Текст книги "Пояс Рода"

Автор книги: Геннадий Адамович

сообщить о нарушении

Текущая страница: 12 (всего у книги 17 страниц)

XXIII

Деловито и неторопливо поставив машину в гараж, Инквизитор осматривался и думал о том, что хорошо, что тут уже все не так, как было когда-то. Она специально, наверное, не оставила ничего, что бы могло напомнить о нем… это что-нибудь да значит. Если бы ей было плевать, она бы об этом не заботилась…

– Ну, как доехал? И зачем?

– Разговор не короткий, но я тебя не задержу. У тебя дома были гости, нашли твою бумажку. Это раз.

– Ага, клюнуло!

– Слышь, а что там было-то? Они все с ума посходили. Один в психушку попал, другой – ты не поверишь – в монастырь подался. В отчете написали, что ничего не обнаружили…

– Ну, даже лучше, чем можно было ожидать. Ничего такого. Азбучная молитва. Ишь ты! Сами себе провели ритуал и сдвинулись… да, люди, наверное, не из добрых были… ну, хорошо. Или, скорее, заказчики их сразу упрятали… может, это и не у тебя, но…

– Но у меня на службе случилось несколько ЧП подряд, и похоже, мне пора сваливать. Только пока неясно, куда. Но я, в общем, немного не для этого приехал… – он неловко помялся. – Ты не думай, в другой ситуации я бы никогда не стал бы… Но тут… не знаю, будет ли еще случай. Пойдем.

Они, не сговариваясь, уселись под яблоней, где когда-то была беседка, с которой была видна река и где так хорошо мечталось, дышалось и просто… и оба одновременно это заметили… Что-то сдвинулось в воздухе… но, такое пугливое и неуловимое, оно сразу пропало, как только была сказана первая фраза:

– Вот что здесь получается: помнишь, как мы вычисляли места Силы? Так вот. В них всегда не только энергия. В ней – все, кто на нее подсел, все, кто не может добраться, а также те, кто должны были ее охранять, но, так сказать, не совсем справились с обязанностями. Это касается людей, животных, нефизических сущностей и элементалей, которые в таких местах даже как бы «обрастают» материей. Именно поэтому люди в таких местах видят всяких сказочных существ, особенно если еще и сами чувствительные. Откуда эти сущности берут куски материи?

Что у людей, это ясно. У каких? У живых, если хотят их руками что-то сделать, и у умерших, если их души неупокоены.

Значит, там есть массовые захоронения. Из них место набрало Силу.

Когда-то такие места сооружались специально. И все племя, или Род, почитали своих предков, захороненных в этом месте. Предки, или Деды, несмотря на то, что с точки зрения Христианства это неправильно, оставались там и охраняли, предупреждали и помогали своим потомкам. Род, а возможно, в более широком понятии, целое племя или даже больше, имел реальную поддержку от тех, кто жил ранее.

Выполнялись специальные обряды, их было несколько в году, когда на этих местах отправлялись специальные ритуалы, в которых потомки не только спрашивали у предков совета, но и сами помогали им в их развитии и жизни, получается, уже после смерти. К этим праздникам и ритуалам относились очень серьезно. Для их соблюдения были специальные люди. Иногда один, иногда двое. Вообще-то древние не были такими ханжами и вполне признавали, что в мире есть женское и мужское начало. Следовательно, обряды часто отправляли мужчина и женщина, но по отдельности. У каждого была своя функция. Четкого разделения не было, но при такой схеме было и больше гармонии, и больше гарантий правильности и безопасности.

Мужское, скажем, дело – охрана и добыча, постройка и всякие такие действия. Этим занимался один.

Другой – занимался очищением душ, молитвами за них, коррекцией, так сказать.

Наверное, периодически накапливалась некая критическая масса, но все это имело многовековую отлаженную систему балансирования.

В таком месте может скопиться колоссальная энергия. Она даже может преобразоваться в нечто, что мы наблюдаем в этой местности – вихревое образование вроде клубка змей, обладающее каким-то коллективным, а возможно, даже и индивидуальным, сознанием. Эта сущность должна выражать интересы Рода во всем их противоречии и стремиться поддерживать их, защищать и способствовать выживанию.

Можно предположить, что была еще и некая сила, которая контролировала эти две, и периодически – вслушайся – отрезала негодное. Это – еще один интересный момент.

Он смыкается с сюжетами многих сказок. Марья-Искусница, или Василиса, или еще кто-то там рукодельный, и Змей, который то ли ее охраняет, то ли стережет. То ли быль, то ли небыль – понимай как хочешь…

– Да, помнишь, когда-то мы говорили об этом… кто знал, что все это настолько реально… вот как ни крути, выходит, что это делалось сознательно и планомерно, иначе кто бы этим занимался в те времена? Даже советские историки-этнографы не оспаривали того, что ни один обряд древности не был направлен ни на что другое, как на выживание общины.

Теперь про этот самый Пояс. Каждый человек в Роду, то есть его жизнь – это нить общей ткани, или пояса. От нитей, или людей, зависит длина, крепость и узор пояса. Заканчиваются нити – заканчивается пояс. Пояса переплетаются, сходятся и расходятся… красивая картина, правда!

Это можно рассматривать и буквально, и как метафору – возразить нечего.

Так вот. Качество нитей зависит от души человека и того, как он прожил свою жизнь.

Недаром у нас в Слуцке, но наверное, и не только, были мастерицы, которые плели ритуальные пояса для шляхетских родов. Кое-кто считает, что в них каждая нить что-то или кого-то обозначала. Золотые нити вплетались для привлечения славы и богатства, серебряные – для накопления знаний и талантов. Ткачихи ткали их, в медитативном состоянии находя нужный узор. Настоящий такой пояс представлял собой матрицу развития рода. Можно было предвидеть критические моменты, планировать свадьбы, видеть будущее и даже корректировать его. Но, с другой стороны, можно таким образом и свести род на нет. Возможно, это и было сделано, когда ткачих сделали практически рабынями, чтобы секреты не выходили за пределы помещения, в котором они работали. Это была идея Радзивиллов: они, став захватчиками и владельцами многих древних имений вследствие тогдашних политических изменений, стремились закрепиться в этом качестве. Им необходимо было ИЗМЕНИТЬ РОДОВЫЕ УЗОРЫ.

Я специально занялся изучением этого вопроса. Оказывается, это были не совсем ткачихи, а ведуньи культа Макоши. Они составляли пояса для самых древних родов. С ними можно было договориться, и они помогали кое-что исправить. Правда, и наоборот могли сделать. В один совсем не прекрасный день кто-то решил, что нечего ездить и просить, бояться и зависеть, гораздо проще взять их, этих ведьм, так сказать, под контроль, для изоляции и установления монополии: понимаешь! Над контролем судеб, ни больше, ни меньше.

А может, они и сами попросили убежища, что даже очень может быть. Ведь как раз в это время древнюю Москву Долгорукий оккупировал, и тамошних служительниц Макоши порешил всех.

Наверное, какое-то время все было хорошо, пока их, этих ткачих, не лишили всяческой свободы.

Наверное, тогда и пришла эта идея Радзивиллу в голову – использовать и их силу для укрепления своего влияния.

Но ничего не вышло: жрицы-ткачихи отказались подчиняться княжеской власти, говоря, что это приведет к страшным последствиям для всей Литвы, и она будет поглощена другими властителями, останется «БЕЗ СВОЕЙ СУДЬБЫ». Князь, конечно, выслушал, вник в вопрос, но был с позицией служительниц культа не согласен – у него были свои цели. Ткачихи были сожжены. Для создания новых поясов и узоров был приглашен мастер, обучавшийся в Персии. Он создал и новые узоры, и новую мануфактуру. В эти мастерские женщин не пускали на порог, во избежание даже случайного проникновения какой-либо случайно уцелевшей волшебницы-ткачихи.

Радзивилл, как опытный маркетолог, организовал грамотную рекламу. Спустя некоторое время эти пояса за огромные деньги продавались не только в Литве и Польше, но по всей европе и Московии, таким образом, не только принося деньги, но и распространяя влияние Раздзивиллов. Ведь князь не был глупцом, и, естественно, использовал знания, вытянутые из погубленных женщин.

Национальные же литовские пояса были не то чтобы запрещены, но исчезли из обихода – кому хотелось быть сожженным по обвинению в волхвовании?

К тому же они обозначали местное, «холопское» происхождение, и перестали быть популярными. Остались узенькие пояса для простолюдинов, какие мы видим и до сих пор. Но они дают представление о том, какими МОГЛИ БЫТЬ НАСТОЯЩИЕ МЕСТНЫЕ РОДОВЫЕ ПОЯСА.

Да, выходит, наши тетки еще и судьбы плели? Фантастика…

– С приходом Христианства все стало меняться: и служители, и капища стали уничтожаться.

Но наши, местные, волхвы, мудро использовали незнание византийскими монахами местного языка и обычаев. Такой возможности, к сожалению, не было у европейских и британских друидов… Поняв, что война бессмысленна, да и к тому же принимая те изменения энергии, которые случились, как утверждают все, кто понимает в этом, после Воскресения Христа, местные поступили по-иному.

Они приняли новую веру… добавив ее к своей. Большинство старых храмов построено именно на месте древних святилищ, служили в них, не гнушаясь вторых ролей, но играя первую скрипку, те же волхвы. Немного изменив антураж, они оставили старые принципы и даже ритуалы. Это, кстати, и есть та причина, по которой Православие настаивает на АБСОЛЮТНО НЕИЗМЕННОМ ПОРЯДКЕ ИХ ВЫПОЛНЕНИЯ. К сожалению, их, как ты сама знаешь, все равно искажают.

Там были заменены некоторые вещи, учитывающие изменения в пространстве и дающие возможность Спасителю участвовать в ритуале… а что, ну прямо отлучат меня… Ясно сказано: «Во главе Православной Церкви стоит Иисус, незримо присутствующий с нами до конца времен».

И все были довольны! И князья, и Византия, и монахи, и люди.

Наши церковные ритуалы органически выросли из древних обрядов.

Наши праздники формально назвали другими именами, не устраивая дешевой полемики из того, например, Перун это, Тор или Святой Илия. Ведь все они с молнией!

Да, часть древних знаний утрачена. Но все же многое осталось, и как ты знаешь, работает.

– Но так было не везде. Или не везде это было возможно. Вот как в том месте.

– Я проанализировал знаешь, что? Наши старые похождения, и особенно твои отчеты по таким местам – храмам и прочим культовым местам, где что-то не так.

Смотрим: в большинстве случаев смена славянства новой религией прошла нормально.

Но есть и другие места. То есть, они изначально были. Как это. Там определенно порылись меньше, и, как говорят следаки, не так все затоптано. Возможно, поэтому там и случилась та история, описанная в книжке с открыткой. А это говорит о том, что есть место, но нет служителя. Хотя уже есть, но он только начал разбираться. Это его место, его туда позвали. Так же как и тебя. Все ясно. Но часть ритуалов утеряна. В этом проблема.

– Да, ты все-таки не стал глупее. Действительно, есть и другие места. Многие грехи официальная Церковь не отпускает, то есть не проводит ритуал, но настоятельно рекомендует молиться за грешника его близким. Но люди все равно просят в храме именно об этом… Храм-то очищается… теоретически. Практически же это происходит не всегда. Частично это правильно: ведь братья должны молиться за всех…

Но есть места, где все происходит по другой схеме. Предположим, когда-то древними был создан специальный храм, где происходили важные действа, касающиеся войны, выживания и прочих жестких вещей. Там по определению должно было быть по-другому. Там, по логике, должны удерживаться в контуре души воинов разных народов. Они, при соблюдении определенных правил, давали силу воинам племени.

Но без того, кто в этом понимает, это может стать опасным местом…

Со временем, естественно, накапливается критическое количество массы, и за ней некому смотреть. С одной стороны, силы – ТЬМА, а с другой, ТЬМА – в СИЛЕ. А если в таком месте уже сформирована общая сущность, тогда… чем это закончится, никто не знает. И делать-то что, непонятно! Видишь, у меня не сказать что все гладко с теми асурами вышло…

Я и еще несколько таких мест знаю. В одном эта сущность так людей мучает во время исповеди, все хочет, чтобы кто-то за нее покаялся… так у простого человека сердца на это не хватит…

А, и много таких. Просто такой мощи я нигде не видела! Видишь ты, во все стороны прет, никого не пускает! Но странно: собственной агрессии у этого места нет, скорее наоборот. Значит, сущность уже сформирована, и она – не худший вариант, и сама просит помощи, уже не в силах удерживать все, чем ее кормят (пардон, заполняют).

Тут нужен кто-то особенный, и действие не простое. Кто-то, специально для этого места.

– Кто-то из этих, что ли, или твой этот Хранитель?

– Ну, без него вообще никак. Но и не только! Да ты знаешь, разве только в волхвах дело! Волхвы всегда жили для племени, не наоборот, не так, как сегодня слуги народа. Да и мы испортились, наверное. Это во всех обычных человеческих поступках и отношении к миру, к родителям, детям, природе… Ни уважения, ни благодарности, только жадность и страх. Предки продолжают скапливаться, топчутся среди живых, и никто ими не занимается, про традиции давно забыли. Многие вообще своих предков не знают, даже бабушек… Вот тебе и народная мудрость: пропал тот, кто своих корней не помнит.

Только я все равно не пойму: при чем тут конкретно я? Ведь не везде это так меня колбасит… А тут прямо командуют: туда иди, сюда иди… Ладно, посмотрим. Только вот дом, наверное, оставлю. Да и сын рассказывал, что сны ему снятся странные: пещера, два брата и клад какой-то, который им надо поделить… Вот, цветок выковал. Говорит, для сестры делал, а потом понял, что не для нее. Сделал ей другой… боюсь я, как бы с ним чего не случилось. Заберу с собой. Как-то там будет это все. Вообще-то Спас скоро, есть у меня одна мысль…

Они долго говорили, потом долго сидели молча, как будто оба ждали чего-то. Пауза затягивалась и становилась все более болезненной.

– Ладно, пора мне, – засобирался Инквизитор. Ты… поосторожнее там…

Машина уезжала, медленно уменьшаясь и оставляя за собой пыльный след, а она думала, что снова они ничего не сказали друг другу… не судьба.

Сборы были недолгими, и скоро уже захватили хлопоты по переезду и прочие дела.

К поездке она была, в общем, готова.

Но что там, поподробнее, у Хранителя про кузнеца?

Она открыла почту и начала читать немного сумбурный, но весьма интересный документ, который, хотя и запомнила в зашифрованном виде, но самостоятельно перевести была не в состоянии…

XXIV

Тем временем Хранитель пребывал в самом скверном расположении духа. Он даже пытался сам себя воспитывать.

– А что ты думал? – с раздражением на самого себя думал он. – Сила и не может просто так валяться. К ней добраться надобно, а то каждый ее сграбастает!

И приступил к мозговому штурму.

– Давай-ка свою правдивую историю полностью, – сказал Хранитель капеллану, наконец-то с трудом выловив того как-то пред самым Спасом, специально для этого прождав у идола полночи.

– Ну, я же главное рассказал? Если еще что-то надо, спрашивайте. Столько лет не расскажешь за час, так что, конечно…

– Как же тебя вообще угораздило попасть сюда? – устало спросил Хранитель. – И какого хрена вообще тебе это надо?

– Знаете, когда-то я жил далеко отсюда, в Пруссии… И у меня был брат-близнец, Отто. Наш отец был егерем, и в нашей усадьбе я провел лучшие годы своей жизни. Я был робким и набожным мальчиком, болезненным, в отличие от брата, который уже лет с шести охотился и досматривал лес вместе с отцом. Но мы были очень дружны с братом, хотя он хотел быть военным, а я собирался стать священником. Потом началась война, брат ушел в первую же неделю войны на фронт и пропал без вести. Наша семья была набожной, и мысль о том, что мой брат, возможно, погиб без исповеди и поминальной службы, не давала мне покоя. Я видел его в своих снах. Он растерянно метался над какими-то окопами, полными мертвых тел, тормошил живых – они его не видели, пытался попросить помолиться за него – его пугались, ежась, как от холода и отгоняли как нечистую силу… И я подумал: как это несправедливо, и почему так? Ведь воин – это жертва одновременно, и нас учили, что души воинов, погибших в бою, попадают в рай… Если бы я не был уверен в том, что видел, то сам бы открещивался и защищался от такого духа или души как от чего-то нечестивого… Но я знал своего брата! Он просто просил об отпущении грехов! И никто, никто не помог ему! Я молился, в кирхе служили панихиду, но дух брата, хоть и стал менее беспокойным, все равно бродил среди таких же потерянных и заблудших, как привидение.

Но разве он виноват? Эта мысль не давала мне покоя.

Я ушел на фронт полковым капелланом. Я пытался успевать помочь. Но часто мне это не удавалось, и даже больше: если в умирающем не было достаточно Веры, то душа его присоединялась к жуткой толпе таких же страждущих, озлобленных, растерянных и напуганных душ, которые бродили за живыми. Мои видения пугали меня. Более того, я не мог поделиться ими ни с кем – иначе меня бы самого отлучили от Церкви за ересь, и я потерял бы возможность молиться за свою паству. А я как раз стал понимать, что происходит на самом деле и, кажется, Господь наделил меня даром помогать.

– Что значит – помогать? Ты что, святым стал?

– Да нет, конечно. Просто встретил кое-кого, и понял, что видения мои – не бред, и души должны быть на небесах, а получается, что если смерть внезапная, не в спокойствии, или в несправедливости, или в мучениях, то душа не может сама успокоиться – ее страсти мирские не пускают. А люди ее не жалеют, а боятся, и она еще больше озлобляется. Особенно павшие в схватке. Ведь не каждый воин спокоен и благороден в момент смерти – чаще зол, яростен и полон ненависти. И совсем не всегда уверен в своей правоте. Это кажется несправедливым, но это так. Более того, и жертвы преступлений часто не могут упокоиться даже после панихиды – жаждут отмщения, не могут простить зла, им причиненного. Или беспокоятся о близких. Только младенцы свободны от этого. И, крещеные или нет – легко уносятся в Свет.

– Да, я на месте твоего духовника тебя бы отлучил. Точно. Ну, и? И особенно: какое отношение это имеет ко мне?

– Выслушайте до конца, прошу Вас. Вообще-то я не вижу особых противоречий в этом с Верой Христовой. Ведь Иисус сказал, что все живы, пока живы души. А души – вечны. Так я стал искать молитвы, ритуалы, места, где мог бы помочь – ведь это было моей работой. Наш полк бывал в разных местах. Я бывал в храмах, собирал книги, проводил службы… И знаете, что я понял? Случайно… а может, и не случайно… Как-то раз, в одной старенькой церквушке, по обыкновению разложив книги и списки тех, за кого служил, начал молиться. Вдруг почувствовал холод по ногам – мурашки, жуть, гул какой-то. Стал молиться громче. И чувствую: кто-то на плечо мне руку положил. Сердце ушло в пятки, но потом понял – рука не холодная, но толкает меня куда-то. Смотрю – под самое окно купола, в центр восьмиконечного узора на полу, туда, где обычно стоит икона. Пошел. Читаю дальше. Рука не отпускает, просто лежит на плече. Вижу – души вокруг тянутся вверх, но как будто не видят, куда им надо. А из купола – свет неземной – рассеивается, а они его как бы не видят. Голос слышу: «Проси проводить их!» Сбился я, просто прошу, как говорят, у всех Святых, которых знаю. У Ангелов, у Марии, у Господа… И вижу: души собираются внутрь узора, и начинают, как дым, клубиться черными и белыми струйками. Страшно стало мне – черный дым ко мне потянулся, а светлые струйки вверх потянулись. Почувствовал я то, с чем умирали эти люди, все сразу…

И самое жуткое: я понял – все вокруг – живое. Сама земля… Чувствую – пропадаю. Страшно, жутко… И вдруг… Слышу женский голос: «А Вера твоя где? А сострадание? Не любишь этих людей, так зачем пришел? Ты готов отдать свою душу за них?»

Все, думаю: достал меня лукавый. Все, погибла моя душа… И вдруг вижу брата своего… И забыл я про свой страх тогда. Думаю: спасибо, Господи, что вижу я, как душа моего несчастного брата возносится! И своей души не жалко для этого!

И только я подумал так, как чувствую, что какая-то СИЛА сверху течет прямо в меня, и там, соединяясь с темным дымом, от которых вознесенные души очистились, превращает этот дым в свет. Восторг охватил меня. Вознес я хвалу Господу. И тут! Со всех сторон хлынули к моим ногам тысячи, тысячи, бесконечный поток душ, надеясь на помощь. Я стоял, молясь, счастливый тем, что могу помочь. Но час шел за часом, а поток не становился меньше. У меня закончились силы. Но я продолжал стоять, а потом… ничего не помню.

Очнулся я на полу, и какая-то добрая женщина молча протягивала мне кружку воды.

Я сразу подумал: а как же те, кому я не успел помочь? И услышал голос: «Не всем может твой Бог помочь – только тем, кто искренне веровал в Него. И то, если молиться за них в правильном месте с любовью в сердце. Тогда ваш Иисус поможет им. Ты, иезуит, можешь попросить его, но сам ты не можешь ничего. Любить не умеешь всех по-настоящему. Трудно это, да. Но ты же сам эту дорогу выбрал. Учись, если хочешь помочь всем. Или ищи тех, кто умеет».

Я посмотрел на женщину. Говорила она, но я не видел, как она шевелила губами. Лицо ее было необыкновенным – у нее не было возраста, я не смог запомнить цвета ее глаз и волос… Она была прекрасная и жуткая, юная и зрелая, простая и царственная.

– Эх вы, за Бога своего прячетесь! Поэтому и не можете ничего! Боитесь, что сожжет! А нужен тот, кто уже горел, и не боится! Кому все равно, кто за всех и у кого ничего нет! Если Он и сожжет, то во благо, потому что ОН ЕСТЬ ЛЮБОВЬ БЕЗУСЛОВНАЯ! Какой смысл бояться? Эх, люди…

Кто она, я так и не понял тогда. Собственно, я и сейчас, наверное, не понимаю. Но главное, что она рассказала мне, почему и как проводят ритуалы вызова силы, да и другие, и кто для этого нужен… Майн Готт! А я столько лет в семинарии это изучал, думал и так, и эдак, каждое слово спорили как толковать, а это так просто…

А после я попал вместе со своей ротой в это место.

Все, все погибли – сошли с ума. Я не смог защитить их. Никто не слушал бедного сопливого иезуита-недомерка. Всех я похоронил, еда закончилась, выхода из бункера не было… Наверное, я умер от голода… не помню… и тут я увидел, сколько воинов тут уже лежит.

Сотни, тысячи!

С незапамятных времен.

И они сторожат СИЛУ.

Но свою злобу, боль, ненависть они сохранили, и теперь это держит их. А им уже давно пора…

И нет того, кто бы попросил за них так, как надо. Я старался. Многое получилось. Вознеслись многие души… Но нет все. Древние, те, кто родился задолго до Христа, просят отпустить их потому что, говорят, нужно им быть сверху, чтобы помочь своему Роду. Зовут того, кто может. А кто? До меня не смогли. А сейчас потянулся новый поток неупокоеных душ – слепых при жизни, алчных, злобных… и этот поток больше, чем тот, который уходит в Небеса.

И я, грешен, не могу всем помочь. Нет во мне к ним должного сострадания, а есть страх… Да Вы не судите меня, видели бы Вы многих из них…

Кто это сделает?

– А зачем это делать вообще?

– Ну… Иначе они вырвутся, вселятся в живущих, и начнется страшное жертвоприношение… Война, смертоубийство… Неужели до сих пор не поняли Вы? Вот теперь, дубинами махали, и кто теперь скажет, когда на Востоке все успокоится? Да и у нас то же самое… То девиц в подземелье затопчут, то дети в приюте сгорят… То людей губят вместе с потомством, отравляя их невидимой болезнью… Я-то поначалу, когда твои воины с дубинами по-персидски танцевали, думал – хорошо, хоть эти уйдут… А они вселились в твоих воинов, а потом на родину подались… и началась там бойня. Вот радости-то было у тех, кто постоянно сюда пытается проникнуть… но не все. Часть все же вознеслась? Кто-то это сделал? Не я, но кто-то… значит, надежда есть…

– Я, кажется даже знаю, кто. Познакомить даже могу… Чужие вознеслись?

– Да! Деды ваши остались, и даже как-то спокойнее стали. Помогают даже теперь и мне, и Вам…

– Ну и ладненько. А почему именно сюда? Что им всем здесь надо?

– Думаю, что они сами этого не знают. Так и лучше бы было. Вначале разрушить тут все хотели. Потом хотели управлять СИЛОЙ. Но… так получается… Издревле тут… это место. Когда-то капище было. Мне это дама с посохом рассказывала. Жрецы служили. И если неупокоеные оставались, то и от них польза была – место это охраняли, будь то асуры, норманны или свои. Всех чужих отгоняют или вообще уничтожают – отзеркаливают. Пока не искупят свои преступления. Тогда, в какой-то свой срок, она приводит кого-то, кто может провести ритуал. Иногда это кто-то один, иногда несколько человек. ОНА сама решает, кто ей свой, а кто чужой. Она должна равновесие Правды с Кривдой соблюдать. Поэтому сила – это двойная змея. Одна дает жизнь, другая – отбирает. Правда, тут люди про нее напутали так напутали. Одну только сторону видят. Но у славян было как: Правда и Кривда, перетекающие друг в друга. Потом все перепутали, и стали признавать только одну – не укладывалось в умах, что нечто может быть и одним, и двумя одновременно. Вот. Это у вас называется – Кривь, у других – Дракон, Священная Кобра… много имен у нее. Вторая же сторона – это и Змий, и Тифон, и Василиск, и прочие злобные ящеры. Она вездесуща, хоть и живет тут. Захочет – будет в другом месте… Основа жизни. Вот ученые теперь обнаружили основу жизни – ДНК называется, слышали? Две спирали. Так вот это ее подобие. Однако древние народы это знали – ведь этот знак – один из самых древних. Ключ Гермеса, кадуцей, и так далее. Она дает СИЛУ роду человеческому. Это и привело сюда Магистра когда-то…

– А как это связано с этой историей про пояс, нити и все такое?

– Каждая судьба – это нить в ткани, которую вы называете ПОЯСОМ РОДА. Чтобы он плелся, нужна СИЛА. Больше силы – крепче ткань, красивей узор, здоровее дети. Для этого нужно, чтобы в земной жизни долги отдавались, после ухода души очищались… потому что когда душа не упокоена, ее проблемы и грехи переходят по наследству потомкам… И нити жизней гниют, обрываются, или их обрезают, чтобы гниль убрать… в общем, Род теряет силу и сходит на нет. Много родов сойдет на нет – не будет всего народа… А у вас как было: налетела темень, вас всех заставила забыть предков своих… вот и стал Род погибать без их помощи. А на место их возле вас стали темные духи топтаться. Для этого им и надо было, чтобы вы обычаи свои забыли. Вот ты, Хранитель, эти обычаи ищешь, находишь, людей обучаешь. Потому ты и Хранитель. Но многое попорчено уже… Вот для этого и приходит Судьба, и убирает ненужное… Вот, к примеру, на моей родине, в Пруссии, уже и дети у немцев не родятся… так-то. Грехов много… Так она сказала, когда я ее про родственников своих спрашивал. Но помогла. Теперь у меня двоюродный праправнук есть: сын правнука моего брата и дочки местных хозяев. Она умеет быть великодушной, эта дама. Но может быть и страшной. Я видел… И, по-моему, она когда-то давно тут жила…

– А, подруга эта твоя? А не Лукавый ли тебя с ней попутал, малец? Может, это кто другой был… или другие. Без бабы столько лет-то – Хранитель хихикнул, – все они на одно лицо тебе, возможно, мерещатся…

– Не видел я ее давно уже, вот только у источника – она это была, хоть и выглядит по-другому… Не знаю я, но, по моему, она кем хочет, тем и является. Судьбой, Макошью, Вайшьей, Мойрой… Следит она за порядком. Посылают ее. Кто? Неведомо то никому. Страшно мне…

«Так… – рассеянно думал Хранитель, – и тут баба… Это усложняет дело…»

Как всегда.

– Так а что я, по-твоему, должен делать?

– Не знаю. Но что-то должны. Хотя Вам не хватает чего-то. Чего – не знаю. Может, у Магистра спросить? Он что-то в грамотке прочел, только я ничего не понял…

– Вот я так и знал! Этот проходимец грамотку украл все же, он!

– Украл-то украл, но и у него ее… простите… сперли. Искать надо. Мне кажется, там что-то важное о Вас.

– Да нашел уже. Хочешь, почитаю? То есть расскажу, потому как грамотку пришлось уничтожить.

– Если можно!

– Да чего уж там!

И он начал наизусть излагать то, что было нацарапано на том уничтоженном пергаменте… интересно все же, как она запомнила эти знаки? Сначала он, правда, сомневался в этом, но потом, когда перевел резы, удивился: да, похоже на историю…

«…Жил у кривичей старый колдун. Боялись и уважали его. Все было подвластно ему: и вылечить, и убить человека, только не было у него детей и жил он в священной дубраве один, наедине со святилищем племени. Когда почувствовал он, что пора умирать, решил, как и полагалось, передать свои знания. Выбрал он хлопца лет двадцати. Увел к себе и начал учить.

– Прежде чем колдовать, – объяснял колдун, – проси разрешения у тех сил, которые будут тебе помогать в твоих чарах. Попроси у Святого Огня дать тебе силу, у владыки Вечного сна и у Совета Колдунов – знаний. Для этого садись перед костром и, не отрывая взгляда от него, читай молитву до тех пор, пока сердце не подскажет тебе, что хватит.

Хлопец так и сделал. На следующий день колдун приказал юноше поймать живую птицу. Когда тот вернулся с ней, старик сказал:

– Одной сухой молитвы мало, надо принести жертву, чтобы силы тьмы и огня помогали тебе.

Надо идти к жертвенному костру племени, и со словами: „О владыка тьмы и огня, прими мою жертву“ – убить птицу, а затем, облив руки кровью, сжечь ее на костре. Хлопец сделал так, как сказал колдун и вернулся к нему.

На следующий день хлопец застал колдуна с предметами, которые тот разложил на траве. Колдун начал объяснять, что нужно из них для колдовства и как ими пользоваться. Закончив объяснения, колдун опять отправил хлопца домой. Поутру он поинтересовался у хлопца, что тот помнит из его рассказа. Хлопец ничего толком не помнил. „Иди и вспоминай“, – сказал колдун – и пока не вспомнишь, не приходи.

Так проходило учение хлопца, колдун рассказывал, а он запоминал.

Рассказывал ему колдун о богах, о Роде, о предках, о том, как лечить людей, объяснял какие травы и когда собирать, какие отвары и когда готовить. Как выбирать место для жилья людей, как защититься и предупредить нападение врагов или диких зверей и многое другое, что знал сам.

И когда обучение вроде бы подошло к концу, колдун сказал хлопцу:

– Ты умеешь многое, тебе не страшны болезни и происки врагов, ты знаешь, как найти путь по звездам и как заставить людей подчинить себе и поэтому вроде тебе не надо быть сильным самому и знать воинское дело, чтобы выжить. Но может случиться так, что встретившись с врагом один на один, тебе некогда будет колдовать или не будут действовать твои чары на врага. Для того, чтобы победить любого воина, тебе нужно открыть для себя тайну, которая называется „Черный цветок“, переданную мне моим наставником вместе с другими знаниями.