Текст книги "Воздушная война над СССР. 1941"

Автор книги: Геннадий Корнюхин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 19 (всего у книги 27 страниц)

«Первым заметил истребителей сержант Бойко – он был за турельным пулеметом.

– Командир, сзади, сверху, приближается четверка «мессеров». Дальность – три-четыре километра. Готовимся к бою.

– Зря патронов не тратить. Бить наверняка! – приказывает командир. – Учтите, буду совершать противоистребительный маневр.

Мы слышали, что последние серии Мессершмиттов-109 вооружены, кроме пулеметов, пушками «эрликон» с дальностью стрельбы большей, чем у наших ШКАС-ов. В этом было еще одно их преимущество. А чем вооружено это вражеское звено, оставалось только гадать. Готовимся к худшему варианту.

Встретившись впервые с истребителями противника, мы, конечно, не могли представить себе всю, если так можно выразиться, картину воздушного боя. Не могли предвидеть и его последствия. Но настоящий воздушный бой всегда скоротечен. Не успел я уточнить курс на свою территорию и пересесть на заднее сиденье кабины, как возле самолета промелькнули трассы вражеских снарядов. Тут же ответили наши стрелки. Они начали бить по «мессерам» с короткой дистанции, когда те заканчивали атаку. Однако вышел промах. Как с той, так и с другой стороны. Степан вовремя сманеврировал – снаряды врага пролетели мимо.

Отвернув вправо, гитлеровцы начали вторую атаку. Два крупнокалиберных снаряда с треском прошивают штурманскую кабину сантиметров на десять выше моей головы. Вырвав большой кусок обшивки и разбив приборную доску, снаряды выходят через лобовое остекление, оставив в нем две большие дыры. В кабине поднялась пыль. Осколки приборной доски попали мне в лицо, по щеке потекла кровь. Ее следы потом увижу на полетной карте, но сейчас не до этого: гитлеровцы, чувствуя свое превосходство, продолжают наседать на нас и атаковать прежде всего с дальних дистанций. Но вот два их истребителя приближаются и пытаются атаковать уже с близкого расстояния, что нам на руку. Видно, кончились пушечные снаряды, и они решили применить пулеметы. Но тут произошло событие, приумножившее наши силы: Бойко сбил одного «мессера» и неистово закричал по СПУ:

– Один сбит, командир! Задымил и пошел к земле!..

Но оставалось еще три. Окрыленные успехом, наши сержанты в одной из атак сбили еще один самолет. На этот раз отличился Лойко. Против нас теперь остается два «мессершмитта», и они тут же заходят в атаку. Их пулеметные очереди прошивают правую плоскость нашего ДБ. На ней появились подтеки масла. Это хорошо видит Степан. Очевидно, пробит масляный бак, и мотор скоро может остановиться. Главное сейчас – выиграть бой. В крайнем случае, можно идти на одном моторе, хотя и со снижением. Чтобы сорвать прицельную стрельбу неприятеля, летчик при каждой его атаке резкими движениями самолета продолжает создавать рыскание машины, и это помогает.

Несмотря на яростные атаки численно превосходящего врага, пытавшегося во что бы то ни стало добить нас, ДБ шел как завороженный и… оставался управляемым. Задняя полусфера (там идет основной бой) из моей кабины просматривается слабо. Командир видит ее лучше. Точную картину боя в основном узнаем по докладам стрелков, по треску пулеметов…

Наконец, долгожданный доклад стрелка:

– Горит еще, командир! Третий!..

– Смотрите за последним, – обрадованно отвечает командир, – не выпускайте его из виду…

Как поведет себя четвертый? Воспользовавшись паузой, смотрю вниз: подходим к Днепру, а за рекой – наверняка уже наши. Но четвертый не захотел разделить участь своих собратьев и, развернувшись, пошел на запад, восвояси».

К середине июля была сильно ослаблена и бомбардировочная авиация люфтваффе, все чаще действовавшая мелкими группами по 6—10 машин.

Советские ВВС в период проведения операции понесли более значительные потери, чем люфтваффе, но они помогли задержать противника на подступах к Киеву. Например, 33-й СБАП только в течение 12 июля рассеял воздушными налетами несколько немецких моторизованных колонн и разрушил мост через реку Тетерев. Согласно доклада генерала Ф.А. Астахова передовые соединения танковой группы Клейста из-за интенсивных воздушных атак были вынуждены покинуть шоссе Житомир – Киев и ушли в леса в районе Фастов, Брусилов, Юров. По советским источникам, с 9 по 14 июля ВВС Юго-Западного фронта уничтожили на земле до танковой дивизии противника. Немецкие документы сообщают, что за 13 дней боев в июле 1-я танковая группа Клейста потеряла около 40 % танков.

Ожесточенное сопротивление советских войск на киевском направлении вынудило гитлеровское командование развернуть основные силы группы армий «Юг» на юго-восток. Ударом в этом направлении оно рассчитывало перерезать пути отхода 6, 12 и 26-й советских армий, чтобы в дальнейшем их окружить и полностью уничтожить. 12 июля наши войска с боями оставили город Бердичев, а 16 июля дивизии Клейста захватили Белую Церковь. Одновременно между боевыми порядками 12-й и 18-й армий глубоко вклинилась 17-я немецкая армия под командованием генерала Штюльпнагеля. Отступая на новые рубежи обороны, наши войска постоянно наносили фланговые контрудары, не давая противнику расширять зоны прорыва.

Под Киевом десять пехотных дивизий 6-й армии вермахта втянулись в затяжные бои, пытаясь окружить 5-ю армию генерала М.И. Потапова. Однако, разгадав направление главного удара врага на Коростень, Потапов своевременно укрепил свой левый фланг и не только сковал противника, но и нанес сильный контрудар на малинском направлении. С воздуха контрнаступление войск 5-й армии поддерживали 19-я и 62-я бомбардировочные авиадивизии, а также полки ДБА. Они бомбили и расстреливали врага в основном на марше, препятствуя переброске в район боев немецких подкреплений и резервов. Базировались теперь советские фронтовые бомбардировщики на аэродромах восточнее Киева, а дальняя авиация действовала из районов Запорожье и Черкассы.

В 62-й БАД основную ударную силу по-прежнему составляли полки, вооруженные самолетами Су-2, хотя в ходе боев за житомирское шоссе они потеряли семь экипажей. Из дюжины СБ в исправном состоянии осталась лишь половина машин, новые бомбардировщики Пе-2 почти все были потеряны. В качестве пополнения 62-я БАД получила в середине июля 7-ю отдельную разведывательную эскадрилью, имеющую в составе 21 самолет Р-10 и 2 И-15бис.

Южнее Киева активность советской авиации была несколько ниже, но и здесь советские пилоты отчаянно сражались, старясь нанести максимальный ущерб врагу. Из состава 15-й САД в боях отличился 66-й штурмовой авиаполк, вооруженный устаревшими бипланами И-15бис. Немалая заслуга в этом принадлежала его командиру полковнику С.С. Щегликову, который постоянно требовал от своих подчиненных полной самоотдачи в борьбе с фашистами. Однажды в полку даже организовали товарищеский суд над одним из летчиков, сбросившим на немецкую колонну бомбы, но вернувшимся назад с неизрасходованным боекомплектом для пулеметов. «Все бомбы и пули для врага», – по мере возможности летчики свято соблюдали этот принцип. Так, 23 июля звено И-15бис под командованием лейтенанта Н.Я. Кратинова вылетело на штурмовку немецких колонн в район Белой Церкви. По пути тихоходным бипланам с полотняной обшивкой пришлось прорываться сквозь заслоны двухместных истребителей Bf 110 с мощным пулеметно-пушечным вооружением. Отбив несколько их атак, летчики на небольшой высоте полета встретились в районе цели еще с сильным зенитным огнем, и в течение 5 минут все они получили ранения. Однако Кратинов упорно продолжал вести звено к вражеской моторизованной колонне, голова которой уже скрывалась в лесу. Бомбы и пулеметные очереди настигли немцев еще на открытой местности, а затем самолеты сделали горку, истратили остаток боеприпасов на вражеские зенитные расчеты и покинули поле боя. После возвращения изранненых пилотов прямо из кабин отправили в госпиталь. Больше всего досталось Николаю Кратинову. Его изрешеченный И-15бис годился только на запчасти, а сам летчик получил около 10 ранений, преимущественно в ноги.

Со второй половины июля, используя опыт других фронтов, командование ВВС Юго-Западного фронта, наконец, приступило к планированию воздушных операций против вражеских аэродромов. Бомбовым и штурмовым ударам подверглись немецкие авиационные базы в районах Дубно, Луцк, Шепетовка, Тернополь, Проскуров и др. Особую важность представляли налеты на аэродромный узел Белая Церковь, где, кроме истребителей люфтваффе, разместились также две группы пикирующих бомбардировщиков Ju 87 из StG 77. Для «штук» это был очень выгодный район базирования, откуда они действовали практически по всему фронту. Сильно досаждали они и войскам 5-й армии, штурмуя передовые советские позиции группами по 20–25 самолетов. Значительный вклад они внесли и в срыв советского контрнаступления в районе Малины.

Советским налетам на аэродромы Городище, Узин и Фурсы узла Белая Церковь предшествовала весьма тщательная воздушная разведка, для ведения которой привлекались самолеты из полков разных авиадивизий, в том числе из 33-го СБАП, ранее дислоцированного в этом месте. В нанесении главного удара по аэродромному узлу Белая Церковь 26 июля основное участие приняли подразделения из 17-й смешанной и 19-й и 62-й бомбардировочных дивизий. По советским данным, они уничтожили на земле и в воздухе около 50 вражеских самолетов. Собственные потери тоже оказались немалые, поскольку немецкие аэродромы были хорошо прикрыты истребителями и зенитной артиллерией. Пожалуй, меньше всего пострадали в налете бомбардировщики Пе-2 из 19-й БАД. Из 12 «пешек», атаковавших двумя волнами, был подбит всего лишь один самолет. В 62-й БАД предварительную воздушную разведку аэродромов выполнил на Пе-2 заместитель командира дивизии генерал Г.И. Тхор, и он же возглавил первую волну бомбардировщиков своего соединения. Поэтому первый налет 62-й БАД прошел довольно удачно, зато в ходе второго налета из 16 самолетов была потеряна половина. Наиболее тяжелый урон немцы нанесли 227-му ББАП, из состава которого они сбили 4 Су-2 и еще один повредили настолько, что на обратном пути он совершил вынужденную посадку. 5 бомбардировщиков СБ потерял в налетах 224-й СБАП из 17-й САД. Из этой же дивизии в штурмовках участвовали и группы И-153 с бомбами из 20-го и 91-го ИАП. Одну из таких групп возглавлял ст. лейтенант Г.Р. Павлов, который так описал налет своего подразделения:

«…Чуть брезжит рассвет. Над землей курится легкий прозрачный туман, всхолмленный дымными очагами пожаров. Летим на бреющем, едва не цепляясь за верхушки деревьев и крыши домов. Навстречу мелькают черные клочья дыма, разорванного самолетами. В воздухе два изрядно поредевших полка нашей дивизии (91-й и 20-й). Во главе истребителей 91-го полка летит капитан А.А. Корочанцев, нашу эскадрилью ведет Герой Советского Союза капитан В.М. Курочкин. Участник боев в Испании и на Карельском перешейке, он имел огромный боевой опыт, что позволило ему упредить возможное противодействие со стороны врага. Поэтому он и рассредоточил наши силы; моей шестерке «чаек» предназначалось нанести удар по аэродрому, а он, Курочкин, лейтенант Семенов и мл. лейтенант Иванов должны были прикрыть нас от ударов истребителей и обеспечить выполнение боевой задачи. Гитлеровцы, очевидно, предполагали, что командующий авиацией Юго-Западного фронта генерал Ф.А. Астахов предпримет мощные бомбо-штурмовые удары по аэродрому Белая Церковь, где было сосредоточено большое количество их самолетов. Здесь они и организовали сильное прикрытие аэродрома зенитными средствами и патрулирующими истребителями.

При подходе к Белой Церкви Курочкин, как это было предусмотрено заданием, покачал крыльями, увеличил скорость своего самолета и взмыл пологой горкой. Три краснозвездные «чайки», блеснув на солнце, устремились ввысь, где уже патрулировали две группы «мессершмиттов», а я повел свою шестерку к аэродрому. Он был буквально забит самолетами, всюду кишели гитлеровцы, готовясь к вылету.

Мы атаковали с ходу, ударили бомбами, открыли огонь из пулеметов. Над стоянками самолетов взметнулось пламя, огромные клубы дыма потянулись к небу, а вокруг аэродрома заструились огненные трассы «эрликонов» – фашисты решили не выпускать нас из огненного кольца. Пренебрегая плотным огнем зенитчиков, делаем второй заход, третий. Главное – побольше уничтожить вражеских самолетов. Прорываясь сквозь огненную завесу, дерзко атакуют аэродром и лейтенанты Троян, Ремезов. Сверкающие трассы «эрликонов» мечутся над нами, мы резко меняем направление и высоту полета. Долгое время фашистам не удается поймать наши самолеты в прицел. Наконец, не повезло лейтенанту Кочеткову. Его, казалось, неуловимая «чайка» задымила, клюнула носом и, перевернувшись через крыло, врезалась в бензозаправщик.

По данным аэрофотосъемки, за этот вылет нами было уничтожено на аэродроме 6 самолетов врага. Но радость победы омрачилась не только гибелью лейтенанта Кочеткова. С боевого задания не вернулось звено капитана Курочкина. Позже удалось выяснить, что, защищая нашу штурмовую группу от атак вражеских истребителей, они дрались с двенадцатью «мессершмиттами», четырех сбили, но и сами погибли в неравной схватке».

В конце июля наиболее тяжелая ситуация на Юго-Западном фронте сложилась в полосе действий 6-й и 12-й армий, отступающих к Днепру под непрерывными ударами немецких войск. Советская авиация практически не оказывала им никакой помощи, так как аэродромы ее базирования находились довольно далеко от места расположения армий, а, кроме того, советским самолетам приходилось преодолевать заслоны немецких истребителей, чьи базы размещались как раз на их пути.

В результате в небе над 6-й и 12-й армиями самолеты люфтваффе обладали абсолютным господством и постоянными бомбежками и обстрелами препятствовали планомерному отходу советских соединений. 2 августа немецким танковым дивизиям удалось перерезать коммуникации 6-й и 12-й армий, а еще через два дня немцы захватили Кировоград, отрезали отступающие армии от Днепра, а затем полностью окружили их в районе Умани. Командование Юго-Западного фронта лишь на заключительном этапе трагедии попыталось использовать для поддержки армий значительные авиационные силы, но было уже поздно, и, кроме излишних потерь, это ни к чему не привело. Проблемой оказалась также организация взаимодействия с подразделениями ВВС Южного фронта. Для снабжения окруженных армий привлекли бомбардировщики ТБ-3, с помощью которых в ночь с 4 на 5 августа осажденным было доставлено 60 тонн горючего, боеприпасов и медикаментов. Однако этого явно было недостаточно, а последующие ночные вылеты оказались безрезультатными, поскольку в местах выброски грузов транспортные самолеты войск не нашли и возвратились обратно, не выполнив задания. К этому времени немцы смогли в значительной мере ликвидировать уманьский котел, из которого мало кто сумел вырваться. В плен попали и командующие обеих армий – генералы И.Н. Музыченко и П.Г. Понеделин.

На киевском направлении в конце июля и начале августа немцы немного расширили захваченную территорию, но опять были остановлены советскими войсками, усиленными вновь сформированной 37-й армией. ВВС Юго-Западного фронта пополнились несколькими авиационными полками, прибывшими с Южного фронта, а также самолетами, заимствованными из летных школ и училищ. Конечно, такое пополнение не отвечало требованиям ВВС, поэтому большое внимание пришлось уделять восстановлению поврежденных в боях машин. Из «безлошадных» техников и механиков в полках были сформированы специальные ремонтные бригады, а также эвакуационные команды, которые рыскали вблизи линии фронта в поисках пригодных для ремонта самолетов. Сильно поврежденные машины разбирали на запчасти.

Улучшилась тактика действий советской авиации, так как штаб ВВС ЮЗФ наконец наладил обмен боевым опытом между авиационными дивизиями. Для штурмовки наземных целей все чаще стали использовать комбинированные группы, составленные из современных и устаревших самолетов. Защита аэродромов повысилась за счет того, что в дивизиях создали собственные посты ВНОС, которые располагались в 5–7 км от места базирования авиачастей и сообщали по телефону о появлении вражеских самолетов, их курсе и количестве. В некоторых авиаполках по инициативе пилотов вводились и свои новшества. Например, в 28-м ИАП, привлекавшемся для обороны мостов через Днепр, лейтенант П.Н. Вернигор заметил, что экипажи немецких бомбардировщиков сильно нервничают, замечая рядом варианты И-16 с длинными стволами пушек на плоскостях крыла. Чтобы обмануть врага, в полку соответствующим образом доработали и пулеметные И-16, прикрепив к их крыльям макеты пушечных стволов, изготовленные из дерева и покрашенные под металл в черный цвет.

5 августа на Юго-Западный фронт прибыл с Дальнего Востока 55-й ДБАП, оснащенный самолетами СБ. Он разместился на полтавском аэродроме и вошел в состав 18-й дальнебомбардировочной авиадивизии. К боевым действиям бомбардировщики полка приступили 7 августа, совершив в течение дня два налета на немецкие колонны в районе Богуслав, Корсунь-Шевченковский. Оба вылета обошлись без потерь, хотя некоторые самолеты получили повреждения от зенитного огня. Однако уже 9 августа экипажам полка довелось участвовать в тяжелом воздушном бою. Две эскадрильи СБ отправились на задание в сопровождении шестерки И-16. На подходе к целям советскую группу атаковали «мессершмитты», которые связали истребители боем и сбили несколько бомбардировщиков. Г.П. Евдокимов, являвшийся штурманом одного из самолетов СБ, позднее вспоминал:

«В этом вылете наш экипаж летел в звене мл. лейтенанта Кубко (слева летчик И. Ромахин, справа летчик Л. Линьков). На боевом курсе в самолет Линькова угодил снаряд, самолет загорелся, словно был сделан не из дюраля, а из сухого дерева. Пламя объяло всю левую плоскость, но самолет продолжал идти к цели, оставляя за собой густой черный шлейф дыма. Ф. Кубко дает отмашку правой рукой «отваливай скорей», но летчик Л. Линьков не реагирует на этот сигнал. И мы понимаем: экипаж решил отомстить за гибель самолета и свою (теперь уже очевидную) смерть, так как каждый из них понимал, что при таком сильном пламени машина должна взорваться с минуты на минуту. После сбрасывания бомб самолет Линькова вывалился из строя. Отбиваясь от наседавших со всех сторон истребителей, мы не заметили, что стало с его самолетом и экипажем – никто из них на аэродром не вернулся ни в тот, ни в последующие дни».

Еще более значительные потери 55-й ДБАП понес 11 августа, когда на рассвете девятка СБ во главе с командиром эскадрильи В.Ф. Тюшевским отправилась без прикрытия бомбить цели у населенного пункта Боярки. В пути бомбардировщики были перехвачены немецкими истребителями, и в итоге назад возвратились только два самолета, комэска Тюшевского и одного из командиров звена. Среди остальных бомбардировщиков некоторые совершили вынужденные посадки, а другие были сбиты в воздушном бою.

Части люфтваффе на Юго-Западном фронте пополнились свежей истребительной группой III/JG 52, ранее охранявшей нефтяные месторождения в Румынии. Она разместилась на аэродроме Белая Церковь и в боевые действия включилась с 3 августа. В свою очередь, группа I/JG 53 отправилась на переформирование – с начала войны она потеряла 29 истребителей из 35. К этому времени обстановка в воздухе вновь обострилась, и обе стороны выполняли по 300–400 вылетов в сутки. Активность люфтваффе еще больше возросла 7 августа, когда соединения 26-й армии нанесли удар в направлении Корсунь-Шевченковский и продвинулись вперед на 25 км с целью деблокады окруженной под Уманыо советской группировки. «Юнкерсы» и «хейнкели» группами по 20–30 самолетов непрерывно висели над войсками 26-й армии до тех пор, пока к исходу дня советское наступление не было остановлено за счет подтягивания к фронту дополнительных сил вермахта. Сильно ослабленные 44-я и 64-я истребительные дивизии так называемой Южной группы под командованием генерала Т.Т. Хрюкина, специально созданной в конце июля, надежно прикрыть с воздуха свои войска не смогли.

Тяжелые воздушные бои продолжались на подступах к Киеву, а также над Днепром, где основной задачей самолетов люфтваффе являлось уничтожение мостов и переправ через реку. Так, 7 августа бомбардировщикам Ju 87 удалось вывести из строя на сутки бетонный мост у Канева, по которому доставлялись подкрепления для 26-й армии.

Наземное сражение под Киевом достигло своей кульминации 10 августа, когда немцы предприняли силами пяти дивизий наступление на город вдоль шоссе Васильков – Киев. При активной поддержке артиллерии и авиации немецкие войска днем и ночью штурмовали боевые позиции Киевского укрепрайона, но никаких значительных успехов не достигли. К вечеру 11 августа они были остановлены на рубеже Жуляны – Совкин – Мышеловка и из-за больших потерь перешли, наконец, к обороне. Непосредственное участие в отражении этого штурма принимала 15-я смешанная авиадивизия, в частности 66-й ШАП, который в августе возглавил полковник А.И. Сидоренко. Только в течение 10 августа полк шесть раз вылетал для атаки наземных целей и нанес врагу немалый урон. Всего за два месяца войны за 66-м штурмовым полком числилось более 30 уничтоженных танков и бронетранспортеров, десятки автомобилей и сотни убитых немецких солдат и офицеров. Отражая налеты вражеских самолетов, самоотверженно сражались советские летчики 36-й истребительной дивизии. 10 августа показательный воздушный бой провел над южной окраиной Киева лейтенант В.Г. Карелин из 2-го ИАП. Заметив в небе 7 Bf 109, он взмыл вверх и в одиночку напал на противника, не дожидаясь уже высланной помощи. Немцы в условиях преобладающего численного перевеса вступили в маневренную схватку на горизонтали, за что вскоре и поплатились. Пилотируя свой истребитель с предельными перегрузками, Карелин в считанные секунды вогнал в землю два «мессершмитта», а остальные поспешно покинули место боя, поскольку вдали уже показались и другие советские самолеты.

Когда планы быстрого захвата Киева провалились, генеральный штаб вермахта издал 12 августа дополнение к директиве № 34, в котором по своему обыкновению потребовал: «Наступление на Киев прекратить и после соответствующей подготовки уничтожить город зажигательными бомбами и артиллерийским огнем». С этого времени немецкие самолеты приступили к регулярным налетам на Киев днем и ночью, однако из-за недостаточных сил никаких значительных разрушений городу они не причинили. И.Х. Баграмян позднее отмечал в своих мемуарах: «Командование группы армий «Юг», теряя с каждым днем надежду на захват города, старалось ударами с воздуха разрушить мосты, прервать пути подвоза и тем самым подорвать дух защитников Киева. Целые стаи бомбардировщиков под прикрытием истребителей устремлялись к городу и переправам. Многократное превосходство в авиации не помогло врагу. Наши летчики в тесном взаимодействии с артиллеристами-зенитчиками зорко охраняли киевское небо. Если некоторым самолетам и удавалось достигнуть мостов, то меткий огонь и решительные атаки подоспевших истребителей не давали им вести прицельное бомбометание. Фашисты поспешно сбрасывали свой груз где придется и старались спастись бегством. В результате за все время обороны Киева враг так и не сумел нанести по городу удары, которые нарушили бы налаженный ритм его жизни».

Один из самых крупных воздушных боев произошел над Киевом приблизительно в середине августа, и в нем приняли участие около 100 самолетов с обеих сторон. Вначале на перехват вражеских бомбардировщиков вылетели истребители 2-го ИАП, а затем к ним присоединились пилоты 43-го ИАП под командованием подполковника Сюсюкалова. По советским данным, этот бой закончился разгромом противника, который потерял 13 самолетов.

Советские бомбардировщики совершали налеты на скопления войск, железнодорожные узлы и аэродромы врага, причем по требованию командования стали шире практиковаться ночные беспокоящие боевые вылеты с привлечением устаревших самолетов СБ, ТБ-3 и Р-5, действовавших поодиночке и мелкими группами.

Южнее Киева, покончив с уманьским котлом, командующий 1-й танковой группы Клейст выделил дополнительные силы против 26-й армии, и после двухдневных ожесточенных боев она вынуждена была 15 августа отойти за Днепр. На ее левом фланге, в районе Черкасс, расположилась новая 38-я армия в составе пяти дивизий. 19 августа, учитывая тяжелое положение на Юго-Западном фронте, Ставка ВГК разрешила отойти за Днепр и 5-й армии. Сложившаяся в итоге ситуация привела к тому, что теперь советские ВВС были перенацелены на уничтожение мостов через Днепр, а самолеты люфтваффе стремились оказать помощь своим войскам в захвате плацдармов на восточном берегу реки.

Обнаружив воздушной разведкой отступление войск 5-й армии, немцы сразу же организовали преследование. 11-й танковой дивизии вермахта удалось прорваться в полосе отхода 27-го стрелкового корпуса и, двигаясь вдоль шоссе, к вечеру 23 августа она захватила единственный в этом районе мост через Днепр у села Окуниново. Перебросив танки на другой берег реки, гитлеровцы двинулись в направлении Остера, стремясь с ходу форсировать Десну и обойти Киев с севера.

Естественно, для советского командования разрушение моста у села Окуниново приобрело чрезвычайно важное значение. При известии о его захвате даже всегда выдержанный и спокойный генерал Кирпонос на этот раз вышел из себя и приказал уничтожить мост любой ценой.

Кроме ВВС, для выполнения этой задачи привлекли также корабли Пинской речной флотилии. В ночь на 24 августа три канонерские лодки выдвинулись на исходную позицию, однако близко к мосту им подойти не удалось из-за сильного артиллерийского огня противника. Не увенчалась успехом и попытка моряков подорвать опоры деревянного моста пущенными по течению реки минами. Гораздо более эффективными оказались действия советской авиации, поскольку район цели был слабо прикрыт вражескими истребителями, хотя и имел мощную зенитную оборону. В течение дня 24 августа мост подвергся постоянным воздушным налетам, в которых участвовали самолеты 62-й и 19-й бомбардировочных, 16-й смешанной и 36-й истребительной авиадивизий. В конце концов, после многочисленных повреждений, он обрушился и сгорел дотла. До сих пор не известно точно, кто же внес наибольший вклад в уничтожение этого моста, так как многие экипажи доложили о прямых попаданиях в цель. Довольно удачно утром бомбили мост два звена Су-2 из 227-го ББАП, причем никаких потерь не понесли. Затем несколько групповых налетов совершили на эту цель «чайки» из 36-й ИАД с бомбами и реактивными снарядами под крылом. Из состава этих подразделений назад не вернулся лейтенант В. Шелемин, самолет которого на обратном пути неожиданно врезался в землю. Кроме того, была подбита «Чайка» мл. лейтенанта Н. Новожилова, вынужденно приземлившаяся на вражеской территории рядом с линией фронта. Летчика дружной атакой спасли красноармейцы. По воспоминаниям Баграмяна, очень результативный налет на мост выполнила пара штурмовиков Ил-2 из 74-го ШАП, которые пилотировали лейтенант С. Колыбин и мл. лейтенант В. Олейник. Ил-2 Колыбина при этом был сбит и горящим обрушился на вражескую колонну. Что самое удивительное, летчика при взрыве выбросило из кабины, и он остался жив. Весь последующий период войны Колыбин скитался по немецким концлагерям и был освобожден советскими войсками только в 1945 году.

Оставшись без моста, немцы со свойственной им расторопностью туг же навели понтонную переправу. Она тоже подвергалась регулярным ударам с воздуха. Так, в конце августа для налета на нее была отправлена пятерка бомбардировщиков СБ из 33-го СБАП. Однако после взлета у ведущего самолета забарахлил мотор, и он возвратился назад, а оставшуюся четверку повел к цели лейтенант B.C. Ефремов. Точно сброшенные бомбы на некоторое время вывели переправу из строя, но из-за малой высоты полета почти все бомбардировщики получили пробоины. Больше других был потрепан ведущий самолет Ефремова, совершивший затем вынужденную посадку из-за пробитых радиаторов охлаждения мотора. На следующий день с помощью прибывших техников бомбардировщик отремонтировали, и экипаж возвратился на нем на аэродром.

Другой плацдарм на восточном берегу Днепра немцы захватили в районе Кременчуга. Здесь свою первую воздушную победу одержал в будущем известный советский летчик Ф.Ф. Архипенко. Его 17-й истребительный полк, переформированный и оснащенный самолетами ЛаГГ-3, разместился на аэродроме Нежин под Киевом и отсюда действовал на широком фронте от Киева до Чернигова.

«Нашей задачей было обеспечить нанесение бомбового удара самолетами И-15 по немецким войскам, которые прорвались через Днепр, – вспоминал Архипенко. – Вышли на цель в районе Кременчуга. Самолеты И-15 начали штурмовать колонны немцев, и тут нагрянули истребители врага. В этом воздушном бою мною был сбит первый немецкий самолет – им оказался истребитель Bf 109. Удалось подбить и еще одного, который пристроился сзади к нашему самолету И-15, вел по нему огонь и даже отстрелил часть нижней консоли. Я заметил его сверху-сзади, немедленно перешел в атаку, открыл огонь с дистанции 40–50 метров. Самолет противника сразу задымился и со снижением пошел за Днепр».

К концу августа войска обоих сторон на Юго-Западном фронте были сильно измотаны непрерывными боями. Значительные потери понесли и авиационные соединения. Например, в люфтваффе уже в первой половине августа были выведены из боевых действий и отправлены на отдых и переформирование истребительная группа I/JG 53, потерявшая 80 % самолетов, а также бомбардировочные группы I/KG 54 и III/KG 55. За две недели боев ощутимо сократилась и недавно прибывшая на фронт истребительная группа III/JG 52. Всего в частях 4-го воздушного флота на Украине осталось к этому времени около 200 боевых самолетов. Советские ВВС Юго-Западного фронта немного уступали врагу по численности, но это удалось компенсировать за счет привлечения к боям авиации Харьковского военного округа. В целом в советских авиационных дивизиях ЮЗФ имелось в конце августа не более двух-трех десятков самолетов в каждой, а иногда и того меньше. Так, в хорошо проявившей себя в боях 62-й БАД вывели на переформирование 52-й и 94-й полки, а на основе 226-го и 227-го полков создали один, который в документах именовался то 226-м, то 227-м. Возглавил объединенный полк на Су-2 командир 227-го полка Г.П. Турыкин. Из состава 7-й разведывательной эскадрильи за месяц боевых действий погибло 9 экипажей.

Ситуация на Юго-Западном фронте круто изменилась после того, как в ставке Гитлера решили временно отложить наступление на Москву, чтобы вначале ликвидировать угрозу со стороны советских войск на флангах. Один из пунктов директивы ОКВ, изданной 21 августа, гласил: «На редкость благоприятная оперативная обстановка, сложившаяся в результате выхода наших войск на линию Гомель, Почеп, должна быть незамедлительно использована для операции смежными флангами групп армий «Юг» и «Центр» по сходящимся направлениям. Целью этой операции должно являться не только вытеснение за Днепр 5-й русской армии частным наступлением 6-й армии, но и полное уничтожение противника, прежде чем его войска сумеют отойти на рубеж Десна, Конотоп, Сула. Тем самым войскам группы армий «Юг» будет обеспечена возможность выйти в район восточнее среднего течения Днепра и своим левым флангом совместно с войсками, действующими в центре, продолжать наступление в направлении Ростов, Харьков».