Текст книги "Тайны истории Перми Великой"

Автор книги: Геннадий Бординских

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 8 страниц)

В настоящее время определены археологические индикаторы городских поселений Древней Руси. Если свести к общему выводы археологов, то получится, что город в отличие от деревни – это центр ремесла и торговли, административный и военный центр округа, очаг культуры в идеологии. Его основные функции должны каким-то образом отражаться в материалах раскопок. По мнению археолога А.В. Кузы, площадь, которую занимало городское поселение, должна быть не менее двух гектар. Но в своей книге "Малые города Древней Руси" он приводит примеры городов и с меньшей площадью: Ладога – 1га, Торопец – 0.66 га, Спас-Городок – 0,5 гектар.

По площади Чердынь вполне подходит под городское поселение. А как в остальном? При раскопках 1984 года в дорусском слое были найдены остатки укреплений, множество железных наконечников стрел, медная окова ножен, большой костяной наконечник копья, рыболовные крючки, костяной манок, пряслица. Раньше на территории города неоднократно находили бронзовых идолов – предметы пермского звериного стиля. Ну а предметов, указывающих на социальное расслоение, обнаружилось великое множество. В середине XIX века. по сведениям С.В. Ешевского, в Чердыни купцом Алиным был найден клад вещей, почти исключительно из серебра, разных сосудов, украшений. В 1846 году нашлась серебряная чаша и 11 древнеиранских монет. В 1851 году найдены англосаксонские и немецкие монеты Х-Х вв. и золотоордынские монеты Х в. В 90-е годы прошлого столетия в Пермский музей из Чердыни поступила серебряная бляха с изображением всадника в окружении животных. В 1859 году обнаружен серебряный ковш. Последний клад серебряных вещей в Чердыни был найден совсем недавно.

Такому обилию находок может позавидовать и стольный город какого-нибудь древнерусского княжества. Не знаю, можно ли теперь сомневаться в том, что по меркам того времени Чердынь к Х веку была настоящим городом.

Рассказ четвёртый. ИСЧЕЗНУВШИЙ ГОРОД

Со столицей Перми Великой мы одну проблему как будто бы решили. Но не один же город был на этой земле. Поэтому, не отвлекаясь ни на что другое, продолжим «городскую» тему.

Пока на время позабудем про "инородческие городки" на Каме, упомянутые в 1468 году. Перенесёмся на четыре года ближе к нашему времени. В летописях под 1472 годом, кроме Чердыни, упоминаются еде четыре городка: Урос, Покча, Искор, Анфаловский и "иные городки" где-то между Покчей и Искором.

Из всех перечисленных городков Перми Великой больше всех не повезло Уросу. Мало кто им интересовался. И с какой стороны его истории не коснись, всюду одни вопросы. Взять хотя бы название. В большинстве летописей городок именуется Урос, а в местной, Вычегодско-вымской, назван Уромом. Как его после этого называть правильно? Когда возник город – знак вопроса. Что стало с ним после 1472 года, по завершению похода князя Федора Пёстрого – знак вопроса. Ну а где он находился? И здесь приходится беспомощно развести руками.

Впервые попытался разгадать эту загадку В. Берх, автор наверняка небезызвестной для читателей книги "Путешествие в города Чердынь и Соликамск для изыскания исторических древностей". В 1819 году он решил провести археологические раскопки в урочище "Пустой Урол", близ д. Урол. Здесь по преданию были похоронены убиенные в какой-то битве. На их могиле была поставлена часовня и дважды в первое воскресенье петрова поста и 20 июля сюда совершался крестный ход. Но раскопки ничего не дали. Тогда В. Берх проводит их в соседнем урочище "Побоище". Там результат был более обнадёживающим. Среди находок были наконечник копья и боевой топор. После чего появились берховские строчки: "Нельзя оставить без внимания созвучие слов Урал и Урос... Это созвучие скрывает за собой тот потерявшийся город Урос, который взял Гаврило Нелидов после жаркого боя в 1472 году; если это не древний Урос, то от какой битвы осталась могила убиенных? Бывшие, после взятия Чердыни, набеги и происходившие при этом битвы сохранены народной памятью и отмечены церковью". Всё кажется логичным в рассуждениях Берха: Урол, Урос – в самом деле есть созвучие. В урочище Побоище происходит битва, найдены наконечник копья и боевой топор, убитых в этой битве хоронят рядом в урочище Пустой Урол. Всё же одно "но" здесь есть. В. Берх так и не нашёл места, где стоял городок.

И.Я. Кривощёков в "Географическо-статистическом словаре Чердынского уезда" выдвинул другую гипотезу: "Берх в 1819 г. искал древний городок Урос, но не обратил внимания на деревни Кушеву и Уросову /расположены на р. Бигичёвке, притоке Колвы, в 2-х и 5-ти км. от с. Цыдва/, где и жители даже носят фамилии, созвучную древнему Уросу – Уросовых, несомненно потомков жителей исчезнувшего городка. Летопись говорит, что городок Урос оказал такое же сильное сопротивление, как Искор, почему и был уничтожен или, вернее, стёрт с лица земли. Само название Кушевой, т.е. пустой или опустевшей деревни, как бы намекает на местонахождение исчезнувшего чудского городка. Сопоставляя с этим близлежащее урочище Кочумову яму, можно надеяться в будущем воскресить исчезнувший городок Урос". Кривощёков так же, как и В. Берх, посетил предполагаемое местонахождение городка, но каких бы то ни било его следов не нашел.

Шли годы. Уросом почему-то мало кто интересовался. Если и вспоминали, то обычно попутно с чем-нибудь, чаще всего в связи с поисками Анфаловского городка или с походом 1472 года. Практически все склонялись к гипотезе В. Берха, а И. Кривощёкова никто я не вспоминал. Лишь однажды промелькнула свежая мысль, правда, основанная на том же созвучии названий, о возможности нахождения Уроса на р. Уролке, близ с. Уролка Соликамского района.

В 1954 году И.А. Лунегов, бывший тогда директором Чердынского музея, между урочищем Пустой Урол и д. Урол обнаружил городище. Занимало оно довольно значительную площадь – около одного гектара, было укреплено двумя валами и рвами. Но прошло ещё почти тридцать лет, прежде чем там в 1981 голу были проведены археологические раскопки. Руководил ими В.А. Оборин, крупнейший специалист по средневековой истории Урала. Раскопки показали, что поселение было сильно укрепленным убежищем и металлургическим центром, использовавшимся в  веках. В верхнем слое /который нас более всего интересует/ найдена вымская /предки коми-зырян/ керамика и русская гончарная посуда  века, несколько предметов вооружения. И хотя В.А. Оборин предположил, что городище является летописным Уросом, по нашему мнению, имеющийся материал не позволяет так однозначно решить вопрос.

Давайте порассуждаем вместе. С одной стороны, кажется всё сходится. Есть укрепленное поселение, причём довольно крупное, в  веке оно было обитаемо. Рядом с ним находится урочище Побоище, само название которого говорит о каком-то сражении, тут же часовня над древней могилой. А теперь посмотрим с другой стороны. О какой битве может идти речь в урочище Побоище, если русские летописи сообщают, что "ратные люди пришли все в целости", "рать вся цела". Так что жаркие схватки – это лишь домысел авторов прошлого века. А раз не было здесь сражения, не было и убитых. Вот и получается, что и урочище Побоище и найденные там наконечник копья с боевым топором, и часовня над могилой не имеют к событиям 1472 года никакого отношения. Что же касается городища и находок на нём, то подобное можно встретить на многих поселениях того времени.

А может быть есть какие-нибудь другие варианты? По моему мнению, да. На той же реке Чёлва, где находится описанное выше городище, есть ещё какое-то родановское поселение. Местный краевед Ф. Чемов находил там в разное время всякие предметы: часть жернова, фрагменты керамики, костяную рукоятку ножа, части украшений. Но так получилось, что руки археологов-профессионалов пока до этого места не дошли.

Возможен и другой вариант. Основан он тоже на созвучии. Кроме деревень и урочищ с названием Урол, в междуречье Камы и Вишеры есть небольшая речка Урол. Кстати, по мнению специалистов, изучающих топонимику, названия рек значительно устойчивее, сохраняются они в неизменном виде дольше времени, чем названия поселений. На берегу этой речки есть городище. В наше время в археологической литературе за ним укрепилось название Корнинское. Но это сейчас, а раньше, пятьсот лет назад, оно могло называться и по иному. Может быть, оно было созвучно с названием реки. По площади Корнинское городище не меньше Урольского, а укреплено лучше. Его защищают три вала и рва. Но это все гипотезы. Отдать предпочтение какой-нибудь сложно. Так пока и остаётся Урос /Уром/ в самом деле "исчезнувшим" городом.

Рассказ пятый. СЁЛА, ПОБЫВАВШИЕ СТОЛИЦАМИ

Сейчас мы с Вами переведём разговор на другой летописный городок – Покчу. С первого взгляда здесь, кажется, всё ясно. Покча давно уже не город, стоит по сей день. И то, что это именно та Покча, а не какая-нибудь другая, тоже сомнений нет.

Известный исследователь Урала Н.П. Рычков в конце  века, объезжая многие исторические места Прикамья, проследовал и через Покчу. Увидел он здесь на окраине села развалины крепости. Остатки этой крепости были описаны также в середине прошлого столетия священником покчинской церкви Евтихеем Поповым, составившим летопись села. Когда была сооружена эта крепость, известно. В 1472 году. Кем она построена? Федором Пестрым, князем. Не является тайной и то, когда она прекратила существование. В 1535 году.

О чём же здесь говорить, о каких тайнах? Такой вопрос может задать нетерпеливый читатель. А парадокс заключается в том, что когда в послевоенное время попытались определить, что же собой представляла покчинская крепость, места, где она стояла, найти не смогли. В профессионализме тех, кто её искал, сомневаться не приходится. Это – И.А. Талицкая, О.И. Бадер, В.А. Оборин, В.А. Шмыров. В чём тут дело? В летописи сказано, что крепость была построена "на устье речки Почки". Сейчас на территории Покчи в Колву впадает одна речка – Кемзелка, протекающая по северной окраине села. Если рассуждать логически, то остатки крепости нужно искать в устье этой реки, другой-то нет. Тем более при впадении речки в Колву образовался мыс. Не один и не два раза закладывали здесь разведочные шурфы, а результат бил один. Не только никаких находок, но даже культурного слоя того времени не было найдено.

Высказывали предположение, что, может быть, под летописной записью "на усть речки Почки" следует понимать место напротив устья. В таком случае крепость должна бы находиться на левом берегу Колвы, напротив устья Кемзелки. Но противоположный берег низкий, весной большей частью заливается водой. В одно время, лет 80-90 назад, несколько покчинских крестьян построили там дома, со всеми надлежащими постройками. Но жили они там недолго, сочли более благоразумным переселиться обратно. Естественно и крепость строить на левом берегу было пустым занятием. А стояла она, если верить легендам, не мало – шестьдесят три года.

Сейчас нередко можно услышать такое утверждение: покчинская крепость была построена в устье р. Кемзелки, но в наше время искать её следы бесполезно, так как мыс, где она стояла, разрушен весенними водами Колвы. В прямом и переносном смыслах крепость унесена течением времени.

Во всех этих гипотезах есть два уязвимых места. Первое: непонятно, почему за точку отсчёта в поисках местонахождения покчинской крепости исследователи брали устье р. Кемзелки. В летописи же сказано "на усть речки Почки". Почка – русское название /почка, почека – это расчищенное от леса место/. Кемзелка, вероятнее всего, русифицированное тюркское название. Называлась река, по моему мнению, первоначально Кемзелга, где "елга" – река. После  века никаких крупных переселений тюркоязычного населения на север Прикамья не было. Поэтому такое название могло появиться в этих местах только до  века. Отсюда делаю вывод, что летописная речка Почка и современная речка Кемзелка не одно и то же.

Второе уязвимое место изложенных гипотез таково. Н.П. Рычков в своей книге "Продолжение журнала или дневных записок по разным провинциям Российского государства" пишет, что видел развалины крепости при въезде в село. А ехал он со стороны Чердыни, с юга. Кемзелка же впадает с северной стороны села. С южной стороны Покчи сегодня нет никакой реки, но есть сырой лог, по которому весной и в дождливое лето течёт ручей. Может быть по этому логу и прокладывала себе путь летописная Почка. Значит, и искать следа крепости нужно в районе устья лога.

Но крепость, о которой мы так долго рассуждали, была построена князем Федором Пёстрым. А летописи говорят и о другой, дорусской Покче. Она в первую очередь нас и интересует, её же летописцы назвали городком. Вот здесь мы сталкиваемся с новым парадоксом. Следов этого городка, существовавшего до 1472 года, вообще никто не находил. Даже о случайных находках, которые бы указывали на существование на атом месте дорусского поселения, Вы не найдёте упоминания ни в одной книге.

Может ли такое быть? Если здесь был городок, не селище, то со всей округи сюда стекались товары. Не могло же всё исчезнуть бесследно. Вспомним хотя бы Чердынь. Прибрежная часть Покчи плотно застроена, но всё же есть одно место, которое не занято ни строениями, ни даже огородами – это устъ лога, того самого, о котором мы только что писали. Вблизи находится лишь церковь. Кстати, по сведениям А.Г. Полякова, работавшего в 1975-1978 гг. учителем истории в покчинской школе, как раз около церкви ученики находили несколько наконечников стрел и керамику. Но по одной находке нельзя сделать каких-либо определённых выводов.

Пока получается, что и этот городок дорусской Перми Великой остаётся под вопросом, как и Урос.

Внимательный читатель, дойдя до этого места, может подумать про себя: "Название рассказа было "Сёла, побывавшие столицей". О селе вроде бы прочел, а вот со столицей что-то не совсем понятно". Я сознательно не упомянул о хорошо известном, факте из истории Покчи. С 1472 по 1535 год она была столицей Перми Великой, и здесь располагалась вначале резиденция князей Великопермских, а затем царских воевод. Здесь же добавим, что не только Покча побывала в роли столицы. В Чердынском районе есть ещё одно село, которое в свой время тоже побывало столицей. Это Искор. Был он столицей не всей Перми Великой, а лишь Верхней земли.

Может быть, мне удастся доказать, что хотя бы Искор к середине  века уже превратился в средневековый город. Искор в переводе значит -город на камне. Красивое поэтическое название. В отличие от описанных выше городков, его никогда не теряли, да и изучать начали давно, почти два столетия назад. На сегодняшний день накоплен богатый материал. В исторической литературе 50-70-х годов нашего века площадь Искора определяется цифрой в восемьсот квадратных метров. Возможно поэтому многие исследователи считали Искор местным феодальным замком. Но 800 кв. метров – это площадь между первым и вторым валами, где ещё и сегодня стоит каменная часовня, получившая в народе название "княжье место". А если к этому приплюсовать площадь на стрелке, отгороженную первым валом, да добавить площадь, защищенную тремя следующими, то, пожалуй, получится цифра, близкая к одному гектару. Кстати, такого мощного оборонительного сооружения не имело ни одно городище на территории Перми Великой. Среди археологических материалов есть всё для доказательства перерастания поселения в город: предметы ремесла, торговли, вооружение, знаки отличия вождя или князя и т.п.

Но и в истории этого столичного городка много неясностей. Расскажу только об одной. Во время археологических раскопок в 1976 голу рядом с валом было найдено погребение мальчика лет десяти-двенадцати. Непонятно было, почему он похоронен прямо на территории поселения. При внимательном изучении скелета удалось выяснить, что мальчик умер не своей смертью, а бил убит ударом копья в голову. Через четыре года археологические раскопки Искора были продолжены. В них принимал участие и автор этих строк, а руководил раскопками В.А. Оборин. На пятый или шестой день работы экспедиции было найдено второе погребение и тоже ребёнка. А потом не было и дня, чтобы не находили одно, а то и два-три детских захоронения. Лишь однажды нам встретилось погребение, где был похоронен юноша лет семнадцати-восемнадцати. Всюду положение скелетов, их сохранность указывайте на насильственную смерть. Отсутствовали кости ног, череп неестественно удалён от основной части скелета, раздроблены кости грудной клетки иди черепа, большинство убитых детей были похоронены с христианскими крестиками и лишь у нескольких вместо крестиков на груди лежали языческие амулеты.

Какая кровавая трагедия разыгралась здесь? Экспедицией была изучена небольшая площадь, а захоронений встречено полтора десятка. А сколько их там всего? Руководитель археологической экспедиции В.А. Оборин неоднократно обращался к этому материалу, анализировал его и в своей недавней монографии "Заселение и освоение Урала в конце XI – начале  веков" так кратко сформулировал вывод: "На Искорском языческом святилище  века в раскопках были обнаружены остатки убитых и принесённых в жертву язычниками крещёных детей".

Возможно, эта гипотеза верна, но мы всё же придерживаемся иной точки зрения, так как неясной остаётся одна деталь. Если язычники совершали человеческие жертвоприношения и для этой цели убивали крещёных детей, то как объяснить, что рядом о ними были погребены и дети-язычники. Моё мнение – это всё погибшие во время одного из набегов неприятеля из Сибирского или Казанского ханств, может быть какого-нибудь из вогульских княжеств. В  веках Верхнее Прикамье несколько раз подвергалось набегам. Враги не щадили ни стариков, ни детей. Наиболее опустошительными были нашествия 1506, 1547 и 1581 гг. В одном из них и могло быть уничтожено население Искора. После детей и взрослых похоронили отдельно. Экспедиция нашла лишь одну часть могильника. Почему же их похоронили прямо на территории поселения? Городок находился в осаде, враг стоял вокруг его стен и, чтобы не допустить разложения трупов, их похоронили на месте поселения. Но это тоже только гипотеза. Гипотеза об одном из печальных событий Города на камне.

Завершая этот рассказ, напомним вывод, сделанный нами в середине повествования. Искор, как и Чердынь, превратился в городское поселение ещё до середины  века.

Рассказ шестой. ВЕЛИКОПЕРМСКИЕ КНЯЗЬЯ И ОКСЫ

Этот рассказ будет уже не о городах, а о правителях Перми Великой. До шестидесятых годов нашего века для исследователей не существовало вопроса, были или не били на великопермской земле свои князья. Летописи называли имена двух правителей: Михаила, княжившего в Перми Великой до 1481 г., и Матвея, годы правления которого – 1481-1505. Был известен синодик этих князей, хранившийся когда-то в Иоано-Богословском монастыре города Чердыни.

Но в 1954 году била опубликована Вычегодско-вымская летопись, где сообщалось, что Михаил Великопермский был выходцем из города Вереи под Москвой, так же, как и князь Ермолай Вымский /Пермский/, отец Михаила. Направлены они были в эти земли Московским князем Василием .

Это сразу всё изменило: Михаил и Матвей – русские князья, а были ли здесь князья местные? Раньше всё так было ясно, а сейчас? В исторической литературе ответа на этот вопрос мы не найдём. Обратимся к источникам, в первую очередь к летописям.

В коми-пермяцком языке есть синоним русскому слову "князь" – "окс" Никоновская летопись под 1472 годом называет имена пяти оксов: Кача, Мича, Зырян, Исур, Бурмат. В одних работах их называли воеводами или сотниками князя Михаила, в других просто – местной знатью. Представьте себе такую ситуацию. Воеводы князя Михаила собирает войско и выступают против русской рати, посланной в Пермь Великую Московским князем Иваном . Сам же Михаил спокойно сидит в Чердыни и ни о каком сопротивлении не помышляет. Да и собирают свои отрады "сотники" почему-то в пятидесяти километрах от Чердыни около Искора. Как это расценивать? Что дружина князя Михаила вышла из его подчинения? Или всё было иначе? По моему мнению, верно второе. Кача, Мича, Зырян, Бурмат, Исур не были просто "сотниками" или воеводами князя Михаила. Они сами были правителями небольшой округи, но какой именно, летописи не сообщают. Мы можем это только предполагать.

Бурмат вполне мог быть правителем в Покче. И вот какие можно привести пять доказательств. Первое: имя Бурмат по происхождению не коми-пермяцкое, а тюркское и, как предполагают некоторые исследователи, било занесено в Верхнее Прикамье удмуртами или бессермянами. Второе: название Покча не имеет удовлетворительного перевода с коми-пермяцкого языка, но в то же время легко объясняется при помощи удмуртского. Покча – значит род, семья. Третье: около села Покчи была д. Воцкова, название которой происходит от этнонима "вотяк". Четвёртое: рядом с селом находится археологический памятник – Покчинское селище. Среди находок на нём била встречена булгарская керамика. Пятое: до сегодняшнего дня в Покче довольно распространена фамилия Бурмантовы, происходящая от имени Бурмат. Эта группа населения вокруг Покчи сложилась, вероятно, в результате переселения сюда удмуртов и волжских булгар после разгрома Волжской Булгарии монголо-татарами.

Исур, как я думаю, был князем с Пымпала, то есть из городища рядом о д. Бигичи. Исур – имя угорского или тюркского происхождения. Кроме того. в д. Бигичи до недавнего времени бытовало предание о том, что так жили потомки мансийских князей – Коркодиновы. Такой фамилии среди жителей деревни давно уже нет, но в переписи 1579 года упоминается Первый Коркодинов.

Зырян, само имя указывает на его происхождение, на то, что он был выходцем с Вычегды или Выми. Местом резиденции Зыряна можно представить с. Вильгорт, которое, по мнению ряда исследователей, прежде называлось Вымкар. Такое название сохранилось у озера вблизи Вильгорта.

Мича имел владения уже на левобережье Колвы. Вероятнее всего он был правителем Искора. С Искорским городищем связано предание о царе Коре. Так вот, младшего сына царя Кора звали Мичаморт. Такое очень интересное совпадение имён и позволяет предполагать Мичу сохранителем рода правителей "города" Искора. О владениях окса Качи пока что-либо конкретное сказать затрудняюсь.

Если владения пермских оксов располагались так, как мы с Вами только что предположили, то становятся понятными действия князя Федора Пёстрого Стародубского, да и в какой-то мере пермских оксов. Кратко напомним суть событий, произошедших в то время. Пермь Великая в 1471 году не приняла участие в совместном походе, организованном Иваном  против Казанского ханства. В результате русские войска потерпели под стенами Казани поражение. Вина за это била возложена на князя Великопермского. Для наказания вышедшей из повиновения земли зимой 1472 года в Прикамье была направлена русская рать. И, как мы уже знаем, сам князь Михаил ей никакого сопротивления не оказал. Местные князья, избрав опорной базой самый крупный город Верхней земли Искор, встретили русскую рать у переправы через реку Колву. Это произошло во владениях Исура, рядом с землями Зыряна. Короткий бой закончился поражением пермичей. Ещё во время боя Исур сбежал с поля битвы. Переправившись через Колву, Федор Пёстрый подошёл к Искору. Здесь сдался Зырян. Его городок остался в тылу русского отряда, а чужой он, видимо, решил не защищать. Оставшиеся отряды трёх оксов не смогли оказать достойного сопротивления. Искор был взят, а Кача, Мича, Бурмат пленены.

После этой победы Федор Пёстрый пошёл на соединение с отрядом воеводы Гаврилы Нелидова, стоявшего у Покчи. По пути он, как гласит летопись, "иные городки пожёгл". Между Искором и Покчёй в древности находились только два крупных поселения – Пымпал и Вымкар. Жечь просто так их, конечно, никто бы не стал: территория Перми Великой уже входила в состав Московского государства. Городки уничтожили в наказание за неповиновение их правителей. Дойдя до Покчи, Федор Пёстрый построил крепость. Первый вопрос, который тут возникает – зачем? Ведь здесь уже стояла крепость, раз Покча названа городком. Всё очень просто. Поскольку в Покче правил мятежный Бурмат, к приходу Федора Пёстрого старый городок был уже разрушен княжескими воеводами.

Чердынь русская рать не тронула, а все родовые гнёзда мятежных оксов были разорены. Этих доказательств для решения нашего вопроса, может быть, было бы и достаточно, но уж слишком кратки летописные сведения. Что же, поищем другие источники.

Очень интересные сведения содержатся в первых переписных книгах 1579 и 1623 годов. В переписи Яхонтова /1579 г./ перечень жителей г. Чердыни начинается с фамилии Якова Могильникова, да сына его Иванка. Далее при описании Нижнего стана перепись сообщает о д. Могильниковой посадского человека Якова Могильникова. В ней жил его человек Гаврило Новокрещен. Ему же /Могильникову/ принадлежало «чудское» городище рядом с деревней. Это единственный случай для Прикамья, когда перепись называет имя владельца городища.

О том, что Могильников был пермяком, свидетельствует другой документ – царская грамота от 1614 года на право владения варницей в Григоровой курье близ Соликамска. В грамоте Могильников назван пермичем.

В переписи Кайсарова владения Могильниковых описаны особой статьей "по Государеву Царёву и Великого Князя Михаила Федоровича всея Руси наказу". Владения были обширны: деревня Могильникова с 11 дворами, починки Выставка, Бутино, Ивакинский, Городище /всего 4 починка с шестью дворами/, земли и дворы в других деревнях. В Лимежском приходе: в д. Фроловой один двор, в д. Сартаковой ещё один двор, в Окологородном стане один двор в д. Вискуновой; в Редикороком приходе: в д. Оникееве семь дворов, в самом Редикоре один двор; в Онисимовском приходе: в д. Поздееве один двор, в д. Сюрс ещё один двор; в Кольчужском приходе: в самом Кольчуге один двор и в д. Очге Меньшой один двор. Названия деревень привожу по их написанию в начале  века. Всего Могилыниковы имели 299 четей пашни, что при переводе на современные меры измерения составляет примерно 150 га, 10 десятин леса /десятина немного больше гектара/, 1445 копен сена, то есть около 150 га. сенокосов /десять копен накашивались с одной десятины/. Ещё в их владениях были одна мельница, рыбные ловли по речке Толычу и соляная варница на Григоровой курье близ Соликамска.

Думаю, читатель согласится с моим предположением, что Могильниковы были потомками пермских оксов, но в отличие от Бурмата, Исура и других их предки не выступали против русской рати в 1472 году, может быть даже поддержали её, за что и сохранили родовое владение /городище у д. Могильниковой/, да и в какой-то мере положение в обществе.

Упоминания о пермских князьях встречаются и в других, источниках. Н.П. Рычков в упоминаемой уже нами книге писал, что в 1769 году в с. Ку-прос на р. Иньве и в с. Вильгорт на р. Косьве встретил чудских князей. Они пользовались немалым влиянием среди местных жителей, хотя были, как и всё население этих мест, крепостными Строгановых. Казалось бы, нелепость; князья и они же крепостные. Но исторически это неопровержимый факт. Потомки чудских князей, которых видел Н. Рычков. по сведениям И.Я. Кривощёкова, жили в с. Купрос ещё в начале XX века. Носили они фамилию Оксёновы, то есть Князевы. Как здесь не вспомнить предание о Кудым Оше. В нём, в частности, рассказывается о паме /вожде/ Купре, владельце городища у с. Купрос. Очень заманчиво предположить, что легендарный Купра являлся далёким предком Оксёновых, живших в с. Купрос около ста лет назад.

Если продолжить разговор о преданиях, то среди них есть немало повествующих о местных князьях. Стоит ли им доверять, об этом поговорим чуть позже. В с. Городище, рядом с Соликамском, бытовало предание о князе Городовом, который якобы был правителем этих мест – окрестностей села. С Эсперовым городищем, остатки которого находятся на правом берету Камы напротив Соликамска, связано предание о богатырях Экспере и Мине. Имя Экспера, я думаю, происходит от искажённого "окс Пера", то есть князь Пера. Об Искорском городище существует предание, что там правил царь Кор. У него были сыновья – князья и воеводы.

Карта-схема: владения семьи Могильниковых в Перми Великой в XVI – XVII вв.

Есть ещё один интереснейший источник. Около д. Аниковская было найдено серебряное сасанидское блюдо. На нём выцарапано изображение трёх крупных фигур в коронах. Среди них одна фигура маленькая, но тоже в короне, а вокруг головы в шлемах. Аналогичная гравировка нанесена на ковше, найденном в Коцком городке в Приобье: одна крупная фигура в короне, вокруг неё ещё семь фигур меньшего размера в коронах и головы в шлемах. В Зауралье у древних манси, хантов, селькупов выделялись большие князья, изображавшиеся на гравировке крупными фигурами. Фигуры меньшего размера в коронах представляли военных или малых князей, а головы в шлемах означали воинов-богатырей. То, что в короне изображался правитель, нет никакого сомнения. И в Европе, и в арабских странах корона считалась царским, княжеским знаком.

Как видите, сведений о местных пермских князьях-правителях много, но разбросаны они по разным источникам. Какой вывод из всего этого следует? Мне не хочется навязывать своего мнения, но считав, что к середине  века в Перми Великой правящее сословие уже оформилось.

Сейчас же вернёмся ещё раз к князьям Великопермским Михаилу и Матвею. Этого можно было и не делать, если бы не ряд обстоятельств. Выше говорилось, что нынешние историки считают Михаила и Матвея русскими князьями из подмосковного города Вереи, о чём совершенно определенно свидетельствует летопись. Но, к сожалению, старую версию об этих великопермских князьях как представителях местной коми-пермяцкой феодальной знати вой ещё повторяют новые издания. Посмотрите, например, "Историю Коми АССР", изданную в 1978 году, или статью А. Бакова "Христианская история Урала", напечатанную в журнале "Уральский областник" в августе 1991 года. Придется чуть поподробнее рассказать о них.

После смерти князя Московского Дмитрия Донского младший его сын получил в удел г. Верею. От Андрея Дмитриевича и ведут свой род ве-рейские князья. Они были верными союзниками Василия  Тёмного в феодальной войне за обладание великокняжеским престолом в 1425-1461 гг. После установления власти над г. Устюгом, Василий  в 1451 году посылает верейского князя Ермолая с сыном Василием своим наместником в г. Усть-Вым на Вычегду, а старшего сына Ермолая – Михаила – наместником в Пермь Великую. Что это было: взлёт или падение для верейских князей? Всё-таки, наверное, взлёт. К середине  века род верейских князей разросся. Дробить удел в г. Верее смысла не было. Во время войны они доказали свою верность, иначе Василий  не доверил бы им управление пограничными землями. В то время ненадёжных князей и бояр селили в центре страны, поближе к столице, чтобы они всегда были под рукой и на виду.