Текст книги "День, когда наступило будущее (СИ)"

Автор книги: Геннадий Дмитричев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 8 страниц)

Пауза длилась около минуты. Трубецкой уже собирался что-то сказать, но хозяин опередил его.

– Странная история с этими табличками, – начал он. – О кей, буду с вами честным, – синьор Пабло тяжело вздохнул.– Как вы знаете, египетские власти запретили вывозить из страны, найденные там артефакты... – Трубецкой кивнул. – Их можно понять, – продолжил археолог, тщательно подбирая слова,– страну просто грабили... Ну-да, не буду вдаваться в подробности. В общем, мы решили, э-э, подзаработать и утаили несколько тех табличек, с тем, чтобы впоследствии вывезти и продать. Но подзаработать не удалось. – Он печально улыбнулся. – Никто не заинтересовался находкой. Никто не верил, что это старинные, э-э, вещи. Действительно, таблички имели слишком современный вид...

– Я в курсе, – вставил слово Трубецкой.

– О кей. Так вот, но всё дело в том, что обнаружили-то мы их в месте, где человека не было сотни, а то и тысячи лет! Вы понимаете?

– И где же эти таблички? – спросил антиквар.

Синьор Пабло пожал плечами:

– Пришли люди, представились сотрудниками Туринского музея, и забрали...

– И что же, так просто?

– Конечно, они показали документы и даже заплатили. Деньги, э-э, сумма была не та, на которую рассчитывали, но к тому времени, рады были и ей. Кстати, в Турине самый лучший египетский музей в Италии, а может, и во всём мире.

– Я знаю, – задумчиво произнёс Трубецкой, барабаня пальцами по чемоданчику. – А снимки?

– А вот это самая странная странность. Много раз пытались сфотографировать, но плёнка оказывалось засвеченной... – Синьор Пабло хотел добавить ещё что-то, но Трубецкой перебил:

– И что же это было – радиация?

– Нет. Счётчик ничего не показывал. – Археолог печально улыбнулся. – Да и со мной, как видите, ничего не случилось. И друзья ушли, так сказать, естественным путём. – Голос его дрогнул, он замолчал. Молчал и Трубецкой. – Да-а, – наконец заговорил синьор Пабло, – какое-то излучение всё же было, вот только... Но в проклятие фараона я не верю.

– Ну а рисунки? – спросил антиквар. – Наверняка...

– Конечно, конечно – были и зарисовки. Но всё куда-то пропало. Ума не приложу... впрочем...

Трубецкой подождал продолжения, но его не последовало.

– И что же вы обо всём этом думаете, синьор Пабло?

– Помните историю с бумагами Эйнштейна? Будто бы он их уничтожил. Мне кажется история с табличками из того же, э-э...той же оперы.

– Поня-а-а-атно, – протянул Трубецкой. Он поднялся: – Ну, благодарю за беседу, – нам пора.

– Как, уже? Вы даже не попробовали моего вина. У меня отличное вино! Может...

– О, нет-нет, в следующий раз.

– Жаль, жаль. А знаете, граф, вы внушаете... я проникся к вам доверием. – Синьор Пабло повернулся к Волгину:– И к вам, юноша.

– Прекрасно, прекрасно, – пробасил Трубецкой. – Вы отлично говорите по-русски.

– Не забывайте, я же Сковорода.

– Ну а ты что думаешь обо всём этом? – спросил Вячеслав Аристархович, когда они вышли из подъезда.

– Я?!

– Ты же у нас Египтянин. – Сказано это было полушутливым тоном, но Роман почувствовал, как мороз пробежал по коже.

– Не знаю. Куда теперь – отель?

– В отель, в отель, – заправляя сигарету в мундштук, рассеянно произнёс антиквар. – Вот что, завтра летим в Турин.

Ответить Роман не успел. В кармане запиликал телефон. Это было так неожиданно, что он вздрогнул – кто мог звонить ему в чужой стране?

– Си, – Он поднёс телефон к уху.

– Си, си – би-би-си! – раздался на том конце громкий и, как показалось, рассерженный женский голос. – Ты почему не сказал мне, что летишь в Рим?! А узнаю я это только от вашей секретарши. Ну и стерва! Не хотела давать твой номер.

– Машка – это ты что ли? Ты где? Откуда?

– Где-где, в Питере! И я вылетаю к вам.

– В Питере! Но как ты... дозвонилась?!

– Деревня-я! Посмотри на свой телефон... В Америку можно звонить. Так, где вы остановились?

– Ну, я не знаю... – Роман взглянул на Вячеслава Аристарховича. – Завтра мы улетаем в Турин.

– Ро-о-омка, – завопила Маша, так что её, без сомнения, услышал Трубецкой, – как интересно! Сейчас же диктуй адрес!

Антиквар усмехнулся:

– Маша Кравцова? Пусть приезжает.

– Ну, хорошо, – в трубку сказал Роман и назвал отель. Хотел назвать улицу, но в трубке уже раздавались "короткие гудки".

ГЛАВА 17 ПРОРЫВ

(Итальянские каникулы)

В гостиничном номере Трубецкой вновь засел за компьютер. Побродив по номеру, Волгин встал за спиной антиквара. Чувствуя его присутствие, не оборачиваясь, тот пробормотал:

– Да, Рэм, информированный человек – сильный человек. Кто владеет информацией – владеет миром, – потом задумчиво добавил. – Однако на каждого сильного найдётся ещё сильнее.

Хмыкнув Роман, включил телевизор, в своей комнате, предварительно убавив звук. Пощёлкав пультом и, не найдя русскоязычного канала, выключил. За окном начало темнеть. Напротив гостиницы засверкал цветными лампочками баннер, рекламирующий "Кока-Колу".

Через открытую дверь видел: Вячеслав Аристархович что-то увлечённо рассматривал на экране компьютера. Неожиданно перед глазами возникло изуродованное лицо капитана Осипова. Не то чтобы Роман забыл, но в течение дня просто не оставалось времени подумать о неприятном инциденте. "Да уж, инцидент – так инцидент! – усмехнулся про себя. Первое, что приходило в голову: обратиться в правоохранительные органы. Но тут же отмёл эту мысль. Если Осипов смог легализоваться, без предательства среди силовиков не обошлось. – Что же делать? Чёрт! Плохо, что Осипов узнал меня. Но гораздо важнее: узнал ли я его..."

Его взгляд снова скользнул в соседнюю комнату. Знает ли Трубецкой, что они служили в одном полку? А главное, знает ли кто на самом деле Осипов? – При той информированности, которой обладал антиквар, вряд ли не в курсе.

Ход его размышлений прервал громкий стук.

– Оп-ля, а вот и я! – жизнерадостно воскликнула посетительница, когда он открыл дверь – Вижу – не ждал.

– Машка, ты?! Как ты?

На Маше было вечернее сиреневое платье, с причёской она что-то сделала; то ли постриглась, то ли причесалась особым способом.

– Нет, ты, Волгин, окончательно отстал от жизни... Два часа лёту, и я здесь. Ну, мы так и будем стоять на пороге?

– Проходи, – спохватился он.

В это время в коридоре появился Трубецкой:

– Ба-а, кто это? Никак Машенька Кравцова!

– Здравствуйте, Вячеслав Арис... – Антиквар протестующее замахал руками – Ах, да, – захихикала она, – Вячеслав... просто Вячеслав.

– Так, только так. Ну, проходи, проходи. – По номеру распространился запах дорогих духов. – Прекрасно, прекрасно! А где же твой багаж, Машенька?

– Вы что же думаете, что я поселюсь в номере с двумя мужчинами? – нарочито обиженным тоном, спросила девушка. – Мой номер – напротив.

– Прекрасно, – повторил Трубецкой, потирая руки. – Эх, сейчас закатим пир горой. Роман...

– О, нет, я пас, после шести – ни одной крошки... Кстати, – садясь на софу и расправляя платье, добавила она, – весёлый парень этот ваш портье.

Вечер прошёл в непринуждённой, весёлой обстановке. Болтали кто о чём. Вячеслав Аристархович вспомнил пару забавных эпизодов из своей жизни. Роман рассказал несколько анекдотов. Маша заливалась смехом от каждого слова. Её хохот разносился, наверное, по всему этажу. Роман попытался поделиться своими впечатлениями от города, но оказалось, что Маша уже бывала в Риме и могла рассказать побольше его.

Наконец, Вячеслав Аристархович сказал:

– Ну, ребятки, пора баиньки. Уже одиннадцать...

– Ну, вы, Вячеслав – совок, – надула губки Маша. – Время ведь ещё детское.

Трубецкой усмехнулся в усы.

– Все мы совки. Все мы оттудова. Завтра, ребятки, летим в Турин.

– Ой, всегда мечтала прокатиться по Европе на поезде. Вячеслав, ну пожалуйста! – Она шутливо-умоляюще сложила руки.

– Что с нами делают женщины! – в тон девушке ответил Трубецкой. – Ну как здесь откажешь?! Хорошо, отменю заказ. А сейчас спать, спать.

– Может, всё же позвать Машу? – спросил Роман, выходя из люкса вслед за антикваром.

Трубецкой скользнул взглядом по ряду дверей гостиничных номеров:

– Не стоит. Ещё рано. Молодёжь любит поспать.

Волгин хмыкнул. Было уже полдевятого утра.

– А мы, значит, с вами старички?

– Эх, Рома, ничего не скажу о тебе, а вот я...

Они спустились в ресторан и заняли тот же столик, что и накануне – в центре зала. Тут же подпорхнула официантка...

Когда они уже заканчивали завтракать, Роман услышал: "Летящей походкой она вышла из мая..." – Он с недоумением посмотрел на антиквара. Тот смотрел мимо него, в направлении выхода: – Эх, Рома, завидую я тебе.

Волгин оглянулся. На этот раз на Маше был белоснежный брючный костюм, и широкополая шляпка с красной лентой на тулье. Вячеслав Аристархович встал, отодвинул стул:

– Прошу, сеньорита.

– Благодарю. Вы, как всегда, галантны, Вячеслав. – Она бросила на Романа укоризненный взгляд.

– Что ты будешь, Маша? – Опомнился он.

– Апельсиновый сок, пожалуйста, – жеманно ответила девушка.

Заказ был незамедлительно выполнен.

Трубецкой озабоченно посмотрел на наручные часы.

– Вот что, ребятки, наш экспресс отправляется в три... Вы пока погуляйте, а я поднимусь в номер. Что-то я устал. Ох, старость – не радость.

– Скажи, что за человек – Вячеслав Аристархович? – спросил Роман, взглядом провожая антиквара.

– Ф-ф-ф, – презрительно фыркнула девушка, уплетая эклер, запивая соком, – у него только усы брутальные. – Потом добавила: – Ну-у, не знаю. Ты работаешь у него...

Они решили не уходить далеко. Прогуливаясь по улице, на которой находился отель, болтали ни о чём. Маша взялась рассказывать об истории Римской империи. Он только улыбался: всё это знал ещё из школьной программы.

Владелец брутальных усов о чём-то беседовал с метрдотелем гостиницы, когда заметил вошедших Романа и Машу.

– Прекрасно! Вот и наша золотая парочка! Ну, как погуляли? Вижу, вижу... Белиссимо! – Трубецкой буквально лучился добродушием. Однако Роману опять показалось фальшивым его веселье. Глаза антиквара оставались холодными и колючими, будто льдинки: – Ну-с, ребятки, – он плотоядно потёр ладони, – пообедаем и двинем... Эх, запретили мне врачи мучное и мясное, но, думаю, пельмешки можно. Машенька, ты как насчёт пельмешек?

– А-а-а, давайте, – махнула та рукой, – словно – в омут вниз головой.

Они заказали три порции равиоли.

Уплетая заморскую еду, Трубецкой продолжал шутить:

– А наши-то пельмешки вкуснее.

Когда с равиоли было покончено, Роман с Машей поднялись на этаж. Багаж девушки состоял из огромного чемодана на колёсиках, впрочем, совсем не тяжёлого. Заглянул в свой номер и забрал сумку.

Железнодорожный вокзал напоминал станцию метро. Всё вокруг блистало мрамором и кафелем. Скоростной экспресс по комфортабельности не уступал авиалайнеру, и домчал до Турина менее чем за три часа. Всю дорогу путешественники просидели у окна, любуясь великолепными пейзажами и видами средней Италии.

Когда поезд прибыл на вокзал, было ещё светло, но солнце уже скрылось за горизонтом и редкие кучевые облака приобрели сизый цвет. Через полчаса добрались до отеля. Отпустив такси, Трубецкой сказал:

– Ну вот, друзья, судя по каталогу, это лучшая гостиница в городе.

Сцена повторилась почти точь-в-точь, что в Римском отеле.

– О, русские! – воскликнул портье. – Очень хорошо! Папа... дети??

– Папа, папа, – проворчал Трубецкой, подавая три заранее приготовленных паспорта. – Два люкса, – по-русски добавил он.

– О, си, си!

– Мне начинает надоедать эта итальянская экзотика, – раздражённо сказал антиквар.

Неизвестно что подумал администратор, заглянув в паспорта и обнаружив три разные фамилии, но больше не проронил ни слова. Занеся данные в большой настольный компьютер, подал новоявленным постояльцам ключи от номеров.

На следующее утро, когда Трубецкой находился в ванной, а Роман поджидал его, сидя в прихожей, в дверь постучали. Конечно же, это была Маша.

– Ну, мальчики, вы готовы?

Дверь ванной комнаты открылась.

– Ба-а-а, Машенька, ты, как всегда, ослепительна, – театрально вплеснул руками антиквар. На девушке было бардовое мини-платье, именуемое в народе "карандаш" (Роман не понимал, как женщины влезают в такие платья), волосы, покрытые тонким слоем лака, отливали бронзой. – Ун моменто, – Трубецкой скрылся в комнате. Но уже через секунду появился со своим чемоданчиком.

Они позавтракали в гостиничном ресторане и, взяв такси, направились в центр.

Музей Древнего Египта встретил их двумя огромными каменными сфинксами, лежащими по обе стороны широкой мраморной лестницы. В мрачноватом и почти пустом вестибюле, около кассового окошечка, стояли всего несколько человек.

Трубецкой сказал:

– Вы, ребятки, пока погуляйте, а я загляну в администрацию. Надо кое-что выяснить.

Роман как-то упустил, когда и куда исчез антиквар и момент покупки Машей билетов. Что-то случилось. Он словно бы, действительно, оказался во дворце Древнего Египта. Сознание будто бы раздвоилось на две ипостаси. С одной стороны он видел идущую рядом, державшую его под руку Машу (девушка что-то болтала, он ей отвечал), с другой – полное ощущение, что идёт один по широкой и светлой галерее, чувствуя босыми ногами прохладу мрамора. Мимо проходили люди в коротких и длинных туниках, некоторые голые по пояс. Он слышал приглушённый говор.

Галерея закончилась. Он, вернее они, ступили в следующую залу. И вдруг яркое солнце на миг ослепило его. Порыв горячего воздуха обжёг лицо, на щеках почувствовалось покалывание тысячи песчинок. Губы вмиг пересохли. Вдалеке, утопая в барханах, зыбко дрожа в мареве, темнел треугольник строения.

Пирамида стремительно приближалась, будто сама плыла навстречу... И вдруг Роман услышал голос Маши и увидел, словно выточенную из мрамора руку, указывающую куда-то вперёд:

– Смотри!

Он взглянул.

– Это же, это же... – Разряд тока пронзил тело, скручивая в жгуты мышцы. Вспышка... и всё погрузилось в темноту. Он куда-то провалился.

Но через секунду мрак рассеялся. Он увидел широкую спину идущего впереди человека в белой, отороченной золотой каймой, тунике. Сознание продолжало работать как бы в двух измерениях. Он не вспомнил, а знал, что идущий впереди – фараон Сид – его отец. Он сам – Рене – наследник фараона. А тот, почти голый человек, лишь в набедренной повязке, с факелом – слуга Горн.

Вот они поднимаются по крутой лестнице и, вдвоём с фараоном, выбираются наружу. Горн остаётся внизу. Ночь. Слышен стрекот цикад. Долина царей. Они идут мимо величественных пирамид, и поднимаются на одну из них – его пирамиду! Порыв холодного ветра проник под одежду. Рене зябко передёрнул плечами. Однако, находящийся в музейном зале, Роман даже не пошевелился. И конечно не видел, как в зале появился Трубецкой.

– Что с ним? – антиквар взглянул на превратившегося в соляной столп Романа.

– Тсс, – прижала палец к губам Маша. – Кажется, он что-то вспомнил.

– Отлично! – Вячеслав Аристархович перевёл взгляд на стеклянный саркофаг, где лежала прекрасно сохранившаяся мумия египетского мальчика. – Похож, похож. – Он посмотрел в остекленевшие глаза Волгина: – Сдаётся мне, что синьор Пабло Сковороди не всё нам рассказал.

КОНЕЦ ПЕРВОЙ ЧАСТИ

Читайте часть вторую "ОХОТА НА НАСЛЕДНИКА"