

Про президентство – это что-то новенькое. На тот момент ни на одном сайте Грабового о президентстве не было ни слова. Такое ощущение, что это он прямо сейчас при мне выдумал. Потом, уже после истории с комитетом «Матери Беслана», я понял оборонительную тактику Грабового: он пытается играть на стереотипах демократического сознания. Назвался кандидатом в президенты – значит, если тебя будут гнобить, то весь мир сразу решит, что это по политическим соображениям. Пообещал матерям Беслана воскресить их погибших детей – значит, если что, они за тебя вступятся, можно будет прикрыться их раскрученным на весь мир брендом. Я снова включил диктофон и попросил рассказать про президентство поподробнее:

– Это мой прогноз – в 2008 году я стану президентом России. Мои прогнозы и так-то все время сбываются, а уж в отношении меня самого – тем более. Уже сейчас многие иерархи церкви готовы заявить, что я Иисус Христос, но я сам не хочу этого. Ведь тогда у меня не будет конкурентов, а я хочу выиграть выборы в честной борьбе. И я выиграю. Вот увидите. Я уже создал политическую партию ДРУГГ (Добровольные распространители учения Григория Грабового). Кстати, вы можете себе выбрать любой пост в будущем правительстве.

Я сделал вид, что выключил диктофон. Грабовой снова вернулся к вопросу о деньгах. На этот раз – уже под запись.

– А о какой сумме идет речь? – я попытался изобразить на лице искреннюю заинтересованность.

– Ну, сколько? Тысяч 20, 25. Подумайте.

Я пообещал подумать. После меня в кабинет зашел управляющий фондом Рыжаков. Вернувшись, он стал грузить меня литературой и видеокассетами. Полную сумку нагрузил. Он сильно изменился в лице и разговаривал со мной теперь как хозяин.

– Да куда мне столько, – запротестовал я. – Одной кассеты вполне достаточно.

– Когда вы будете моим работодателем, тогда и буде те говорить мне, что делать. Понятно?

Глава 3
Интервью Грабового без купюр. – Кто сказал, что homo – sapiens? – Пожиратель надежд. – История Игоря Мефодиевича и тети Нади из Одессы. – Как Грабовой изучал карликовеликанов – «Что тебе надо, Сара, неужели секса?» – Полное разоблачение Грабового с несчастливым концом

– Григорий Петрович, вот такое дело, встретили мы ваших последователей в Беслане. Как прикажете это понимать?

– И вы очень правильно сделали, что объявили об этом. Воскрешение за деньги – это надо искоренить. Меня же и из церковного мира все приветствуют – вот владыко Паисий, епископ Орловский, потом отец Габриил, патриарх Грузии, он ко мне в свое время слал людей лечиться, и сейчас они лечатся у меня, потом Алексий, архиепископ Кипрский, то есть люди меня очень поддерживают в этой среде. В принципе, что я делаю? Все мы знаем, что глобальная катастрофа – она реальна. Сейчас нужно доказать высшую ценность человеческого тела. Что ценность тела выше всяких норм – правительственных, политических… То есть человек – это ценность более сильная, чем ядерный взрыв. Из-за того, что тело нельзя уничтожать, принят ряд законов, не допускающих ядерный взрыв. И то есть что я делаю… Фактически я отстаиваю христианство. То есть я показываю, что около 2000 лет христианство развивается правильно, потому что у меня в личной практике есть воскрешенные.

– Давно вы начали воскрешать?

– Начинал я с того, что занимался защитой объектов космических от лазерного уничтожения, и пришел к выводу, что бывает просто физика структуровая, которая защищает от уничтожения. И тогда я решил, почему бы эту модель логически не перенести на человека? И когда у меня

появился первый воскрешенный, причем при свидетелях, что он был расчленен, были даже публикации, и меня пригласили тогда в ФСК – это в 1995 году, – то есть ФСБ ленинградское, и исследовали. В принципе сейчас воскрешенный мальчик уже большой, жив, здоров и никаких проблем. И я посчитал, что даже если бы у меня был всего один этот факт, но я понял бы, что это логически возможно, я бы все равно этим занимался. Но когда я столкнулся еще и с тем, что у меня случаи излечивания от СПИДа – реально, все это заявлено нотариально и я все это наблюдаю, то мне, естественно, как личности, хочется быстрее все это передать людям. Бесплатно, конечно.

– А воскрешать – это тяжело или не очень?

Переход на воскрешение – он очень оказался прост. Как-то я… скажу точно, это была Торгово-промышленная палата, там рядом офис администрации президента, а я тогда много работал в администрации президента, – и вот, короче, я работаю и вдруг вижу, что воскрешение – это элементарно. Просто переходишь на уровень управления, и там это происходит про» то как снятие события. Наличие снятия – понимаете? Элементарно. Оптика вырисовывается, делается управление, и все, человек жив. Я увидел, что это легко вообще-то, то есть это не значит, что я весь день какую-то тачку с грузом таскал, это было элементарное действие. И потом меня пригласил отец Иоанн, начальник отдела образования Московской патриархии[5]5
  Комментарий самого отца Иоанна – см. ниже


[Закрыть], и первый вопрос, который он мне задал: как это делается? Потому что он четко понял, что да, воскрешение есть и я его сделал. И когда я ему в 3 минуты все это объяснил» что делается смещение пространственно-временного управления, континуум как бы, время заходит за пространство, потом четко форма человека вырисовывается, и все, человек жив. То есть формально мы его как бы через структуру взаимодействий всех элементов мира просто приводим в нормированное состояние. Вечный Бог дает вечного человека. Ничего особого мы не делаем. Он очень просветленный человек, отец Иоанн, он и сейчас там работает, он моментально уловил этот переход. На высшем уровне меня вообще все понимают. Другое дело, что они живут по уставу. Если в уставе не написано, что воскрешайте, формально они не имеют права этого делать. Я их понимаю. Как-то я был на одном съезде ученых, и там были представители церкви. Я им показал результаты и говорю: «Если вы почитаете Библию, назвал, где именно, то там написано, что когда наступит конец света, то ворота в вечную жизнь откроются. Мы просто переходим в вечную жизнь, вот и все. Ворота открываются». Они так постояли, вспомнили – да, действительно так написано в Библии. То есть я их в своем выступлении несколькими фразами убедил так, что речь идет именно о свете вечной жизни. Сам воскрешенный – он первое время прямо светится этим светом, светится в самом прямом смысле этого слова.

– А как вообще это выглядит? Ну, кроме того, что он светится?

Когда у меня эти воскрешения происходят, они идут примерно по одному типовому уровню. Вот сколько раз этот процесс наблюдал – даже по времени все совпадает. Это как, знаете, когда встречаются два японца, у них определенный ритуал, кто как с кем здоровается. Так же и здесь. И вот почему я всегда, сколько занимался воскрешением, ни разу не брал ни копейки? В начале люди предлагали средства, даже крупные. Но я им говорил: значит, так, воскрешены должны быть все. А если у человека нет денег? Мы, конечно, терпим издержки, все кассеты раздаем бесплатно, литературу, лекции[6]6
  Билет на лекции Грабового стоит две тысячи рублей, видеокассетыпродаются по 700 рублей, книги и аудиокассеты также продаются за деньги. В этом мне приходилось убедиться неоднократно.


[Закрыть]. То есть все, что исходит от меня, я ни разу не брал денег[7]7
  Что правда, то правда: Грабовой поступает юридически очень грамотно. Во всех финансовых вопросах он сам не марается, а подставляет своих учеников. С целью собственной безопасности он заключает с нимилицензионные договоры, в которых прописано, что все услуги по лечению, воскрешению и т. п. они должны делать бесплатно. На практике за все это берутся деньги, но в случае уголовного преследования у Грабового – железное алиби.


[Закрыть], я всегда говорю: точно так же должны поступать и ученики. И вдруг узнаю, что кто-то берет деньги, тем более за процесс воскрешения, который вообще должен быть абсолютно некоммерческим. У меня даже в лицензионном договоре с каждым написано, что это надо делать бесплатно. Так что вы очень хорошо сделали, что об этом нас проинформировали. И еще очень хорошо, что заявление там мое поместили, что я второе пришествие Иисуса Христа.

– А вы действительно оно и есть?

Я это в принципе знал всегда. Я, как только сделал это заявление, мне сразу же из Ватикана прислали четыре с половиной тома доказательств того, что моя мать родила меня через непорочное зачатие. Я потом мать спросил – она, оказывается, была в курсе, просто не считала нужным раньше времени мне об этом говорить[8]8
  О непростых отношениях ГПГ с матерью – см. ниже.


[Закрыть]. Потом были заявления людей. На самом-то деле меня церковь поддерживает, причем вся. Мне еще ни разу ни один служитель церкви, с которым я общался, не сказал, что не надо спасать людей. Они, наоборот, говорят: «Да ради Бога, спасайте». Вот, владыка Паисий, епископ Орловский, вообще сказал, пообщавшись со мной: «Занесу ваше имя в золотую книгу церкви». То есть эти люди все видят. Меня как-то раз вызвали в отдел канонизации, предложили читать курс лекций опять же в Патриархии[9]9
  На поверку все заявления ГПГ о его отношениях с РПЦ оказались на редкость беззастенчивой ложью.


[Закрыть] 2. Я просто посчитал, что это не очень целесообразно, к тому же сейчас я занимаюсь политикой, а если Алексий сейчас скажет: «Вот Иисус Христос», то у меня не будет конкурентов. А я хочу этим заниматься как обычный человек, я показываю, что это может делать обычный человек. И пришествие Иисуса в этом плане – это действие, направленное на то, чтобы человек осваивал технологии вечного развития. Если человек не осваивает, то у него уже нет шансов, потому что начинается технокибернизация, уже компьютеры на расстоянии стирают информацию, воздействует на структуру мышления, и если человек не будет сильней, то цивилизация не имеет шансов на развитие.

– Вы все говорите о вечной жизни на земле. А как же Страшный суд?

Принято считать, что суд – это какое-то возмездие, что-то страшное. Но я показал, что человек способен научиться жить вечно. На практике. Бог никогда не делал зла человеку. Это его создание. Бог не может наказывать, он только дает путь. Любви, истины там, вечной жизни. Вы же не будете рубить растение, которое сами взрастили – это нелогично. Понятие страшного суда на самом деле заключается в другом. Если почитать Библию, особенно Иоанна, то там абсолютно ясно, что кто не успевает за развитием цивилизации, не включает себя в общий интеграционный процесс – это и есть страшное судилище. Там как раз и определена система вечности и вечного тела. А потом максимальный суд – это все-таки суд совести человека. Когда его начинает глодать совесть – это и есть проекция страшного суда. Я как только сделал заявление, мне тут же пошли предложения из ООН, правительств, первый, кто мне написал, – это из храма Василия Блаженного. И еще

Карпов написал, Анатолий. Кстати говоря, вот вы говорите, секта, тем более тоталитарная. Но если взять Большую советскую энциклопедию, то там секта означает, что кого-то надо чего-то заставлять, а у меня главное слово – добровольно. Я никого ничего не заставляю делать, я даже не

агитирую. Я просто спасаю, и все. Работаю в МЧС и так далее. У меня есть результат, есть теория, практика, свой прибор, который сейчас сертификацию проходит. Путин мне помог его продвинуть в 2000 году. Я ведь еще 1 июля 1999 года сделал прогноз, что он станет президентом и опубликовал этот прогноз в газете «Вестник пассажира». А он тогда еще был директором ФСБ, и никто и не предполагал, что он станет. Я с 1994 года в администрации президента оформился, просто я диагностировал самолеты президента Каримова[10]10
  О приключениях ГПГ в Национальной узбекской авиакомпании – см.ниже.


[Закрыть] 1, и меня пригласили сюда. Тогда директором ФСК был Степашин, и я им предложил, чтобы был контроль за всем миром с точки зрения отсутствия глобальной войны через агентурную сеть. Нет проблем – они пошли навстречу сразу. В Совбезе мне дали под контроль все ядерные системы России. Стационарные, передвижные – с тех пор все их я контролирую. Удавалось предотвращать серьезные катастрофы. Все это добровольно, бесплатно. Сейчас мне в этом уже и ученики помогают. Очень умные сейчас пошли ученики. Сразу все технологии схватывают, контролируют реактор, молодцы.

– А сколько вообще у вас учеников?

– Ну, как вам сказать? Я вообще считаю, что любой человек должен стать моим учеником, чтобы жить вечно. Уже очень много. Книги сразу исчезают с прилавков. Поддержка очень большая. Просто у меня такая установка – что ничего не должно меняться. Церковь есть – она должна существовать, она выполняет свою задачу, я буду церкви помогать. Самое главное – там есть «не убий».

– Но все-таки – сколько учеников? Тысячи, десятки тысяч, миллионы?

– Ну как вам сказать? Я же всех не контролирую. Я с них просто спрашиваю одно: отчет – сколько человек спасли, статистика, то есть обычная бюрократия.

– И сколько уже ваша бюрократия насчитала воскрешенных?

– Ну, давайте так. Как-то раз по телевизору я узнал, что в Индии существует партия воскрешенных. Их около двадцати пяти тысяч человек, они даже боролись на выборах за пост какого-то городского начальника. Когда там стали делать анализ ситуации, оказалось, что они действительно воскрешенные. Тут еще большое значение имеет момент объективизации. Документы о смерти, документы о воскрешении. Как только воскрешенный проходит весь цикл идентификации, считается, что он воскрешен. Тут же рассылка по заинтересованным ведомствам и контроль базы данных.

– Ну хорошо, хотя бы сколько у вас объективизировано?

– Вообще-то много. Я ведь особо не афиширую. Не сколько случаев известны, я их обнародовал. Знаете, я как-то вел доклады от ООН по линии ВОЗ. Я даже сам не заметил, как мне предоставили там вакансию. Просто сказали, что я прошел какой-то конкурс и так далее. Я как-то вел департамент ЮНЕСКО, но он оказался весьма локальным, поэтому я сейчас этим не очень занимаюсь. Больше через фонд работаю, больше с главами государств. Здесь, когда Путин дал добро на мой прибор, его толкнули через Зеленоград…

– Да, кстати. А что за прибор-то?

– Это кристаллический модуль, который позволяет уменьшить силу взрыва вдвое. Соответственно, если таких модулей установить несколько, то можно силу взрыва нейтрализовать вовсе. Даже ядерного. Об этом и «Российская газета» писала. Я предлагаю такой модуль поставить на все ядерные объекты России. Этот же прибор определяет возможность сильного землетрясения и даже гасит магнитный

уровень. Его же можно использовать, чтобы не было утечки газа, сейчас мы ставим его на один из газопроводов. В принципе, это универсальный приборчик, просто он сертификацию сейчас проходит. В принципе, его можно и национальной обороне брать на вооружение, когда Ельцин был, в ЦКБ проводились работы, и кое-что уже сделано.

– Хорошо, сколько у вас учеников, выяснить не удалось. Известно, что у вас пять заявителей. А почему всего пять? У Христа вон двенадцать было.

– Пять – это число бесконечности, трансформированное… В общем, это очень сложно. Пятикратное увеличение числа пять переходит на уровень длительность два. То есть как получить конечность бесконечности? Надо ее отсечь. То есть отсечь восьмерку – получится тройка. И тогда нам надо прибавить двойку, потому что бог первичен, но как только произошло удвоение, все появилось.

– Да, не для средних умов. Я слышал, что, когда случился Беслан, вы пытались как-то воздействовать на ситуацию.

– Ну, во-первых, не просто воздействовать. Там у меня есть ученик. Он там вел лекции во Владикавказе. Кириллов Юрий Николаевич. Кстати, он встречался с Русановым Александром Электроновичем – это первый официально мной воскрешенный. Юрий Николаевич проводил там лекции, и он говорит, что среди заложников были наши люди, которые попали туда волею судеб. По крайней мере, одна женщина. Она все время сидела, делала технологии, и вокруг нее никто при взрыве не пострадал. То, что я применял, – это естественно. Более того, вот Людмила, заявитель, говорила, что я еще за год до трагедии эту ситуацию в своих лекциях предвидел. Но, с другой стороны, даже если бы я об этом вспомнил, что я могу сделать? Посылать своих добровольцев я не могу, тем более что, как оказалось, террористов там прикрывала милиция – как ее обойти?

– Что значит «как обойти милицию»? Бог вы, в конце концов, или не бог?

– Минимизация последствий теракта, конечно, была, но я не хочу сказать, что это эффективное управление. Просто там какая ситуация была – 2 спутника сходили с орбиты и могли просто упасть на наш ядерный объект. И тогда случился бы ядерный взрыв. И вот я занимаюсь эти ми спутниками, не сплю день-другой. А тут еще происходит Беслан, я работаю на два направления. Сами понимаете. Но я еще весной, за полгода до Беслана, давал в Северную Осетию через полномочного посла сидиромчик – они не взяли. Сидиром для контроля за регионом.

– Какого полномочного посла – Осетии? Эта республика ведь в составе России, у нее нет никакого полномочного посла.

– Ну, через Кима Македоновича. Фамилию я не помню, он замминистра по делам национальностей, кажется. Но отдал он его или нет – он мне не сказал. А достучаться до Дзасохова я не мог. А ведь это был реальный способ предотвращения катастроф. То есть я начал принимать меры еще с весны. Я мог бы, конечно, сбросить этот сидиром с вертолета, но если нет взаимодействия на уровне президента, то реакция на информацию – ноль.

– Слушайте, я, наверное, чего-то не понимаю. Вот на вашем сайте черным по белому написано: «Умеет читать прошлое, предвидеть будущее и управлять событиями». С такими способностями вам не надо ждать никакого ответа от Кима Македоновича и уж тем более раз плюнуть достучаться до Дзасохова.

– Понимаете, особенность технологии предотвращения катастроф в том, что должна быть реальная заинтересованность самого руководства – будь то республика или еще что. В то же Домодедово мы полгода писали. Предлагали бесплатно. Не хотят.

– А вот уже после трагедии к вам обращались родственники погибших в Беслане?

– Кстати, вот чего не было, того не было. Именно из Беслана ко мне никто не обращался. Я был несколько удивлен даже – почему не обращаются. Но потом причина прояснилась. Дело в том, что там пошли уже денежные дела – сайентологи и так далее, и, конечно, это людей от моих технологий отстраняет. Я никогда никого не неволю. Есть факт. Хотите – пользуйтесь, хотите – не пользуйтесь. Но главное, чему бесланцы могли научиться – что нет смысла человека уничтожать, потому что человек неуничтожим. И в этом самая сильная борьба с терроризмом. Главное – не умирать.

– Легко сказать «не умирать». Посмотрел бы я, как бы вы стали не умирать, если бы во время штурма школы в Беслане оказались вместе с заложниками.

– Сейчас это уже абсолютно реально. Это дело технологий.

– Хорошо, хорошо. Не умирать так не умирать. Но если никто не будет умирать – как все поместимся на земле? Планета ведь маленькая.

– А Земля – она ведь тоже растет. Тут американцы недавно удивились, что радиус Земли увеличился буквально за год от 2, 5 до 5 сантиметров. Это огромная масса. Если это метеориты, то они должны были просто загородить солнце. А я это объясняю просто: при воскрешении увеличивается масса Земли. Автоматически. Когда воскреснут все, то наша Земля примет размеры Юпитера.

– Но если бы было столько воскрешенных, это уже нельзя было бы не заметить. Просто по друзьям и знакомым даже. Почему мы этого не видим?

– Не все так просто. Это очень интимный процесс.

Очень многие воскрешенные не воспринимаются как воскрешенные. К примеру, я иду по улице и могу идентифицировать, кто воскрешен, а кто нет. И некоторые из моих учеников тоже могут. А кто-то не может. Другое дело, что есть случаи объективизированные и их становится все больше. В будущем я, например, думаю, надо прекращать статистику умирания людей в регионах. Это пустая трата сил и времени. Можно устанавливать датчики реальной статистики по косвенным признакам – по увеличению размеров планеты, например. Есть еще очень простой признак. Прирост людей, которых мы привыкли называть нелегальными мигрантами. Это становится все более заметным и значительным. Несмотря на все преграды на пути въезда, их вылавливают все больше и больше. Почему? Да потому что многие из них – это воскрешенные.

– Оригинально. А почему же тогда они все другой национальности?

– Там все не так просто. Дело в том, что у нас до сих пор нет закона о воскрешенных. Вот воскрес человек – и куда ему податься? У него нет ни документов, ничего. Как ему жить? Мы встречали много воскрешенных, которым проще жить как нелегальным мигрантам. Проще полтинник менту отдать, чем объяснять, что он воскрешен. Это большая проблема – адаптация воскрешенных. Он должен быть социализирован, обеспечен. Сам-то процесс воскрешения не такой уж и сложный, а вот адаптация – это не просто.