Текст книги "Пояс Рода"

Автор книги: Геннадий Адамович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

Таким образом, праздник пошел своим чередом. Парни все еще обсуждали, что же произошло во время тризны, делясь впечатлениями и сомнениями. Большинство было в восторге. Но другие, видимо, ощутившие на себе присутствие вырвавшихся тогда чудовищ… Но поскольку они все же недолго арендовали временных хозяев, некоторые были даже разочарованы. Трудно было забыть то ощущение безграничных возможностей и физической силы…

Репетировали и разучивали комплекс с булавами…

С Идолом на этот раз все было хорошо, то есть все по плану, никаких неожиданностей.

Однако местные шалили, и делали это не по-детски.

На этот раз досталось девчонкам.

Они то и дело натыкались на что-то. Одна чуть не утонула, те, кто приехали в сопровождении своих мужей и парней, постоянно пикировались и ссорились на ровном месте по пустяковым причинам. Как ни странно, это ничего не портило. И они снова мирились. Но все же чувствовалось, что все это неспроста. Только одну молодую пару с маленькой дочкой это обошло. Вот что делает Любовь: правда же, что это и есть самая лучшая защита. Всем ее хочется, даже местным элементалям. Они же совсем оборзели.

Пересмешник наш втрескался в одну девчонку и подбил Морока и Кладника заманить ее в лес… Не подумайте плохого, он просто хотел познакомиться с ней поближе. Послушать птичек, поболтать… может, что-то у них бы и сложилось. Так этот болван уговорил Лешего, Кладника и еще нескольких придурков для этого запутать ее. Они заманили ее в чащу, имитируя голоса подруг и смех Хранителя. Было очень похоже. Однако девчонка оказалась не промах, и позвала… саму Ладу. Та вывела ее на тропу, а охальникам изрядно всыпала.

Кто-то все время терялся, путался или блудил.

Хозяйский пес Мальчик страшно нервничал и чуть не порвал в клочья случайного грибника, ехавшего на велосипеде мимо источника, в котором плескались наши барышни. Конечно, было приятно, что дамам столько внимания, но все же это было слишком.

Никто не понимал, что ли, что все не так?

Вокруг творилось нечто невообразимое. То в одной, то в другой точке возникали толчки, выбрасывающие темные вихри, которые как магнитом, тянулись к ней. Было тяжело.

Она вышла за ограду. Хотелось убежать, испариться, раствориться или просто лечь и умереть.

Вдруг она почувствовала на себе чей-то взгляд. Она не видела, кто это, но узнала и голос, и руку. «Дождись ночи, не бойся, и все получится».

– Но я не могу! У меня нет сил! Я ничего не умею, только порчу все!

«Ничего ты не портишь. Пока. Испортишь, если уйдешь. Вставай, я проведу тебя по местам, где ты нужна».

Идти было легко. Трудно было не идти. Эти места тянули, как магнит иголку. Интуитивно нащупала перстень. На каждом месте она делала отпечаток в земле плоской поверхностью. Зачем? Она не знала. Наверное, так было нужно… Потом пошла обратно. Не то, чтобы стало легче, но как-то спокойнее.

Телефон Инквизитора по-прежнему молчал. Это уже было ненормально. Злость постепенно перерождалась в тревогу.

Хранитель отлеживался в боковушке. Вид у него был никакой, но он имитировал олимпийское спокойствие. Хотелось поговорить с ним, но он, ведьмак чертов, придуривался ветошью.

«Все, все бросили! Ладно, есть и над ними начальство».

Надо было ждать вечера.

И он наступил – теплый, ласковый летний вечер. Он был такой ласковый, что казался фальшивым. Все казалось ловушкой: и взгляды Хранителя, и сама природа, и небо, которое то хмурилось, то снова прояснялось. Комары, наверное, здорово проголодались, и никак не могли наесться. Время тянулось невыносимо. Хотя компания была очень теплой, и можно было только радоваться этим людям, этому вечеру и тому, что у людей, которые видятся так редко, могут возникнуть такие искренние разговоры и так много общего.

Наконец она почувствовала: пора. Она попрощалась и ушла к себе.

Набросив на себя плащ с капюшоном, она выскользнула в окно и двинулась в сторону леса.

По закону подлости батарейка в фонаре, конечно же, сдохла.

Ветки царапались, под ногами все время оказывались камни и колдобины. Она упала. Слезы бессилия душили. Это было подло! Это была просто ловушка… она поняла вдруг: с ним, с ее Инквизитором, что-то случилось… страшное, непоправимое, а она просто попалась на удочку и приперлась сюда… Все это морок, наваждение. Кто она такая? Она слабая, уставшая, никому не нужная тетка со случайно доставшимися ей способностями, смысла которых сама не понимает. Даже Мастер и тот не ответил ей на этот вопрос.

Мастер! Что бы он сделал?

«Успокоился бы» – ясно прозвучало в голове.

Она села. Сосредоточилась. Помощь все-таки пришла. В кустах засветились какие-то огоньки. Глаза, что ли? Хозяин что-то говорил про волков. Ну и ладно, хоть кому-то она нужна. Она медленно встала и пошла. Она была уверена, что делает как надо. Еще правильнее было сказать, что ей было все равно, что ее встретит. Так она взобралась на пригорок, путаясь в плаще.

И тут началось самое интересное. Луна вышла из-за туч, и лысина пригорка стала похожей на сцену. Как в замедленной съемке, из темноты выплыли две фигуры. Высокая женщина была укутана в балахон, очень похожий на тот, который был надет на ней. Она опиралась на посох, и его рукоятка также светилась. Из-за ее спины выглядывали неясные тени, на лбу из-под капюшона сверкал какой-то сияющий камень. Рядом с женщиной шел то ли пес, то ли волк. Вторая фигура тоже был в плаще, странной каске и с мечом. Из-под плаща выглядывали доспехи и католический крест. Они медленно и бесшумно надвигались, и стало страшно.

Она всегда чувствовала души, то есть то, что составляло суть людей. Она сочувствовала им, слышала, чего они хотят, чувствовала их боль и радость, как бы становясь ими. Они говорили с ней без слов, и часто она просила за них. У кого? У нее были разные Учителя (должна же она была во всем этом разобраться), но все они называли по-разному тех, кто проводит души в светлый мир, очищая их от того, что не дает им стать прозрачнее воздуха… Часто это были не только души людей… Она с детства видела их во сне, наяву же чувствовала их присутствие, иногда слышала, знала, как они выглядят, но никогда не видела так, наяву, как сейчас.

И, несмотря на то, что эти двое были щемящее-красивыми, грациозными и даже прекрасными, ей стало страшно. «Так надвигается Судьба» – подумалось.

Высокая женщина подошла первой и заговорила. Голос был знакомым.

– Не бойся. Страх мешает. У нас мало времени и много работы.

Она отбросила покрывало с лица. Это было знакомое лицо… это было ЕЕ СОБСТВЕННОЕ ЛИЦО! Но это она уже видела… давно, еще в молодости. Тогда оно показалось страшным: на молодом лице – седые волосы и бесконечно страдающие глаза среди тысячи мертвых тел на поле с белыми цветами… Тогда она приняла это за обычный кошмар, которые часто бывают у тех, кто вернулся с войны. Правда, тогда она была не в плаще, а в полевой форме…

– Ну вот, мы же уже виделись! – тепло улыбнулась женщина.

Она уселась, скрестив ноги. «Совсем как я! Как странно!»

– Я для всех разная, так что не обращай внимания. Ты ведь тоже становишься тем, за кого просишь, разве не поэтому им помогают? – деловито продолжила она. – А вот и твой проводник и защитник, – и она потрепала белого волка по загривку. – Совсем замучил меня: найди да найди ее!

Волк осторожно подошел и уселся между женщинами. Все это было похоже на галлюцинацию, но волчья шерсть была абсолютно реальной, теплой и со знакомым запахом. Глаза смотрели внимательно и как-то… удовлетворенно.

– Время, время, дамы! – напомнил о себе мужчина.

До этого было неясно даже, юноша это или девушка – таким прекрасным было это лицо. Фигурка была хрупкой, белокурые волосы рассыпаны по плечам, тонкие губы были нетерпеливо поджаты. Но голос… это был голос воина.

– Так вот какая у нас образовалась проблема. Не будем терять времени. Ты все правильно там накопала. Было и святилище, и Двойная змея Правда-Кривда, или Змей Кундалини, или еще тысячи имен, которые у нее есть. Но здесь это именно она – Кривь. И все это было: и ведьмаки, и воины-охранники, и инквизитор, и Зничка, которая вышла из костра, и Всеслав, который очистил это место, и Пояс Рода… и ты, одна из многих потомков тех ведунов, но оказавшаяся здесь, просто потому, что выбор так пал. Да и времени нет. Затеяли вы тут с Хранителем вроде бы хорошее дело… Только никто теперь не знает, чем это закончится. У вас – никакой подготовки, а ритуал не проводился столько времени. Получается начали – надо закончить. Вот пусть он дальше расскажет.

– Вот в чем проблема: никто не думал, что столько неупокоенных нехристианских душ здесь. Оказалось, что мест выхода энергии больше, чем я думал. Я же был иезуитом, и мне не пришло в голову, что есть еще культы со своими центрами. Вот ты их перстнем запечатала сегодня. А то бы общая картина распалась на части-культы, которые на карте видны как животные, и Зло бы размножилось. Теперь оно в ловушке… Но самая большая беда в том, что, кроме прочей нечисти, сюда попала душа того ката, который, прикрываясь крестом и сутаной, тысячи душ погубил. Отравил он Змею. Ничего не могу с ним поделать: это древнее зло, не человек. Души у него нет. А что оно есть, не знаю я. Как бы не вселился в нее, в Кривь, этот демон. Тогда захлестнет весь ваш Род и племя страшное истребление. Вы ж в осаде! Телевизор ваш ты смотришь?

– А я причем?

– А грамотку помнишь? Вот Зничка как-то хотела за него попросить. Может, ты вспомнишь? Если ты не попробуешь…

– Да как же я вспомню то, чего не знаю!

– Я помогу, – сказала женщина. – Я буду с тобой. А Хранитель всю основную работу уже сделал. Теперь – мы. Но без него действительно никак. Так что он тоже будет. Кроме того, у нас и другие помощники теперь имеются.

Тут материализовался еще один персонаж. Больше всего он был похож на Мефистофеля, поиздержавшегося на принудительных работах. Конечно же, читатель сразу узнал бы Магистра. Он был бледен, оборван, но по-прежнему полон достоинства. Но все же что-то в нем изменилось. Он присел на корточки и посмотрел гостье в глаза.

– Знаешь, девушка, что я искал триста лет? Философский камень или Чашу Грааля. Это одно и то же: это катализатор, который делает что угодно из чего угодно. Это частичка абсолютного света, которая может преобразовать весь мир. Она может из песка сделать золото, из мертвого – живое, из темного – светлое. Ты знаешь, мои братья Розенкрейцеры искали эту субстанцию долго, очень долго… И даже не потому, что хотели стать богатыми, бессмертными или сделать всех счастливыми. Дело в том, что не мы одни искали это… Но как-то так получилось, что тот враг, с которым мы были готовы бороться, проник к нам изнутри… Почитай о нашем братстве с пониманием, и не суди… пусть никто не судит. И ты знаешь, когда я попал сюда по заданию, я нашел его. И это Сокровище было в сердце этой странной сущности – Криви, которой служили ваши предки. Я стал наблюдать за ней. И понял: частичка этого вещества – в сердце каждого, но она так мала, что ее не хватает человеку даже для самого себя… Но ваши жрецы как-то могли соединяться с ней, и тогда им было подвластно все… в пределах нужного для жизни… а большего они не просили… может поэтому у них получалось… трудно объяснить подробнее. И все равно я хотел достать это. Зачем, думал я, это язычникам? Я ждал, чертил пентаграммы, смешивал зелья, читал заклинания… Потом я понял: для того, чтобы добраться до нее, надо умереть. Но это не остановило меня. Но и после моей смерти ничего не изменилось. Я был рядом, но не мог это унести… Кроме того, Кривь охраняли воины вашего племени и вот капеллан… Я читал старинные тексты, даже брал у Кладника телефон с Интернетом… Я понял: надо ждать удобного случая. Мне в руки попала эта старая грамота о черном цветке, который надо найти и отдать. Я не понимал… И вот, когда Хранитель провел ритуал освобождения душ, я бросился за сокровищем. И тут я увидел одного из своих братьев в страшном обличьи вечно голодного демона без души. Он уже протягивал руки к тому, в поисках чего я потратил несколько жизней… Я решил бороться с ним. Не знаю, чего я хотел… наверное, убить обоих и забрать вожделенное. Демон, конечно, был сильнее меня. Но тут ваша Кривь набросилась на него и поглотила. Сама, хотя ранее она не допускала его в себя. Она спасла меня! Но демон отравил ее. Она была почти мертва, и я мог запросто забрать Сокровище. Но я не стал этого делать. Не знаю, почему. Когда Змея посмотрела на меня благодарными глазами, я понял все свое ничтожество. И еще я увидел, что то, что я искал – это не камень, не чаша, а живой цветок черного цвета с капелькой Света внутри… Я не хочу ничего забирать. Я хочу, чтобы она, это ваша Змея, жила и не превратилась в ужасное существо, которым она скоро может стать… Я нашел и отдаю, потому что это – не мое. Это – для всех: язычников, христиан, неверных – для всех людей…

– А что, по-вашему, надо делать?

– Мы начертим пентаграммы, чтобы демон не выскользнул. Нас четверо, но это не проблема. Остальных вызовем. Потом мы выманим их вместе: Змею и демона. А дальше все зависит от того, насколько мы сможем быть милосердны и сильны. Я совершил одну ошибку: я воевал с ним, а надо было проявить милосердие. Но его, наверное, было мало в моем сердце…

– Приступим: у нас совсем мало времени, – торопил капеллан.

Яма была, и в ней развели костер. Магистр уверенно чертил углем и посыпал мелом знаки. Женщины сбросили плащи. Капеллан достал меч из ножен.

Свет костра и луны играл на камнях посоха, клинке меча, доспехах и драгоценностях странной гостьи… Волк ходил вокруг, охраняя территорию.

Конечно, человеку, попавшему в такое место, было страшновато. Тем более что у нее не было ничего… а нет! Образок на шее и перстень на пальце стали теплыми… так… выход из ступора. И делать то, что умела. Ее втолкнули в середину пентаграммы. Конечно, поток энергии был сильным. Настолько сильным, что казалось, отрывает от земли. Как? Это ее предки? С ума сойти, сколько их! Тысячи жизней, судеб, смертей… она только теперь поняла себя…

Костер вспыхнул сильнее. Капеллан, подняв глаза к небу, молился, держа в одной руке крест, а в другой – меч. Диадема сверкала и крутилась, взывая странные конусы и завихрения света. Магистр читал заклинания. Материализовался Хранитель, грозно озираясь вокруг. Он, вернее, его душа, быстро освоился и засучил рукава. За ним проявилась целая процессия. Все были одеты в традиционные костюмы и выглядели весьма решительно. Были и экзотичные персонажи, похожие на древнеарийских богов.

Небо озарялось разноцветными сполохами, за границами знаков мелькали тени воинов и самых разных невероятных существ, в траве шуршали какие-то тени.

– Не смотреть на василисков! – гремел капеллан.

Земля затряслась, и из нее полезло нечто… ужасное, со сложенными крыльями, красными глазами, все в лохмотьях и частично облезшей чешуей…

– Смотри в глаза! – закричала женщина с посохом, – смотри ей в глаза! Не выпускай! Держи ее!

Страх сковал все существо. Ага, держи! Она в костре, и сама как лава! Но в глаза – это можно… Голос Мастера: «Ей больно!» Жалость пронзила насквозь. Маленькая женщина и огромная тварь рванулись друг к другу. Когти были огромными, острыми и горячими. Пасть – еще страшнее. Но было так жаль ее, и так тянуло к ней… А, все равно…

– Вот моя печать! – она не узнавала свой голос. – Не бойся, маленькая, иди к нам!

Чудовище хищно бросилось, захлопав крыльями. Обожгло, клыки почти сомкнулись на шее… но вдруг оно обмякло и поменяло цвет. Потом снова оскалилось, но уже было ясно, что надо делать. Тонкие руки обвили страшную шею. Когти, правда, царапались… А, уже поздно бежать, да и все равно из пентаграммы не уйти… Она обнимала ее так сильно, как только могла, говорила какие-то глупости, как ребенку, которого надо успокоить. Вдруг все стало меняться: темный сгусток выполз из пасти, метнулся к огню, потом по краю пентаграммы, потом на каждого, кто стоял по краям.

И тут Хранитель возмутился:

– Ах ты… – и поднял дубину.

Тень метнулась обратно. Змея лежала без движения, но темная сущность выглядела вполне активной и агрессивной.

В круг стали втягиваться клубы черного дыма, принимающие самые разные очертания. Они окутывали сущность, которая приняла форму, повторяющую форму Криви. Встрепенулось, расправило крылья, и стало видно, как струи огня пробежали по жилам…

Воины рванулись было в круг, но капеллан махнул то ли плащом, то ли крылом, и прогремел:

– Назад! Не выпускайте их! И не трогайте!

Хранитель дубиной замахнулся на свою свиту, которая тоже было ломанулась в круг:

– Не лезть! Згоняйте, кто не попался!

А это что, ей кричат, что ли?

– Лови ее!

Но она и сама шла навстречу. Хотелось убежать, но вдруг подумалось: а сколько же оно мучается здесь? Попросить за нее?

– Отпустим ее! Она – то, что она есть! Пусть идет домой! Ей же плохо!

…

… Свет… после смертельного холода… свет и чувство чьей-то благодарности. И волк лижет ее прямо в лицо. Что это было?

Все они – уже у источника, но там еще куча народа: местные элементали, наверное. Хранитель деловито полощет Змею в ручье. Оторвав взгляд от бурлящей желто-серой воды, похожей на кипящую серу, он буркнул:

– Работай иди! Разлеглась тут!

Вот сволочь!

С трудом поднялась. Руки горели. Все нутро – тоже. Взгляд упал на огромный пень. Его тут не было. А, зато он был в том сне. Ну, точно: и свечи, и люди, и записки… писать трудно… Но тут знакомая рука накрыла ее руку. Сил прибавилось. Она строчила, строчила, меняла перья…

Мельком поглядела на Хранителя: тот так же с остервенением сосредоточенно полоскал чудовище, как ребенка, выпачкавшегося на улице. «Как у него сил хватает?»

Он словил взгляд:

– Давай, давай, не симулируй. Ага, по-нашему-то труднее, да? Это тебе не в медитации сидеть! Ручками работай, работай! Я вас, блин, научу родину любить… и тебя тоже… Баба есть баба! Упала, лежит! Таскай их тут! Наделают, большие и просветленные всякие, делов, а мне потом таскай их, возись! Тьфу! И в морду дать некому!

Змея жалобно повизгивала обоими ртами и трепыхала крыльями.

– Терпи! А то брошу, – сказал он и снова окунул ее в источник. Вокруг метались белые тени, похожие на девичьи. Они пугливо перескакивали, обмывая змею.

Хранитель отмахнулся от них и продолжил:

– И что теперь делать? У нее ж силы нет! Нюни пораспускали: не трогай, пожалей! Проще надо быть! Топором, дубиной хрясь! А силу забрать. Пожалей… Добрые, бл… все… А в дерьмо некому лезть, все великие! Снова подставили. Ну глянь: она ж совсем дохлая! Домой ее теперь к себе везти или на дачу?! Ты мне скажи, ведьма хренова! На хер мне такая родня… – сварливо добавил он.

Стало смешно. Но тут вышел капеллан. Он сиял.

– Да ладно вам, господин Хранитель! Все хорошо… почти. Правда, придется теперь, действительно, за ней, или за ними, присмотреть. Да и почистить и восстановить все. Но это только дело времени. А мы с Магистром попрощаться пришли. Мы дежурство свое сдали. Другие воины теперь, другие люди. Мы уже отстали от жизни. Устарели морально. Нужен ап… апгрейд… Долгие проводы – лишние слезы, как это по-вашему. Судьба довольна, Пояс плетется, Кривь поправится… наверное. Поклон вам. И прощайте. Но нам еще нужна ваша помощь!

– Некогда ей! Видишь, сколько народу еще!

– Это недолго! Отпустите нас!

…Они поднялись легко и свободно, осветив всю поляну светом.

Навстречу им плеснули молоком мягкого света Плеяды…

…

Очнувшись в комнате, она не сразу поняла, что уже утро. Чудесное летнее утро.

Купаться! Вода была теплой, как молоко, и такого же цвета.

Вся честная компания, за исключением Хранителя, уже сидела за завтраком.

– Жаль, что вас не было, когда вышли Плеяды! – проговорил один из Гуляк. Были зарницы разноцветные и такая благодать… даже комары кусать перестали! А вы не выспались? И что у вас с руками?

Руки, действительно, были в ссадинах и ожогах.

– Да… кирпич в камине выпал. Со страху его на место голыми руками поставить хотела… пройдет…

Вывалился из своей берлоги Хранитель.

– Чего расселись? А заниматься? А ну, быстро на источник заниматься, бездельники! Девчонки тоже. А то жрать, что ли, приехали? Семинар тут у меня или что? А ты опять мне тут дерьмократию разводишь? – и он расхохотался громким веселым смехом.

Потом потянулся, тяжело опустился на лавку, оглянулся вокруг и довольно пробасил:

– Хорошо… Посмотри, как хорошо!.. А тебя… зашибу когда-нибудь, – и снова заржал.

Что это было? – подумалось. В голове пронеслось: «Домой! Тебе нужно домой!»

Телефон говорил, что вызываемый абонент недоступен… появилось отчетливое чувство беды…

Сборы продолжались недолго.