Текст книги "Пояс Рода"

Автор книги: Геннадий Адамович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 14 (всего у книги 17 страниц)

XXVI

Что об этом скажут помощнички?

Возле костра было тихо. Тихо и тревожно. Сам-то Хранитель чувствовал некое удовлетворение, но по мере того как приходили его лесные знакомцы, его торжествующее настроение таяло как дым.

Первым пришел, как ни странно, Магистр. Он устало прислонился к дереву и казался еще бледнее, чем обычно. На его кинжале что-то поблескивало в свете костра. Кровь? Откуда у призрака кровь? Проблемы этого мракобеса мало волновали Хранителя, но все же… Что сказать? Слова как-то не подбирались…

– Спасибо, Хранитель… – тихо сказал Магистр. – Кажется, теперь я знаю, что надо делать… Извините, я просто устал… За столько лет… А это так просто…

Вот те раз! Что он, Хранитель, натворил на этот раз? Но было такое впечатление, что алхимик уверен в том, что ему, Хранителю, это известно. Хранитель молчал, надеясь, что объяснения последуют.

Но тут кусты раздвинулись, и на поляну толпой вывалилась ватага весьма потрепанных, но довольно гогочущих, как будто подвыпивших, Злыдней, а за ними – разъяренные Кладник, Паморак, Водяной и еще куча разных колоритных персонажей, которых Хранитель даже не мог никак назвать. Последним на поляну ступил, как-то очень по-особенному, не торопясь, легко, но торжественно, капеллан. Вместо Библии в руках у него был меч.

Хранитель почти испугался. Что все это значит, он уже совсем не понимал. Оставалось ждать. Капеллан снял каску и тряхнул копной белокурых, почти прозрачных волос. Его глаза были сияющими, и в них отражался огонь костра. От этого они казались кровавыми. Неожиданно громким, и каким-то изменившимся взрослым голосом он сказал:

– Наконец-то я стал воином. Спасибо, Хранитель.

И тут Хранитель не выдержал. Он почти закричал:

– Вы можете мне объяснить, что, на хрен, происходит? Что это за балаган такой?

– Сейчас мы тебе все объясним… – ПРОШИПЕЛ Кладник.

Злыдни захихикали. Но капеллан поднял руку, и они испуганно смолкли.

– Понимаете, Хранитель, вы все сделали правильно. Но привлекли ненужное внимание и обнаружили еще одну проблему. Как ее решить, я не знаю. Но это уже не моя задача.

– А что я такого сделал? Мне кажется, все прошло как надо…

– КАЖЕТСЯ ЕМУ… – захихикали в толпе.

– Действительно, – продолжил капеллан, – ритуал прошел как надо. Мои подопечные были довольны. Они повеселились, немного подрались, потом примирились и перестали бояться Геены Огненной. Они покаялись друг перед другом и перед своими жертвами и простили своих врагов. Теперь они готовы уйти с нижних слоев в верхние, чтобы охранять живущих. Но неожиданно мы столкнулись с тем, что и наверху не все так просто. На нас напали. Со всех сторон. С Запада, с Востока, из-за океана… Мы были вынуждены сражаться, но Кривь еще слишком слаба. Она отравлена. Ей нужно перестроиться, переболеть. Она чихает, меняет кожу, и ей очень нужна помощь. Поэтому мы пока не можем уйти. Но очень трудно балансировать… долго они не смогут… А вот эти, – он брезгливо кивнул в сторону лесного народа, – нахватались разной дряни от жадности и от страха, что их зачистят. Обросли людской грязью, и рады.

К тому же ваш Род слаб. От него почти ничего не осталось. А с окончанием Пояса Рода Кривь погибнет, и погибнет все живое. Кого мы будем тогда охранять? Поэтому мы пока остаемся. Ведь и ты не хочешь отпускать своих предков, так? И они тебя оставлять не хотят. Ситуация прямо тупиковая.

Хранитель думал. Если решение – за ним, он должен выслушать все стороны.

– Ну, сволочь хвостатая, ты втянул меня во все это, так уже скажи, чем так недоволен? Вроде как наоборот, должен был бы радоваться. Кстати, где обещанное мне? Ведь ты же сам и заманил меня, обещал прямо сам не знаю что…

Кладник выступил вперед. Он был не в себе, но страха в его глазах не читалось.

– А что, разве ты не почувствовал СИЛУ? Разве не отдали ее тебе? – он был спокоен и насмешлив. – Разве предки твои не с тобой? Разве денег у тебя меньше стало? Чего тебе еще?

Хранителю показалось, что Кладник усмехается. Тот продолжил:

– Устроил тут шоу-представление… Мы здесь веками жили себе, а ты… Ну да, хуже стало, но мы привыкли потихоньку. У вас, людей, тоже характер с возрастом портится. Пообщайся с вами пару тысяч лет… То один спаситель, то другой… То демоны, то добры молодцы, то крестоносцы сопливые. Но вы, люди – хуже всех! Со страху все продать готовы – изучил я вас за это время. По мне, так вы – вообще лишние тут… Жаль, что не я это решаю.

Испокон было так: вы себе, а мы – себе. Делим одно место. Вы нас уважаете, а мы вам помогаем жить: кормим, одеваем, лечим. Мы – это все живое здесь. Не будет нас – ничего не будет. Так-то. В старину это знали. Ты, конечно, нам понравился. Обычаи старые вспомнил, сумел нас увидеть. Но жаден ты слишком. Мы для тебя – только нечисть, которая СИЛУ прячет. А видишь, как оно с силой-то… непросто. Она сама себе хозяина ищет. Соединяется с ним. Какова СИЛА, таков и Хозяин. А СИЛА такова, каков РОД. Видишь, что у вас в городах делается? И с Хозяином вашим? Вот это и есть то, что с Кривью происходит. Она, конечно, силенок набрала, но за счет чего? И правда, какое-то время это было без разницы. Особенно когда у нас в святилище правильные люди правильно служили. И вам, людям, и нам, кого вы нечистью называете. Бывало, если что не так – то под корень, и все. Чтобы гнилые нити не плодились, для вас же польза. – Кладник злобно чихнул. – А потом, когда Крышень пришел да заступился за ваше племя человеческое, эти – он кивнул в сторону капеллана и Магистра, и еще всякие, – появились. Мы-то их приняли. Что нам, место они занимают? А вы, люди, сразу к ним переметнулись, а нас врагами сделали. Жрецов наших истребили такие, как этот. Да что наших, они и своих-то не жалели. Чуть что – и на костер! Вот эти-то мракобесы и испортили все. А вы-то стадом за ними поперли, сразу забыли о тех, кто вам тысячи лет жизнь устраивал! Ан нет! Посмотри на них! Грехи они отпускают… Их как раз с ихними грехами-то в Ирий, который они называют Рай… даже назвать по-своему не сумели, пла… плаги… плагиаторы, воры… и не берут как раз!

Тут Кладник показал язык Магистру.

– Видел с той стороны братьев своих? Недоумок! Понял, кому они служат? Поранили бедненького! Соблазнили братьев демоны! Ай-яй-яй, как жалко! А что соблазнили, так неясно было вам, когда они людей убивать проповедовали, когда жгли, топили? А потом на месте старых святилищ свои храмы ставили, прикрываясь именами святыми! А кто из ваших же священников на самом деле Правду видел, где они? Или отшельники, либо сами вы их истребляли. Где ваши глаза-то были? Так тебе и надо, злодей! Прикрываетесь только верой, а сами… Убийцы и невежды! Камень им философский, чтобы все совсем испортить! Кукиш вам! Камень, Кветка, Кветка, понял, а не Чаша – вот тут, где у смертных сердце! И Бог – один в тысяче видов и творений! И нас в том числе! Нельзя описать, как это выглядит, можно только почувствовать, это не цацка какая-то блестящая! Это Свет в чистом виде, который через все проникает и оживляет все! Капля росы в середине Кветки, из которой вы Чашу вашу придумали! Злыденята даже смеялись над вами, невеждами! Если она есть, то ни вода, ни огонь не страшны! А что больно – так это не страшно! Проходит все. А баба, если она правильная, после этого только краше становится! Вот как ваши служаки наших баб боялись, покоя им не было, пока не извели! Видел того, который жрецов сжигал, святым писанием прикрываясь? Самый страшный демон он и есть! И что с ним? Травит нашу Кривь, до сих пор она его переварить не может! То-то! Попробовал с ним сразиться? Не сможешь ты его одолеть. Его простить нужно. А это – не по вас. И тебе, капеллан, или кто ты уже теперь, это не по силам. Тут наши бабы нужны. Без этого отравит этот демон нашу кормилицу.

Кладник сел и опустил голову. Капеллан объяснил:

– Испугались они. Думали, что их последней оболочки лишат, цеплялись за то, что с погибших воинов отслаивалось – куски вашей материи. Да и Змею жалели: ведь это она все должна переварить. А там всего было… особенно один служитель был… много на нем крови святых и невинных было. Когда у воинов души засветились, я увидел, что у того души просто нет… отрава одна, но Кривь его уже проглотила… затрясло ее, закрутило. Магистр кинулся, но поздно. Налетели на него те, от которых мы оборонялись – все на одного, но он – молодец! Сначала кинжалом дрался, а потом бросил и вместе со мной молился. Расточились они, но Кривь совсем плоха. Жаль, что эти элементали наглотались дерьма всякого, особенно Злыдни. Вон как пьяные матросы… Вроде бы Кривь защищали, но их страх как магнит, привлек к ним массу гадости всякой. А поскольку они не люди, я не знаю, как им помочь. Если же не делать ничего, то они или станут вашими врагами, или погибнут, как Судьба предупреждала. Помнишь, давно, на источнике? Как теперь с ними быть?

Хранитель хотел уже что-то сказать. Но слова застревали в горле. В его голове проносились тысячи мыслей. Он думал о том, как он позволил себе влезть в такое дело и что будет теперь с его школами… Думал о том, как это неожиданно и слишком глобально для него. Нафига ему эти тысячелетние дрязги, он тоже подумал… Но его размышления прервало еще одно неожиданное появление.

На поляне материализовалась процессия.

Впереди шли рука об руку парень с девушкой, одетые в расшитые рубахи. В руках они держали что-то тканое, свернутое в рулон. Он был тяжелый, и край его свисал неровными лохмотьями. Узор на нем был нарушен, и были прорехи, но нити были новыми и чистыми.

За ними следовала фигура, окутанная плащом с капюшоном, опираясь на трость с камнем на рукояти. Не узнать ее было невозможно. Все притихли. Она уселась на пень, откинула капюшон и медленно обвела присутствующих продирающим до костей взглядом. Камень на ее диадеме отливал кровавым огнем с зелеными искорками.

– Ну, продолжим… – сказала она, как будто только что выходила на пять минут. – Несмотря на то, что произошло, все идет не так плохо. Смотрите, на поясе меньше гнили, появились новые узорчики. Красивые! – отметила она, медленно рассматривая полотно. Жаль такие резать! Но мало их, мало. Что ваш отец говорит? И как его здоровье? – спросила она у парня с девушкой.

– Лучше ему, лучше. Но слаб еще. Боимся, что все же не поправится, – перебивая друг друга, затараторили те. – Сказал, место новое, может, надо Криви, она гнездо хочет вить. Столько тысяч лет такого не было! Но, говорит, может не выйти ничего, она очень слабая и больная. И…

– Ну, скажите им всем, что надо делать!

– А что говорить? Отец сказал: все в старинах есть. Кто может что, тот и должен делать. Люди – праздники справлять да предков помнить. Волхвы и священники – молиться все вместе. Духи земные – свою службу нести. Если надо, то до конца. Рассказывать людям о том, что надо делать…

Женщина задумалась.

– Гнездо… Это меняет дело. Кто только из того яйца вылупится?

– А кто ж его знает, спадарыня… Нам то неведомо, и батюшке тоже. Да и яйца еще нет. Одна часть ее совсем больна. Но только ей всяко помочь надо. Вот мы и попросились вместе с тобой. И тебя просим, – они поклонились в пояс, – не губи!

– Как будто я в себе вольна…

Она надолго смолкла, глядя в костер. Потом медленно поднялась.

– Ладно. Спас скоро. Может быть… Только вы-то не подведите меня. Особенно ты, – она внезапно посмотрела в глаза Хранителю. – Какое-то время все на тебе будет. Но не забывай, что ты Хранитель. Не Хозяин, не ведьмак, а Хранитель. Это – не твое. Это – для всех. Справишься – не забудут про тебя, не боись. Оплошаешь – потеряешь все, не только жизнь. Болеть будешь вместе с ней, – она указала куда-то в землю. – Это чтобы ты лучше чувствовал, что надо делать. В помощь тебе остаются все твои Деды – и отцовы, и материны… Замирись с теми из них, с кем разошелся.

– А с кем это?

– А с кузнецовым родом. Кузнец теперешний слабоват, и на тебя все ляжет. Но он свою Кветку по своему собственному желанию Берегиням подарил, хоть и глуп еще. Может, как-то и повезет ему, хотя надежды мало… А ты и этот – она кивнула в сторону Магистра – только сладили свою. Отдать надо. Чтобы было понятней, скажу еще: это значит, что отдай всем самое дорогое, то, чему жизнь посвятил. Вот этот алхимик: открыл ему один… сиделец здешний, как этот камень добыть, а он за вашу Кривь заступился… Но еще думает о нем. Пока. А будет награда или нет – этого я не знаю. И не решаю.

– А нам что делать? – заголосили лесные жители.

– А вы уже делаете. – Она тепло улыбнулась. – Ишь, мелкота, нечисть, а себя не пожалели, столько тяжести забрали. Вон Берегини вообще прийти не смогли… Ладно, пора мне…

И снова за спиной у нее выросли тени крылатых псов, все озарилось радужным сиянием, и процессия растворилась…

– Ладно, – проговорил Хранитель, чтобы прервать паузу и не упустить главенство в собрании, а больше потому, что не знал, что сказать и не хотел уже никаких споров и вопросов, – всем отдыхать! Думать буду. Приходим в себя пока. А то, действительно, устроили митинг! Придумаю что-нибудь. Слышали: нормально все, по плану. Взялись, так закончим.

Тени одна за другой медленно растворились.

– Стой! – крикнул Хранитель капеллану. Ему вдруг стало мучительно любопытно. – А ты что так на Архангела Михаила похож? Вселился он в тебя, что ли?

На самом деле Хранитель проверял сам себя: если капеллан скажет, что да, тогда он, Хранитель, завтра навестит психиатра.

Однако тот рассмеялся звонким голосом:

– Смешной Вы, хоть и ведьмак! Куда мне до него! На этом плане мы все выглядим так, как те, кого мы зовем. Если они отзываются. Все выглядят так, что видно, что у них внутри. Да и вообще, все это – условности. У того, кого ты называешь Михаилом, знаешь, сколько имен? И сколько людей в этот момент взывают к нему? Считай, что я сейчас – только маленькое его пожелание нам удачи… Он мне немного силы своей дал, чтобы я справился… Не думай об этом, – и он растаял, а не взлетел, как ожидалось…

Хранитель немного успокоился. Оказывается, не так уже все и плохо. А что касается дерьма всякого – то это как раз по его части. Родная, так сказать, стихия. Вот же как Дед его наставлял: под ноги смотри… Но смутно тревожили мысли, что нужно что-то отдать… Что? Кому? Как по его, так и все неплохо, действительно, прав Кладник: СИЛЫ ХОТЬ ОТБАВЛЯЙ… ПРАВДА, КАК-ТО ТЯЖЕЛО ОН СТАЛ ВСЕ ЭТО ПЕРЕВАРИВАТЬ… Что там она сказала про эту Кривь? Она тоже что-то переваривает все время? И он вместе с ней?

Да, это называется – попал на чужую свадьбу… Да нет, не на чужую – вдруг пронзительно понял он. Просто… просто он раньше воспринимал всю эту хрень как игру, до конца сам не веря в реальность происходящего. Теперь же все эти персонажи оказались гораздо более реальными, чем ему хотелось, и чем даже… люди. Это и беспокоило больше всего.

Но в общем и целом к нему вернулась обычная ясность мысли. Так, подождем Спаса…

Вдруг совсем неожиданно и бесшумно начался дождь, который все усиливался. Струи воды, как слезы, которые сначала с трудом вырвались прямо из чьего-то измученного сердца, превращались в сплошные потоки…

 
Вода дивная
По небу текла
С неба стекала,
Беду, недолю
Смывала.
 

XXVII

Работа с картой захватывала.

Действительно, она выглядела более чем необычно. На листе бумаги ясно вырисовывался общий контур: ворон, держащий в клюве змею. Вот зоб – на его месте усадьба. Действительно, там накапливалось то, чем кормились местные. Во всех смыслах. Доход она приносила хозяину, но это был так сказать, только материал для переваривания. Такой же, как чувства и переживания всех гостей служили пищей для прочих обитателей.

В середине лба располагался Идол. Требища разместились на местах слуховых отверстий. Да, получается, он и выполнял эту функцию – выслушивал просьбы, получал информацию и обрабатывал ее.

Источник – это то место, откуда, простите, высиживаются яйца или, так сказать, место выделения.

Лапы и клюв – это пристани, старая дорога – это в точности пищеварительный тракт, крылья – это рощи.

Сердце – место, где концентрировалась эта энергия. Там была усадьба когда-то. В наши дни кто-то купил этот участок, но приезжают хозяева только на лето или выходные. То есть место охраняется, но практически пустует.

В этом месте должен быть глаз, то есть некий наблюдательный пункт.

Этого она не знала. Значит, надо разобраться.

Что еще?

Общая картина явно разбивалась на отдельные сегменты, в каждом из которых угадывались контуры животных.

Кабан, лиса или ласка, медведь, волк… Точки в местах, где у этих животных должно быть сердце, и есть центры различных энергетических аномалий. Вот там, где оно у медведя – еще один источник, который, по мнению местных, помогал мужчинам в самых разных их проблемах…

У волка… тут ее повело, и она просто ощутила волчий взгляд. Ей не было страшно, наоборот… И почему-то вспомнились глаза того воина… вернее, где она видела их раньше.

Возникшее видение говорило о том, что ее мысли идут в правильном направлении. Но захотелось еще раз посмотреть в эти глаза. Ей казалось, что она откуда-то помнила их… наверное… Правда, она и в самом деле как-то раз так вот близко посмотрела в глаза умирающего волка на охоте… Вернее не на охоте, а когда-то давно, очень далеко отсюда, за ней действительно гнались волки. После нескольких выстрелов один из них молча упал, остальные свернули с дороги и скрылись в лесу. Тот волк был почти белым… или седым? Ей захотелось посмотреть на него поближе. Она подошла, оставив коня у дерева – он ни за что не хотел идти в ту сторону. Это было неосмотрительно: волки в любой момент могли вернуться, и тогда ей бы пришлось туго одной на безлюдной тропинке у самой границы в сопровождении голодной стаи… Но любопытство было сильнее, и она подошла к лежащему зверю.

Крови было немного, но она ярко сверкала на льду плотной выпуклой быстро темнеющей лужицей, окрашивая свежевыпавшие снежинки. Как будто медленно плелось кровавое кружевное полотно вокруг драгоценного камня. Зверь был большим, с широкой грудью и роскошной почти белой шерстью. Пуля попала в переднюю лапу, и теперь она безжизненно лежала рядом со здоровой, сильной, царственно покоившейся на пушистом снегу. Она заметила, что волк дышит. Палец сам лег на курок. А если бросится? Добить? Стало как-то не по себе. Одно дело стрелять в нападающую стаю, и совсем другое – видеть, как еще живое, такое прекрасное сильное свободное животное разлетается в клочья прямо перед тобой… И тут волк посмотрел прямо ей в глаза… она приросла к земле, не в силах сдвинуться с места. Голубые глаза с вертикальными зрачками… внимательные, без страха, спокойно ожидающие смерти… по ту сторону боли и страха, но с какой-то нереальной страстью… Она не смогла выстрелить, вместо этого, как завороженная, она погладила эту огромную голову, провела рукой по спине… волк закрыл глаза совсем как щенок, засыпая от удовольствия. Потом еще раз посмотрел на нее. Он точно не боялся и вроде не собирался нападать.

То, что она тогда сделала, было сумасшествием, но она достала из нарукавного кармана перевязочный пакет и перевязала ему лапу. Еще раз погладила, чувствуя, как энергия перетекает из рук и сверху по позвоночнику животного (совсем как у людей, с удивлением подумала она, раньше никогда не лечившая зверей). Будет жить, если свои не задерут… Медленно пошла к привязанному коню Дубку, который от страха чуть не оборвал повод, которым был привязан, с трудом успокоила трясущееся животное, которое почти обезумело от волчьего запаха, которым она вся пропиталась, и поехала домой. Странно, но она даже не хотела смывать с себя этот запах, и долго еще, потягивая носом, ловила его угасающие струйки.

Она никому не говорила об этом, сама не зная, почему. И вот вспомнилось…

Она тряхнула головой и вернулась к теме.

Получается довольно забавно: целый комплекс тотемных воинских и племенных изображений, соединенных общим – этой птицей, не то вороном, не то орлом…

Да это же и в самом деле языческий храмовый комплекс, который полностью совпадает и со славянскими, и со скандинавскими культовыми представлениями.

Тщательно проверяя и перепроверяя свои предположения, она старательно отметила на карте все места, в которых должно было что-то быть…

Вот тут и будем копать…

Оставались, конечно, вопросы.

Например, почему с этого места всякие духи тянутся именно к ней? Или откуда такие видения? И при чем тут ее родня? Неужели все эти ее домыслы имеют хоть какой-то смысл? Она и верила, и не верила. Она знала, как расставляются такого рода ловушки, и попадать в них в ее планы не входило. Тем более что знакомые, которые что-нибудь в этом понимали, например, Видящая, утверждали, что из тех мест действительно тянется и тянется целый хвост каких-то темных остаточных, или некротических, энергий.

Это в первую очередь означало, что там есть массовые захоронения.

Во-вторых, это означало, что они как-то прорвались и зачем-то пробираются к ней.

Вместе с этим она чувствовала и другое: то девичьи голоса, то бурчание каких-то суетливых элементалей, то стоны, то звон оружия, то молитвы…

Она хотела позвонить Инквизитору, но у того телефон был недоступен. Служака… А вот интересное он все же существо: не волк и не собака, не вольный и не привязанный… Не безбожник и не верующий… Инквизитор хренов… никогда его нет, когда он нужен!

Зато Хранитель, как она заметила, был в ударе. Карта и ее толкование его воодушевили. Видимо, подтвердили какие-то его теории. Он собрал на Спас уже другую компанию из каких-то одному ему известных соображений. Предстоящее обсуждение уже написанного куска книги с хозяином усадьбы его вдохновляло. Это, как он говорил, может не только помочь внести ясность в некоторые вещи, но и создаст рекламу как ему, Хранителю, так и месту. Однако ей казалось, что этот прохиндей чего-то очень сильно недоговаривает.

Поэтому у нее был свой план.

Она достала из тайника свое старое странное колечко. Оно и действительно было странным: просто печатка из белого металла, на которой были нарисованы семь точек, обрисованных кругами. Перстень у нее был давно, она его еще в детстве зачем-то сперла у бабушки из шкатулки.

Правильно сделала, что сперла: после смерти бабушки маман все ценное, сколь скудно оно ни было, умыкнула, все же остальное, что материальной ценности не представляло, было роздано или выброшено. Хотя у бабушки было много интересных безделушек… А вот остался только образок да вот этот честно приватизированный перстень.

Когда-то было интересно, что это за фигня на нем. Одни говорили, что это пентаграмма, другие – что созвездие (предположительно Плеяды), третьи вообще несли несусветную чушь. Колечко напомнило о себе неожиданно. Оно проявилось на фотографии, в кадр которой попала та непонятная женская фигура, вернее, не та, где фигура, а та, на которой рука лежала не ее руке. Да, прикосновение было пугающе реалистичным… А уж когда она увидела ее на фото…

Еще она приготовила несколько побрякушек для Берегинь, кое-что для Идола, взяла пояс, подогнанный ей Хранителем. Пояс был хорош. Более того, он был даже лучше, чем ей говорил Хранитель. Знал ли он сам об этом? Непонятно… ну и ладно. Они, мужики, вообще странные создания, у них даже женской логики нет, так что думать о его мотивах не имело смысла… потому что можно было слишком далеко зайти, а этого как раз и не нужно делать…

Хватит ей одного Инквизитора, неудавшегося волшебника и прочих мужиков, из которых и правда, можно было составить довольно забавную коллекцию. Да, обычные люди нас не устраивают… Конечно, после Инквизитора… ах, он все-таки козел, снова оставил ее одну в такой ситуации…

Вот поэтому и нечего думать обо всяких глупостях. Ехать надо во всеоружии. И ни на кого не надеяться.

Погода стояла прекрасная. Но хорошее настроение быстро таяло.

Во-первых, она сразу почувствовала колпак, который этот алчный ведьмак нахлобучил надо всем местом. Вообще-то это было нечестно с его стороны.

Он лишил ее возможности чувствовать и видеть многие вещи. Теперь ей придется действовать вслепую. Это очень опасно, но не разваливать же всю схему: а вдруг он защищается от чего-то конкретного? Конечно, мог и предупредить. Несмотря на то, что было тяжело, на возможность действовать это не влияло. Просто приходилось ориентироваться только на физические ощущения. К тому же страшно болела голова и жгло внутри.

Но она решила никак на это не реагировать. Пусть поломает голову…

Понятно, почему он это сделал. Хочет и уху приготовить, и удовольствие получить. Да, в самом деле: вдруг я чего-нибудь с этой самой СИЛОЙ сделаю? Придется терпеть, значит.

В усадьбе было еще хуже.

Изо всех мест, которые она отметила на карте, где должны быть выбросы, шмонило так, что вся кожа покрывалась холодными мурашками. Это ж сколько народу тут привязано!

СИЛА, конечно, была. Ее было столько, что хоть атомный реактор заряжай. Однако она располагалась как-то сверху, и никак не была связана с той массой тяжелой темной массы, которая перла из земли. Однако, похоже, что Хранитель этого не замечал. Сила казалась ему единой. Или он притворялся?.. Очень может быть.

Не зря же он пригласил девушек из своей школы. Для уравновешивания.

Предполагалось для мужской половины изучить комплекс с булавами, а для женской – тоже кое-что имелось: и работа с источниками (чего-то он об источнике обеспокоился), а также кое-что о коромыслах, живой и мертвой воде и тому подобных вещах.

Ну и конечно – сожжение Идола с участием незаменимых Гуляк и ритуальная трапеза с медом, сыром и блинами.

Короче, программа намечалась веселая.

Все это должно было закончиться часа в два ночи, когда станут видны Плеяды.

Тогда, как на Крещение, для всех желающих и просящих приходит какая-то Вышняя благодать… Сколько бы об этом ни спорили, а это происходит уже тысячи лет. Пользуйтесь, люди!

Но не терпелось разобраться с картой.

Увидев точку, на которую приходился глаз, хозяин усадьбы, который с доброжелательным энтузиазмом отнесся к ее изысканиям, удивленно сказал:

– Да, тут во время Первой мировой аккурат был ДОТ немецкий. Это самое высокое место. А вокруг – захоронения разные, только теперь от них осталось небольшое кладбище с часовней, старое. И да, происходят тут странные вещи, особенно в последнее время. Огни странной формы в этой часовне, разные светящиеся объекты, звуки и даже что-то вроде северного сияния. Сосед считает, что это НЛО, ему никто не верил сначала, но за последние полгода почти все местные видели что-то подобное. А совсем недавно один из постояльцев усадьбы видел женщину в длинном непонятном одеянии у источника.

Хозяин полностью подтвердил все предположения: и про захоронения, и про остальные места, обозначенные на карте. Места имели славу нехороших.

Тем не менее хозяин, как бывший пограничник, был не из робкого десятка. Он относился ко всему этому безо всякого страха, справедливо считая, что в своем имении ему никто и ничто вреда причинить не может в принципе, потому что он этому месту уж никак не враг. Наоборот, ему даже нравились все эти волшебности, и он гордился ими, как любой патриот гордится достопримечательностями своего родного города.

Дот действительно был. Он занимал все пространство под самым высоким холмом. Это было очевидно, поскольку растительность над бетонными сводами росла плохо. Несколько сосен все же, видимо, зацепились корнями за какие-то расщелины, и им удалось подняться, но были они довольно чахлыми, особенно по сравнению с окружающей густой чащей.

Местами земля провалилась, обнажая куски внутренних коридоров. Там и сям виднелись куски внушительных глыб бетона, некогда составлявшие своды подземелья.

– Как же это все они построили? И что еще более удивительно: что заставило их взорвать все это? Понятно, что снаряд того времени не мог этого сделать. Полметра бетона – ни за что, если только их не взорвали на месте.

– Наверное, согнали местных на работы, а потом из соображений секретности здесь же их и закопали. Потом случилось что-то странное: немцы перестреляли друг друга, а кто-то остался и взорвал бункер изнутри, замуровавшись. Даже фильм про это есть. Так после этого ни один немец сюда не дочапал.

Вроде бы жуть какая! Несмотря на все это, тут было хорошо. Как-то легче, чем в других местах. Однако не оставляло впечатление, что кто-то наблюдает. Может, где-то подсказка? Заглядывать под обвалившиеся своды было бессмысленно: вход был завален так, что не подберешься и не подкопаешься. Побродив вокруг, и ничего такого не заметив, она про себя еще раз обозвала нехорошим словом и Инквизитора, и самого Хранителя, который намешал тут всякого и теперь очень трудно что-то почувствовать и прощупать… хотя это было очень странно: явно захоронения здесь были, панихид никто не служил. И все же никаких духов не было, хотя по всему участку они просто кишели, темными вихрями поднимаясь из каждой обозначенной точки.

Стало ясно: потоки эти как раз и душили ее все это время… Блин, хорошо, что она не приезжала сюда раньше. Но где же подсказка? Она тупо смотрела под ноги. Под ногами прыгал солнечный зайчик, случайно пробившийся через листву. Она следила за ним глазами, и вдруг поняла, что этот зайчик выстукивает не больше ни меньше как SOS!

«Дальше!» – мысленно сказала она. «Полночь!» – просигналило в ответ.

Ну-ну. Свидание так свидание.

Побродив еще немного, они вернулись в усадьбу, и снова накатило это липкое тягучее облако, мешающее думать, чувствовать и дышать. Какое-то время пришлось адаптироваться. Все-таки это напрягало и лишало сил.

Но праздник есть праздник. Должно же быть какое-то веселье! Хотя бы для гостей.

Нашлось и более серьезное занятие – она сделала для себя много интересных открытий, например, сразу оценив возможности такого спортивного снаряда как коромысло… Вот уж действительно, мудры были наши предки! Ведь это не только приспособление для переноски воды! Это прекрасный спортивный тренажер для осанки, походки и даже выравнивания потоков энергии!

Против своего ожидания, она прониклась глубокой симпатией к девочкам из женской группы. Все они были разные, но такие живые, непосредственные и радостные от близости к природе. Было интересно наблюдать, как они проводят эти старые обряды с хороводами, песнями и гимнастикой. Источник хорошо встретил их, но было грустно смотреть, сколько сил у женщины забирает эта современная жизнь… Да, конечно, здесь они становятся немного другими, но ведь потом, с возвращением в город, часто все возвращается на круги своя.

Но теперь Берегини с удовольствием принимали подарки в виде украшений, веночков и поклонов и одаривали девчонок как могли. Были они, правда, слабенькими, но заметно повеселели от общения с девушками. Особенно им понравилось, что никто не приносил им никаких сникерсов и бутербродов. Вина они тоже не любили. В общем, все было хорошо, и настроение постепенно улучшалось.