Текст книги "Опасная соперница"
Автор книги: Генриетта Рейд
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 10 страниц)
Глава 5
На следующее утро Хильда принесла мне завтрак. Похоже, что-то взволновало служанку: ее щеки были румянее обычного, а глаза сияли.
– Представьте, я спала, когда мистер Ситон приехал из-за границы, и чуть в обморок не упала, когда наткнулась на него утром в коридоре! Он сказал: «Доброе утро, Хильда». – Девушка радостно захихикала.
Значит, так на служанок влияет его присутствие?! «Девушка почти влюблена в него», – с раздражением подумала я.
Когда Хильда ушла, я принялась за завтрак, с ужасом вспоминая события минувшей ночи, и еще больше рассердилась, когда подумала, что Гарт, очевидно, разрешил Мелинде присутствовать на уроках Эмиля. Ясно, что она будет вести себя отвратительно. Неужели Гарт действительно считает, что в присутствии Мелинды уроки могут принести Эмилю пользу? Потом я вспомнила слова миссис Киннифер о том, что Мелинда считается только с Гартом, и решила прежде всего поговорить с ним и попросить его не допускать Мелинду на занятия.
С этим решением я вылезла из постели и начала одеваться. Лучи утреннего солнца играли медными бликами в моих пышных волосах. Разглядывая себя в зеркале, я вспомнила замечание Гарта Ситона о моих волосах и решила, что во время разговора с ним уже не буду той растрепанной девчонкой в шлепанцах и халате, которую с поличным поймали в библиотеке.
Я надела серое полотняное платье с широким белым воротником в пуританском духе, пригладила волосы и заколола их на затылке множеством шпилек. Спустившись в прихожую, где никого не оказалось, я сообразила, что понятия не имею, где-в этом огромном доме комната Гарта. А вдруг он уже ушел? Нажать на кнопку звонка рядом с огромным камином, будучи в Треджиллисе на положении служанки, я не решилась. Просторная столовая была пуста, никого не обнаружилось и в маленькой столовой, где я вчера обедала с Полом Ньюсомом.
Дверь библиотеки была приоткрыта, и, распахнув ее, я очутилась лицом к лицу с Гартом Ситоном. Он сидел за столом, заваленным бумагами.
– Да, мисс Уэстолл?
Ситон желал знать, что от него нужно, из-за чего решились ему помешать, и я на мгновение растерялась.
– Вы кого-то ищете, наверное, миссис Киннифер?
В его голосе слышалось плохо скрытое раздражение, и я напряглась.
– Нет. Я хочу поговорить с вами.
Гарт отложил ручку и откинулся в кресле.
– Тогда вам лучше войти, – сухо сказал он, – или вы собираетесь говорить в дверях?
Несколько ошарашенная таким приемом, я вошла и села в кресло. Складывалось впечатление, будто я сейчас буду просить о милости у могущественного диктатора, и эта ситуация меня рассердила.
– Похоже, у вас очень серьезная проблема, раз вы хотите видеть меня лично. Ни миссис Киннифер, ни Пол Ньюсом не могут ее решить! Обычно они в состоянии распутать самые серьезные ситуации в Треджиллисе. Люди приходят ко мне только в крайнем случае, как к Соломону.
Он пристально смотрел на меня, и, в противовес его словам, в его глазах не было усмешки. Я вспыхнула.
– Если бы миссис Киннифер или Пол Ньюсом могли мне помочь, я бы не стала вас беспокоить! Причина в том, что я совершенно не понимаю, что мне здесь делать.
– И это несмотря на ваше превосходное резюме! Вы меня поражаете.
– Я имела в виду не то, что не знаю, как учить! Просто я хочу знать, кого учить.
– Кого? – Гарт поднял брови. – Но в газете было объявление. Если правильно помню, я просил Пола Ньюсома разместить его. «Преподаватель (мужчина или женщина) для…»
– Для мальчика-француза, – перебила я, – для одного мальчика! А теперь выясняется, что тут двое детей.
– Вам кажется, что двое вам не по силам? – холодно спросил он. – Но Мелинда уже прекрасно говорит по-английски, у нее большой словарный запас, правда, к сожалению, не только вежливых слов. Или вы считаете, что для этого вашей зарплаты недостаточно? Я заплачу больше.
– Я с удовольствием учила бы двоих обычных детей. Однако Мелинда не принадлежит к этой категории.
Мгновение Гарт молча смотрел на меня.
– Да, Мелинда необычный ребенок, вынужден это признать, – медленно произнес он.
Меня смутило то, что он так легко согласился. Я не ожидала от этого человека справедливости и ощутила к нему прилив прежней неприязни, когда он произнес:
– Возможно, вы не можете или, лучше сказать, – поправился он, – не понимаете, как учить Мелинду?
– Что выйдет из моих занятий с умным и тихим Эмилем, если Мелинда будет мешать на уроках? – спросила я.
Гарт долго молчал, разглядывая широкие клумбы с пионами за окном.
– Я признаю сложность вашего положения и распоряжусь, чтобы Мелинда не присутствовала на уроках.
Я поняла, что аудиенция окончена. Мне оставалось только встать и покинуть библиотеку. Однако нежданная победа не принесла мне радости. Я и не надеялась, что он встанет на мою сторону. Я медлила, и Ситон вежливо добавил:
– Вы слишком молоды и неопытны, чтобы заниматься с таким маленьким чудовищем, как Мелинда. Никто, кроме меня, не в состоянии унять этого ребенка, но как только я уезжаю, она опять берется за свое. А гувернантки, которых я нанимал для нее! Ни одна из них не выдерживала больше месяца. Но я рад, что в школе она ведет себя лучше. И если нам удастся продержаться школьные каникулы, то все будет хорошо.
Говорил он холодно и презрительно, и мне отчего-то стало жаль маленькую несносную девчонку. Я вспомнила, как Мелинда привязана к Гарту, как ей хочется завладеть его вниманием.
Внезапно мне стало стыдно, что я возражала против присутствия Мелинды на уроках. Но что сделано, то сделано.
И я холодно произнесла:
– Возможно, Мелинда не вела бы себя так ужасно, если бы чувствовала, что ее любят и относятся к ней с уважением.
– Вы имеете в виду, что я в ответе за поведение Мелинды? – язвительно спросил он.
– Она не случайно слушается только вас, – горячо продолжала я. – Она идеализирует вас и старается завоевать ваше одобрение.
– Знаете, у нее странный способ демонстрировать свою любовь. Во время моего отсутствия Мелинда по ночам пугала прислугу, а в ту часть дома ей вход воспрещен. Удивительно, что у нас вообще осталась в доме прислуга. Вначале я надеялся, что общество Эмиля благотворно повлияет на нее. Но теперь, лучше познакомившись с мальчиком, я не вижу от него толку, поскольку нелегко найти более послушного маменькиного сынка, чем Эмиль.
Значит, он презирает не только Мелинду, но и Эмиля, раздраженно подумала я. Уважает ли Ситон кого-нибудь вообще? Слова, произнесенные им в прошлый вечер, живо пришли мне на ум, и я испытала унижение, вспомнив, что просила его относиться ко мне не как к подчиненной. Видимо, он говорил правду, когда сказал, что никого не уважает. Я не совершу больше подобной ошибки и не буду просить за себя, за Мелинду или Эмиля. Вероятнее всего, мои просьбы о более снисходительном отношении к детям натолкнутся на глухую стену.
– Когда мне приступать к занятиям? – ледяным тоном спросила я.
Я была уверена, что он скажет: немедленно, и опешила, когда он ответил:
– Через два-три дня. По словам миссис Киннифер, доброй души, Эмиля утомила поездка. Похоже, на пароме он чувствовал себя очень плохо и должен отдохнуть несколько дней, прежде чем приступать к активным занятиям.
– И что мне пока делать? – внезапно спросила я, так как его слова застали меня врасплох.
Гарт взял ручку и откинулся на спинку кресла со скучающим выражением.
– Уверен, что вы найдете, чем занять время, если захотите. Вересковые пустоши расстилаются на целые мили. Если вы ездите верхом, мы найдем для вас подходящую лошадь.
Меня уязвило его предположение, что я езжу верхом плохо и для меня даже понадобится «подходящая» лошадь. Как бы мне хотелось ответить ему, что я люблю ветер и для меня нет лошади, с которой бы я не могла справиться. У меня были кубки за соревнования по верховой езде, так же как у меня были кубки за соревнования по плаванию. Вспомнив это свое достижение, я выпалила:
– Нет, я не езжу верхом, но я плаваю.
– И где же вы собираетесь плавать?
– Возможно, в бухте, – смущенно ответила я. – Она недалеко от дома. Уверена, это очень удобное место.
– Бесспорно, если хотите утонуть. Очевидно, вы ничего не знаете про наши корнуолльские берега, иначе не предложили бы подобной вещи.
Гарт собирался выбрать для меня самую покорную лошадь, теперь он предлагает то же самое относительно плавания.
– Но я хорошо плаваю! Я не просто любитель, у меня есть кубки по плаванию и прыжкам в воду.
Я тут же пожалела об этих словах.
– Интересно, мисс Уэстолл, – насмешливо произнес он. – И за что же вы получили свои кубки? Помню, пару лет назад молодая леди предприняла попытку переплыть Ла-Манш, правда, не могу вспомнить ее имени.
Конечно, он понимал, что я получила кубки не за Ла-Манш.
– Наверное, вы рано занялись плаванием? В школе и выиграли кубки?
Я кивнула. Да, я выиграла кубок за плавание брассом в школе и бронзовую медаль в соревнованиях по прыжкам в воду. Позднее я победила в соревнованиях в плавании кролем. У меня была целая коллекция кубков, но ни один из них не стоил его внимания.
– Я сам увлекаюсь подводным плаванием, – спокойно сказал он. – А также люблю рыбачить с гарпуном. Как-то пытался спасти корабль XVIII века с обшитым медью днищем, который сел на мель в наших водах, но даже для меня течение в бухте Треджиллис оказалось слишком сильным. Один раз меня унесло на значительное расстояние, и только по счастливой случайности мне удалось вернуться.
Его слова «даже для меня течение в бухте Треджиллис оказалось слишком сильным» разозлили меня. В конце концов, если меня унесет от берега, это мое личное дело, негодующе подумала я. И уж конечно, Ситон не станет переживать, если я утону.
Похоже, выражение моего лица не скрывало моих мыслей, поскольку Гарт швырнул ручку на огромную торговую книгу и, наклонившись вперед, отчетливо произнес:
– Вы не должны плавать в бухте Треджиллис, мисс Уэстолл. И это не просьба, а приказ.
– Что?! – выкрикнула я.
Я поднялась и пристально посмотрела на него. Я была слишком разгневана, чтобы найти слова, но потом меня прорвало:
– Как вы смеете? Кто вы такой, чтобы мне приказывать? Я буду плавать, когда и где захочу, и если я утону, то это моя забота.
Гарт медленно поднялся, возвышаясь надо мной, и холодно произнес:
– Вы не будете плавать в бухте Треджиллис, пока вы здесь как учительница Эмиля, а если вам это не по душе, то можете уезжать.
Итак, он выставил мне ультиматум! Я тяжело дышала, глядя на Ситона, но понимала, что, как бы мне ни хотелось принять вызов, я не могу сейчас оставить Треджиллис. Моим истинным мотивом не было желание учить Эмиля или налаживать отношения между Мелиндой и ее дядей. И не так уж важно, буду я плавать в бухте или нет. В дневнике Дианы содержались подозрения насчет этого человека, и теперь, уверившись, что она не ошибалась, я не могла уехать, не узнав правды. Чтобы остаться, мне нужно смириться.
Капитуляция причинила мне боль, и, выйдя из библиотеки, я поняла, что, если мне когда-нибудь удастся заставить Гарта Ситона заплатить за его высокомерное отношение, – буду только рада.
Я вышла в сад и направилась к бухте, где вчера встретила Верити. Поскольку был отлив, я смогла перебраться по камням в другую, более широкую бухту. Камни здесь были темные, в основном серые, черные и коричневые. По тропинке, поднимавшейся в крутых скалах, я забралась на вершину, где свернула на узкую дорожку, утопающую в пружинистом мху. Она привела меня к небольшому дому в окружении довольно обшарпанных построек. Подойдя ближе, я уловила странное жужжание. Подобного звука я никогда прежде не слышала, и, приблизившись к сараю, из которого доносился звук, я попыталась заглянуть внутрь, но дверь была плотно закрыта. Наконец я подошла к низкому допотопному строению, в открытых дверях которого виднелись сложенные ящики для рыбы и всевозможный строительный мусор, а позади фигура девушки, сидящей на лавке у пыльного окна.
Внезапно девушка обернулась, и я увидела изумленное лицо Верити.
Узнав меня, она широко улыбнулась:
– Как здорово, что вы так рано пришли! Откуда вы узнали, где мы живем? Наверное, Пол вам сказал.
Стыдно было признаться, что найти ее дом мне помогло только любопытство.
– Заходите, – пригласила Верити. – Это моя мастерская.
На скамье я заметила множество блестящих отполированных камней необычайно красивых цветов – Верити делала из них браслет, лежавший на кожаной подушке.
– Вы и подумать не могли, что жуткие камни, которые я собирала, могут превратиться в такую красоту, – лукаво заметила она. – Вот это розовый кварц, – сказала женщина, указывая на розоватый кулон, – это сердолик, а вот тот золотистый – кремень из Дорсета, зеленый – яшма, ему приблизительно около пятисот миллионов лет!
– Ваша работа выглядит потрясающе! – выдохнула я. – Как вам это удается?
Верити кивнула в сторону сарая, откуда доносился заунывный шум.
– Это барабанная сушилка. Я кладу в нее камни, которые собираю на берегу, и целую неделю они крутятся с грубым гравием. На вторую неделю я кладу более мелкий гравий, а на третью – по-особому полирую их.
Значит, три недели стоит этот шум.
– Я установила пескоструйную машину как можно дальше от дома, но все равно слышно.
Верити продолжала беззаботно болтать, а я, разглядывая результаты ее труда, не могла и слова вымолвить. Она была настоящим мастером, способным разглядеть то, что было недоступно мне.
Женщина пригласила меня выпить чаю в доме. Разговор незаметно коснулся Арманелл.
– Она была такой красивой, – сказала Верити, – как сказочная принцесса, и они с Гартом были такой необыкновенной парой. – В ее голосе появились нотки, умаляющие собственное достоинство, и они вызвали во мне раздражение. Верити была мастером, замечательным мастером, однако постоянно помнила, что она дочь рыбака.
Верити почувствовала, что я не собираюсь разделять ее восхищение. Арманелл.
– Знаю, вы думаете, что я романтик, непрактичный человек, помешанный на легендах о короле Артуре и благородных рыцарях, но, когда речь идет о домашнем хозяйстве, я самая приземленная женщина.
Мне пришлось согласиться с ней, потому что маленькая комната, в которой мы сидели, сверкала чистотой. Было очевидно, что она отдает много времени тому, чтобы содержать дом, где живут Пол и его отец, в порядке.
– Отец Пола ушел ловить сайду, а Пол, наверное, в глиняных карьерах… – начала Верити.
– Тут ты ошибаешься, – раздался в дверях голос, мы испуганно обернулись и увидели смеющегося Пола.
Верити вспыхнула.
– Почему ты вернулся так рано? – спросила она. Ее голос был резким, почти грубым.
– Просто я забыл очень важные статистические данные. Я их заберу и больше тебя не побеспокою.
Он говорил сдержанно, и было ясно, что он ничего не знает о чувствах Верити к нему.
– А что здесь делает мисс Уэстолл – ест корнуолльский сплит [1]1
Сплит – сладкое блюдо из разрезанных пополам фруктов с орехами и мороженым сверху.
[Закрыть], вместо того чтобы сидеть в школьной комнате замка Треджиллис? – спросил он, поворачиваясь ко мне.
Его тон изменился, взгляд потеплел, и я почти ощутила, как Верити съежилась.
– Просто хозяин Треджиллиса даровал мне небольшой отдых, – беспечно ответила я.
– Думаю, даже когда начнутся уроки, у вас будет полно свободного времени. Позвольте мне познакомить вас с Корнуоллом. Я настоящая ходячая энциклопедия и могу показать вам наши исторические места. Уверен, вы слышали о горе Святого Михаила и замке Тинтагель?
Я кивнула:
– Ведь там, кажется, родился король Артур?
– Да, очаровательная и романтичная легенда, правда, за место его рождения еще борются Британия и Уэльс.
Пока мы говорили, Верити убирала со стола.
– Как вам повезло, что вы здесь впервые, Джудит! Вы увидите те места, которые даже я никогда не видела, – сказала женщина.
Ее голос был беззаботным, но я уловила в нем горечь.
– Боже, я ведь столько раз тебе предлагал, – удивился Пол.
– Но намного лучше поехать с тем, кого не знал всю жизнь.
Ее голос звучал обиженно, и от Пола это не ускользнуло.
– Ради бога, Верити, ну почему ты так себя ведешь? Ты же всегда отказывалась, когда я предлагал тебе поехать, а теперь изображаешь из себя мученицу только потому, что я пригласил Джудит.
С оскорбленным выражением Верити понесла на кухню гору посуды и решительно захлопнула за собой дверь.
Пол, выглядевший смущенным и неловким, собрал документы и ушел.
Верити вернулась в гостиную, я чувствовала, что ей неприятен его явный интерес ко мне, но не знала, как объяснить, что меня он совершенно не интересует. Лесть Пола была слишком очевидна, его обаяние слишком сильно, чтобы я могла обмануться его намерениями. Так бы он обращался с любой девушкой, появившейся в их маленьком обществе. Для него это лишний повод поупражняться в своих неоспоримых способностях очаровывать.
И тут, к своему ужасу, я заметила, что Верити плачет: слезы медленно текли по ее щекам.
Увидев мой испуганный взгляд, она неловко рассмеялась:
– Не обращайте внимания. Нет смысла скрывать, что я без ума от Пола.
– Вы давно его любите? – спросила я.
Она кивнула:
– Со школьной скамьи, мы вместе учились в школе! Все думали, что мы поженимся, когда вырастем. Не знаю точно, когда именно наши пути разошлись. Возможно, когда Пол поступил в сельскохозяйственный колледж. Или когда со мной случилось это!
Быстрым движением она спустила толстый чулок, и я отпрянула в ужасе, увидев багровые шрамы.
– Думаете, это привлечет мужчину, который одержим высокими идеалами? – горько произнесла Верити.
– Как это случилось? – прошептала я.
– Это был несчастный случай во время пикника. – Верити заставляла себя говорить беспечно. – По иронии судьбы именно я предложила развести огонь в очаге из камней, должно быть, я плохо их закрепила: когда чайник закипел, очаг развалился. Я сидела совсем рядом, и кипяток вылился мне прямо на ногу. Мы были в одной из отдаленных бухт, которую выбрали специально, потому что о ней не знали туристы. Но когда надо было вызвать врача, это как раз все и усложнило. А когда я поправилась, у меня осталась хромота.
– Это почти незаметно. Перед тем как мы познакомились, я какое-то время наблюдала за вами издали, когда вы шли по пляжу.
– Может, и так, – согласилась Верити, – но это все равно ничего не меняет. Полу нужна очаровательная и элегантная жена. Я буду для него только помехой. Я не слепа к его слабостям. Вы видите, как он крутится вокруг вас, потому что вы очень привлекательны.
– Чепуха! – возразила я. – Пола я совершенно не интересую. Он просто упражняется в своем обаянии. Пол ведет себя как мальчишка, и в его отношении нет ничего серьезного. А в том, что он потерял к вам интерес, мне кажется, вы сами виноваты.
– Почему вы так думаете?
– Судя по всему, из-за этого несчастного случая вы ведете себя несколько воинственно: даете ему понять, что не бегаете за ним. Вы полагаете, Пол больше не любит вас, но, возможно, это увечье не так уж много для него значит.
Верити горько усмехнулась, и я сменила тему. Когда мы расставались, она была уже в хорош настроении и пригласила меня почаще наведываться в гости, а я пообещала во время прогул искать для нее камушки. У меня появился ин рее, и я почувствовала, что сумею лучше разглядеть скрытую красоту тусклых камней у себя п ногами.
Когда я вернулась в Треджиллис, в доме царило оживление. Я с изумлением увидела возведенные легкие леса. Огромные медные лампы были сняты. Стены натирались, и повсюду сновали служанки с тряпками, ведрами и швабрами.
Вдруг раздался голос Мелинды:
– Ты слышала новости?
Я подняла голову и увидела ее светлые волосы, свешивающиеся над перилами лестницы. Она легла лицом вниз на широкие перила и съехала, чуть не задев ногой служанку, которая, стоя на коленях, тщательно чистила углы ступеней.
– Осторожно, Мелинда! – прикрикнула я на девочку.
Но Мелинда не обратила на это никакого внимания. Ее глаза сияли, ей не терпелось первой сообщить мне новости.
– Приезжает мать Эмиля, но только на время каникул, а потом заберет Эмиля с собой. Но пока она будет здесь, мы устроим прекрасный бал. Смотри…
Схватив за руку, она увлекла меня в широкий коридор, в конце которого были распахнуты резные позолоченные двери; там тоже кипела работа. Стены большого овального зала, видимо предназначенного для балов, украшал темно-синий муаровый шелк. Группа уборщиков начищала полы и позолоту на длинных зеркалах, перемежавшихся с шелковыми полотнищами.
– У меня будет розовое платье с голубой оборкой, мы с дядей Гартом пойдем танцевать, и я стану красавицей бала. Все будут спрашивать: «Кто эта очаровательная девочка, которая танцует с Гартом Ситоном?»
На запачканном лице Мелинды лихорадочно блестели ее светлые глаза.
Тут она столкнулась с миссис Киннифер, которая появилась в дверях с Эмилем.
– Никто, а уж тем более твой дядя, не станет танцевать с девочкой, у которой грязное лицо. Почему ты не можешь вести себя как Эмиль? Он всегда чистый и аккуратный.
– Потому что он карлик.
Мелинда метнула зловещий взгляд в сторону Эмиля.
– Настоящие мальчики – неряхи, все это знают, и никогда не моют за ушами.
– Я не карлик! – закричал Эмиль. – Я Эмиль Лелант, мне восемь лет, я живу в замке де Шаландой и…
– Тебе не восемь лет, а сорок восемь. И ты моешь за ушами, потому что на самом деле ты взрослый, и…
– Иди, Мелинда, – быстро вставила я, заметив, что Эмиль готов расплакаться. – И смени платье, оно испачкалось спереди.
Мелинда нехотя повиновалась, бросая на Эмиля неприязненные взгляды.
Как только она ушла, Эмиль оживился. Он привык находиться в обществе взрослых, что объясняло его слишком вежливые, старомодные манеры.
– Как Мелинде пришла в голову эта нелепая мысль? – спросила миссис Киннифер. – Она видит, что ему неприятно, и продолжает, пока не доведет бедное дитя до слез.
– Скоро они все равно расстанутся, – пробормотала я, следя за Эмилем, который скользил по блестящему полу зала.
Экономка удивленно на меня посмотрела.
– Мелинда мне сказала, что графиня скоро приедет и заберет с собой Эмиля, – объяснила я.
Миссис Киннифер с сомнением покачала головой.
– Не знаю, – тихо произнесла она. – Конечно, мистер Гарт мог ей такое сказать. Он даже не заикнулся о помолвке.
– Значит, они помолвлены! – воскликнула я.
– Мы точно не знаем, – поспешно ответила миссис Киннифер почти шепотом. – Понимаете, это слуги болтают.
Она с мольбой взглянула на меня. В разгар подготовки к приезду графини миссис Киннифер нечаянно выболтала лишнее.
– Зал выглядит великолепно, – заметила я, сменив тему.
– Да, вы должны увидеть зажженные люстры, – согласилась она.
– Удивительно, вчера никто ничего не знал, а сегодня работа кипит. Дом будет сверкать через несколько дней.
– Это мистер Гарт! – с гордостью произнесла миссис Киннифер. – Как только он принимает решение, то тут же приступает к его выполнению. С ним бесполезно спорить, он точно знает, чего хочет. Правда, у него очень высокие требования и прислуге тяжело, – признала она. – Иногда я бы хотела быть на несколько лет моложе. Как все изменилось со времен мистера Гайлза! Он был таким простым, по крайней мере до того…
Миссис Киннифер оборвала себя на полуслове, потом поспешно добавила:
– С приездом графини все будет как при миссис Гайлз Ситон. Она обожала устраивать приемы, правда, тоже любила простую атмосферу. Этот бал – нечто другое. Мистер Гарт твердо настроен произвести впечатление на графиню. Комнату переделают, мебель перетянут – и все это за несколько дней.
Она продолжала говорить о том, что будет сделано к приезду Арманелл. А мои мысли обратились к матери Дианы, последней хозяйке Треджиллиса, которая любила гостей и веселье. Здесь должна была быть Диана, с негодованием подумала я. Если бы Гарт обращался с ней с уважением, разве не вернулась бы она в Треджиллис после смерти матери? Если бы она оказалась в лодке в тот роковой день, смогла бы она спасти своего отца? Возможно, Гайлз и его дочь сейчас жили бы в Треджиллисе, вместо этого захватчика Гарта. И все больше я убеждалась в том, что Диана была права: Гарт Ситон не имел права на ту жизнь, которой он наслаждался в Треджиллисе.
