Текст книги "Воздушная война над СССР. 1941"

Автор книги: Геннадий Корнюхин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 22 (всего у книги 27 страниц)

В 1938 году Вахмистров несколько изменил проект, предложив использовать И-16 также в качестве пикирующих бомбардировщиков. Таким образом появилось «Звено-СПБ», в котором каждый истребитель мог нести по две 250-кг бомбы. Радиус действия И-16 существенно увеличился за счет того, что в полете они питались горючим со специальных крыльевых баков ТБ-3. Максимальная дальность полета всей системы достигла почти 2500 км. Отцепка истребителя в воздухе от самолета-носителя происходила сравнительно просто. По сигналу пилот И-16 освобождал задний фюзеляжный замок, затем двигал ручку управления от себя и, когда истребитель отклонялся вниз на угол 3°30′, автоматически открывались крыльевые замки, и самолет переходил в свободный полет. После сброса бомб с пикирования И-16 могли использоваться в качестве обычных истребителей.

«Звено-СПБ» официально приняли на вооружение ВВС СССР в октябре 1938 года, однако из-за споров в верхах относительно эффективности использования серийное строительство сцепок разворачивалось крайне медленно. К началу войны заводы построили всего пять комплектов систем «Звено-СПБ». Все они вошли в состав 2-й эскадрильи 32-го ИАП 62-й авиабригады ВВС ЧФ и базировались на аэродроме в Евпатории.

26 июля 1941 года, после получения из Москвы соответствующего приказа о применении «Звена-СПБ», для бомбардировки Констанцы в воздух были подняты две сцепки. Авиаматки ТБ-3 пилотировали С. Гаврилов и Н. Огнев, а в кабинах истребителей находились командир эскадрильи капитан А. Шубиков и летчики Б. Филимонов, Б. Литвинчук и А. Самарцев. Над морем необычную группу встретили два гидросамолета из 119-го МРАП, которые сопровождали ее почти до самого румынского берега.

«Мы с Шубиковым летели на подвеске у Серафима Гаврилова, – вспоминал Борис Литвинчук, – летчик что надо, еще до войны нас катал. Под вторым ТБ-3, Николая Огнева, тоже опытного «возницы», – «ишачки» Филимонова и Самарцева. Мы с Арсением видим друг друга, объясняемся знаками. Над морем опробовали пулеметы – работают на «большой». Опять делать нечего, только следить за режимом моторов да друг за другом, чтоб не заснуть. Хорошенькое было бы дело! Но вот и береговая черта. «Внимание!» – вспыхивает сигнальная лампочка над козырьком. «Есть внимание!» – тем же способом отвечаю Гаврилову. «Срыв» – сигнал на щитке под плоскостью бомбардировщика. Киваю Шубикову, рывком поворачиваю ручку отцепки заднего замка. Чувствую: самолет обрел одну свободную ось. Ручку управления от себя – полная отцепка, истребитель плавно скользит носом вниз. Все, свободен!».

Все четыре И-16 освободились приблизительно в 40 км от Констанцы и над целью появились в 12:45 на высоте около 2000 м. Пилоты патрулирующих в отдалении «мессершмиттов» не поверили своим глазам, заметив маленькие истребители, и, пока они пребывали в смятении, советские самолеты спокойно облетели район Констанцы и приступили к атаке. Бомбы Шубикова и Литвинчука полетели на ближайшее нефтехранилище, а Филимонов с Самарцевым атаковали порт. Сделав свое дело, четверка И-16 благополучно удалилась на максимальной скорости. Спустя некоторое время истребители приземлились на промежуточном аэродроме в Одессе и, дозаправившись, перелетели к себе на базу в Евпаторию.

В следующем налете на Констанцу приняли участие уже три сцепки, но на этот раз после сброса бомб «ишачкам» пришлось выдержать тяжелый бой с вражескими истребителями. Назад не вернулись два И-16 пилотов Д. Скрынника и С. Кузьмина.

Наиболее успешной военной операцией, проведенной с помощью «Звеньев-СПБ», стала, без сомнения, бомбардировка Черна-водского моста на реке Дунай. Через этот крупнейший железнодорожный мост общей протяженностью 1662 м проходила важнейшая транспортная магистраль Румынии, а, кроме того, под его нижним настилом был расположен нефтепровод, по которому нефть поступала из Плоешти в Констанцу и использовалась в интересах гитлеровцев. Для разрушения моста, имевшего сильную зенитную оборону, командование ВВС флота выделило два звена бомбардировщиков Пе-2 из 40-го СБАП, а также приказало подготовить три «Звена-СПБ». С последними была проблема, поскольку мост располагался в 60 км западнее Констанцы, и дальности полета И-16 не хватало, чтобы возвратиться на базу. Проблему удалось решить с помощью технического состава 32-го ИАП, изготовившего для каждого И-16 дополнительный подфюзеляжный бачок на 95 л топлива. Он увеличил продолжительность полета истребителя на 35 минут.

Перед началом операции летчики внимательно изучили по фотоснимкам конструкцию моста, подходы к нему и наиболее уязвимые точки. Вылетели 10 августа глубокой ночью, чтобы объявиться над целью на рассвете. Первыми нанесли удар по Чернаводскому мосту бомбардировщики Пе-2. Они добились нескольких попаданий, но мост из строя не вывели. Гораздо эффективнее действовали И-16, так как они сбрасывали свои бомбы с пикирования, выходя из него на высоте всего около 300 метров. Нужно отметить, что 10 августа в район цели вышли только два «Звена-СПБ», поскольку одна сцепка возвратилась назад из-за технических неполадок. Оставшиеся четыре истребителя отделились от носителей на подходе к Георгиевскому гирлу Дуная, в 15 км от берега, и, прорвавшись через плотный зенитный огонь, нанесли точный удар по мосту. В 6:40 все они находились уже на аэродроме в Одессе. 13 августа состоялся повторный налет на мост шестью пикировщиками И-16 всех трех «Звеньев». Он проходил по аналогичному сценарию, однако по времени атака проводилась на полчаса позже. Сбросив бомбы, истребители на обратном пути обстреляли вражеские войска в районе Сулины и снова возвратились назад без потерь. По докладам пилотов И-16, они добились пяти прямых попаданий в мост. Были разрушены две его фермы, обвалился пролет и, естественно, вышел из строя нефтепровод. «Разрушения оказались столь основательными, – вспоминал Литвинчук, – что, когда в 1944 году наша армия освобождала от гитлеровцев Румынию и мне снова пришлось побывать в памятном месте, мост так и не был за три года полностью восстановлен».

В конце июля советские войска Южного фронта, в состав которого были переданы также 6-я и 12-я армии, под натиском противника отступали на рубеж Гайсин, Днестр. К этому времени к немецким, румынским и венгерским войскам присоединились на данном направлении две словацкие дивизии и итальянский экспедиционный корпус. В числе редких успехов советских ВВС в этот период стоит отметить разгром 5-й румынской кавалерийской бригады. Утром ее обнаружили на подходе к Гайворону летчики 131-го ИАП. Всадники двигались колонной на открытой местности с развернутыми знаменами, и, естественно, советское командование не упустило такой шанс расквитаться с союзниками Германии. На уничтожение кавалерии немедленно перенацелили все истребительные полки, базирующиеся в районе Котовска. Участвовавший в этом побоище А.И. Покрышкин вспоминал:

«Группы «чаек», «мигов», И-16, сменяя друг друга, штурмовали кавалеристов. Бомбы и «эрэсы», пулеметно-пушечный огонь ложились точно в цель. А когда нечем было стрелять, самолеты снижались к самой земле, проносились с ревущими моторами, едва не цепляя винтом кавалеристов. Перепуганные лошади сбрасывали седоков, обрывали постромки у пушек и разбегались по полям. Особенно отчаянно действовал Вадим Фадеев. Он так прижимал свой И-16 к земле, что, казалось, собирался винтом рубить противника. К середине дня кавалерийская дивизия была истреблена, и летчики гонялись за отдельными мелкими группами, добивали их».

В начале августа положение на Южном фронте осложнилось тем, что 1-я танковая группа Клейста, пользуясь преимуществом в подвижности своих моторизованных соединений, вышла к Первомайску и перерезала пути отхода 6-й и 12-й армиям. Одновременно 17-я и 11-я немецкие армии продвинулись до Балты, завершив кольцо окружения вокруг советских войск в районе Умани. 4-я румынская армия прорвала фронт у Тирасполя. В результате всех этих обстоятельств Ставка ВГК дала указание отвести войска Южного фронта далее, на рубеж Чигирин, Вознесенск, Днестровский лиман. В ее директиве от 5 августа говорилось: «Отвод производить в ночное время и этапами, прикрывая сильными арьергардными боями, и закончить его не позже 10 августа». Черноморский порт Одессу Ставка приказала не сдавать и оборонять до последней возможности.

Для обороны Одессы из левофланговых дивизий 9-й армии, отрезанных от основных сил, была образована Отдельная Приморская армия под командованием генерала Г.П. Софронова. В качестве авиационных сил в нее первоначально вошли 69-й ИАП под командованием майора Л.Л. Шестакова и 80-я и 82-я эскадрильи гидросамолетов. Немного позднее, в середине августа, непосредственно для защиты Одессы выделили дополнительно из состава ВВС Черноморского флота особую авиагруппу капитана Ф.И. Демченко, включавшую в себя 24 И-16 из состава 8-го ИАП, эскадрилью из 32-го ИАП (7 Як-1), 94-ю отдельную эскадрилью (4 И-15бис) и штурмовую эскадрилью (6 Ил-2). Эта авиагруппа в процессе боевых действий вошла в оперативное подчинение Льва Шестакова, который с первых дней обороны города-порта фактически возглавил все авиационные подразделения в этом районе. Командующий авиацией Одесского оборонительного района комбриг В.П. Катров решал только самые общие вопросы.

Бывший участник гражданской войны в Испании, Лев Шестаков был храбрым пилотом, талантливым командиром и прекрасным организатором. Уже с самого начала войны он провел важнейшую работу, улучшив взаимодействие авиаполка с постами ВНОС и ПВО. По его инициативе сведения о действиях вражеской авиации передавались в полк также из центров связи и непосредственно из пехотных соединений. А после начала обороны Одессы с КП стрелковых дивизий вообще установили прямую телефонную связь. Это позволило вовремя перехватывать противника в воздухе и эффективно поддерживать наземные войска. Чтобы избежать потерь на земле от налетов люфтваффе, рядом с главным аэродромом базирования 69-го ИАП был построен ложный с временными постройками и деревянными макетами самолетов. Большое внимание Шестаков уделял тактике действий истребителей. Каждый боевой вылет, удачный и неудачный, скрупулезно разбирался среди летчиков. Так как полку нередко приходилось штурмовать немецкие войска, в начале августа Шестаков выступил сторонником оснащения истребителей бомбовыми подвесками и направляющими для реактивных снарядов. Силами инженерно-технического состава под руководством Н.Я. Кобелькова первая партия И-16 из 69-го ИАП, оборудованная направляющими PC, была готова к 6 августа и вскоре уже участвовала в боях.

Эффективность штурмовых ударов истребителей полка Шестакова в полной мере ощутили на себе румынские пехотные части, слабо прикрытые зенитной артиллерией. В дневнике убитого под Одессой командира румынского батальона майора Караджа прочитали следующую запись: «8 августа в 5 часов – атака русских истребителей; в 8 часов – снова атака советской авиации; в 11:40 – третья атака. Все солдаты попрятались в кукурузу. В 13 часов одиннадцать истребителей опять атакуют наши колонны». В этот же день летчики 69-го ИАП провели очень удачный бой с 12 вражескими самолетами, заявив после возвращения целых 9 воздушных побед, причем без всяких потерь со своей стороны.

10 августа в течение дня 69-й ИАП выполнил 68 самолетовылетов, сбил в воздушных боях 7 самолетов противника и штурмовал румынскую пехоту и артиллерию в районе Сербка, Белка.

12 августа активно действовала в районах Еремеевка, Свердлово 82-я эскадрилья. За день гидросамолеты МБР-2 и ГСТ несколько раз вылетали на бомбардировку врага.

Несмотря на потери, 4-я румынская армия, имеющая значительное превосходство в численности над советскими войсками, продолжила наступление и 13 августа вышла к морскому побережью восточнее Тилигульского лимана. В результате Одесса оказалась полностью блокированной с суши. Под натиском 11-й немецкой армии остальные войска Южного фронта продолжали откатываться назад, к Днепру.

Все чаще над Одессой стали появляться немецкие и румынские бомбардировщики. 16 августа они совершили успешный налет на железнодорожную станцию Одесса – Застава, где разбомбили несколько военных эшелонов. Гражданское население города стало переселяться в катакомбы. Значительная нагрузка легла на 15-ю бригаду ПВО, защищавшую Одессу. В ее составе имелось 90 зенитных орудий калибра 76 и 85 мм, зенитно-пулеметный батальон, прожекторный батальон и батальон аэростатов. В числе постов ВНОС были также 5 катеров с радиостанциями, оповещавших о вражеских налетах с моря. 69-й ИАП вынужден был организовать круглосуточное патрулирование над городом звеньями истребителей.

У Крымского побережья в районе Евпатории немецкие бомбардировщики атаковали 9 августа теплоход «Кубань» с эвакуированными стариками, женщинами и детьми на борту. Всего он перевозил около 3000 человек. Довольно долго самолеты люфтваффе бомбили и обстреливали корабль из пулеметов и улетели, лишь когда закончились боеприпасы. Изуродованный теплоход был доставлен в Севастополь буксиром. После этого случая истребители 69-го ИАП по мере возможности стали привлекаться и для защиты морских коммуникаций.

К середине августа в составе 69-го ИАП осталось только 19 истребителей, и летчики были сильно измотаны, выполняя до 6 вылетов в сутки. В это время и подоспела помощь в виде авиагруппы капитана Демченко, разместившейся на ровной площадке неподалеку от главного аэродрома. Пару дней морские пилоты выполняли ознакомительные полеты, знакомясь с окружающей местностью, а с 17 августа приступили к боевым действиям. Первой вылетела на штурмовку вражеских колонн шестерка И-16 из 8-го ИАП, которую возглавил заместитель командира эскадрильи В.Н. Вальцефер. Этот полет завершился весьма удачно. Вначале истребителям удалось рассеять и частично уничтожить до двух эскадронов румынской кавалерии, а затем летчики обнаружили и обстреляли реактивными снарядами танки противника, замаскированные под копны сена. Естественно, солома вспыхнула, и до десятка танков оказалось охвачено пламенем. После возвращения всех участников успешного вылета командующий OOP контрадмирал Г.В. Жуков наградил именными часами. Незаменимыми самолетами для атак наземных целей являлись Ил-2. Четверкой бронированных штурмовиков авиагруппы Демченко командовал талантливый пилот, затейник и изобретатель Н. Кутейников. Так, он приспособил к Ил-2 стальной трос с крюком-кошкой, которым он нарушал связь противника, срывая замеченные за линией фронта провода! Летал постоянно на бреющем полете над самыми головами фашистов.

20 августа румынская 4-я армия, усиленная пятью дополнительными дивизиями, приступила к тотальному штурму города. На следующий день появился приказ Народного Комиссара ВМФ, в котором говорилось: «Усилить действия авиации в районе Одессы по войскам противника, временно прекратить бомбардировки кораблей, базирующихся на Сулину и Констанцу, за исключением случаев явного сосредоточения в них десантных средств». Таким образом, центр боевых действий 63-й бомбардировочной бригады ВВС ЧФ сместился к Одессе, где соединения Приморской армии ожесточенно сражались, стараясь удержать город. На бомбардировку противника днем были направлены самолета СБ, Пе-2 и ДБ-ЗФ, а ночью продолжали налеты на вражеские позиции тихоходные гидропланы ГСТ и МБР-2 из состава 80-й и 82-й отдельных эскадрилий. В свою очередь, активизировались немецкие и румынские самолеты, что способствовало увеличению числа воздушных поединков. «Сильный воздушный бой произошел 23 августа, – вспоминал А.Т. Череватенко из 69-го ИАП. – Группа в составе Елохина, Куницы, Королева, Маланова, Засалкина, Твеленева, Алелюхина и Череватенко вылетела на штурмовку войск противника в район Раздельной. Над целью нас встретили 11 истребителей PZL Р.24. Завязался бой, и в первой же атаке Куница и Королев сбили по одному самолету. Вскоре появились еще шесть истребителей Bf 109. Силы были слишком неравные, но мы продолжали сражаться. В конце концов количественный перевес дал о себе знать. Два «мессера» насели на лейтенанта Ивана Засалкина, зашли ему в хвост. И вот тут Иван, смелый и находчивый летчик, допустил ту самую ошибку, на которую когда-то указывал мне Шестаков. Он резко взял ручку на себя, свалился в штопор. С большим трудом выровнял машину, но при выходе из пикирования попал под огонь противника и был сбит.

В этом неравном бою и мне пришлось туго, и был момент, когда небо с овчинку показалось… Прошло много лет, а эта картина стоит у меня перед глазами. Преследую «мессера», он делает переворот, проваливается далеко вниз, потом резко выводит машину и идет на вертикаль. Я тем временем выбираю момент для атаки, а он увеличивает угол, пошел свечкой, берет меня на прицел. Ну, думаю, так долго не протянешь, свалишься, ухлопают тебя как куропатку. Но, видимо, летчик оказался опытный, ухитрился с большой дистанции дать по мне очередь. Слышу оглушающий треск, и вот уже кабина наполняется удушливыми парами, горючее побежало на ноги: снаряд пробил бензобак. Открываю «фонарь» и выхожу из боя. К счастью, высота есть, и я планирую в сторону своего аэродрома. Такая досада, оказаться в глупом, беспомощном положении. Бывает, конечно! Теперь уж хотя бы дотянуть любой ценой, добраться, спасти машину…

И тут вижу – за мной увязались двое, как видно, учуяли легкую добычу. Жму на всю железку, но не отстают пираты… Моим ангелом-хранителем оказался Алелюхин. Словно орел из поднебесья, налетел он на моих преследователей. Одного сбил с первой очереди, второй поспешил ретироваться. Я смог благополучно дотащиться до своего аэродрома».

Количество самолето-вылетов бомбардировщиков Черноморского флота для поддержки Приморской армии существенно возросло к концу августа. Например, 25 августа они совершили в район Одессы 80 самолето-вылетов, и еще 65 пришлось на долю 69-го ИАП. 126 самолето-вылетов для разведки и нанесения ударов по войскам противника на подступах к Одессе экипажи 63-й авиабригады сделали в течение 28–30 августа. По советским данным, регулярными бомбежками и штурмовками были основательно потрепаны 1-я кавалерийская, 13-я и 14-я румынские пехотные дивизии. На станции Выгода, в 30 км от Одессы, советские бомбардировщики сожгли три железнодорожных эшелона, а в воздушных боях за три последние дня месяца сбили 7 вражеских истребителей. Широкую известность получил бой, проведенный экипажем Николая Большакова из 40-го СБАП. Во время бомбардировки станции Выгода в Пе-2 Большакова угодил зенитный снаряд и причинил бомбардировщику значительные повреждения. Не закрылись бомболюки, и из-за этого самолет потерял скорость и отстал от основной группы. На одиночную «пешку» сразу набросились три истребителя противника, однако они были встречены метким огнем бортовых пулеметов. Первую победу одержал хвостовой стрелок Николай Панченко, затем второй истребитель сбил штурман Протасов, и третий «завалил» сам Большаков в лобовой атаке. Изрешеченный бомбардировщик приземлился на своем аэродроме.

В целом, так как самолеты 63-й БАБР действовали преимущественно без истребительного сопровождения, потери были достаточно велики. За август 2-й МТАП лишился 14 ДБ-ЗФ, а 40-й СБАП потерял 28 самолетов СБ и Пе-2.

69-й ИАП в конце августа занимался в основном штурмовкой наземных целей, достигая порой весьма неплохих результатов. Так, 29 августа летчики полка группами десять раз вылетали на боевые задания, срывая наступление врага в южном секторе обороны Одессы. Контр-адмирал Жуков отмечал: «Штурмовыми налетами истребителей противник основательно потрепан, наступление его остановлено, и он отброшен на исходные позиции. Авиация подняла нашу пехоту в атаку». В воздушных боях в этот день пилоты 69-го ИАП уничтожили три вражеских самолета, но и сами потеряли комиссара 4-й эскадрильи ст. политрука С А. Куницу. Он выпрыгнул с парашютом из горящего самолета над линией фронта и был расстрелян в воздухе над ничейной землей из пулемета. Подобравшие позднее летчика пехотинцы насчитали в его теле 13 ран. На момент гибели ст. политрук Куница имел на счету 150 боевых вылетов и 6 воздушных побед. Пик боевой деятельности 69-го ИАП пришелся на 1 сентября, когда летчики полка совершили в течение суток 122 самолето-вылета, т. е. каждый из них поднимался в воздух по 5–6 раз.

Среди подразделений люфтваффе 29 августа первого серьезного успеха добилась эскадрилья 1./KG 28, оснащенная торпедоносцами Не 111Н-6. Она была переброшена на Черное море приблизительно в середине августа и имела еще мало опыта торпедных атак. 24 августа советской стороной было отмечено первое применение авиационных торпед на Черном море во время неудавшегося нападения на транспорт «Фабрициус». Однако 29 августа двум Не 111 удалось потопить пароход «Каменец-Подольск» водоизмещением 5117 тонн, следовавший по маршруту Керчь – Новороссийск. Причем в ходе налета были потеряны и оба «хейнкеля». Один из них сбили зенитчики морского охотника «МО-33», а второй при выходе из атаки зацепился за мачту этого же корабля и рухнул в море. Из состава команды парохода 9 человек погибли, а 44 были спасены.

В сентябре румынское командование сосредоточило на ближних подступах к Одессе 11 дивизий, 3 кавалерийских бригады и около 100 боевых самолетов. Советские войска отошли на главный рубеж обороны. Перебравшись на западный берег Аджалыкского лимана, румыны стянули в районы Крыжановки и Новой Дофиновки дальнобойную артиллерию и приступили к регулярным обстрелам города и одесского порта. С воздуха им поддержку оказывала немецкая бомбардировочная авиация. Например, 2 сентября порт одновременно с артиллерийским обстрелом атаковали две девятки Ju 88. В этот момент у пирса находился транспорт «Белосток», прибывший с грузом оружия и боеприпасов. Его хотели отвести в безопасное место, однако вовремя подоспевшая шестерка И-16 из 69-го ИАП под командованием майора Рыкачева завязала с «юнкерсами» бой, и руководство порта решило не откладывать разгрузку корабля. Под свист бомб и снарядов транспорт разгрузили в рекордный срок – всего за 3,5 часа. Боеприпасы укладывались на грузовики и тут же отправлялись на передовую.

Запланированный на следующий день румынский парад в Одессе не состоялся, и в отместку город подвергли ожесточенным обстрелам с земли и атакам с воздуха. Лишь в течение 6 и 7 сентября в Одессе было разрушено 59 зданий, убито 92 и ранено 130 человек. Всего в период с 5 августа по 20 сентября бомбами и снарядами были убиты 948 и ранены 1765 горожан, а также разрушено и повреждено 405 зданий. Наиболее многочисленные воздушные налеты на Одессу отмечались 14 и 17 сентября.

В свою очередь, советское командование в ночь на 8 сентября предприняло налет на военные объекты румынской столицы, Бухареста. Кроме 7 бомбардировщиков ДБ-ЗФ из 2-го МТАП под руководством майора Н.А.Токарева, в налете принял участие и четырехмоторный морской самолет МТБ-2 из 80-й эскадрильи. Эту тяжелую летающую лодку (в СССР было построено всего два таких опытных самолета) пилотировал летчик-испытатель И.М. Сухомлин. Значительных успехов в бомбардировке советским экипажам достигнуть не удалось, однако румынское правительство от греха подальше перебралось после налета из Бухареста в Синай.

Самолеты Черноморского флота продолжали наносить удары по вражеским войскам на подступах к Одессе. В течение 12 и 13 сентября они записали на свой счет 33 уничтоженных танка, зенитную батарею и несколько десятков автомобилей. Штурмовкой регулярно занимались также истребители 69-го ИАП. Кроме обстрела кавалерии и пехоты противника, они время от времени выполняли атаки на позиции румынской дальнобойной артиллерии. Румыны, потеснив советские части, в середине месяца установили тяжелые пушки и на южной окраине Ильинки, и теперь в пределах их досягаемости оказался также аэродром базирования 69-го авиаполка и особой группы Демченко. В итоге боевые действия советских истребителей сильно осложнились, и не только из-за того, что приходилось взлетать под свист снарядов. В первую очередь это отразилось на ремонте и предполетной подготовке самолетов. Румынские артиллеристы по три раза в день обстреливали аэродром, и технический персонал в таких условиях не успевал вовремя готовить машины к вылетам. Естественно, появились и дополнительные потери, что никак не способствовало росту боевого духа измотанных постоянными боями летчиков. 69-й авиаполк с начала войны лишился более половины летного состава. Многие его истребители неоднократно проходили ремонт и были порядком изношены. Аэродром требовалось сменить, но никакой подходящей площадки поблизости не имелось. В конце концов, помощь оказало гражданское население. Около 3 тыс. жителей Одессы, в основном женщин, за 7 дней расчистили пустырь прямо в черте города, и туда перебазировались оставшиеся самолеты обоих частей. На старом аэродроме под руководством майора Погодина изготовили и установили деревянные макеты истребителей, чтобы вражеские артиллеристы не искали новые цели.

18 сентября оборона Одессы была усилена 157-й стрелковой дивизией. Ее высадку прикрывал крейсер «Червона Украина», обстрелявший из пушек румынскую батарею в районе Новой Дофиновки. Активизация советских кораблей между Одессой и Севастополем послужила причиной включения в состав немецкого IV воздушного корпуса эскадры StG 77 пикирующих бомбардировщиков Ju 87. Боевой счет в борьбе с Черноморским флотом «штуки» открыли утром 21 сентября, когда бомбами у Тендровской косы тяжело повредили канонерскую лодку «Красная Армения». Как раз в этот день советское морское командование планировало высадку десанта в районе Григорьевки с целью уничтожения дальнобойных орудий, и поэтому в Одессу был отправлен эсминец «Фрунзе» с возглавлявшим операцию контр-адмиралом Л.А. Владимирским на борту. Заметив тонущую канонерскую лодку, экипаж развернул эсминец к ней на помощь, но вскоре сам подвергся нападению с воздуха. Девятка Ju 87 из группы I/StG 77 атаковала «Фрунзе» и, несмотря на отчаянное его маневрирование, добилась двух прямых попаданий. Одна бомба угодила в кормовую часть корабля, повредив двигатель и рулевое управление, а вторая разрушила часть ходового мостика. После ухода самолетов экипаж несколько часов занимался ремонтом, восстанавливая двигатель, однако когда корабль, наконец, дал ход, над ним появилась уже новая волна немецких бомбардировщиков. Вторая атака продолжалась всего 7 минут, после чего эсминец затонул в 9 милях от Тендровского маяка. Из 238 человек его команды в живых осталось 78. Причем большинство из погибших моряков были расстреляны «юнкерсами» в воде, когда вплавь добирались до берега.

Советская десантная операция началась ночью 22 сентября. Вначале с самолета ТБ-3, взлетевшего с аэродрома Евпатории, около полуночи был выброшен в районе села Григорьевка воздушный десант в количестве 23 человек. Задачей парашютистов являлось уничтожение штабов вражеских войск, линий связи и прочие диверсионные действия. Затем на берег высадился и полк морских пехотинцев, атаку которого поддержали орудия эсминцев «Безупречный», «Бойкий» и «Беспощадный». 69-й ИАП и группа Демченко на рассвете 22 сентября наносили удары по немецкому аэродрому Баден и селу Зельцы. На Баден совершили налет 20 И-16 и 2 Ил-2 под общим руководством майора Л.Л. Шестакова. По воспоминаниям советских пилотов, немцы были застигнуты врасплох. Их самолеты стояли двумя рядами на открытом поле рядом с палатками, на одинаковом расстоянии друг от друга. Замаскировать авиатехнику немцы не успели, либо посчитали, что в этом уже нет необходимости. Подобное ротозейство обошлось им дорого. Улетая после штурмовки, советские самолеты оставили внизу около 20 костров на стоянках вражеских крылатых машин. В Зельцах истребители под командованием майора Рыкачева вывели из строя примерно полторы сотни солдат и офицеров противника.

Возвратившиеся назад эскадрильи 69-го ИАП пришлось снова срочно поднимать в воздух, так как объявившиеся под Одессой пикирующие бомбардировщики Ju 87 предприняли налет на обстреливавшие побережье эсминцы. Первая волна из 10 «штук» добралась до кораблей на несколько минут раньше советских истребителей и успела нанести повреждения «Безупречному». В разгоревшемся затем воздушном бою немецкие экипажи продемонстрировали завидное упорство в достижении своих целей, причем действия советских истребителей сильно осложняли корабельные зенитчики, не прекращавшие заградительный огонь. Девятке И-16 майора Рыкачева приходилось перехватывать бомбардировщики уже после их выхода из атаки. Два из них были сбиты, но оставшиеся не прекращали атак в течение почти получаса. На «Безупречный» было сброшено 37 бомб. В корпусе судна позднее насчитали около 400 пробоин от пуль и осколков снарядов. Вода затопила первое и третье машинные отделения корабля, вызвав его крен около 17 градусов. После этого боя эсминец «Беспощадный» взял «Безупречный» на буксир, малым ходом, чтобы он не перевернулся, отвел его в порт Одессы, а затем возвратился обратно.

Вторую волну из 19 Ju 87 встретила другая эскадрилья 69-го ИАП во главе с капитаном Блохиным. Истребители попытались разбить боевой порядок бомбардировщиков, но не добились значительных успехов, так как немцы оказались далеко не новичками в военном деле. Половина «юнкерсов» связала истребители боем, а остальные бомбардировщики прорвались к кораблям, разделившись на две части. Наиболее тяжелые повреждения получил эсминец «Беспощадный», который атаковали 5 Ju 87. «Корабль, уклоняясь от бомб, – вспоминает командир «Беспощадного» Г.П. Негода, – выписывает восьмерки и зигзаги. На палубе ад. От близких разрывов масса воды обрушивается на людей, осколки барабанят по надстройкам, пробивают стальные листы дымовой трубы, сдирают брезентовые отвесы, где они еще сохранились. Прорвавшись сквозь наш заградительный огонь, один из самолетов проносится совсем низко, едва не задевая мачты. Все увидели, как от него отделяются две бомбы. От них уже не увернуться. Корабль вздрагивает всем корпусом. Я не слышу взрыва. Жаркая упругая волна пахнула в лицо, подхватила, отбросила в угол. Чувствую, на меня кто-то падает сверху. А дальше – темнота. Не знаю, сколько времени пролежал я без сознания». Взрывом двух бомб, угодивших в полубак, почти полностью оторвало носовую часть корабля вплоть до первого орудия. Тем не менее задним ходом он потихоньку добрался до Одессы, а на следующий день на буксире отправился в Севастополь. «Бойкий» сумел уклониться от бомб и продолжал участвовать в боевых действиях под Одессой.