Текст книги "Второй шанс-IV (СИ)"

Автор книги: Геннадий Марченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 20 (всего у книги 20 страниц)

– Ну это ты брось! По пути из ресторана завезу тебя к знакомой, вы у неё в декабре с Ингой останавливались, она тебе постелит… Не подумай ничего плохого, Марина приставать не будет, – хмыкнул он, – она, как бы тебе сказать… В общем, мужчинами не интересуется, так что на твою честь покушаться никто не будет, – окончательно понизив голос, сообщил он.

– Так она же вроде как разведёнка…

– Вот потому и разведёнка, что, пожив с мужчиной, окончательно поняла – это не её… Ладно, я сейчас схожу позвоню ей, чтобы не ложилась спать до твоего появления…

Александр Борисович отправился звонить гримёрше с «Мосфильма», неожиданно оказавшейся лесбиянкой. Интересно, по месту службы знают о странностях этой Марины? Подозреваю, что если знает Стефанович, то наверняка ещё кто-то в курсе. Но, видно, или жалеют, раз не увольняют, или… Или у неё там своё, так сказать, лобби. Может, она спит со своей непосредственной начальницей? А что, даже в СССР иногда случались достаточно странные вещи.

Стефанович вернулся пару минут спустя.

– Договорился, сегодня ночуешь у Марины. Только не проспи самолёт.

И хлопает по больному плечу, отчего я невольно морщусь. Заметив мою реакцию, тут же извиняется, с трудом убеждаю его, что всё нормально, плечо практически зажило, а поморщился я больше по привычке.

Тем временем наконец дан старт юбилейным торжествам, и в зале с микрофоном в руках появился ведущий вечера, не кто иной, как Геннадий Хазанов. Ну, думаю, раз сегодня в эпицентре событий Хазанов, то значит, жди море шуток. И не обманулся в своих ожиданиях. Геннадий Викторович успевал не только превозносить юбиляршу, но и вспоминать смешные байки из жизни Пугачёвой, коим сам был свидетелем, а ещё периодически вставляя в свои монологи анекдоты. Он и мероприятии начал, пародируя Брежнева, правда, вскоре сменил

Хазанов дело своё знал, не давая гостям скучать ни минуты. Интересно, сколько ему Алла забашляла? Или он чисто по старой дружбе? Как бы там ни было, даже, казалось бы, банальные конкурсы Геннадий Викторович сумел обставить так, что все с радостью принимали в них участие. По большей части они были интеллектуальными, так что я с моей травмированной рукой тоже мог принять в них участие. И с удовольствием принимал, умудрившись даже выиграть в качестве приза игрушечный «Москвич-412». Масштабная моделька в коробочке с прозрачной боковиной из плёнки. У меня дома сейчас всё ещё стояла моделька из этой серии, только милицейская «Волга».

На столе тем временем одни блюда сменяли другие. С голодухи трудно было удержать от желания моментально смести с тарелки всё на неё наложенное. Тем более что готовили в первом в Москве ресторане азиатской кухни отменно. Салаты с мясом, свежими овощами и зеленью, шурпа, лагман, а также пельмени и манты в наваристом, насыщенном бульоне, шашлык из курицы и баранины, люля-кебаб… Всё это исчезало во мне пусть и не с космической скоростью (я всё же старался придерживаться правил приличия), но и не сильно задерживалось на тарелках.

Тем временем ведущий не забывал представлять гостей, которые после этого толкали поздравительную речь и вручали юбилярше подарок. Одной из первых юбиляршу поздравила вычурно одетая, полноватая женщина лет пятидесяти. Оказалось, какая-то Алина Редель. В памяти что-то всколыхнулось, но не более того, певиц с таки именем и фамилией что-то не припомню. Наверное, просто хорошая знакомая.

Некоторые предпочитали подниматься на сцену и поздравлять юбиляршу песнями под аккомпанемент местного квинтета, а поэты читали посвящённые юбилярше вирши. Где-то час спустя после начала мероприятия

дошла очередь и до меня.

– А теперь позвольте представить самого юного, если не считать Кристину, гостя сегодняшнего вечера, – заглядывая в красиво оформленную папку, заявил Хазанов. – Это Максим Варченко, многие из присутствующих знают, что Максим написал для Аллы несколько песен, и одна из них уже прозвучала в рамках телепрограммы «Песня года». Слово нашему гостю!

Хорошо, что я догадался подготовить небольшой спич, а то стоял бы и тупо раскрывал рот… Хотя, наверное, как-нибудь всё же выкрутился бы, за последний год пришлось дать столько интервью, плюс пресс-конференции и творческие вечера, что кое-какой опыт уже имеется. Но лучше всё же к таким вещам готовиться заранее, вот я и подсуетился, предчувствуя, что придётся толкать речь.

– Друзья! – обращаюсь как бы ко всем собравшимся. – Есть люди, к которым тянет, рядом с которыми хорошо и надежно. И Алла – одна из них!

Теперь я смотрю на неё, Пугачёва улыбается, ей приятно слышать на фоне банальных поздравлений такой слегка нестандартный заход.

– Поэтому сегодня, в твой юбилей, тебя окружают верные друзья. Так пусть же не только в праздники, но и в любой другой день рядом с тобой будут преданные люди, готовые прийти на помощь! В этот праздничный день от всего сердца желаю тебе крепкого здоровья! Иди по жизни легко, без ненужных тревог и изматывающих проблем. Пусть все заботы будут только в радость. Счастья тебе, солнечных дней и большой удачи в жизни и творчестве!

Юбилярша и все собравшиеся дружно аплодируют, а я заявляют, что готов исполнить в честь Аллы Борисовны одну из своих новых песен, которая, как я уже слышал из доверенных источников, разлетелась по советским ресторанам. Запрыгиваю н сцене, спрашиваю музыкантов, знакомы ли они с песней «Ах, какая женщина!», и те, улыбаясь, дружно кивают.

– А я и не знал, что это твоя песня, – доверительно сообщает руководитель коллектива. – Отличная вещь, идёт на ура.

Спев и сорвав овации, возвращаюсь на место, достаю из дипломата шкатулку, в левую руку беру лёгкий и не причиняющий неудобств поздравительный адрес в пакете портретом Аллы, и двигаюсь в направлении юбилярши. Теперь уже моя очередь чмокать её в щёку.

– Недаром говорится, что лучший подарок – это подарок, сделанный своими руками. Сразу предупреждаю – шкатулку делал не я, а кто-то из французских мастеров 18 века. Но то, что внутри – уже моя работа. Вернее, моя и моих музыкантов из вокально-инструментального ансамбля «GoodOk».

Я ставлю перед ней шкатулку, нажимаю секретную кнопочку и поднимаю крышку. Все сидящие рядом привстают с мест и вытягивают шеи, чтобы рассмотреть, что находится внутри. Алла аккуратно берёт аудиокассету, встаёт и с довольной улыбкой демонстрирует гостям подарок.

– Это минусовая фонограмма новой песни, называется она «Погода в доме». А вот здесь, – протягиваю Алле пакет с её изображением, – ноты и текст.

Пугачёва снова лезет ко мне целоваться, на этот раз даже касаясь моих губ.

– Спасибо, Максим, я знала, что ты сумеешь меня порадовать!

– А давайте послушаем, что за песня!

Это выкрикнула та самая загадочная Редель. По её раскрасневшемуся лицу заметно, она уже успела поддать.

– А что, правда, давайте послушаем, что Аллочка будет нам исполнять со сцены в скором времени, – слышу чей-то мужской голос, кажется, Буйнова. – Поставим «минусовку», споёшь нам, Аллочка?

Вижу, что Алла слегка растеряна, механически открывает адрес с партитурой, читает, закусив нижнюю губу, затем лицо её светлеет.

– Вроде бы простая мелодия, можно попробовать, – говорит она.

– Просим! Просим! – звучит со всех сторон.

– Мама, давай спой, покажи всем! – требует Кристинка дёргая мать за платье.

Хазанов в микрофон орёт, что знает, куда всунуть кассету. Чуть ли не силой выхватывает её у юбилярши и трусцой направляется к музыкантам на сцене. О чём-то шепчется с руководителем ансамбля, тот кивает, берёт кассету и скрывается позади колонок. А спустя несколько секунд из них полились звуки вступления песни «Погода в доме». К тому временем Алла уже на сцене, в одной руке держит микрофон, в другой – адрес с партитурой.

Теперь моя очередь кусать губы. Как-то она исполнит композицию? Проигрыш, и я невольно делаю движение головой, мол, вступай. Но Алла, к её чести, в нотной грамоте разбирается неплохо, вступает где нужно, и поёт практически строго по нотам. Спустя три с небольшим минуты публика бешено аплодирует юбилярше, а та сама аплодирует, показывая пальцем в мою сторону.

– Замечательная песня, – совершенно искренне заявляет в микрофон Пугачёва. – Спасибо, Максим, вот уж удружил так удружил. Уверена, я её исполню на «Песне года».

После чего, спустившись со сцены, приближает губы к моему уху:

– Успел залитовать и в ВААП зарегистрировать?

– Пока ещё нет, – так же тихо отвечаю я. – Но по тексту не должно быть претензий, там всё очень пристойно.

– Согласна, но давай не затягивай с этим, а то я без литовки не могу её петь. Как залитуешь – сразу мне звони, чтобы я была в курсе.

– Договорились… Кстати, у тебя Кристина ещё не поёт?

– Уже начинает понемногу. К прошлом году, например, выступила на телевидении – в передаче «Весёлые нотки» она спела песню «Солнышко смеётся». А что, хочешь и ей что-то предложить?

– Почему бы и нет?

– Хм, ну, в общем-то, можно попробовать. Только там расценки, сам понимаешь, будут другие, Кристинка ещё деньги не зарабатывает пением…

– Да я вообще первую песню подарю, – заявляю легкомысленно.

– Тогда мы с тобой подружимся, – смеётся Пугачёва.

– Эй, Алла, Максим, хватит уже там шептаться! – кричит хорошо поддавший Буйнов. – Давайте уже поднимем бокалы за юбиляршу!

К полуночи праздник покинула примерно половина гостей. Я сидел до последнего, ожидая, когда меня отвезут к этой самой Марине. У гримёрши я оказался ближе к часу ночи. Эта Марина была вполне миловидной женщиной лет под сорок, и даже сейчас, в это время, выглядела вполне ухоженной, с лёгким макияжем на лице. Даже не скажешь, что лесбиянка, те обычно представлялись мне мужеподобными. Хотя… Если вспомнить любовный дуэт из моего будущего, состоящий из одной башкирской рок-певицы и жеманной блондинки, снимающей и снимающейся в кино, то вот вторая-то выглядит вполне женственно. И тут понятно, что она играет роль «жены», а рок-певица – «мужа». Не исключено, что у этой Марины тоже имеется «муженёк».

– Ничего, если я тебе постелю в зале на диване?

– Без проблем, – отвечаю я, борясь с зевотой. – Можно я душ приму?

– Без проблем, – парирует Марина и мы с ней синхронно смеёмся.

Я отрубаюсь моментально, впрочем, не забыв Марину попросить, чтобы завела будильник на половину седьмого. Полчаса мне хватит на сборы, а на дорогу в аэропорт уйдёт минут сорок.

Однако проснулся я намного раньше, за окном ещё царила ночь, а по моей груди ползло что-то… Блин, это же пальцы, и принадлежат они не кому иному, как этой самой Марине, возлежавшей рядом со мной. Какого хрена?!! Она же лесбиянка, с какого полезла она полезла в мою постель?!

Вот, заметила, что я проснулся, уже и целоваться лезет. А рука с груди перемещается в область паха, где непроизвольно наливается силой «хоботок».

– Марина, – шепчу я, кое-как увернувшись от поцелуя. – Марина, ты что делаешь? У меня невеста есть, я дал ей слово никогда в жизни не изменять. Да и ты…

– Что я? – как ни в чём ни бывало переспрашивает она низким, сексуальным голосом.

– Ты же вроде как… Ну, из этих…

– А, так ты в курсе, – тихо смеётся она. – Сашка рассказал? Ну, неважно… Да, я действительно люблю женщин. Но вот тебя увидела, как ты в одних плавках выходишь из душа, и что-то во мне всколыхнулось.

Вообще-то на мне не плавки, а гэдээровские трусы, дизайном выгодно отличавшиеся от советских семейных труселей. Но я не поправляю хозяйку, лихорадочно соображаю, что предпринять в данной ситуации.

– Увидела тебя, – продолжала между тем Марина, – и всю меня жаром из печки словно обдало. Сама себе удивилась, вроде прекрасно всё это время обходилось без мужиков, а тут на тебе, морок какой-то. Спать легла, думала, пройдёт, но нет, только жарче стало. Я уж и пальцами себя ублажала, но мысли были только о тебе. Сама не знаю, что со мной…

– Но я же клятву дал!

– Думаю, если ты один раз переспишь лесбиянкой – то это не нарушит твоего обещания., данного твоей невесте. У тебя же ведь нет ко мне каких-то чувств, верно? Значит, ты меня не любишь, и всего лишь помог одинокой женщине удовлетворить её мимолётный порыв… Ты лежи, я сама всё сделаю.

Она взгромоздилась на ой уже подготовленной к соитию половой орган и начала медленно двигаться. Я лежал, закрыв глаза и слыша своё бешено бьющееся от возбуждения сердце. Что мне оставалось делать? Только покорно лежать, позволяя одинокой, исстрадавшейся без настоящего мужского хрена женщине практически самоудовлетворяться. Она кончила уже минуты через три, сопровождая свой оргазм глухим, протяжным стоном. Решив, что и мне терять нечего, я мощно разрядился в партнёршу, а её лоно с готовностью приняло моё семя. Надеюсь, это не будет иметь для меня серьёзных последствий в виде внебрачных детей.

Затем она, нежно поцеловав меня в губы, отправилась принимать душ, а я повернулся на бок и почти тут же снова провалился в сон.

Через день после возвращения в Пензу по просьбе Сергея Борисовича у нас состоялась очередная встреча в «чайной». Мне даже уже стало нравиться сюда приходить, зная, что здесь меня напоят вкусным чаем и не будут сильно ругать, даже если в чём-то провинился. Так было и на этот раз.

– Максим, я, честно скажу, не имею ничего против ваших «левых» концертов, но ваш руководитель прямо-таки жилы рвёт. Ладно ещё по области, здесь я могу как-то вас прикрыть, но в том же Саратове… Там сейчас директора цирка трясут местные комитетчики. Просто повезло, что у соседей в региональном управлении тоже есть наши люди на высоких постах. Дело о ваших разборках с криминалом они у УВД тоже забрали, этих двух клоунов, что вас грабили, по своей системе сейчас ведут.

– И чем нам это грозит? – спросил я, холодея внутри.

– Надеюсь, всё обойдётся, я же говорю, у нас там свои люди. Но я тебя пригласил, чтобы предупредить: поаакуратнее со своими гастролями. Обуздай слегка Гольдберга, а то нам придётся вызвать его на беседу, и для него последствия могут оказаться куда как плачевными. Да и вам придётся слегка перекрыть кислород. Уж писал бы ты книги и писал, да даже песни мог бы сочинять для той же Пугачёвой, а все эти гастроли до добра не доведут.

– Понял я вас, Сергей Борисович, спасибо за предупреждение. Завтра же поговорю с Семёном Романовичем.

– Вот и молодец. Чайку подлить?

– А давайте, что-то от ваших слов в горле пересохло.

Пока пил вторую кружку пахнувшего чабрецом чая, вспомнил про Брежнева.

– Что-то новенькое есть от Леонида Ильича? Не идёт на поправку?

Козырев отставил свою кружку в сторону и, прищурившись, негромко сказал:

– Новости есть, но я тебе не скажу, завтра ты сам всё узнаешь