Текст книги "Воздушная война над СССР. 1941"

Автор книги: Геннадий Корнюхин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 27 страниц)

Большого военного значения налеты советских бомбардировщиков на Берлин не имели, но их важность с пропагандистской точки зрения была несомненной. Так, жительница Берлина Анни Ренниг писала своему мужу, воевавшему под Ленинградом: «Дорогой мой Эрнст! Война с Россией уже стоила нам многих сотен тысяч убитых. Мрачные мысли не оставляют меня. В последнее время ночью к нам прилетают бомбардировщики. Нам говорят, что нас бомбили англичане, но нам точно известно, что в эти ночи нас бомбили русские. Они мстят за Москву. Берлин от разрывов бомб весь сотрясается… И вообще я скажу тебе: с тех пор как появились над нашими головами русские, ты не можешь себе представить, как нам стало теперь скверно…»».

Немецкое командование вначале приписывало налеты английским ВВС, но вскоре разобралось в ситуации, а разведка донесла ему о местах дислокации советских дальних бомбардировщиков. Поэтому директива № 34, изданная штабом верховного главнокомандования вермахта 12 августа, гласила: «…следует совместными усилиями соединений сухопутных войск, авиации и военно-морского флота ликвидировать военно-морские и военновоздушные базы противника на островах Эзель и Даго. При этом особенно важно уничтожить вражеские аэродромы, с которых осуществляются налеты на Берлин». Первый массированный удар люфтваффе по аэродрому Кагул был нанесен уже на рассвете 13 августа, однако он оказался безуспешным, поскольку все советские самолеты находились в воздухе, возвращаясь с очередного налета на Берлин. Зато вечером истребители-бомбардировщики Bf 110 сожгли на стоянках два ДБ-ЗФ.

Следует заметить, что кроме особой оперативной группы на ДБ-ЗФ, в налетах на Берлин в августе 1941 года приняли участие и тяжелые бомбардировщики из 81-й авиационной дивизии, которой командовал известный летчик М.В. Водопьянов. Всего для рейда на Берлин из состава 81-й дивизии были отобраны 10 новейших четырехмоторных бомбардировщиков ТБ-7 (Пе-8) и 16 двухмоторных Ер-2. В качестве места их базирования выбрали аэродром в городе Пушкине под Ленинградом, откуда общая протяженность маршрута до Берлина и обратно составляла приблизительно 2700 километров. В качестве дальнего бомбардировщика ТБ-7, естественно, превосходил ДБ-3 как по дальности полета, так и по бомбовой нагрузке, однако его боевую ценность существенно снижали ненадежные дизельные двигатели.

Ер-2 оснащался двумя стандартными моторами М-105, однако по мощности они не соответствовали тяжелому самолету.

Время вылета самолетов 81-й авиадивизии назначили на вечер 10 августа. Перед этим в каждый ТБ-7 загрузили по 2 тонны бомб, и еще по 700 кг взяли на борт бомбардировщики Ер-2. Однако с самого начала операции все пошло наперекосяк. Если первые четыре ТБ-7 поднялись в воздух с бетонной полосы без проблем, то из четырех Ер-2, взлетавших рядом с грунтовой полосы, от земли смогли оторваться только трое, а четвертый снес себе шасси, попав в конце аэродрома в канаву. После этой аварии всем самолетам было приказано взлетать с бетонки, но и здесь не обошлось без происшествий. Очередной ТБ-7 растаял в небе, но у следующего бомбардировщика на взлете отказали оба правых двигателя, машину развернуло поперек полосы, и она ударилась о землю. Половина членов экипажа сразу погибла, а оставшиеся получили ранения. Над горящим самолетом успели уйти в воздух еще два ТБ-7, прежде чем взлет был окончательно запрещен. В итоге на задание отправились всего семь ТБ-7 и три Ер-2. Из этих бомбардировщиков на свой аэродром вернулись только два – один ТБ-7 и один Ер-2. Из числа четырехмоторных ТБ-7 один самолет после выполнения задания приземлился на аэродроме в Торжке, второй сел в Обухово, третий был сбит собственной зенитной артиллерией, а еще три были разбиты во время вынужденных посадок на территории Финляндии и СССР. Из самолетов Ер-2 один пропал без вести, а другой на обратном пути сбили по ошибке советские истребители И-16 (к счастью, весь экипаж сумел выброситься из горящего бомбардировщика с парашютами).

Основную вину за большие потери 81-й авиадивизии возложили на Водопьянова, которого сняли с должности по причине плохой организации полета. Однако следует признать, что все это произошло из-за спешки проведения операции (практически все экипажи еще не имели боевого опыта), недоведенности боевой техники и плохой координации взаимодействия частей ВВС с истребительными и зенитными подразделениями ПВО. Кроме того, новейшие бомбардировщики ТБ-7 и Ер-2 в то время были неизвестны советским рядовым пилотам истребителей. А зенитчики знали и того меньше.

В начале августа немецкая группа армий «Север» располагала 29 дивизиями, многие из которых получили пополнение живой силой и техникой перед очередным этапом наступления. Усилился и состав 1-го воздушного флота люфтваффе, которому для поддержки наземных войск и налетов на Ленинград был придан VIII воздушный корпус Рихтгофена. Общая численность немецкой авиации на этом направлении возросла до 1200 самолетов, и еще 200 боевых крылатых машин действовали в составе финских войск.

Сосредоточив дивизии на лужском плацдарме, немцы 8 августа нанесли удар в сторону Красногвардейска, а затем начали наступление на лужско-ленинградском и новгородско-чудовском направлениях. Части люфтваффе, одновременно с бомбардировкой оборонительных позиций противника, предприняли массированные налеты на советские аэродромы. Их задачу существенно облегчало то, что аэродромы имели весьма слабую защиту зенитной артиллерией. Прикрывались они в основном зенитно-пулеметными взводами, вооруженными счетверенными пулеметами «максим» и импровизированными стрелковыми установками, созданными на основе снятых с самолетов авиационных пушек и пулеметов.

Постоянное патрулирование над аэродромами истребителей изматывало летчиков и вело к преждевременному износу боевой техники, а дежурные звенья зачастую не успевали подняться в воздух из-за небольшого подлетного времени противника. В конце концов, для отражения налетов стали привлекаться истребители с соседних аэродромов и были приняты меры для оснащения аэродромов современными зенитными средствами. Не остался в стороне и технический персонал аэродромов, занимавшийся рассредоточением и маскировкой боевых машин. Бывало, что для отвлечения внимания противника поблизости от ВПП выставлялись списанные устаревшие или не подлежащие ремонту самолеты. Всего в течение июля – августа люфтваффе совершили 57 налетов на советские аэродромы южнее Ленинграда, в которых приняли участие около 650 бомбардировщиков и истребителей.

Советские войска на поле боя по-прежнему поддерживались ВВС Северо-Западного фронта (усиленными в августе несколькими авиаполками, переданными из Московского военного округа), большей частью авиации Северного фронта и подразделениями 7-го авиакорпуса ПВО. В непосредственное распоряжение генерала А.А. Новикова была передана сформированная на базе ВВС КБФ отдельная авиагруппа (126 самолетов), состоявшая из двух истребительных и двух штурмовых полков, а также одной отдельной эскадрильи. В эти дни советские летчики вынуждены были действовать с большим напряжением, выполняя по четыре-пять вылетов в день. В светлое время суток они патрулировали воздушное пространство над своими войсками, бомбили вражеские механизированные и танковые колонны, а также железнодорожные узлы, на которых скапливались немецкие эшелоны с военной техникой и боеприпасами. В воздушных боях особенно отличились пилоты 39-й ИАД под командованием Холзакова. Например, ст. лейтенант А.Н. Сторожаков за месяц сбил 8 вражеских самолетов, лейтенант А.В. Чирков – 7.

Тяжелые бои шли и на Северном фронте, где линию советской обороны пытались прорвать финские войска. В ВВС 7-й армии эффективно действовал 65-й штурмовой полк, вооруженный устаревшими самолетами И-15бис. Его эскадрильи ежедневно по нескольку раз вылетали на боевые задания, атакуя объекты в ближайшем тылу противника. Одним из лучших пилотов полка являлся капитан М.П. Краснолуцкий, опытный воздушный боец и участник «Зимней войны» с Финляндией. Превосходный тактик, он обладал также и большим личным мужеством. Так, 12 августа Краснолуцкий во главе семерки И-15бис отправился на штурмовку вражеской колонны в районе Паннилы. Во время захода на цель советские самолеты были внезапно атакованы шестью Bf 109, и вблизи земли разгорелся воздушный бой. Преимущество в технике было полностью на стороне немцев, однако на малой высоте хорошую службу советским летчикам сослужила отличная горизонтальная маневренность тихоходных бипланов. Краснолуцкого одновременно атаковали два «мессершмитта», но он сумел увернуться от огня одного вражеского истребителя и резким разворотом вышел в лоб другому. Лобовая атака длилась всего несколько секунд, в течение которых самолеты стремительно неслись навстречу друг другу, стреляя из бортового оружия. Затем нервы немецкого летчика не выдержали, и он попытался отвернуть, но не успел. Нижнее крыло И-15бис срезало «мессершмитту» хвостовое оперение, и он, кувыркаясь, упал на землю. Краснолуцкий на поврежденном, но еще способном летать самолете продолжил бой, и совместными усилиями немцев удалось отогнать.

На Карельском перешейке финские войска захватили в конце августа город Выборг и продвинулись до рубежа прежней границы. Среди летчиков ВВС 23-й армии известность получил ст. лейтенант Н.И. Свитенко, командир эскадрильи 7-го ИАП. 22 июля 1941 года он отличился во время штурмовки финского аэродрома Утти, где 10 «чаек» под его руководством и 4 МиГ-3 сопровождения сожгли на земле и в воздухе 8 самолетов врага. В августе за первую неделю финского наступления его эскадрилья доложила о 20 уничтоженных грузовиках с пехотой и 7 воздушных победах. Газеты подробно описывали следующий случай. 19 августа советская воздушная разведка донесла о продвижении крупной немецкой моторизованной колонны на дороге Губаницы – Клопицы. По личному распоряжению генерала Новикова в воздух для нанесения штурмового удара немедленно подняли восьмерку И-153 из 7-го ИАП под командованием Свитенко. Невзирая на мощный зенитный огонь, наши летчики прицельно сбросили бомбы, а со второго захода обстреляли врага из пулеметов. В это время зенитный снаряд угодил в «Чайку» Свитенко, и ее мотор заглох. Пришлось вынужденно садиться на подходящей площадке недалеко от колонны. Естественно, немцы заметили посадку самолета и подвергли его минометному обстрелу. Свитенко быстро выбрался из кабины своего истребителя, поджег его и приготовился бежать в лес, когда увидел еще одну идущую на посадку «Чайку». Это его ведомый Алибек Слонов решил любой ценой спасти командира. Среди минометных разрывов юркий полутораплан коснулся колесами земли и, как только он остановился, Свитенко забрался на его нижнее крыло, ухватившись руками за расчалки и стойку крыла. «Чайка» туг же взлетела, и через 10 минут друзья уже были на советском аэродроме недалеко от Стрельны.

23 августа Северный фронт в целях облегчения руководства войсками и авиацией разделился на два фронта: Ленинградский и Карельский. Соответственно поделилась и авиация на ВВС Ленинградского фронта под командованием генерала А.А. Новикова и ВВС Карельского фронта, которые возглавил генерал Т.Т. Хрюкин.

Южнее Ленинграда немцы, развивая наступление, к 21 августа достигли Красногвардейского укрепрайона, а на новгородско-чудовском направлении 16-я немецкая армия прорвала оборону 48-й армии Северо-Западного фронта и 19 августа захватила Новгород. Авиация люфтваффе господствовала над полем боя, и, чтобы снизить ее эффективность, советские ВВС в конце августа нанесли массированные удары по немецким аэродромам. Из-за недостатка бомбардировщиков в ход пошли комбинированные штурмовые группы, целиком состоявшие из истребителей разных типов. Авиагруппа делилась обычно на две части: ударную и прикрывающую. Ударная включала в себя устаревшие самолеты И-16 и И-153 с подвешенными под крыльями бомбами и реактивными снарядами. Их прикрывали в воздухе более современные истребители МиГ-3, ЛаГГ-3 и Як-1, взлетавшие налегке. За счет этого удавалось добиться весьма неплохих результатов. Например, 25 августа был совершен налет на немецкий аэродром в районе Спасской Полисти, где, по данным разведки, враг сосредоточил до 70 самолетов. Четыре группы истребителей из 8-й САД, по десять машин в каждой, с интервалом 2–5 минут сделали по 3–4 захода на стоянки вражеской боевой техники, уничтожив на земле около 40 самолетов, из них 14 на взлете. В разгоревшемся воздушном бою с 12 Bf 109, взлетевшими с соседнего аэродрома, было сбито еще шесть истребителей. Советские потери составили 8 самолетов, включая сбитые огнем зенитной артиллерии. Согласно немецким данным, на аэродроме Спасская Полисть были выведены из строя около десятка Мессершмиттов Bf 109Е из состава II (Sch)/LG 2, бомбы повредили некоторые строения и сгорели четыре цистерны с горючим.

С 19 августа начался заключительный этап героической обороны Таллина, для захвата которого немцы выделили четыре пехотных дивизии. Кроме 10-го стрелкового корпуса, Таллин защищали отряды морской пехоты, подразделения ополченцев, корабли и авиация ВМФ. Общее руководство обороной военно-морской базы осуществлял Военный совет КБФ во главе с вице-адмиралом В.Ф. Трибуцем. Воздушные бои велись практически над всем районом Таллина, включая сам город, стоянки кораблей и аэродромы.

В этих боях летчики Балтийского флота записали на свой счет 20 воздушных побед, но и сами понесли тяжелые потери. Много было поврежденных советских самолетов, для ремонта которых не хватало не только запчастей, но даже и инструментов. Чаще всего повреждения боевые самолеты получали во время вражеских налетов на аэродромы, а также в ходе штурмовок наземных целей.

Против хорошо защищенных зенитными средствами немецких колонн немногочисленные бомбардировщики обычно использовались ночью, а днем для решения таких задач применялись истребители И-153 и И-16, вооруженные реактивными снарядами РС-82. Уже в первый день немецкой операции 19 августа для штурмовки колонны вермахта на подступах к Таллину была отправлена сводная группа из 8 истребителей 13-го и 71-го полков. Планировалось, что часть истребителей нанесет удар по вражеской колонне с разных направлений, а другая часть в это время атакует зенитки противника. Однако на практике оказалось, что все три захода советские летчики выполнили только против живой силы и бронетехники немцев, поскольку горели желанием остановить фашистов. В результате колонна была изрядно потрепана и на небольшое время остановлена, но с задания не вернулись три самолета. Еще один истребитель совершил вынужденную посадку на фюзеляж вблизи своего аэродрома, и пилот едва успел покинуть кабину, как топливный бак самолета взорвался.

25 августа немецкие войска ворвались на окраину Таллина, и все бомбардировщики и учебные самолеты ночью перелетели под Ленинград. Но истребители все еще продолжали сражаться, а механики прилагали все усилия для восстановления поврежденной техники. Они работали даже ночью при свете переноски и под немецким обстрелом. Утром 26 августа сводная группа обеих истребительных авиаполков атаковала с воздуха позиции немецких дальнобойных орудий, ведущих огонь по Таллину. В одном из звеньев на пушечном И-16 летел лейтенант Плешаков, уже уничтоживший под Таллином пять немецких самолетов. В районе цели он должен был подавить 20-мм зенитки противника, однако при обстреле очередного «эрликона» его истребитель был подбит зенитным снарядом. Сорванные взрывом куски моторного капота закружились в воздухе. Возвратиться назад не было никакой возможности, и тогда Плешаков перевел свой лобастый «ишачок» в пикирование и врезался в фашистское орудие…

Советские истребители 13-го и 71-го ИАП вели тяжелые бои и в течение дня 27 августа, однако вечером, в последний раз обстреляв врага на окраине Таллина, они покинули этот район боевых действий. Утром 28 августа флот и гарнизон города, по указанию Ставки ВГК, приступили к эвакуации в Кронштадт и Ленинград. Переход через Финский залив пришлось осуществлять в очень тяжелых условиях. Корабли непрерывно подвергались немецким атакам с воздуха, с берега по ним вела огонь тяжелая артиллерия противника, а маневр существенно затрудняли многочисленные минные заграждения. Из 195 боевых, транспортных и вспомогательных кораблей Балтийского флота на переходе по различным причинам были потеряны 53.

После сдачи Таллина сильно осложнилось снабжение советских аэродромов на острове Сааремаа, которые оказались оторванными от ближайших баз примерно на 400 км. Не оставляла их в покое и немецкая авиация. Так, 6 сентября во время вражеского налета на земле сгорели 7 советских самолетов. В итоге бомбардировщики пришлось перебазировать с острова, и налеты на Берлин прекратились. Всего с 8 августа по 4 сентября 1941 года экипажи 1-го МТАП совершили 86 самолето-вылетов с Сааремаа, и при этом 33 самолета добрались до Берлина, а остальные бомбили вспомогательные цели в городах Мемель, Данциг, Штеттин и др. Несколько меньше самолето-вылетов выполнила группа ДБА под командованием майора Щелкунова.

Тяжелая обстановка складывалась и под Ленинградом.

На Карельском перешейке в начале сентября финские войска вновь перешли в наступление с рубежа реки Свирь, устремившись с севера и востока в направлении на Петрозаводск. В 72-м БАП к этому времени осталось менее половины бомбардировщиков из первоначального состава – тяжелые потери полк понес в конце августа. Поэтому для штурмовки наступающих войск противника широко применялись истребители И-16 из 155-го ИАП и «чайки» из 65-го штурмового авиаполка. Самолеты 72-го БАП привлекались в основном для налетов на особо важные цели. Например, 18 сентября перед командованием бомбардировочного полка была поставлена задача разрушить с воздуха стратегически важный Никольский мост через реку Свирь, по которому непрерывным потоком шли финские подкрепления и автомобили с боеприпасами. В этот день две оставшиеся эскадрильи полка дважды летали для выполнения задания, но не добились успехов, потеряв несколько самолетов. 21 сентября мост безрезультатно бомбили еще три СБ – один из них был сбит зенитной артиллерией. Лишь 22 сентября удача улыбнулась экипажам полка. Звено СБ возглавил И.Д. Завражев. Ломаным маршрутом он провел бомбардировщики вглубь вражеской территории и атаковал мост с тыла, со стороны Онежского озера. Каждый самолет нес под крылом две бомбы ФАБ-250, которые сбрасывались почти с бреющего полета.

«Мы шли замыкающими, – рассказывал штурман одного из бомбардировщиков И А Васин, – и я Кожевникову все говорю: «Не отставай и – ниже!» На СБ штурман сидит впереди. У него в распоряжении спарка пулеметов ШКАС. Кругом зенитные разрывы… Вижу, с другого берега из крупнокалиберного пулемета ведет огонь пулеметчик. Моя правая рука – на сбрасывателе бомб, а левой я вожу спаркой, стреляя по пулеметчику. Смотрю, моя зеленая трасса тянется к нему, а он продолжает стрелять. Наконец, в начале моста я сбросил бомбы и уже обеими руками навел пулемет на пулеметчика. Вижу, он упал навзничь, и стрельба прекратилась. Мы, экипажи, летели так низко, что едва не задевали фермы моста винтами».

Большинство сброшенных бомб срикошетировали от моста, но две из них угодили в ферму, разрушили ее и таким образом вывели мост из строя.

К началу октября финны захватили Петрозаводск и Олонец, затем еще немного продвинулись вдоль западного берега Онежского озера, после чего были окончательно остановлены. Фронт на этом участке стабилизировался до лета 1944 года.

На юге немецкие войска 29 августа вышли к Колпино, а 8 сентября прорвались к Ладожскому озеру, захватив Шлиссельбург и перерезав сухопутные коммуникации, связывавшие город со страной. На юго-западе гитлеровцы 12 сентября заняли Красное Село и, продвигаясь далее на север, прорвались к Финскому заливу в районе Стрельни, отрезав 8-ю армию от основных сил Ленинградского фронта. В районе Ораниенбаума образовался плацдарм, удерживая который советские части 8-й армии сковывали силы противника и прикрывали базу Балтийского флота – Кронштадт. Ленинград оказался в кольце блокады, и началась героическая оборона города – целых 900 дней борьбы и страшных испытаний.

Немецкое наступление на Ленинград захлебнулось, когда до города оставалось чуть больше 10 км, и все последующие попытки фашистов прорвать советскую оборону не увенчались успехом. В бессильной ярости Гитлер приказал разрушить Ленинград обстрелами из артиллерийских орудий и непрерывными бомбардировками с воздуха. Хотя численность 1-го воздушного флота за время боевых действий сильно уменьшилась, тем не менее его командование не отказалось от воздушных атак. По состоянию на 6 сентября, в 1-м воздушном флоте имелся, по немецким данным, 481 самолет: 203 бомбардировщика, 60 пикирующих бомбардировщиков, 166 истребителей, 39 истребителей-бомбардировщиков и 13 разведывательных самолетов.

Советская авиация ПВО в этот период времени находилась в невыгодном положении, так как линия фронта приблизилась вплотную к городу, и количество постов ВНОС сократилось. Основную роль в обнаружении немецких самолетов стали играть радиолокационные установки РУС-2, пять из которых непосредственно обслуживали Ленинград. В начале сентября ВВС Ленинградского фронта располагали 268 боевыми самолетами, из которых в боевой готовности находились 163. В основном это были истребители устаревших типов. Из числа бомбардировщиков имелось всего 6 Пе-2,2 – Ар-2,11 СБ и 2 штурмовика Ил-2. Еще 152 самолета насчитывалось в авиации КБФ.

Впервые Ленинград подвергся обстрелу из дальнобойных орудий 4 сентября, а в ночь с 6 на 7 сентября на город упали первые бомбы. Затем начались постоянные круглосуточные налеты. Вечером 8 сентября к Ленинграду прорвались 23 «юнкерса» и сбросили на него преимущественно зажигательные бомбы. Вторая волна бомбардировщиков люфтваффе нанесла удар по жилым кварталам ночью, ориентируясь по огням пожаров, и использовала фугасные бомбы весом 500 и 1000 кг. Одна из таких бомб угодила в водонасосную станцию: 24 человека погибли, 122 – получили ранения. Несмотря на усилия пожарных, полностью сгорели крупнейшие в городе Бадаевские продовольственные склады. 10 сентября немецкие бомбы разрушили кондитерскую фабрику и повредили Ждановскую судоверфь. Вспыхнуло более 80 крупных пожаров, а число погибших и раненых превысило 400 человек. Особенно интенсивными были налеты 19 и 27 сентября. Так, 19 сентября немцы совершили четыре дневных и два ночных налета на Ленинград, в которых приняло участие 280 самолетов. Все атаки проводились с разных направлений. В этот день бомбой была разрушена больница на Суворовском проспекте – многие из 600 находившихся там больных погибли. Еще одна бомба угодила в Гостиный двор – крупный торговый центр, и при этом лишились жизни еще 98 человек, а 148 получили ранения. 27 сентября несколько групп немецких бомбардировщиков общим числом до 200 самолетов три раза бомбили город и расположенные вокруг него советские аэродромы.

Всего в течение сентября на Ленинград было выполнено 23 массированных налета, в которых участвовали 675 самолетов. Они сбросили на город 987 фугасных и 15100 зажигательных бомб, в результате чего погибли или получили ранения 4409 ленинградцев.

Советские истребители с трудом противостояли воздушным нападениям, так как подлетное время вражеских бомбардировщиков было невелико. Тем не менее в сентябре лишь около 25 % немецких самолетов прорвались к целям. Пилоты 7-го ИАК только за половину дня 10 сентября заявили 16 воздушных побед. В боях отличился 11 сентября мл. лейтенант Е. Новиков, атаковавший группу Ju 87. Один самолет противника он сбил реактивными снарядами, а другой ударил плоскостью своего истребителя И-16, сумев при этом не только уцелеть, но и благополучно вернуться на поврежденной машине на аэродром.

В сентябре ожесточенным воздушным налетам подверглась и военно-морская база Кронштадт, так как корабли, стоящие на рейде, были включены в систему артиллерийской обороны Ленинграда и огнем своих орудий наносили серьезный урон наступающим немецким войскам. Первый налет на Кронштадт авиация люфтваффе совершила 19 сентября, выбрав в качестве основных целей линкоры «Марат» и «Октябрьская революция». Вначале труппа из 15 «юнкерсов» сбросила бомбы в районе причала и морского госпиталя, а затем еще две волны бомбардировщиков с промежутком в один час попытались атаковать корабли, но были рассеяны зенитчиками. В условиях мощного зенитного огня корабельных и береговых орудий храбрость немецких летчиков заметно поубавилась. Известный немецкий пилот Ганс Рудель из группы III/StG 2 впоследствии так излагал свои впечатления, оставшиеся от налета:

«Вечное голубое небо и убийственный зенитный огонь. Ни на каком другом театре военных действий я не видел ничего подобного. Согласно донесениям нашей разведки, в районе цели на территории около 10 кв. км сосредоточены сотни зенитных орудий. Разрывы зенитных снарядов в воздухе образуют целые облака. Они воспринимаются нами не как отдельные взрывы, а как непрерывный бушующий звук, напоминающий гром аплодисментов в судный день. Зоны плотного зенитного огня начинаются сразу, как только мы пересекаем прибрежный плацдарм, который все еще находится в руках у русских. Затем идут Ораниенбаум и Петергоф с сильно защищенными гаванями. На открытой воде полно понтонов, барж, лодок и прочих мелких судов – все они напичканы зенитными средствами. Для размещения своих зениток русские используют все подходящие для этого места».

21 сентября советские корабли вели огонь с Петергофского рейда, срывая наступление немцев на Красное Село. В этот день из-за сильной облачности видимость была невысокой, около 1000–1200 м, и поэтому самолетам люфтваффе удалось добиться серьезных успехов. Около 10 часов над линкором «Октябрьская революция» пролетел фашистский разведчик, а в 11:19 из облаков неожиданно вывалились примерно 30 Ju 88, которые резко развернулись и атаковали корабль с кормовых курсовых углов. Зенитчики успели сбить два бомбардировщика, прежде чем с неба обрушился град бомб. Рядом с линкором упало 19 бомб весом от 250 до 500 кг, и три из них угодили в носовую часть корабля, пробили верхний настил и взорвались на средней палубе. Силой взрыва настил верхней палубы оторвало от бортов и завернуло на полубак, однако корабль продолжал стрельбу главным калибром и двигался по направлению к Кронштадту. Пламя и дым закрыли его от последующих атак. Проводивший осмотр линкора после ликвидации пожара на баке контр-адмирал Ю.А. Пантелеев вспоминал: «Мы подошли к первой башне, дальше двигаться не было возможности. Бак корабля разворотило, почти до самого днища зияла чудовищная рана, и в ней торчало изуродованное и скрюченное железо, трубопроводы, обгорелые детали механизмов. Пахло гарью. Еще не всех убитых и раненых успели извлечь из этого хаоса. Я передал командиру линкора приказание комфлота – идти на ремонт в Кронштадт. Ни в каких «ободряющих» словах он не нуждался. По всему тому, что и как делалось кругом, я видел – это сильный и спаянный коллектив настоящих моряков. Никакие бомбы таких не выведут из равновесия».

Практически одновременно был атакован дюжиной пикирующих бомбардировщиков эсминец «Стерегущий». За 6–8 минут немецкие самолеты сбросили на него около 60 бомб весом от 50 до 250 кг. В итоге корабль получил три прямых попадания: одна бомба разорвалась в помещении старшин, вторая – в районе 1-го машинного отделения, а третья попала в борт в районе кают-компании. Наиболее тяжелые последствия вызвал взрыв в машинном отделении, из-за чего часть эсминца оказалась затопленной. Однако корабль все же дошел до отмели и через четверть часа после налета затонул, опрокинувшись на правый борт. Оставшиеся в живых моряки спаслись вплавь, поскольку все шлюпки были повреждены осколками.

Пришедший в Кронштадт линкор «Октябрьская революция» в течение 21 сентября подвергался еще нескольким массированным налетам, но его мощный зенитный огонь раз за разом заставлял фашистов сворачивать с боевого курса и сбрасывать бомбы куда попало. Стволы корабельных зенитных орудий раскалились, вся краска на них сгорела, и чтобы их остудить, краснофлотцы прикладывали к ним смоченные водой маты. Был сбит еще один немецкий самолет, а некоторые получили различные повреждения. Для пилотов люфтваффе этот день стал весьма напряженным. Например, командир эскадрильи 7./StG 2 пикирующих бомбардировщиков Ju 87, Эрнст Купфер, был дважды подбит в ходе налетов на корабли и едва дотягивал до своей территории, чтобы совершить вынужденную посадку.

22 сентября немецкие бомбардировщики трижды атаковали базу в Кронштадте, но безрезультатно. Зато на следующий день в районе базы разгорелось настоящее сражение, когда немцы бросили в бой все наличные силы своей авиации. За день немецкие самолеты выполнили шесть налетов на Кронштадт группами по 20–30 бомбардировщиков Ju 87 и Ju 88 в сопровождении истребителей Bf 109. Всего 23 сентября в налетах на Кронштадт приняли участие 270 самолетов люфтваффе. Они нанесли немалый урон кораблям Балтийского флота, скопившимся в гаванях и на рейдах базы. Особенно тяжелая ситуация сложилась на линкоре «Марат», стоявшем у стенки Средней гавани в ожидании ремонта повреждений, полученных в середине сентября во время стрельбы по войскам противника. Его атаковали 30–40 пикирующих бомбардировщиков Ju 87 из группы III/StG 2, которые сумели добиться всего лишь одного или двух попаданий, но они стали роковыми. 1000-кг фашистская бомба упала между первой башней и фок-мачтой, пробила палубу и разорвалась в районе погребов боезапаса.

Это вызвало детонацию полузарядов, и мощный взрыв почти полностью разорвал в этом месте корпус линкора. Вся его носовая часть до 20 шпангоута вместе с первой башней, боевой рубкой и фок-мачтой рухнула в воду. При этом погибло 326 человек, в том числе командир и комиссар «Марата». Сел позднее на грунт и весь корабль, однако над поверхностью воды остались часть борта и артиллерийские орудия, которые продолжали вести огонь. В течение дня зенитки «Марата» выпустили рекордное для него количество снарядов: 1002 76-мм, 528 37-мм и 6584 12,7-мм.

Три 50-кг бомбы нанесли смертельные повреждения лидеру «Минск». Одна из них угодила в кормовую надстройку, вторая разорвалась внутри корабля, а третья упала рядом с бортом в районе 3-го котельного отделения и взрывом разорвала бортовую обшивку и повредила котел. Часть корабельных отсеков заполнилась водой, и команда до вечера боролась за живучесть «Минска». Но, несмотря на все усилия, корабль в конце концов повалился на борт, оборвал швартовые и затонул на глубине 8,5 м.