Текст книги "АнтиГрабовой. Кто «воскрешает» наших мертвых?"

Автор книги: Генрих Эрлих

Соавторы: Дмитрий Соколов-Митрич
сообщить о нарушении

Текущая страница: 10 (всего у книги 19 страниц)

– Какая мать не хочет вернуться в то прошлое, когда были живы ее дети, – с дрожью в голосе говорит Марина Пак, потерявшая в школе свою единственную дочь. – Для некоторых просто немыслимо смириться с тем, что это не возможно. Поверьте, можно внушить себе самые абсурдные суждения, лишь бы оставить главное – надежду. Женщины сейчас находятся в еще худшем состоянии, чем год назад. Многие из нас только сейчас стали осознавать, что детей уже не вернешь, и ты осталась одна со своей бедой. Желание вернуть прежнюю счастливую жизнь толкает людей на отчаянные поступки, но одно дело – идти на эти по ступки, а другое дело – использовать чужое горе в своих целях. Использовать нас в таком состоянии так, как это сделал Грабовой, – это жестоко, бесчеловечно. Этому нет названия в русском языке. И в осетинском тоже.

Еще более агрессивно по отношению к сектантам настроены бесланские мужчины. Нашествие на город последователей Грабового они сравнивают с прошлогодним набегом сайентологов. Тогда их выкинули из города в прямом смысле этого слова. То же самое они готовы сделать и с учениками Грабового, если те опять сунутся в Беслан.

– Это для вас, москвичей, нужны сайентологи и им подобные, потому что вам там в мегаполисе не с кем поговорить. Вы придете, отвалите деньги этим сектантам, и они вас выслушают, – говорит Мурат Кацанов, его жена Залина Кацанова тоже поехала в Москву. Уже после съезда Залина позвонила мужу и сказала, что она и еще две женщины Грабовому не поверили, но переубедить остальных им не удается. – А здесь все эти люди не нужны, – продолжает Мурат. – Знаете, на Кавказе есть сказка про то, как барашка съели, а потом дотронулись до него волшебной палочкой – и он снова ожил. Дети верят. Но мы уже давно не дети. Даже дети после прошлогодней трагедии не верят в сказки.

В понедельник моя коллега, корреспондент «Известий» Мадина Шавлохова, дозвонилась в Москву Сусанне Дудиевой. Мадина сама осетинка, и ей удалось найти с Сусанной общий язык.

– Как с человеком я с тобой могу поговорить, – ответила Сусанна, – но как с журналистом – не могу. Сейчас мы едем куда-то, нас куда-то везут. Куда не знаем, но это неважно…

Сусанна говорила очень радостным голосом.

– Сусанна, для чего тебе это поездка? Зачем ты это сделала?– в этот момент Мадина была больше человеком, чем журналистом.

– О нашей поездке к Грабовому и о его деятельности я ничего говорить не буду. Я не скрывала свою поездку Грабовому. Я приехала к нему и с душой приняла его учение. Если бы наши женщины не стали об этом много говорить, ничего бы не было.

– Сусанна, человек, которому вы поверили, имеет репутацию шарлатана и мошенника.

– Я считала своим материнским долгом поехать к нему и узнать об этом учении больше. После встречи с ним я поняла, что если этот путь встал передо мной после убийства моего ребенка, то я должна его пройти. Если завтра передо мной встанет новая дорога, допустим, надо будет полететь на Луну, я не космонавт, но я полечу ради своего ребенка. Все, что нужно ради моего ребенка, я пройду до конца.

– Но с недавних пор ты же стала публичным человеком, и каждый твой шаг на виду у всех.

– Я вправе поступать так, как считаю нужным, это моя вера. Я, председатель комитета, туда поехала как частное лицо, как женщина, у которой убили ребенка. Я считаю, что то горе, которое произошло с нами, – это та последняя капля, после которой мир должен измениться. Измениться к лучшему. Я думаю, что настало то самое время, когда то, что написано в Библии, должно осуществиться.

Бог должен показать, что он есть. И он покажет, что он есть.

– Для этого необходимо было ехать к Грабовому?

– Так это учение Грабового. Это первоисточник.

– Первоисточник – это Библия, а не учение Грабового.

– Мы поехали к нему для того, чтобы там прозвучало воскрешение. Конечно, воскрешение есть и в Библии, но здесь оно реально.

– Сусанна, ты действительно веришь в то, что он воскресит погибших?

– Верю. Ты меня не поймешь. У тебя не убили ребенка, тебе некого воскрешать, некого.

– А если твои надежды рухнут? Что тогда?

– Мои надежды рухнули год назад. Когда я надеялась на государство, на всех тех людей, которые должны были отвечать за жизни наших детей. Сейчас я ни на кого не надеюсь, только на себя. И безопасность свою я связываю только с собой. Страшнее, чем то, что со мной произошло, уже не произойдет. У меня сейчас нет моего ребенка. А Бог даст, будет воскрешение.

Прошло еще несколько дней. Матери Беслана, вступившие в секту, начали потихоньку возвращаться в Северную Осетию. Но со своими вчерашними соратницами по комитету они предпочитали не встречаться.

– Такое ощущение, что их подменили, – говорит член комитета «Матери Беслана» Марина Пак. – Видимо, Грабовой умеет так обработать человека, что он становится сам не свой.

– Раньше у нас была одна головная боль – найти виновников трагедии и наказать их, – продолжает Рита Туаева. – Теперь нам приходится бороться еще и с этой сектой. 9 женщин из 11, поехавших к Грабовому, вернулись в Беслан через неделю после съезда партии ДРУГГ. Две – Сусанна Дудиева и Рита Сидакова – задержались еще на несколько дней. Вернувшиеся сидят по квартирам и на собрания комитета не приходят.

– Я позвонила Анете Гадиевой и попросила ее прийти к нам и объяснить, что произошло. – Это уже Элла Кесаева, тоже женщина из комитета «Матери Беслана». – Анета ответила, что они дождутся возвращения Сусанны, и потом мы можем приходить к ним домой и задавать вопросы. Мы не считаем себя вправе осуждать наших сестер по беде, но такое поведение нам показалось странным.

С некоторыми из вернувшихся от Грабового все же удалось поговорить:

– Он пообещал вернуть мне маму и сына, – со слеза ми на глазах говорит Залина Губурова. – После их смерти у меня никого не осталось, и я готова поверить во что угодно, лишь бы они ко мне вернулись. Ты не представляешь, что за человек Григорий Петрович. Зря вы так про него.

Еще удалось выяснить, что в Москве матери из Беслана ездили вместе с Грабовым в больницу, где лежит в коме 9-летняя девочка Фатима, раненная во время теракта. Женщины утверждают, что якобы под воздействием Грабового Фатима пошевелила рукой. Кроме того, в течение четырех ночей Грабовой устраивал матерям в гостинице «Звездная» сеансы общения.

Четверо из вернувшихся от Грабового матерей так и не поверили в «воскрешение». Но есть и такие, кто не ездил, но поверил.

– Я очень обиделась на своих подруг, – говорит жительница Беслана Ирина Джибилова. – Они уехали к Грабовому и ничего мне не сказали. А если бы они вернулись уже вместе со своими воскресшими детьми?! Мне мои дети на том свете никогда бы этого не простили.

Тем временем всю прошлую неделю члены комитета «Матери Беслана», не поверившие Грабовому, думали о том, как им защитить от сектантов своих подруг по несчастью. В пятницу они написали заявление в Генпрокуратуру:

«Мы, члены северо-осетинской общественной организации „Ассоциация жертв террористических актов «Матери Беслана“, обращаемся к общественности, ко всему мировому сообществу по поводу произошедших событий, связанных с поездкой членов нашей организации к так называемому целителю, а по сути – шарлатану Григорию Грабовому.

Мы ответственно заявляем, что эта поездка – провокация, целью которой является дискредитация и, как следствие, нейтрализация нашего движения[26]26
  Члены комитета «Матери Беслана» не могли не помнить, что представители Грабового появились в Беслане еще до того, как появился их комитет. Именно поэтому увидеть в этом «заранее спланированнуюпровокацию» (потом стали добавлять «…спецслужб»), на мои взгляд, онимогли только с подачи некой «руководящей силы». Тема этой руководящей силы будет затронута в следующей главе.


[Закрыть].

Это очередной план ликвидации нашей организации путем психологического воздействия и давления на членов комитета, возглавляемого Сусанной Дудиевой. Однако наша общественная организация – это не 10 человек, которых удалось зомбировать.

Мы не намерены отказываться от своих целей и задач по достижению истины. Мы также заявляем: те, кто организовал эту провокацию, не добились и не добьются раскола в наших рядах. Несмотря на то что Сусанна Дудиева предприняла этот шаг, она и все те, кто участвовал в сеансах сектанта, останутся с нами.

Мы осуждаем откровенно преступное и циничное подавление женщин, переживших страшное горе – гибель своих детей, борющихся за справедливость.

Мы обращаемся к Генеральному прокурору РФ с целью дать правовую оценку и принять соответствующие законные меры в отношении преступной деятельности шарлатана Григория Грабового».

Члены северо-осетинской общественной организации «Ассоциация жертв террористических актов „Матери Беслана“.

Всего 50 подписей».

На следующий день мне позвонил самолично прокурор Центрального административного округа Москвы Игорь Павлов и попросил, чтобы я к нему приехал. В его голосе звучала искренняя заинтересованность. Когда я вошел в кабинет Игоря Николаевича, он уже сидел в окружении всех своих замов и помощников. По всему было видно, что дело Грабового для него стало первейшей важности. Павлов честно признался, что его начальство в лице Прокуратуры Москвы дало ему распоряжение срочно разобраться с этим делом, для чего возобновить прекращенную летом прокурорскую проверку секты воскресителей.

Я рассказал все, что знаю о Грабовом, с меня взяли очередные (кажется, уже восьмые или девятые) письменные объяснения. Особенно помощников прокурора порадовал тот факт, что Грабовой недавно снял новый офис в гостинице «Звездная» (надо думать, они обрадовались потому, что эта гостиница находится на территории другого округа). На прощание сказали что-то в том духе, что прищучить сектанта будет нелегко, но они постараются, потому что вставили им сверху по полной программе.

Я всегда думал, что я пессимист. Теперь я точно знаю, что я оптимист. После общения с прокурором Игорем Николаевичем Павловым я был в полной уверенности, что гулять на свободе Грабовому осталось в лучшем случае до ноябрьских праздников. У меня даже стал проявляться синдром зайца из «Ну, погоди!». Стало пробивать на жалость к поверженному противнику. Ну-ну.

Между тем СМИ снова подхватили эту тему, причем так, что прежний резонанс показался тишиной. Новость «Матери Беслана в секте Грабового» прокатилась по всему миру вплоть до CNN. Теперь набери в поисковой системе любой страны мира эту фамилию и получишь несколько сотен ссылок.

Особенно любопытными мне показались две статьи, авторы которых нашли информацию, которая была мне неизвестна. Первая была опубликована в «Новой Газете». Обозреватель Анна Политковская обнаружила, что Беслан – не первый теракт, на котором успел нажиться Грабовой. Оказывается, некоторые родственники жертв «Норд-Оста» тоже инвестировали свои гораздо более скудные, чем у жителей Беслана, компенсации в секту воскресителей. Одна из них – Виктория Заславская, мама Арсения Куриленко, погибшего в «Норд-Осте» юного артиста мюзикла. Вот что она рассказала:

– Отношение к Грабовому – вопрос для меня щепетильный. Каждый из своей ситуации выходит самостоятельно, я – вот так. Я ему верю больше, чем не верю. Я считаю, что воскрешение моего сына возможно. Эта вера основана, конечно, на любви к тому, кого ты потерял. Я занимаюсь этим постоянно, ни на минуту не прекращаю эту практику. Есть масса научных вещей, которые подтверждают возможность воскрешения.

– Вы лично знаете воскрешенных или тех, кто с ними общался?

– Примеров я не скажу. Я этих людей не видела. На сайте Григория Петровича были видеозаписи с воскрешенными, у меня не получалось их открыть. Но я знаю, что чем больше людей, которые верят во что-то, тем быстрее это свершится. Начинать надо с процесса по изменению себя. Все, чем занимается Григорий Петрович, основано на том, что коллективное сознание начинает управлять свыше. Когда образуется критическое число людей, верящих во что-то, это становится реальным[27]27
  Типичный прием в сектантском бизнесе. Люди, убежденные в том, что критическая масса коллективного сознания в один прекрасный день сделает невозможное возможным, становятся мощной бесплатной силой по вербовке новых членов секты. В сущности, этот прием позаимствован у строителей финансовых пирамид. Большинство людей, вкладывающих деньги в «финансовую карусель» типа того же «МММ», становятся рьяными патриотами этой структуры именно потому, что осознают: чем больше людей в нее будет вовлечено, тем дольше продержится пирамида и тем больше шансов обогатиться. Разница лишь в том, что в случае с воскрешением никаких шансов на успех нет изначально.


[Закрыть].

– То есть, чтобы вам воскресить сына, надо, чтобы много людей верили в то же самое и двигались в том же направлении?

– Надо, чтобы люди, много людей вернулись к истокам душевным, чтобы задумались, отчего умираем. Как живем. И что пора возрождаться. Что касается лично меня, сторонники нужны в принципе. Внутренне я работаю прежде всего сама с собой, редко хожу на лекции Григория Петровича. Но идея Грабового мне не претит, я за нее.

– Вам понятна его цель? Она благородна?

– В моем представлении – да. Он несет жизнь. Он за другие отношения между людьми – за бескорыстие, духовность.

– Но он берет за это огромные деньги, и платят те, кому больше идти некуда?

– Когда мне говорили про 39 тысяч за воскрешение, меня это тоже смутило. Но ведь никто не принуждает. Если не в состоянии заплатить, можно самому практиковать по книгам. Я недавно общалась с одной из его учениц, она уверяет, что никакой материальной заинтересованности нет. Просто за аренду надо платить.

– На ваш взгляд, много сторонников у Грабового?

– Судя по всему, много. Партия «ДРУГГ». Все регионы задействованы. Многие похожей практикой ведь занимаются, Грабовой не один. Но сейчас получилось так, что он пошел в гору.

– На ваш взгляд, почему Грабовой не предотвратил «Норд-Ост» или Беслан? Почему ни норд-остовских, ни бесланских детей он не вернул?

– Я себе задаю тот же вопрос. А почему он за нас должен выполнить нашу духовную работу? Это мы сами должны. В том числе и для того, чтобы этого больше не происходило. Конечно, я не могу ответить на ваш вопрос… Спасти мир – не значит махнуть рукой и предотвратить все несчастья.

Другая москвичка, пострадавшая в теракте на Дубровке, – Нина Дмитриевна Денисова поначалу тоже клюнула на приманку Грабового. У нее на Дубровке погибли зять и внук Андрюша, студент МГУ. Но у нее хватило сил признаться себе, что стоит за этим соблазном:

– Я почитала книжки Грабового, – рассказывает Нина Дмитриевна, – поразмышляла и, наконец, решила пойти на его лекцию в кинотеатре «Мир кинотавра» у Старого цирка на Цветном бульваре. Сказать, что народу было много, – это значит ничего не сказать. В кассе стояла очередь – билеты были по тысяче рублей, но они быстро закончились, принесли какую-то нарванную бумагу. Я отошла, там с рук продавали билеты по 500 рублей. Мне стало стыдно, что я пришла по святому делу, с надеждой воскресить Андрюшу и Сережу, а тут мне сделку предлагают. Зал был переполнен, народ сидел везде – в промежутках, на ступенях, я куда-то наверх забралась. У меня физико-химическое образование, я, готовясь к лекции Грабового, уже что-то почитала, размышляла, но тут слушала и не понимала ничего. Пыталась вникнуть – и не могла. Поняла, что он все время повторяется, будто бы запутывает намеренно, делает крюк-поворот и об этом же самом – по-другому… У него нет желания быть понятым. Мысль постоянно прерывается, исчезает, и ты внутри себя уже готов махнуть рукой и начать принимать все на веру. Видимо, именно на это речь Грабового и рассчитана. Потом я смотрела видеопленку с записью лекции по воскрешению – и то же впечатление: у человека нет стремления донести что-то до человека, разъяснить. Он требует только веры, хочет добиться от тебя религиозного поведения. Мое окончательное впечатление: все это натуральное шарлатанство, он дурачит голову. Я пыталась сама воспроизводить то, что написано в его книгах, привлечь мои знания по медитации – я умею уходить от бытовых проблем, я не с улицы, я подготовлена, но и тут пришла к выводу, что предложенный метод концентрации внимания – шарлатанство. Так что контакты с Грабовым, к сожалению, отрицательные. Я поняла, что это бесполезное дело. А ведь в зале в основном сидят люди или очень больные, или, как я, потерявшие близких. Он собирает их, берет огромные деньги и спекулирует на их бедах.

Нина Дмитриевна тогда все-таки написала Грабовому две записки. Одну – о погибших Андрюше и Сереже, объяснила, что погибли они в «Норд-Осте», просила о встрече. Вторая записка была от имени всех родных, погибших на Дубровке, тоже просила о встрече или о каком-то контакте…

– Его люди вышли с мешками, и это были полные мешки таких же прошений, я опустила и поняла, что нечего ждать. Конечно, мы не дождались, и это тоже обман. Ты же знаешь, что твое окружение не способно переработать такое количество, зачем вводишь людей в заблуждение?

– Почему вы к нему все-таки пошли?

– Вера: а вдруг все-таки получится? Я дотошная, я потому и пошла. Я Андрюшу и тогда, сразу, постоянно видела во сне и недавно опять видела. Я ему: «Андрюша! Андрюша!» И расплакалась. А он мне: «Прекрати плакать, ты нам мешаешь, мы тут работаем». Я пыталась сдержаться, но опять разрыдалась, и он встал и ушел.

Вторую публикацию, которая меня порадовала, я нашел в «Комсомолке». Эта газета не пожалела 39 000 рублей и решила провести эксперимент. Суть эксперимента отражена в названии репортажа спецкора «КП» Владимира Ворсобина: «Как Грабовой воскрешал нашего фоторобота». Привожу отрывок из нее.

«Эксперимент не казался сложным. Для библейской процедуры Грабовому достаточно лишь фотографии. Место и дата смерти роли не играли. И даже родственная связь с „оживляемым“ особо не требовалась. … И меня осенило… Воскрешению подлежал… фоторобот. Художник „КП“ Дима Полухин поколдовал над компьютером и произвел на свет гражданина, который никогда не существовал.

– Догадается. У него глаз наметан, – сказали скептики.

– За полторы штуки баксов – никогда! – сказали циники.

Строгий голос в трубке приказал явиться в один из офисов «Христа» по адресу: Большие Каменщики, д. 4. Дверь с малозаметной надписью «Эзотерика» открыл охранник.

– Здесь воскрешаются? – нагло спросил я.

– Тут, – сонно зевнул тот, – иди, регистрируйся.

Судя по офису, здешние обитатели были готовы ко всему – в том числе к обыску и мгновенной эвакуации. Голые стены, старенькие компьютеры, бегающие глаза секретарш.

Одна из них протягивает мне уже заполненную платежку на 39 100 рублей. В графе «назначение платежа» нахально красуется «услуги видеосъемки».

Рядом молодая парочка смотрит на меня завистливо.

– А у нас только 25 тысяч, – жалуются они. – Мы к Григорию Петровичу из Новосибирска приехали. Полдня умоляем их снизить цену. Просим войти в наше положение.

– Какое, если не секрет?

Девушка закрыла лицо руками и прошептала: «Ребенок умер».

– Не я цены устанавливаю, – металлическим голосом прикрикнула на нас неумолимый секретарь. – А вы, молодой человек, не отвлекайтесь, а то сберкасса закроется.

Я стоял и не знал, что делать. Крикнуть им, что Грабовой мошенник, и провалить задание? Или дать им денег, чтобы они прошли этот ложный путь до конца…

В итоге пришел к конформистскому решению: прошипел в адрес секретарши какое-то ругательство и побежал платить Грабовому. Кассового чека на оказанные мне услуги я так и не получил. А для полной гарантии безопасности во всех платежных документах и договорах фамилии Грабового не было. Более того, нигде не мелькнуло даже слово «воскрешение»: судя по бумагам, я оплатил какие-то семинары и видеосъемку. Взамен оплаченной платежки мне выдали пригласительный на «семинар». Воскрешение питомца художника Полухина должно произойти в полночь. На 12-м этаже гостиницы «Звездная».

В холле гостиницы я столкнулся с серьезными мужиками. Выправка и габариты охранников Грабового не уступали личной охране президента. На 12-м этаже – паспортный контроль. За ним в небольшой комнатке теснилась толпа из полусотни человек.

– Сорок восьмым будете, – сказал местный распорядитель, маленький лысенький мужичок[28]28
  Судя по описанию, это не раз уже мною упомянутый Александр Ва-дютин – так называемый начальник Контртеррористического управления партии ДРУГГ.


[Закрыть]. – Только примет он вас, наверное, только утром.

– Что?!! – громко поразился я. – Тогда я уеду.

– Не уедете, – ласково проговорил лысый. – Вы будете сидеть здесь и заряжаться энергией Григория Петровича. Он сейчас сканирует всю вашу жизнь, знает, зачем вы сюда пришли, и уже решает все ваши проблемы. Тут люди с полудня сидят. И знали бы вы, какие люди!

Лысый мотнул головой в сторону женщин в черном. Это были матери Беслана – я узнал Сусанну Дудиеву и Риту Сидакову. Они стояли перед кабинетом в очереди на воскрешение и прижимали к груди блокноты и фотографии своих детей. Вокруг них вились сотрудники Грабового и говорили-говорили-говорили. Доносились лишь отрывки фраз:

«Не волнуйтесь, обязательно воскреснет…»

«В Сибири воскресший мальчик уже давно живет в своей семье…»

«Не верьте врагам Григория Петровича – он Бог, он все может!»

И тут Сидакова сама подошла ко мне:

– У вас, вижу, тоже горе… – вздохнула она. – А мы тут уже полдня стоим. Но я не устала. Ведь это все ради наших детей…

На ее изнуренном лице дрожали слезы. Я отвернулся, я не мог говорить. Как не мог говорить с той девушкой из Новосибирска.

Рядом со мной сидела слепая женщина, которую привел на излечение муж. Их обрабатывала дама-созаявитель (каста главных учеников Учителя). Она несла ахинею и все время дергала засыпающую женщину.

– Представьте себе золотую сферу, – требовала она.

– Что это такое? – стонала та.

– Это как мяч. Представьте золотой мяч. Представили?

– Ну, наверное…

– А теперь выделите в нем сектор Радости.

– Што-о?!

Светало. Прием велся изматывающе долго. Только в три часа ночи матери Беслана вышли из «священного кабинета». Вид у них был растерянный. Говорить о том, что было за дверью, отказались.

– Надо ждать, – твердили они.

Нас осталось человек двадцать. За это время ученики Грабового уже «окучили» всех: женщин с выплаканными глазами, смертельно больных либо помешанных на душещипательной мистике. Потоптались ученики и рядом со мной, затянув волынку о золотистой сфере. К счастью, нас отвлекла какая-то Лена, одна из региональных партнеров Грабового.

– Я не могу встретиться с ним уже неделю! – кричала она. – То он в Кремле, то у него разговор с членами правительства. И что бесит – они МНЕ все это рассказывают! Учтите, я сама на себя могу работать и с таким отношением к себе делиться деньгами не собираюсь. Доложите о моем приходе, или я за себя не отвечаю!

– Вы забываетесь! – вкрадчиво сказал даме лысый. – Вы хотите сказать, что Григорий Петрович, воплощение Христа на земле, зарабатывает деньги?

Дама сморщилась, будто съела лимон.

– Или вы думаете, что Григорий Петрович и без доклада не знает, что вы здесь?

– Думаю!

– Но он же бог! – с язвительной улыбкой воскликнул лысый, и Лена беспомощно развела руками.

Я чуть не зааплодировал – молодец лысый!

В 9.32 пришла моя очередь. С фотографией компьютерного детища Полухина врываюсь в кабинет разоблачать мошенника и… Вижу перед собой жалкого, изнуренного человечка с красными от бесконечных «воскрешений» глазами. Он сидел, покачиваясь, за пустым столом и смотрел на меня с плохо скрываемой досадой.

– Что у вас там? – недружелюбно произнес он.

– Брат сводный. Воскресить хочу, – в тон ему ответил я.

– Воскресим, – просто ответил Грабовой, сделав вид, что смотрит на фото (мне показалось, что он давно спит открытыми глазами). – Вот номера моих лекций. Работайте по ним. Все.

Я почувствовал себя ослом. И это «все» за полторы тысячи баксов!

– Григорий Петрович, хочется узнать: где находится мой брат Петя? – начал я приставать к «всевышнему».

– В южном полушарии Петя, – автоматическим голосом заговорил Грабовой. – Он уже воскрешен до вашего сюда прихода. Его воскресили двое – один из них высокий. Но в этом ваша заслуга – так материализовалось ваше желание воскресить брата. Теперь вам надо работать, приобретать мои книги, ходить на семинары, чтобы брат появился рядом с вами.

– А вы правда Христос?

Грабовой проснулся.

– Это правда, – согласился он. – Мне это еще в детстве мальчишки во дворе сказали. Пришли на Рождество и поклонились как божеству.

– И вы владеете абсолютным знанием, и вам известно обо всем? («Например, что это фоторобот, а я журналист из „КП“, – чуть не добавил я.)

– Конечно, – сказал Грабовой и снова замер. Аудиенция закончилась. Вот так просто и легко этот тип стал богаче на 39 100 рублей.

Теперь суеверный Полухин ждет своего виртуального пасынка домой, а я жду новостей из прокуратуры».

Вечером того же дня Грабовой ничтоже сумняшеся рассказывал в эфире «Эха Москвы» о том, что он никогда не брал и не берет денег за воскрешение. Ведущий Сергей Бунтман и оппонент Грабового, руководитель Центра стратегических исследований религии и политики современного мира Максим Шевченко, сделали вид, что верят, и стали нещадно пытать «второе пришествие» на главную тему: воскрешает он людей или не воскрешает. У Грабового была непростая задача: не признаваться, что воскрешает, поскольку тогда придется отвечать на более сложные вопросы, и в то же время не признаваться, что не воскрешает, потому что тогда он потеряет авторитет своей паствы и его бизнесу придут кранты. Надо признать, что с этой задачей Григорий Петрович блестяще справился. Вертелся, как уж на сковородке, но все же не признался ни в том, ни в другом:

«М. Шевченко:То есть вы утверждаете, что вы лично воскрешали мертвых?

Г. Грабовой:Дело в том, что как раз таки я говорю, что это может сделать каждый человек.

М. Шевченко:Нет. Вы лично – воскрешали мертвых?

Г. Грабовой:Значит…

М.Шевченко:Я прямой вопрос просто… отвечайте прямо – что вы дурака валяете, в конце концов.

Г. Грабовой:Нет, почему, я… во-первых…

С. Бунтман:Корректнее, господа. Пожалуйста.

М. Шевченко:Хорошо, тогда отвечайте прямо, хорошо, извините. Вы воскрешали мертвых, лично?

Г. Грабовой:Лично? Значит…

М. Шевченко:Да или нет?

Г. Грабовой:Лично я давал технологии по воскрешению.

М. Шевченко:То есть вы не воскрешали, я так понимаю?

Г. Грабовой:Значит, есть воскрешение…

М. Шевченко:Подождите. Вы воскрешали или не воскрешали – да или нет? Есть только две формы ответа.

Г. Грабовой:Естественно, я занимаюсь воскрешением. Но я не хочу, чтобы это было мое личное действие. бы я хотел, чтобы это было мое личное действие…

М. Шевченко:То есть вы уходите от ответа – да или нет? Воскрешали или не воскрешали?

Г. Грабовой:Я занимаюсь образованием.

М. Шевченко:То есть вы не воскрешали мертвых?

Г. Грабовой:Почему? Если я беру свою же технологию образования, которая общедоступна, да…

М. Шевченко:Есть человек, которого вы воскресили? Я прошу просто ответа прямого.

Г. Грабовой:Есть человек – Некрасов, например. Анатолий Александрович, который выступал на съезде партии «ДРУГГ», который сказал, что благодаря тому, что у него были мои технологии, произошло воскрешение.

М. Шевченко:Нет, подождите – вы лично воскресили кого-то?

Г. Грабовой:Давайте рассуждать дальше. Если есть технологии, это кто сделал – я лично или это сделал человек?

М. Шевченко:То есть некий человек воскрес благодаря вашим технологиям?

Г. Грабовой:Правильно.

М. Шевченко:Вы утверждаете такую формулировку. Вы лично были свидетелем воскрешения мертвого человека? Лично, на ваших глазах воскрес мертвый человек благодаря вашим технологиям? Лично вы видели, как мертвый человек, лежащий в морге, холодный, смерть которого зафиксировали врачи, встал и пошел – как Лазарь, которого Христос воскресил? Вы видели такое? Да или нет?

Г. Грабовой:Нет, давайте так…

М. Шевченко:Да или нет?

Г. Грабовой:Значит, дальше. Я оцениваю…

М. Шевченко:Нет, тут разговора не получается.

Г. Грабовой:Я сейчас объясню. Я все-таки профессионал в области протоколирования. Учитывая, что я работаю…

М. Шевченко:Знаете, это милиция протоколирует.

С. Бунтман:Подожди. Максим… дай закончить.

Г. Грабовой:…например, Пилипчук Борис Ярославович – он был в морге действительно, есть группа реаниматологов, которая его туда отправила, есть утверждение главврача Хмельницкой больницы – что да, была биологическая смерть, и есть данные исследования, которые были опубликованы, кстати, в газете «Жизнь», журналистское было расследование, МВД и так далее. И объективный фактор воскрешения произошел. То есть поэтому…

М. Шевченко:На ваших глазах, я повторяю свой вопрос, извините мою назойливость – на ваших глазах мертвый человек, которому зафиксировали клиническую .смерть… дети Беслана были разорваны на части пулями, сожженный человек, человек с вырванным сердцем, с вырванной печенью – воскрес на ваших глазах мертвый человек, который умер и был холодным куском мяса, или не воскрес?

Г. Грабовой:Нет, давайте мы не будем как бы акцентировать…

М. Шевченко:Да или нет? Ну что вы…

Г. ГРАБОВОЙ:Я объясняю, что мои технологии распространены…

М. Шевченко:Не надо объяснять. Да или нет?

Г. Грабовой:… на все участки мира. Зачем мне…

М. Шевченко:Да я это все знаю – про ваши участки мира. Да или нет? Мертвый воскрес или не воскрес на ваших глазах? Вы видели своими глазами? Вы под присягой – спасением души своей поклянетесь, что на ваших глазах воскрес мертвый человек?

Г. Грабовой:Во-первых, спасать душу, скорее всего, я думаю, это вам нужно спасать душу.

М. Шевченко:Не надо меня. Я готов сказать – я этого не видел никогда в жизни.

С. Бунтман:Если это было – скажите, что это было.

М. Шевченко:Скажите – да или нет?

Г. Грабовой:Я объясню, что было. Было то, что если вы хотите…

М. Шевченко:Опять – ни да, ни нет.

Г. Грабовой:Я объясняю. Если я смотрю на расстоянии, контролирую, что происходит с самолетом реально – это считается моим зрением или нет? При стопроцентном…

С. Бунтман:Мы сейчас говорим о человеке.

Г. Грабовой:…Владимир Иванович Судаков опубликовал в свое время материал, что был в том числе расчленен – да, такой был вариант.

М. Шевченко:Я про вас спрашиваю, а не про Судакова Владимира Ивановича. Вы видели или не видели?

Г. Грабовой:Я объясняю. Когда ко мне обратились, я сказал – да, я сделаю управление. После этого человека нашли живым. Это я видел, или кто-то вместо меня видел?

М. Шевченко:Мой вопрос конкретен. На ваших глазах воскрес мертвый человек? А не то, что где-то там мы читали, и милиция зафиксировала, прокуратура зафиксировала. КГБ, Коржаков аж зафиксировал, с которым вы сотрудничали, и так далее – я не знаю, кто зафиксировал, где зафиксировали.

Г. Грабовой:Вопрос не в этом.

М. Шевченко:В этом вопрос.

Г. Грабовой:Есть задача системного воскрешения… у нас есть факты…

М. Шевченко:Рогозин зафиксировал, генерал?

Г. Грабовой:У нас есть факты… во-первых, какое отношение ко мне Рогозин, почему он мой, например?

М. Шевченко:Не ваш. Ну объясните, что не ваш.

С. Бунтман:Не будем уходить.

Г. Грабовой:Мы давайте вернемся к политической программе партии «ДРУГГ». Задача всеобщего воскрешения касается всех, и я предлагаю перевести тематику на то, чтобы люди этим занимались, технологиями вечного развития. Конкретные вопросы я свожу к тому, что нужно научить. Почему я должен смотреть и видеть, или там щупать… ну, давайте, есть средства, где можно двигать руками, например, рядом с человеком, а есть контроль на любом расстоянии любого объекта, в том числе и помощь, включая там технологии научные. Зачем мне делать одно локально, если можно делать все и сразу.

М. Шевченко:То есть я так понял, что вы не видели живое воскрешение.

Г. Грабовой:Почему?

М. Шевченко:Вы видели своими глазами, физическими глазами – вы видели?