Текст книги "Могильщик. Черные перчатки (СИ)"

Автор книги: Геннадий Башунов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 9 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

– Пора, – кивнул Велион.

Действительно, до заката остался час, максимум – полтора. Значит, они ходят по городу около пяти часов. Как быстро идёт время за работой…

Город Сердце Озера оказался хорошим могильником, нехоженым и богатым, просто мечта. Хотя, мечта довольно опасная. Большую часть времени приходилось искать обходные пути, стараться зайти поглубже в город, но слишком часто дорогу преграждали целые завалы, многие улицы были заполнены магией под завязку, так что, если выйти на чистый от магии берег, окажется, что они прошли едва больше мили. Впрочем, того, что они находили на «бедной» окраине вполне хватало – Велион подобрал несколько золотых монет, пару колец, ожерелье. Хромой тоже не уйдёт без добычи, хотя большую часть времени он тратил на сущую ерунду.

Карпре и Кермег скорее всего погибли, это было вероятнее всего. Хотя, может, у Карпре всё-таки хватило мозгов, чтобы свернуть с дороги. Вряд ли, конечно, но всё же…

– Эге-гей! – заорал совсем рядом один из братьев, тот, что разговорчивее. – Смотрите, что мы нашли!

Велион обернулся на голос. Братья шли с довольными улыбками, хотя у одного из них, молчаливого, на лице, помимо счастливой мины, были свежие ожоги, впрочем, лёгкие. Он-то и тащил, потряхивая, в руках сумку, из которой слышался звон монет.

– Тут выручка за год, наверное, – со смехом продолжал разговорчивый. – В основном, конечно, медяки, но и золота с серебром хватает, на вид марок сорок, не меньше.

– Поздравляю, – улыбнулся Велион.

– Ага, К'хиистропхаку только рожу опалило, а так ничего, – могильщик из-за Ядовитого моря произносил звуки имени своего брата вычурно, чуждо.

– Ну чего, пойдём? – спросил Хромой.

– Пошли, – кивнул Велион, поднимая с земли свой рюкзак, который оставил на земле, чтобы не мешал.

Пока могильщики возвращались к лагерю, который должны были разбить рыбаки, большую часть времени они спорили. Братья предлагали уходить уже завтра с утра, Хромой возражал, Велион в основном помалкивал. Хромой бурчал, что у него слишком мало добычи, это братья много заработали. Те в ответ посмеивались над Хромым, предлагали поделиться, конечно же – медью, а то больно тяжело её тащить. Хромой ворчал, что медь на хрен ему не нужна, если завтра он сможет набрать золота. Тем более, говорил он, Карпре будет против. Карпре – труп, твердили братья, это факт, могильщик слишком опасный, не дошёл Карпре до центра, сдох. А если и жив, чёрт с ним, пусть хоть до конца дней своих живёт здесь, рыбаков можно перекупить. Не хотите заработать ещё, сидите на своих жопах на берегу, бубнил Хромой, а я буду колотить деньги, да столько, что вам придётся помогать мне тащить мешок. Братья смеялись и говорили о синице в руке, к тому же трупам ни золото, ни медь, ни даже алмазы вместе с Сердцем Озера не помогут, да, Велион? Велион говорил, что видно будет, что делать дальше, когда они вернутся. Не помогут, повторяли братья, а Карпре трупак, можно даже поспорить, никто не хочет? Никто не хотел.

Но когда четверо могильщиков вернулись к лагерю, братья, которые уже почти уговорили Хромого поспорить с ними на всё заработанное ими за сегодня золото (оказывается, помимо выручки трактира они насобирали приличное количество украшений), что прокажённый мёртв, заткнулись. Потому что Карпре, совершенно живой, сидел с рыбаками у костра, на котором болтался котелок, и ржал в голос. Но сколько Велион не вглядывался в берег, Кермега он не видел.

– Эй, могильщик, чего-то ты мрачнеешь, – настороженно сказал молчаливый брат.

Велион промолчал, но, кажется, все и так всё поняли.

– Ого, братья могильщики! – весело заорал Карпре, когда увидел приближающуюся четвёрку. – И с добычей! Да и я не с пустыми руками!

Братья и Хромой вяло поприветствовали его, Чёрный могильщик промолчал, продолжая пытливо всматриваться в черту берега.

Могильщики подошли к костру, начали раскладывать вещи. Велион сбросил свой плащ и рюкзак поодаль от других, отцепил ножны с мечом от пояса и сел, слушая самодовольные разглагольствования Карпре. Тот, оказывается, пройдя два квартала совершенно остановился, оказавшись в тупике. Долго мыкался туда-сюда, но дорога была только назад.

– И тогда я нашёл подземный ход, – рассказывал прокажённый. – Просто увидел магическую завесу, решил проверить. И наткнулся на хорошо освещённый подземный коридор, почти даже пустой, всего-то несколько скелетов, а магии и вовсе не было. Тогда я пошёл по коридору, шёл долго, пока не увидел выход на поверхность, хотя коридор шёл ещё дальше. Я поднялся по лестнице и оказался, как вы думаете где? Прямёхонько за стеной, ограждающую вершину холма. Время было позднее, и я пока решил вернуться. Прошёл до берега, как по прямой дороги, без всякой магии. Так что, ребята, завтра я найду Сердце, это я вам говорю, – Карпре замолчал и глотнул немного сидра.

Велион сидел молча, угрюмо глядя на прокажённого, остальные могильщики тоже помалкивали. Карпре медленно цедил сидр, изредка косо поглядывая на своего черноволосого коллегу, он заметно нервничал, так нервничал, что решил положить на колени принадлежащие ему ножны с саблей.

"Не надо торопиться, – думал Велион. – Не надо…"

Прошло ещё несколько минут. Все угрюмо продолжали молчать. Рыбаки, чувствуя напряжение, один за другим удалялись от костра. Наконец, Велион, взяв в правую руку ножны, поднялся на ноги и медленно направился к остальным могильщикам.

– Где Кермег, Карпре? – сухо спросил он, подойдя к костру.

– Я ему не нянька, – нервно сказал Карпре.

– Я спрашиваю – где Кермег?

– Умер, – рыкнул прокажённый, яростно тиская рукоять своей сабли. – Знаешь, Велион, это случается.

– Знаю, – всё тем же холодным тоном произнёс Велион. – Отведи меня на место его гибели.

– Зачем?

– Чтобы я посмотрел, как он погиб.

Карпре задёргался ещё сильнее, вскочил на ноги, подлетел к Велиону, оттолкнул.

– Он получил тяжёлую рану, – зашипел он. – А я решил его добить, чтобы парнишка не мучился. Не смотри на меня так, Велион, так и было, можешь меня не пугать своей каменной рожей, пуганый я. И клинок с которой стороны брать тоже знаю.

– Быть может, знаешь, – процедил Велион. – Но и я кое-что знаю. Знаю, что ты лжёшь. Парень получил не тяжёлую рану, а ты его добил, чтобы не терять время, чтобы не тащить сюда. Или просто ушёл оставив его умирать. Ведь он не мог тебя напугать, как я тогда, а, Карпре, не мог? Все знают, что ты бросаешь товарищей с большей лёгкостью, чем деньги. Так что, Карпре, я прав?

"Прав, – мрачно себе ответил за коллегу Чёрный могильщик. – По глазам твоим гадским, ублюдок сраный, вижу, что прав".

– Да пошёл ты, – прошипел Карпре.

Велион не ответил, просто вытащил из ножен меч, отбросил ножны в сторону. Остальные могильщики отошли к морякам, освобождая им дуэлянтам место для драки. Карпре не очень-то любили, да и не за что было его любить, это становилось ясно сразу, без раздумий, и никакой причины к этой нелюбви, кроме самого его существования, не было.

Велион сделал шаг вперёд, поднял свой меч в атакующее положение. Карпре выругался и обнажил свой клинок – сильно изогнутую саблю, лёгкую и, на вид, очень острую. Он и атаковал первым, видимо поняв, что словами это дело уже не решить. Черноволосый отбил его удар, сам сделал острожный выпад, который прокажённый отразил с лёгкостью.

Отразил и бросился в яростную атаку. Велиону пришлось отступить на три шага, он едва не получил порез бедра, но, в общем, ушёл целым, хотя и не ожидал, что Карпре окажется настолько ловок. Черноволосый тотенграбер сам пошёл в атаку, размашисто, крестя мечом перед собой, заставляя отступить противника или силой проломить его защиту. И, чуть не получив клинок в живот, отступил. Карпре плевал на его размашистые атаки, легко уходил от меча и проводил тонкие, направленные контратаки.

– Карпре, сука, если убьёшь Велиона, мы тебя завалим толпой, – крикнул Хромой, братья поддержали его одобрительным ворчанием.

– Заткни пасть, падаль, – прошипел ему прокажённый, не оборачиваясь. – Ну что, Велион, не ожидал? А я тренировался.

– Чтобы бросать других могильщиков, не опасаясь возмездия? – презрительно бросил Велион.

– Да пошёл ты, падлюга, – рявкнул Карпре и атаковал, это, кажется, его зацепило. Велион ушёл от атаки, начал кружить, стараясь зайти за спину противнику, но тот, естественно, не пускал. Чёрный могильщик начал проклинать себя за то, что так плохо занимался фехтованием в детстве.

Карпре, почувствовав себя уверенней, снова пошёл в атаку, сделал несколько резких выпадов, тыча саблей то в живот, то в лицо Велиону, который снова начал медленно пятиться назад. Прокажённый опять пошёл вперёд, его лицо кривилось в весёлой ухмылке. Черноволосый могильщик понял, что если будет отступать дальше, то ему рано или поздно придёт конец. Он атаковал, яростно, быстро, беспорядочно перемещаясь из стороны в сторону, делая выпады с разных сторон и под разными углами, чтобы сбить противника с толку, вывести из равновесия, но это оказалось сложно, прокажённый чувствовал себя очень уверенно, от выпадов Велиона либо уходил, либо отбивал их, сам выбивая противника из темпа. Но Велион не отступал, продолжая атаковать.

И ему повезло. Он легко, практически неощутимо, зацепил противника за живот острием меча. Это была не рана – царапина, но Карпре даже не закричал от боли – завизжал, съёживаясь, и начиная пятиться назад. Велион сделал ещё один выпад, прокажённый отразил его неуверенно, так, будто боль сковывает его движения. Он перешёл в вялую атаку, хотя было видно, что его руки сильно трясутся и едва держат оружие. Велион отбил его удар, отшвырнул пинком неуклюже двигающегося Карпре, тот коротко взвизгнул, сжался, роняя саблю на песок. Чёрный могильщик в один прыжок приблизился к противнику и чётким, безжалостным движением с хрустом вогнал свой меч ему в грудь.

Карпре захрипел и упал на спину, пытаясь зажать рану руками. Он лежал так долго, две или три минуты, истекая кровью, всё больше и больше бледнея, кровь пузырилась на его губах, стекала по подбородку. Велион стоял над умирающим не предпринимая никаких действий, добивать поверженного противника он не собирался.

Наконец, глаза Карпре начали стекленеть. На его губы выползла кривая усмешка.

– Боли… нет боли, – простонал он. – Её нет…

Он умер.

Велион сплюнул в сторону, вытер меч о рукав и двинулся к рыбакам и могильщикам.

– Скончался гнилой, – констатировал К" хиистропхак, когда оставшиеся расселись у костра. – Да и хрен с ним, я бы с ним в могильник не пошёл. Завтра, значит, сваливаем отсюда.

– Нет, – произнёс Велион, помедлив. – Завтра я иду за Сердцем Озера.

Велион проснулся сразу после рассвета. Умывшись прохладной после ночи озёрной водой, он раздал угли и позавтракал остатками вчерашней, уже порядком опостылевшей за последние дни, ухи. К тому времени успели проснуться все остальные.

– Может, всё-таки поплывём в город, – неуверенно сказал Хромой, подсаживаясь к костру.

– Нет, – обрезал Велион. – Я вернусь к обеду, и тогда поплывём. Крун, – обратился он к старшему рыбаку, – ты помнишь, откуда вчера пришёл Карпре?

– Я покажу.

– Тогда показывай.

Крун отставил свою миску и кивнул могильщику. Велион натянул на руки перчатки, помедлив, отцепил от пояса меч, рассудив, что там, куда он собрался, ему оружие не пригодится.

Вдвоём могильщик и рыбак двинулись по берегу.

Крун молчал, хотя по его простецкой роже было видно, что он хочет чего-то спросить, только не знает с чего начать. Велион рассудил, что если у рыбака есть к нему что-то важное, он обязательно спросит, а если нет, то нечего и разглагольствовать, поэтому не торопил своего провожатого.

– Слушай, – сказал Крун, видимо, созрев. – Почему ты вчера не добил этого гада?

– Он этого заслужил, – пожал плечами могильщик. – Некоторым стоит сдохнуть… – он на миг замолчал. Не как людям? Они и так не люди. – По-собачьи, – докончил он.

– А зачем пошёл за Сердцем Озера?

А действительно, зачем? Карпре мёртв, Велион убил его, Сердце Озера не нужно больше никому. Вернее, не было нужно, сейчас-то он хочет заполучить его. Но зачем? Неужели в нём заговорили гордость и тщеславие? Нет. Просто ему казалось, что это правильно – пойти сейчас за камнем.

– Наверное, – после паузы сказал могильщик, – чтобы смерть Кермега не была бессмысленной. Да и смерть Карпре тоже.

– А, – протянул рыбак, хотя по его лицу было видно, что он не понял ни черта.

Они прошли по песчаной косе, миновали кучку костей – наверное, здесь погибло человек пять, мелочь, по сравнению с тем, что творилось на берегу в паре сотен шагов позади – и начали приближаться к небольшому возвышению, ограничивающему небольшой заливчик. Издали оно казалось земляным, но по мере приближения можно было заметить скалы, торчащие из-под зелени.

Крун остановился. Велион тоже замедлил шаг, недоумённо повернулся к рыбаку.

– Он пришёл от этих скал, – проговорил рыбак. – И был по пояс мокрым. – Он помедлил. – Дальше я не пойду, – признался он, наконец. – Не то это место, чтобы я туда ходил.

Тотенграбер пожал плечами и зашагал дальше.

– Удачи, – сказал ему в спину Крум. Могильщик, не оборачиваясь, поднял руку и помахал рыбаку тыльной стороной ладони.

Приблизившись к скалам, Велион остановился, чтобы внимательно их осмотреть. Скалами это возвышение можно было назвать с натяжкой, слишком уж заросли, но основа явно у возвышенности каменная. Значит, пещера где-то внизу. Где? Если Карпре был мокрым по пояс, значит, ему пришлось идти по воде. Тем не менее, прежде чем лезть в озеро, Велион как следует обошёл скалу по берегу, но действительно не нашёл ничего похожего на лаз. Ругнувшись, он принялся стягивать с ног сапоги.

Сунув сапоги с портянками под мышку, могильщик шагнул в воду. Это было даже приятно, хотя за ночь вода остыла порядочно. Тотенграбер двинулся вдоль скалы. Поначалу вода едва доходила до колен, но чем дальше он шёл, тем глубже становилось, зубы могильщика начали выбивать дробь. Чёрт, озеро всё-таки не река, вода здесь прогревается плохо, да и то только на поверхности, а за ночь быстро остывает. Лишь бы ноги сводить не начало, свалиться в такую воду с головой не хотелось бы.

Пройдя несколько десятков шагов, могильщик, наконец, увидел лаз – довольно узкую дыру в скале, наполовину погружённую в воду. Всё-таки такое большое озеро подвержено приливам. Но ждать отлива Велион не собирался. Стараясь держать сапоги над водой, он полез в дыру.

Оказалось, что кусок скалы просто нависает над водой, могильщик сразу оказался в мало освещенном помещении, резко повышающийся пол которого был покрыт песком. Значит, пока придётся пройтись босиком, чтобы песок не попал в сапоги. Босиком, так босиком. Велион бодро зашагал по сухому.

Под скалой был настоящий коридор, причём, никакого человеческого вмешательства не было видно, только естественно округлые закутки и повороты. Впрочем, идти было легко, так что наплевать, кто делал этот проход – природа или человек. Наверное, когда-то здесь тёк подземный поток, впадающий в озеро, могильщик слышал о таком. Удивило тотенграбера другое – воздух в пещере был свежим, хотя сквозняка не чувствовалось, само помещение хорошо освещалось, хотя никаких дыр в потолке и стенах тоннеля не наблюдалось. Магии Велион не чувствовал, но никакого другого объяснения этому быть не могло. Ещё в туннеле не оказалось никакой живности, и это тоже хорошо, нарваться здесь на какого-нибудь ядовитого ползучего гада могильщику не улыбалось.

Вскоре Велион увидел грубо вытесанную лестницу, ведущую вверх. До центра города около двух миль, могильщик же прошёл не более полутора тысяч ярдов, значит, здесь Карпре спустился в пещеру. Если бы Велион сейчас поднялся наверх он, возможно, нашёл бы тело Кермега, но подниматься он не собирался. Огромный богатый могильник – лучшее надгробье для мальчишки. Его убийца забросан песком – никто даже не потрудился вырыть ему могилу. Да и желающих прикасаться к телу, которое начало гнить и разлагаться прямо на глазах, не было.

Ещё через четверть часа пол начал повышаться.

А ещё через несколько минут на могильщика накатило знакомое ощущение. Он не испытывал его несколько месяцев, оно было немного другим, но не узнать его было невозможно.

В ухо будто начал вкручиваться длинный червь, во рту забегал паук, в ноздри кто-то сунул по перу и начал шевелить, по телу будто прошлись грубой мочалкой.

Велион остановился. В глазах плыло, горло свело спазмом. Он вспоминал Элаги, призраков Импа. Стало плохо, сердце защемило, заныло, кто-то будто начал рвать его на части. Могильщик тяжело опустился на каменный пол пещеры.

"Карпре вернулся не потому, что было поздно, – понял тотенграбер. – Он испугался, испугался и вернулся, чтобы попробовать уговорить меня пойти с ним… А я… я не переживу второго Импа… впрочем, здесь призраков может не быть".

Голова кружилась, тёмных кругов перед глазами стало ещё больше, но Чёрный могильщик видел, что в десятке метров впереди пещера начинает расширяться. Наверняка, выход за стену там. Но идти дальше совершенно не хотелось, Велион испугался, наверное, впервые в жизни испугался до полусмерти. Его посетила трусливая мысль отойти назад, отсидеться где-нибудь до обеда, а потом вернуться и сказать, что у него ничего не вышло.

Но помимо страха появилось ещё и другое чувство. Что-то, что не давало могильщику покоя. Призрак той надежды, которая пришла к нему, когда он услышал легенду о Сердце Озера.

С трудом поднявшись, Велион зашагал вперёд. Его шатало, сердце рвалось в груди, но он шёл, всё быстрее и быстрее, скрипя зубами, сжимая кулаки, он шагал, как кукла которую тянут за ниточку.

Но когда он вошёл в пещеру, никакого подъёма наверх не было. Были только несколько ответвлений, ведущих в разные стороны да груда наваленных камней в самом центре. Велион, не раздумывая, по наитию, повернул в правый тоннель.

Этот тоннель прокладывали более грубо, местами громоздились груды осколков камней, несущих следы зубил и ломов. Пол резко начал идти вверх лишь через несколько десятков шагов. Велион, спотыкаясь и шатаясь как умалишённый, брёл вперёд. Обрывки мыслей бестолково бились в голове. Наверное, это черви в ушах их спутали, решил тотенграбер. Он остановился и долго стоял, ковыряя в ухе, чтобы вытащить червя, но тот не давался, продолжая ввинчиваться в ухо и дальше. Два других, покрытые усиками, вызывающими жуткую щекотку, полезли в ноздри, заткнули нос. Мысль о том, что это иллюзия пришла потом, она тяжело вползла в голову и крепко засела там, раздувшись настолько, что могильщику начало казаться, что всё здесь – морок.

Спустя ещё какой-то промежуток времени Чёрный могильщик буквально ввалился в пещеру. Здесь следы деятельности человека были заметней всего – у стен валялись груды вывороченных камней, пол покрывала мелкая крошка и булыжники покрупнее, складывалось впечатление, что некоторые валуны буквально разбивали в крошку. Велион, с трудом сосредоточив зрение на одной точке, увидел, что во многих валунах были кварцевые включения.

А ещё он увидел тонкую украшенную вязью лестницу, ведущую наверх.

Велион, чувствуя, что его сердце вот-вот разорвётся, поднялся, едва передвигая ногами, добрёл до этой лестницы и начал подъём.

Стало ещё хуже. Сейчас, сейчас придут те мысли, страшные, вгоняющие в пот, тот бред, что могильщик нёс сам себе по дороге в Имп…

Но было ещё хуже.

– Что это за народ без имени? – грянул кто-то сверху. – Нет имени – нет народа!

– Я назвал его Сердце Озера, – неуверенно произнёс тонкий мальчишеский голосок.

– Их надо было уничтожить, зачем ты полез, брат? – с яростью в голосе гремел кто-то огромный, хищный. – Нет имени – нет народа. Я должен был их уничтожить!

– У этого народа появилось имя, – насмешливо возразил первый голос. – А я недурно заработал на приношениях, представь себе. Не переживай, они потеряют своё имя.

– Когда? Сколько можно ждать?

– Сколь нужно, брат. Посмотри на них. Жалкие существа, копошащиеся в земле…

– В земле? Ты не брезгуешь вещами, которые эти черви добывают из земли!

– Не брезгую, но за эти вещи можно приобрести то, что нам надо – их жизни, их страдания, их смерть. Их души. Они готовы продать своих детей за несколько грошей, за ещё меньшую сумму готовы убить соседа. Они убивают даже просто из любопытства, исходя из своего желания. Убивают, мучают, насилуют. Заживо сжигают детей и стариков, насаживают на колья братьев. Матери душат своих детей, чтобы сожрать лишний кусок хлеба, дети бросают голодать своих стариков ради того же…

– Этого мало! Мало, мало, мало!!!

– Они развязывают войны ради денег, собственной прихоти или клочков земель. В войнах гибнут сотни и тысячи людей. Ни в чём не повинных людей, брат. А те ублюдки, что развязывают эти войны, в которых погибли ни в чём неповинные женщины и дети, пользуются огромным почётом, купаются в славе и уважении. Мужчины, способные благодаря своей силе или умению убить множество врагов, называются героями. Пойми, брат, тебе нужна сила, а я их ненавижу. Ненавижу настолько, что меня не удовлетворит гибель одного вшивенького народца. Я хочу, чтобы они все легли в землю, предварительно подвергнутые таким мучениям, что наша мощь возрастёт в сотни раз.

– И кто же их уничтожит, брат?

– Они сами и сделают это.

– Ты бредишь! Кто заставит их сделать это?

– Они сами, брат. Нет имени – нет народа. Они потеряют своё имя, имя человека. И тогда…

Два голоса, от звука которых Велион чуть ли не падал на колени, ушли. Могильщик, остановившийся посреди невысокой лестницы, двинулся дальше. Голоса исчезли, но лучше не стало. Тотенграбер поднялся наверх, отворил люк – петли даже не скрипнули – и оказался в небольшом по площади здании, но очень высоком. Ни дверей, ни окон здесь не было, только спиральная лестница. Не имея другого выбора, могильщик начал подъём.

– Ты животное, – сказал ему Карпре. – Грязное животное, Велион. Но, чёрт возьми, животные не убивают из мести. А ты убил меня. Так и кто ты теперь?

– Удачи, – сказал Крум.

– Зачем тебе Сердце Озера? – спросил Карпре. – Ты убил меня, чтобы достать его? Это по-человечески, Велион, а ты не человек. Мстить – тоже по-человечески, но ты ведь не человек. Кто ты, могильщик?

– Может, мы тоже люди, если и с нами по-человечески? – тихо сказал К" хиистропхак.

– Грязный могильщик! Пришёл грабить могилы наших родителей! Могильный червяк! – кричали селяне.

– Черви ковыряются в дерьме, получи-ка кусочек! – взвизгнул мальчишеский голос.

– Ты не человек, Велион. Зачем ты их убил? Зачем ты убил меня? Это по-человечески – убивать без причины или из прихоти.

– Вы потеряли своё имя, люди, гнить вам в земле.

– И ты сгниешь, Велион, старый друг. Где-нибудь на какой-нибудь узкой улочке какого-нибудь могильника. Твои руки начнут трястись, глаза потеряют зоркость, реакция ухудшится, и тогда ты сдохнешь. Твоё тело такое же слабое, как у человека, но ты не человек. Хотя, умирать бесцельно или даже ради денег – это так по-человечески.

– Ты обманул меня, – процедил Альх. – Цена, которую я заплатил за покой, оказалась не той, что мне была нужна. Я платил ракушками вместо монет. Но ты ещё заплатишь свою цену, могильщик, заплатишь.

– Зачем тебе сын? – спросила Свиша. – Хочешь сделать его таким же, как ты?

– Ты меня ненавидишь, Велион? Ненавидеть – это так по-человечески.

– Тебе плохо, Велион? – тихо, сочувственно спросила Элаги.

– Стони, пожалуйста, естественней, чем она. Чтобы обёртка была красивей.

– Ты любил? Ты – любил? Ни за что не поверю, мой старый друг могильщик. Любить – это так по-человечески. Ты страдаешь? Ха-ха-ха! Ты меня уморил, могильщик. Ты думаешь, что ты человек, если испытываешь все эти чувства? Ты ошибаешься. Ведь ты могильщик, а…

… могильщики – не люди…

– Уходите! – взвыл Велион, хватаясь рукой за стену. – Уходите! Я не хочу вас!

– Ты меня не хочешь? – горько спросили хором Свиша и Элаги. – Ты меня не любишь?

– Ты меня не хочешь? – расхохотался Карпре. – Поверь, старый друг, я тебя тоже. Но ты убил меня, как я теперь от тебя отстану? Я тебя тоже ненавижу, – его голос сорвался, стал плаксивым. – Мне сулили прекрасную карьеру проповедника, а я стал могильщиком.

– Уходите!

– Ты меня гонишь? Но я любила тебя…

– Ты гонишь меня? Я хотела получить лишь каплю тепла…

– Ты гонишь меня? После того, как обманул? Нет, могильщик, ты заплатишь мне за смерть моей дочери. Я хотел лишь понять то, что чувствовала она, испытать то же, что она…

– Я не уйду, старый друг. Я хотел лишь, чтобы боль ушла… Но ты помог мне в этом, Велион, и за это я ненавижу тебя ещё больше.

Лестница кончилась неожиданно. Слишком высоко задрав ногу, Велион упал на пол. Голоса ещё кружились в его голове, но их будто что-то отодвинуло, будто кто-то повесил занавеску на дверь, и стоны страданий стали глуше.

Могильщик вздрогнул. Воспоминание было ярким, но он не видел ни обстановки, ни лиц, ничего, только слышал эти стоны.

Овладев собой, Чёрный могильщик с трудом поднял голову. Он лежал на каменном полу в небольшом круглом помещении, где стены были замещены каменными столбами. Глаза резало, как от света, голова кружилась, но тотенграбер понял, где он.

На маяке. А значит, вещь, находящаяся в центре комнатки – Сердце Озера. И оно светилось, светилось так ярко, что ничего нельзя было различить.

Велион поднялся на ноги, сделал два шага в сторону Сердца. Его свет становился всё ярче, но не слепил глаза, не было и рези, как бывает, когда смотришь на солнце. Могильщик боялся, что его обожжёт, но и тепла тоже не было. Он сделал ещё два шага, ещё один. Вот оно Сердце Озера, стоит протянуть руку и…

Голоса ушли, будто их вымели из головы, червей в ушах тоже уже не было, голова перестала кружиться, мысли прояснились. Сердце Озера, без сомнений, благая вещь, значит, её можно взять в руки. Магии могильщик тоже не чувствовал. Значит, можно. Только протянуть руку и – всё.

Прежде, чем взять Сердце Озера, у могильщика мелькнула мысль "Как же под таким чистым и белым светом могла произойти такая жуткая резня?", но он уже взял рукой то, что стояло на небольшом постаменте, который только что рассмотрел.

Это был кристалл, настоящее Сердце Озера, только кристалл мог быть таким угловато-бесформенным. Могильщик чувствовал, как острые грани врезаются в его руку сквозь перчатку. Камень был большим, размером с хорошее яблоко. Сколько же он может стоить?

Велион выбросил эти мысли из головы и поднял камень с постамента.

– Ты нашёл Сердце Озера? – спросил Хромой с борта, когда Велион подошёл к баркасу.

– Нет.

– Тогда залазь на борт, – сказал Крум с лёгким разочарованием в голосе. – Мы без тебя чуть не уплыли, если бы ни твои товарищи, мы бы отплыли с час назад.

Чёрный могильщик послушно полез в воду.

Когда баркас уже отплыл на приличное расстояние от острова, один из братьев-могильщиков обернулся, чтобы бросить прощальный взгляд на маяк острова. На его вершине ничего не сверкало, но он решил, что это из-за слишком яркого света солнца.

На берегу их встречала целая процессия. Хромой завидел толпу людей ещё издалека и сказал об этом остальным, только начавшим спускаться с борта баркаса.

– Что-то дерьмовые у меня предчувствия, – холодно сказал К" хиистропхак.

Крум, не торопящийся покидать лодку, сделал вид, что не слышит его.

Могильщики молча спустились на причал, проследовали к берегу навстречу процессии. Хромой нервно тискал свой дрянной мечишко, остальные вели себя спокойней. Группа, спустившаяся с баркаса, и горожане остановились на расстоянии двух десятков шагов друг от друга. Рыбаки толпились где-то позади, стараясь не приближаться к могильщикам. Из толпы горожан вышли несколько крепких вооружённых мужчин, в их главе шёл высокий статный старик в священнической рясе. Велион узнал его сразу. Это был тот самый "бродячий сказитель", что рассказывал им в таверне легенду о Сердце Озера. Он и заговорил первым.

– Вы нашли Сердце Озера? – резким и властным голосом спросил священник. Относительно первой встречи в таверне он сильно изменился, даже будто бы вырос.

– Нет, – коротко ответил Велион за всех.

– Он ходил за Сердцем, но не нашёл, – глухо сказал Крум. Обернувшись, Чёрный могильщик увидел, что хозяин баркаса смотрит куда-то в сторону.

– Обыскать всех, – приказал священник. – Вам лучше не сопротивляться, – сказал он могильщикам. – Мы не воры, нам нужно только Сердце Озера, оно подарит нам надежду.

– Мы не будем сопротивляться, – сухо произнёс молчаливый островитянин. – Но оружие я не отпущу.

– Идёт, – так же сухо ответил священник.

Десяток мужиков быстро обшарили сумки могильщиков, потом взялись за них самих.

– Это было запланировано с самого начала, – глухим от ярости голосом констатировал К" хиистропхак, кажется, забывший о своей молчаливости. – И твоя легенда, и всё остальное.

– Конечно, – сухо сказал священник. – Ищите, братья, ищите.

– Удачи, – рявкнул К" хиистропхак, передразнивая Крума.

Велион посмотрел ему в глаза. Не обыск разозлил могильщика с островов, а лживые напутствия, подарившие на надежду на то, что… Что? Их будут считать людьми? Бред… Но Чёрный могильщик его понимал.

– Нашёл! – заорал один из мужчин, обыскивающих Велиона. Все, в том числе и остальные могильщики, ахнули.

Черноволосого тотенграбера тряхнули, сунули кулаком в бок, наверное, за ложь, и принялись вытряхивать карманы его штанов. Наконец, один из обыскивающих могильщика громил трясущимися руками извлёк на свет небольшой свёрток.

– Дай! – резко приказал священник, в его голосе появились восторженные нотки.

Громила отдал ему свёрток. Священник махом развернул свёрток и вознёс руку, сжимающую его содержимое, вверх. Но вместо восторженных воплей толпа издала стон разочарования.

Священник сжимал в руке обычный обломок кварца.

– Что это? – рявкнул он, глядя на Велиона.

– Кусок кварца, – попробовал пожать плечами могильщик, но держащие его руки мешали. Тут же ему вставили ещё одну зуботычину.

– Что это? – повторил священник.

– Кусок кварца, наверное, из той пещеры, в которой тот мальчик из легенды нашёл Сердце Озера. Я взял его в качестве сувенира.

– Ты попал в ту пещеру, но не добыл Сердце?! – взревел священник.

– Это было слишком сложно, – сказал Велион, глядя ему в глаза.

– Это всё? – заорал старик на мужиков, обыскивающих могильщиков.

– Да, – ответил один из них. – Ещё деньги и драгоценности.

– Плевать на них, мы не воры, – разочарованно сказал лжесказитель, бросая кристалл кварца в песок. – Бросьте их, братья, пойдёмте домой.

Могильщиков оставили на берегу. Хромой ругался, что-то под нос себе бубнили братья, Велион молча сидел на песке, вертя в руках привезённый им с острова кристалл.